Буддийская сексуальная этика: основные вопросы

Буддийская система этики полностью отличается от этих трех. Она не основана на подчинении правилам. Не основана она также исключительно на попытках не заставлять других страдать: конечно, мы стараемся изо всех сил не причинять им вреда, но она глубже такого подхода. В соответствии с буддизмом, нравственное поведение основано на избегании действий, вызванных мотивацией страстного желания, гнева или неведения, и правильное использование распознавания (мудрости). Последнее предполагает способность распознавать, какая мотивация и какие действия созидательны, а какие разрушительны. Под созидательной и разрушительной мотивацией и поведением подразумевается, что склонности и привычки в нашем потоке ума в какой-то момент в будущем станут причинами чувства счастья или страдания, которые являются их следствием.

Никто не придумывал правил, в соответствии с которыми устанавливается созидательность или разрушительность. Просто некоторые действия влекут за собой страдания, а некоторые – нет; это естественный ход вещей. Например, засунув руку в огонь, мы обожжемся и это приведет к страданию. Это разрушительное действие, верно? Никто не изобретал этого правила: это происходит естественным образом. Если человек хочет засунуть руку в пламя, это не делает его плохим. Это, возможно, делает его глупым человеком или человеком, который не понимает закона причины и следствия, но, определенно, не делает его «плохим».

То есть буддийская этика делает основной упор на том, чтобы попытаться понять, какие типы мотивации и поведения разрушительны, а какие созидательны. Другими словами, нужно учиться отличать то, что принесет нам несчастье, от того, что приведет к счастью. И это зависит от нас: мы сами несем ответственность за собственные переживания в будущем. Это подобно тому, как мы узнаем о вреде курения, а будем мы курить или нет – зависит от нас. Если человек действует разрушительно и причиняет себе вред, он может быть объектом сострадания. Было бы неуместно смотреть на него свысока, чувствуя свою праведность и жалость к нему. Это не буддийской подход. На самом деле то, что он не осознает действительность, печально.

Буддизм так же подходит и к вопросу сексуальной этики. Он не осуждает. Определенные типы сексуального поведения и мотивации разрушительны и ведут нас к несчастью, в то время как другие созидательны и приносят нам счастье. Опять же, все зависит от нас. Если мы хотим иметь много проблем из-за своего сексуального поведения, то можем потворствовать себе. Но если мы не хотим проблем, следует воздерживаться от определенных действий.

Мы можем без труда понять разницу на одном примере. Если мы хотим заняться сексом с проституткой, не предохраняясь, – что ж, это достаточно наивно и очень глупо, так как мы рискуем заразиться СПИДом. Но это не делает нас плохим человеком. Это наш выбор. Как видите, этот подход к сексу весьма отличается. Вот ключ к пониманию буддийского подхода в целом.

Чтобы подробно рассмотреть буддийскую сексуальную этику, нужно понять разницу между созидательным и разрушительным, как она определяется в буддизме. В целом, в буддизме различают действия, которым сопутствует заблуждение, и действия, свободные от заблуждения. Эти термины обычно переводят как «загрязненные» и «незагрязненные» действия – загрязненные заблуждением о нашей собственной природе, о природе других и о природе реальности в целом. Загрязнение заблуждением приводит к страстному желанию, гневу или просто к наивности, которые затем мотивируют наши действия.

Действия, свободные от заблуждения, предполагают неконцептуальное понимание пустотности – понимание того, что наши спроецированные фантазии о реальности не имеют с ней ничего общего. Обрести такое понимание очень трудно, даже на концептуальном уровне. Так, действия большинства из нас содержат заблуждение: они происходят из заблуждения и им сопровождаются. Такие действия порождают то, что мы называем «кармой». Они вынуждают нас продолжать испытывать неуправляемый круговорот перерождений, наполненный проблемами, то есть сансару.

Одни действия, связанные с заблуждением, созидательны, другие разрушительны, а третьи Будда не отнес ни к одной из этих двух категорий.

• Разрушительные действия всегда испорчены заблуждением и всегда созревают в несчастье.
• Созидательные действия, испорченные заблуждением, созревают в обыденное счастье, которое не продолжается вечно и никогда нас не удовлетворяет.
• Неопределенные действия сами по себе этически нейтральны. Однако, в зависимости от сопутствующей мотивации, они могут быть созидательными или разрушительными. Тем не менее, даже если их не сопровождает та или иная созидательная или разрушительная мотивация, неопределенные действия также могут быть испорчены заблуждением. В этом случае они просто продолжают наше сансарное существование, но не созревают ни в виде счастья, ни в виде несчастья.

Мы уже рассмотрели пример разрушительного действия, а именно занятия сексом с проституткой, не предохраняясь. Такое поведение, несомненно, смешано с заблуждением о реальности, наивностью и, как правило, страстным желанием.

