Давайте перейдём к гуру-йоге уровня сутры. Эта разновидность медитации достаточно значима как основа для тантрического уровня практики, где есть очень сложные визуализации. Но даже на уровне сутры мы можем представлять, как в нас входит свет и всё остальное: это необязательно характерная черта тантрической практики. Однако мы должны понимать, что гуру-йога – это одна из предварительных практик нёндро (sngon-'gro, нгондро). «Нёндро» означает «предварительные практики»: среди них есть общие для сутры и тантры, а также особые для тантры.
Итак, вначале мы визуализируем своих духовных учителей или смотрим на их фотографии. Я думаю, смысл этой практики не в том, чтобы совершенствоваться в способности к визуализации, поэтому, если мы не можем очень хорошо их себе представить, вполне достаточно иметь перед собой изображения духовных учителей: здесь нет ничего постыдного. Если посмотреть на комнаты большинства тибетцев, и у мирян, и в особенности у монахов или монахинь есть изображения учителей – на стенах, столах, повсюду. Это довольно полезно. Но не помещайте их в туалете, пожалуйста, – относитесь к ним с уважением.
Должен сказать, что практику, которую я собираюсь объяснить, я собрал из различных источников. Об отношениях с духовным учителем говорится в текстах сутры, особенно из разных тибетских традиций, которые можно отнести к категории ламримов, учений о последовательных этапах пути. В каждом из текстов есть разные практики, которые можно объединить. Я объяснил это в своей книге «Опора на духовного учителя». Основной источник этой практики – традиция кадам, но многие её составляющие встречаются и в других традициях.
Мы начинаем с подношения духовному учителю семичастной практики, которую иногда называют семичастной молитвой: простирания, подношения и так далее. Это самая стандартная практика, которую делают абсолютно все, чтобы создать положительную силу. Её классический вариант можно найти в «Бодхичарья-аватаре» («Вступая на путь поведения бодхисаттвы») Шантидевы. Мне кажется, что большинство из нас с ней знакомы, но давайте быстро её повторим. Вначале мы делаем простирания, то есть выражаем уважение к положительным качествам с помощью тела, речи и ума. Мы простираемся физически, повторяем какие-либо строфы, думаем о положительных качествах и выражаем уважение к ним. Конечно, эта практика начинается прежде всего с прибежища, которое я называю «надёжное направление», и бодхичитты. Мы всегда начинаем практику с этого.
Делая простирания, очень полезно размышлять о трёх уровнях. Это объект, перед которым мы простираемся, – с одной стороны, будды и духовные мастера, которые достигли цели (или олицетворяют собой цель), к которой мы стремимся. Очень важно не просто видеть её как внешнюю цель, которой кто-то достиг: это может легко привести к простому поклонению гуру: «Вы так прекрасны, а я так низок и несчастен. Скажите только, что мне делать». Несомненно, мы хотим этого избежать, поэтому одновременно подносим простирания нашему собственному будущему просветлению, которое пока ещё не произошло. Практикуя бодхичитту, мы сосредоточиваемся на этом будущем просветлении с намерением его достичь, основанным на полной уверенности, что это возможно, с мотивацией и целью помогать благодаря этому другим существам. Мы хотим помогать всем – вот наша мотивация для достижения просветления. И когда мы его достигнем, мы действительно будем помогать другим. Поэтому мы выражаем уважение к собственному просветлению, а не только к просветлению духовного учителя, иначе отношения с ним превращаются в простое поклонение этому чудесному созданию, которое находится где-то высоко. Смысл отношений с духовным учителем вовсе не в этом, это нездоровый подход. Кроме того, простираясь, мы проявляем уважение к собственной природе будды. Именно природа будды учителя позволила ему или ей достичь такого уровня; так же и наша природа будды – потенциалы и качества – даёт нам возможность достичь просветления.
Я считаю, ключевой момент в том, чтобы отношения с духовным учителем были полностью основаны на уважении – не только к учителю, но и к самим себе, к нашему духовному пути и к тому, чем мы занимаемся. Тогда наш путь будет зрелым. Исключительно важно, чтобы практика гуру-йоги и отношения с мастером были зрелыми и мы не уподоблялись детям. И, разумеется, важно не впадать и в другую крайность – высокомерие.
