Калачакра, тантра и мир во всём мире

«Сокращённая тантра Калачакры» предупреждает о будущем вторжении иноземцев неиндийского происхождения, которые будут следовать линии пророков: Адам, Ной, Авраам, Моисей, Иисус, Мани (основатель иранской религии манихеизма), Мухаммед и Махди (мессия в исламе). Чтобы противостоять угрозе, царь мифической Шамбалы объединил индусов и буддистов в одну касту с помощью посвящения Калачакры. Тогда в будущем единое сообщество людей из Шамбалы сможет следовать буддийскому царю-мессии, одержать победу над захватчиками и заложить начало нового золотого века.

Одна из главных тем в учениях Калачакры – это параллель между физическим миром (астрономией, географией, историей), человеческим телом и буддийской практикой тантры. Соответственно, захватчиков, о которых предупреждает Калачакра и которых сокрушат силы Шамбалы, можно рассматривать на историческом, физиологическом и медитативном смысловых уровнях. Давайте обратимся к внешнему уровню.

На внешнем уровне захватчики, которые не говорят на индийских языках, – это последователи исламского течения второй половины X века, которые провозгласят мессию Махди своим политическим и духовным лидером. Махди объединит исламский мир и будет править им, восстановит чистоту ислама и обратит в мусульманскую веру весь мир перед приходом Даджаля (мусульманский Антихрист), вторым пришествием Христа (который считается мусульманским пророком), концом света и Страшным судом.

Во второй половине X века, когда учения Калачакры впервые появились в Индии, арабские Аббасиды, правящие Багдадом, и их вассалы боялись вторжения исламских империй, у которых были подобные намерения. Они особенно опасались вторжения главных соперников ‒ египетской империи Фатимидов и их вассалов в Мултане (центральный Пакистан). Все боялись этого из-за распространённой веры, что конец света настанет через пятьсот лет после Мухаммада – в начале XII века.

На основе исторического контекста литературы Калачакры недопустимо заключать, что буддизм выступал или выступает против индуизма, ислама или христианства. Буддизм лишь отвечал духу времени, который царил в конце X века на территории между Средним Востоком и северной Индией. Калачакра представила свою версию этого предсказания из-за распространённого страха вторжения, апокалиптической битвы, конца света и ожидания пришествия нового мессии.

Чтобы встретить угрозу, Калачакра рекомендовала политику, которой уже следовал индуизм и мусульманские правители Аббасиды. Она состояла в том, чтобы показать, что буддизм тоже открыл двери своей доктрины и готов включить в свою сферу другие религии. Основной опорой многокультурного общества перед лицом угрожающего вторжения должна быть религиозная гармония его членов. Объединение в мандале Калачакры символизирует обязательство сотрудничать. Тем не менее, так же как в индуизме и исламе, целью тактики царя Шамбалы было показать, что буддизм учит глубочайшей истине.

Изображение неиндийских пророков и пророчество Калачакры о будущей войне с их последователями следует понимать в этом историческом и культурном контексте. Несмотря на рекомендованную политику, буддийские лидеры и мастера того времени не начали массовую кампанию по обращению индуистов и мусульман в свою веру. Никто не проводил посвящение Калачакры с такой целью и не начинал буддийскую священную войну.

Как и библейские религии, буддизм был терпим к другим верам. И те и другие обращали в свою веру принудительно или неявно, однако использовали разные методы. Библейские религии начали священные войны, а царь мифической страны Шамбалы собрал небуддистов в мандале Калачакры, проявив свои психические способности. Библейские религии использовали в качестве хитрого способа обращения экономические стимулы, а буддизм – дебаты и логику.

Что же значит этот образ – объединение людей Шамбалы в одну «ваджрную касту» под покровительством буддизма в мандале Калачакры? Это лишь описание того, что следовало предпринять в западной Азии и на Индийском полуострове с IX по XI век, или это совет на все времена? C учётом того, что вселенская мудрость последователей всех религий подтверждает духовные ценности их вероисповедания, чтобы отвратить угрозу для общества, будет ли лучшей защитой убедить как можно больше людей практиковать буддизм?

