Моя история

В Принстонcком университете началась новая программа по привлечению новых студентов на факультет востоковедения. В то время студентов было совсем мало: только началась Вьетнамская война, и лишь немногие американцы знали азиатские языки. Я был очень рад, что появилась возможность изучать китайский, подал документы и был принят. В 18 лет я начал изучать китайский в Принстоне; там я закончил два последних года бакалавриата.

Меня всегда интересовало, как китайская философия повлияла на то, как буддизм интерпретировали в Китае, когда он туда пришёл, а также как он сам впоследствии повлиял на китайскую философию. Итак, я изучал китайскую философию, историю, буддизм и так далее. На лето меня отправляли в школы с углублённым изучением языка: один раз в Гарвард, один раз в Стэнфорд, где я начал изучать классический китайский, а затем, когда я получил диплом, одно лето я провёл на Тайване. Затем я снова поехал в Гарвард, чтобы получить дальнейшее образование. Получив магистерскую степень в дальневосточных языках, я уже хорошо знал китайский, и также вместе с ним я изучал японский.

Чтобы понять, что влияло на развитие буддизма, я хотел узнать, что происходило не только в Китае, но и в Индии. Поэтому я начал изучать санскрит. Я получил учёную степень PhD одновременно на двух факультетах – во-первых, санскрита и индологии, во-вторых – дальневосточных языков. Санскрит и индология привели меня к изучению тибетского, и акцент мы делали на философию и историю буддизма.

У меня очень сильная жажда к знанию, поэтому я брал дополнительные курсы философии и психологии, а также в течение всего этого времени интересовался точными науками. Таким образом, завершив образование, я изучил основные буддологические методы сравнения переводов. Мы изучали буддийские тексты на санскрите и смотрели, как их перевели на китайский и тибетский, а также проходили историю развития идей и её связь с общей историей. Эта тренировка была очень полезна на протяжении всей моей последующей трудовой деятельности.

На протяжении обучения меня всегда интересовало, что бы было, если бы мы на самом деле мыслили как в азиатских философских и религиозных традициях, которые я изучал, – в различных формах буддизма и индуизма, а также в даосизме и конфуцианстве. Однако у меня не было возможности наладить связь с живой традицией, и всё это напоминало изучение религий Древнего Египта. Однако у меня был к этому огромный интерес.

Но в 1967 году, когда я изучал тибетский, в Гарвард вернулся Роберт Турман; мы стали одноклассниками. Турман был одним из близких учеников геше Вангьяла, он несколько лет прожил вместе с ним. Он даже примерно год был монахом и ездил в Индию. Именно он рассказал мне о геше Вангьяле и о возможности учиться в Дхарамсале, где жили тибетцы и Его Святейшество Далай-лама. Я стал посещать геше Вангьяла в его монастыре в Нью-Джерси каждый раз, когда приезжал домой на каникулы. Тогда я начал понимать, какой была живая буддийская традиция. Хотя я посещал геше Вангьяла много раз, у меня не было возможности жить с ним как ученик. Тем не менее, он вдохновил меня поехать в Индию и продолжать образование там. Поэтому я подал заявку на стипендию Фулбрайта, чтобы писать диссертацию в Индии с тибетцами.

Я приехал в Индию в 1969 году, когда мне было 24 года, и там встретил Его Святейшество Далай-ламу. Я стал частью тибетского сообщества, и мне казалось, что вся моя жизнь до этого была подобна конвейерной ленте, которая несла меня сюда – из обычной семьи в Нью-Джерси к образованию в Принстоне и Гарварде и теперь – к Далай-ламе и великим тибетским мастерам из его окружения. Я увидел, что всё, что я изучил о тибетском буддизме, было живым: я встретил людей, которые действительно знали, о чём говорится в буддийском учении. У меня была блестящая возможность у них учиться.

Когда я приехал в Индию, я не говорил по-тибетски. Мой гарвардский профессор Нагатоми даже не знал, как произносить тибетские слова. Он был японцем, и мы изучали тибетский с точки зрения японской грамматики, поскольку в то время существовал единственный учебник тибетского, объяснявший тибетскую грамматику в сравнении с латынью! У латыни и тибетского нет ничего общего, в то время как японская грамматика на самом деле довольно близка к тибетской.