Вторая часть семичастной практики – подношение. Мы не ограничиваемся подношением учителю ката (прим. ред.: традиционного тибетского шарфа) или благовония, которые ему не нужны. Вчера я подчёркивал, что мы намерены поднести всё, чтобы достичь просветления и помогать всем существам. Наше подношение учителю или буддам, как я говорил, подобно каналу. Поэтому нужно подносить очень значимые вещи, например наше время, силы, энтузиазм, а не коробочку благовоний, которую мы купили.
Иногда мы читаем о подношении духовному учителю мандалы своего тела, речи и ума. Это не означает, что нас сексуально оскорбляют – разумеется, нет. Это не предполагает также мысли: «Я неразумное создание. Слепите из меня что-нибудь и сделайте своим рабом». Скорее, как я говорил Серконгу Ринпоче: «Пожалуйста, сделайте такого осла, как я, человеком». Мы говорим: «Пожалуйста, помогите усовершенствовать то, как я веду себя с другими людьми (это уровень тела), как я с ними общаюсь и отношусь к ним, чтобы я мог в большей мере им помогать. Помогите моему развитию. Я подношу свои тело, речь и ум как рабочий материал, чтобы вы помогли мне развить в них качества будды», – вот на чём мы снова сосредоточиваемся. Это очень значимое подношение, которое нельзя делать необдуманно. Поднося что-либо, мы делаем это на самом деле. Мы не просто даём чуть-чуть, а потом, когда этим действительно начинают пользоваться – поправляют нас и так далее, – забираем подношение обратно.
Очень полезное подношение, истоки которого в традиции сакья, – так называемое подношение самадхи, то есть сосредоточения: мы подносим разные аспекты своей практики. Мы размышляем о разных составляющих практики и подносим их. Гуру и Будде это не нужно. Как я говорил, они просто каналы: делая им подношения, мы помогаем другим. Я приведу пример из своей жизни: благодаря подношению своему учителю всего, что я читал, изучал, всех накопленных знаний и так далее, я могу быть его переводчиком. Я использую все свои знания с его помощью: чтобы переводить его и отдавать всё это другим. Таким образом я подношу ему все свои способности, труд и силы, чтобы помогать другим. Очевидно, есть много других способов помимо того, чтобы быть переводчиком или секретарём учителя. Это может быть и простое воплощение его намерений, идей, старание помогать живым существам. Каждое из этих подношений принимает традиционную символическую форму, но это просто образ. На самом деле мы подносим разные аспекты практики. Мы можем работать в центре Дхармы, используя свои таланты, чтобы помогать духовному учителю приносить пользу другим. Или можем работать в больнице, заботиться об инвалидах, выполнять какую-либо буддийскую работу. То есть, мы делаем то, что, очевидно, хотел бы учитель от каждого из нас. Это наше подношение.
Таким образом, это может быть очень широкий спектр занятий. Традиционно мы подносим всё, что читали или изучали. В медитационной практике это принимает форму подношения воды. Но акцент не на воде: учителю не нужна чаша с водой. Что он будет с ней делать? Лучше покормите кошку. Вода – всего лишь символ всего, что мы читали и изучали. А все знания, полученные из чтения и обучения, символизируют цветы, которые растут из воды. Дисциплина, с помощью которой мы применяем эти знания, практикуя медитацию, помогая другим, воздерживаясь от плохих поступков; дисциплина, благодаря которой мы делаем то, что необходимо для помощи другим на основе приобретённых знаний, – принимает вид дыма от благовоний.
Постижение, к которому мы пришли через дисциплинированную практику, проявляется как подношение света – это свет масляных ламп, свечей и так далее: мы освещаем всем путь. Затем мы подносим твёрдую убеждённость в Дхарме, в её истинности, которую ничто не может поколебать, в виде освежающего одеколона: мы помогаем другим освежиться. Встреча с человеком, свободным от сомнений, который убеждён твёрдо – не фанатично, а на основе своего опыта, понимания и логики – это очень освежает каждого. Речь идёт не о западном одеколоне, а о том, который использовали в древней Индии.