Примером созидательного действия, испорченного заблуждением, может быть мать двадцатичетырехлетнего сына, которая всегда старается делать для него добрые дела, например готовить вкусные блюда. Забота о сыне – проявление любви: это созидательное поведение, которое созреет для нее в переживание счастья и благополучия. Однако мать также готовит потому, что это дает ей ощущение, что она полезна и значима. Это проявление заблуждения. Двадцатичетырехлетний сын, вероятно, не очень хочет, чтобы у него спрашивали, как у ребенка, когда он не приходит домой к обеду: «Почему ты не пришел домой? Я приготовила для тебя такое вкусное блюдо. Ты так невнимателен». Ее действие было связано с заблуждением, с цеплянием за: «Я, я, я. Я хочу быть полезной, я хочу чувствовать себя нужной». За ее созидательными действиями и доброй мотивацией стоит эгоистичный настрой. Какое бы счастье она ни обрела в результате своих добрых поступков, оно будет ненадежным, не продлится долго и не принесет полного удовлетворения. Кроме того, ее эгоистическая мотивация неизбежно принесет ей разочарование, несчастье и страдания.

Неопределенные, нейтральные действия, такие как чистка зубов, могут быть испорчены заблуждением. Например, что, если мы почистим зубы, наше дыхание действительно станет свежим и мы будем хорошо выглядеть. Однако наше дыхание никогда не станет совершенно свежим, потому что очень скоро зубы снова станут грязными, а изо рта будет плохо пахнуть. Здесь есть заблуждение о реальности, некоторый уровень наивности и сильная эгоцентрическая забота о своей внешности. Таким образом, из-за беспокоящей эмоции, сопровождающей уход за зубами, это действие приносит несчастье: мы никогда не чувствуем удовлетворенности.

Сама по себе чистка зубов – это нейтральное действие, поскольку мы просто делаем то, что нужно делать. Тем не менее, пусть даже за этим не стоит особо сильная наивность, мы укрепляем наше пребывание в сансаре, поскольку оно испорчено цеплянием за чувство: «Мне нужно чистить зубы», как будто существует «я», обладающее зубами как своей собственностью, «моими» зубами, и несёт ответственность за то, чтобы каждый день их чистить. Не поймите это превратно. Это не означает, что лучше всего прекратить чистить зубы. Но повторные нейтральные действия по уходу за собственным сансарным телом – если эти действия смешаны с цеплянием за прочное «я» – увековечивают наше пребывание в сансаре со всеми ее проблемами.

Нам нужно более четко понять, что имеют в виду в буддизме, когда говорят, что действия, смешанные с заблуждением, «созреют» в несчастье, сансарное счастье или нейтральное чувство, не являющееся ни тем, ни другим. Этот принцип относится ко всем нашим обычным действиям, включая и сексуальное поведение.

В буддизме говорится о законе определенности кармы. Разрушительные действия определенно будут cозревать в страдания, пока мы не очистимся от кармических склонностей, которые были созданы этими действиями. И наоборот, если мы сейчас страдаем, это переживание созрело из кармической склонности, которая была создана нашими разрушительными действиями в прошлом. Это относится также к обычному счастью и созидательным действиям, смешанным с заблуждением.

Говоря о принципе определенности, важно понять слово «созревать». «Созревать» в страдание означает не просто приводить к страданию в качестве результата. Ведь у наших действий много результатов, и большинство из них заранее не определены. Например, нам неизвестно, что мы почувствуем, совершив то или иное действие – счастье или несчастье. Предположим, мы наступили на таракана. Можно наступить на него и испытать огромное удовольствие, убив существо, которое мы считаем ужасным. Или, наступая на него, мы можем чувствовать страх и отвращение. Помогая кому-нибудь выполнять трудную работу, мы можем чувствовать счастье или быть возмущены тяжестью работы.

Также неизвестно, что мы почувствуем сразу после действия. После секса с проституткой без предохранения мы можем почувствовать счастье по поводу секса и страх, что мы могли заразиться СПИДом. Подарив другому человеку деньги, мы можем сорадоваться его счастью или чувствовать сожаление и несчастье. Результаты наших действий в краткосрочной перспективе также непредсказуемы: если мы ограбили банк, нас может поймать полиция, но возможно, что нас никогда не поймают. Работая добросовестно, можно получить повышение по службе и чувствовать счастье, но также нас могут уволить, несмотря на нашу хорошую работу, и мы будем несчастливы. Все эти виды результатов неопределенны. Закон определенности кармы говорит не об этом.

Мы даже не всегда можем знать, принесет ли наше действие счастье или несчастье человеку, на которого оно направлено, – ни во время действия, ни сразу после него, ни в краткосрочной, ни в долгосрочной перспективе. Мы можем лгать человеку по поводу его способностей, говоря, что он более компетентный, чем на самом деле. Это может сделать его счастливым и во время разговора с ним, и сразу после него, а в краткосрочной и даже в долгосрочной перспективе, возможно, придаст ему уверенность в себе и поможет добиться успеха. Однако вместо этого он может почувствовать себя плохо, потому что поймет, что мы просто пытаемся польстить ему и говорим неправду. Даже если человек нам поверит, он может в результате переоценить свои способности и потерпеть неудачу в будущей работе. С другой стороны, если мы говорим правду, он может расстроиться и, страдая от недостатка уверенности в себе, быть неудачливым во всех начинаниях. Или он может почувствовать счастье, потому что мы были с ним честны, а затем вполне преуспеть, выполняя менее трудные жизненные задачи, и быть счастливым.

