Разновидности обнажённого познания

Сначала мы рассмотрим обнажённое познание. Его определение – свежее, необманчивое, неконцептуальное познание, появляющийся объект которого – это объективная сущность, то есть нестатичное явление. Оно неконцептуальное, то есть происходит без категорий в качестве посредника. Его появляющийся объект, то есть ментальная голограмма, которая предстаёт как будто бы прямо перед сознанием, – это объективная сущность. Объективная сущность (rang-mtshan) – понятие из саутрантики, под которым имеется в виду нестатичное явление, постоянно меняющееся на протяжении того времени, пока оно существует. Это может быть форма физического явления, то есть сенсорная информация – зрительный образ, звук, запах, вкус или физическое ощущение – и общепринятый объект, основанный на этой информации. Есть не только сенсорная информация. Например, стол – не просто цветная форма и не просто физическое ощущение, которое мы чувствуем, когда прикасаемся к нему руками. Это также вещь определённого типа. Прикасаясь к нему, мы осязаем стол, а не собаку. 

Объектом обнажённого познания также может быть какой-либо другой способ познания. Как и формы физических явлений, это разновидность нестатичных явлений. Мы можем прямо сейчас быть сосредоточены на своём чувстве счастья или несчастья. Мы можем быть сосредоточены на какой-либо эмоции или на состоянии ума, например, можем чувствовать уныние или волнение. Такое познание также может быть обнажённым.

Ещё один тип объективных сущностей – приписанные явления, то есть приписывания на основе общепринятых объектов. Приписывания не относятся ни к способам осознавания, ни физическим явлениям. Технический термин для этой разновидности объективных сущностей – несоответствующие воздействующие переменные (ldan-min ’du-byed). Например, возраст – это не форма физического явления, а приписывание, постоянно изменяющийся факт о каком-либо физическом явлении. Поскольку приписывание нематериально, нельзя сказать, что оно физически расположено на каком-либо явлении, как если бы его можно было отделить от объекта и оно существовало бы само по себе, независимо от объекта, который служит его основой. Возраст человека не является чем-то обнаружимым в его теле: это приписывание, основанное на физической ситуации, связанной с телом. Кроме того, чтобы доказать существование возраста чьего-либо тела, не требуется познание, основанное на выводах. Возраст – это объективный факт относительно тела и человека. Также он нестатичен: в каждый момент времени он увеличивается.

Приписанное явление, например человек как приписывание на основе тела, ума, чувств и эмоций, – это объективная сущность. Это не нечто воображаемое, а человек с объективной точки зрения, и у него есть возраст. То же самое можно сказать о движении. Сейчас объект находится здесь, в следующий момент – в другом месте, и ещё через момент – в ещё одном месте. Движение объекта – это приписывание на основе объекта на протяжении определённого времени. Движение действительно происходит. Это объективная сущность, приписывание.

Приписывание – не то же самое, что умственное обозначение, которое представляет собой концептуальный процесс раскладывания вещей по категориям. В отличие от приписывания, умственное обозначение может присутствовать или отсутствовать. Когда мы смотрим на личность, например на Мэри, мы необязательно должны соотносить её с нашей фиксированной идеей о Мэри. Эту фиксированную идею мы и называем ментальной категорией или концепцией. Это опционально, не правда ли? Умственное обозначение – не то же самое, что приписывание, хотя и то и другое называется на санскрите одним словом, как и в тибетском (btags-pa). Но важно их различать. 

Также существует наименование, для которого используется то же самое слово. Наименование – это процесс, когда категории присваивается слово, название. Оно также необязательно. Я могу концептуально отнести этого человека к ментальной категории «человек, который меня пригласил», не зная или не помня её имени. Таким образом, приписывание, умственное обозначение и наименование – это три разных явления. Очень важно понять разницу между ними.

С помощью обнажённого познания мы неконцептуально видим цветные формы, тело, а также человека, приписанного на основе тела и длящегося во времени. Мы видим общепринятый объект, объективную сущностью. К какому типу общепринятых явлений он относится? Это человек, а не просто тело, и то, что я вижу, – это в любом случае человек, объективно, независимо от того, обозначаю ли я его с помощью категории «человек, с которым я говорил во время перерыва» и называю ли его по имени «Лоури».

Итак, обнажённое познание неконцептуально, и его появляющийся объект – нестатичное явление, объективная сущность. Хотя обнажённое познание объективной сущности предполагает возникновение её ментальной голограммы, это не означает, что всё познаваемое таким образом существует только в нашем уме. Так считается только в читтаматре, но сейчас мы изучаем воззрение саутрантики, которая говорит о существовании объективной реальности. 

Далее, обнажённое познание необманчиво. Есть четыре причины обманчивости, и мы их сейчас перечислим.

Опора

Первая причина – опора. Если неконцептуальное обнажённое познание опирается на неправильно функционирующий орган чувств, оно будет обманчивым, как в случае с обнажённом познанием двойной луны у человека с косоглазием. У меня на самом деле косоглазие на одном глазе. Если я сниму очки, картинка раздвоится. Это по-прежнему обнажённое познание, происходящее без концепции или категории, но оно обманчиво, потому что вовлечённый объект, луна, и появляющийся объект – две луны, не соответствуют друг другу. Другие примеры – расплывчатое пятно, которое видит человек с близорукостью, дальнозоркостью или астигматизмом, когда смотрит на что-либо без очков; неразборчивые звуки, которые слышит человек с нарушениями слуха, слушая собеседника. Таким образом, опора на неправильно работающий сенсор – одна из причин обманчивого восприятия. 

