Актуальность буддизма в современном мире

Его Святейшество Далай-лама проводит различие между буддийской наукой, буддийской философией и буддийской религией. И он говорит, что буддийская наука и буддийская философия могут очень многое предложить для каждого. И нам необязательно уходить в буддийскую религию, чтобы получать пользу от того знания, от тех глубоких вдохновений, которые содержатся в буддийской науке и в буддийской философии.

Буддийская наука имеет дело с психологией, с глубоким анализом того, как работает ум, как на него влияют эмоции, как работает восприятие. Также очень многое он может предложить в области логики. И также там есть очень глубокие познания в космологии. Буддийская философия относится к реальности, к тому, как мы понимаем реальность и как мы деконструируем наши фантазии, наши представления о реальности. И это те вещи, которые могут быть полезны для каждого, даже если не вдаваться в такие религиозные аспекты, как реинкарнация, освобождение, просветление и так далее. И даже медитация – это то, что может быть очень полезно для нас как тренировка нашего ума и развитие более позитивного подхода, отношения к жизни.

Соответствие буддийской психологии и философии. Основная цель, и не только этих двух направлений, но и буддийской религии в целом, – это устранить страдания и обрести счастье. У нас очень много умственного страдания из-за психологических сложностей, из-за эмоциональных неувязок. У нас возникает много проблем из-за того, что мы иррациональны. И мы не находимся в контакте с реальностью. Именно это и помогут нам преодолеть буддийские учения.

И конечно, буддизм как религия говорит о пользе в будущем, в том числе в будущих жизнях, перевоплощениях и так далее. Но если мы посмотрим на буддийскую философию и психологию, они могут дать нам какую-то реальную пользу уже и в тесной связи и с нашей жизнью.

Главной структурой в буддийском учении было то, что называется «четыре благородных истины». И слово «благородные» здесь – это просто термин, который происходит из санскрита и обозначает тех, кто узрел реальность, увидел реальность. То есть, это высоко реализованные существа. И это действительно так. Те, кто действительно увидел реальность, понимают, что это и есть истина.

И первая истина – это страдание. Что такое страдание? Каковы те проблемы, с которыми мы сталкиваемся, что это по истине?

Первая проблема – это несчастье. Есть много страданий, и все мы знаем, как неприятно быть несчастным. Конечно, может быть очень много градаций несчастья. Даже если мы в приятных обстоятельствах, в хорошей компании, у нас хорошая еда, всё равно мы можем чувствовать себя несчастными. И даже если у нас что-то сильно болит, всё равно мы можем быть счастливыми, не жалуясь, не расстраиваясь и не заботясь о себе излишним образом, а просто быть в покое и принимать ситуацию. И, например, даже если у нас есть сильная боль, например, если мы болеем раком, то мы больше заботимся о том, как не расстраивать наших родственников. И вот это несчастье – это первая основная проблема, с которой мы сталкиваемся.

И вторая проблема – и это может быть немножко необычно, потому что люди не воспринимают это как проблему, – это обычное счастье. В чём же проблема с обычным счастьем? Оно не длится. Мы никогда не удовлетворяемся им. Нам всегда его мало. Оно изменяется. Оно у нас было, а затем наше настроение меняется и больше мы уже не счастливый если бы действительно наше счастье было бы окончательным и подлинным, тогда, чем больше бы у нас было условий для счастья, тем более и более счастливыми мы бы становились постоянно. Например, если подумать о мороженом, которое нравится очень многим людям. В теории, чем больше мороженного мы бы ели, тем более и более счастливыми мы бы становились. Но после некоторой точки уже не работает: чем больше мы едим мороженного, тем больше оно нам надоедает и тем хуже нам становится. Поэтому это обычное счастье, к которому мы стремимся, которого пытаемся достичь, оно также вызывает проблемы, оно также неидеально.

И вот это интересный момент. Я часто спрашиваю сам себя: «Сколько твоей любимой еды тебе нужно съесть, чтобы насладиться ею? Одной маленькой ложки будет достаточно? «Вот, я насладился. Ну и хорошо. Что дальше? «Это же не так, правда? Мы стремимся есть всё больше, больше и большей даже наслаждение этим тоже не приносит удовлетворение.