Будет сложно защитить этот довод, не впадая в шовинизм, как в контексте описанной выше исторической ситуации, так и в общем. Говоря беспристрастно, настроение легенды о Шамбале действительно шовинистическое, однако понятное в обстоятельствах того времени. Однако это не значит, что современные буддийские учителя должны быть шовинистами, когда представляют буддизм небуддйской публике.

Давая учения на Западе, Далай-лама всегда подчёркивает, что не пытается никого обратить в свою веру. Он не вызывает никого на соревнование в дебатах, где проигравший принимает позицию победителя. Он объясняет, что просто хочет рассказать людям о буддизме. Мир среди разных сообществ происходит из понимания каждой системы верования. Обучение других сильно отличается от попыток обратить в свою веру. Если другие найдут что-либо ценное в буддизме, они вправе это использовать, не становясь при этом буддистами. Тех, кто проявляет сильный интерес, поощряют учиться и даже принять буддизм, но только после долгих размышлений. Тем не менее, Далай-лама предостерегает большинство людей от смены религии.

Буддизм не отличается от других религий и философских систем в том, что он тоже заявляет, что обладает глубочайшей истиной. Тем не менее, буддизм не претендует на уникальное обладание «единой истиной». Буддизм также принимает относительные истины – то, что истинно относительно разных групп людей и обстоятельств. И пока наши взгляды не агрессивны и не враждебны, наши относительные истины и убеждения могут служить временными этапами на пути к глубочайшей истине как её определяет буддизм. Также они могут служить этапами на пути к глубочайшим истинам других религий. До тех пор пока буддийское объяснение глубочайшей истины не носит шовинистический характер и не даёт неверное представление о миссионерской деятельности, оно может принести пользу тем, кому оно подходит.

Часто, когда люди думают о мусульманской концепции джихада, или священной войны, то у них возникает отрицательная ассоциация с самодовольным, мстительным и разрушительным походом во имя Бога с целью обратить других в свою веру. Они могут признавать, что в христианстве есть аналог – инквизиция и крестоносцы, но часто считается, что в буддизме нет ничего подобного. В конце концов, буддизм – это религия мира, и там нет технического термина «священная война».

Однако тщательное исследование буддийских текстов, особенно Калачакры, раскрывает внешний и внутренний уровень битвы, которую легко назвать «священной войной». Беспристрастное исследование ислама показывает то же самое. Лидеры обеих религий могут использовать внешний уровень священной войны, чтобы извлечь политическую, экономическую и личную выгоду, побуждая свои войска воевать. Исторические примеры, связанные с исламом, широко известны, однако не следует наивно думать, что буддизм был невосприимчив к подобному явлению. Всё-таки в обеих религиях основной упор делается на внутренней духовной битве с собственным невежеством и разрушительными действиями.

Есть схожие черты между войной Шамбалы в Калачакре и джихадом в исламе. Исламская и буддийская священная война – это оборонительные действия против внешних враждебных сил, а не наступательные походы по обращению в свою веру. Обе войны обладают внутренним духовным смысловым уровнем, где ведётся борьба с отрицательными мыслями и разрушительными эмоциями. Обе должны быть основаны на принципах этики, а не на предубеждениях и гневе.

Более того, как многие лидеры искажали и использовали понятие джихада ради власти и наживы, так же была использована идея Шамбалы с её рассуждением о войне против разрушительных иноземных сил. Например, Сухэ-Батор, лидер монгольской коммунистической революции 1921 года, вдохновил свои войска, ссылаясь на описание войны в Калачакре, которая должна была положить конец Калиюге (Эпохе раздоров). Во время японской оккупации Монголии в 1930-х годах, японские феодалы в ответ пытались завоевать доверие и военную поддержку монголов, пропагандируя, что Япония – это Шамбала.

Однако будет неверно использовать эти отдельные примеры для обобщённого доказательства того, что у посвящения Калачакры, когда его передают современные буддийские мастера, есть военный контекст. Так же было бы неверно обращать внимание лишь на злоупотребления внешним уровнем духовной войны и пропускать внутренний уровень сражения против разрушительных сил собственного ума. То же верно в отношении ислама и христианства.