Далее мы подносим сосредоточение, которое развиваем с помощью твёрдой убеждённости. Когда у нас есть сомнения и мы не уверены в себе, сосредоточиться очень тяжело. Если у нас есть твёрдая убеждённость в правильном понимании, мы можем сосредоточиться совершенным образом. Чтобы помогать другим, это имеет огромное значение. Поэтому мы подносим это сосредоточение, которое принимает форму пищи. Великие медитаторы могут питаться сосредоточением: можно днями оставаться в глубокой концентрации, которая вас поддерживает, так что есть необязательно. И, наконец, наши ясные объяснения Дхармы, её прославление, чтение текстов – всё, связанное с речью, что мы делаем с сосредоточением, убеждённостью и так далее, символизирует красивая музыка. Она символизирует основу всего этого, особенно умения ясно объяснять Дхарму.
Таково подношение сосредоточения, совершенно замечательная практика. Как я сказал, она происходит из традиции сакья. Первым её составил и записал Чогьел Пагпа (Chos-rgyal 'Phags-pa), великий мастер сакья, который принёс буддизм монголам, Хубилай-хану. Её переняли в гелуг, и она стала частью этой традиции, особенно во время монлама (молитвенного фестиваля) в Лхасе. Она включена в шестиразовую практику Калачакры, и мы найдём её во многих текстах: очень полезная и глубокая практика. Её смысл не просто в том, чтобы подносить благовония и всё остальное: на каком-то этапе мы начинаем считать это довольно банальным. У этих подношений более глубокое значение и символизм.
Кроме того, у подношений благовоний, цветов и так далее есть ещё один, более глубокий смысл: они приносят блаженство органам чувств, что важно в контексте тантры. На обычном уровне сутры их дополнительное значение связано с этими подношениями сосредоточения. Тантра подчёркивает аспект блаженства, сутра – аспект сосредоточения. А на буквальном уровне это то, что делали в древней Индии, приглашая в дом гостя и угощая его пищей.
Третья из семи частей – признание своих ошибок. Мы признаём свои недостатки: мы ленивы, не хотим практиковать и так далее. Мы сожалеем об этом, действительно не хотим так поступать снова и подтверждаем основы – прибежище и бодхичитту. И намерены применять всё, чему научились от учителя и просто в жизни, чтобы преодолеть эти изъяны.
Теперь – поясню сразу, это снова моё дополнение, которого нет в источниках, но, мне кажется, оно очень хорошо сюда подходит: мы признаём свои ошибки, а также неправильное поведение по отношению к нам менее совершенных учителей. Другими словами, если нас оскорбили или обманули учителя-шарлатаны, мы это осознаём. Это очень важно просто на психологическом уровне. Мы признаём: «Да, случившееся ужасно. Вступать в эти отношения было ошибкой. Неправильно было следовать за таким учителем. Я очень сожалею об этом, но так произошло. Да, меня ввели в заблуждение. Я постараюсь, чтобы такого со мной больше не случилось; впредь я буду более критичным и осторожным. Я подтверждаю, что в своей жизни я занимаюсь Дхармой и не брошу её из-за этого. Я подтверждаю своё надёжное направление и цель бодхичитты. Что бы я ни изучил о Дхарме, я намерен это применять. Это поможет мне больше не ошибаться в отношении будущих учителей и строить здоровые отношения с подлинными учителями». Я думаю, здесь это очень подходит и может помочь в исцеляющем процессе тем, у кого была духовная травма из-за учителей, которые их ввели в заблуждение или обидели, – через это прошли многие. Нам нужно с этим справиться – исцелить травмы и боль, а не просто их игнорировать. Открыто признайте их, особенно если потом собираетесь практиковать гуру-йогу правильно, с подлинным учителем. Нам не нужно, чтобы этому повредил плохой опыт, который мы по-настоящему не осознали и не проработали. Я думаю, с психологической точки зрения добавить это правильно.
Когда мы думаем о своих недостатках и сожалеем, это не означает, что нам нужно себя винить. «Это не значит, что я плохой человек. Я просто сожалею, что это случилось». Подобным образом, если нас использовал, оскорбил или одурачил учитель-шарлатан, мы тоже сожалеем: «Мне жаль, что так произошло. Это не значит, что я плохой человек или что я должен чувствовать себя виноватым и наказывать себя за это. Мне горько, но это тоже неуместно. Это случилось в силу разных кармических причин: очевидно, в этом не виноват ни я, ни этот учитель, просто между нами есть какая-то кармическая связь. Да, это произошло, и поэтому мне очень грустно. Я очищу все кармические остатки, которые могут всё ещё присутствовать, чтобы этого больше никогда не случилось». Вместо того чтобы думать: «Я плохой человек», или чувствовать себя виноватым. Это совершенно бесполезно, как и считать учителя Дьяволом. Из-за этого мы только почувствуем ещё больше горечи и гнева, это не залечит наши раны. Этот учитель вовсе не Дьявол.