Итак, совершенно неизвестно, что произойдет, когда мы говорим о таких результатах наших действий. Вот почему мы говорим, что буддийская этика основана не просто на не причинении вреда другим. Ведь мы никогда не можем знать заранее, как наши действия на них повлияют. Разумеется, мы стремимся не причинять никому вреда. Но пока не станем буддами, мы никогда не сможем знать заранее, каким будет это влияние.

Итак, когда речь идет о том, что разрушительные действия «созреют» в страдания, мы говорим о сложном процессе, когда наши способы действовать, говорить и думать создают определенные склонности и привычки в нашем потоке ума, которые повлияют на наши будущие переживания. Например, если у нас есть внебрачные связи, мы создаем или укрепляем привычку чувствовать неудовлетворенность нашим сексуальным партнером и все время ходить от одного к другому.

Неудовлетворенность и усталость в сексуальной жизни – это несчастливое переживание, не так ли? И потом, если мы никогда не достигаем удовлетворения со своим супругом или супругой и все время несчастны в этих отношениях, нам не найти удовлетворения и в отношениях на стороне. Они тоже долго не продлятся, и мы будем продолжать искать кого-нибудь другого. Более того, наш партнер тоже будет неверным. Почему он должен оставаться верным, если мы ему не верны? Итак, в долгосрочной перспективе возникнет множество проблематичных последствий. Это определенно будет следствием разрушительных действий.

Давайте рассмотрим разрушительное поведение более подробно: откуда появляются отрицательные привычки, которые в долгосрочной перспективе приводят к проблемам. Главный фактор, определяющий разрушительность действия – это состояние ума, которым оно мотивировано. Разрушительные действия могут быть мотивированы страстным желанием, например одержимостью сексом, которая влечет за собой одно сексуальное приключение за другим. Они также могут быть мотивированы гневом или враждебностью, как в том случае, когда маньяк насилует женщин, потому что ненавидит их и хочет причинить им боль. Или разрушительное поведение может быть мотивировано наивностью – в отношении причины и следствия или в отношении реальности, как в приведенном выше примере, когда мы занимаемся сексом с проституткой, не предохраняясь. Наивность часто бывает смешана со страстным желанием или жестокостью.

Есть и другие основополагающие состояния ума, которые всегда сопровождают разрушительные действия. Это отсутствие чувства собственного достоинства, когда мы не заботимся о том, как наше поведение отразится на нас или на других, например на нашей семье, духовных учителях, соотечественниках и так далее. Мы можем понять это из примера с президентом Клинтоном и его внебрачной связи, которая повлекла столь громкий скандал.

Другие беспокоящие эмоции, такие как ревность, сопровождающие эти разрушительные мотивации, тоже разрушительны, как и действия, которые ими вызваны. В целом можно сказать, что разрушительна сама сансара, неуправляемый круговорот перерождений.

В буддийском объяснении этики также проводится различие между причинной и сопровождающей мотивацией. Причинная мотивация вовлекает нас в действие. Сопровождающая мотивация появляется во время действия. В случае с действиями, этически нейтральными по природе, которые Будда не отнес ни к созидательным, ни к разрушительным, – именно сопровождающая, а не причинная мотивация определяет, будет ли действие созидательным или разрушительным. В случае с действиями, которые Будда отнес к созидательным или разрушительным, сопровождающая мотивация в большей степени влияет на тяжесть кармического результата.

Что касается секса со своим партнером, это действие само по себе нейтрально. У нас может быть созидательная причинная мотивация заняться сексом: возможно, мы хотим сделать своего партнера счастливым или хотим завести ребенка. Однако когда мы уже начали половой акт, если одержимость удовольствием и страстью как сопровождающая мотивация возьмет верх, действие станет разрушительным, несмотря на то, что причинная мотивация была положительной. Занятие любовью с одержимостью сексом создает отрицательную привычку, которая в долгосрочной перспективе принесет нам несчастье.

Причинная мотивация также может быть разрушительной. Одержимость сексом может подтолкнуть нас к занятию любовью и одновременно быть сопровождающей мотивацией. Однако причинная мотивация может быть и нейтральной. Возможно, мы занимаемся сексом потому, что после него нам легче заснуть. Но потом, когда мы начали заниматься любовью, нас переполняет страсть и одержимость, и половой акт опять становится разрушительным.

Поскольку у большинства людей именно страстное желание является беспокоящей эмоцией, которая делает половой акт разрушительным, давайте рассмотрим это состояние ума более подробно.

Страстное желание – это беспокоящая эмоция, направленная на объект, которым мы не владеем, но очень хотим владеть, и основанная на преувеличении положительных качеств этого объекта.

