Практика ламрима: советы по медитации

И в медитации, в частности в предшествующей ей фазе обучения и осознавания, или осмысления, – поскольку мы знаем, что медитация является третьим, завершающим шагом духовного пути: есть обучение, осмысление и медитация – они не являются исключительно буддийским путем, буддийской техникой и содержались уже в добуддийских трактатах, в духовных трактатах индийской традиции, индуистской традиции – Упанишадах, которые были написаны, известны и практиковались уже до времени появления в Индии учений Будды, самого Будды. Итак, для того чтобы преобразиться, для того чтобы изменить себя желанным образом, нам прежде всего необходимо, до того как мы начинаем медитировать, получить необходимую информацию, то есть выслушать что-то.

И необходимо понимать культурный контекст этого: в те времена исторические, учения не записывались и не изучались с письма, но скорее передавались изустно, в качестве устных объяснений, поэтому термин «изучить» здесь передается посредством глагола «выслушать» или «внимать». Поэтому сегодня мы вправе заменить этот глагол или дополнить его глаголом «прочесть». Итак, мы можем получить ту же информацию на сегодня о каких-то практиках, о каких-то путях, техниках посредством чтения. Это вопрос несколько спорный, потому что могут возразить, что присутствие живого учителя, несущее с собой определенное вдохновение, оказывающее определенное воздействие самим своим присутствием, своей персоной на ученика, вкупе с изустной передачей информации, невозможно приравнять к пустому, к одному лишь прочтению книги как носителя информации. Но книги также должны быть кем-то написаны, соответственно, должен быть учитель или автор, который стоит за ними. И на повседневном уровне мы сами можем убедиться в том, что довольно различное впечатление производит на нас, например, присутствие на каком-то живом концерте какой-то рок группы или кого-то, кто нам нравится, и прослушивание этой же группы или этой же музыки в записи на CD, например. Действительно, по-разному это на нас влияет.

То, как мы слушаем учение, когда мы ему внемлем, – это также должно выполняться должным образом. И обычно это описывается разными способами, через разные метафоры, но я нахожу наиболее полезной и наиболее информативной метафору отсутствия в нас, или необходимости отсутствия в нас, трех изъянов сосуда, или глиняного горшка.

• Первая ошибка, которой нам следует избегать, приступая к слушанию учения, – это ошибка перевернутого сосуда, сосуда, у которого отсутствует таким образом отверстие, и ничто не войдет в него, его невозможно наполнить. То есть нам необходимо обладать открытым умом. Закрытый ум блокирует поступление учения в наше сознание.
• Следующая ошибка, или изъян, которого нам необходимо избежать, от которого быть свободными – это изъян дырявого сосуда, или прохудившегося сосуда. Сколько бы мы не лили воду или какую-то жидкость в такой сосуд, она будет тотчас вытекать через дырку и не будет удерживаться в нем. Итак, говоря в отношении людей, метафора обычно используется «влетело в одно ухо, в другое вылетело», то есть мы не должны обладать таким качеством. Информация, поступающая в нас, должна в нас задерживаться.
• Третья ошибка, которой нам необходимо избежать, – это ошибка загрязненного сосуда, или нечистого сосуда. Сосуд, стенки которого изнутри загрязнены, он загрязнит и отравит ту воду, даже чистую воду или жидкость, которая будет в него налита. Нам необходимо избавиться от различных предубеждений, предвзятых мнений, предрассудков, которые присутствуют в нас, дабы они не отравили ту информацию, не омрачили то учение, не отвергли его, не извратили его, которое к нам поступает, то есть мы должны быть чистым и непредвзятым слушателем.

Другая полезная метафора, которая объясняет процесс слушания, или получения, учения, – это метафора нас как больного, Дхармы, или информации, передаваемой нам, – как лекарства, в котором мы нуждаемся, а того, кто эту Дхарму, это лекарство передает, учителя, – как знающего лекаря, как сведущего врача, для того чтобы мы избавились от болезней тревожащих эмоций, омраченности, неведения и так далее – всех тех проблем, которые преследуют нас в нашей жизни.

Как мы говорили на нашей первой лекции в первый вечер словами одного сакьяпинского мастера, мы должны, для того чтобы вступить во врата Дхармы, мы должны обладать тремя качествами, первое из которых – это признание наличия страданий, то есть осознание факта наличия страданий, затем желание освободиться от этих страданий, избавиться от них, и третье – интерес к Дхарме и стремление к Дхарме, то есть распознание в Дхарме того лекарства, которое поможет нам избежать болезни страданий.

И, безусловно, если мы полные новички, и только приступаем, и только вот вот познакомимся с Дхармой, и не имеем никаких о ней представлений нам, конечно, стоит быть прежде всего открытыми, иметь открытый ум и быть внимательными, то есть сосудом, удерживающим жидкость информации. Если мы ничего не знаем о Дхарме, мы не можем вынести о ней суждения – нужно нам это, не нужно нам это, подходит нам это или нет. Для этого необходимо изначально хотя бы с этими двумя качествами получить достаточный объем информации и затем уже что-то делать с ними. То есть все те инструкции, все те наставления, которые даются нам сейчас, которые мы сейчас обсуждаем, они относятся скорее к тем, кто уже избрал Дхарму своим путем, решил, что она для него приемлема, и решил ее изучать сознательно.

Затем, существуют изложения, которые указывают на то, как нам необходимо получать учения, например, на то, как нам необходимо рассматривать учителя, видеть в нем будду и так далее, но данные учения, они уже более продвинутые и к данному уровню получения учений не относятся.

