Буддизм 21 века

Обращаясь к тибетцам, а также китайцам, японцам, жителям Ладака и всем гималайским буддистам, я всегда говорю, что теперь мы живём в XXI веке и должны быть буддистами XXI века. Это означает узнавать больше о современном образовании, науке и об использовании современных возможностей и в то же время быть совершенно убеждённым в учениях Будды о безграничном альтруизме, бодхичитте и воззрении о взаимозависимости, «пратьясамутпаде» взаимозависимом возникновении. Тогда вы можете быть настоящим буддистом и жить в XXI веке одновременно.

Недавно я путешествовал в Нубру Ладак и по дороге остановился пообедать. Подошли несколько местных жителей, некоторых из которых мы знаем уже двадцать-тридцать лет, и я с ними поговорил. Я сказал им, что мы должны быть буддистами XXI века и что очень важно учиться. Потом задал вопрос: «Что такое буддизм?», и они ответили: «Буддам саранам гаччами. Дхармам саранам гаччами. Сангхам саранам гаччами. Я принимаю прибежище в Будде, Дхарме и Сангхе. Это буддизм». Это слишком просто. Тогда я спросил их, чем отличаются Будда, Иисус Христос и Мухаммад? Они сказали: «Ничем не отличаются». Это не так. Они одинаковы в том смысле, что были великими учителями человечества, но в том, что касается их учений, разница очень велика. Буддизм – нетеистическая религия. В один из дней я спросил вас, является ли буддизм формой атеизма или нет, и вы упомянули, что «атеизм» означает «против Бога». Буддизм не направлен против Бога и уважает все религии, но нетеистичен в смысле отсутствия создателя, концепции творца. Поэтому с точки зрения учений, философии, разница между буддизмом и этими религиями очень большая, но для жителей этой деревни они одинаковы.

Это напоминает мне один случай: однажды в Тибете лама давал учения и люди задали ему вопрос: «Где находятся Три Драгоценности? Где Будда?» Он немного помолчал и произнёс, указав на небо: «Будда, окружённый сиянием, пребывает в пространстве, в кристальном дворце». Это неправда. В конечном счёте Будда здесь, в наших сердцах, – природа будды.

Поэтому я хочу вам сказать: мы должны двигаться к подлинной основе Буддадхармы учений Будды. К примеру, у вас есть главное блюдо – рис или мучное, а у тибетцев это цампа – и ещё немного овощей. Овощи замечательные, очень вкусные, но поесть только закуски, чуть-чуть овощей без основного блюда – недостаточно. Очень важно это понимать.

Обычно я рассказываю о тибетском буддизме как о чистой традиции Наланды в смысле преемственности учений семнадцати великих мастеров древнего индийского монастыря-университета Наланды. Это исходная точка. Кроме того, объясняю для наших буддийских групп, включая жителей Ладака, аналогию древесного ствола и разных его ветвей. Традиция Наланды подобна древесному стволу, а все тибетские традиции ньингма, сакья, кагью, гелуг, кадам, джонанг – его ветвям.

Я недавно посещал центр «Дорзонг» традиции другпа-кагью. Обычно их ринпоче составляют очень хорошую программу обучения, и не только для монахов, но и для юных тибетских студентов, ведущих мирскую жизнь. Я расспросил Дорзонга Ринпоче об их программе, она оказалась очень удачной. И я рассказал в центре о стволе и ветвях: что сакья, ньингма, кагью, гелуг, кадам и джонанг едины в том смысле, что связаны с единым корнем – различия не существует. Но если делать слишком большой акцент на ветвях, тогда маленькие различия есть и они слишком выделяются. Ветви важны, среди них есть нечто особенное, например дзогчен великая завершённость, махамудра великая печать, ламдре у сакья путь и его плоды и селтонг-зунгджуг объединённая пара ясности и пустотности. Каждая из них хороша, но все они связаны со стволом. Когда этим особым традициям в качестве основы сопутствует полное понимание базовых учений, ствола, это хорошо. В этом есть завершённость. Но если вы держитесь за эти ветви, игнорируя основные учения, знание будет неполным: есть опасность понять неправильно.

