Как справляться с беспокоящими эмоциями: зависть

Буддийские тексты считают, что «зависть» – это составляющая враждебности. Её определяют как «беспокоящую эмоцию, сосредоточенную на чужих достижениях, например на достоинствах, имуществе или успехах, а также неспособность выносить успех других, из-за чрезмерной привязанности к выгоде или уважению».

В данном случае привязанность означает, что мы сосредоточиваемся на сфере, в которой другие преуспели больше нас, и преувеличиваем её положительные аспекты. Мы считаем эту сферу одной из самых важных в своей жизни и полагаем, что от неё зависит наше самоуважение. За этим скрывается чрезмерная озабоченность своим «я» и привязанность к нему. Следовательно, мы завидуем, потому что «привязаны к выгоде и уважению» в определённой сфере. Например, можно думать только о том, сколько у нас денег или насколько мы привлекательны. Поскольку зависть – аспект враждебности, она добавляет к привязанности сильное недовольство чужими достижениями в важной для нас сфере. Это чувство противоположно сорадованию и счастью от успехов других.

Часто зависть включает в себя враждебность по отношению к тому, кто, как нам кажется, нас в чём-либо превосходит. Преимущество этого человека может быть реальным или мнимым, но в любом случае мы озабочены только самими собой и тем, чего лишены.

Более того, буддийское определение зависти только частично совпадает со смыслом английского слова envy. Английский термин имеет более широкое значение, включая в себя то, что в буддизме называют алчностью, то есть «чрезмерное желание обладать тем, что принадлежит другому». В английском языке «зависть» определяют как «болезненное или злобное осознавание чужого преимущества вместе с желанием обладать тем же преимуществом». Другими словами, зависть – это не только неспособность терпеть достижения других людей в сфере, важность которой – как говорится в буддизме – мы преувеличиваем, но и желание обладать этими достижениями. Возможно, мы ничего не добились в важной для нас сфере, или отстаём от других, или преуспеваем, или даже добились большого успеха. Если мы завистливы и желаем большего, чем у нас уже есть, алчность перерастает в жадность. Под влиянием зависти мы часто, хотя и не всегда, желаем другим потерять то, чего они добились, чтобы их достижения достались нам. Тогда к этой беспокоящей эмоции прибавляется ещё один компонент – недоброжелательность.

Соединяясь с алчностью, зависть приводит к соперничеству. Так, Трунгпа Ринпоче описывал зависть как беспокоящую эмоцию, которая вызывает желание соревноваться и фанатично работать, чтобы превзойти других или самих себя. Это связано с силовыми действиями – с так называемым «семейством кармы». Завидуя чужим успехам, мы давим на самих себя или на тех, кто нам подчиняется, чтобы достигать всё большего, как при крайнем соперничестве в бизнесе или спорте. В буддизме символ зависти – лошадь. Она состязается с другими лошадьми, потому что не терпит, если её соперник бежит быстрее.

Действительно, в буддизме зависть тесно связана с соперничеством, хотя первое необязательно приводит ко второму. Мы можем завидовать другим, но не соревноваться с ними из-за низкой самооценки. Так и соперничество не всегда вызвано завистью. Некоторые любят участвовать в спортивных соревнованиях, чтобы развлечься, получить удовольствие от игры и компании других людей, даже не интересуясь результатом.

Буддизм иначе связывает зависть и соперничество. Например, в тексте «Вступая на путь поведения бодхисаттвы» Шантидева одновременно упоминает зависть к людям с более высоким положением, соперничество с равными и высокомерие по отношению к тем, кто ниже нас по статусу. Шантидева говорит об этом, объясняя отношение ко всем существам как к равным.

Проблема, к которой здесь обращается буддизм, – наша вера в собственную исключительность, служащая основанием всех трёх беспокоящих эмоций. Стремление к соперничеству возникает, если мы считаем себя единственным человеком, достойным добиться успеха в той или иной сфере, и завидуем, когда успеха добиваются другие. Мы ощущаем, что просто обязаны превзойти другого человека, даже если уже весьма преуспели. В данном случае зависть – это сильное чувство «я» и исключительная озабоченность только собственными интересами. Мы относимся к другим иначе, чем к себе, поскольку считаем себя особенными.

Буддизм предлагает избавиться от этих проблем и несчастий, вызванных завистью, соперничеством и высокомерием, устранив ошибочное восприятие себя и других, которое стоит за этими эмоциями. Нам необходимо осознать, что все живые существа равны, и воспринимать других как равных. Основополагающие способности всех существ одинаковы в том смысле, что каждый из нас обладает природой будды, то есть потенциалом, который позволит нам достичь просветления. Кроме того, все стремятся быть счастливыми и преуспеть и никто не хочет быть несчастным и терпеть неудачи. При этом все имеют равное право быть счастливыми и успешными, а также не быть несчастными и не проигрывать. В этом отношении мы ничем не отличаемся от других. Буддизм также учит любви – желанию, чтобы все живые существа в равной степени были счастливы.