Четвёртая из семи частей – сорадование положительным качествам и достижениям, своим и других людей. Мы сорадуемся тому, что наш учитель и буддийские мастера в целом развили такие достоинства и находятся на таком уровне – это замечательно. Также мы сорадуемся своей природе будды: очень важно, что у нас есть возможность достичь того же. И мы сорадуемся всему хорошему, что уже сделали, благодаря чему мы сейчас находимся на своём нынешнем уровне. Ведь даже если мы не очень опытные и продвинутые практикующие, это намного лучше, чем быть человеком с отрицательным отношением к духовной практике. То, что мы сейчас на этом уровне, – очевидно, результат положительных кармических последствий. Поэтому мы должны радоваться этому, хорошо относиться к себе и к духовному учителю. Если нас оскорбили или у нас был плохой опыт с учителями, необходимо подтвердить собственные положительные качества. Мы видим, что семичастную практику нельзя недооценивать. Она очень глубока и полезна, не стоит её делать в спешке и игнорировать, считая практикой для начинающих. В ней очень много мудрости.
Следующая часть – просьба к учителю. Это очень важно: «Мастер, учите меня. Я по-настоящему хочу учиться, я открыт, я готов. Учите меня на всех уровнях. Не просто текстам, которые нужно запомнить, но меняйте мою личность». Предыдущий Серконг Ринпоче любил ходить в цирк, особенно чтобы посмотреть на дрессированных животных, а после обычно говорил: «Если медведь может выучиться ездить на велосипеде, люди могут научиться гораздо большему». У нас есть надежда. Не уподобляйтесь медведям и дельфинам, которые выполняют трюк, чтобы получить рыбу в награду. Мы просим учителя научить нас глубоким и значимым вещам, а не ездить на велосипеде, как медведи. Я люблю один пример: в конце, если мы сделали что-нибудь хорошо, учитель гладит нас по голове, а мы виляем хвостом! Смысл не в этом. Геше Нгаванг Даргье всегда приводил этот пример, который мне очень нравится.
Следующая очень значимая часть: «Наставляйте меня до тех пор, пока я не достигну просветления. Не уходите». Мы не собираемся в какой-то момент сказать: «Что ж, с меня хватит, – и отступить: – Дальше я не пойду. Не хочу больше слушать о пустотности. Достаточно. Моя голова уже заполнена этим. Это уже слишком!» Вместо этого мы говорим: «Никогда не уходите. Я по-настоящему намерен пройти весь путь к просветлению и, пока не дойду до конца, никогда не скажу, что мне достаточно. Поэтому, прошу вас, наставляйте меня на протяжении всего пути. Я искренен, а не просто, как говорил геше Нгаванг Даргье, турист в Дхарме, который ненадолго заглянул, а потом вернётся домой».
И седьмая ветвь – посвящение: «Какую бы положительную силу я ни создал своей практикой и всем остальным, я не хочу использовать её только для того, чтобы улучшить свою жизнь в сансаре. Я хочу, чтобы она не просто создала обычную, мирскую положительную карму, а стала причиной достижения просветления ради блага всех существ». Если мы её не посвящаем, положительная сила автоматически направляется на улучшение сансары. Поэтому нужно сознательно сохранять положительную силу на нашем внутреннем компьютере в папке «Просветление», потому что по умолчанию она сохранится в папке «Улучшить сансару». Это установка по умолчанию. Если не нажать кнопку и не сохранить её там, где мы хотим, по умолчанию положительная сила направляется в папку сансары.
Такова чрезвычайно глубокая семичастная практика. Нельзя её недооценивать. Именно с неё полезно начинать не только гуру-йогу на уровне сутры, но и любую ежедневную практику. Она абсолютно основополагающая.
Затем медитация продолжается тем, что мы напоминаем себе о преимуществах сосредоточения на положительных качествах духовного учителя и недостатках сосредоточения на его ошибках: почему это полезно или вредно. Это не означает, что мы отправимся в ад. Преимущества и недостатки немного легче. Об этом много написано в сутрах и тантрах: сосредоточиваясь на положительных качествах, мы вдохновляемся. Это воодушевляет, мы видим эталон, к которому стремимся. А сосредоточиваясь на недостатках, перебирая их снова и снова, мы только расстраиваемся и постоянно жалуемся, из-за чего наш ум становится очень недоброжелательным и подавленным. Какой в этом смысл? Это не принесёт нам ни малейшей пользы, а только приведёт в уныние. Мы не отрицаем несовершенств, но и не хотим на них сосредотачиваться, испытывая обиду и гнев. Это бесполезно и ничем не поможет.