Итак, мастера Наланды – это ствол. Обычно я рассказываю о семнадцати мастерах Наланды. В их текстах описаны основы буддизма. Остальное же – ветви.

Согласно основным буддийским учениям – «стволу» – скептицизм совершенно необходим. Например, я считаю себя буддистом и надеюсь на то, что так и есть, но в существовании горы Меру больше не убеждён. Две истины, а также четыре благородные истины – вот действительное объяснение космоса, галактик и Большого взрыва. Это настоящий буддизм и учение Будды.

В классических текстах представления выстроены вокруг четырёх размещений доверия (rton-pa bzhi). [Полагайтесь не на личность, а на его или её учения; полагайтесь не на его или её слова, а на их смысл; полагайтесь не на интерпретируемый, а на окончательный их смысл; чтобы их понять, полагайтесь не на разделяющее сознание, а на глубокое осознавание.] В классических текстах упоминается, что настоящий их читатель должен быть настроен скептически. Нужно исследовать, важно содержимое книги для жизни или нет. Какие временные блага оно несёт? Как это поможет в отдалённом будущем? Перед тем как следовать учениям, серьёзные читатели должны ясно понимать, в чём ценность этого текста.

В точности таков подход Наланды. Слушатели или читатели должны быть скептичны. Скептицизм вызывает сомнение, сомнение подталкивает к исследованию, исследование даёт ответы. Таков единственный логичный подход.

Сорок лет назад, посещая по одному случаю Сар Ашрам, я сказал: «Будда пришёл на нашу планету не для того, чтобы составить карту. Поэтому существует гора Меру или нет – это не забота буддизма. Это не имеет значения». Вот так. Поэтому мы свободны отвергнуть объяснение Васубандху из «Абхидхарма-коши», «Сокровищницы особых разделов знания». Необходимо отличать буквальное значение от символического. В «Тантре Калачакры» упоминается, что гора Меру и подобные вещи символизируют человеческое тело от головы до ступней. Есть много подобных тантрических толкований. Таким образом, у этих символов есть определённое значение и цель.

Теперь о концепции адов. Мне очень тяжело принять представления «Абхидхарма-коши», написанной Васубандху, о том, что восемь различных адов находятся на глубине двадцать пагце (dpag-tshad, санскр. йоджана) под Бодхгаей. Пагце намного длиннее километра. Тогда, если идти всё глубже, ады, скорее всего, находятся в Америке! Утверждать, что Америка – ад, невежественно, поэтому такие идеи несложно опровергнуть.

Явления можно познать тремя способами: через чувственное восприятие, с помощью выводов, основанных на логике, и полагаясь на авторитет текста. Значит, в случае текста мы полагаемся на третье лицо. Часто я говорю, что то же самое с датой нашего дня рождения: невозможно установить, когда мы в действительности родились. Приходится полагаться на другого человека, например на нашу маму. А чтобы принять сказанное, нужно сначала удостовериться, что этот человек честен, достоин доверия и в своём уме. Нужно проверить другие упомянутые им сведения, которые мы можем исследовать. Если, исследовав, мы увидим, что они верны, значит, человек правдив и у него нет причин лгать или придумывать. После этого и с другими его утверждениями можно соглашаться.

Таким же образом могут случаться загадочные явления, которые находятся за пределами нашего понимания и в которых у нас нет опыта. Если кто-либо говорит, что столкнулся с такими феноменами, можно проверить то, что они пишут, и посмотреть, достоверны ли другие их высказывания. Если да, на рассказ этого третьего лица о том, что за пределами нашего понимания, можно полагаться. Некоторые из объяснений буддийской литературы требуют такого подхода.