Вокруг идеи Шамбалы возникло много дополнительных мифов. Американский роман «Потерянный горизонт», написанный в XX веке Джеймсом Хилтоном, рассказывает о Шангри-Ла, духовном раю, который находится в недоступной, тайной долине в Тибете. Шангри-Ла – это, без сомнения, романтическое искажение Шамбалы. Многие даже пытались отыскать этот утопический рай. Часто они смешивали разные буддийские идеи с концепциями других религий и собственными фантазиями. Важно не путать то, чему они учили, с буддизмом. Давайте рассмотрим наиболее известные примеры.

Елена Блаватская родилась в начале XIX века в Украине, в семье русских дворян. Она была наделена сверхчувственными способностями и путешествовала по миру в поисках оккультных, секретных учений. Особенно её интересовал Египет, Индия и Тибет. Она провела много лет на Индийском полуострове и, вероятно, посещала Тибет.

Блаватская считала эзотерические учения мировых религий частью единого оккультного знания и со временем смешала их все вместе. Она столкнулась с фрагментами тибетского буддизма в то время, когда Европейское востоковедческое научное общество лишь зарождалось и практически отсутствовали какие-либо переводы. Поэтому она толковала эти фрагменты в неподходящем контексте, в основном индийской йоги и веданты, свободно смешивая традиционные египетские идеи и представления европейского духовного движения. Она делала особый акцент на сверхъестественном, потому что её, как и ранних европейских искателей оккультных знаний в Тибете, интересовали психические способности и мистика.

Блаватская утверждала, что индийские и тибетские «махатмы», люди со сверхъестественными способностями из Шамбалы, телепатически диктовали ей свои учения, которые она объединила в «Тайной доктрине». С её слов, Шамбала ‒ это царство в Тибете, которое хранит тайное учение атлантов. Её обитатели ‒ отпрыски жителей затопленной морем Атланты, о которой говорил Платон. Однако на самом деле в Калачакре это мифическое место не упоминается. Эта ассоциация была плодом её яркого воображения.

Блаватская заявляла, что атланты Шамбалы ‒ это четвёртая человеческая раса, которая практически бессмертна, работает на благо человечества и сражается со злом. Современный мир обязан изучать их учение, потому что грядёт великая война. Силы света должны объединиться против сил тьмы. Она также обсуждала мистическое тибетское царство Агардхи, которое больше склоняется на сторону людей.

Идея Шамбалы заинтриговала даже Гитлера. В юности он изучал оккультизм и йогу в Вене, а позже заинтересовался теософией. Получив власть, Гитлер собирал сведения обо всех доступных ему оккультных группах всего мира. Он хотел найти общие черты с теософией, чтобы истолковать их согласно своей теории. С помощью исследователя Свена Хедина он отправил несколько экспедиций в Тибет. Обманутые причудливыми описаниями Блаватской, они пытались связаться с легендарными жителями Шамбалы, чтобы заручиться их поддержкой в завоевании мира. Они заявили, что, хотя Шамбала и отвергла их, им удалось связаться с таинственным царством Агардхи, о котором также упоминала Блаватская, и получить его поддержку. Совершенно ясно, что экспедиции нацистов превратились в фарс.

Есть ошибочное мнение, что во время Третьего рейха вокруг Берлина жили тысячи тибетцев, за которых ложно приняли калмыков. Калмыки ‒ это западные монголы, которые в XVII веке переселились на Волгу в европейской части России. Большинство из тех калмыков, которые выступали против большевиков после революции 1917 года, в 1920 году эмигрировали в Белград (Сербия).

С 1932 года Сталин уничтожал буддйские монастыри и храмы в Калмыкии, а население подверглось суровым гонениям. В надежде свергнуть Сталина и освободить Калмыкию, многие сербские калмыки во время второй мировой войны сражались вместе с немецкой армией на восточном фронте. Эти попытки на родине поддерживали их земляки. В качестве наказания за принятие вражеской стороны, Сталин в 1944 году сослал всё калмыцкое население в Сибирь.

