Что такое история?
История – это упорядочивание сведений о прошлом, необходимое, чтобы понять, как с течением времени происходил какой-либо процесс, например процесс развития. Увидев цитаты наподобие: «Если история происходит, то человек наблюдает за ней», у нас может сложиться впечатление, будто история – это нечто существующее независимо (словно вещь, которая существует сама по себе), а человек – это случайный прохожий, который наблюдает за историей и посещает её, как если бы она была спортивным мероприятием. Однако история не существует как «вещь». История – это просто упорядочивание и исследование разных тем с использованием материала, отражающего какой-либо временной период. В буддийской терминологии подобное упорядочивание исторического материала можно назвать «умопостроением» или «ментальным конструктом».
Мы можем связать идею ментальных конструктов с понятием проекции. Например, мы можем спросить: «Была ли Октябрьская революция?» Хотя ответ будет утвердительным, нам всё равно придётся спросить: «Так что же тогда произошло на самом деле?» Там находилось множество людей, и в каждый момент времени каждый из них воспринимал и переживал что-то своё. Но было ли у них переживание «той самой Октябрьской революции», как если бы она была слоном, на которого все смотрели? Если нет, то что такое Октябрьская революция? Она была описана только впоследствии – после того как разные историки попытались осмыслить различные воспоминания множества очевидцев. Затем историки сделали ментальный синтез, соединив свидетельства очевидцев; это и есть упорядоченные воспоминания, которые называют «историей». Мы можем увидеть, что буддийское учение тоже определённым образом упорядочено и может быть представлено по-разному.
Если, например, взять в качестве примера психологию, хотя есть множество психологических школ, что в сущности изучает психология? Можно сказать, что она изучает огромное множество протекающих в каждый момент времени переживаний большого количества людей. Психолог упорядочивает эти переживания по определённой схеме, которую предлагает та или иная психологическая теория. Эти переживания могут быть описаны не только по одной схеме: их можно упорядочить в соответствии со множеством систем.
Что если мы зададим философский вопрос: действительно ли в прошлом что-то происходило? Ответом будет: «Конечно, что-то происходило». Но был ли это лишь ментальный конструкт, который соединяет свидетельства с помощью синтеза, образуя «историю»? Это важный вопрос, поскольку, оттолкнувшись от него, мы можем начать изучать буддийский аналитический взгляд на вещи, который важно понять.
Тибетские буддисты изучают четыре школы индийского буддизма поэтапно, то есть после одного уровня идёт другой, причём это относится и к уровню понимания и осознавания, и к более тонким уровням деконструкции ложного воззрения на реальность. Такое упорядочивание материала производится для того, чтобы обрести освобождение и просветление, то есть достичь буддийской цели. Если упорядочивающие схемы – это лишь ментальные конструкты, значит они были кем-то придуманы (одним человеком или группой людей) для какой-то цели, подобно тому как различные психологические теории были сформулированы для того, чтобы помочь пациентам. Чтобы упорядочить буддийские наставления, мы можем изучать логическое развитие буддийских идей. Мы изучаем исходную концепцию какого-либо учения и смотрим, как эта концепция впоследствии развивается, то есть исходное учение дополняется и становится более подробным. Упорядоченный таким образом материал известен как «история буддизма».
Для людей с западным мышлением очень важно понимать, как развиваются процессы. Мы называем это «прогрессом». Этот интерес основан на нашем линейном восприятии времени, характерном для нашей культуры. Линейная модель времени даёт нам полезную информацию о том, как постепенно развиваются идеи, однако для тибетцев и индийцев эта информация не актуальна. Они не рассматривают историю с точки зрения линейного времени. Можем ли мы из-за этого сказать, что западный исторический анализ более достоверен, нежели индийский или тибетский? Будда давал наставления на все темы одновременно в многочисленных мирах, а значит разделение наставлений по хронологии не имеет большого значения. Хотя можно выделить три цикла передачи учения, происходившие в рамках трёх поворотов колеса Дхармы, точные даты этих циклов не имеют большого значения.
Важно избегать академического высокомерия и доктринальной предвзятости, из-за которых мы считаем истинной только историю и утверждаем, что многие буддийские идеи были придуманы людьми в более позднее время. Это не буддийский подход. Настоящее учение буддизма – это слова Будды. Но полезно ли в таком случае упорядочивать идеи с точки зрения их развития и стремиться к тому, чтобы у нас сложилась историческая перспектива? Полезно ли изучать, как с течением времени менялось понимание того, кто такой будда, чтобы проследить историю развития этой идеи?