Мне пришлось изучать разговорный язык, но ни учебников, ни других материалов не было. Благодаря моему знакомству с геше Вангьялом мне удалось выйти на связь с двумя молодыми тулку (реинкарнировавшими ламами) – Шарпой Ринпоче и Камлунгом Ринпоче, которые несколько лет жили в монастыре геше Вангьяла и хорошо говорили по-английски. Они жили в Дальхузи, куда переселились многие тибетские беженцы. Они любезно поселили меня с тибетским монахом Сонамом Норбу в маленьком домике на склоне горы. Он не говорил по-английски, я – по-тибетски, но, поскольку мы жили вместе, нам приходилось как-то общаться. Здесь на помощь пришло моё буддологическое и прочее образование. Я чувствовал себя антропологом в Борнео или в Африке, пытавшимся понять чужой язык.

Все азиатские языки, которые я изучал, очень помогли мне слышать тональности тибетского языка и продвигаться быстрее. Если я хотел что-то сообщить Сонаму, я писал это (ведь я умел писать по-тибетски), а он говорил, как это произносится. Так мы и работали, и я брал уроки у ещё одного человека. Однажды двое молодых ринпоче предложили мне учиться у их учителя – геше Нгаванга Даргье.

Я приехал в Индию, чтобы писать диссертацию. Хотя я собирался писать исследование об очень обширной теме, связанной с тантрой, – о Гухьясамадже, – Серконг Ринпоче, один из учителей Его Святейшества Далай-ламы, к которому я обратился за советом, убедил меня, что это абсурдная идея, поскольку я совершенно к этому не готов. Триджанг Ринпоче, младший наставник Его Святейшества, предложил мне сначала изучать ламрим – последовательные этапы пути. В то время на эту тему не было переводов, и я ничего о ней не знал. Единственными книгами о тибетском буддизме в те дни были книги Александры Давид-Неэль, Эванс-Уэнтца, ламы Говинды и нескольких других авторов. Я учился устной традиции ламрима у геше Нгаванга Даргье и на основе этого написал диссертацию.

В Дальхузи я жил очень просто, без воды и туалета в доме. Однако геше Даргье жил ещё проще, в сарае, который раньше использовался как загон для коров. Места там хватало только для его кровати, и ещё немного свободного пространства оставалось перед кроватью. Там, на полу, мы и сидели с тремя молодыми учениками-ринпоче, когда он учил. К нам с Шарпой Ринпоче и Камлунгом Ринпоче присоединился Джадо Ринпоче, который позже стал настоятелем монастыря Намгьял Его Святейшества Далай-ламы. Мы учились в этом коровнике, который кишел мухами и всевозможными другими насекомыми.

Это был по-настоящему радостный период: начиналось много нового. Его Святейшество Далай-лама проявил интерес к нашим занятиям и начал давать нам небольшие тексты, чтобы мы переводили. Когда Его Святейшество основал Библиотеку тибетских трудов и архивов в Дхарамсале, он попросил геше Даргье стать учителем для западных учеников, а помогавших мне Шарпу Ринпоче и Камлунга Ринпоче – переводчиками. Я спросил, могу ли я чем-нибудь помогать, и Его Святейшество ответил: «Да, но сначала вернись в Америку, сдай диссертацию, получи степень, а потом приезжай снова».

Во время этого раннего периода в Индии я старался стать частью тибетского сообщества, сыграв ту роль, которая традиционно была бы им понятна. Поэтому я стал переводчиком. Мне очень хотелось начать практиковать буддизм, поэтому в начале 1970 года я формально стал буддистом и начал медитировать. С тех пор я медитирую каждый день.

Переводчику нужно не только знание языков, но и очень глубокое понимание буддизма, в том числе медитации и того, как применять учение в повседневной жизни. Невозможно переводить технические термины, относящиеся к различным состояниям ума или переживаниям во время медитации, если у вас нет собственного опыта. Используемые сейчас термины в основном были выбраны миссионерами, которые в первую очередь были заинтересованы в том, чтобы перевести на тибетский Библию. Эти термины очень плохо отражают смысл соответствующих буддийских понятий. Итак, с тех давних лет я совмещал буддийскую практику с буддологическим образованием.