Желая получить поддержку оккультных сил, Гитлер привёз маленькую группу калмыцких монахов в Берлин, чтобы провести ритуалы, которые помогли бы ему выиграть войну. Как и средневековые монгольские завоеватели Чингисхан и Хубилай-хан, он отчаянно хотел заполучить помощь сверхъестественных сил ради победы. Как следует из личных бесед с выжившими монахами, которые позже поселились в Мюнхене, нацисты не имели ни малейшего понятия о буддизме и тантрических ритуалах, которые выполняли монахи. Осознав истинные намерения нацистов, калмыки просто помолились об освобождении Калмыкии и мире на Земле.

Один из аспектов тантры, который вызывает наибольшее недоумение и чаще всего понимается неправильно, – это изображения, вызывающие мысли о сексе, поклонении дьяволу и насилии. Медитативные образы будд часто выглядят как супруги в соитии, у многих из них демонические лица, их фигуры объяты пламенем, они топчут ногами беспомощных существ. Эти изображения наводили ужас на ранних западных учёных, которые в большинстве своём имели викторианское воспитание или были миссионерами.

Даже в наше время некоторые люди полагают, что изображения пар означают сексуальную эксплуатацию женщин. Другие считают, что супруги в соитии символизируют выход за пределы всех двойственностей, вплоть до того, что нет разницы между «хорошим» и «плохим». Из-за этого они думают, что тантра аморальна и не только одобряет, но и поощряет использование алкоголя и наркотиков, а также гедонистическое, преступное и деспотичное поведение.

Некоторые доходят до того, что обвиняют уважаемых тантрических мастеров в заговоре с целью захватить мир, а учения Калачакры ‒ в том, что они были источником нацистской идеологии и вдохновляют современные неонацистские культы. Любопытно, что подобные параноидальные обвинения похожи на навязчивые идеи нацистов, которые обвиняли евреев во всех бедах на Земле. Здесь важна крайняя осторожность.

Западные люди не были первыми, кто объявил тантру выродившейся формой буддизма. Когда тантра впервые пришла в Тибет в середине VIII века, многие восприняли эти изображения буквально, как дающие бесплатное разрешение на ритуальный секс и кровавые жертвоприношения. Впоследствии, в начале IX века, религиозный совет запретил официальный перевод тантрических текстов и не позволил включить тантрическую терминологию в свой «Великий санскритско-тибетский словарь». Тибетцы пригласили индийских мастеров для повторного распространения буддизма в Тибете во многом именно для того, что прояснить недоразумения по поводу секса и насилия в тантре.

Не все западные люди, кто на раннем этапе познакомился с тантрой, посчитали её изображения порочными. Были и те, кто понял их иначе, но тоже ошибочно. Например, как и многие тибетцы в ранний период, они сочли эти изображения эротическими. Даже сейчас некоторые люди обращаются к тантре в надежде найти новые, экзотические сексуальные техники или духовное оправдание своей одержимости сексом.

Другим людям показались заманчивыми ужасающие образы, обещающие даровать особые способности. Они пошли по стопам монгольского завоевателя XIII века Хубилай-хана, который принял тибетскую тантру в первую очередь в надежде, что она поможет ему одержать победу над противниками.

Итак, ошибочное понимание тантры – это вечная проблема. Поэтому тантра настаивает на сохранении в тайне учений и изображений – чтобы избежать подобного ошибочного понимания, а не для того, чтобы скрыть что-либо извращённое. Лишь те, кто прошёл достаточную подготовку в учёбе и медитации, обладают фундаментом для правильного понимания тантры.

Буддийская тантра – это продвинутый метод практики, делающий акцент на союзе метода и мудрости, который символизируется образом пары в соитии. Тибетское слово для обозначения пары – «яб-юм», значит «мать и отец». Как союз отца и матери необходим, чтобы родить ребёнка, так же необходим союз метода и мудрости, чтобы дать жизнь просветлению.

