Развитие здоровой заботливости о других

Повторение

Драгоценная человеческая жизнь и работа над прекращением страданий

Мы прошли начальный и промежуточный уровни мотивации ламрима – последовательных этапов пути. Как мы увидели, перед тем как деконструировать ложное «я», очень важно развить чувство условного «я» – осознать, что оно существует. Мы осознаём свою свободу от ужасных ситуаций и основных препятствий, осознаём свои многочисленные возможности. Благодаря этим возможностям мы можем сделать в своей жизни что-то по-настоящему значимое.

Одно из базовых допущений буддизма – что все хотят быть счастливыми и никто не хочет быть несчастным. Все стремятся к жизни и к росту, а не к увяданию. Мы осознаём преимущества драгоценной человеческой жизни и понимаем, что можем стать счастливее. Мы ценим свою способность что-то изменить. Другими словами, сначала нужно научиться заботиться о себе и принимать себя всерьёз – в хорошем смысле этого слова, то есть признавать, что мы существуем и хотим быть счастливыми. В этом нет ничего неправильного. «Мне не всё равно, что со мной происходит», – это положительное, здоровое чувство «я».

Мы временно свободны от ужасных страданий, но если не воспользуемся этим, то, весьма вероятно, нам снова придётся испытать эти страдания. Мы хотим избежать их повторения, и это здоровое отношение. Когда ребёнок развивается, ему нужно понять, что некоторые вещи опасны и могут принести боль и страдания – например, если засунуть руку в огонь или выбежать на проезжую часть. Развитие здорового чувства «я» у ребёнка предполагает, что он учится избегать того, что причиняет страдания. В практике ламрима мы делаем то же самое на более взрослом уровне.

Мы осознаём: чтобы избавиться от страданий, нужно устранить их причину. Сначала мы работаем над самоконтролем, чтобы избежать разрушительного поведения. Мы понимаем, что оно приводит к несчастью. Поэтому мы стараемся устранить причины страдания, избавляясь от некоторого уровня неосознавания, а именно от неосознавания причинно-следственной связи в поведении. Развитие самоконтроля и силы воли помогает воздерживаться от разрушительных действий и приносит обычное счастье, но обычное счастье не длится вечно, не удовлетворяет нас полностью и так далее.

Невозможные способы существования: ложное «я» и условное «я»

Мы понимаем, что проблема – мышление с точки зрения прочного «я», которое должно практиковать самоконтроль и присматривать за непослушным «я». Таким образом мы можем ошибочно воспринимать «я», которое практикует самодисциплину. Самодисциплина, сила воли и самокотнтроль необходимы. Это основа условного «я», и нам не нужно от них избавляться. Мы хотим избавиться от неправильного восприятия «я», которое их практикует. Для этого нужно избавиться от неосознавания, вызывающего эту ошибку – неправильное восприятие того, как существует условное «я», – нужно опровергнуть убеждённость, что «я» существует невозможными способами и избавиться от неё.

Следующий вопрос – какие невозможные способы существования мы проецируем. Нам нужно их опровергнуть и увидеть, что они не имеют отношения ни к чему реальному, ­– шаг за шагом, на всё более тонком уровне. Всё это основано на здоровом чувстве условного «я», которое стремится к счастью и не хочет страдать. Мои переживания – это моя ответственность. Но я – не единственная причина. На происходящее со мной влияет множество других факторов. Но я играю важную роль, особенно если речь идёт о моих действиях, и поэтому я должен взять происходящее в свои руки и что-то сделать с этой ситуацией ­– но не как важный начальник в моей голове.

Решимость быть свободным

Проблемы не уйдут сами по себе. Нам нужно что-то делать. Итак:

  • Я хочу избавиться от страдания, связанного с несчастьем.
  • Обыденное счастье никогда меня не удовлетворяет, мне всегда мало, поэтому от этой проблематичной ситуации я тоже хочу избавиться.
  • Я хочу избавиться от постоянного воспроизведения всего этого – компульсивных взлётов и падений и их причины.

Это сильная решимость освободиться. Быть свободным хочет условное «я» – сильное, здоровое «я», которое ясно видит, что принесёт пользу, и которое обладает необходимой силой воли. Но у нас ничего не получится, если при этом будет присутствовать самовлюблённость – чувство большого, сильного, самодостаточно существующего «я»: «Я достигну освобождения». Что именно мы стремимся освободить? Как мы уже говорили, если мы хотим достичь освобождения ложного «я», проблема в том, что оно не существует, а значит, это бессмысленно. Нам нужно освободить условное «я».