Объект

Ещё одна причина обманчивости – объект. Неконцептуальное познание некоторых объектов, когда они двигаются очень быстро, обманчиво. Классический пример – вращая факелом или фонариком в темноте, мы ошибочно увидим кольцо света. Это обманчивость, связанная с объектом.

Ситуация

Сидя в движущемся поезде, мы неконцептуально видим в окно деревья, которые очень быстро приближаются к нам, а затем отдаляются. Мы видим это неконцептуально, однако это обманчиво: движутся не деревья, а мы сами. Дело не в том, что деревья быстро за нами бегут, а потом видят нас и в страхе убегают в противоположном направлении, не правда ли?

Непосредственно предшествующее условие

Четвёртый источник обманчивости – если сразу перед тем, как мы на кого-нибудь посмотрим, наш ум будет сильно встревожен, например из-за страха, мы можем увидеть то, чего нет.

Это четыре причины обманчивого восприятия, и достоверное обнажённое познание свободно от всех четырёх.

Есть четыре типа обнажённого познания:

• сенсорное обнажённое познание,
• ментальное обнажённое познание,
• обнажённое познание рефлексивного осознавания,
• йогическое обнажённое познание.

Разница между обнажённым познанием, прямым познанием, явным познанием и непосредственным познанием

Я использую термин «обнажённое познание», потому что оно лишено категорий и неконцептуально. Разбирая разные аспекты достоверных способов познания, нужно использовать слова очень внимательно. Можно сильно запутаться, если использовать слова, например «прямое» и «непрямое», более чем в одном значении в рамках одной философской системы. Нужно выбрать отдельные слова для каждого значения, если это возможно. Я использую слова «прямое» и «непрямое» для описания того, находится ли сознание в контакте с вовлечённым объектом обнажённого познания. Эта переменная важна в двух контекстах:

• Философская система вайбхашика не признаёт существование ментальных голограмм. Между сенсорной информацией со стороны объекта и сознанием устанавливается прямой контакт, без ментальной голограммы в качестве посредника. Это я называю прямым обнажённым познанием. Другие философские системы, напротив, считают, что в обнажённом познании возникают ментальные голограммы и говорят о непрямом обнажённом познании.
• Кроме того, в контексте саутрантики, которую мы обсуждаем, большое внимание отводится вопросу о том, происходит ли обнажённое познание объекта сразу, в тот же самый момент, или мы видим ментальную голограмму объекта через мельчайшую долю секунды после этого, то есть на самом деле никогда не видим исходный объект. Мы видим только ментальную голограмму, ведь, когда она появляется, предыдущий момент объекта уже не существует. Гелуг встаёт на первую позицию, которую я называю прямым обнажённым познанием в том смысле, что познание объекта происходит сразу, в настоящий момент этого объекта. Другие школы придерживаются второй позиции, и это непрямое обнажённое познание, поскольку момент познания объекта не находится в контакте с моментом существования познаваемого объекта: познание отстаёт на долю секунды.

Явное и неявное познание – не то же самое, что прямое и непрямое. Эта переменная относится к тому, возникает ли что-либо в уме при уверенном понимании объекта. «Обнажённое» и «не обнажённое» зависит от того, происходит ли познание посредством категории. Каждая пара терминов связана с разными переменными, и лучше не использовать одни и те же слова, например «прямое» и «непрямое», во всех случаях, иначе мы полностью запутаемся. Точность терминологии чрезвычайно важна.

В прасангике также обсуждается непосредственное и опосредованное познание, и здесь имеется в виду, возникает ли оно на основе цепочки умозаключений. Здесь тоже не следует использовать слова «прямое» и «непрямое», потому что это запутает нас ещё больше. Вот почему моя терминология очень часто кажется непривычной и незнакомой, но я пытаюсь сделать её более точной, чтобы избежать путаницы.

Сенсорное (чувственное) обнажённое познание

Сенсорное познание происходит с участием одного из пяти типов сенсорного сознания. В западной теории познания мы просто говорим об одном сознании и разные типы сознания не обсуждаются таким же образом, как в буддизме, где проводят разницу между разными типами сенсорного сознания, которые, в свою очередь, отличают от ментального сознания. Сенсорное сознание включает пять типов – зрительное, слуховое, обонятельное, вкусовое и сознание физических ощущений. К физическим ощущениям относятся не только тактильные, связанные с прикосновениями. Они также включают чувства жары и холода, движения или его отсутствия и все остальные физические ощущения, не только «мягкое» и «твёрдое».

Важно быть внимательными и не путать физические ощущения удовольствия и боли с ментальными состояниями счастья и несчастья. Счастье и несчастье – это ментальные факторы, связанные с тем, как мы переживаем объекты. Они сопровождают все типы познания (пять сенсорных и одно ментальное) и могут находиться на разных уровнях спектра счастья и несчастья. В каждый момент времени мы чувствуем некоторый уровень счастья или несчастья; это ментальный фактор чувства. Это не связано с «чувствами» в других смыслах этого слова – с ощущениями, эмоциями, с чувством, что пойдёт дождь, или с задетыми чувствами. 