Я вернулся в Гарвард к конце 1971 года и через несколько месяцев сдал диссертацию и получил докторскую степень весной 1972 года. Мой профессор приготовил для меня очень хорошее место в другом престижном университете, поскольку я всегда хотел стать университетским профессором, но я отказался. Я не хотел провести остаток жизни с людьми, которые просто догадывались, что такое буддизм. Вместо этого я хотел быть с теми, кто точно знал его смысл, и учиться у подлинной традиции, сохраняя объективность буддологического подхода. Конечно, мой профессор подумал, что я сошёл с ума, однако я вернулся в Индию. Стоимость жизни была там очень невысокой и доступной для меня.

Я переехал в Дхарамсалу и начал помогать с геше Нгавангом Даргье, Шарпой Ринпоче и Камлунгом Ринпоче, которые уже работали в Библиотеке. Я поселился в ещё меньшей хижине, чем была у меня в Дальхузи, где точно так же не было ни воды, ни туалета, ни даже стекла на единственном окне. Сонам Норбу – тибетский монах, с которым я жил раньше, снова переехал ко мне. Всего я прожил в Индии, считая своим домом эту простую хижину, 29 лет.

В то время я помог Его Святейшеству основать переводческий отдел Библиотеки и продолжал учиться. Я видел, что моё буддологическое образование давало мне инструменты, чтобы продолжать изучать буддийские наставления. Я знал историю и названия текстов, у меня были учителя, которые объясняли мне подлинный материал, поэтому я легко мог сопоставлять изученное. Хотя в основном я изучал гелуг, Его Святейшество Далай-лама советовал мне изучать все четыре тибетских традиции, чтобы у меня была более широкая картина всего тибетского буддизма. Это были очень радостные времена, ведь в то время люди даже не знали, что именно содержится в учении тибетского буддизма.

В 1974 году я начал учиться у одного из наставников Его Святейшества Далай-ламы, Серконга Ринпоче, которого я встретил первый раз ещё в 1969 году. С первого момента нашего знакомства в Дхарамсале он видел, что у меня есть кармическая связь работать его переводчиком, а также, в конечном счёте, переводчиком Далай-ламы. Он готовил меня к этому. Хотя я уже переводил книги, это была подготовка к устному переводу и преподаванию. Он сажал меня рядом с собой, чтобы я наблюдал, как он общается с людьми. Он также тренировал мою память. В любое время он мог внезапно остановить меня и попросить повторить слово в слово то, что он только что сказал, или то, что только что сказал я сам.

В следующем году, когда он учил западных людей, я начал его переводить. Он никогда не учил меня ничему по моей инициативе: это всегда было обучение в процессе перевода для кого-нибудь ещё, за исключением Калачакры. Калачакре он учил меня лично, поскольку видел мою глубокую связь с ней. Во время любых учений мне не разрешалось записывать, поэтому приходилось запоминать и записывать потом. Иногда Ринпоче даже не позволял мне делать записи после учения, давая мне другие задания, так что я мог законспектировать всё только поздно ночью.

Как геше Вангьял ругал своих учеников, Серконг Ринпоче критиковал меня постоянно. Помню, однажды я переводил его и спросил о смысле одного непонятного слова, которое он только что сказал. Он отругал меня: «Я объяснял тебе это слово семь лет назад. Почему ты не помнишь? Я помню!»

Он любил называть меня дураком и никогда не упускал возможность указать мне, когда я вёл себя как дурак, особенно в присутствии других людей. Это было превосходной тренировкой. Помнится, как-то раз я переводил Его Святейшество Далай-ламу в присутствии 10 тысяч человек, и Его Святейшество прервал меня, засмеялся и сказал: «Он только что ошибся». Поскольку я привык, что меня постоянно называют дураком, я смог продолжать переводить и не забился под ковёр. Перевод требует невероятной внимательности и очень хорошей памяти, поэтому мне крайне повезло, что я получил не только буддологическое образование, но и традиционную тибетскую подготовку.

Я очень интенсивно учился у Серконга Ринпоче девять лет. Я переводил его, помогал писать письма, организовывать поездки, и за всё это время он поблагодарил меня лишь дважды. Это было для меня очень полезно, потому что, как он часто повторял, чего я ожидаю? Что меня погладят по голове и я буду вилять хвостом, как собака? Когда я перевожу, моей мотивацией должна быть помощь другим, а не получение похвалы и благодарности. Конечно, моя буддийская медитация и практика была совершенно необходима, чтобы пройти через этот процесс традиционной подготовки, не гневаясь и не сдаваясь.