Она может возникать, когда мы вообще не обладаем этим объектом или когда мы уже обладаем им в некоторой степени и жадно хотим еще. Привязанность – схожее переживание. Это беспокоящая эмоция, которая направлена на то, что у нас уже есть, и которая, преувеличивая положительные качества объекта, вызывает желание с ним не расставаться.

Помимо преувеличения достоинств объекта, когда, например, нам кажется: «Ты самый красивый и совершенный человек в мире», страстное желание проецирует на объект качества, которыми он не обладает. В буддийской терминологии, страстное желание сопровождается неправильным восприятием.

Пример неправильного восприятия в отношении сексуального партнера – восприятие тех или иных нечистых объектов как чистых. Невинная иллюстрация такого примера: «Это чашка моего любимого. Она чистая. Я с удовольствием выпью из нее. Если это чужая чашка – она грязная. Было бы отвратительно даже прикоснуться к ней губами». Если мы подумаем, то обнаружим, что между этими чашками нет различия. В обоих случаях это чужие чашки, из которых уже отпил другой человек.

С вашего позволения я приведу более драматический пример. Нам может казаться прекрасным, когда во время поцелуя любимый человек просовывает свой язык к нам в рот, но если бы он туда плюнул – что почти то же самое, – мы бы сочли это отвратительным. Засовывание языка в рот во время поцелуя – это пример и преувеличения качеств поцелуя, что делает его прекрасным сексуальным действием, и неправильного восприятия его как чего-то чистого или по крайней мере не грязного.

Другой пример неправильного восприятия – восприятие страдания как счастья. Например, если любимый человек гладит нашу руку, это кажется нам прекрасным, но если он продолжает тереть то же самое место пять минут, это будет очень болезненным. Тем не менее, мы можем по-прежнему считать это счастьем и не просить возлюбленного прекратить. Или, я уверен, все мы пробовали обнимать другого человека лежа, и наша рука немела под его или ее телом. Становится очень некомфортно, но мы, тем не менее, продолжаем так лежать. Или мы обнимаем партнера, пытаясь заснуть: нам очень некомфортно и мы не можем заснуть, но не хотим перестать его обнимать. Это восприятие страданий как счастья – пример неправильного восприятия, сопровождающего одержимость физическим контактом и сексуальным объятием.

Здесь очень важно провести границу между навязчивым желанием и биологическим желанием. Это два довольно разных явления. Как с едой: когда мы чувствуем биологический голод, удовлетворение желания поесть не разрушительно. Можно сделать это, не преувеличивая хороших качеств еды и без неправильного восприятия. Но если мы испытываем навязчивую страсть к определенной пище, например к шоколаду, преувеличиваем его качества, считая шоколад самой прекрасной вещью в мире, и затем объедаемся им, это разрушительно. Это приведет ко множеству проблем: мы наберем избыточный вес и можем даже подорвать здоровье из-за переедания.

То же самое относится и к сексу. Нормальное биологическое желание, основанное на гормонах, отличается от навязчивой жажды. В буддизме не говорится, что удовлетворение биологического стремления без преувеличения его хороших качеств разрушительно. Однако, как и в случае с едой, это часть сансары: это сопутствует сансарному телу и неизбежно вызовет проблемы на том или ином уровне. Даже если мы соблюдаем целомудрие, сексуальное желания сохраняется. И если мы не соблюдаем целибат, нам никогда не будет достаточно секса: недостаточно заняться им один раз, точно так же как недостаточно один раз поесть. Нам хочется делать это снова и снова. Что ж, такова сансара – неуправляемый круговорот ситуаций, которые никогда не приносят удовлетворения. Очевидно, это форма страдания.

На самом деле, если рассмотреть тантрические обеты, касающиеся сексуального поведения, главный среди них – не считать секс путем к освобождению или просветлению. Это просто сансарное действие. Увлечение сексом под влиянием модной идеи, что идеальный оргазм решит все наши проблемы – хороший пример того, как можно нарушить тантрические обеты. Подобное поведение основано на заблуждении относительно реальности и принципа причины и следствия. Даже если у нас нет тантрических обетов, важно избегать возвеличивания секса: большинству из нас, буддийских практикующих, стоит сделать это основной задачей. Мы не выходим на улицы завоеванных городов и не насилуем там всех людей.

Подробно рассмотрев буддийские списки разных видов неуместного сексуального поведения, мы увидим, что заниматься сексом больше пяти раз подряд считается разрушительным, потому что это вызвано одержимостью сексом. Отсюда следует, что заниматься сексом четыре раза подряд – не одержимость. Однако там не уточняется, имеется ли в виду четыре или пять раз подряд во время одной встречи или четыре-пять дней подряд. В первом случае, а некоторые люди толкуют это таким образом, наставление предполагает очень странную идею о том, что считать одержимостью. Точно так же, даже одно занятие мастурбацией или оральным сексом разрушительно, потому что может быть навязчивым. Очевидно, одержимость сексом – сложная тема, и, возможно, ее определение связано с культурными критериями.