И третья проблема, с которой мы сталкиваемся, – это наше навязчивое существование. Навязчивое в том смысле, как, например, какая-то песня, которая у нас в голове вертится, и мы не можем её остановить. Или словно если у нас есть какие-то навязчивые негативные мысли или навязчивое беспокойство, навязчивое говорение постоянно или навязчивое выполнение поступков. Например, можно навязчивым образом быть перфекционистом. Вот весь этот аспект навязчивости – это то, о чём в буддизме говорится как о карме. Карма – это вот эта вот навязчивость, когда мы не владеем собой и это заставляет нас постоянно совершать какие-то действия. И даже если это какое-то навязчивое «хорошее поведение», например, я всё время стараюсь быть совершенным, мы никогда не бываем удовлетворены. Это приносит много стресса, это совершенно неприятно.

Будет ли это деструктивным или конструктивным, это навязчивое поведение вовсе не полезное. Оно приносит одни проблемы. Особенно если мы навязчивым образом думаем, говорим, действуем с гневом, с жадностью или с привязанностью, с завистью, ревностью. Например, если у нас есть какие-то навязчивые мысли ревности по поводу нашего партнёра, жены или мужа, мы всё время охвачены этим, у нас паранойя – это неприятно, правда? Было бы чудесно, если бы мы могли преодолеть этот навязчивый аспект нашего думания, нашей речи и наших действий.

Буддизм говорит, что нам нужно посмотреть внутрь себя и там найти причины этих проблем. Легко переносить вину за наши проблемы на внешние факторы. Я сержусь из-за экономики, или из-за погоды, или из-за политики, что-то в этом роде. Но внешние факторы – это, скажем так, условия. Это условия для того, чтобы в нас самих проявились определённые привычки. Например, привычка жаловаться. Мы можем считать, что есть какая-то внешняя причина, а не наше навязчивое поведение. Но что бы ни происходило снаружи – это всего лишь условие для того, чтобы мы продолжали навязчиво жаловаться в стиле: «Это всё равно хорошо не будет». Вот такие жалобы.

Итак, один из главных моментов буддизма – то, как мы воспринимаем жизнь, зависит от нас. Жизнь может идти вверх или вниз, и мы можем воспринимать её либо очень беспокойно, либо со спокойным умом. И это зависит от нас. И что нам нужно понять? Нам нужно исследовать себя и посмотреть, каковы причины: что вызывает во мне это навязчивое поведение, это беспокойство? В чём причина?

И буддизм говорит, что нам нужно идти глубже, глубже и глубже, чтобы обнаружить, в чём подлинная причина нашей проблемы. Можно сказать, например, что моя проблема – это плохой характер. Но из-за чего у меня плохой характер? Можно пойти глубже. И эта глубокая причина – та, которую обнаружили эти высоко реализованные существа, – это смятение и непонимание того, как я существую, как существуют другие, как существует всё. Это заблуждение о том, как существует всё вокруг меня, что происходит со мной. Вместо того чтобы воспринимать реальность как она есть, мы проецируем эти фантазии на реальность.

Например, по поводу себя мы можем проецировать: «Всё должно быть по-моему. Я должен всем нравиться. Все должны обращать внимание на то, что я говорю, потому что это важно». Вы можете посмотреть на это на примере блогов и коротких сообщений, когда всё, о чём я пишу, – это очень важно и весь мир должен об этом знать. Я сегодня на завтрак что-то съел: это очень важно и все должны знать. И если недостаточно людей нажали «мне нравится» под тем, что я съел сегодня на завтрак, я несчастлив, это портит весь мой день.

Или ещё одна такая ложная проекция – это то, что я всегда должен всё контролировать. Есть какая-то ситуация, и я должен всё контролировать. Я должен всё понять, как оно работает, чтобы вот это всё было. Например, мои работники в офисе должны делать так, как я хочу. Или в моей семье родственники тоже должны делать так, как я хочу. Но это абсурдно, мы понимаем это. Но это основано на той проекции, что мой способ жить и что-то делать – это правильный способ что-то делать.

Или мы транслируем на кого-то: «Ты должен любить меня». Что вот этот человек – особенный. И независимо от того, кто ещё любит меня, например, мои родители, собака или кто-то ещё, вот именно этот человек должен меня любить. И если он не любит, то я страдаю, я несчастлив. И по этому поводу я всегда вспоминаю большие колонии пингвинов в Антарктике. Там есть десятки тысяч пингвинов, и все они для нас на одно лицо. И для одного из пингвинов вот именно тот, один из десяти тысяч, другой, он является особенным, или она. «И я очень хочу, чтобы она меня любила», – есть такое особое отношение. Но это тоже фантазия. Это тоже проекция, что именно этот пингвин или пингвиньих настолько особые и выделяются из всех остальных.

