Уйгуры
Два основных исламских меньшинства в Китайской Народной Республике – это уйгуры и хуэй. Обе народности являются последователями суннитской формы ислама с примесями нескольких школ центральноазиатского суфизма. Уйгуры – тюрки, выходцы с Алтайских гор к северу от западной Монголии. После правления Монголией с начала VIII до середины IX века н. э. они мигрировали в Восточный Туркестан (кит. Синьцзян). С тех пор они были преобладающей этнической группой в регионе и говорили на собственном тюркском языке. Уйгуры, однако, не единый народ. Как и в прошлом, они отождествляют себя преимущественно с городами-оазисами. Термин «уйгур», по сути, использовался в обобщающем смысле только начиная с конца XIX, чтобы сплотить их во время сопротивления маньчжурской династии Цин.
В целом, уйгуры – мягкие, добрые люди, у которых, как и у тибетцев, нет протестантской трудовой этики. Они не относятся к работе как к добродетели самой по себе, но ценят любовь к жизни. Их уровень знаний и практики ислама довольно низкий. Их обычаи, а также стиль строительства мечетей, центральноазиатские. Группы, проживающие в центральной и северной частях Синьцзяна, становятся всё более китаизированными. Мечети находятся в не очень хорошем состоянии, и туда, в основном, ходят только пожилые люди. Ислам больше развит среди уйгуров в южной части Синьцзяна, где наблюдается относительно небольшое присутствие народности хань. Он практикуется там в более традиционной форме, чем у хуэй.
Хуэй
Этническое происхождение хуэй различно, в основном арабское, персидское, центральноазиатское и монгольское, и живут они по всему Китаю. Начиная с середины VII века они приезжали как купцы и наёмные солдаты. В середине XIV века они были вынуждены породниться с ханьскими китайцами. Поэтому они говорят на китайском языке, строят мечети в китайском стиле и живут по китайским обычаям. Другие мусульманские меньшинства Китая традиционно были крайне критичны к адаптации хуэй исламской практики к ханьскому образу жизни.
В целом, хуэй не обладают спокойным отношением к жизни, свойственным Среднему Востоку и Центральной Азии: подобно китайцам, они напористы и амбициозны в отношении торговли и денег. Как и тибетцы, многие носят ножи и держат их наготове. Они делятся на две основные группы. Западные хуэй живут в Нинся, на юге Ганьсу и в восточной провинции Цинхай, граничащей с Амдо (северо-восточный Тибет), в то время как восточные хуэй разбросаны по всему северу Китая и востоку Внутренней Монголии.
Западные хуэй
Для западных хуэй ислам является объединяющей силой, и поэтому он относительно силён и продолжает развиваться. Как молодёжь, так и старшее поколение посещают мечети, которые служат местом общественных встреч для обмена информацией. Эти мечети намного богаче, и в них поддерживается порядок, в отличие от уйгурских. Несмотря на присутствие в Линся, культурной столице хуэй, исламских школ, в которых обучают в основном традиционным суфийским течениям и даже есть учителя медитации, подавляющее большинство западных хуэй почти ничего не знает о сути ислама.
Западные хуэй менее поддаются нынешнему давлению китаизиации, чем уйгуры, возможно, потому что они уже китаизированы и говорят исключительно по-китайски. Например, шарфы на головах носят только те уйгурские женщины, которые живут в отдалённых деревнях на юге Синьцзяна, а женщины западных хуэй носят их даже в городах, где преобладают ханские китайцы.
Восточные хуэй
Восточные хуэй менее традиционны, чем западные. Хотя около 80 процентов, и молодых, и старых исповедуют ислам, немногие люди приходят молиться. Восточные хуэй всё ещё приносят в жертву скот в соответствии с «халялем» и не едят свинину. Многие, однако, курят и употребляют алкоголь, что противоречит Корану. Некоторые соблюдают пост во время Рамадана, но очень немногие мужчины обрезаны, а женщины не носят головные платки.