Сосредоточение на реальных, а не преувеличенных или спроецированных достоинствах может по-настоящему вдохновить: можно подтвердить, что у учителя они действительно есть. Если же вообразить, что у него есть качества, которых на самом деле нет, а потом обнаружить их отсутствие, это только нас разочарует. Поэтому так важно, чтобы учитель был честен относительно своих положительных качеств: не притворялся, что у него есть отсутствующие достоинства, и не скрывал недостатки, делая вид, что их нет. Важно, чтобы он был очень честен и открыт. То же самое и с учениями: если это слова Будды, мы скажем, что это его слова, а если это дополнение от учителя, мы так и говорим. Если честно указывать источник, тут нет ничего плохого. Если же мы постоянно жалуемся другим ученикам, какой ужасный у нас учитель, то чего мы достигнем? Разве что расстроим и разозлим всех.
Вопросы
Вопрос о коренных гуру. Что если у нас несколько коренных гуру, один из которых нас особенно вдохновляет? И разве коренной гуру – это не тот, кто даёт нам тантрические посвящения, передачи и устные наставления?
Несомненно, у нас может быть много учителей. Возможно, что и коренных учителей будет больше одного. Как сказал Далай-лама, не стоит считать, что наши духовные мастера противоречат друг другу. Их можно рассматривать как Авалокитешвару с одиннадцатью ликами, каждый из которых – лицо одного из учителей, и вместе они образуют один образ. Это хороший способ. Конечно, трудности могут возникнуть тогда, когда мы спрашиваем каждого из учителей одно и то же: без сомнений, все они ответят по-разному. Это может сбить с толку, поэтому так поступать неразумно. Особенно если вы просите совета о том, что вам лучше сделать, не спрашивайте больше, чем у одного учителя. Совершенно точно, что два учителя дадут два разных ответа.
Хотя в лучшем случае коренной гуру – это тот, кто даёт тантрические посвящения и тому подобное, так происходит не всегда. Коренным гуру необязательно становится наш первый учитель или мастер, от которого мы получили больше всего учений. Это учитель, который нас больше всего вдохновляет, и их может быть больше одного. На самом деле нам не нужно оценивать их по шкале: «Этому я ставлю 73 балла, а тому 71. Следовательно, набравший 73 балла – мой коренной гуру». Кстати, интересный признак – кто из мастеров нам часто снится. Это хорошо показывает, с кем мы чувствуем по-настоящему глубокую связь.
В традиции гелуг есть замечательная практика, которая называется «Гуру-пуджа» или «Лама чопа». Между прочим, большинство людей выполняют её каждый день, в особенности если они получили по ней учения, потому что в этом случае есть обязательство делать её ежедневно. Нет необходимости выполнять практику так убийственно медленно, чтобы она затягивалась на два часа: если делать её быстро, она занимает около пяти минут. Основная визуализация в ней – древо с собранием гуру. Разумеется, в визуализации присутствуют все мастера линии, но большинство из нас не знает их биографий, поэтому чтение списка имён нас не очень трогает. В любом случае, в этой практике мы не читаем имена, но вы можете добавить это. Мы визуализируем собрания фигур (это невероятно сложная визуализация, в ней сотни фигур), и в одной из групп находятся все наши личные духовные учителя. Мне это кажется чрезвычайно полезным. И мы – по крайней мере так поступаю я – размещаем всех своих учителей, которые были у нас в этой жизни, думая не только о духовных учителях (мастерах разных линий, у которых мы учились), но и о людях, научивших нас тому, что стало частью нашего духовного пути, что полезно на нашем пути. Например, языкам, на которых мы изучаем Дхарму: если мы немцы – того, кто научил нас английскому. Не обязательно визуализировать каждого учителя, достаточно одного, который их как бы представляет, самого значимого среди них.