С помощью таких качеств условного «я», как сила воли и решимость освободиться, мы упражняемся в этической самодисциплине и соблюдаем обеты, которые помогают структурировать наше поведение. Благодаря самодисциплине, памятованию и бдительности, которые мы развиваем всё сильнее с помощью практики высшей этической самодисциплины и хранения обетов, мы получаем инструменты для развития высшего сосредоточения. Высшее сосредоточение позволит нам не отвлекаться от распознавания, которое опровергает веру в невозможные способы существования «я» – видит, что они не соответствуют действительности. Вот что такое пустотность – полное отсутствие того, что соответствовало бы нашим невозможным проекциям.

Что ещё невозможно? Что мы существуем совершенно отдельно от всех остальных. Не существует не только личности, отдельной от своей основы для обозначения ­– тела, ума, эмоций, чувств и так далее. Не существует и «я», отдельного от всех остальных существ. Конечно, мы индивиды, поэтому на условном уровне мы отдельны от других, в том смысле, что я – не вы. Если вы будете есть, это не наполнит мой желудок. На обусловленном уровне мы отдельны, но не в том смысле, что мы не связаны со всеми остальными и существуем независимо от них.

Развитие любви и сострадания к себе и ко всем существам на эмоциональном и рациональном уровнях

Если мы хотим развить здоровое чувство «я» и стремимся к здоровому саморазвитию с помощью ламрима, нам также нужно заботиться обо всех остальных существах – об их условном «я». Осознав, что наша жизнь зависит от других – от их работы, вклада в наше воспитание и так далее – мы хотим развивать здоровую заботливость. Для этого нужно распространить то мышление, которое мы уже практиковали, с ограниченного «я» на всех существ. Мы развиваем чувство: «Я хочу быть счастливым и не хочу страдать, и точно так же все остальные». Мы практикуем пожелание, чтобы не только мы сами были счастливы и не были несчастны (это любовь и сострадание к себе), но и чтобы все остальные были счастливы и не страдали (это любовь и сострадание к другим).

Только чувствуя любовь и сострадание к себе, можно искренне испытать эти чувства к другим. Мы распространяем любовь и сострадание ко всем, начиная с себя. В обратном случае, если мы думаем: «Я не заслуживаю счастья», то вряд ли посчитаем, что другие его заслуживают. Это несбалансированный, нездоровый подход.

Есть два способа развивать любовь и сострадание, и оба они важны.

  • Эмоциональный метод.
  • Рациональный метод.

Эти методы подкрепляют друг друга. Практика лишь одного из них будет несколько неполной. Мы работали над промежуточным уровнем ламрима, избавляясь от беспокоящих эмоций, но необязательно достигли состояния архата, освобождённого существа, которое полностью от них свободно. Как правило, мы начинаем развивать мотивацию махаяны задолго до этого. Это не значит, что мы пропускаем начальный и средний уровни. Но мы не достигли конечной цели среднего уровня. Таким образом устроены все тексты жанра ламрим.

Теперь наша задача – раскрыть своё сердце и начать заботиться обо всех без исключения живых существах, а не только о себе. Это уровень мотивации махаяны. Он «обширен», то есть включает всех существ. Ему препятствует влечение к одним, отвращение к другим и безразличие к третьим – так называемые яды, или беспокоящие эмоции:

  • страстное желание,
  • гнев или отвращение,
  • безразличие, наивность, когда мы игнорируем существование других.

У личности нет ни начала, ни конца, и это верно для всех. Поэтому в какой-то момент каждое существо было нашим другом, врагом и незнакомцем – вопрос лишь в том, когда именно. Эти позиции постоянно менялись. У нас есть метод развития беспристрастия ко всем, и он общий для среднего и продвинутого уровней ламрима, потому что предполагает работу над основными беспокоящими эмоциями ­– влечением, отвращением и безразличием.

Важно осознать, что метод общий для среднего и высшего уровней и он основан на работе с грубыми беспокоящими эмоциями, с концепцией прочного «я» в моей голове, которое чувствует влечение к другим, чтобы быть счастливым: «Если я смогу заполучить кого-нибудь для себя, чтобы они были моими друзьями, любили меня, уделяли мне внимание и так далее, – это сделает моё прочное “я” счастливым. Если мне удастся отдалить других от своего “я”, это сделает меня счастливым. Если я буду игнорировать третьих и не буду иметь с ними дела, то буду счастливым. Так я стану более защищённым». Мы работаем с этой концепцией, которая представляет собой бессмысленную попытку защитить «я» за панелью управления.

Все были в какой-то момент ко мне добры, в какой-то момент причиняли мне боль и в какой-то момент не делали мне ничего. Поэтому нет причин предпочитать, недолюбливать и проявлять безразличие.

Развивая беспристрастие, мы также видим, что все были не только нашими друзьями, врагами и незнакомцами, но и нашей матерью, проявляя к нам наибольшую доброту.