Итак, получив учение, выслушав его должным образом, усвоив его должным образом, мы переходим ко второй фазе, которая именуется осмыслением или анализом учения. Получая учения, я как бы не говорю об этом, но, естественно, память наша не совершенна – мы делаем какие то записи, конспектируем что-то, отмечаем какие-то важные моменты, так или иначе пытаемся зафиксировать, запомнить все это и переходим к осмыслению, к анализу учения.

Итак, мы переходим к размышлению об учениях или переходим к анализу учений, к исследованию учений, с тем чтобы достичь понимания. Какой является конечная точка, какова цель любого размышления? Это понять что-то, усвоить что-то. И так мы продвигаемся через размышление к пониманию учений.Мы должны не только понять учения, но мы должны убедиться, полностью удостовериться в том, что они истинны, что это действительно так, что они соответствуют положению вещей и что они являются именно тем, что в состоянии нам помочь, то есть понять то, что мы нуждаемся в них. И мы должны также обрести убежденность в том, что мы в состоянии действительно достичь того, что постулируется в учениях, то есть мы в состоянии достичь той конечной цели, которая в них излагается.

Например, если мы уверены в том, что мы никогда не сможем достичь в полной мере, в том, что мы способны устранить собственный гнев, собственную злость, что толку предпринимать все те действия, которые направлены на ее искоренение. То есть мы должны быть уверены в том, что те средства, которые предлагает нам учение для достижения конечной цели, они работают, они эффективны.

Итак, размышляя об учении, мы размышляем о нем с различных точек зрения, под различными углами. Например, если мы говорим о медитации на любви, о наших усилиях по культивации любви, то нам необходимо знать те стадии, или те шаги, через которые нам следует пройти в практике, для того чтобы преуспеть в этом и развить в себе любовь. Мы должны знать, что такое любовь, на чем она зиждется, мы должны понимать, что любовь основана на видении всех как равных, на видении и на понимании доброты всех живых существ по отношению к нам и так далее. То есть мы должны иметь прочный логический фундамент для выстраивания этого умственного состояния любви, для того чтобы она была стабильной. Нам необходимо также знать то, что является полярным ментальным состоянием по отношению к любви, а именно ненависть, гнев. То есть, если мы культивируем в себе в полной мере любовь, – какой фактор она вытеснит из нашего ума, что является ее противоположностью? Это ненависть, желание причинения зла другим живым существам. И в первую очередь нам необходимо понять, какова цель развития любви, культивации любви, что это нам даст. Другими словами, нам необходимо знать те благие последствия, или пользу, которую мы получаем от развития любви. Польза, которую мы получаем от развития тех или иных благих качеств, как, например, бодхичитта, зачастую излагается как раз в начале, в первых главах духовных трактатов по медитации, по культивации подобных эмоций, и излагается поэтапно: такие-то, такие-то и такие-то выгоды и такая-то, такая-то польза будет получена нами от обретения, от зарождения в себе такой-то благой эмоции, благого чувства. Мы также должны убедиться в логичности, в последовательности учений, в их поэтапности, в их осмысленности и разумности.

Безусловно, нам необходимо, прежде чем приступать к медитации, пройти обе фазы получения информации, то есть выслушивания учений и их анализа, осмысления, обдумывания и получения какого-то понимания. Если мы бросимся сразу же в медитацию, не пройдя эти фазы, то мы не будем знать, какие стадии нам следует пройти для того, чтобы развить то или иное состояние, какова здесь закономерность, какова логика этого процесса, что слеудет за чем, каковы опасности, подстерегающие нас на пути, каковы те полярные состояния, которые являются врагами любви, например. Здесь также метафора уместна с употреблением пищи: если получение информации или выслушивание учений можно уподобить помещению пищи в рот, то прожевывание можно уподобить ее обработке в виде осмысливания, извлечения смысла, и проглатывание – медитации. Если, положив кусок в рот и не прожевав его, мы сразу же попытаемся его проглотить, заглотить, то велика вероятность того, что мы им подавимся. Такова же опасность и в медитации.

Итак, это может быть такого свободного вида осмысливание, мышление, размышление, мысли в вольном формате о тех пунктах, о тех моментах, о которых я сейчас упоминал, либо это может быть более структурированное, более формальное осмысление.

Более формальное осмысливание, или обдумывание, материала будет заключаться в прохождении через определенные стадии, через определенные шаги в умозаключениях. Для порождения какого-то понимания, какого-то состоянии ума, нам необходимо пройти через этапы, и через этапы мы в этом формальном осмыслении, поэтапно, один за другим, мы их проходим.

Итак, это может быть цепь каких-то верных умозаключений, подводящая нас к верному пониманию пустотности, это может быть цепь верных умозаключений, подводящая нас к пониманию непостоянства. Для того чтобы достичь верного понимания непостоянства, нам нужно пройти через, например, осмысление зависимости всех феноменов от причин и условий, через понимание того, что все, что слагаемо, все, что зависит от причин и условий, по определению мимолетно, по определению преходяще и непостоянно, нестатично. И также мы следуем через какие-то определенные силлогизмы, определенные логические шаги: мы исследуем пустотность и подходим к верному ее пониманию.

Итак, мы продвигаемся через череду верных умозаключений и в конце концов убеждаемся в том, что непостоянство действительно таково, что оно действительно истинно, мы убеждаемся в том, что пустотность действительно такова и она истинна. Итак, мы убеждаемся в конце этого и осмысливаем таким образом.