Я изучил много азиатских языков, поэтому представляю основных учителей по каждому из языков, которые освоил, чтобы читать на них Дхарму. А также основных учителей, которые дали мне обычное образование – не учителя третьего класса (хотя если вы хотите выполнять совершенно полную визуализацию, то можно представлять и его), а тех, кто научил меня читать, кто действительно вдохновлял меня, когда я учился в университете, идёт ли речь о философии, психологии, истории Азии или о чём угодно. Если нам известна именная мантра учителя – хорошо (я знаю санскрит и могу перевести их имена на санскрит), но это не обязательно. Можно просто произносить их имена, как способ вспомнить о них. Способны ли мы представить всё это, зависит от нашего мастерства. Можно читать их имена, но избегайте бессмысленного бормотания: задумаетесь на мгновение о самом выдающемся положительном качестве каждого из учителей и о том, чему вы у него научились. Как это способствовало вашему нынешнему пониманию Дхармы, вашим знаниям о ней?
Это очень мощная и чрезвычайно полезная практика и очень хорошая, важная составляющая гуру-йоги. Я говорю о том, чтобы дополнить гуру-йогу. Есть основная визуализация, куда мы включаем этот аспект практики, а также часть, где мы повторяем именные мантры разных гуру – сюда мы и должны добавить имена наших учителей. Это можно включить в любую практику гуру-йоги. Линий передачи такое множество, и почти в каждой из них есть какое-нибудь древо гуру или прибежища. Туда мы это и добавляем. В связи с этим один из моих учителей геше Нгаванг Даргье сказал: «Посмотрите на нас! Когда нас спрашивают, сколько денег на нашем банковском счёте, мы тут же говорим цифру. Если же спросить, сколько у нас было духовных учителей, мы не можем назвать число». Мы не знаем. Это показатель наших интересов и приоритетов. Есть древо гуру, подобное древу прибежища, и, если мы не делаем «Гуру-пуджу» («Ламу чопу»), можно включить это туда. Нечто подобное есть в каждой традиции.
Если у нас есть учителя из разных линий, лучше делать практику с несколькими древами или совместить их в одно?
Я всё объединяю, размещая их в группы в соответствии с разными традициями, подобно ветвям на дереве. Мне не кажется полезным слишком отделять их друг от друга. Так же я поступаю и со своими западными учителями, от которых получил обычное образование: они в отдельной группе, как и учителя по языкам. Это просто мой собственный способ. Я думаю, нужно подходить к этому творчески. Сам я поступаю следующим образом: есть центральная фигура (главный мастер этой линии или основной учитель, скажем, тибетского языка). Вокруг него – другие учителя этой линии или те, кто учил меня остальным азиатским языкам. Так делаю я. Проявите творчество – здесь это вполне уместно – используйте воображение. Даже если мы не можем визуализировать всех одновременно – что, без сомнения, очень сложно, – мы по крайней мере называем их имена и думаем о каждом из них хотя бы мгновение; можно вспомнить, как они выглядят. Благодаря этому практика станет более живой. Вся сила, энергия гуру-йоги приходит от ощущения жизни в ней. Поэтому так важно иметь живого учителя, а не просто учиться, читая книги. Из них мы не получим энергии или получим немного, но не как от реального человека. Большая разница, видим ли мы человека на видео или находимся с ним в одной комнате.
Чем отличаются семичастная практика, в которой мы признаём, что учитель плохо повёл себя с нами, и эта, где мы говорим о недостатках учителя?
В части, где мы признаём свои прошлые ошибки, мы говорим именно о том учителе, который нами злоупотребил. Необязательно это мастер, с которым мы делаем гуру-йогу, но тот, с кем у нас был неудачный опыт. Можно также размышлять: «Этот учитель поступил со мной плохо. Какой смысл сосредоточиваться на этом? У него есть и хорошие качества, и я чему-то у него научился – это я могу ценить». Но чаще всего говорят: «У меня был этот плохой опыт. Но я не хочу испортить свои нынешние отношения с более квалифицированным учителем». А сейчас мы говорили о преимуществах сосредоточения на достоинствах и о недостатках сосредоточения на плохих качествах. Это другая тема.
Если у нас был неудачный опыт с учителем, очень важно не просто говорить, что всё было плохо, а мы были такими глупыми и только потеряли время в этих отношениях. Ведь, несомненно, мы научились из этих отношений чему-то положительному, даже если просто узнали что-то о Дхарме. В учениях очень ясно сказано, что, если мы вступили в отношения с учителем преждевременно и необдуманно, нужно сохранять дистанцию. Не просто думать об этом плохо, а ценить: «Что ж, я научился чему-то хорошему и, хотя продолжать отношения я не могу, очень вам благодарен».