Мы можем обозначать эту временную последовательность как «развитие» или «прогресс», а можем назвать её упадком. Оба обозначения одинаково достоверны, поскольку имеют смысл в контексте определённого мышления. Точно так же можно сказать, что люди просто выдумывали разные идеи, а можно разделять учения на подлежащие интерпретации и безусловные, чтобы придать вес своей позиции, утверждая: «Вот что Будда имел в виду на самом деле».
Если мы вернёмся к вопросу о том, зачем нужна история, зачем упорядочивать идеи по хронологии их развития, возможно, мы не найдём ответа. Тем не менее можно сказать, что для нашего мышления, которое очень линейно, это полезно, поскольку помогает понять материал в контексте привычных для нас концептуальных рамок. С буддийской точки зрения важно отказаться от оценочных суждений: нам важно отказаться от утверждения, что исторический взгляд гораздо более достоверен, чем те или иные буддийские подходы к упорядочиванию материала.
Мышление с точки зрения линейного времени предполагает, что у времени есть начало, когда высшее существо сотворило мир или случился Большой взрыв. То, что началось, будет длиться и в какой-то момент закончится – либо разрушением Вселенной, либо Большим сжатием, а следовательно время также закончится. Это сильно отличается от буддийского воззрения, в соответствии с которым нет ни начала, ни конца. Просто потом будет ещё один Большой взрыв, затем ещё одно Большое сжатие или расширение в ничто; это происходит снова и снова, нелинейно.
Проведя различие между линейным и нелинейным взглядом на вещи, мы увидим одно из преимуществ изучения буддизма: нам становится легче определить, какие аспекты нашего мышления специфичны для нашей культуры. Слово «специфичны» в данном случае важно: оно показывает, что только в нашей культуре принято мыслить таким образом, и нам нужно понять, что есть множество других точек зрения на вселенную и наш опыт. Из-за того что нам знакома только наша точка зрения, часто мы даже не задумываемся о возможности существования другого взгляда на вселенную и уж тем более не думаем, что она может быть столь же достоверной. Следовательно, когда мы изучаем совершенно другой способ мышления, например буддийский, нам становится легче увидеть свои проекции относительно того, как правильно упорядочивать информацию. Понятия «единая истина», «развитие» или «упадок» – это просто способы осмысления, сконструированные в уме. Они необязательно универсальны и не существуют где-то вовне как Истина.
В соответствии с воззрением читтаматры всё зависит от нашего восприятия вещей. Ситуации воспринимаются людьми по-разному в зависимости от их культуры. Например, в семейной терапии говорится, что одна и та же ситуация будет выглядеть по-разному для матери, для отца и для детей. Когда мы сделаем свой ум более открытым и увидим, что есть другие способы упорядочивания и осмысления информации, подходящие для решения других целей, – у нас появится множество новых инструментов для того, чтобы справляться с будничными проблемами. Когда мы увидим, что есть другие точки зрения, мы поймём, что мы, вероятно, были ограничены своей культурой. Когда мы посмотрим на проблему с другой точки зрения, нам будет легче найти решение. Или, возможно, нам покажется полезным сопоставить разные точки зрения, чтобы создать таким образом новый ментальный синтез.
Мы обусловлены своей культурой и из-за этого мыслим определённым образом, но это не означает, что мы должны осуждать других и считать, что наша культура лучшая, а чужая культура неполноценная или наоборот. Все мы выросли в определённом контексте, поскольку никто не существует вне контекста. Нам также не следует воспринимать свою обусловленность как ограничение: для нас открыты и другие точки зрения на разные вопросы и другие подходы к их осмыслению.
После смерти Будды
Вернёмся к западной исторической модели. После смерти Будды его ученикам пришлось работать с огромным количеством материала, то есть с его учением, которое в то время вообще не было записано. В разных буддийских школах и у разных авторов есть различные описания того, что происходило с этим материалом. Разные люди вспоминали разные события и рассказывали эти истории, или версии произошедшего, своим ученикам, детям и так далее. Таким образом, поскольку есть разные взгляды на произошедшее, невозможно найти единственно верный вариант или единую истину.