То есть, мы раздуваем себя: «Я такой особенный». Или мы раздуваем кого-то другого: «Ты такой особенный». Или мы раздуваем то, что происходит с нами. Например, у меня есть проблема с ребёнком, который плохо учится. И тогда я – один-единственный человек во вселенной, у кого есть такая проблема. Или у меня спина болит, или у меня стресс, или что-то ещё. И я единственный, у кого есть эта проблема, только я воспринимаю эту проблему. Или: «Никто не может понять меня. Всех остальных, может быть, и легко понять. А вот именно меня – очень сложно, просто невозможно понять».

Мы раздуваем все эти вещи, мы раздуваем всё это, проецируем на что-то и считаем, что это важно. И мы все чувствуем некоторую неуверенность по поводу этого. Именно эта неуверенность и выдаёт нас, выдаёт то, что у этих проекций нет реального основания на самом деле. И тогда у нас есть всевозможные эмоциональные стратегии, чтобы обрести уверенность по поводу вот этого я, который очень важен. И это уверенность по поводу я, у которого должен быть свой собственный способ, своё собственное отношение. Если происходит не по-нашему, то что мы делаем? Мы сердимся. Мы отталкиваем что-то: нет, это не так, как я хочу. Или если всё происходит так, как нам нравится, то мы наоборот очень сильно привязываемся к этому. Словно если я всё вокруг себя выстрою так, как мне нравится, то я буду чувствовать себя уверенным. И так мы приобретаем жадность, желание, привязанность. И если у кого-то ещё это есть, то я попытаюсь забрать себе, я завидую. И так навязчивым образом у нас возникают эмоции. Мы можем кричать на кого-то в гневе или можем просто думать постоянные навязчивые мысли, от зависти, например.

И вот всё это описывается как истинные причины наших проблем. Мы несчастливы, и что мы делаем? Мы жалуемся: «Бедный я, я такой несчастный». Или у нас есть какое-то обычное счастье, но нам никогда не бывает достаточно. Мы привязываемся к нему. Мы никогда не удовлетворены. Мы всегда хотим большего. Это интересно. Может быть, вы замечали, если у вас есть собака. Собака часто ест и при этом оглядывается по сторонам – не пытается ли кто-нибудь отобрать эту еду. И точно так же и мы: вот я счастлив, но постоянно есть неуверенность, не отберёт ли кто-нибудь это счастье, не денется ли оно куда-нибудь.

И это удивительно – то, как мы анализируем, как мы относимся. Вот мы наблюдаем всё происходящее и думаем: «Я счастлив, но, может быть, я могу быть ещё более счастлив? Я несчастлив, и это будет длиться вечно. Бедный я. Я никогда не выберусь из этой депрессии». И всё это ходит по кругу. Всё это смятение, заблуждение по поводу того, как я существую.

У меня есть что-то – это то, что у меня есть. Вот, например, у меня есть часы, они работают. Если бы они не работали, то я мог бы их отдать в ремонт. Но если я сижу и смотрю на часы кого-то другого: «О, у неё часы лучше, чем у меня» – Вот тогда и начинаются проблемы. «Мои часы не так хороши, как у неё. Почему у меня такие простые часы? Как мне заполучить часы получше? Если люди увидят меня с этими дешёвыми часами, что они подумают про меня?» Это большая проблема, не правда ли?

И очень много есть проблем, которые связаны с тем, каков наш собственный имидж, что про меня подумают другие. Например, я учитель и у хорошего учителя должны быть хорошие часы. Ну и что? Если у меня плохие часы – ну и что? Это то понимание, которое и позволяет нам проникнуть глубже. Они измеряют время, и всё. Всё остальное мне неважно.

И наоборот, другая крайность: если я буддийский учитель, то я могу думать: «Нет, я должен всё выбирать попроще. У меня не может быть дорогих вещей, иначе люди подумают, что я всё делаю ради денег». И вот думая таким образом, я бы гордился тем фактом, что у меня очень дешёвые часы. Я бы хотел их показать всем: «Вот, посмотрите, какие у меня дешёвые часы. Я такой скромный. Я такой буддист». И конечно, это очень неспокойное состояние ума.