Почему в тибетском буддизме отношения ученика и учителя так значимы, намного важнее, чем в любой западной традиции? Конечно, в Тибете, где не было общего образования, ситуация была особенно сложной: чтобы получить знания, нужен был непосредственный контакт с учителем. Кроме того, из прямого общения можно получить больше энергии. Почему это по-прежнему так необходимо в нашем мире, где информация общедоступна? Почему на этом всё ещё делают такой упор?
Во-первых, большое значение отношениям учителя и ученика (с точки зрения надлежащих отношений между людьми и так далее) придают не только в Тибете, но и в Индии, и в Китае. Во-вторых, мне кажется, сейчас на Западе это даже ещё важнее, чем некоторое время назад. Если взглянуть на такие явления, как интернет, компьютеры, чаты, мобильные телефоны и тому подобное, – люди всё больше отдаляются друг от друга. Можно подумать, что это их сближает, но в действительности всё наоборот. В чате можно выбрать другое имя, принять любую вымышленную индивидуальность. Мы всегда можем выключить компьютер, если больше не хотим общаться. Можно не отвечать на звонок, если не хочется. Мне кажется, люди становятся всё более отчуждёнными друг от друга, живут в собственном мире своих маленьких технических устройств и начинают от них зависеть. С точки зрения махаяны, где мы хотим по-настоящему приносить пользу другим, особое значение имеет личное общение и реальный эмоциональный контакт. Возможно, наше общение с учителем не слишком близкое, но это хотя бы отношения с живым человеком, в которых на самом деле происходит обмен. Мы не можем убежать. Нам приходится иметь дело с учителем и ситуацией. Поэтому мне кажется, что это важно для развития нашей личности и способности взаимодействовать с людьми, действительно помогать им – а именно это мы собираемся делать, когда станем буддой.
И всё-таки будет ли верным сказать, что наша цель – превзойти опору на внешнего учителя и научиться полагаться только на внутреннего мастера?
Я думаю, мы должны понимать, что это значит. Это происходит с помощью опоры на внешнего учителя, а не как её замена: полагаясь на внешнего учителя, мы учимся опираться на внутреннего. Внутренний учитель – это не существо, которое сидит у нас внутри или шлёт нам телепатические сообщения, а наша природа будды, потенциал ума ясного света. Таким образом, внешний учитель и отношения с ним помогают нам этому научиться. В то же время с помощью внешнего учителя мы можем создать огромную положительную силу – не только благодаря тому, что мы учимся у такого человека, но и помогая ему приносить пользу другим. Кроме того, живой пример исключительно важен, иначе у нас есть только воображаемый образ нашей цели, который может быть довольно неверным.
Возможно, мы не способны помочь сотням тысяч людей и так далее. Но если наши учителя участвуют в больших событиях, подобно Далай-ламе и другим великим учителям, где учат множество людей, а мы помогаем им как добровольцы даже на очень обыденном, практическом уровне, то это тоже участие и мы накапливаем огромную положительную силу. Если же мы просто сидим в своей комнате за компьютером, такой возможности у нас не будет.
Вопрос о внутреннем гуру. Он помогает усилить распознавание или обычные мирские способности? Что такое внутренний гуру?
Помните, что главная задача духовного учителя не только в том, чтобы давать нам информацию – её можно найти в интернете или в книге, – а в том, чтобы нас вдохновлять. Конечно, есть много других функций: давать устные передачи своей традиции, отвечать на вопросы, поправлять нас и так далее. Однако самый глубокий смысл – давать вдохновение, силу продвигаться по духовному пути. В конечном итоге мы должны найти это в самих себе, в уме ясного света. Внутренний гуру – это ум ясного света, самый тонкий уровень ума, где находятся все качества и потенциалы природы будды. Именно это даёт нам силу и вдохновение, чтобы с помощью разных методов раскрыть в себе эти качества и потенциалы, точно так же как мы практикуем различные методы, чтобы раскрыть те достоинства, которые видим в учителе.