Главные ученики Будды утверждали, что все, кто записал наставления, были архатами. Однако на самом деле мы понятия не имеем, были ли все эти 500 человек архатами, освобождёнными существами. Утверждается, что 500 архатов собрались вместе и по памяти произнесли наставления Будды слово в слово.
Здесь важно отметить, что слова Будды вообще не были записаны в течение примерно 400 лет после его смерти. По прошествии 400 лет на языке пали была записана версия школы тхеравада, в то время как другие версии были записаны ещё позднее. Поэтому Шантидева сказал: «Если вы сомневаетесь, насколько точно мы запомнили услышанное, то мы можем усомниться в точности того, что запомнили вы». Мы не можем знать точно, что архаты вспомнили все наставления Будды слово в слово, поскольку наставлений было невероятно много. Ситуация, когда знания сначала передавались устно и только потом записывались, возникала не только в истории буддизма. На самом деле во многих мировых религиях ничего не было записано во время жизни их основателя: учения просто запоминали, и только в более позднее время они были записаны.
Письменный язык и заучивание наизусть
Мы можем обратиться к истории письменности и спросить, почему письменность появилась? В соответствии с данными многих исследователей она в первую очередь была придумана для военных целей (например, чтобы отправить приказ в другую часть армии), а также для управленческих целей. Поначалу в Индии письменность не использовалась для записи ни философских, ни духовных текстов. Ей пользовались только из практических соображений, например, купцы записывали, что они продают и сколько это стоит.
Чтобы убедиться, что люди в то время действительно могли запоминать так много, мы можем посмотреть на современных тибетцев. Тибетцы могут запомнить тысячи страниц, а потом воспроизвести их по памяти. Лучший пример – Его Святейшество Далай-лама, запомнивший невероятное количество текстов, которые он может цитировать в любое время начиная с любого места в тексте. Поэтому нет ничего необычного в том, что люди, у которых не было ни книг, ни даже понятия «книга», учились, запоминая материал наизусть.
Нам сложно представить мир без книг, не говоря уже о том, как бы мы жили без компьютеров и Интернета, а наша образовательная система была бы основана исключительно на объяснениях, которые нужно запомнить наизусть. Необходимость заучивать наставления подразумевает, что их нужно будет воспроизводить, и не один раз, а снова и снова, по определённой схеме. Такое повторение поможет молодым ученикам, которые, услышав наставления множество раз, затем будут постоянно их повторять, практиковать и заучивать. Ученик сможет по-настоящему размышлять над наставлениями, пытаясь их понять, только если услышит их и запомнит наизусть.
Среди тибетцев в буддийских институтах до сих пор существует традиция запоминать наставления наизусть. Хотя сейчас есть книги, тибетцы всё равно прочитывают их вслух и заучивают наизусть. По сути, вся образовательная система ориентирована на использование исключительной способности молодых умов к запоминанию. В детстве мы можем много чего запоминать, например детские стишки, и потом помним это долгие годы. Вспомнить событие вчерашнего дня или телефонный номер, который мы вчера набирали, труднее, потому что наша долгосрочная память всегда работает лучше, чем краткосрочная.
Тибетская образовательная система устроена так, что ученики до 13 лет не получают никаких объяснений: они просто заучивают материал наизусть. Некоторые западные люди могут посчитать такую образовательную систему неудовлетворительной и «средневековой», однако с этим можно поспорить и найти преимущества средневекового подхода к обучению. Ученик, который заучивает материал наизусть, полностью независим от Интернета и библиотек. Он может вспомнить информацию, не заглядывая в справочные материалы.
Первый буддийский собор
Первый собор был созван через год после смерти Будды в Раджгире в царстве Магадха. Заметьте, что термин «собор» в западном понимании может означать избранный орган управления. В нашем контексте термин подразумевает собрание, целью которого было воспроизвести наставления и убедиться, что при этом не было допущено ошибок.
На Первый собор пришло 500 архатов. Среди них трое с самой выдающейся памятью воспроизводили наставления трёх основных разделов учения Будды. Двоюродный брат Будды Ананда (брать с собой родственников было традицией в то время, и этот обычай сохранился в Тибете) обладал безупречной памятью, благодаря чему мог прочитать наизусть все сутры. Завидовавший ему Махакашьяпа, пожилой, но недавно возведённый в сан монах, не хотел, чтобы Ананда участвовал в соборе, но так как последний обладал исключительной памятью, архаты пригласили его прочитать наизусть сутры. Слово сутра означает «тема для практики», и в первую очередь сутры посвящены практике сосредоточения.