Это страдание. Вот об этом и говорит буддизм – как избавиться от этого. Потому что это нелепо. И всё наше страдание основывается на нашем отношении, на нашем подходе, в особенности на нашем отношении к самим себе.

И третья благородная истина, то есть, то, что поняли эти высоко реализованные существа, – это то, что можно избавиться от этих проблем. Можно избавиться от них так, чтобы они не повторялись. То есть, не просто какое-то временное решение, как, например, «я лёг спать, и у меня нет проблем», а сделать так, чтобы они не возобновлялись вновь.

И почему мы говорим, что от этих проблем можно избавиться навсегда? Это просто такое хорошее пожелание? Это наша идея? Или это что-то, что реально может произойти? И буддизм говорит, что мы можем избавиться от этих проблем навсегда именно потому, что природа нашего ума чиста. И нам нужно понять, что это значит. Здесь говорится о том, что наша умственная активность – в буддизме именно так называют ум: не машина, которая сидит и думает, а наша умственная активность, умственная деятельность, – И это продолжается и продолжается. И эта ментальная активность включает в себя и эмоции, и восприятие, включает в себя всё. И эта умственная активность необязательно должна сопровождаться этим заблуждением, смятением и мешающими эмоциями. Это просто часть нашей природы.

И может показаться, что мы всегда в гневе или мы всегда в смятении, в замешательстве. Это похоже на то – у меня самого это бывало, и я уверен, что у вас тоже это наверняка бывало, – когда в голове вертится какая-то песня и невозможно её остановить. Я просыпаюсь утром – она опять начинается. И я чувствую себя очень глупо. Она такая навязчивая. Но это не часть нашей умственной деятельности. Если бы она была в самом деле подлинной частью, она была бы там с самого начала – с момента рождения и всегда. Но моя умственная активность не существует таким невозможным способом, чтобы в ней всегда была эта дурацкая песня. Это невозможно. И я могу что-то противопоставить этой песне, которая крутится в моей голове. Я могу противодействовать ей, например, считая своё дыхание. Это очень простой способ, чтобы остановить её, на время хотя бы. Просто начните считать своё дыхание до одиннадцати, и так снова и снова. Если вы действительно на этом сосредотачиваетесь, то песня останавливается. Это означает, что песня не является неотъемлемой частью нашей умственной активности.

И то же самое – с беспокоящими эмоциями. Мы можем противодействовать им с помощью неких противодействующих сил. Мы можем изменить наш подход, и вместе с изменением нашего подхода меняется весь наш опыт. Например, мы можем посмотреть на работу и думать: «Это так сложно. Я никогда не смогу справиться с этим». И мы страдаем на самом деле. И мы можем изменить наш подход и посмотреть на это как на задачу, как на приключение: «А, интересно, смогу ли я решить такую задачу? Справлюсь ли я?» Можно посмотреть на то, как мы подходим к играм на компьютере, если вы играете на компьютере. Вы можете рассматривать её как: «Нет, это очень сложно. Я не смогу играть в эту игру». Или можете рассматривать это как забаву, как приключение: «Это интересно. Я хочу понять, я хочу попытаться выиграть». И даже если это сложно, всё равно это весело. То есть, всё зависит от изменения нашего подхода, нашего отношения.

И для всего заблуждения, для всего смятения, которое у нас есть по поводу существования, всегда есть какое-то противодействие. Если я не знаю, как всё существует, то, с другой стороны, я могу знать, как всё существует. Или если я знаю неправильно, я могу знать правильно.

Это четвёртая истина. Её обычно называют «благородный путь». Но здесь на самом деле имеется в виду правильный, истинный способ понимания. Истинный способ понимания будет противодействовать ложному способу понимания, потому что-то и другое одновременно быть не может. Можно, конечно, туда-сюда постоянно перемещаться, быть в нерешительности: это вот так или это вот так? Но как только мы обретаем уверенность: «А, я знаю, как на самом деле всё существует. И то, как я раньше думал, что всё существует, – это невозможно, это неправильное понимание», тогда у нас есть устойчивость и уверенность в этом понимании.

Например, я думал, что я центр вселенной, я очень важный и у меня самый важный подход. А противостоит этому понимание, кто я такой. Я – это, в общем-то, ничего особенного. Я такой же, как и все. И почему тогда у меня должен быть какой-то особенный подход? И это во многом имеет смысл – что во мне нет ничего особенного. Я такой же, я равный со всеми. А откуда мы это знаем? Если бы я был центром вселенной и у меня был бы единственно правильный подход, то все должны были бы соглашаться со мной. Но это не так. Но почему же они не соглашаются? Они что – глупые все, или что? А как же люди, которые родились и умерли до меня? Они тоже должны были думать, что я самый важный? Но почему только у меня есть мой подход, а у них нет их собственного подхода?