Мы ослабили беспокоящие эмоции в отношении всех существ и теперь смысл в том, чтобы развивать ко всем положительные эмоции. Потому что все проявляли ко мне наивысшую доброту – как тот человек, который был к нам наиболее добр в этой жизни, то есть, в классическом понимании, наша мать. Если это была не мама, то папа, лучший друг или кто угодно. Это неважно – кто угодно, кто проявил к нам наибольшую доброту. И что касается нашей матери, как минимум она не сделала аборт.

Затем мы сосредоточиваемся на проявленной к нам доброте. Возможно, наша мать в какие-то моменты не была к нам добра, но сосредоточиваться на этом неполезно. Мы сосредоточиваемся на доброте, и это вызывает в нас чувство благодарности. Мы по-настоящему благодарны за эту доброту. Можно добавить сюда то, что другие были к нам добры, даже когда не были нашей матерью. Они выращивали нашу пищу, перевозили её, делали дороги и электрические линии. Всё, чем мы пользуемся, пришло к нам от других. Сделали они это лично для нас или нет – неважно. Но поскольку они приложили усилия, мы им благодарны. Благодарность и осознание их доброты зарождает в нас желание им помогать. Мы хотим сделать для них что-нибудь хорошее ради вселенского равновесия – не из чувства вины, а из благодарности.

Когда говорят о необходимости «отплатить» другим за их доброту, важно осознавать этот эмоциональный акцент. Мы хотим это сделать не потому, что задолжали и теперь будем чувствовать вину, если не вернём долг, поэтому нам придётся это сделать. Мы хотим помочь другим справиться с их проблемами. Такова коннотация тибетского слова: мы настолько благодарны, что хотим быть полезны другому человеку и помочь ему, потому что чувствуем связь. Это ведёт к чувству сердечности, когда мы по-настоящему счастливы встретить любого человека и почувствуем себя ужасно, если с ним случится что-нибудь плохое.

В тексте говорится, что не нужно медитировать на это отдельно. Нужное чувство возникает автоматически, когда мы чувствуем благодарность за проявленную к нам доброту. Но если мы думаем: «Я задолжал, и мне нужно расплатиться», то совершенно точно не будем счастливы видеть других: «О боже, я должен быть к нему добр, потому что он был добр ко мне пять миллионов жизней назад». Таким образом вы учитесь правильно понимать наставления.

Это вызывает чувство любви: мы хотим, чтобы другие были счастливы и имели причины счастья, – и чувство сострадания: мы хотим, чтобы они были свободны от страданий и их причин. Мы на самом деле хотим помогать им становиться счастливыми и освобождаться от несчастья и страдания. Мы видим это в последовательности четырёх безмерных – безмерной любви, сострадания, радости и беспристрастия. Например:

  • как было бы замечательно, если бы все были счастливы;
  • пусть они будут счастливы;
  • пусть я смогу дать им счастье, я хочу что-нибудь для этого сделать;
  • «Гуру, духовные учителя, будды, вдохновите меня, чтобы я смог это сделать».

Таким образом, любовь и сострадание включают в себя принятие на себя ответственности и желание активно действовать.

Вот что касается эмоционального аспекта, но появившееся чувство нужно усилить. Если работать только с эмоциями, результат не будет устойчивым. Сначала обдумайте то, что было сказано по поводу эмоционального аспекта развития любви и сострадания, когда вы сначала работаете над преодолением оставшихся следов грубых беспокоящих эмоций (влечения, отвращения и безразличия). Вы очищаетесь от них и развиваете положительные эмоции любви и сострадания.

Конечно, любовь и сострадание чувствует условное «я». «Другие были добры ко мне» – к кому они были добры? Ко мне. Это условное «я». Вы бы даже не смогли подумать о доброте других к вам, если бы не считали существующим условное «я». К кому они были добры? Ни к кому? Эти медитации укрепляют условное «я».

Беспокоящие эмоции разделяют на грубые и тонкие. Тонкие беспокоящие эмоции – это то, что осталось, когда мы опровергли начальный уровень невозможного существования «я». Мы осознали, что личность не может существовать как нечто лишённое частей и неподверженное никакому влиянию; как нечто независимое от основы для обозначения; как то, что может освободиться и существовать самостоятельно; и как то, что можно познать отдельно от всего остального. Но даже опровержения всего этого недостаточно, чтобы полностью избавиться от беспокоящих эмоций. В соответствии с некоторыми теориями, это поможет избавиться от грубых беспокоящих эмоций, но у нас по-прежнему останутся тонкие.