По одной из версий часть учений абхидхармы была произнесена вслух Махакашьяпой. В других традициях считается, что Махакашьяпа лишь руководил собранием, а сами учения абхидхармы, преподанные Буддой, в то время не были озвучены; лишь позднее их собрали в единый корпус несколько архатов, присутствовавших на том соборе. Абхидхарма переводится как «особые разделы знаний» и касается метафизических вопросов: что такое вселенная, из чего она состоит, какие существа её населяют, а также вопросов биологии и так далее. Абхидхарма помогает развить так называемое распознавание, благодаря которому мы начинаем понимать различные факторы, из которых складывается наш опыт.
Правила поведения для монахов (виная) были произнесены вслух монахом Упали. Есть обеты для монахов и для монахинь, а также обеты разделяются на правила для начинающих монахов, полностью посвящённых монахов и так далее. Будда составил эти правила, чтобы разрешить определённые проблемы, возникшие внутри сообщества, а не для того, чтобы развивалась культура подчинения. В христианском монашестве один из основных обетов – это послушание, однако в буддийской монашеской системе такого обета нет. Библейская и древнегреческая системы предполагали наличие или небесных законов, или законов, установленных царями, и вся западная судебная система основана на своде законов, которым нужно следовать и подчиняться. В приведённых выше контекстах подчинение синонимично хорошему поведению, в то время как неподчинение наказуемо. Изучив западную судебную систему, систему отправления правосудия, мы обнаружим, что она основана не на справедливости. Если человек следует закону, он хороший, а если не подчиняется закону, то он виновен. Само понятие виновности характерно именно для западного мышления.
Буддийская этика, напротив, основана не на подчинении, а на понимании проблемы. Столкнувшись с проблемами, мы найдём решение или правило, которое может помочь нам избежать повторения этой проблемы и новых сложностей в будущем. Этот же принцип актуален и для любой организации или общества с так называемыми законами или правилами, которым граждане должны беспрекословно следовать. Тем не менее, если бы люди понимали причины, из-за которых эти правила были установлены, то полиция была бы не нужна, а общество развивалось бы более гармонично.
Первым собором руководил Махакашьяпа, величественный пожилой брамин из царства Магадха. Он стал монахом уже в пожилом возрасте. Перед смертью Будда отдал Махакашьяпе свои старые, изношенные одеяния в обмен на новые одежды брамина. Позднее этот жест был воспринят как знак того, что Будда указал на авторитет Махакашьяпы в вопросе передачи его учения, поэтому Махакашьяпа считал себя главным.
Тем не менее Будда всегда придерживался позиции, что при передаче его учения должна поддерживаться эгалитарность, то есть ни один человек не должен быть главным. Однако на протяжении истории буддизма постоянно велись споры о том, должен ли существовать единый наделённый властью глава, который от лица буддийского сообщества будет решать, как упорядочивать учение, или же монашеское сообщество должно быть демократическим и эгалитарным, с избираемыми лидерами и совместным принятием решений. В наши дни мы видим это на примере проблемы полного монашеского посвящения для женщин, которая возникла в тибетском монашеском сообществе. Линия этих обетов была прервана, однако сейчас существует влиятельное движение, желающее её восстановить. Тем не менее Его Святейшество Далай-лама не может просто взять и восстановить линию. По завещанию Будды подобные решения не принимаются единолично: для этого нужно единогласное решение совета старейшин. Принять решение по важному вопросу единогласно в буддийском монашеском сообществе на практике очень трудно, и то же самое верно для ряда современных организаций, таких как Европейский союз. Будда поддерживал независимое мышление в буддийском сообществе, даже если оно не совпадало с мнением патриархов. Поскольку строгого контроля за соблюдением некоторых традиций не было, появлялись разные толкования.
После смерти Будды, Махакашьяпа взял главенство над монашеским сообществом и организовал собор, чтобы повторить и систематизировать наставления Будды. В начале Первого собора Ананда встретился с премьер-министром царства Магадха, чтобы рассказать ему о пожелании Будды, чтобы монашеское сообщество придерживалось демократичной эгалитарной модели, однако премьер-министр был слишком занят подготовкой к нападению на царство Аванти на западе от Магадхи.
