Как жить и работать в обществе с религиозным многообразием

Один раз у Его Святейшества Далай-ламы спросили, какая религия самая лучшая. И Его Святейшество ответил: лучшая религия – та, которая помогает вам стать более добрым человеком. И конечно, разным людям могут подходить разные религии в достижении этой цели – стать более добрым человеком. Я думаю, именно с этой точки зрения полезнее всего подходить к вопросу о религиозном многообразии. Важно осознать и признать, что, действительно, каждая религия помогает своим последователям стать хорошим, более добрым человеком. А для того чтобы распознать и признать это, отнестись к этому с уважением, важно обладать знанием о своей традиции и о традиции других. И это можно сделать в научном ключе, в рамках образовательной системы, не пытаясь никого заставить перейти в нашу религию и избегая осуждающего подхода, когда мы имеем дело просто со знанием в целом. Это очень полезно и важно.

Очень часто между лидерами различных религий проходят встречи. Его Святейшество Далай-лама любит участвовать в подобных встречах: он считает их очень полезными.

Я помню несколько встреч, на которых присутствовал я сам. Одна из встреч была встречей на высшем уровне с патриархом Варфоломеем. Это патриарх Восточной православной церкви в Стамбуле. Эта встреча состоялась вскоре после того, как он занял это положение. Он собирался ехать в Японию, где впервые ему предстояла встреча с буддийским лидером. И он сказал мне, что он очень рад, что доступны некоторые тексты Далай-ламы о буддизме. Потому что он до этого не знал многого о буддизме и именно эти книги помогли ему продуктивно встретиться с буддийскими лидерами в Японии. Лидеры многих религий часто говорят о том, что это сотрудничество между религиями и взаимопонимание может быть основано на знании друг о друге.

Также я участвовал в буддийско-исламском диалоге. Я начал участвовать в нём в середине 90-х годов прошлого века из-за ситуации в Тибете, когда в Тибет переехало много китайских мусульман, в частности в северо-восточный Тибет.

В центральном Тибете традиционно жили мусульмане: это были мусульманские торговцы, которые происходили из Ладака и Кашмира. Это было во времена V Далай-ламы в XVII веке. А именно, мусульманам были предоставлены равные права и возможность строить мечети и кладбища. Им необязательно было участвовать в буддийских мероприятиях, различных праздниках, которые происходили в течение года. Поэтому традиционно в Тибете не было конфликта между этими двумя религиями. Но уже в недавние времена появилась проблема экономической конкуренции, связанная как раз с миграцией в Тибет китайских торговцев, среди которых были и мусульмане.

Наблюдая за взаимодействием по всей Центральной Азии между этими тремя религиями – исламом, буддизмом и христианством, – я пришёл к выводу, что было бы очень конструктивно наладить межрелигиозный диалог, в первую очередь между буддизмом и исламом. Это бы очень сильно помогло для развития всего этого региона. И одно из моих действий в этом направлении – это написание книги, которая в более объективном ключе описала бы взаимодействие между буддийской и исламской культурами. Это дало мне отличную возможность путешествовать по исламским странам на Среднем Востоке и встречаться с местными учёными, чтобы спросить их мнение. Поскольку меня действительно интересовали знания, я обнаружил, что среди исламских учёных очень большая открытость. Они с большой готовностью согласились помочь опровергнуть различные слухи или недопонимание по поводу взаимодействия этих двух культур. Поскольку во многих исторических описаниях просто говорится, что мусульманские захватчики пришли в Индию и просто-напросто уничтожили там весь буддизм. Но эти описания не совсем честно отражают то, что происходило на протяжении всей истории, даже несмотря на то что, действительно, определённые повреждения буддизму нанесены были. Поскольку, если буддисты будут воспринимать мусульман как людей, которые некогда пришли в Индию и уничтожили там буддизм, или если мусульмане будут воспринимать христиан как людей, которые во времена крестовых походов нанесли им большие разрушения, это будет лишь усиливать, продолжать конфликт.

