Мне было почти два с половиной года, когда меня распознали как Ценшаба Серконга Ринпоче, моё предыдущее перерождение. Меня взяли в монастырь Табо, который располагался недалеко от места, где я родился. Между моей родной деревней в Спити и монастырём всего пять километров – это не так далеко.
Помню, когда мне было примерно четыре года, некоторые помощники моего предыдущего перерождения и другие монахи пришли ко мне домой. Затем мои ученики из прошлой жизни побрили мне голову и взяли в монастырь. Мне было очень любопытно, я думал: «Что происходит?» Мне не было страшно. Тогда я скрывал свои чувства, но понимал: «Что-то меняется». Вот что я чувствовал. Это была не радость и не грусть: «Что-то происходит. Я не знаю, что происходит». Меня посадили на трон и провели все необходимые ритуалы – пуджи и так далее. Я сидел на троне почти полтора часа, на меня смотрели почти сто человек. Они что-то пели, но я не понимал что. Это было странное чувство.
В возрасте пяти или шести лет меня взяли в Дхарамсалу и отвели к Его Святейшеству. Это было весело. Я до сих пор кое-что помню. Я поднёс Его Святейшеству мандалу. В резиденции Его Святейшества был цветной телевизор. Я знал, что такое телевизор, и мне нравилось его смотреть. В Спити у нас был всего один телевизор, и мы могли его смотреть только один час по воскресеньям. Мы могли смотреть только одну программу. Передача была на хинди, там было что-то о войне, о «Рамаяне».
Поэтому я очень обрадовался. Мне было интереснее смотреть телевизор, чем на Его Святейшество. Я смотрел то в телевизор, то на Его Святейшество. У меня есть фото, на котором Его Святейшество смотрит на меня, а я смотрю в другую сторону: я смотрел телевизор. На фотографии можно увидеть телевизор. Это было очень забавно и очень неловко.
Постепенно в ходе учёбы я понимал, что несу ответственность за того, кем я был в прошлой жизни, за Ценшаба Серконга Ринпоче. Так и продолжилась моя жизнь. Вот как меня распознали как Ценшаба Серконга Ринпоче.