Научившись воспринимать всех живых существ как равных с точки зрения их природы будды и нашей любви к ним, мы раскрываем новое видение того, как строить отношения с людьми, которые добились большего, чем мы, или с теми, кто преуспел там, где мы вообще ничего не достигли. Мы сорадуемся успехам этих людей, потому что желаем всем счастья. Мы помогаем тем, кто равен нам, а не соперничаем с ними, стараясь их превзойти. Мы содействуем тем, кто менее успешен, а не злорадствуем, с высокомерием чувствуя собственное превосходство.

Методы, которые предлагает буддизм, крайне сложны. Особенно трудно их применять, если самопроизвольно возникающие зависть и соперничество подкрепляются и даже поощряются некоторыми западными культурными ценностями. Ведь почти все дети естественным образом стремятся выигрывать и плачут, когда проигрывают. Но поверх этого, многие западные культуры объявляют капитализм самой естественной и совершенной формой демократического общества. Это представление основано на теории выживания наиболее приспособленных, согласно которой соперничество – а отнюдь не любовь или добросердечие – основная движущая сила в жизни. Кроме того, Запад одержим соревновательными видами спорта, он прославляет лучших спортсменов и богатейших людей мира, подчёркивая важность успеха и победы.

Политическая система демократии и выборов тоже основана на конкуренции. Кандидаты на выборную должность предлагают, а затем продают себя, рассказывая о том, что они намного лучше других претендентов. На Западе во время предвыборной кампании кандидаты обычно стараются отыскать всевозможные изъяны конкурентов, даже если они связаны с личной жизнью. Они невероятно преувеличивают недостатки других кандидатов и распространяют эту информацию повсюду, чтобы дискредитировать соперников. Многие даже считают подобное поведение, основанное на зависти и соперничестве, справедливым и достойным похвалы.

С другой стороны, тибетское общество осуждает людей, которые обесценивают достоинства других и заявляют, что они лучше остальных. Считается, что это плохие черты характера. На самом деле, первый коренной обет бодхисаттвы – никогда не превозносить себя и не принижать других в присутствии людей, которые ниже нас по статусу. Он подразумевает, что мы не должны обращаться с подобной речью к избирателям. В текстах указано, что мотивацией к таким действиям может быть стремление получить выгоду, одобрение, любовь, уважение со стороны людей, к которым мы обращаемся, а также зависть к тем, чьи достоинства мы принижаем. При этом не имеет значения, правдивы наши слова или нет. Среди тибетцев, напротив, считается похвальным говорить о себе с крайней скромностью: «У меня нет достоинств. Я ничего толком не знаю». Таким образом, демократия и предвыборные кампании совершенно чужды тибетскому обществу и не будут работать там в форме, принятой на Западе.

Даже если мы просто объявим, что стремимся занять высокую должность, люди воспримут это с подозрением, как признак самонадеянности и эгоистической мотивации. Единственный возможный компромисс – чтобы представители кандидатов (но не сами претенденты) рассказывали избирателям о достоинствах и достижениях своих кандидатов, не сравнивая их с конкурентами и не говоря о других ничего плохого. Однако это почти никогда не делается. Чаще всего в кандидаты на высокую должность выдвигают известных людей из благородных семейств или лам-перерожденцев, даже не спрашивая, хотят ли они занять эту должность. Если они скажут, что не хотят, это посчитают проявлением скромности, поскольку немедленное согласие указывает на высокомерие и жажду власти. Те, кого выдвинули в кандидаты, практически не могут отказаться. Затем проводится голосование без всякой предвыборной кампании. Обычно голосуют за наиболее известных кандидатов.

Таким образом, буддийское сорадование победам других и, конечно, ещё более глубокая техника, где мы отдаём победу другим и забираем себе поражение, – наверное, не те противоядия, к которым могли бы в самом начале своей практики прибегать западные люди, глубоко убеждённые в преимуществах капитализма и западной избирательной системы с её предвыборными кампаниями. Может быть, нам как западным людям нужно сначала пересмотреть свои культурные ценности и решить, обоснованы ли они, тем самым работая с доктринальными (мировоззренческими) формами зависти и соревновательности, основанными на принятии этих ценностей. Затем мы можем работать с самопроизвольно возникающими проявлениями этих эмоций.

Мы можем увидеть, насколько относительны ревность, зависть и соперничество, основанные на западном мировоззрении, на примере индийских рынков. В Индии есть разные рынки: вещевые, ювелирные, овощные и так далее. Там рядами стоят прилавки и магазины, где продаются почти одинаковые товары. Большинство торговцев – друзья и часто пьют вместе чай рядом с магазинчиками. Они считают, что продажи зависят от кармы продавца.

Как мы убедились, зависть – это неспособность примириться с чужими достижениями в сфере, значимость которой мы преувеличиваем. Например, мы завидуем, если другой человек добился финансового благополучия и желаем достичь этого вместо него. Мы испытываем разновидность этой эмоции, когда кто-нибудь получает нечто от другого человека, например любовь и ласку. Опять же, мы хотим получить это вместо него.