Привилегированное положение хуэй
Хуэй пользуются большей привилегий в Китайской Народной Республике, чем другие неханьские меньшинства, в первую очередь потому, что они проявили большую дипломатичность и сотрудничество. Из-за этого сотрудничества, дипломатических отношений маоизма и ислама, а также давления на Китай со стороны стран Среднего Востока, которые призывают уважать ислам в обмен на торговые привилегии, количество новых мечетей увеличивается. Они построены в первую очередь хуэй, а не уйгурами.
Миграции хуэй
На протяжении веков хуэй расселялись по всему Китаю, в первую очередь как купцы. Даже при монгольской династии Юань мусульмане сопровождали монгольских сборщиков дани на пути в Пекин, для того чтобы вести торговлю. Уйгурские и тибетские мусульмане, напротив, остались изолированными на своей родине. Это различие, возможно, возникло из-за того, что хуэй – потомки купцов и наёмных солдат, в то время как уйгурские и тибетские мусульмане попали в места своего расселения в качестве беженцев, изгнанных из Монголии и Кашмира соответственно. Таким образом, нынешняя миграция мусульманских купцов в Центральный Тибет не является чем-то новым в истории хуэй. Китайские власти насильно не переселяли их в Тибет: они переезжают добровольно, преследуя деловые цели.
Западные хуэй перемещаются не только в Тибет, но и на все территории провинций Ганьсу и Синьцзян как первопроходцы для китайских поселений. Они открывают повсюду рестораны и магазины, и, как только в населённом пункте появляется немного хуэй, они строят мечеть, как правило, чтобы она стала местом общественных собраний, а не из религиозного рвения. Не только тибетцы, но и уйгуры возмущены такими миграциями хуэй. Хотя ханьская китайская армия и бюрократия поначалу контролировали их, ханьские торговцы и предприниматели, не имея духа первопроходцев хуэй, смогли идти только по их стопам.
Контраст между менталитетом тибетцев и хуэй
Многие тибетцы до сих пор обладают кочевым менталитетом, с яростным стремлением к независимости, в частности к свободе передвижения. В целом, они не любят рутинной работы. Даже если они владеют магазинами, многие будут открывать их только сезонно, часто закрывая их на длинные праздники, паломничества, пикники и так далее. Даже в Индии многие тибетцы сезонно мигрируют в индийские города: продают свитера, ездят в паломничества, участвуют в буддийских учениях. Они работают только часть года. С другой стороны, хуэй, так же как и хань, заинтересованы только в деньгах и бизнесе, и они работают на одном месте в своих магазинах и уличных киосках с 6 утра до 10 вечера круглогодично, без передвижений.
Хуэй, будучи очень находчивыми и трудолюбивыми, взяли на себя производство и продажу традиционных тибетских товаров, и тибетцы не могут и даже, похоже, не хотят конкурировать. Хуэй делают украшения в тибетском стиле, чётки, а также другие религиозные принадлежности, снаряжение для лошадей, ножи, шерсть, ковры, музыкальные инструменты, обувь и лапшу, а также повсеместно владеют ресторанами. Ханьские купцы появились позже и продают в основном современные китайские товары промышленного производства, такие как зубные щетки и дешёвая китайская одежда.
Движения за автономию тибетцев и уйгуров
Тибетцы и уйгуры рассматривают иммигрантов хуэй как более серьёзную угрозу для их культуры, чем ханьцы. Так как хуэй и уйгуры исповедуют ислам, совершенно очевидно, что напряжение возникает не на религиозной почве, а из-за экономической конкуренции. Ханьские китайцы всячески подогревают эту напряжённость, оправдывая своё военное вторжение стремлением сохранить мир и предотвратить новую Боснию.
Таким образом, тибетские и уйгурские движения за истинную автономию или даже независимость не имеют ничего общего с буддийским и исламским фундаментализмом. Они возникают из общего желания сохранить культуру, религию и языки этих народов от подавления и маргинализации вследствие политики Китайской Народной Республики Китая и волн поселенцев хань и хуэй. Хуэй, с другой стороны, не разделяют подобные устремления, так как у них много общего с ханьскими китайцами и у них никогда не было собственного независимого государства.