Это осмысление может иметь вид последовательного прохождения цепи умозаключений, цепи верных логических умозаключений, оно может принимать и другую форму: например, если мы стремимся развить бодхичитту, мы можем постепенно, поэтапно осмысливать в уме, не проходя через такие верные умозаключения, но просто осмысливать в уме какие-то положения, переходя от одного к другому. Например, мы культивируем бодхичитту, начиная свое осмысление, начиная свой процесс исследования с размышления о том, что все живые существа в прошлых жизнях являлись бесчисленное множество раз нашими любящими матерями. Приняв этот факт, мы переходим к следующему размышлению, думая о том, насколько они были добры к нам, выступая в этой роли. Затем мы думаем о том, насколько прилично было бы, насколько уместно было бы теперь отплатить им добротой за ту доброту, которую они оказывали по отношению нам, и так далее и так далее, и постепенно мы подходим через это, через ступени параллельной бодхичитты к собственно культивации этого ума, устремленного к просветлению.

И также необходимо ясно понимать, что является тем состоянием ума, которое мы стремимся культивировать, породить посредством этого процесса размышления.

Также необходимо ясно понимать, что именно за тип медитации мы практикуем. Медитации существуют различных типов. Например, основное отличие таково: в какой-то медитации мы пытаемся отточить, развить познающую способность нашего ума для того, чтобы постичь какой-то сложный объект, то есть мы фокусируемся на объекте, для нас важен объект и его постижение, например пустотность, мы стремимся понять пустотность верно и безошибочно. Для этого нам необходим отточенный интеллект, ум, и мы фокусируемся на пустотности, стремясь ее понять, постичь. Один вид медитации. Другой вид медитации, например, – это культивация какого-то благого эмоционального состояния. Например, любовь. Любовь не является целью и объектом такой медитации. Целью этой медитации является то, чтобы ум наш стал любовью, потому что любовь – это внутреннее состояние, любовь – это ментальный фактор, или ментальное состояние. То есть мы хотим стать любовью и превратить наш ум в любовь. То есть вот уже два разных вида медитации: объект, в котором мы заинтересованы, или то ментальное состояние, в которое мы хотим войти.

Лама Цонкапа указывал на то, что необходимо уделить особое внимание двум аспектам медитации. Первое – это тот объект, на котором мы фокусируемся, будь то пустотность или любовь, которую мы желаем в уме породить. Итак, пустотность, например, как объект, который мы исследуем, или любовь, которой мы пытаемся стать. Мы должны четко представлять себе, каков этот объект, как он предстает с точки зрения ума, развившего его или познавшего его. И второй аспект, в котором мы должны четко разобраться, – это тот способ, которым наш ум познает этот нужный нам верный объект; как он познается умом.

И если мы не разобрались в этих двух моментах, как можем мы вообще ожидать, что мы действительно сможем постичь этот объект или развить это состояние желаемым образом? Это невозможно. Итак, к примеру, ум сострадания, или сострадательный ум, – что служит его объектом, что возникает перед таким умом, что стоит перед ним? Перед ним стоят все живые существа, или живые существа страдающие, то есть живые существа и их страдания, – вот верный объект такого ума. Каков образ восприятия этого ума, как он смотрит на объект – живых существ, страдающих? Он смотрит на них со страстным желанием сделать что-то, на деле сделать все возможное, все что в его силах, для того чтобы устранить эти страдания, убрать их из жизни этих живых существ и убрать все причины этого страдания. Вот так он их воспринимает. И это очень четко описывает то состояние ума, состояние сознания, которое мы должны породить в ходе такой медитации.

И если мы размышляем о бодхичитте, здесь необходимо также очень четко усвоить, что подразумевается под этим термином, поскольку многие люди склонны путать бодхичитту с состраданием. Любовь, сострадание, желание помогать другим, желание как-то избавить их от каких-то страданий, принести им что-то, сделать им что-то хорошее – все эти качества, они благие и необходимые, но они не являются бодхичиттой, они не тождественны бодхичитте. На деле они служат совокупной основой, на которой взращивается, на которой возникает бодхичитта. Что является тем объектом, на котором мы фокусируемся, который предстает перед нашим умом, когда мы обладаем бодхичиттой. Мы сидим с бодхичиттой – что перед нами? Перед нами наше собственное будущее индивидуальное, личное просветление. Наше собственное личное, индивидуальное будущее просветление, которое еще не состоялось, но которое, безусловно, состоится в будущем благодаря наличию в нас природы будды, которая делает его возможным, а также всего множества тех различных факторов, той тяжелой работы, духовного труда, который предстоит нам совершить для его достижения.

Мы фокусируемся, мы концентрируемся не на каком-то абстрактном просветлении, чьем-то просветлении, на просветлении Будды Шакьямуни или просто на абстрактной концепции просветления: мы фокусируемся на нашем собственном будущем просветлении. Слово, термин «будущее» лучше здесь не использовать ввиду некоего несовпадения и диспропорцией между буддийским пониманием времени и того, что является будущим, и нашим западным традиционным пониманием будущего и времени. Лучше говорить о нашем будущем, или о нашем еще не состоявшимся, или о нашем грядущем просветлении, которое еще не состоялось. Именно на нем мы фокусируемся.

И как же нам сфокусироваться на том нашем просветлении, которого еще пока не было? Прежде всего, нужно разобраться, что же это такое за объект – «то, чего еще не было», или «то, чего еще не произошло». Что это – то наше просветление, которому еще только предстоит случиться? И для того чтобы понять, что это – наше еще не случившееся просветление, подобно ли оно тому ростку, который уже таится в зерне, который еще не существует вовсе, и вообще, каково оно, каков способ его существования? И для этого, безусловно, необходимо разобраться до определенной степени с пустотностью, постичь пустотность, потому что именно это позволит нам понять способ его существования.