Теперь давайте рассмотрим, что это за тонкие беспокоящие эмоции. Они не основаны на мышлении с точки зрения маленького начальника «я» в моей голове, который хочет нравиться одним людям и избавиться от других, которые ему не нравятся. Мы больше так о себе не думаем. Мы знаем, что это фантазия, вымысел. У нас больше нет ни влечения, ни отвращения, ни безразличия к другим, но у нас осталось ложное «я», существующее отдельно от всего остального, как будто в пластиковой упаковке. «Хорошо, я понимаю, что личность обозначена на основе совокупностей и может быть познана только вместе с ними», ­– но, поскольку она индивидуальна, она кажется отдельной, как будто в пластиковой упаковке, и все остальные тоже существуют в пластиковой упаковке, подобно мячикам для пинг-понга.

Возможно, я не чувствую влечения или отвращения к другим мячикам для пинг-понга, если использовать это сравнение. Тем не менее, одни кажутся мне близкими, а другие – далёкими. Это тонкая беспокоящая эмоция – чувство, что некоторые мне близки и я буду помогать им в первую очередь, а другие не близки. Мы проводим разграничение. Вот над чем нужно работать, развивая любовь и сострадание в рациональной манере: это поможет преодолеть тонкие беспокоящие эмоции. Они отличаются от грубых.

Развивая любовь и сострадание на эмоциональном уровне, мы в первую очередь преодолеваем грубые беспокоящие эмоции, а рациональный метод направлен на тонкие беспокоящие эмоции. Проходя по ступеням эмоционального метода, мы видим, что нет причин чувствовать влечение, отвращение и безразличие к другим, потому что все были к нам очень добры, – и вызываем эмоцию сердечности. Теперь, поскольку мы всё ещё воспринимаем одних как близких «мне», а других – как далёких, нам нужен более рациональный подход для развития беспристрастия ко всем. Мы используем очень рациональную цепочку умозаключений, приходя к выводу, что все мы равны. Все в равной степени хотят быть счастливыми и в равной степени не хотят быть несчастными. Это рациональная причина беспристрастия ко всем существам. Она нужна нам помимо эмоциональной, с которой мы признаём доброту всех существ.

Чтобы продемонстрировать равенство существ, мы практикуем девять точек зрения. У нас нет времени рассматривать их все, но они рационально показывают, что живые существа равны. С их помощью мы развиваем беспристрастие, которое преодолевает тонкие беспокоящие эмоции. Далее с помощью рационального мышления мы приходим к выводу, что несчастье возникает из себялюбия, а счастье – из заботы о других. У нас уже есть здоровое чувство «я», поэтому смысл не в том, чтобы, не имея положительного отношения к себе вообще, начать думать в негативном ключе: «Это ужасно, что я эгоистичен и себялюбив». В этом случае мы просто забиваем свой ум негативными мыслями. Замена, которую нам нужно совершить, избавившись от себялюбия и начав заботиться о других, должна быть основана на здоровом чувстве условного «я».

Размышляя рационально, мы видим, что это тело появляется из частей тела двух других людей – сперматозоида и яйцеклетки моих родителей, – и это касается тел всех остальных существ. Вытереть мой нос или ваш нос – какая разница? Разницы нет. Это нос на теле, которое появилось от других людей. Все носы одинаковые. Я подтираю свою задницу, я подтираю вашу задницу, я подтираю задницу своего ребёнка, я подтираю задницу чужого ребёнка. В чём разница? Это просто вытирание задницы. Точно так же как я забочусь о своём теле, я могу позаботиться о любом другом теле. Это просто тело. В этом методе развития заботливости о других мы не полагаемся на эмоции, не правда ли? Это очень рациональный подход.

Есть практика обмена себя на других и тонглен ­– отдавание и принятие с любовью и состраданием: «Будьте счастливы и свободны от страданий». Очень важно развивать любовь и сострадание и на рациональном, и на эмоциональном уровнях. Если подходить к этому исключительно рационально, будет не хватать эмоциональной составляющей. Если практиковать на уровне эмоций, результат будет менее устойчивым. Эти два аспекта дополняют друг друга.

Затем мы развиваем исключительную решимость, когда мы идём дальше простого желания помочь другим стать счастливыми и не страдать. Важно, что речь идёт об обоих типах страдания – о страдании грубого несчастья и о страдании, связанном со стремлением к обыденному счастью. Исключительная решимость – это: «Я хотел бы освободить их от всепроникающего страдания, которое приводит к неуправляемому круговороту перерождений». То есть мы хотим помочь им преодолеть препятствия к освобождению: «Я помогу им достичь освобождения и даже просветления». Исключительная решимость означает, что мы принимаем твёрдое решение это делать. Это больше, чем готовность помочь.