Далее, в прамане – логике и эпистемологии – есть разные виды доказательств и опровержения. Один из способов опровержения связан с тем, что явление должно быть доступно для наблюдения, но оно не таково. Например, согласно «Абхидхарма-коше», Солнце и Луна находятся на равном расстоянии от Земли, а по мере их вращения вокруг горы Меру наступают ночь и день. Может показаться, что мы на самом деле наблюдаем тень горы Меру ночью, но если это тень, мы должны увидеть и гору. В Древней Индии Васубандху не мог проверить, существует ли гора Меру, но в наши дни есть космический корабль и мы должны были бы её увидеть. Мы бы её увидели, если она есть. Но поскольку мы её не видим, можно сказать: её не существует.

Итак, есть опровержения, основанные на том, что увидеть явление, существование которого вы пытаетесь доказать, невозможно, или на том, что вы наблюдаете противоположное ему. Таким образом, с помощью эпистемологии самого буддизма, легко доказать, что горы Меру нет. Подобные утверждения опровергнуть просто.

Однажды на большом собрании монахов-студентов в Южной Индии, где, думаю, присутствовало более десяти тысяч человек (там собрались студенты всех самых крупных монастырей), я поделился своими взглядами, что современная наука важна и что мы должны её изучать. Также я упомянул, что не верю в гору Меру и тому подобное. Затем сказал: «Но, пожалуйста, не считайте меня нигилистом». Учение первого дня было в основном о связи буддийской и западной науки, а на второй день я объяснил буддийские учения. В первый день учение было более современным, а на второй – более традиционным и религиозным. В любом случае, опровергнуть такие идеи несложно.

Коренные учения не придают столь большого значения преданности. Но если рассматривать «ветви», например махамудру или дзогчен, там гуру-йога очень важна. Именно это портит некоторых из лам: их центры могут превратиться в культы. Почему? Из-за того что забывают основные буддийские учения, сосредоточиваясь исключительно на этих ветвях.

Например, Наропа, основной учитель Марпы и важная фигура в линии кагью, был одним из великих учёных института Наланды. Позже он практиковал тантру и выглядел как нищий или садху. Наропа был способен практиковать таким образом, потому что изучил все важные тексты традиции Наланды. В наше время некоторые западные практикующие – такие есть и среди тибетцев, и среди ладакцев, – не зная основ учения Будды, делают всё, что скажет им лама. Если лама говорит: «Запад – это восток», – они верят: «О, это восток». Это противоречит традиции Наланды.

Конечно, по-настоящему сведущий в основах буддизма человек отличается от лам, просто сидящих на высоком троне, – как я сижу на высоком троне, – подлинный опыт которых очень ограничен. Наверное, сейчас может показаться, что я немного завидую этим ламам! Но, полагаясь на свой личный опыт, я думаю, у них нет надлежащего, полного знания и они придают значение только ветвям, из-за чего возникает много недоразумений. Важно это понимать.

Идея западного буддизма совершенно приемлема, с ней всё в порядке. Вы знаете, что изначально буддизм происходит из Индии. Позже он распространился по разным регионам и смешался с местными культурными традициями. Таким образом возникли тибетский, китайский, японский буддизм.

Некоторые из музыкальных инструментов, которые мы используем в тибетских монастырях, пришли из Китая, а не из традиции Наланды. Есть инструмент под названием гьялинг (rgya-gling) тибетский шалмей или гобой, буквальный перевод – «китайская флейта». И в некоторых из монастырей люди, играющие на нём, одеваются как китайцы. Глупо, не так ли? Это не имеет отношения к буддизму – просто культурный аспект. Точно так же в западном буддийском сообществе можно играть на современных инструментах и молиться под мелодию западной песни. Это в порядке вещей. Тут нет проблемы.