Чтобы понять этот вопрос, может быть полезным рассмотреть историческое развитие понятия разрушительного и неуместного сексуального поведения в буддийской литературе. Такое исследование может дать ключ к тому, как адаптировать буддийскую сексуальную этику к современному обществу. Многие буддисты на Западе хотят пересмотреть некоторые аспекты буддийской этики, чтобы она соответствовала современному складу ума, но, пытаясь это сделать, нужно быть очень осторожными. Необходимо понимать весь спектр буддийских учений об этике, а также как они развивались исторически и как адаптировались к различным азиатским обществам, где распространялся буддизм.

В ранней палийской и санскритской буддийский литературе Шри-Ланки и Индии неуместным половым поведением назван только секс с неподходящим партнером. Основной акцент сделан на неподходящих женщин. Сюда включены замужние или помолвленные женщины, а также женщины, которые находятся под защитой, то есть незамужние женщины, находящиеся под защитой своих родителей, или монахини под защитой своих обетов. Если мужчина совершал половой акт с женщиной, которая относится к одной из этих категорий, его мотивацией обычно было навязчивое желание. Хотя эта женщина не была подходящим партнером для секса, пусть даже это основано на общественных стандартах того времени и той культуры, мужчина настаивал на сексе с ней, потому что его желание было столь навязчивым. В тексте не упоминается о том, есть ли у этого мужчины партнерша и дала ли согласие женщина, которая считалась неподходящей для сексуальных отношений.

В конце I века нашей эры в Кашмире прошел четвертый буддийский собор. В то время территорией от северо-западной Индии до восточного Ирана правила Центрально-Азиатская династия. Представители буддийских регионов, которые находились на территории современного Афганистана, рассказали о некоторых обычаях персидской культуры, которые существуют у них на родине и, как им показалось, противоречат духу буддийской этики. Они чувствовали, что их упоминание должно в явной форме присутствовать в буддийских текстах по этике, которые к тому времени уже были составлены. Начиная с этого момента, разные обычаи, которые считались социально приемлемыми в некоторых неиндийских культурах, например эвтаназия и инцест, постепенно были добавлены в список разрушительных действий. Хотя многие из этих действий, скорее всего, уже совершали в Индии, об этом никогда не говорили открыто. Новость о том, что они встречаются в иностранных культурах, стала причиной их отдельного упоминания в буддийских текстах, без угрозы «потери лица».

Итак, что касается немудрого сексуального поведения, и без того обширный список неподходящих партнеров дополнили запретом на секс с собственной матерью и дочерью. Постепенно и другие формы сексуального поведения стали описываться как неуместные. Например, определенные отверстия тела, такие как рот и анус, были включены в список как неподходящие для сексуального сношения даже со своей собственной женой. Нет сомнений, это было обосновано тем, что секс с использованием неподходящих отверстий мотивирован навязчивым желанием. Не удовлетворяясь вагинальным сексом с собственной женой, мужчина может превратиться в сексуального исследователя и искателя приключений, чувствуя, что он должен попробовать каждую позу и каждое отверстие, чтобы получить больше удовольствия.

Также в списки включили неподходящее для секса время, а именно период беременности и кормления. Матери всегда спят вместе со своими младенцами, поэтому неуместно отрывать их от детей ради секса. Кроме того, добавили неподходящие для этого места, такие как храм, и неподходящее время суток, например день, когда кто-нибудь может войти в комнату, что вызовет всеобщее смущение. Даже в наше время тибетцы редко запирают дверь, находясь в комнате, и никогда не стучат перед тем, как войти. Вскоре список неуместного полового поведения также дополнили гомосексуальность и мастурбация.

Когда буддийские тексты переводились на китайский язык, в список неподходящих партнеров добавили чужих наложниц. Это простой пример того, как переводчики и учителя изменяли тексты по этике, чтобы они соответствовали новому обществу, в котором распространялся буддизм. Традиционный китайский общественный уклад позволял мужчинам иметь несколько жен и наложниц. Это не считалось неправильным. Только занятие сексом с наложницей другого мужчины было бы неуместным. В Тибете также были широко распространены полигамия и полиандрия, и наличие нескольких жен или нескольких мужей никогда не рассматривали как секс с неподходящими партнерами.

Итак, с течением времени в список того, что считалось неуместным, добавляли все больше и больше подробностей. Сегодня многим из нас хотелось бы убрать некоторые пункты, но фактически по ходу истории список становился длиннее. Возникает трудный вопрос: увеличивался ли список по культурно обусловленным причинам и некоторые упомянутые действия изначально не считались неуместными или же они всегда расценивались как неуместные, но не были явно прописаны. Также возможно, что эти дополнения внесли из-за конкретных трудностей, которые возникли в буддийском сообществе. В конце концов, именно таким образом Будда постепенно расширял монашеские обеты.