Западное слово «чувство» слишком широкое, у него много смыслов. Но в буддизме здесь имеется в виду только чувство где-либо на спектре счастья и несчастья. Оно может сопровождать сенсорное и ментальное познание. На физическом уровне наше познание может включать удовольствие или боль, и мы можем испытывать и то и другое, чувствуя при этом как счастье, так и несчастье. Часто у людей возникает проблема, потому что они путают удовольствие и счастье. Но было бы заблуждением думать, что для счастья нам просто нужно всё время получать удовольствие, например, что мы можем поесть шоколада или послушать любимую музыку и будем счастливы. Важно разделять, с одной стороны, удовольствие и боль, а с другой – счастье и несчастье.

Сенсорное обнажённое познание опирается на один из пяти физических познающих рецепторов (dbang-po) в качестве управляющего условия (bdag-rkyen). Познающие рецепторы «управляют» тем, к какому типу это познание будет относиться – будет ли оно зрительным, слуховым и так далее. Рецепторы – это формы физических явлений, которые представляют собой чувствительные к свету клетки глаз, чувствительные к звукам клетки ушей, чувствительные к запахам клетки носа, чувствительные ко вкусам клетки языка и чувствительные к ощущениям клетки тела. Важно помнить, что сенсорное познание может быть только неконцептуальным. Концептуальное познание всегда ментальное.

Ментальное обнажённое познание

Далее, у нас есть обнажённое ментальное познание. Оно происходит с помощью ментального сознания, может познавать любой нестатичный объект и не предполагает его познания посредством статичной категории. Ментальное обнажённое познание возникает на основе ментального познающего «рецептора» в качестве управляющего условия, и под «рецептором» понимается непосредственно предшествующий момент познания. В данном случае не говорится о каком-либо физическом познающем рецепторе и мозг не рассматривается. Так или иначе мозг принимает участие в любом когнитивном процессе, а не только в ментальном познании. В буддийских классических текстах мозг не обсуждается вообще.

Его Святейшество Далай-лама говорит, что нужно включить мозг в буддийское объяснение познания. Это не вызовет никаких противоречий. Нужно только добавить, что мозг – это познающий «рецептор» или сенсор, который работает вмести со всеми остальными рецепторами, описанными в буддизме. Не нужно бояться добавлять нейрофизиологию в буддийский анализ. Это лишь дополнит буддийскую карту ума. Это прекрасно, и Его Святейшество это приветствует.

Важно помнить, что возникающий объект обнажённого познания – это всегда нестатичное явление. Это касается и ментального обнажённого познания. Мы можем познавать любое нестатичное явление таким образом. Например, это происходит при экстрасенсорном восприятии мыслей другого человека, но в повседневной жизни такое познание возникает лишь на один момент в конце континуума сенсорного обнажённого познания, перед тем как наше познание станет концептуальным. Например, когда мы видим человека и у нас возникает зрительное обнажённое познание, перед тем как мы переключимся в концептуальный режим и начнём соотносить человека с фиксированной идеей, например, что это Мэри, произойдёт небольшой момент обнажённого ментального познания.

Познание, кажущееся ментальным обнажённым познанием (например, в сновидениях)

Есть несколько типов познания, которое лишь кажется ментальным обнажённым познанием, но на самом деле является искажённым концептуальным познанием. Есть некоторые дискуссии по этому поводу, связанные, например, со сновидениями. Долгое время я считал, что, когда мы «видим» вещи с помощью ума в сновидениях и в воображении, – это неконцептуальное обнажённое ментальное познание. Это соответствует открытиям современной нейрофизиологии, которые показывают, что с точки зрения работы мозга нет никакой разницы между зрительным восприятием и воображением. На самом деле это очень важно: когда мы визуализируем себя в форме будды, например Авалокитешвары или Тары, это создаёт нейронный путь для того, чтобы на самом деле проявиться в этой форме. И когда мы визуализируем образ, и когда мы смотрим на изображение или фотографию, создаётся одинаковый нейронный путь. Я думал, что то же самое касается сновидений, когда нам снится, что мы оказываемся одним из этих будд.

На самом деле вполне возможно, что видение изображения будды, визуализация будды или видение будды в сновидении создают один и тот же нейронный путь, но это не доказывает, что видение этого образа во сне относится к неконцептуальному познанию. В гелуг основная точка зрения заключается в том, что видение снов – концептуальный процесс. У нас есть концепция о том, как что-либо выглядит, она основана на нашем опыте в течение дня, а затем во сне возникает ментальное представление, связанное с этой концепцией. Цонкапа говорит, что неконцептуальное познание в сновидениях возможно, но это, несомненно, относится к тем, кто обладает экстрасенсорным восприятием в снах. Например, когда Его Святейшество Далай-лама видит во сне, что определённый тулку переродился или скоро переродится, это пример экстрасенсорного восприятия в сновидении и оно будет неконцептуальным. Но это редкие случаи.