Мы анализируем, мы думаем: тот способ, с помощью которого я проецирую мир, он имеет смысл? И если это не имеет смысла на самом деле, то почему я навязчиво веду себя так, словно я всегда прав, словно всегда всё должно быть, по-моему, это всё равно что биться головой об стенку. И когда я обнаруживаю, что я начинаю таким образом поступать, я стараюсь заметить этой, как только я это замечаю, я могу сказать себе: «Но это же нелепо», и просто остановиться, не действовать таким образом. Может быть, наше поведение навязчивое потому, что мы не понимаем, что происходит.

И конечно, нелегко перестать думать определённым образом. Но как в примере с песней, которая навязчиво вертится у нас в голове, и мы можем остановить её с помощью внимания к дыханию, точно так же мы можем остановить и навязчивые мысли. «Я так раздражён, я так расстроен», – даже если мы не понимаем глубинную причину, из-за чего это происходит, мы можем просто не продолжать думать таким образом, например, с помощью подсчёта дыхания. Иными словами, успокаиваемся. Даём себе некоторую передышку, перестаём думать: «Почему всё не идёт так, как я хочу?» Мы отдыхаем от этого стресса. И когда мы вот так отдохнули, мы можем задать себе вопрос: «А почему я ожидаю, что всё должно идти, по-моему, Кто я такой? Я что – Бог?»

Почему я должен всем нравиться? Есть хороший пример: «Даже Будда не всем нравился. Так почему я ожидаю, что я буду нравиться всем?» Это помогает нам быть чуть более реалистичными. Есть некоторые базовые факты жизни: например, невозможно порадовать всех. Даже если бы я и хотел порадовать всех, но, увы, это невозможно. Потому что это от них и от их подхода зависит, радуем мы их или нет. Я не могу это контролировать. Это очень глубокое понимание, не правда ли? То, как меня воспринимают люди, – это результат очень многих причин и многих условий. Это не только результат того, что я делаю. Это означает, что мы делаем лучшее, что можем, но мы не ожидаем невозможного. Я постарался сделать как можно лучше, но не всё получилось – я не совершенен. Будда был совершенен. Но я не Будда.

Истинный путь, истинное понимание – это когда мы разбираем на части наши заблуждения и противопоставляем ему подлинное понимание, как я существую, как другие существуют и как всё существует.

Давайте возьмём пример. Возможно, он будет как-то соотноситься с нашей повседневной жизнью. Например, мы застряли в пробке. Или где-то задержка и нам приходится стоять в большой очереди. И мы воспринимаем это словно несчастье. И мы навязчиво думаем с негативными мыслями, наполненными нетерпением и гневом. И вот это та ситуация, где буддийская наука и философия может нам помочь. И нам не нужно для этого верить в перерождения или что-то ещё. Мы анализируем, мы разбираем на части. Что я здесь делаю? Что происходит? Я несчастливая, я несчастлив. И можно сказать: «Ну и что, ну вот я несчастлив». Но вместо того, чтобы так сказать, мы фокусируемся на этом несчастье. Мы одержимы ею. Мы проецируем, что это будет длиться вечной в буддизме для этого используется образ, что мы – словно человек, который очень хочет пить, которого мучает жажда и мы стремимся, мы просто жаждем этой воды. Вот эта нечестивость – словно умирание от жажды: «Я должен добыть воды! Я должен избавиться от жажды!» И вот это: «Я не могу дождаться, когда я освобожусь от этого несчастья! – это всё равно, что: – Я не могу дождаться, когда я попью!»