Я путешествовал в разные страны – в Египет, Иорданию, Турцию и другие, встречаясь с профессорами и с духовными лидерами ислама. Надо сказать, что я заслужил определённое признание со стороны ректора Теологического института Каира [Университета Аль-Азхар]. Он назвал меня подлинным борцом за истину – то, что они называют мухаджедином [моджахедом в истинном смысле этого слова], поскольку я действительно старался внести ясность, пролить свет истины на то, что произошло тогда. Я обнаружил, что не только профессоры, не только религиозные лидеры заинтересованы в этом вопросе, но и студенты, потому что на открытую лекцию, которую я проводил в Каирском университете, пришло около трёхсот человек. Как бы то ни было, если вам интересны подробности, то вы можете найти эту книгу на моем сайте. Она переведена в том числе и на русский язык.

Однажды Его Святейшество Далай-лама попросил кое-что для него сделать. Он дал мне задание, которое я бы назвал «миссия невыполнима». Он сказал: «Я хотел бы, чтобы ты нашёл и познакомил меня с африканским чернокожим суфийским исламским лидером». Что ещё я мог ответить на подобную просьбу, кроме «спасибо большое»? У Его Святейшества есть уникальная способность знать кармические связи или склонности людей. И хотя он просил меня выполнять подобные невероятные задания, оказалось, что сделать это значительно проще и всё как бы само оказывалось на своих местах. Вскоре после этого я путешествовал по Европе – в то время я очень много давал лекций по всему миру, – я познакомился с одним немцем, который оказался дипломатом в Африке. Когда я сказал о том задании, которое мне дал Его Святейшество, он сказал: «Да, правда? А ведь я как раз только что встречался со своим другом, он один из лидеров суфизма в Гвинее». Гвинея находится в Западной Африке, и я также забыл отметить, что Его Святейшество сказал, что этот суфийский лидер должен быть именно из Западной Африки. В это время этот лидер находился в Европе. Он собирался в Индию, чтобы там пройти аюрведическое лечение. Вот так как бы случайно получилось, что он поехал в Дели именно тогда, когда я там был. И просто так случайно получилось, что у него было несколько свободных дней перед тем, как ему нужно было уезжать из Индии. Он был готов со мной встретиться и составить мне компанию на пути в Дхарамсалу, чтобы встретиться с Далай-ламой. Таким образом, с моей стороны не понадобилось никаких усилий, чтобы это организовать.

Я встретился с этим суфийским лидером. Он был действительно очень внушительной внешности, похожий на [вождя] африканских племен. Мы отправились вместе в Дхарамсалу, я сопровождал его на встрече с Далай-ламой. Он был одет в элегантные белые одежды. Когда они встретились, это была очень тёплая, эмоциональная встреча, подобная встрече двух старых друзей. Суфийский лидер даже начал плакать. Его Святейшество быстро встал с места, вышел из гостиной, принёс платок, для того чтобы суфийский лидер вытер слёзы. Я никогда не видел, чтобы Далай-лама действительно делал что-то подобное, потому что у него всегда есть помощники, которых он просит сделать то или иное. У них была очень тёплая беседа об основе для сострадания в буддизме и суфизме. После этого, через несколько лет, у них были ещё встречи.

Таким образом, сам Далай-лама был очень заинтересован в диалоге с представителями других религий, и не только с мусульманскими лидерами, но и с лидерами других традиций по всему миру. Также он вдохновил меня перевести некоторые части моего сайта на исламские языки. Для того чтобы исламский мир мог узнать больше о Тибете, о буддизме, о его собственных (Далай-ламы) текстах и лекциях о межрелигиозной гармонии и этике. И это была ещё одна невыполнимая миссия. Но, тем не менее, мы уже смогли перевести значительную часть сайта на арабский и язык урду – это язык, на котором говорят в Пакистане, и также мусульмане севера Индии говорят на нём. И недавно, тоже без всяких усилий с нашей стороны, появилась команда, которая готова перевести сайт на индонезийский язык, а Индонезия – это страна, где проживает наибольшее число мусульман на сегодня.

Итак, основой для межрелигиозной гармонии является знание, понимание религий друг друга, когда люди видят, что бояться в других религиях нечего. И при этом важно подчёркивать то, что у нас общее, при этом осознавая, что между разными религиями есть и различия.

Возникает вопрос, как же на самом деле жить и работать в межрелигиозном обществе, как, например, здесь в Калмыкии. Также я подумал, поскольку это технологический колледж, о том, что может быть полезным для вас, студентов этого колледжа. Если мы разрабатываем что-то, что-либо строим, то какие соображения у нас могут быть для того, чтобы то, что мы делаем, было полезно для людей всех религиозных традиций? Если подойти с более широкой перспективы, то как мы можем структурировать власть так, чтобы людям разных верований жить здесь было проще?