Наше будущее, еще не состоявшееся просветление не является каким-то феноменом, который, подобно призу, ждет нас где-то далеко за финишной чертой: мы стремимся, мы бежим, и вот в какой-то момент мы его там хватаем. Нет, оно скорее является объектом, который можно верно обозначить, или ярлыком, который можно обоснованно навесить на наш ментальный континум, на наш ментальный поток на основе присутствия в нем природы будды.

И для того чтобы сфокусироваться на этом нашем будущем, еще не состоявшемся просветлении, необходимо найти какое-то ментальное представление, какую-то ментальную подоснову для него, чтобы на ней фокусироваться. Итак, то еще не случившееся просветление, на которое мы ориентируемся, которого пока еще нет в природе, мы можем использовать для его представления, в качестве его представителя некую ментальную картину, ментальное изображение. Им может быть просто термин, или ярлык, «просветление» или «будда», понятие. Им может служить некая форма, визуализируемая форма, например форма будды, статуэтка будды или изображение будды, которую мы визуализируем и которая символизирует просветление, к которому стремятся. Или, как в тантрическом контексте, им может являться наш собственный образ, принявший форму какого-то просветленного божества, какого-то будды, то есть мы сами в форме будды.

Итак, вот тот образ, на котором мы фокусируемся, вот тот смысл, который сокрыт, заключен для нас в этом образе. И что же касается того способа, каким мы фокусируемся на этом объекте, каким способом мы его созерцаем, здесь необходимо отметить два ключевых момента.

Первый фактор – это твердое намерение достичь этого: мы решили, что мы хотим этого достичь. Для того чтобы такое решение было в нас, присутствовало и оно было верным, верно обоснованным, мы должны прежде всего понимать, как этого достичь, почему это обосновано, почему это верно, почему это возможно. Только обладая таким знанием, мы действительно можем стремиться достичь этого, и это будет действительно не каким-то вымыслом, а действительно желанием: мы знаем, что это достижимо, мы знаем, как это осуществить, проходя через какие стадии, и мы действительно хотим, мы заинтересованы в достижении этого. Итак, это первый аспект нашего созерцания этого объекта. И, конечно, необходимо прежде всего верно понять то, что такое просветление, что такое просветление. Если мы не понимаем, а это довольно сложно, как можем мы медитировать на этом?

Вторым необходимым аспектом восприятия, или созерцания, этого образа является наше желание по достижении его принести максимальную пользу живым существам, то есть что мы будем делать с этим достижением, к которому мы стремимся, которое мы знаем, как достичь. Мы будем использовать его на благо других живых существ всеми возможными образами. И здесь опять же необходимо знать, каким образом, обретя просветление, мы сможем приносить пользу живущим, и здесь у нас также должна играть в этом ключевую роль та предварительная подготовка, или тот фундамент, состоящий из любви и сострадания – всех этих положительных эмоций, которые мы культивировали, взращивая бодхичитту.

Итак, этот процесс, мыслительный процесс, процесс обдумывания, может занять долгое время. Это довольно сложный процесс, процесс, в результате которого мы в точности поймем, что именно нам необходимо созерцать, каков тот объект, к которому мы стремимся, убедимся в том, что он достижим, как именно он достижим, – все это осмыслим, решим то, что мы будем с ним делать. Все это является осмыслением и в каком-то роде медитацией в вольном, при вольном использовании термина «медитация», который свойственен для западных людей, это называется медитацией. Но все это является лишь на деле осмысливанием тем, или постижением, обдумыванием. Медитацией в полном, жестком смысле этого слова все это не является: медитация начинается позже.

И тогда очень полезный процесс размышления об учении – он может начинаться и длиться в любое время – это весьма полезное занятие, и именно им мы можем заполнять те паузы между своими мирскими занятиями в течение дня, размышлять в таком ключе об учении. В наших повседневных ситуациях, в бытовых ситуациях мы можем размышлять: а насколько релевантна любовь вот в этой ситуации, какая польза от проявления любви в такой ситуации, сострадания в этой ситуации и каково их жизненное применение – как они могут быть интегрированы в мой жизненный каждодневный опыт.

Затем мы переходим к тому, что приводит нас собственно к обретению этого или превращению в это ментальное состояние, к которому мы стремимся, и это именуется медитацией, то есть мы начинаем привыкать. Или в метафоре еды – мы прожевали ее, проглотили и начинаем усваивать, или переваривать, когда она становится нами. То есть мы становимся этим состоянием.

И, как правило, речь идет здесь о двухступенчатом, или двухчленном, процессе. И первый шаг здесь, или первая фаза, – это то, что я предпочитаю переводить как «различающая медитация», «распознающая медитация». Обыкновенно это переводится как «аналитическая медитация», но я нахожу этот термин несколько запутанным, поскольку сильна коннотация именно размышления, или осмысливания, а ее здесь быть не должно. Различение – это значит здесь понимание чего-то в определенном ключе, в заданном ключе, исследование чего-то детально, изучение чего-то и понимание в определенном ключе. И вторая стадия – это фиксирующая медитация, стабилизирующая медитация, или медитация помещения ума, положения ума, в которой мы помещаем свой ум, фиксируем его, закрепляем его на объекте, уже на достигнутом этом понимании, извлеченном смысле. Это можно называть также стабилизирующей медитацией.

Итак, что мы выполняем в ходе этой аналитической, или различающей, медитации – мы проходим вновь через те же стадии, которые мы проходили в нашем исследовании, в нашем осмыслении, но мы не осмысливаем или не исследуем их вновь в полном смысле этого слова, ибо мы через это уже прошли, смысл нами уже постигнут, мы уже это все поняли, мы в этом всем уже для себя убедились и смысл из этого извлекли, значение. Мы лишь заново переживаем это, прокручивая их в своем уме, для того чтобы вызвать свежее, энергичное, мощное переживание этого чувства, этого ума, этого состояния или эмоций, посколько именно к ним мы и стремимся. Итак, мы продумываем: все мои матери, все были ко мне добры, я им должен отплатить за это добротой, мы нагнетаем в себе эту эмоцию, это чувство, в котором мы уже логически убедились.