Интересно, что этот же образ жажды применим также и к тому, когда мы чувствуем себя счастливыми, когда у нас есть обычное счастье. Мы не хотим, чтобы это счастье заканчивалось. И это всё равно что по-прежнему чувствовать жажду. Представьте, как это, если действительно вас мучает жажда. Вы делаете первый глоток воды. Какое отношение? Мы так жаждем, что нам не нужен всего один глоток воды. Мы хотим всё больше и больше. Мы хотим пить, не останавливаясь. И это очень интересная вещь, которую мы можем анализировать в себе. Неужели я так жажду этого счастья? Мы все хотим быть счастливыми. Никто не хочет быть несчастным. Это общий принцип буддизма, и мы принимаем это. Но моё отношение к этому – не такое ли оно, как у человека, которого мучает жажда к счастью? И если у нас появляется первый глоток, всё равно мы хотим всё больше и больше: «Ой, не забирайте!» – вот таким образом. Но есть ещё и третья возможность – это интересно. Мы можем быть счастливыми, несчастливыми, но есть и нейтральная возможность. Я сейчас не мучаюсь жаждой, но меня беспокоит, а не захочу ли я пить позже. Так что я всегда хожу и несу воду, потому что я беспокоюсь. Даже если мы ни счастливы, ни несчастливы особенно, всё равно есть такое ожидание жажды. Мы боимся, что мы захотим пить.

Это из-за того, что мы сосредотачиваемся на своём собственном несчастье. Я застрял в пробке, я хочу выбраться отсюда. Я хочу выбраться из этого несчастливого состояния ума, в котором я застрял, и кажется, что это будет длиться вечной это первое, на чём мы сосредотачиваемся, – на том, как я несчастлив. Но есть и второе, на чём мы сосредотачиваемся, – это на ситуации на дороге, или на длинной очереди, в которой мы ждём, в супермаркете или где-нибудь ещё, – словно она будет длиться вечно. Эта пробка никогда не рассосётся. Я никогда уже не дойду до кассы, и не расплачусь, и не выйду из этого магазина.

И затем мы сосредотачиваемся на себе. «Бедный я, я опоздаю. Бедный я, я не вынесу, что я застрял в пробке. Всё должно быть, по-моему. Я не могу вынести, что я не контролирую ситуацию. Я должен всё контролировать, и я должен ехать». И таким образом, мы одержимы проекциями – проекциями по поводу нашего несчастья, по поводу ситуации на дороге и по поводу себя.

И что нам нужно сделать? Нам нужно разобрать все эти три. И для этого мы используем общие принципы, которые мы можем обнаружить в буддийской философии, и это очень полезно. Я несчастлив сейчас, и что? Счастье и несчастье постоянно чередуется. Если посмотреть на себя, то настроение у нас постоянно скачет то вверх, то вниз. «Вот теперь я несчастлив. Ну, ничего особенного. Это никогда не будет длиться вечно».

И то, как я себя чувствую – счастливым или несчастным, – возникает из-за причин и условий. Есть некоторые условия. Например, у меня назначена какая-то встреча, а из-за пробки я опоздаю. Но великий буддийский учитель Шанитидева, учитель из Индии, дал очень полезный совет: Если эта ситуация, которую вы можете изменить, – зачем беспокоиться? Просто измените её. А если это ситуация, которую вы не можете изменить, то к чему беспокоиться? Это не поможет.

Я не могу пробиться через эту пробку, в которой я застрял. Я не могу это изменить. Так что я должен просто принять реальность этого. И это то, с чем у многих из нас возникает сложность, – с принятием реальности. И можем ли мы что-то сделать? Если у нас есть мобильный телефон, мы можем позвонить человеку, с которым у нас назначена встреча, и сказать: «Я в пробке, я опоздаю». И будет этот человек расстроен и разочарован или не будет – это, может быть, не очень красиво говорить, но это их проблемы, это их отношение к реальности.

И здесь нужно быть осторожным с тем, чтобы не чувствовать себя виноватым. Мне так стыдно, мне так жаль, что я не смог успеть на встречу. Это вина. И что же здесь за поступок здесь, о котором вы думаете? В чём неправильность этого мышления? Неправильность в том, что вы думаете: «Я должен был это предотвратить». Так что я виноват в том, что на дороге образовалась пробка. Но это нелепо. Как я могу быть виноват в этом? Я мог бы выехать раньше. Это правда. Но всё равно на дороге могла случиться авария. И даже если бы я выехал раньше, я всё равно мог бы опоздать. Так что не всё находится под моим контролем и не всё, что происходит во вселенной, – это моя вина. Я не радуюсь тому, что я опаздываю, но это не моя вина, извините. И если у нас есть эта нечестивость, мы не радуемся тому, что застряли в пробке, мы можем включить музыку, что-нибудь послушать или как-то развлечь себя.