Обнажённое познание в рефлексивном осознавании и механизм вспоминания

Также есть обнажённое познание, работающее в рефлексивном осознавании. В соответствии с саутрантикой, читтаматрой, йогачарой-сватантрикой каждый из способов познания включает не только один из типов первичного познания и кластер из тех или иных ментальных факторов, но и рефлексивное осознавание. Оно сопровождает каждый момент и неконцептуального, и концептуального познания, хотя само по себе оно всегда неконцептуально и познаёт только остальные типы осознавания, участвующие в когнитивном процессе, то есть первичное сознание и ментальные факторы. Рефлексивное познание не только познаёт их, но и сажает определённый ментальный отпечаток, относящийся к несоответствующим воздействующим переменным, а именно склонность (sa-bon, буквально «семя»), связанную с этим познанием.

Это склонность к будущему концептуальному познанию чего-либо, что будет представлять данный опыт в нашем уме. Благодаря склонности мы впоследствии сможем вспомнить объект, то есть снова вызвать памятование (dran-pa) этого объекта. Другими словами, когда склонность приводится в действие, в нашем уме возникает концептуальное познание пережитого в прошлом события, представленное посредством ментального образа. Это может быть воспоминание не только о событии, но и о факте, например, что один плюс один равно два. Таким образом мы помним факты. Соответственно, вспоминание происходит посредством концептуального познания ментальной голограммы, схожей с объектом, воспринятым в прошлом, и посредством категории объекта, которая ментально создаётся на его основе и к которой относятся все ментальные голограммы, схожие с этим объектом.

Например, мы пришли на эту лекцию, а затем пошли домой. В каждый момент, когда мы были здесь, рефлексивное осознавание в некотором смысле (не физически) «записывало» ментальный отпечаток того, что мы посетили это событие. Допустим, это событие уже не происходит, но в прошлом оно было существующим. Есть разница между существующим (yod-pa), то есть достоверно познаваемым (например, вчерашний день существует), и тем, что происходит в настоящем (srid-pa). В тибетском для этого используется два разных слова, которые часто путают. Вчерашний день не происходит сейчас, но это всё равно существующее явление: я могу достоверно о нём подумать. Это уже не происходящее событие, а завтрашний день – ещё не наступившее событие. Тем не менее их можно познать достоверно, а значит они существуют. Однако это не значит, что они происходят в настоящем. Существует ли вчерашний день? Да. Происходит ли он сейчас? Нет.

Сегодня мы сходили на лекцию, но она уже не происходит. Тот факт, что она уже не происходит, – один из аспектов упомянутой склонности, которая позволит нам вспомнить сегодняшнюю лекцию. Поскольку лекция состоялась и мы её посетили, у нас появилась соответствующая категория. Позднее мы сможем снова подумать об этой лекции, вспомнить о ней с помощью концептуального мышления. В этом концептуальном познании будет присутствовать ментальная категория – появляющийся объект, который появится в нашем уме, будучи как бы приведённым в действие. Это ментальная категория вчерашней, уже не происходящей лекции. Представлять эту категорию в нашем уме будет то, что мы запомнили. Каждый раз, когда мы будем думать об этой лекции, возможно, мы будем вспоминать разные вещи. Кроме того, каждый из нас будет вспоминать что-то своё, хотя все мы будем использовать категорию «вчерашняя лекция». То, что представляет данное событие в нашем уме, может быть точным или неточным, а также мы можем вспоминать с уверенностью или без неё. Мы можем думать, что там происходило и говорилось то-то и то-то, но не быть уверены.

Так работает память, и процесс вспоминания концептуальный. Интересно проверять, действительно ли наши воспоминания точны и как много мы можем вспомнить. Это становится важным, когда мы обсуждаем тему взаимоотношений с духовным учителем, но подобный анализ также применим и в повседневной жизни. Когда мы вспоминаем об учителе и думаем о нём или о ней, а также когда мы создаём концепции об учителе даже в его присутствии, следует сосредотачиваться на реальных, объективных хороших качествах учителя. Мы не преувеличиваем эти хорошие качества и не проецируем качеств, которых нет, поэтому у нас не возникает страстного желания и привязанности. Также мы не отрицаем негативные качества и недостатки, просто обращаем внимание не на них.

Мы представляем своего гуру или учителя с точки зрения его или её позитивных качеств. Думая о положительных качествах, мы чувствуем вдохновение. Думая о негативных качествах, мы просто будем жаловаться и впадать в уныние. Мы не получим пользы, если будем жаловаться, например, что учитель слишком занят или у него слишком много учеников, так что не остаётся времени лично на нас. Это важный момент, если наш учитель всемирно известен и у него тысячи учеников. То, что учителю не хватает времени для нас и он часто отсутствует, может быть верно. Но если мы будем на этом сосредотачиваться и преувеличивать, думая, что это просто ужасно, и, вспоминая об учителе, в первую очередь будем вспоминать именно об этом, это не принесёт нам пользы. С другой стороны, думая о положительных качествах учителя, мы можем почувствовать вдохновение.

То же самое касается и других взаимоотношений в нашей жизни, когда мы вспоминаем о ком-нибудь. Возможно, наши родители не были идеальными или не идеален наш партнёр, но если постоянно жаловаться и сосредотачиваться на негативных качествах, наше настроение просто будет ухудшаться, не правда ли? Определённо это не сделает нас счастливыми и никак не поможет. Если мы в первую очередь думаем о положительных качествах, это может быть очень полезно. Это вдохновляет и помогает нам учиться. Даже когда мы видим негативные качества, вместо того чтобы говорить, что это ужасный человек, мы можем научиться чему-нибудь. Например, мы можем научиться тому, чтобы самим не поступать таким образом.