Итак, пройдя через все эти стадии, повторив все эти стадии, освежив в себе все эти переживания, ассоциируемые с ними, мы приходим к тому результативному ментальному состоянию, которое мы стермимся породить, а именно к бодхичитте состраданию, например, в этом случае. И здесь, дойдя до этого со всем эмоциональным градусом, подняв все переживание в уме, мы смотрим теперь на это, внимательно различая, то есть мы медитируем, распознавая, на этом состоянии результативном ума сострадания.

Итак, мы созерцаем это результативное состояние ума, мы осознаем и активно распознаем: вот он, объект, на котором я фокусируюсь, – это живые существа, которые претерпевают различные страдания. Как я воспринимаю их? Я воспринимаю их через призму желания помочь им, желания освободить их от этих страданий, от тех причин, которые вызывают эти страдания, то есть мы активно распознаем в медитации, фокусируясь на этом результативном состоянии, состоянии сострадания.

Итак, эта стадия, можно классифицировать ее, описать ее как некую активную фокусировку внимания с распознаванием: вот он объект, вот оно состояние, вот этот способ постижения, я хочу этого достичь. Мы исследуем это, фокусируясь на этом, и затем, выполнив это в достаточной мере, мы переходим к так называемой стадии стабилизирующей медитации, медитации второго типа, стабилизирующей, или полагающей, пребывающей медитации, и здесь мы просто пребываем в фокусном внимании своего ума на этом достигнутом состоянии, мы просто даем ему войти в нас, или мы погружаемся в него. Если вы хотите использовать этот термин, если он вам поможет, то в этом есть какая-то пассивность, то есть мы даем этому уму стать нами, войти в нас и успокоиться в нас. Вместо того чтобы активно его исследовать, различать, мы просто пребываем в нем, на нем и фокусируемся.

И мы альтернативно меняем, заменяя одно другим, по очереди практикуем их, сменяя одну медитацию другой: различающую – стабилизирующей, и в итоге нам удается сочесть обе эти медитации, свести их воедино. Это довольно сложное достижение и довольно сложный процесс, и много существует дебатов относительно того, какая стадия предшествует какой, как одна сочетается с другой, что необходимо сделать перед достижением того, и так далее, и так далее. Все это довольно сложный, спорный вопрос, и я уделил много внимания обсуждению его в статьях на моем интернет-сайте.

И также на более высоких ступенях духовного пути, духовного развития мы обретаем способность, когда мы не нуждаемся более, нам нет необходимости более прибегать к такой вынужденной, или искусственной, медитации, когда путем сознательных усилий мы поэтапно доводим себя до результативного состояния – до созерцания, опять же аналитического или различающего созерцания конечного состояния. Мы просто как бы по мановению волшебной палочки, в силу привычки, автоматически, спонтанно входим в это созерцание.

Нам всем доводилось слышать о двух типах медитации, которые известны на санскрите как шаматха и випашьяна, а на тибетском, соответственно, как шине и лхатонг.

Шаматха, или умиротворенное пребывание, – это состояние ума, в котором ум совершенно успокоен, умиротворен, ясен, чист и лишен каких-либо возбуждений. Это ум, в котором отсутсвуют изъяны возбуждения, изъяны ускользания ума на посторонние объекты, то есть он полностью сфокусирован и он успокоен и ясен, чист и бодр, то есть в нем отсутсвуют изъяны притупленности, изъяны сонливости, изъяны затуманенности и так далее – два противоположных класса изъянов. Итак, это совершенный, умиротворенный, пребывающий, сфокусированный ум. Итак, здесь упор делается именно на стабилизирующем аспекте медитации, то есть это фактически относится к стабилизирующей медитации.

Умиротворенное пребывание в сознании – шаматха, или шине на тибетском, может быть обретено в отношении любого фактически объекта. Этим объектом может быть некая фигура божества или фигура будды, которую мы созерцаем. Это может быть масса других объектов: существует объемный перечень рекомендованных объектов для созерцания. Это может быть наше собственное дыхание, на котором мы фокусируемся и обретаем шаматху в отношении него.

И даже для успеха в такой медитации, нам необходимо получить достаточное количество инструкций и ясные, четкие указания и наставления о том, как практиковать, на какой стадии, каковы формы и техники созерцания избранного объекта, какие объекты являются наиболее благоприятными. Даже в отношении формы будды – если мы ее избрали – существует масса техник, моментов, нюансов, которые позволят нам преуспеть в этом созерцании.

Випашьяна, или лхатонг на тибетском, обозначает, этимологически это обозначает некое совершенное, возвышенное, непревзойденное восприятие, или видение. Лхатонг, «тонг» – глагол «видеть», она видит, или воспринимает, совершенным, непревзойденным, наивысшим способом. Итак, это относится к следующему типу медитации, к первому в предыдущем изложении, а именно к различающей медитации. Мы говорим о випашане – о совершенном, непревзойденном видении, о ясном и четком постижении неких важных доктрин и неких важных моментов, например таких как пустотность, таких как непостоянство и так далее, но это вовсе не обязательно, что мы обретаем випашьяну именно в отношении этих глубоких тем и понятий.