Поэтому, я думаю, не следует воспринимать это буквально: будто мы будем получать сообщения от ума ясного света, как на мобильный телефон: «Сейчас делай это, а теперь то». Во внутреннем учителе заключён источник силы и вдохновения. Мы развиваемся не только на основе вдохновения от учителя, но и в созвучии с собственными качествами природы будды. Опять же, мы видим природу будды нашего учителя и это помогает нам раскрывать природу будды внутри себя. А потом, на основе качеств ума ясного света, мы взращиваем распознавание, сердечность, способность помогать другим и так далее.
Вопрос о внутреннем голосе и о внутреннем общении со своим духовным учителем. Я встретила западного учителя, который сказал, что всегда общался со своим гуру внутри себя. Ему больше не нужно было встречаться с этим учителем или другими учителями. Что это означает?
Я думаю, в некоторых очень редких случаях бывает телепатическая связь, что, без сомнения, описано в текстах. Должно быть, здесь что-нибудь в этом роде. Но я сомневаюсь, что это похоже на: «Гуру вызывает Алекса, гуру вызывает Алекса, приём», и потом мы слышим голос, который даёт нам указания. Не могу себе представить, что это может быть на таком элементарном уровне. По моему опыту, часто после смерти учителя мы чувствуем себя гораздо ближе к нему, просто потому, что больше не можем сказать: «Сейчас мой учитель где-то путешествует», и на этом основании считать, что мы далеко друг от друга, ведь на самом деле нам нужно сделать учителя, то есть его ценности, частью нас самих.
И, конечно, оказываясь в затруднительной ситуации и не совсем понимая, как поступить, я спрашиваю себя: «А как бы с этим справился Серконг Ринпоче? Что бы он сделал? Как поступил бы Далай-лама? – это два моих основных учителя, – Что бы сделал он?» И поскольку я видел их во всевозможных ситуациях, то могу представить, как бы они реагировали. Общаются ли они со мной в это время? Не думаю. С их стороны нет прямого, осознанного общения. В большинстве случаев у великих тибетских духовных учителей уже есть реинкарнация, поэтому кто с кем общается? Я не знаю. Если говорить о телепатии, у неё много разных форм. Совершенно точно существует очень глубокая связь, благодаря которой мы что-то чувствуем: нам очень легко почувствовать энергию другого человека, даже если его нет рядом. Можно знать, что кто-нибудь собирается нам позвонить: «Я только что о тебе думал» – и через две секунды нам звонят. Уверен, у многих из нас такое случалось.
Такая связь существует. Но есть и те, кого можно отнести к учителям-шарлатанам. Часто это выходцы с Запада, которые хотят впечатлить других, говоря: «О, у меня постоянный глубокий контакт с моим учителем. Он говорит со мной», но это всего лишь спектакль. Однако судить о другом человеке очень сложно. Нужно рассмотреть остальные аспекты его поведения. Обычно, если учитель жив и с ним можно встретиться, лучше общаться с ним непосредственно; особенно это касается получения объяснений и новых знаний. Очевидно, у некоторых людей бывают видения. Известны случаи, когда Майтрея или кто-либо ещё давали учения в видении, но это случается крайне редко. Это общеизвестно, но, думаю, с большинством из нас этого не произойдёт. А вот с практикой: «Как бы в этой ситуации поступил мой учитель?» – мне кажется, можно поработать. Вот что значит поместить гуру в своё сердце: мы перенимаем его ценности.
Иногда такое происходит: «Я только что о тебе думал, – или: – Я почувствовал, что ты обо мне думаешь». Но если спросить у человека: «Думал ли ты обо мне в такое-то время?» – то иногда это правда, а иногда нет. Поэтому таким переживаниям доверять нельзя. Тем не менее, известно, что многие великие тексты были получены в видениях. Как сказал Его Святейшество Далай-лама, поскольку чистые видения случались в прошлом и с их помощью передавали учения, нет причины считать, что в будущем это не продолжится. Но Далай-лама говорит, что очень важно проверять эти учения, чтобы быть уверенным в их подлинности. Нужно посмотреть, согласуются ли они с другими учениями Будды. Если их практикуют квалифицированные мастера, приносят ли они результаты? В особенности нужно исследовать учения, которые пришли от какого-то духа, через оракула или с помощью ченнелинга. Как есть очень полезные и высокоразвитые духи, которые общаются с нами и дают советы с помощью оракулов, существуют и очень разрушительные, злые духи, которые обманывают людей своими советами. Поэтому его Святейшество говорит, что всегда нужно проверять.