Мы разбираем на части эту ситуацию с пробкой. Затем нам нужно разобрать на части ситуацию на дороге. Я отношусь к этой пробке, к этому трафику как к чему-то ужасному. Это самое худшее, что есть в мире. И конечно, мы думаем, что это будет длиться вечно. Мы никогда не проедем. Но мы можем проанализировать, что эта пробка возникает из многих-многих причин. Всё, что возникает из причины, зависит от причин и условий, меняется, не существует всегда. И когда изменяются разные условия, от которых это зависит, сама ситуация изменяется.

Например, если на шоссе произошла авария. И, например, это произошло в час пик, когда все ехали на работу или ехали домой. Но рано или поздно эту машину уберут с дороги и окажут помощь людям. И тогда то, от чего зависела эта ситуация (условие), исчезнет. И я понимаю, что эта пробка тоже изменится, когда изменятся условия. Это не какой-то ужасный монстр, а что-то, что закончится. И очень важно ясно всё видеть в более широком контексте всех причин и условий, которые влияют на ситуацию, а не рассматривать всё так, словно оно существует само по себе. Например, если рассматривать эту пробку, которая просто как-то сама по себе организовалась, и она есть, независимо от причин и условий.

У нас более реалистическое отношение к дорожному движению, к пробкам затем нам нужно разобрать на части наше отношение к самим себе в этой пробке. Мы захвачены идеей бедного себя: «Я не могу успеть вовремя». Но если мы посмотрим на реальность, то я не один застрял в этой пробке. Там есть и все остальные. И все остальные также хотят добраться туда, куда они едут. Я не единственный. Мы можем посмотреть на людей справа, слева от нас, на людей в других машинах, посмотреть, расстраиваются они или нет. Это помогает нам развить сострадание – желание того, чтобы они освободились от этой сложной ситуации и эмоционально, и во всех остальных отношениях.

Потому что если мы думаем только о себе, только о том, что у меня есть эта проблема, то и диапазон нашего мышления очень узкий. Мы думаем только о себе. И это очень тесно. Мы крепко цепляемся за «бедного себя». И мы напряжены. Вся наша энергия внутри напряжена очень сильно. В то же время как ситуация вокруг, со всеми, кто также застрял в этой пробке, – гораздо шире. И из-за широты нашего мышления всё расслабляется. И это способ преодолеть нечестивость, которую мы чувствуем. Потому что часть этой несчастливой – это то, что мы зажаты, мы удерживаемся за это восприятие «бедного себя». Но если мы посмотрим на всех людей, которые также в этой ситуации, и у нас есть такое любящее отношение – мы хотим, чтобы все они не страдали, чтобы все они как можно скорее освободились от этой ситуации, то нам самим будет легче всё это воспринимать. Это не изменяет того факта, что мы все всё равно опоздаем на встречу. Я ничего с этим сделать не могу. Но я могу что-то сделать с тем, как я воспринимаю эту ситуацию, когда я стою в пробке.

И именно так и взаимосвязан буддизм не только с современной жизнью, а вообще с жизнью в целом. Мы стараемся обращать внимание на наши эмоции, на наше отношение, на наши проекции – на то, что служит основой для такого отношения. На навязчивость мышления, говорения, действий, которые вызывают все эти проекции. И мы стараемся применять эти методы разбивания на части, чтобы увидеть реальность того, что происходит, более ясно. И таким образом буддийская наука и философия очень полезны в обычной жизни, чтобы как можно больше уменьшить то страдание, которое мы сами себе причиняем. И когда мы чувствуем эти взлёты и падения, мы то счастливы, то несчастливы в повседневной жизни, мы стараемся не быть тем жаждущим человеком. Когда мы счастливы, мы наслаждаемся этим. Мы знаем, что это не навсегда, и мы не придаём этому такого большого значения. Мы просто наслаждаемся. А если мы несчастливы, то: «Ну и что. Иногда все бывают несчастливы, это тоже ничего особенного». Мы просто продолжаем то, что нужно делать. Таким образом мы просто живём, в своей жизни, не придавая ничему особенно большого значения. Иными словами, не раздувая всё с помощью своих проекций. И таким образом жизнь становится более радостной. Потому что мы действительно можем видеть радость во всех мелочах повседневной жизни, когда мы не слишком заняты собой и тем, что я хочу. Возможно, сейчас этого достаточно. Сейчас у нас перерыв на чай, скорее всего. Но мы не относимся к этому слишком серьёзно, не придаём большого значения.