Метод, отец, символизирует бодхичитту – решимость достичь просветления, чтобы приносить пользу другим наиболее полным образом. Он также символизирует различные другие причины, которым учат в тантре для достижения просветляющих физических тел будды. Мудрость – мать – символизирует постижение пустотности с помощью различных уровней ума в качестве причин просветляющего ума будды. Чтобы обрести единство физических тел и ума будды, необходимо практиковать единство метода и мудрости. Поскольку традиционным индийской и тибетской культурам не свойственна библейская строгость в отношении секса, в них нет запрета на использование изображений секса для обозначения этого единства.

На одном из смысловых уровней отец как метод означает блаженное осознавание. Союз отца и матери означает блаженное осознавание, соединённое с постижением реальности, – другими словами, постижение, или понимание, реальности при помощи блаженного осознавания. Здесь блаженное осознавание относится не к блаженству оргазма, как в обычном сексе, а к блаженному состоянию ума, которое достигается посредством продвинутых йогических методов управления тонкими энергиями тела и её централизации. Объятия отца и матери также символизируют блаженный аспект соединения метода и мудрости, но ни в коем случае не означают использование обычного секса в качестве тантрического метода.

Важно не обманываться символами другой культуры. Например, те, кто не знаком с христианством, могут посмотреть на изображение человека, прибитого к кресту, и подумать, что христианство учит методам пыток. Мы должны смотреть глубже и пытаться понять, что обозначают эти символы. Например, упоминания в тантрических текстах союза с девятью молодыми женщинами, где каждая следующая старше предыдущей на год, начиная с двенадцатилетней, символизирует обретение всё более интенсивных уровней блаженного осознавания реальности. Это воплощает девять стадий устранения тончайшего уровня заблуждения о реальности и определённо не относится к сексуальной эксплуатации подростков.

На тантрическом посвящении, таком как Калачакра, необходимо принять обеты воздержания от разрушительного поведения. Они включают «обеты бодхисаттвы», обязующие воздерживаться от действий, которые принесут вред или другим, или нашей способности им помогать. Чтобы принять эти обеты и следовать им, необходимо поддерживать некоторый уровень мирских или монашеских обетов: воздержание от убийства, воровства, лжи, неуместного сексуального поведения и принятия опьяняющих веществ.

Участники посвящения также обещают не использовать эти обеты как оправдание для отказа от убийства, воровства и других разрушительных действий в случаях, когда не осталось мирных альтернатив и сострадание заставляет обратиться к радикальным действиям. Например, чтобы остановить бешеную собаку, которая сорвалась с поводка и кусает людей, или серийного убийцу, который стреляет с башни по толпе, иногда может быть необходимо застрелить собаку или убийцу. Это допустимо, когда невозможно остановить собаку или убийцу мирным способом и только если мы действительно способны остановить насилие, используя силовые методы. В таких ситуациях отказ использовать жёсткие меры – это нарушение одного из тантрических обязательств.

Вкраце, обет не отказываться от убийства – это обещание при необходимости применять даже радикальные меры, чтобы прекратить вред, который причиняется другим, но лишь когда другие методы не работают. Более того, мотивом к действию должно быть искреннее сострадание, не основанное на страхе или гневе. Разумеется, это не армейская присяга умышленно убивать вражеских солдат.

Посвящение в два высших класса тантры, таких как Калачакра, также требует принятия тантрических обетов. Это включает воздержание от поведения, которое принесёт вред нашему духовному развитию, например от нежелания ежедневно памятовать об истинной природе реальности, то есть пустотности.

Пустотность не означает, что ничего, включая этику, на самом деле не существует. Она вовсе не отрицает обусловленной разницы между разрушительным и созидательным поведением или действием поведенческих причин и следствий. Недвойственность, как она представлена союзом супругов, означает, что такие категории, как «разрушительное» и «созидательное», не существуют независимо друг от друга. Их определяют по отношению друг к другу и по отношению к их причинам и следствиям. Таким образом, выход за рамки двойственности не подразумевает ни разрешение на эгоистичное поведение и использование других, ни прекращение ответственности за собственные действия. Это означает, что практикующий обретает целостное осознавание реальности, с видением взаимосвязанности и взаимозависимости всего.