Но если говорить о четырёх благородных истинах, альтруизме и всём остальном, в буддизме работают с эмоциями, а 2600 лет назад человеческие эмоции не отличались от сегодняшних. Думаю, они не менялись на протяжении последних трёх-четырёх тысяч лет и останутся неизменными следующие несколько тысяч лет. Через десять-двадцать тысяч лет форма мозга эволюционирует и, возможно, всё будет немного иначе, но это слишком нескоро. Человеческий мозг и эмоции остались такими же, поэтому учения для нашего поколения, а также для второго и третьего поколений изменять не нужно. Вы можете спросить об этом учёных-специалистов в области головного мозга, и они ответят: «Мозг будет таким же по крайней мере следующие несколько столетий. Изменений не будет». Вот так. Поэтому основные буддийские учения должны быть подлинными, изначальными.

Однажды во Франции я упомянул нью-эйдж: вы берёте немного отсюда, немного оттуда, что-то от этого, и конечный результат – не подлинный. Это нехорошо. Мне кажется, мы должны сохранять подлинную традицию Наланды. Это очень важно. Но культурные моменты могут изменяться.

Сейчас я, наверное, внесу немного конструктивной критики. На Западе я встречал некоторых людей, которые знают очень немного, но им кажется: «О, я знаю всё!» Затем они изобретают учения, исходя из собственного ограниченного знания и заблуждений. Конечно, это возможно и среди тибетцев, особенно тех, кто не изучал эти важные философские тексты.

Мне кажется, я могу поделиться с вами одним примером. Я посетил Сан-Франциско сразу после сильного землетрясения. Мой водитель не был государственным служащим. Я ехал в частной машине, и водитель был одним из членов центра Дхармы, практикующим дзогчен. Между делом я спросил его: «Что вы почувствовали, когда случилось это сильное землетрясение?» И он ответил: «О, это была замечательная возможность попрактиковать дзогчен, потому что я был по-настоящему шокирован».

Но если он считал, что настоящая практика дзогчена – состояние шока с отсутствием мыслей, тогда, мне кажется, это довольно просто: пусть вас ударят – и вы можете практиковать дзогчен! Дзогчен не так прост. Я сам его практикую. И это очень и очень сложно.

Говорят: «Маленькое знание опасно», – и в этом есть некоторая доля истины. Поэтому будьте осторожны. Изучайте и полагайтесь на подлинные книги, а не на инструкции ламы. Это важно. Не полагайтесь на мои слова: изучайте исходные тексты Нагарджуны, Арьядевы, всех буддийских мастеров. В течение веков эти знания проверялись учёными. Арья Асанга переписывался с различными философами и спорил с ними. Например, он немного критиковал некоторые из произведений Нагарджуны, а другой мастер анализировал и критиковал работы Арьи Асанги. Эти великие тексты, написанные великими мастерами, испытывали и проверяли столетиями, поэтому им действительно можно доверять.

Ещё есть «дохи» – духовные песни спонтанные духовные песни мастеров, обладающих достижениями. Эти немногие практикующие, такие как Наропа и Тилопа, очень тщательно изучили традицию Наланды и потом, практикуя, полностью отреклись от мирской жизни, в том числе от монашеской, и жили как нищие и йогины. Позже, на основе собственного опыта, они составили эти поэмы в простой форме в соответствии со своим глубоким пониманием. Если человек знает лишь основу традиции, есть опасность понять их неправильно.

В традиции ньингма описывают систему из девяти «ян» колесниц. В основе первых трёх ян – шравака-яны, пратьекабудда-яны и бодхисаттва-яны трёх колесниц сутры – понимание четырёх благородных истин. Следующие три яны – крия, упа и йога колесницы трёх внешних классов тантры подчёркивают практику чистоты. А последние три – маха, ану и ати колесницы, связанные с внутренними классами тантры – придают особое значение практикам управления собственным умом.

Подлинный смысл последних трёх ян – позволить эмоциям развиться, и затем ваш основной ум, вместо того чтобы оказаться в их власти, оказывается способен видеть конечную природу эмоции – ясный свет. Таким образом, последние три яны не рассматривают разрушительные эмоции как то, что необходимо побороть: вы смотрите на их природу и видите реальность. Это очень отличается от практик ранних ступеней, и в качестве основы тут нужен более глубокий опыт. Поэтому некоторые из учений, берущие начало от практикующих высокого уровня, уже прошедших через ранние стадии, на нашем уровне применить очень сложно. Эти девять ступеней непросты.