Итак, очень важно, как мы представляем другого человека в нашем концептуальном мышлении. Мы можем выбирать, что мы вспоминаем о человеке или о событии. Например, мы можем жаловаться, что учитель говорил слишком долго и мы устали, и это будет единственным, что мы потом будем помнить. Мы даже не вспомним ничего позитивного, что могли бы вынести из этой лекции. Понимать, как работает память, очень полезно.

В саутрантике память объясняется с помощью дополнительного способа познания под названием рефлексивное осознавание, которое всегда включает неконцептуальное обнажённое познание нашего первичного сознания и ментальных факторов в каждый момент неконцептуального и концептуального познания. С помощью рефлексивного осознавания мы замечаем, что происходит в нашем познании, и «записываем» это, оценивая значимость и правильность познания. Оценивать нам помогает фактор распознавания, но рефлексивное осознавание «записывает» эту информацию. Прасангика утверждает, что нам не нужна отдельная сущность, рефлексивное осознавание, чтобы осознавать когнитивный процесс. Мы осознаём его неявным образом, это один из аспектов любого познания.

Йогическое обнажённое познание

Итак, у нас есть чувственное обнажённое познание, ментальное обнажённое познание и обнажённое познание в рефлексивном осознавании. Теперь мы рассмотрим четвёртый тип – йогическое обнажённое познание. Помните, что все эти разновидности обнажённого познания неконцептуальны. Йогическое обнажённое познание происходит с помощью ментального сознания и полагается на объединённую пару шаматхи и випашьяны. Объединённая пара (zung-’brel) – это технический термин, который означает, что одно явление возникает сначала, а затем второе присоединяется к нему, что отличается от ситуации, когда пара вещей возникает одновременно. В случае с объединённой парой шаматхи и випашьяны у нас сначала появляется шаматха, а затем мы достигаем випашьяны, которая к ней присоединяется. Это один из случаев, когда причина называется в честь результата. На самом деле шаматха и випашьяна – это результат, которого мы хотим достичь, то есть состояние шаматхи и состояние випашьяны, однако мы называем практику медитации, направленной на это достижение, тем же самым словом.

Что такое шаматха? Буквально это означает «спокойное и устойчивое состояние ума». Оно может быть концептуальным или неконцептуальным, но в случае с йогическим обнажённым познанием речь идёт только о неконцептуальной шаматхе. Однако в любом случае шаматха – это спокойное состояние, лишённое подвижности ума – одной из разновидностей блуждания ума (отвлечения), а также лишённое умственной вялости.

Подвижность ума означает, что ум уходит с объекта сосредоточения на посторонний объект из-за страстного желания в отношении последнего. Преувеличивая хорошие качества объекта, мы хотим думать о нём, вместо того чтобы фокусироваться на объекте медитации. Мы хотим о нём думать, потому что он нам нравится и кажется более интересным. Например, мы думаем о том, чем будем сегодня заниматься, либо о человеке или объекте, к которому мы привязаны. Подвижность ума считается самым большим препятствием для обретения сосредоточения. Конечно, блуждание ума и отвлечение может возникать и из-за того, что мы злимся или расстраиваемся. Это тоже существенная проблема. Но обычно говорится, что самое большое препятствие для достижения шаматхи – это подвижность ума, вызванная страстным желанием в отношении какого-либо объекта, в частности когда мы в медитативном затворе скучаем по человеку или предмету, к которому привязаны.

В состоянии шаматхи наш ум спокоен и свободен от подвижности и от блуждания ума в целом, а также от вялости ума. У этого состояния есть градации. Можно достичь совершенного поглощённого сосредоточения, или самадхи, но оно не будет шаматхой. Состояние шаматхи в дополнение к этому также характеризуется приподнятым, приятным чувством и на уровне тела, и на уровне ума, благодаря которому мы можем сидеть в медитации столько, сколько захотим и наш ум будет сосредоточен столько, сколько нужно, свободный от отвлечения, вялости и подвижности. Это состояние описывается как бодрое и приподнятое. «Так я слышал», – потому что я, разумеется, сам его не достиг.

Шаматха может быть направлена на самые разные объекты, и при этом она обращает внимание (yid-la byed-pa, «принимает в ум», воспринимает) на объект определённым образом, другими словами с определённым пониманием. Это говорит о том, что цель шаматхи не просто в том, чтобы лучше сосредотачиваться. Это превосходное сосредоточение на объекте, которое также предполагает правильное понимание и выступает в роли противодействующей силы от какого-либо беспокоящего или ошибочного состояния ума, связанного с этим объектом. Соответственно, можно сосредотачиваться на разных объектах, в зависимости от того, зачем нам нужна шаматха.

Асанга приводит длинный список объектов, на которых можно достичь шаматхи, в зависимости от нашей основной проблемы. Дыхание – рекомендуемый объект, если наши самые большие проблемы – отвлечение и блуждание ума, включая вербальное мышление и другой ментальный мусор в голове. Для большинства из нас это главная проблема, и сосредоточение на дыхании поможет справиться с разными типами блуждания ума. Но если, например, наша основная проблема – привязанность и страстное желание в отношении тела другого человека, то нужно сосредотачиваться на этом теле, которое кажется нам столь привлекательным, и на всех нечистотах в желудке и кишечнике этого тела, а также на скелете. Достигая такой шаматхи, мы не только развиваем сосредоточение, но и противодействуем привязанности и страстному желанию.