Первое, что мне пришло на ум, – то, что в некоторых религиях предписывается их последователям совершать определённые религиозные ритуалы, например молиться пять раз в день, как это принято в исламе. Если, например, вы занимаетесь организацией строительства здания и рабочие могут быть мусульманами, или если вы строите, например, школу или какое-то другое публичное здание для посещения большого количества людей, вы можете заметить, что среди тех, кто будет там учиться или работать, также могут быть люди других религий, например мусульмане. Сооружая такое здание, было бы очень полезно построить там молитвенную комнату, для того чтобы люди, которые там будут учиться или работать, могли заниматься там своей практикой. Точно так же, работая над планом здания, если мы учитываем предпочтения представителей разных религий, это очень полезно. Другими словами, мы можем учитывать отличительные черты людей разных религий, для того чтобы они чувствовали себя удобно.

Потому что всегда возникает вопрос, связанный с преданностью, с верностью своей религии. Для эмоционального равновесия людей очень важна эта концепция преданности, поскольку мы очень хотим быть преданными своей семье, своей религии или национальному происхождению, есть верность и преданность своему государству, своей стране. И часто возникают проблемы, когда у людей нет возможности выражать свою верность, свою преданность гармоничными способами. Когда, например, они вынуждены отказываться от верности своей религии для того, чтобы быть верными тому обществу, соответствовать тому обществу, в котором они живут.

Например, мне приходит на ум пример с религиозной одеждой. В исламском обществе женщины ходят с покрытой головой, иногда даже они закрывают лицо. И вот недавно как раз был конфликт во Франции, связанный с запретом этого. Сикхи – одна из религий в Индии – носят длинные волосы, никогда не стригутся и носят тюрбаны на голове, и в некоторых обществах [им не разрешают этого делать на работе или в армии]. Или если буддийские монахи носят монашескую одежду, и это вызывает неодобрение на работе, в офисе или школе. В некоторых местах даже считается, что если христианин носит на шее крест, так, чтобы всем было видно, то он ведёт себя агрессивно.

Я думаю, что очень важно позволять людям выражать преданность своей традиции, если, конечно, это не принесёт вреда для общества. Например, если человек не стрижёт волосы или носит тюрбан, действительно ли это создаст какие-то проблемы для общества – на работе или в армии? На самом деле, не совсем, потому что он может продолжать работать. Или если буддист перед едой читает молитву или делает подношение, разве в этом есть какая-то проблема? Если женщина носит паранджу, которая полностью закрывает её лицо, то это может создать проблемы, например, если она за рулём и ей из-за этого плохо видно. Тогда, конечно, можно сказать, что женщинам нельзя носить вуаль, которая будет закрывать всё лицо тогда, когда они за рулём, но нет никакого вреда в том, чтобы они могли носить паранджу в другое время. Или, например, если женщина в больнице просит, чтобы её врач или сестра также была женщиной, – не только религиозные женщины зачастую предпочитают, чтобы было так.

И в обществе, где частью традиций является разделение между мужчинами и женщинами – то есть, например, их принимают в разных местах, в разных кабинетах, – то тогда, при разработке таких зданий, важно учитывать и произвести такое разделение, где будет женская часть, где мужская. В определённых общественных мероприятиях мы предусматриваем, как люди могут выражать преданность своей традиции. Если это не вредит общественному порядку, то мы можем предусмотреть это.

Как говорит Его Святейшество Далай-лама, это хорошо, что в мире есть столько религиозных традиций, и не только религиозные традиции, но и светская этика. Потому что, как и в случае с пищей, если бы у нас был только один вид пищи, то конечно, это всем бы не нравилось, это было бы неинтересно. Разным людям это бы не подошло. И то же самое с системами верований: то, что подходит одному человеку, может совсем не подойти другому. Есть разные религиозные системы, которые могут помочь нам стать более добрым, более заботливым, более любящим человеком, которые могут научить нас, как жить в гармонии с другими. Как говорит Его Святейшество, лучшая религия – та, которая больше всего подходит вам, чтобы вы стали более добрым человеком. Точно так же как, мы ведь не говорим, что, если я более всего люблю шоколадное мороженое, значит, и вам тоже должно больше всего нравиться шоколадное мороженое.