Таким образом наше здоровое чувство «я» становится всё более сильным: «Я помогу всем существам. Пусть все будут счастливы. Пусть я смогу сделать их счастливыми. Я буду это делать». Это условное «я». Более того, мы не просто хотим им помочь, но собираемся привести их к освобождению и просветлению. Мы начинаем с развития силы воли и самоконтроля на начальном уровне мотивации: «Я буду воздерживаться от разрушительного поведения», затем переходим к среднему уровню: «Я достигну освобождения, развивая сосредоточение и так далее», и наконец: «Я буду помогать всем». Мы развиваем очень сильное здоровое чувство «я».

Бодхичитта и качества условного «я»

Практикуя всё это, нужно опровергать невозможные способы существования «я», которые кажутся нам реальными: «я» – не начальник в нашей голове, и оно не подобно мячику для пинг-понга. Затем мы видим: чтобы помочь всем существам достичь освобождения и просветления, я должен достичь просветления сам. Так мы зарождаем бодхичитту. Бодхичитта – это сосредоточение на нашем собственном, личном просветлении, которое ещё не случилось, но которое может случиться на основе причинных факторов, которые делают просветление возможным. Речь идёт о так называемых «двух накоплениях», которые я перевожу как «системы положительной силы и глубокого осознавания». Их также называют факторами природы будды.

Положительная сила позволяет достичь тел с формой (рупакаи), а глубокое осознавание – ума будды (дхармакаи). У нас нет времени подробно разбирать природу будды, но также она включает пустотную природу ума, благодаря которой эта трансформация возможна, а также тот факт, что наш поток ума может чувствовать вдохновение и духовный подъём. Это факторы природы будды.

Всё это качества нашего условного «я». «Я» можно обозначить на основе этих факторов. У нас есть положительная сила. Откуда мы это знаем? Если мы хотя бы однажды испытывали в той или иной степени счастье, оно появляется из положительной силы. Поэтому у нас есть так называемое накопление заслуги – в обратном случае мы бы не знали, что такое счастье. Также у нас есть способность понимать – иначе мы бы не знали, что съедобно и как есть. Следовательно, у нас есть система глубокого осознавания. Мы можем обозначить «я» на этой основе – на основе потока ума, который, в свою очередь, можно обозначить на основе систем положительной силы и глубокого осознавания.

Смысл не в том, что: «Я уже будда, я уже просветлённый, просветление уже находится в моём уме, мне просто нужно это осознать». Это ложное воззрение относительно нашего «я», одна из крайностей. Другая крайность – когда мы думаем: «Я никогда не стану просветлённым». Если мы понимаем, что поток ума можно обозначить на основе факторов, которые позволят нам достичь просветления, если у нас есть такое рациональное понимание, основанное на логике, то это кажется возможным. Но это возможно на основе условного «я». Наше личное просветление, к которому мы стремимся, ещё не происходит. Оно не происходит в настоящем. То, что ещё не происходит, существует: мы можем об этом помыслить. Завтрашний день ещё не происходит. Он не происходит сегодня, сейчас. Но существует ли завтра? Да.

Бодхичитта ещё больше усиливает чувство условного «я»: «Я собираюсь это сделать. Это возможно. Я устремляюсь к тому, чтобы стать просветлённым». Это устремлённая бодхичитта. Также есть связанное с этим обязательство: «Я никогда не поверну вспять». Как вы помните, у нас было несколько уровней уверенности:

  • «Я уверен в этом, я буду прилагать усилия ради достижения просветления»;
  • и затем ещё более сильная убеждённость: «Ничто не собьёт меня с пути»;
  • и затем: «Я вступлю на путь, который приведёт меня к просветлению».

Здесь интересно слово «вступить», на санскрите аватара, на хинди аватар. Мы хотим стать аватаром, воплощением бодхисаттвы. Мы постараемся воплотить это состояние в своей жизни с помощью далеко ведущих состояний ума (парамит). Что мы будем делать как аватар, вступивший на путь поведения бодхисаттвы? Мы принимаем обеты бодхисаттвы, которые создают структуру нашей практики и нашего аватара бодхисаттвы. Чтобы соблюдать эти обеты – границы, придающие форму нашему поведению, через которые мы не будем перешагивать, – мы практикуем шесть далеко ведущих состояний ума, так называемые совершенства или парамиты, и связанное с ними поведение.

Шесть далеко ведущих состояний ума

Эти шесть далеко ведущих состояний ума также усиливают здоровое чувство условного «я».