В данном случае достижение шаматхи – временная мера, поскольку она не избавляет нас от глубочайшей причины привязанности к телу. Глубочайшая причина заключается в том, что тело кажется самодоказанным объектом, существующим независимо, без опоры ни на что другое. Привязанность к телу появляется на основе цепляния за самодоказанное существование. Однако в практике шаматхи мы сосредотачиваемся на теле с правильным восприятием и памятованием этих аспектов. Для этого нам нужно общее понимание, что тело содержит в себе множество непривлекательных субстанций; этой практике нет необходимости различать тонкие нюансы.

Такая шаматха – концептуальная и неконцептуальная – сопровождается множеством других ментальных факторов помимо непривязанности, например любовью и состраданием, а также различением. Что мы различаем? Вместо того чтобы различать красоту тела, видимую снаружи, мы сосредотачиваемся на том, что находится внутри тела – на скелете и отходах в кишечнике.

Если наша проблема – гнев, то в медитации мы сосредотачиваемся на человеке или объекте, который вызывает наш гнев, с любовью. Это может быть конкретный человек или, например, нерациональное мышление людей в целом. Мы понимаем и сохраняем памятование, что нерациональные люди страдают из-за такого мышления, и поэтому мы чувствуем к ним любовь и сострадание, желая им быть счастливыми и избавиться от этой проблемы. Тогда наша шаматха с любовью сосредотачивается на определённом человеке или на ком-либо, кто представляет в нашем уме всех нерациональных людей, и при этом у нас есть правильное понимание, что из-за своего нерационального мышления они страдают. Затем мы работаем над достижением шаматхи, которая сосредоточена на объекте таким образом.

Асанга приводит длинный список разных объектов, на которых можно достичь шаматхи. Не думайте, что шаматху можно достичь только на дыхании, или на осознавании, или на открытом пространстве осознавания. Это лишь примеры объектов, которые можно использовать, но важно выбирать объект не просто ради достижения сосредоточения, но и для того, чтобы практика дала нам временное облегчение от какого-либо беспокоящего состояния.

Достигнув шаматхи, мы стремимся в дополнение к ней обрести випашьяну. Наш ум по-прежнему идеально сосредоточен на объекте с помощью шаматхи: у нас нет подвижности ума, вялости ума и присутствует приподнятое, приятное чувство физической и ментальной готовности сосредотачиваться столь долго, сколько мы захотим. Но в состоянии випашьяны у нас есть не только приблизительное обнаружение (rtog-pa) – общее понимание объекта, но и тонкая проницательность (dpyod-pa) в отношении всех нюансов. Также у нас появляется ещё одно приподнятое, радостное чувство готовности различить и понять все детали какого бы то ни было объекта. Вот почему випашьяну называют исключительно восприимчивым состоянием ума.

Три объекта йогического обнажённого познания

Сначала мы достигаем объединённой пары шаматхи и випашьяны в концептуальном познании. Йогическое обнажённое понимание происходит, когда мы обретаем эту пару неконцептуально. Однако не все неконцептуальные объединённые пары шаматхи и випашьяны являются частными случаями йогического обнажённого познания. Оно происходит только тогда, когда объединённая пара неконцептуально сосредоточена на одном из трёх следующих объектов:

• тонкое непостоянство,
• грубое или тонкое отсутствие личности либо пустотность в соответствии с любой из буддийских философских систем.

Хинаянские философские системы – вайбхашика и саутрантика – не используют термин «пустотность» (шуньята). Они говорят об анатмане – отсутствии личности, или идентичности, или невозможной души, и это относится только к личностям, а не ко всем явлениям. Другими словами, они говорят о том, что личность не существует как душа, или атман, который описывается в разных небуддийских индийских школах философии. Личность не может существовать как атман, поскольку атмана не существует. Махаянские философские системы также говорят об отсутствии невозможной «души» всех явлений. Например, в этом объекте нет невозможной «души» цветка, которая доказывает, что это цветок, а не собака.

В махаяне это отсутствие называется пустотностью (пустотой). Мне не нравится слово «пустота», потому что оно подразумевает позиции читтаматры и сватантрики, с точки зрения которых существуют самодоказанные объекты, но они пусты в том смысле, что у них нет другого, невозможного способа существования. Иными словами, существует обнаружимый, самодоказанный объект, внутри которого ничего нет, как в пустом стакане. В прасангике термин шуньята означает пустотность, полное отсутствие. Это слово также означает «ноль». Невозможных способов существования не существует; дело не просто в том, что существует нечто обнаружимое, но внутри него нет чего-то, что невозможно. Пустотность – это полное отсутствие, а именно полное отсутствие невозможного способа существования, который не соответствует действительности. Он полностью отсутствует, потому что ничего подобного нет.