Теоретически именно благодаря тому, что Махакашьяпа был сильным лидером и созвал собрание, чтобы систематизировать наставления Будды, он внёс вклад в сохранение буддийской общины в те непростые времена. После Махакашьяпы появилась линия преемственности патриархов, которые стояли во главе всего буддийского сообщества. Тибетцы насчитывают семь патриархов, в то время как в японской традиции дзен насчитывают 28 патриархов, последний из которых, Бодхидхарма, принёс учение в Китай и основал линию китайских патриархов традиции чань. Позднее ветви этих традиций пришли в Корею, Японию и так далее. В странах Юго-Восточной Азии, где распространена тхеравада, появились национальные линии патриархов, например Верховный патриарх Таиланда и так далее. В Тибете появился институт Далай-лам, обладающих статусом, схожим со статусом патриарха. Ни патриархи, ни Далай-ламы не похожи на Папу Римского: у них нет непогрешимости ввиду особой связи с Буддой и они не обладают признанной властью над монашеским сообществом. Вместо этого на них лежит ответственность за то, чтобы поддерживать единство своей традиции и заботиться о благополучии как монашеского, так и мирского сообщества в своей стране.
В историческом развитии буддизма есть интересный момент – разделение учения на различные школы в рамках так называемой «хинаянской» традиции. В этих школах следуют немного разным версиям абхидхармы, а также различным интерпретациям винаи, адаптированной или изменённой в соответствии с их потребностями. Эта адаптация происходила демократическим путём, по решению группы старейшин, а не на основе единоличного решения; в этом смысле старейшины следовали обычаю джайнов. Религиозно-философская система джайнов появилась за 50 лет до Будды, и Будда перенял из неё многие идеи. Монахи-джайны каждые две неделе декламировали свои обеты, поскольку они не были записаны.
Именно после Первого собора появился обычай, согласно которому община монахов должна декламировать различные наставления по памяти: сначала монахам нужно услышать верные слова учения во время устной передачи (на этом этапе понимать их не требовалось!), а затем верно их запомнить. Даже сейчас устная передача – это значимый аспект тибетской монастырской системы. Групповые начитывания сутр – важный обычай в традиционных буддийских монастырях по всей Азии.
Второй буддийский собор
Примерно через сто лет после Первого собора был созван Второй собор в городе Вайшали, в республике Вадджи. Существует дискуссия относительно даты этого события: считается, что оно произошло или в 386, или в 376 году до н. э.
Есть различные версии по поводу основной цели Второго собора и того, как произошло разделение общины на разные школы. Отметим, что под «разделением» мы не имеем в виду раскол, который устроил Девадатта, противопоставляя себя Будде. Мы не говорим, что люди ненавидели друг друга и хотели убить, однако возникло несогласие по поводу буддийских обычаев. По одной из версий среди десяти спорных тем, требующих обсуждения, основной проблемой были разные мнения по поводу того, могут ли монахи в соответствии с правилами монашеской дисциплины прикасаться к золоту (деньгам).
Последователи тхеравады считали, что Будда запрещал монахам прикасаться к золоту. Они строго относились к правилам и были консервативны. Тхеравада переводится как «проповедники учения старейшин». Даже в наши дни в традиции тхеравады монахам нельзя прикасаться к деньгам и иметь при себе деньги: за них финансовые вопросы должны решать помощники или новоначальные монахи. Отколовшаяся группа называлась махасангхика, что означает «община большинства», и считала, что монахи могут владеть золотом.
Вопрос по поводу обладания золотом вызвал в то время множество споров, поскольку некоторые монахи начали копить деньги и в общине стали возникать проблемы, потому что нарушался принцип эгалитарности. В некоторых монашеских общинах эта проблема существует до сих пор. В традиции тхеравада в Таиланде это ограничение соблюдается очень строго: монахам нельзя прикасаться к деньгам. В странах, где традиционно практикуют тхераваду, монахи и монахини ничего не оплачивают сами. Предполагается, что они должны жить на подаяние и принимать любую еду, которую им дадут. Миряне, которые поддерживают монашескую общину и жертвуют свою еду, кладя её в чаши для подаяний, накапливают таким образом положительную силу, так называемую «заслугу». В Тибете это происходит иначе: там слишком холодно (особенно зимой), а расстояния, которые нужно пройти за подаянием босиком, слишком велики. В тибетской традиционной системе люди приносят еду в монастыри, а в монастыре еду уже раздают монахам. В ходе истории в разных странах появлялись разные правила, связанные с обеспечением монахов пищей.