Серконг Ринпоче покинул этот мир в 1983 году. После этого я начал получать приглашения путешествовать по разными странам с лекциями, поскольку во многих из этих мест я был как переводчик Ринпоче. К этому времени я уже иногда переводил Далай-ламу. Переводчик работает не только со словами: он объясняет и переводит идеи. На первых встречах Его Святейшества с западными психологами, учёными и религиозными лидерами моей задачей было в первую очередь переводить их идеи, а не слова (потому что большинство из слов в тибетском отсутствовало) и тем самым строить мосты между культурами. Именно это меня всегда интересовало, с раннего детства, – как создавать такие межкультурные мосты для буддийского учения. Для этого нужно хорошо знать обе культуры, как люди мыслят и что им нравится. Мне выпала невероятная и очень редкая честь так долго жить с тибетцами, всё лучше узнавая их мышление, образ жизни и так далее. Это совершенно необходимо для передачи буддизма.

Я инициировал сам и также меня просили организовывать различные международные проекты с Его Святейшеством Далай-ламой. Одной из важных задач было познакомить Его Святейшество и тибетцев с остальным миром. У них не было паспортов, только удостоверения беженцев, поэтому они не могли получить визу ни в одну из стран, если только их не приглашали. Но у них были связи только в нескольких странах. Теперь мне пригодилась гарвардская учёная степень, поскольку я мог получить приглашение в любую страну мира, чтобы читать гостевые лекции в университетах. Так я наладил связи, благодаря которым тибетцы и впоследствии Его Святейшество смогли получать приглашения за рубеж. В разных регионах мира начали появляться офисы Его Святейшества. Начиная с 1985 года я посетил все бывшие коммунистические страны, почти все страны Латинской Америки и значительную часть Африки. Позже я начал ездить в страны Среднего Востока, чтобы сделать возможным диалог между буддистами и мусульманами.

На протяжении всех этих поездок я составлял отчёты и посылал их Его Святейшеству, чтобы он узнал немного о культуре и истории каждый страны, которую я посещал. Опять же моё гарвардское образование позволило мне встретиться с различными религиозными лидерами этих стран и больше узнать об их традициях, чтобы, когда в эти страны поедет Его Святейшество, у него было ясное представление об их убеждениях. Моё буддологическое образование помогло мне выделять самое важное, организовывать информацию и передавать её в удобном виде.

Я участвовал во множестве проектов. Одним из самых интересных был проект использования тибетской медицины для помощи жертвам Чернобыля, организованный Министерством здравоохранения Советского Союза. Хотя тибетская медицина доказала свою исключительную эффективность, когда Советский Союз распался, Россия, Беларусь и Украина отказались от сотрудничества и настояли, чтобы мы запустили три отдельных проекта, что было физически и финансово невозможно. К сожалению, на этом проект закончился.

Другим интересным проектом был перевод на современный монгольский и публикация книг Бакулы Ринпоче, чтобы помочь восстановить буддизм в Монголии. Бакула Ринпоче в то время был послом Индии в Монголии.

В общей сложности я преподавал более чем в 70 странах по всему миру. Одновременно с этим я поддерживал ежедневную практику медитации, что помогало мне продолжать свою деятельность. Со временем меня приглашали с лекциями во всё новые места и туры становились всё длиннее. Самым длинным был тур в 15 месяцев, во время которого я посещал по два-три города в неделю. Во время путешествий именно практика буддийской медитации давала мне стабильность и желание продолжать, особенно с учётом того, что я всегда путешествовал один.

За эти годы я написал несколько книг и пришёл к выводу, что, находясь в Индии, довольно трудно работать с моим издательством «Сноу Лайон». Также я хотел больше работать с интернетом, и это также было нелегко делать из Индии. Поэтому в 1998 году я переехал на Запад. Год я провёл в разных местах, в которые меня приглашали, а затем осел в Берлине (Германия). Я уже говорил по-немецки, поэтому это было нетрудно. Там у меня было больше независимости, и это для меня очень важно: я не хотел быть привязанным к какой-либо организации. Берлин также был удобен, чтобы продолжать ездить в страны Восточной Европы, Россию и бывшие советские республики, где я часто учил и с которыми чувствовал особую связь.