Один из типов йогического обнажённого познания неконцептуально сосредоточен на отсутствии невозможной души личности, то есть на пустотности, а второй неконцептуально сосредоточен на тонком непостоянстве. Под грубым непостоянством имеется в виду тот факт, что все обусловленные явления (всё, что возникает на основе причин и условий) рано или поздно закончатся. Почему? Потому что создавшие их причины и условия в какой-то момент перестанут их создавать. Таким образом эти явления закончатся. Это грубое непостоянство.

Тонкое непостоянство – третий возможный объект йогического обнажённого познания. Это факт, что в каждый момент обусловленные явления приближаются к окончанию, по мере того как в каждый момент они меняются. Это происходит потому, что они были созданы. В чём причина смерти? Причина смерти – зачатие. Если бы нас не зачали, то нам не пришлось бы умирать. После зачатия мы в каждый момент времени приближаемся к смерти, даже если она происходит до нашего рождения. Наша смерть произойдёт в тех или иных обстоятельствах, но настоящая причина смерти – наше зачатие. Ещё один пример: почему сломался мой компьютер? Он сломался потому, что был изготовлен, а не потому, что я пролил на него воду. Пролитая вода – просто обстоятельство, при котором компьютер сломался, но он рано или поздно сломался бы в любом случае. Если мы понимаем тонкое непостоянство, то не будем расстраиваться, когда он сломается.  

Это очень полезно. Например, в какие бы отношения мы ни вступили, они возникают в силу причин и условий. Мы находились на одном этапе нашей жизни, а другой человек – на другом этапе. В нашей жизни происходило одно, в жизни другого человека – другое. Мы жили в одном месте, а он – в другом. Мы интересовались этим, а он тем. Мы выглядели так, а он так. На основе всех этих условий между нами начались отношения. 

Время шло, и все эти условия менялись. Условия перестали создавать возможность для отношений. Мы можем лишь вспоминать об исходных условиях, но теперь мы переехали в другой город, начали интересоваться чем-то другим, узнали много нового об этом человеке и так далее. Таким образом, отношения всё время меняются, и в конечном счёте они всё равно закончатся, потому что они начались. Они могут закончиться смертью одного из партнёров, или ситуация изменится настолько, что отношения потеряют смысл. Это происходит потому, что изначальные условия, которые способствовали созданию этих отношений, не возникают снова и снова в каждый момент времени.

Понимать это очень полезно. Мы осознаем, что с течением времени нужно создавать наши отношения заново – в текущих условиях и ситуациях, влияющих на нас и на другого человека. Если мы попробуем поддерживать отношения на основе того, что было пять лет назад, это не сработает. Понимать это очень полезно.

Я немного сбит с толку. Я могу посмотреть на этот стул, и это будет обнажённое познание и достоверное восприятие стула. Но я, может быть, очень сильно привязан к этому стулу и хочу им обладать. Когда я смотрю на него с привязанностью, это порождает страдание. Однако я всё ещё вижу его посредством достоверного обнажённого познания. Почему мы можем познавать что-либо достоверно, но это всё равно приводит к страданию?

Когда мы смотрим на стул, это достоверное познание стула. Это достоверное обнажённое познание. Но когда мы смотрим на стул, цепляемся за него как за самый прекрасный стул в мире и хотим его заполучить или, если это наш стул, боимся, что на него сядет кто-нибудь другой и прольёт на него кофе и так далее, то это познание, кажущееся обнажённым, потому что мы преувеличиваем качества стула. Наше познание уже не достоверно. Помните, что есть разные типы обнажённого познания. Есть достоверное обнажённое познание, последующее обнажённое познание и неопределённое обнажённое познание. Также есть познание, кажущееся обнажённым, которое на самом деле не является обнажённым. Это концептуальное познание, и оно возникает в сновидениях или когда мы проецируем что-либо на объект и преувеличиваем.

Критерий того, что это достоверное обнажённое познание, – я вижу этот стул своими глазами. Когда я вхожу в комнату и вижу стул, моё познание свежее. Также оно точное и я уверен в том, что вижу стул.

Да, это познание свежее, точное и уверенное. Оно неложное и не вводит нас в заблуждение. Но оно становится обманчивым, когда мы видим стул с привязанностью. Оно обманчиво, так как нам, например, кажется, что в этом стуле есть нечто, что доказывает, что это наш стул. Мы проецируем на него «я» и либо отождествляем с ним своё прочное «я», либо определяем своё «я» через его стиль, либо думаем о себе как о прочном «я», которое обладает этим стулом, и он становится «моим».

То есть познание достоверно, только если наше отношение к объекту нейтрально?

На условном уровне мы можем видеть этот стул как «мой» в том смысле, что мы его купили. Есть разница между условной истиной об этом предмете и цеплянием за него как за истинно существующую «мою» вещь, из-за которого мы чувствуем собственничество.

Возможно, мой вопрос о том, как достоверный способ познания может приводить к страданию. Познавая объект достоверно, могу ли я страдать? Можно ли сказать, что обнажённое познание – это когда я вижу стул, но не познаю его относительно своего «я», преувеличивая качества этого «я»? Если мы ничего не проецируем на объект, а просто видим его качества и не воспринимаем его как «мой», я думаю, достоверное познание не будет приводить к страданию.