Более того, когда практикующие тантру принимают немного особым образом освящённого алкоголя и мяса во время определённых ритуалов, это символизирует очищение и использование тонких энергий их тела для достижения просветления. Как и в случае употребления специально освящённого хлеба и вина во время христианского причастия, это символическое действие не одобряет злоупотребление алкоголем или наркотиками.

Медитативные образы будд бывают мирными и мощными, что на самом простом уровне легко определить по тому, улыбаются они или скалят клыки. А точнее, у мощных медитативных образов устрашающие лица, целый арсенал оружия и они стоят, объятые пламенем. Отчасти заблуждение по поводу роли и смысла этих мощных медитативных образов возникает из-за общепринятого перевода их названия как «гневных» божеств.

Для многих западных людей с библейским воспитанием термин «гневное божество» имеет коннотацию всемогущего существа в праведном мстительном гневе. Такое существо несёт божественное возмездие в качестве наказания для злодеев, ослушавшихся его законов или оскорбивших его. Для некоторых людей гневное божество может даже означать Дьявола или демона на стороне тьмы.

Буддийское значение не имеет со всем этим ничего общего. Хотя тибетский термин происходит от одного из распространённых слов для обозначения гнева, в этом случае гнев по смыслу ближе к отвращению – грубому состоянию ума, направленному на объект с желанием избавиться от него. Таким образом, более подходящим переводом может быть «мощный медитативный образ».

Мощные медитативные образы символизируют сильные, энергичные средства, часто необходимые, чтобы прорваться через умственные и эмоциональные блоки, мешающие человеку быть здравомыслящим и сострадательным. Враги, которых эти медитативные образы сокрушают, – это глупость, лень и эгоизм. Оружие, которое они используют, – это положительные качества, развитые на духовном пути, такие как сосредоточение, энтузиазм и любовь. Охватывающее их пламя – это различные типы глубокого осознавания (мудрости), которые сжигают омрачения. Визуализация себя в качестве мощного медитативного образа помогает обуздать энергию ума и обрести решимость победить «внутренних врагов».

«Калачакра для мира во всём мире» может показаться шовинистическим буддийским призывом, который провозглашает обладание исключительным правом на межрелигиозное объединение. Некоторым покажется неуместным связывать Калачакру с миром во всём мире, ведь там упоминается Шамбала, которая предлагает массово обращать в буддизм и сражаться под покровительством буддийского мессии против будущего вторжения ложного пророка. Однако важно не забывать об исторической перспективе и культурном контексте, в котором учения Калачакры появились.

В конце X века нашей эры на Среднем Востоке и в некоторых регионах Южной Азии распространилась вера в то, что чуть больше, чем через сто лет, настанет конец света. Большинство людей подхватило идею пришествия мессии, и буддизм ответил на их нужды, представив духовный путь, подходящий и значимый в тех обстоятельствах. Поэтому он использовал пророчество, сравнивая его с продвинутыми этапами медитативной практики Калачакры. Соответственно, в тех обстоятельствах вера в пророчество позволяло людям следовать по духовному пути Калачакры. Было бы преувеличением искать что-либо большее во внешнем уровне предсказаний Калачакры. Эти материалы не отражают и не определяют текущие взгляды буддизма на мировую ситуацию.

Далай-лама никогда не объявлял себя буддийским спасителем, который намерен объединить весь мир в «ваджрную касту», которая будет сражаться под его руководством с нашествием аморальных сил. Более того, тантра не обучает сексуальной магии, которая сможет избавить вселенную от зла. Даже на фоне современной «моральной войны против терроризма», Далай-лама не объявляет себя символом нравственности, который объединит мир.

Даруя посвящение Калачакры, Далай-лама заявляет, что он лишь предлагает людям разных вероисповеданий собраться вместе на несколько дней в мирной атмосфере, чтобы поразмышлять о сострадании. Небуддисты, которые найдут что-либо полезное в его учениях, могут включить их в свою систему веры. Всё, что может показаться необоснованным, они могут пропустить. Подобная честность и открытость ­­­‒ это критерий, который действительно делает посвящение Калачакры средством достижения мира во всём мире.