Это исключительно воспринимающее, исключительное видение. Випашьяна развивается в тантрическом контексте и на следующих практиках. В аннутарайога-тантре существует техника, в соответствии с которой мы визуализируем на кончике носа крохотную каплю, или крохотное зернышко. Затем мы начинаем проецировать это зернышко вовне, удваивая его каждый раз, в 2, 4, 8, 16, 32, 64 и так далее, поддерживая в совершенстве визуализацию всех зерен. Затем мы их сокращаем вновь, деля на два, доходя до одного, и, выполняя этот процесс, мы также вырабатываем такое кристально чистое, совершенно ясное, совершенное видение.

Если вы действительно хотите приобрести ничем, никем не превзойденное, совершенное видение, такое аналитическое восприятие, тогда вы визуализируете в каждой из капель полную мандалу со всеми присутствующими в ней божествами, то есть весь небесный дворец, и вы его умножаете всякий раз и поддерживаете чистое видение, четкое видение всех его элементов.

И шаматха, и випашьяна, мы обнаруживаем их как два различных типа медитации во всех буддийских традициях. Вы найдете ее в махаяне, в хинаяне, в тхераваде, вы найдете ее в дзенской (чаньской) традиции – везде.

Так, развитием випашьяны, развитием исключительно познающего ума, или ума, обладающего совершенным видением, в дзене, а именно в его корейской версии с его известным коаном «что это?», «что это такое?» – целью этого коана, целью этого вопроса не является ответ на него, а целью является преображение, или превращение, трансформация нашего ума в этот вопрос – ум «что это?». Мы должны превратить свой ум в «что это?», и тогда это будет совершенно познающее состояние ума.

Тибетцы не знакомы с дзенской традицией, никто ее не изучал из тибетцев, в том числе и тибетские ламы. И существуют известный анекдот, история о том, что произошло однажды, кажется это было с Калу Ринпоче, когда он встречался с одним из известных корейских мастеров, и тот, демонстрируя ему практику коана «что это такое?», показывал апельсин собравшейся аудитории и в том числе Калу Ринпоче и вопрошал: «Что это такое? Что это такое?» На что Калу Ринпоче в недоумении повернулся к своему сопровождающему переводчику и спросил: «Что с ним такое? Он что – не знает, что это апельсин? У них в стране нет апельсинов?»

Шаматха – это то состояние ума, которого мы достигаем посредством такой целенаправленной, поэтапной медитации. Существует масса изложений, объяснений и наставлений о том, как достигается шаматха, существует девять ментальных стадий, посредством которых мы достигаем шаматхи, различные методы, техники, противоядия, ошибки, силы и так далее, которые описывают этот процесс.

Итак, в конце концов мы имеем то, что именуется шаматхой – это совершенно успокоенное, сфокусированное состояние ума, умиротворенное состояние ума, но оно также ассоциируется еще с одним переживанием, которое не передается самим термином, оно именуется, по-разному оно переводится – это ментальная и физическая работоспособность, ментальное и физическое блаженство, ментальная и физическая готовность, ментальная и физическая гибкость, фитнесс, готовность, работоспособность, мощность, энергичность – масса переводов, но ни один не точный; fitness. Это полная здоровья энергичность, работоспособность ума и тела. Это, как говорил Серконг Ринпоче, учитель Александра, это подобно Боингу-747, который, поставь его на землю, он стоит недвижимо, пусти его в небеса – он несется со всей мощью и силой. Вот такие тело и ум. Радостное, здоровое, жизнеутверждающее, атлетическое, переполняющее спортсмена сила и состояние. Состояние это, однако, не является каким-то блаженным состоянием, когда бегаешь, беспричинно смеешься, когда действуешь неадекватно: это вполне контролируемое, адекватное состояние полного контроля силы, энергии.

Итак, випашьяна, в полном смысле этого термина, является дополнением, или добавлением, на основе уже обретенной, уже существующей шаматхи. Предполагается, что мы уже обрели шаматху, умиротворенное пребывание сознания с обоими этими факторами, – фитнес тела и ума, – и на базе этого мы добавляем еще один фактор, а именно способность нашего ума активно исследовать, активно различать, распознавать в процессе этой концентрации. И тогда мы обретаем то, что именуется випашьяной на базе шаматхи.

Затем существует то, что я называю, лично я перевожу как медитация «прокрутки» или просмотра, медитация ревизии. Медитация ревизии совершается в тех целях, когда мы обладаем каким-то объемом информации, но, для того чтобы не переакцентировать какой-то из аспектов и не недооценивать какой-то другой, мы время от времени проводим такую ревизию – или ретроспективный, или прямой, в прямом порядке, просмотр тем учения, просмотр различных аспектов, моментов учения. То есть мы фактически прокручиваем один за другим важные моменты, темы, топики учения в нашем уме.

Несколько лет тому назад я находился с визитом в России. В тот момент я сопровождал и путешествовал вместе с доктором Тензин Чодраком. Доктор Тензин Чодрак в тот момент являлся – он уже ныне покинул этот мир, – он в тот момент являлся личным врачом Его Святейшества Далай-ламы, и цель нашего визита была сотрудничество с Минздравом СССР в деле использования тибетских лекарств, тибетских лекарственных препаратов для лечения пострадавших при ликвидации Чернобыльской аварии. Нас разместили в очень хорошей гостинице, к нам очень внимательно относились, нас постоянно опекали представители из Министерства Здравоохранения, и часто мы участвовали в том, что именуется традиционным русским обедом из семи блюд. Доктор Чодрак провел 20 лет в китайском концентрационном лагере, в китайском гулаге, прежде чем ему удалось выбраться из Китая и добраться до Индии. И сколько бы мы его не увещевали, сколько не объясняли ему, что нужно есть умеренно, – как только ему подавали первое из этих блюд семичленного обеда, он тотчас же до упора наедался именно им, и не оставалось уже места ни для чего, что следовало за ним.