  • Щедрость – это настрой, связанный с даянием: «Мне есть что дать другим», то есть у нашего условного «я» есть чем поделиться. Когда вы готовы отдавать, у вас появляется чувство собственной ценности, здоровой самооценки.
  • Этическая самодисциплина также усиливает условное «я»: «Я буду практиковать самоконтроль, я буду воздерживаться от разрушительного поведения, я буду практиковать созидательные действия».
  • Терпение ­необходимо нам потому, что достижение просветления займёт много времени. Помогать другим очень трудно. Мы можем достичь своей цели только на основе условного «я», а не того, которое думает: «Всё должно происходить мгновенно». Тогда мы не будем злиться и сможем выносить трудные ситуации. Терпение также требует здорового чувства условного «я», которое готово ждать.
  • Усердие – на санскрите вирья, сложное для перевода слово. Вирья связано со словом вира, которое на санскрите означает «герой», «героический». Оно близко к латинскому слову вир ­­­­– «мужчина», то есть это мужественность, героическая храбрость. У женщин тоже может быть это качество: важно не думать в сексистском ключе. Это героизм: «Я буду энергично прилагать усилия». Чтобы достичь просветления, понадобится большая смелость: «Я это сделаю, и ничто меня не остановит». Она помогает преодолеть лень. Есть множество состояний, усиливающих наше твёрдое усердие, когда мы продолжаем прилагать усилия и нам это нравится, мы делаем это по собственному желанию. Один из поддерживающих факторов, о которых говорит Шантидева, – гордость. Тибетское слово – нга-гьял (nga-rgyal) – буквально «я одержу победу». Это чувство уверенности в себе. Нга – это «я», то есть условное «я», а гьял – победа. Чтобы обладать такой смелостью и силой, чтобы быть героем на этом пути, нужна уверенность в себе. Вот что такое гордость. Когда в тантре говорят о гордости божества, используют то же самое слово. «Я сделаю это, я способен быть буддой», – мы обозначаем условное «я» на основе пяти совокупностей в каждый момент времени, среди которых может присутствовать этот умственный фактор вирьи. «Я это сделаю», – и мы практикуем поведение, которое нужно практиковать. Это условное «я».
  • Умственная устойчивость включает не только сосредоточение, но и эмоциональную устойчивость.
  • Распознавание позволяет нам различать не только то, как существуем мы, но и как существуют и как не существуют все явления. Мы опровергаем то, как они не существуют, ­– то, что невозможно. Чтобы достичь освобождения или просветления, нужно добиться намного более глубокого понимания того, какие невозможные способы существования мы проецируем на себя и на всё остальное.

Как доказать, что мы существуем?

Мы уже поняли – надеюсь, – что не существует личности, которая не подвержена влиянию никаких других явлений, не состоит из частей и, таким образом, не является обозначенной на какой-либо основе. Личность не может достичь освобождения, став полностью отдельной от всего этого. Также мы поняли, что личность нельзя познать отдельно. Далее мы понимаем, что именно можно обозначить на основе совокупностей – тела, ума, чувств, эмоций, всего нашего опыта. Это не прочное «я», которое сейчас обозначено на своей основе, а потом может отделиться от неё и существовать само по себе.

Затем мы размышляем о том, как личность может быть обозначена на основе этих моментов опыта. Мы можем подумать, что у личности есть какие-либо характеристики, которые делают меня мной. Что ж, в таком случае, где находятся эти характеристики? «Я» обозначено на основе тела, ума и так далее. Мы можем подумать, что эти характеристики находятся в основе для обозначения. Обычно мы думаем о нашем уме – что в уме (в сознании), есть характеристика, которая делает его моим умом и обеспечивает его индивидуальность. Эта характеристика доказывает, что я существую как я, ­– доказывает, что я – это я.

Подумайте об этом. Это очень тонкий момент. Мы не можем думать о своём «я», не думая о своём уме: именно с ним мы обычно ассоциируем своё «я», потому что в нашей голове звучит голос. Нам кажется, что я – это ум. А значит, эта индивидуальность, эта характеристика «я» должна быть где-то в уме: «“Я” обозначено на этой основе, и эту характеристику можно найти в уме, то есть в основе для обозначения». Но мы не можем найти эту характеристику, которая делает ум «я» или «моим умом». Мы не можем найти её в самом уме. Вот что нам нужно опровергнуть на более тонком уровне – ложное «я», которое вместе со своими характеристиками может быть обнаружено где-то в уме.  

Таким образом, на более глубоком уровне у нас есть ложная идея, что существует ум, который сам доказывает своё существование. Это очень важный момент. Если посмотреть на санскритский и тибетский термины, там говорится не об истинном существовании, а об истинно установленном существовании. Что «устанавливает» существование чего-либо? Это ключевое слово (sgrub, санскр. сиддха). Как установить, что я существую? Вопрос не в том, что делает меня существующим или как я могу узнать, что я существую. Вопрос в том, что доказывает моё существование. Слово «установить» также используется в значении «доказать». Неправильно то, что в моём «я» существует что-либо, само по себе доказывающее моё существование; или что в основе для обозначения, то есть в уме, существует что-либо, что доказывает моё существование. Не существует ничего обнаружимого, что само по себе доказывало бы моё существование.