Если мы зададимся вопросом, какие поправки нужно будет внести в список видов неправильного сексуального поведения в дальнейшем, учитывая особенности современного западного общества, то сможем узнать еще кое-что еще из истории буддийских текстов. В соответствии с текстами Винаи по монашеской дисциплине, монахам запрещено помогать устраивать брак с определенным типом женщин, которые включены в список неподходящих половых партнеров для мирян. Среди текстов Винаи пяти из восемнадцати школ хинаяны, которые я исследовал, два списка составлены исключительно с позиции мужчины и содержат предписания только в отношении неподходящих женщин. Это тексты двух из трех существующих сегодня традиций хинаяны – тхеравады (ей следуют на Шри-Ланке и в Юго-Восточной Азии) и сарвастивады (ее ветвь, муласарвастивада – традиция, которой следуют тибетцы и монголы).

Этот пробел не означает, что в этих двух традициях существуют неподходящие женщины для мужчин, но нет правил о неподходящих мужчинах для женщин. Просто их этические своды были написаны только с точки зрения мужчины. Однако в трех других традициях Винаи можно найти списки неподходящих мужчин, которые совпадают со списками неподходящих женщин. Это предполагает, что сексуальная этика применима к любому человеку, будь то женщина или мужчина, и нуждается в уточнении для каждого возможного случая. Опираясь на анализ текстов, мне кажется, было бы совершенно разумно добавлять к любому списку неподходящих партнеров часть, касающуюся неподходящих партнеров для женщин.

Опять же, если пользоваться подобной системой аргументации, тексты этих традиций были написаны с точки зрения гетеросексуального мужчины. То есть если у гетеросексуального мужчины уже есть партнер, и в этой ситуации он под влиянием навязчивого желания и неудовлетворенности начинает экспериментировать и занимается сексом не только со всеми типами женщин, которые находятся под защитой или являются чужими партнерами, но также с мужчинами, коровами и кто знает, с кем еще, это, очевидно, разрушительно. Также, я думаю, можно пересмотреть всю систему в целом, чтобы понять, какое сексуальное поведение будет разрушительным и созидательным для гомосексуальных мужчин или женщин, а также для бисексуалов. Потому что секс с чужим партнером разрушителен и для этих людей. Утверждение, что любое этическое предписание нужно формулировать для каждой из групп, к которой оно может относиться, кажется полностью соответствующим духу буддийских учений о взаимозависимом возникновении.

Довольно любопытно, что во время своих поездок Его Святейшество Далай-лама иногда встречается с гомосексуальными группами, в частности в Сан-Франциско и Нью-Йорке. Эти люди были чрезвычайно огорчены тем, что с точки зрения классических буддийских представлений гомосексуальность считается неуместным сексуальным поведением. Его Святейшество ответил, что не может по своей воле переписать тексты, но считает, что этот вопрос нужно обсудить на собрании буддийских старейшин. Только на таком собрании возможно внести поправки, касающиеся Винаи и этики. Его Святейшество рекомендует сделать то же самое, чтобы рассмотреть вопрос о равенстве мужчин и женщин, особенно в отношении монашеских ритуалов и церемоний. Это также нуждается в пересмотре. Значит, вероятно, Его Святейшество также полагает, что в традиционном буддийском подходе к сексуальной этике может быть что-то неоднозначное и могут быть открытые вопросы.

Без сомнений, рот и анус включили в список неподходящих отверстий для сексуального сношения, также смотря на это с точки зрения гетеросексуальных мужчин, у которых уже есть женщина-партнер. С буддийской точки зрения такие люди могут предаваться оральному и анальному сексу от скуки и неудовлетворенности вагинальным сексом. Им может казаться, что вагинальный секс – неудовлетворительный способ как для получения удовольствия, так и для проявления любви и заботы. В обоих случаях этот поступок мотивирован неудовлетворенностью – состоянием ума, который неминуемо приносит проблемы.

Однако все усложняется, если мы рассмотрим эти формы сексуального поведения в контексте гомосексуальных пар. Вопрос в том, являются ли эти отверстия неподходящими по своей природе или просто считаются неподходящими для определенных людей в определенных ситуациях? Если мы скажем, что проблема со ртом и анусом в том, что они нечистые, это возражение можно так же отнести и к влагалищу. Это непростой вопрос.

А как заниматься сексом тем, кто парализован ниже шеи? Для них оральный секс – единственная форма сексуального поведения. Опять же, я думаю, нужно различать, что уместно и неуместно для каждой группы людей. Не думаю, что можно считать желание заниматься оральным сексом навязчивым, если речь идет о человеке, парализованном ниже шеи.

Я думаю, подобный аргумент можно привести и в случае с мастурбацией. Следует рассмотреть традиционное буддийское отношение к ней в исходном социальном контексте. Когда эти этические положения были сформулированы в Древней Индии, люди вступали в брак в период начала полового созревания или даже раньше. Таким образом, если мы состоим в браке и настолько одержимы сексом, что нам не хватает секса с нашим партнером и хочется еще и мастурбировать, это можно считать одержимостью сексом.