По другой версии главный спорный вопрос, который рассматривался на Втором соборе, касался архатов, освобождённых существ. Считается, что эти существа знают не всё, то есть не являются всеведущими. Например, если они потерялись, они просят указать им путь. Однако тхеравадины считали, что, несмотря на ограниченность знаний архатов, они, тем не менее, знают Дхарму и знают, как её преподавать, а также понимают смысл наставлений. Тхеравадины настаивали на том, что архаты, как и будды, полностью свободны от любых беспокоящих эмоций, таких как страстное желание.
Однако другая группа, махасангхика, опираясь, несомненно, на свой опыт, утверждала, что архаты всё ещё могут соблазняться во снах. Они считали, что у архатов могут случаться эротические сны и ночные поллюции. Последователи махасангхики сомневались, что архаты, подверженные влиянию эротических сновидений, могут быть настоящими архатами. Это был практический вопрос, поскольку он возник на основе опыта практикующих. Махасангхики утверждали, что будды вообще не подвержены влиянию сновидений. Это утверждение подчеркнуло разницу между буддами и архатом. Для тхеравадинов эта разница была незначительной. В их понимании Будда давал наставления большим группам существ, в то время как архаты давали наставления ограниченному количеству существ.
Если посмотреть на процесс исторического развития махасангхики, часть последователей этой школы мигрировала из центральной Индии на северо-запад, на территорию современного северного Пакистана. Другая группа отправилась на юг, на территорию современного штата Андхра-Прадеш, что на западном побережье Индии, в южной её части. Именно в районе Андхры появилась махаяна, а позднее там, а также в Пакистане, появилась тантра. Исторически представление о будде постепенно менялось в сторону всеведения, которое предполагает, что будда одновременно знает абсолютно всё и может проявляться в неисчислимом количестве форм, а также давать наставления, которые будут понимать на любом языке. Понятие «будда» постоянно расширялось, пока в махаяне не появилось наиболее полное описание качеств будды.
Третий буддийский собор
Некоторые источники не перечисляют третье собрание как один из Четырёх соборов. Те источники, которые считают его собором, свидетельствуют, что он состоялся примерно через 150 лет после Второго собора. В соответствии с разными версиями датой Третьего собора принято считать 237 или 247 год до н. э.
За 80 лет до этого в северной Индии была основана империя Маурьев, которой во время Третьего собора правил известный император Ашока. Он был жесток и сначала вёл много войн, в которых погибло множество людей. Однако услышав буддийские наставления, он раскаялся и стал убеждённым последователем и покровителем буддийского учения. Он посылал учителей в разные уголки своей империи и в соседние страны, чтобы они распространяли Дхарму. Во времена правления Ашоки буддизм впервые попал на Шри-Ланку, а также на территорию современных Афганистана, Кашмира, Мьянмы и далее.
По одной из версий основной причиной созыва Третьего собора было то, что тхеравадины беспокоились о сохранении чистоты учения, поскольку появились различные буддийские группы с разными взглядами. Монах, председательствующий на Третьем соборе, составил аналитическое опровержение всех воззрений того времени, которые он считал неверными толкованиями буддийского учения. Те, у кого было отличное воззрение или другое толкование абхидхармы (в частности, объяснений абхидхармы о том, как вещи существуют в прошлом, настоящем и будущем, то есть метафизических учений), создали отдельную школу, которая откололась от тхеравадинов и стала известна как традиция сарвастивады.
Последователи сарвастивады придерживались позиции, что любая материя состоит из частиц, или атомов (не в западном смысле этого слова), а следовательно всё существует (санскритское слово «сарвасти» означает «всё существующее»). Они утверждают, что материя во вселенной, состоящая из частиц, в целом остаётся одной и той же в прошлом, настоящем и будущем: частицы просто меняют положение. Например, атомы тела происходят из атомов сперматозоида и яйцеклетки родителей. Из этих же атомов будет состоять тело, которое разложится в земле после смерти, или прах, если тело кремировали. Таким образом, в этой традиции считается, что всё существует в прошлом, настоящем и будущем. Эта тема актуальна и в контексте современной науки. Можно рассуждать о том, сохраняется ли во вселенной одно и то же количество материи и энергии, просто с течением времени эта материя меняет форму, или же создаётся новая материя и энергия.