Итак, это именно то, чего мы стремимся достичь посредством медитации, ревизионной медитации, медитации прокручивания, или просмотра, чтобы не уделить слишком много внимания какому-то первому пункту меню, упустив все остальные. То есть мы прокручиваем в голове, удерживаем в голове, пересматриваем вновь, освежаем в восприятии все пункты меню для того, чтобы обо всех них помнить и уделять им равное внимание в практике.

Итак, мы говорили о медитации, в которой мы пытаемся развить некоторое состояние сознания, но это не единственный вид медитации, который встречается в буддизме.

Итак, мы имеем то, что именуется медитацией. До этого мы говорили о медитации, посредством которой мы наращиваем какое-то состояние, культивируем какое-то состояние, достигая какого-то состояния ума. Мы что-то наращиваем и прибавляем, пытаясь что-то развить. Но существуют медитации, занимающиеся совершенно иным процессом, происходящие по другому, например в медитации на природе ума, известной в традиции кагью, где мы, наоборот, расслабляем, или также медитации в традиции дзен, где мы расслабляем свой ум, успокаиваем свой ум до обретения какого-то состояния. То есть не развиваем, а, наоборот, отпускаем его до какого-то состояния.

Но даже для выполнения такой медитации, где просто необходимо отпускать свой ум, расслаблять его, позволить проявиться изначально присущим – совершенным, присущим нам благим качествам, – все равно необходимо прослушать наставления по этой медитации, необходимо понять, что мы выполняем в первую очередь, что потом, каковы причины, каковы условия, каково то состояние, которого мы достигнем в результате этой медитации. Поэтому процесс обучения, процесс получения знаний, он также необходим и также предшествует этой медитации.

Итак, также существуют очень важные наставления, которые доступны, которые описаны в книгах, описаны в текстах. И вы все о них слышали, это наставления о том, как должным образом подготовить себя к собственно сессии медитации, к сеансу медитации и как подготовить помещение, в котором вы собираетесь медитировать, – необходимо его проветрить, подготовить, подмести, вымыть. Это очень важно, поскольку это упорядочивание окружающей среды упорядочивает автоматически и наш ум, фокусируя его, концентрируя его, упорядочивая его. Необходимо выполнить простирания, выполнить подношения, расставить соответствующим образом алтарь, если он задействован, и так далее и тому подобное, то есть все эти подготовительные фазы – они также важны, они также нужны и они описаны детально в текстах.

Опять же, хотя существует масса инструкций, наставлений о том, что является наиболее благоприятной средой для медитаций, а именно тихое место, чистое место, упорядоченное место, место, где отсутствуют отвлечения и так далее и тому подобное, но также необходимо и не впадать здесь в крайности и не тратить все свое состояние, тысячи и тысячи рублей, для того чтобы получить полную голливудскую реальность вокруг вас с прекрасными видами где-то далеко или с полным переоборудованием вашего помещения, с идеальным позолотой, где это надо, с дорогими благовониями, с определенной музыкой, играющей в определенном месте и времени, на определенной частоте. В конце концов, ведь у Миларепы, который изрядно преуспел в медитации, ничего этого не было.

Итак, мы стремимся сделать место для медитации, в котором мы занимаемся, идеальным, чтобы в нем присутствовали все сопутствующие условия, но, опять же, не перегибая в этом палку, не переходя в излишества. И нам также нужно научиться медитировать в любом месте, где бы мы ни находились, ибо, например, отправляясь в поездку на поезде, мы не должны думать: «Так, я не буду медитировать в поезде. Как это возможно? Передо мной нет моих чашечек с водой, моего алтаря, моих благовоний и так далее. Приобретая некоторый опыт в этом, мы станем способны медитировать в любых условиях: в поезде, в самолете или даже в транспорте, стоя в очереди. Мы сможем рассматривать других живых существ, созерцая, видя в них матерей, любящих матерей, вырабатывая любовь и сострадание по отношению к ним и так далее, то есть мы сможем сделать медитацию постоянным спутником в нашей повседневной жизни.

Необходимо помнить, что основная цель медитации – это привнесение Дхармы, это интеграция Дхармы в нашу повседневную жизнь, в наше существо, в наше постоянное функционирование. Если мы способны поступать таким образом, действительно Дхарма войдет в нашу жизнь, и станет путем, и сможет изменить нас к лучшему. Если же медитация и наша повседневная жизнь отличны: вот здесь есть практика, здесь есть повседневная жизнь, мы медитируем только на подушке у себя перед алтарем, и особенно это включает такие виды, как тантрическая медитация с визуализацией и порождением божеств и так далее, – то мы действительно находимся в опасности развития шизофренической тенденции, шизофренического видения, раздвоенного видения реальности, когда вот она – одна наша жизнь, вот одни мы, в форме божества здесь у себя на подушке… И от всего этого будет мало пользы.

Необходимо помнить, что медитация должна начинаться и завершаться соответсвующими действиями, соответствующими стадиями. Изначально, приступая к мотивации, прежде всего мы должны породить, или укрепиться, в верном намерении, верной мотивации. Затем нам необходимо утвердиться в желании медитировать внимательно, не отвлекаясь. Если сонливость поступит к нам, мы отгоним ее, мы взбодримся. Если мы возбудимся – мы успокоимся и так далее, то есть мы будем медитировать как полагается – внимательно и неотрывно. Затем, выполнив медитацию, необходимо совершить посвящение благой заслуги, ибо, опять же, как я уже говорил раньше, если мы не будем выполнять посвящение благой заслуги, то наша медитация и та позитивная энергия, которая обретена в ее ходе, послужит лишь улучшению нашей самсарной ситуации, то есть послужит нам в малом, не отправится в копилку причин для некого большего, великого блага просветления.