Однако сегодня западные люди не вступают в брак в начале полового созревания, и некоторые остаются холостыми вплоть до зрелого возраста или даже всю жизнь. Нужно обдумать вопрос о мастурбации с точки зрения тех людей, у которых вообще нет партнера или которые не состоят ни с кем в постоянных сексуальных отношениях. Если альтернативами являются случайные связи, походы к проституткам и полное воздержание, мастурбация – это уже нечто другое, чем в случае с человеком, состоящим в браке. Это относится и к человеку, чей супруг сильно болен и находится несколько месяцев в больнице. Что в этом случае делать? Идти к проститутке? Нет.

Итак, мне кажется, необходимо рассматривать все в соответствии с контекстом: это вполне согласуется с буддийскими учениями. Ведь, как мы помним, этически нейтральное сансарное действие, например секс, разрушительно, если оно мотивировано беспокоящей эмоцией – неудовлетворенностью, одержимостью сексом и так далее. Вот что становится причиной проблем. Сексуальное поведение, не смешанное с навязчивыми беспокоящими эмоциями не станет причиной подобных сложностей. Оно вызывает лишь общую проблему: мы никогда не достигнем полного удовлетворения и, без сомнений, захотим повторить это снова – и снова, и снова. И мы никогда не можем поручиться за то, как будем чувствовать себя после полового акта.

Когда мы пытаемся выяснить, каким образом в современном западном обществе можно изменить традиционные буддийские представления о неуместном половом поведении, то один из самых интересных вопросов касается пунктов, которые не включены в традиционные представления, а также того, как на это мог повлиять культурный контекст. Например, вопрос о сексе с проституткой. И в индийских, и в тибетских текстах говорится, что секс с проституткой – это совершенно нормально даже для женатого мужчины при условии, что он ее оплачивает. Проститутка относится к неподходящим партнерам, только если она чужая и вы не оплатили ее услуги для себя. Еще больше озадачивает положение о том, что, если родители не дают дочери согласия на половые отношения, то она является неподходящим партнером. Но ни слова не сказано про случай, когда родители это разрешают, как иногда случается в странах Азии, где бедные родители отдают своих дочерей заниматься проституцией.

Кроме того, как упоминалось раньше, китайские переводчики добавили в список неподходящих партнеров чужую наложницу. Это предполагает, что для женатого человека совершенно нормально заниматься сексом со своими наложницами. Для тибетцев тоже вполне приемлемо иметь больше одной жены или несколько мужей. Складывается впечатление, что для женатого человека считалось совершенно уместным заниматься сексом с любой женщиной, которая не относится ни к одной из категорий неподходящих партнеров, например с независимой незамужней женщиной, которая не обручена и не является монахиней.

Нам трудно понять, на каком мышлении это основано. Или все это было совершенно приемлемо в данных обществах и все женщины прекрасно себя чувствовали, когда их мужья занимались сексом с другими женщинами, или замужним женщинам это не нравилось, но они молчали. Но это, определенно, не подходит для современного мира. Получается, что список неуместных видов сексуального поведения снова нужно расширить, а не сократить, чтобы включить туда все подобные формы сексуальных отношений, которые разрушительны, основаны на одержимости и приводят к проблемам.

Следует отметить, что тематика неуместного сексуального поведения шире, чем неправильное восприятие и заблуждение, например, в том, как мы рассматриваем определенные отверстия тела. Скорее, она связана с неудовлетворенностью и сильным желанием. Мы хотим исследовать и получать все больше опыта. То есть проблема здесь в неудовлетворенности и одержимости. Поэтому, я думаю, нужно расширить толкование неуместного сексуального поведения, включив в него рискованную сексуальную активность, из-за которой мы можем заразиться сами или заразить других болезнью, передающейся половым путем, и так далее.

Опять же, рассуждая о сексе и неудовлетворенности, нужно помнить о культурном контексте. Если посмотреть, например, на обычных индийцев или тибетцев, мы обнаружим, что большинство из них совершенно удовлетворены тем, что каждый день на протяжении всей своей жизни они едят одно и то же, например рис и дал (чечевицу) или суп-лапшу. Это не похоже на отношение современных западных людей, которые любят быть индивидуальными и им нравится разнообразие. Это часть нашей культуры. То же самое и с сексуальностью. Если в нашем обществе принято есть одно и то же каждый день, желание поесть чего-нибудь другого будет рассматриваться как проявление чрезмерной алчности и одержимости пищей. Понятно, что в таком обществе будет подобный подход и к сексу. Мы не говорим в данном случае о тех немногих индусах и тибетцах, которые были знакомы с «Камасутрой» и «шестьюдесятью четырьмя искусствами любви»: большинство из них не умели читать и делили комнату со множеством родственников.