Я приехал на Запад с более чем 30 тысячами страниц неопубликованных материалов – несколькими незавершёнными книгами, библиографическими материалами для них, переводами изученных текстов и расшифровками моих собственных лекций и лекций учителей, которых я переводил. Также у меня была кипа конспектов, которые я сделал на основе учений Его Святейшества, трёх его основных учителей и геше Даргье. Я хотел позаботиться о том, чтобы всё это не оказалось на помойке, когда я умру.

Мне выпала невероятная и уникальная привилегия так долго учиться у величайших лам последнего поколения. То, что я изучил и записал, было слишком драгоценным, и я действительно хотел поделиться этим с миром. Книги приятно держать в руках и они лучше смотрятся, но они не достигают широкой аудитории, если только это не бестселлеры (которых среди моих книг не было). В целом, производить книги дорого и долго, и покупатель тоже должен заплатить немалые деньги. Кроме того, вы не можете внести исправления до следующего издания. Хотя мне очень нравится изучать историю, я также люблю смотреть в будущее, а наше будущее – это интернет. Вообще говоря, это уже наше настоящее. Понимая это, я решил вложить все силы в работу над интернет-сайтом и в ноябре 2001 года открыл berzinarchives.com.

Моим главным принципом всегда было предоставлять все материалы сайта бесплатно, без рекламы и продаж. Сайт посвящён различным аспектам тибетского буддизма и всем четырём тибетским традициям, хотя в первую очередь рассказывает о традиции гелуг. Там также много материала по сравнительным исследованиям, кое-что о тибетской медицине, астрологии, истории буддизма, истории Азии и Тибета, много материала о взаимодействии буддизма и ислама. Я также большой сторонник того, чтобы переводить материалы на множество языков.

Мне кажется, работа над исламской секцией очень важна, и Его Святейшество Далай-лама очень это поддерживает. Мои поездки в исламские страны и лекции в местных университетах ясно показали, что люди там очень жаждут знаний об остальном мире. Для глобальной гармонии важно не изолировать их, а делать знания доступными для них, в том числе учение Тибета, однако без единого намёка на обращение в буддизм.

К 2015 году сайт «Библиотека Берзина» был доступен на 21 языке и его посещаемость достигала двух миллионов посещений в год. Таков результат усердного труда более чем 100 оплачиваемых сотрудников и добровольцев. В последние годы Его Святейшество Далай-лама снова и снова подчёркивает важность буддизма XXI века. Вдохновлённый этим, я решил нанять представителей молодого поколения 1980–1990 гг., чтобы они помогли мне реорганизовать сайт и достучаться до более широкой аудитории в будущем. Так появился studybuddhism.com.

У нового сайта гибкий дизайн: он хорошо отображается и на мониторах, и на всех мобильных устройствах. На основе пользовательских тестов и аналитических данных мы создали сайт, призванный соответствовать нуждам пользователей. Мы также значительно расширили присутствие в социальных сетях и добавили много аудио- и видеоматериалов. Цель нового сайта – стать центром притяжения для людей, интересующихся тибетским буддизмом, предоставляя им доступную, понятную информацию от начального до продвинутого уровня. Мы хотим создать сообщество пользователей, которые будут вместе учиться, и предоставить открытую платформу для публикации лучших материалов.

Сейчас мы начинаем с небольшого количества языков и лишь части материалов, доступных ранее. Также добавлено много новых статей, написанных специально для начинающих. Вход на старый сайт будет открыт через новый, пока мы полностью не перенесём все материалы на обновлённую версию.

Вот кое-что о моей истории. На протяжении всего этого времени я поддерживал сильную буддийскую практику. В течение большей части этих лет я медитировал около двух часов в день. Я также провёл много длительных затворов по медитации. Сейчас я сократил время формальной медитации, но обязательно практикую не менее получаса в день. Я всегда подчёркивал важность учений о сострадании, правильной мотивации, преодолении эгоизма и так далее. Благодаря вдохновению от моих учителей, начиная от геше Вангьяла, который привёл меня к Его Святейшеству Далай-ламе, и далее к учителям Далай-ламы, я смог прожить полную смысла жизнь, которая, я надеюсь, полезна другим, совмещая буддийскую практику и буддологию, субъективную и объективную стороны буддизма. Возможно, моя история вдохновит кого-нибудь из вас сделать то же самое.