Это хороший вопрос. Когда мы анализировали зрительное восприятие стула, мы говорили лишь о достоверности нашего познания этого объекта, но не обсуждали связь нашего «я» с этим стулом. Это правда. Мы можем концептуально познавать его посредством категории «мой» и называть его «мой стул», и это будет достоверный вывод, основанный на вспоминании факта, что мы его купили. На основе цепочки умозаключений о том, что мы его купили, на условном уровне он наш. Это правда, это объективный факт об этом стуле. Это мой стул, а не ваш и не чей-либо ещё, потому что я его купил. Но что если я воспринимаю этот стул как истинно «мой»?

Хотя это не часть нашей темы, нужно упомянуть объяснение Цонкапы о том, что у каждого акта познания есть два аспекта. Его утверждение основано на определении первичного сознания. Первичное сознание – сознание, осознающее сущностную природу (ngo-bo) объекта. У каждого объекта есть два типа сущностной природы – условная (поверхностная) сущностная природа, то есть чем объект является. Это стул, а не собака. Это мой стул, а не ваш, потому что я его купил, а не вы. Наше познание условной природы может быть точным: я точно знаю, что это мой стул, а не чей-либо ещё. Также оно может быть уверенным, когда у меня нет сомнений в том, что стул мой. Но также есть глубочайшая сущностная природа – то, как этот стул существует. Мы познаём это концептуально с помощью ментального сознания, и это познание лежит глубже, чем неконцептуальное зрительное восприятие стула и знание, что он принадлежит нам. 

На эту тему есть большая дискуссия между мастерами школы гелуг и других школ. В гелуг говорят, что познание объекта может быть достоверным с точки зрения его условной сущностной природы, но недостоверным с точки зрения того, как он существует. То, как существует объект, может рассматриваться с двух точек зрения: с точки зрения того, как существует он сам, или с точки зрения того, как существует познающая его личность. Другими словами, нужно отличать аспект познания, познающий, чем является объект, от аспекта, познающего, как объект существует. Цонкапа утверждает: если наше познание того, как объект существует, искажённое, неточное и недостоверное, одно лишь это не опровергает достоверность точного и уверенного познания того, чем он является.

Позиция других школ, которую оспаривал Цонкапа, заключается в том, что ложность одного из этих двух аспектов познания предполагает ложность всего познания. Это одна из позиций, которую Цонкапа очень категорично опровергал. Важно различать два аспекта познания. Поскольку все акты познания, кроме неконцептуального познания пустотности, ошибочно воспринимают то, как вещи существуют, мы можем очень легко впасть в нигилизм, утверждая, что всё наше познание ошибочно и нужно перейти в некое трансцендентное состояние за пределами всего, чтобы обрести достоверное познание. Цонкапа говорит, что такое воззрение делает нас полностью оторванными от условной реальности.

Цонкапа утверждает, что мы можем достоверно познавать, чем объект является, даже если одновременно наше познание недостоверно в отношении того, как он существует. Беспокоящие эмоции и, соответственно, страдание возникают из-за недостоверного познания, как что-либо существует, а не из-за достоверного познания того, чем объект является на условном уровне.

Один из аспектов нашего познания может быть достоверным (мы можем достоверно понимать, чем объект является на условном уровне), но другой аспект недостоверен с глубочайшей точки зрения – с точки зрения того, как объект существует. Нам кажется, что его существование истинно доказано в силу чего-то независимого и обнаружимого в нём самом – чего-то, что делает его стулом, а нас – его истинно существующим владельцем. Аспект нашего зрительного восприятия стула, который познаёт его таким образом, недостоверен, и мы можем страдать, поскольку ошибочно считаем его истинным. Возникает чувство собственничества, и мы волнуемся, как бы на стул не сел кто-нибудь другой, как бы на него не пролили кофе, и даже беспокоимся, когда люди проходят мимо него. Тогда мы начинаем вести себя компульсивно и кричим на всех, кто оказывается рядом с этим стулом. Однако наше познание совершенно достоверно в том смысле, что мы видим стул и знаем, что это наш стул. 

Итак, повторим пройденное. Саутрантика утверждает, что йогическое обнажённое восприятие с помощью объединённых шаматхи и випашьяны может быть неконцептуально сосредоточено на грубом непостоянстве, тонком непостоянстве или на отсутствии «я» у личностей. Прасангика считает его подлинным йогическим обнажённым восприятием, только когда оно сосредоточено на пустотности.

Таким образом, всего есть четыре типа йогического познания – сенсорное, ментальное, связанное с рефлексивным осознаванием (неконцептуальным «записывающим устройством») и йогическое. Все они неконцептуальны и должны быть свободны от всех причин обманчивости. В обратном случае это не достоверное познание, а обманчивое познание, кажущееся обнажённым.

Также помните, что познание может быть достоверным на условном уровне – относительно того, чем объект является, но недостоверным относительного того, как он существует. Наши беспокоящие эмоции и страдания вызваны тем, что наше познание недостоверно по поводу того, как вещи существуют. Наши проблемы могут усугубляться недостоверным познанием того, чем вещи являются. Например, мы можем считать, что вещь принадлежит нам, но на самом деле это не так. Мы можем чувствовать очень сильную привязанность, считая что-либо прочно существующим, но наша привязанность также может быть основана на ошибочной мысли, что это наша вещь, когда на самом деле она нам не принадлежит. Важно помнить все эти тонкости, когда мы изучаем обнажённое достоверное познание.