Личность, которая самостоятельно доказывает своё существование, не соответствует действительности. Вот что отсутствует, когда говорят о пустотности: полностью отсутствует соотносимый объект, соответствующий тому, что нам кажется, то есть самодостаточное «я», которое само себя доказывает: «Я – это я. Я сам по себе доказываю своё существование. Эй, вот он я!» Или что в моём уме есть то, что доказывает моё существование: «Эй! Это Алекс». Это фантазия.

Умственное обозначение

Что доказывает наше существование? Умственное обозначение. Что это означает? Смысл не в том, что я существую, только когда обозначаю себя как «Алекс» или как «я», и перестану существовать, если прекращу себя обозначать. Речь не об этом. Умственное обозначение ничего не создаёт. Как доказать, что я существую? Существует ярлык, имя, слово, связанное с объектом, и это слово к чему-то относится – к тому, что обозначено на своей основе. Вот как доказать существование объекта. Слова, концепции и так далее к чему-то относятся, но то, к чему они относятся, не существуют сами по себе, со своей собственной стороны доказывая своё существование. В тибетском говорят, что явления «ни на что не опираются» – у них нет «подпорок».

Вот почему я провожу здесь разграничение – и оно также есть в тибетском, – что слова, концепции и ярлыки к чему-то относятся, но нет «вещей», которые соответствовали бы словам. Концепции – это категории. Они подобны умственным ящикам. И есть слова, обозначающие «ящики» – ящик «любовь», ящик «красное», ящик «я». Слова подразумевают существование ящиков. Но вселенная не существует в виде ящиков. Но слова и концепции как бы подразумевают, что все явления вселенной, «я», все остальные существуют в том или ином ящике. Мы как будто можем обнаружить этот ящик в словаре под соответствующим словом. Но вещи не существуют в ящиках, поэтому они не соответствуют нашим обозначениям. Но обозначения к чему-то относятся: я функционирую, я совершаю разные действия и так далее. Это очень тонкое разграничение. В тибетском есть два слова – тагчё (btags-chos) и тагдон (btags-don).

Это сложная тема, и нам нужно над ней работать. Можно перевести это на язык повседневной жизни как «ничего особенного», о чём мы уже говорили. Во мне нет ничего особенного, что делало бы меня особенным или что делало бы меня мной. «Ничего особенного» можно понимать на более или менее глубоком уровне, но в целом речь о том, что во мне нет ничего особенного. Я просто один из людей, и нет поводов чувствовать неуверенность или незащищённость. Нет ничего, что нужно защищать. Нет ничего, чему угрожают. Мы просто продолжаем жить и стараемся улучшить свою ситуацию и ситуацию других людей. Мы просто делаем это. И нет ничего особенного ни в этой жизни, ни во мне.

Заключение

Вот что касается здорового личностного развития с помощью ламрима. Сначала мы развиваем здоровое чувство «я», а потом, достигнув какого-то уровня, начинаем избавляться от неправильного восприятия того, как существует условное «я», то есть от восприятия ложного «я». Мы опровергаем ложное «я» на всё более глубоком и тонком уровне. Какие у вас вопросы?

Вопросы

«Ничего особенного» и безразличие

В чём разница между безразличием, когда мы расслабляемся и ничего не делаем (а это состояние похоже на себялюбие), и мыслью «ничего особенного», которая помогает развить самодисциплину и делать то, что нужно?

«Ничего особенного» очень сильно отличается от «будь что будет – это неважно». С подходом «ничего особенного» мы не преувеличиваем значимость того, что делаем. Нам не нужно это рекламировать, нам не нужна благодарность. Например, если в подъезде нашего дома на полу рядом с мусорным ящиком разбросаны ненужные бумаги, мы просто поднимаем их и кладём в ящик. Ничего особенного. Как говорит Шантидева, у проблем нет хозяина, поэтому это не моя проблема и не ваша проблема: это просто проблема. Её нужно решить просто потому, что это проблема. На полу валяются бумаги, и их нужно поднять. Нет ничего особенного в том, чтобы это сделать, и ничего особенного во мне, когда я это делаю. Я просто это делаю.

Не нужно приклеивать на стену записку со своим именем: «Мусор собрал Алекс». Не нужно чувствовать: «Я жертва. В этом подъезде живут ужасные люди, они так неряшливы, почему я должен за всеми убирать? – и обижаться на других: ­– Я особенный, я уборщица/уборщик». Вы просто выбрасываете мусор – ничего особенного. Ну и что? Вы делаете это потому, что это нужно сделать. С подходом «ничего особенного» вы не перестаёте действовать и не лелеете себя: «Я же не разбрасывал эти газеты, почему я должен их подбирать?» Вы просто делаете то, что должно быть сделано.