Медитация возможна на индивидуальном уровне, возможна также и групповая медитация. Некоторые люди предпочитают медитацию индивидуальную, некоторые групповую. Тибетцы, как правило, традиционно медитируют в одиночестве. Там это не является какой-то групповой практикой, групповым, коллективным занятием. На Западе сильна тенденция к групповым практикам, к коллективным медитациям. В чем причина этого? Мне кажется, причина в том, что коллективная, или групповая, медитация отчасти дисциплинирует участников. Если сами мы всегда быстрее схалтурим, закончим раньше времени, встанем или будем невнимательны, физически отвлечены, несамостоятельны, то есть у нас не хватает чувства самоконтроля, самодисциплины, – то группа, коллектив в большей степени дисциплинирует нас. Мы не встанем раньше, потому что мы будем смущены, это будет стыдно нам сделать. Мы не будем сильно дергаться, выказывать знаки отвлечения, а постараемся быть сфокусированными, потому что, опять же, это повлияет на наше самомнение и, опять же, мы будем немного от этого страдать и смущаться.

Некоторые люди напрочь не приемлют групповых медитаций, потому что присутствие других людей их раздражает, сбивает с фокуса, с концентрации, особенно если кто-то ведет себя очевидно, например кашляет или чихает вокруг. Это их совершенно выводит из себя, и они предпочитают медитировать в тишине и уединении.

И особенно если медитация подразумевает какое-то начитывание текста, распевание текста, если кто-то начитывает текст, повторяет текст медленнее нас, не так, как мы привыкли, мы очень нервничаем по этому поводу и даже злимся. Или быстрее, чем мы привыкли: мы также по этому поводу злимся и нервничаем, это сбивает нас с конструктивной волны.

Итак, нам предстоит самим решить и разобраться, что нам лучше, что лучше работает: групповая медитация или индивидуальная, но, по моим наблюдениям, те группы, где коллективная медитация была успешной, достигали этого успеха потому, или успех приходил потому, что между этими людьми существовала какая-то близкая, тесная, добрая и позитивная связь и каким-то образом энергия одного медитирующего подкрепляла и подпитывала энергию другого медитирующего, взаимно увеличивая их концентрацию, фокус их ума и ясность их визуализации. И то же самое, но с обратным знаком происходит в группах людей, которые негативно относятся друг к другу, чьи энергии входят в контрафазу, чьи энергии не текут ровно и гармонично друг с другом, те, кто не связан такой благой позитивной связью, – там эти энергии входят в резонанс и результат отрицательный.

Итак, последний совет, который я хотел бы вам дать относительно медитации – это напомнить вам еще раз о природе самсары, или о имманентно присущей самсаре характеристике, а именно то, что она полна взлетов и падений и что ничто в ней не стабильно и все в ней непредсказуемо. То есть жизнь наша наполнена переживаниями взлетов и падений, успехов и неудач. То же самое распространяется и на нашу медитацию, которая является частью этого опыта. И в нашей медитации мы неминуемо познаем взлеты и падения: какое-то время мы медитируем успешно, у нас все получается, фокус удерживается и сознание ясно, в другое время нам не хочется ничего делать, а если мы пытаемся что-то делать, то у нас это не получается даже близко к тому, как получалось вот в лучшие дни. И что важно, какое понимание важно извлечь, какой практический вывод важно извлечь из этого понимания, что самсара наполнена взлетами и падениями, – то, что нам важно поддерживать в нашей медитации ее непрерывность, ее поступательную направленность. То есть даже в самые тяжелые дни мы должны пересиливать себя и пытаться делать, не отказываясь, не опуская рук, пытатясь делать настолько хорошо, насколько мы можем. И тогда это поступательное движение выльется, результатом его явится какое-то общее улучшение, на общем фоне, прогресс.

Также не совершайте ошибку выполнения слишком долгих сессий, сеансов медитации. Три – пять минут для начала – это максимум, поскольку, если вы доведете себя до состояния, что, задав себе изначально нереальную продолжительность сеансов, вы скажете себе внутри: «Да когда же это наконец-то закончится? Я уже не могу этого терпеть», – тогда, естественно, у вас не будет желания вновь вернуться потом к медитации. Мы ясно наблюдаем это в отношениях с людьми: когда мы расстаемся с кем-то, с кем мы хотели бы провести еще бы некоторое время, мы радостно и не раздумывая вновь встретимся, пойдем на контакт с этим человеком. Если же кто-то пересидел у нас и мы уже мечтаем, как бы избавиться от этого человека, у нас не будет желания встречаться с ним вновь, мы не будем искать этой встречи, а мы не хотим такого отношения к медитации, неправда ли?

По мере приобретения опыта вы можете сделать ваши сессии более пролонгированными, более долгими и обширными, уже сообразуясь с вашими способностями, но главное запомните, что поток вашей практики должен быть непрерывным. Если это не ваш день, если это неудачное стечение обстоятельств, не отказывайтесь вовсе от сеанса медитации, но сократите его до минимума: всегда вы должны выполнять столько, сколько можете. Прервав полностью, разочаровавшись в этом и так далее – это будет гораздо худший результат, нежели от такой малой сессии. То есть будьте гибким, не будьте фанатиком: умейте сокращать, где это надо, удлинять, где это получается, и не будьте сильно фиксированными. Мой любимый персональный дзенский коан гласит: «Смерть может прийти в любой момент – расслабься».