Тхеравадины не соглашались с воззрением сарвастивадинов. Они утверждали, что это верно лишь для настоящего: лишь явления в настоящем можно считать существующими. В их понимании события прошлого ещё не привели к результатам, как в случае ссоры между супругами, которая состоялась в прошлом, но всё ещё несёт в себе потенциал и может, например, привести к разводу.
В течение нескольких столетий после Третьего собора отделялись всё новые школы, поскольку у них были другие взгляды: одни откалывались от тхеравады, другие от махасангхики или от сарвастивады. Примерно через 50 лет после Третьего собора образовалась школа дхармагуптака. Её последователи придавали большее значение буддам и подчёркивали важность совершения подношений, во-первых, ступам (монументам, в которые закладывали реликвии, оставшиеся от будд или реализованных мастеров), во-вторых, буддам и, наконец, монашествующим, которые считались менее значимым объектом для подношений. В этой системе основной упор делался на практиках, связанных с преданностью.
Дхармагуптака была основной школой хинаянского буддизма в Гандхаре – регионе, где в наши дни находится северная часть Пакистана и восточная часть Афганистана. Именно там, начиная с первого века до н. э., начали появляться первые записи буддийских наставлений. Они были записаны на языке гандхари.
В то время философский вопрос о том, кем или чем является будда, был одним из самых важных. Мы видим, что по прошествии столетий основатель любого учения или религии всё больше и больше прославляется. Рассмотрев 18 школ хинаяны, мы обнаружим, что в процессе исторического развития идей в течение нескольких веков до наступления нашей эры Будда становился всё более и более сверхъестественной фигурой в том смысле, что ему приписывали всё больше способностей и всё большую степень всеведения. Таким образом разница между архатом и буддой становилась всё больше. Можно отметить, что Будда давал учение искусно, чтобы оно соответствовало нуждам разных людей. В то время людям в их духовной практике требовался аспект преданности, что мы в явной форме видим и в небуддийской литературе. Из-за потребности в объекте преданности образ будды становился всё более возвышенным и также появился обычай поклоняться ступам, реликвиям и монументам, связанным не только с Буддой, но и с другими великими существами.
В ответ на это в сутрах махаяны подчёркивалось, какие огромные блага и положительную силу (заслугу) можно обрести, если начитывать и изучать тексты. С исторической точки зрения писания махаяны впервые начали появляться между первым и четвёртым веками н. э. в районе современного штата Андхра-Прадеш в восточной части южной Индии. Это был регион, куда распространилась махасангхика – одна из ветвей хинаяны, последователи которой утверждали, что Будда был сверхчеловеком, что увеличивало разницу между достижениями Будды и архатов. Главными сутрами ранней махаяны стали «Сутры о праджняпарамите», которые Будда дал на пике Грифа. Эти тексты посвящены пустотности всех явлений, и их относят ко второму повороту колеса Дхармы.
Сутры махаяны подчёркивали необходимость изучать и начитывать тексты, в них не делался упор на практике преданности, когда люди просто зажигают свечи и воскуривают благовония перед ступами и статуями. В этих сутрах снова и снова говорится о преимуществах обучения, а также приводятся числа: если вы изучите и будете повторять текст этой сутры, то накопите в 36 миллионов раз больше заслуги, чем если сделаете подношение ступе. Однако, как писал великий индийский буддийский мастер восьмого века н. э. Шантидева, подношения ступам всё же нельзя назвать бесполезными.
Практики, связанные с преданностью, также можно найти в школе дхармагуптака, наиболее развившейся в Центральной Азии. Последователи этой школы собрали корпус так называемых дхарани. Дхарани – это, по сути, короткое предложение, или формула, которую постоянно начитывают, чтобы ум оставался сосредоточенным на определённом наставлении; это тоже можно считать практикой преданности. Когда начали широко распространяться индуистские практики, связанные с преданностью, принцип повторения дхарани изменился. Сложно сказать, повлиял ли индуизм на буддизм или наоборот. Эти учения появились в одно и то же время: индуисты (например, кришнаиты) напевали молитвы, а буддисты напевали дхарани.