Таким образом мы полагаемся на здоровое чувство условного «я», а не на ложное «я»: «Я должен повсюду за всеми убирать. Я такой замечательный, а все остальные ужасны. Я буддийский бодхисаттва, я буду за всеми убирать». Это нам не нужно.

Что если мы видим того, кто разбросал бумаги?

Зависит от того, восприимчив ли другой человек к нашим советам. Используйте здравый смысл.

Вопрос в том, кто сильнее ­– мы или этот человек?

Это сложная ситуация. Например, в Берлине, где я живу, в метро запрещено курить. Но иногда атлетичные, агрессивные на вид ребята там курят. Если я, пожилой, седой мужчина подойду к ним и скажу: «Эй, не курите!» – то могу получить по лицу. Поэтому в таких случаях я практикую терпение. Нет ничего совсем уж ужасного в том, что они курят. От этого никто не умрёт. Одновременно с этим старайтесь не критиковать людей в своём уме: «Ох уж эта молодёжь» – не думайте подобные негативные мысли. Они ничего нам не дают, только делают более несчастливыми.

Есть и другие, действительно опасные ситуации, например когда кого-то обижают, бьют и так далее. Стоит ли вмешиваться? Нужно понять, можете ли вы остановить этих людей или позвать на помощь. Если вы справитесь самостоятельно – делайте это. Если нет ­­– найдите другой способ. Это деликатный и сложный вопрос. Вот почему мы хотим стать просветлёнными.

Я помню один случай в метро: пожилая пара кричала друг на друга, очень агрессивно. Кто-то вмешался и сказал мужчине: «Оставь женщину в покое». И вдруг и мужчина, и женщина раскритиковали человека. Потому что они пара, они ссорятся, но они так общаются и это их дело. Вот почему нам нужно стать буддами, чтобы точно понимать каждую ситуацию.

Такое также бывает с моими соседями. Это пожилая турецкая пара, и через стену хорошо слышно, что иногда они друг на друга орут. Но когда я навещаю их или они навещают меня, они выглядят как счастливая любящая пара. Просто они привыкли так общаться, когда не согласны и спорят друг с другом. Всеведение было бы очень полезно.

Другой интересный подход – увидев человека, разбросавшего бумаги, вы поднимаете их у него на виду.

Нужно быть очень осторожными, чтобы это не превратилось в «смотри, какой я хороший», когда мы пытаемся заставить человека почувствовать вину. Да, это непросто. Вспоминается пример, когда годовалый ребёнок сидел на высоком стуле и бросал всё, что ему попадалось, на пол. Как научить годовалого ребёнка этого не делать? Это непросто и требует терпения. Если накричать на ребёнка и ударить его, он не поймёт. Иногда взрослые ведут себя как дети. Шантидева всегда использует это слово: люди инфантильны. Размышляя об этом, мы развиваем терпение, подобное терпению, когда мы общаемся с детьми.  

Качества здорового условного «я»

Вы не могли бы повторить качества здорового условного «я»?

Человек со здоровым условным «я»:

  • несёт ответственность за свои действия;
  • заботится о том, как его действия отразятся на нём и на других;
  • реалистично прилагает усилия к тому, чтобы улучшить качество своей жизни и жизни других, в соответствии со своими способностями;
  • обладает достаточной силой, чтобы практиковать самообладание и воздерживаться от того, что приносит вред;
  • обладает силой воли, чтобы практиковать то, что конструктивно и полезно.

Это здоровое «я», когда мы не преувеличиваем «я», не делаем из него невозможное «я», например «я», которое всегда должно всё контролировать, всегда должно быть совершенным, получать всеобщее внимание и всегда нравиться другим.

Мне кажется очень полезным следующее утверждение: «Если не всем нравился Будда, как можно ожидать, что мы будем всем нравиться?» А когда мы совершаем ошибки: «Чего вы ожидали от сансары?» Мы не освобождённые существа, так чего ожидать? Конечно, мы будем совершать ошибки. Пока мы не станем архатами, время от времени мы будем злиться. Не нужно чувствовать за это вину. Конечно, нужно над собой работать, но не нужно чувствовать вину из-за ошибок. Вина – это когда мы считаем своё действие ужасным и считаем своё «я» ужасным потому, что мы это сделали, а потом зацикливаемся на этом и не может отпустить прошлое. При этом мы мыслим о себе как о ложном «я» – о прочном «я», которое ужасно. Вместо этого лучше думать: «Я допустил ошибку. Я оказался под влиянием беспокоящих эмоций и заблуждения. Неудивительно, ведь я не освобождённое существо, но я над этим работаю», а затем мы применяем различные противоядия. И опять же, в этом нет ничего особенного.

Top