Беспокоящая эмоция зависти вызвана двумя обманчивыми видимостями, которые создаёт и проецирует ум, заблуждаясь и не понимая, как явления существуют на самом деле. Первая – это двойственная видимость якобы прочного «я», которое по своей природе достойно что-либо получить или достичь какой-либо цели, но не достигло или не получило этого. Вторая – якобы прочный «ты», который по своей природе не заслуживает этого достижения. Бессознательно мы верим, что мир нам что-то должен, и считаем несправедливым, когда другие получают это вместо нас. Мы делим мир на две прочных категории «неудачников» и «победителей», воображая, что люди действительно существуют и могут быть обнаружены внутри «ящиков» этих категорий, кажущихся нам прочными и истинными. Затем мы помещаем себя в прочную, неизменную категорию «неудачник», а другого – в прочную и неизменную категорию «победитель». Мы даже можем поместить в ящик «победители» всех, кроме себя. Мы чувствуем себя не только обиженными, но и обречёнными. Это приводит к фиксации на болезненной жалости к себе.

Зависть обычно сопровождается наивностью относительно поведенческих причин и следствий. Например, мы не понимаем и даже отрицаем то, что человек, получивший повышение или чью-нибудь любовь, прикладывал усилия, чтобы их заслужить. Более того, мы чувствуем, что имеем право получить то же самое, ничего для этого не делая. Или же мы ощущаем, что очень старались, но так и не получили награду. Таким образом, ум создаёт и проецирует вторую обманчивую видимость. Под влиянием заблуждающегося ума нам кажется, что у происходящего нет причины, либо что у этого одна причина – наши собственные действия.

Нам нужно разобрать эти две обманчивых видимости. Возможно, культурная традиция, к которой мы принадлежим, внушала нам, что конкуренция – движущий принцип, естественным образом присущий миру живых существ: стремление побеждать и выживание самых приспособленных. Но это предположение может оказаться ошибочным. Как бы там ни было, принимая его, мы начинаем верить, что мир по своей сущностной природе разделён на две прямых противоположности: на победителей и неудачников. Следовательно, мы воспринимаем мир в неизменных концептуальных категориях победителей и неудачников и, разумеется, воспринимаем себя в тех же концептуальных рамках.

Хотя концепции победителей, неудачников и конкуренции могут быть полезны для описания эволюции, необходимо понять, что это лишь произвольные умопостроения. «Победитель» и «неудачник» – просто умственные обозначения. Это умственные категории, с помощью которых удобно описывать определённые события, например победу на скачках, продвижение по службе в обход другого человека, потерю клиента или ученика. С такой же лёгкостью можно разделить людей на категории «приятный человек» и «неприятный человек», в зависимости от того, как мы определяем понятие «приятный».

Видя, что все двойственные категории попросту созданы нашим умом, мы начинаем осознавать: в «нас» и в «других» нет ничего изначально присущего, что запирало бы нас внутри прочных категорий. Дело не в том, что мы являемся неудачниками по своей природе и, считая себя неудачниками, в конце концов открываем истину о том, что наше настоящее «я» – неудачник, а потом начинаем себя жалеть. Вместо этого мы осознаём, что у нас есть множество других качеств, кроме способности упустить клиента, а значит, не нужно зацикливаться на одном из них, как если бы оно являлось нашим подлинным «я».

Более того, нам кажется, что жизненные ситуации – победы и поражения, приобретения и потери – случаются без причин или под влиянием незначительных факторов. Так происходит только потому, что наш ум ограничен и мы одержимы мыслями о том, что мы несчастные, а другие – подлые. Поэтому мы считаем происходящее в нашей жизни несправедливым. Однако всё, что случается во вселенной, обусловлено огромной системой причин и следствий. На происходящее с нами и с другими влияет такое множество обстоятельств, что наше воображение не в силах вместить все эти факторы.

Разобрав две обманчивых видимости («победители и неудачники» и «события происходят без веских причин») и прекратив проецировать их вовне, мы освободимся от ощущения, что происходящее несправедливо. Тогда вместо зависти останется простое осознавание, что нечто было достигнуто или что произошло определённое событие. Например, мы потеряли клиента и теперь это чужой клиент. Благодаря этому мы осознаём цель, к которой нам нужно стремиться. Освободившись от зависти к человеку, который достиг этой цели, мы, пожалуй, можем узнать, как он это сделал. Тогда мы поймём, как достичь этого самим. Мы ревнуем и завидуем лишь потому, что загрязняем простое осознавание двойственными видимостями и фиксированными категориями.

Итак, буддизм предлагает разнообразные методы работы с завистью, независимо от того, определяем мы эту беспокоящую эмоцию в соответствии с буддийской или с западной концепцией. Если у нас появляется беспокоящая эмоция, необходимо правильно распознать её определяющие характеристики и понять, насколько она обусловлена нашей культурной традицией. Попробовав в медитации разные методы, мы можем выбрать самый подходящий для себя способ, чтобы справляться с любыми эмоциональными трудностями.