Недавно я был в Патне, штат Бихар. Там построили огромное здание буддийской вихары, буддийского храма. Они собрали некоторые реликвии из разных буддийских стран, и я тоже поднёс им реликвии. На открытии храма главный министр сказал, что благодаря благословениям Будды Бихар будет развиваться очень быстро. На что я ему ответил, потому что он мой очень близкий друг: «Если бы благословения Будды могли помочь штату Бихар, это бы уже давно произошло, потому что его благословения уже были здесь. Развития не будет, пока к власти не придёт деятельный главный министр. Благословения Будды должны прийти при помощи человеческих рук».

У молитвы нет реальных последствий. Молиться очень хорошо, но другое дело – что-либо предпринимать, не так ли? Для настоящего результата необходимо действие. Поэтому буддизм говорит: «Карма, карма». Карма означает «действие». Значит, мы должны быть деятельными.

Действуя, следует размышлять: «Я один из примерно семи миллиардов людей. Я ответственен за то, чтобы искренне заботиться о благе около семи миллиардов людей», – таким образом. Читая молитву, мы всегда говорим: это для всех живых существ. Ни один из буддистов не читает молитву только для тибетцев. Никогда не молитесь так. Или только о благополучии этого мира: есть бесчисленные миры, бесчисленные живые существа. Затем мы должны претворять это в жизнь, иначе наша молитва – просто лицемерие. Если мы молимся, исходя из большого «мы», но сама наша карма, сами наши действия основаны на сильном чувстве «мы» и «они» – это лицемерие.

Итак, должны ли мы действовать во имя человечества или во имя буддизма? Попытка распространять простые человеческие ценности на основе буддийских учений слишком ограниченна и лишена универсальности. Тысячелетняя индийская традиция подразумевала плюрализм всех религий, она была секулярной: там уважали все религии, не отдавая предпочтения ни одной из них. Помимо местных религий постепенно в Индии прижились все крупнейшие мировые религиозные традиции. Таким образом, все они сосуществовали в этой стране не меньше последних двух тысяч лет. В силу этих обстоятельств там естественным образом развилась светская этика. Это очень хорошо. Религий так много, поэтому мы не можем заострять внимание на религиозной вере. Значит, единственный практичный и реалистичный подход – говорить не о религии, а только о светской этике.

Я полностью посвятил себя буддизму. Иногда я счастлив, если кто-нибудь им интересуется, но никогда не пытаюсь его пропагандировать. Религиозная вера – личное дело каждого. Светская же этика касается всех людей. Поэтому мы, буддийское сообщество, – помимо нашей ежедневной буддийской практики – должны больше размышлять в этом направлении.

Я очень ценю сделанное нашими христианскими братьями и сёстрами. По-моему, они больше всех способствовали распространению образования во всём мире. Ни одна другая религия этим не занималась. В последнее время в Индии в сфере общего образования что-то предпринимает движение Рамакришны, но остальные религиозные сообщества остаются в своих храмах и собирают деньги. Понимаете, мы должны активно способствовать созданию лучшего, более здорового общества. Я думаю, что на этом уровне наши христианские братья и сёстры оказали человечеству огромную услугу. Но в то же время они занимаются миссионерской работой, стараются обращать в свою веру, что усложняет дело.

Однажды в Солт-Лейк-Сити мормоны пригласили меня в свой центральный офис. Я познакомился с их лидерами и позже там выступил. Я упомянул, что, когда миссионеры направляются в регионы, где устойчивой религиозной традиции нет, обращать жителей в христианство хорошо. Когда чёткой философии нет, это очень полезно. Но там, где религиозные представления уже устойчивы, обращение создаёт конфликты и сложности.

Иногда они предлагают за обращение в христианство деньги, по пятнадцать долларов за каждое. Монголы – очень умный народ: они обращаются в христианство каждый год, получая по пятнадцать долларов ежегодно!