Религиозный аспект школы дхармагуптака можно чётко отследить в китайском буддизме, последователи которого входят в храмы, чтобы воскурить благовония и зажечь свечи, при этом непрерывно начитывая дхарани. В целом в большинстве буддийских школ Китая не делается большого упора на учёбу. Дхарани повлияли не только на религиозный аспект буддизма, но и на развитие тантрического учения. В более поздней истории буддизма постоянное начитывание мантр (которые обычно гораздо короче дхарани) используется в тантрической практике, чтобы практикующие поддерживали памятование о смысле того или иного учения.
В результате развития школы дхармагуптака не только выросла важность религиозного аспекта, но и появился новый свод монашеских обетов как для монахов, так и для монахинь. Эта традиция распространялась по Центральной Азии и дошла до Китая. Между четвёртым и пятым веками н. э. от сарвастивады откололась ещё одна школа, известная как муласарвастивада. Монашеским правилам дисциплины этой школы следуют тибетцы. Таким образом, в настоящее время существуют три основные линии монашеского посвящения: во-первых, тхеравада в Юго-Восточной Азии; во-вторых, муласарвастивада, распространившаяся в Тибете, а затем в Монголии и соседних регионах; в-третьих, дхармагуптака, распространившаяся в Китае, а затем в Корее, Японии и Вьетнаме.
Четвёртый буддийский собор
Четвёртым буддийским собором называли два разных собора. Первый состоялся в рамках традиции тхеравада в конце первого века до н. э. на Шри-Ланке. В то время стоял ужасный голод, из-за которого умерло много монахов. Поэтому наставления записали, чтобы сохранить учение, которое до того момента передавали устно. Учение было записано на языке пали, на диалекте, на котором передавались наставления тхеравады.
Что касается позднего Четвёртого буддийского собора, то в конце первого века н. э. Кумаралата из традиции сарвастивада, известный в Кашмире и северной Индии, отверг авторитетность текстов абхидхармы и призвал полагаться исключительно на сутры сарвастивады. Так возникла традиция, названная саутрантикой. Также в первом веке н. э. кушаны, народ, пришедший из Центральной Азии, завоевал Гандхару, Кашмир и северную Индию, основав Кушанскую династию. Этот более поздний Четвёртый собор был созван в Кашмире под руководством Вималамитры во время правления кушанского императора Канишки. Участники этого собрания отвергли притязания саутрантики и записали учение по абхидхарме традиции сарвастивада в виде «Махавибхаша-сутры». Это учение стало основой школы вайбашика – одной из ветвей сарвастивады. В индийских монастырских университетах преподавали учения вайбашики и саутрантики. Эта традиция продолжается в наши дни в Тибете.
Резюме
Тибетцы и индийцы воспринимают историю нелинейно в соответствии с разными уровнями буддийских наставлений, в то время как западные люди видят историю линейно и логично упорядочивают исторический материал на основе дат и фактов. С западной точки зрения на историю, буддийское учение оставалось незаписанным множество столетий после того, как Будда его передал. Учение передавали устно, постоянно декламировали и заучивали наизусть. Этот обычай сохранился и до наших дней. Соборы были организованы для того, чтобы последователи всех буддийских школ вместе воспроизвели учение и выявили возможные неточности. На Первый собор явились 500 архатов, трое из которых воспроизвели наставления трёх основных разделов учения Будды. Несмотря на пожелание Будды, чтобы монашеская община оставалась эгалитарной, Махакашьяпа руководил этим собором. Благодаря такому положению Махакашьяпы были основаны линии преемственности патриархов и учение было систематизировано.
Второй собор был созван, чтобы обсудить право монахов распоряжаться золотом, а также обсудить наличие или отсутствие страстного желания у архатов. Из-за расхождения во мнении среди монахов община разделилась на традиции тхераваду и махасангхику.
Во время правления императора Ашоки был созван Третий собор, целью которого было сохранить чистоту учения и достичь гармонии относительно разночтений, возникших в рамках различных школ, которые откалывались и развивались. В результате дальнейших отличий в толковании учения, от тхеравады откололась сарвастивада.
Четвёртый собор на Шри-Ланке был необходим, чтобы записать буддийское учение. Четвёртый собор в Кашмире был созван, чтобы собрать наставления, ставшие основой вайбхашики, одного из направлений сарвастивады, и также на нём были отвергнуты толкования саутрантики.
Таким образом, из-за отсутствия в буддизме единого лидера, в разных географических регионах естественным образом возникали различные толкования и мнения, благодаря чему буддизм развивался.