Например, у нас с нашим партнером есть взаимная договоренность о сексуальном поведении. Конечно, сюда можно включить и другие случаи, принимая во внимание относительность, которую мы рассмотрели выше. Допустим, у нас есть один способ заниматься сексом с нашим партнером, будь то партнер другого пола или одного с нами пола, или мы или наш партнер парализованы, или даже у нас нет партнера и наша форма сексуального поведения – мастурбация. Если у нас есть один предпочитаемый стандартный способ занятия сексом, то с точки зрения традиционной азиатской культуры желание чего-либо другого может быть только следствием алчности и одержимости сексом.

Конечно, если предпочитаемая форма секса приносит много боли и вреда другому человеку или нам, если это садомазохизм (в текстах говорится о сексе на холодной, влажной земле с камнями, но на Западе люди более изобретательны), – это, конечно, нездоровая форма секса. Это разрушительно. Но даже если мы не выбираем столь болезненную форму полового поведения, опять же, нам, западным людям, хочется разнообразия в интимной жизни. Это необязательно означает разнообразие партнеров, но разнообразие способов выразить нашу любовь и влечение, а также испытать удовольствие вместе с другим человеком. Поэтому, мне кажется, нужно принять это во внимание, говоря о том, что разрушительно с западной точки зрения. Я думаю, важно отличать нормальное для нашей культуры желание разнообразия от одержимости и попыток перепробовать все подряд из-за неудовлетворенности и скуки.

Хотя о сексуальном репертуаре в отношениях между двумя людьми нужно договариваться вместе, мы можем задаться вопросом: «Каковы пределы?» Можно ли включить в него секс с использованием так называемых «неподходящих отверстий»? Но в любом случае, какими бы ни были эти пределы, если мы выходим за их рамки, становясь совершенно неудовлетворенными и одержимыми, мы попадаем в проблемную ситуацию и наше сексуальное поведение оказывается разрушительным. Это мое личное мнение.

Тик Нат Хан, современный вьетнамский буддийский мастер, дал очень интересные и, как мне кажется, полезные в наше время наставления по буддийской сексуальной этике. Принимая во внимание то, что наш брак не устраивают родители (как это по-прежнему происходит в большинстве случаев в Азии), а мы сами выбираем себе партнеров для брака, и что большинство людей занимаются сексом до брака, он сказал, что неуместный партнер – это человек, с которым мы не готовы провести всю оставшуюся жизнь, если бы в этом возникла необходимость. Другими словами, если мы собираемся заняться сексом, нашим партнером должен быть человек, с которым, если понадобится, мы готовы провести остаток своей жизни, например в случае беременности и так далее. И мы должны быть готовы сделать это с радостью, а не из чувства долга. Это не означает, что нам действительно придется провести остаток жизни с этим человеком. Пример с беременностью – это просто пример, потому что, очевидно, есть одинокие пожилые люди, которые уже не могут иметь детей, но вступают в сексуальные отношения. Это же правило применимо и для них.

Хотя я не знаю, упоминается ли оно в текстах, мне кажется, это наставление очень полезно для нашего времени. Его смысл в том, что мы должны воздерживаться от случайного секса с первым попавшимся человеком под влиянием нашей одержимости сексом, если в действительности не готовы заботиться о нем или о ней и не намерены вступать в серьезные отношения. В большинстве случаев это наставление также предотвратит и секс с проституткой, хотя, конечно, и с проституткой возможны серьезные отношения, основанные на любви.

Очень важно не переоценивать секс. Предположим, наша мотивация заключается в том, чтобы, выразив таким образом любовь, принести другому человеку временное счастье, доставить удовольствие, и не только ему или ей, но и себе. Тогда, если мы не будем наивно отрицать неудобства, которые сопровождают секс, и то, что на самом деле находится внутри тела любого человека, другими словами, если будем реалистично смотреть на ограничения и если, опять же, мы не выходим за совместно установленные границы, то, как я лично думаю, это не будет сильно разрушительным действием, разве что оно укрепит наше сансарное существование. По сути, такие здоровые сексуальные отношения могут быть необходимой ступенью в развитии человека, в частности в развитии внимательности и щедрости, умения выразить любовь и заботу.

Даже в отношении мастурбации многие западные психологи говорят, что это часть здорового развития ребенка. Соприкасаясь со своей сексуальностью, подросток проявляет любовь к самому себе, расслабляясь и наслаждаясь ей, что может помочь ему вступать в более здоровые сексуальные отношения с другими и получать от них удовольствие.

Конечно, это западная точка зрения, но, я думаю, в этом есть определенный здравый смысл, особенно учитывая наш подход к воспитанию детей. Западные дети не находятся в почти постоянном физическом контакте с родителями, как это принято в традиционном азиатском обществе. В Азии матери носят своих детей на спине в течение всего дня и спят с ними ночью. Западных детей обычно оставляют или в кроватках, или в колясках, поэтому многие из нас чувствуют отчужденность от собственного тела. В этом случае мастурбация служит возможным средством преодоления этой отчужденности. Но, опять же, очень важно не преувеличивать значимость сексуальной сферы.

Теперь можно задаться вопросом: что если у нас навязчивое неприятие секса, другими словами, мы боимся его или мы сексуально холодны? Я полагаю, что это также нездоровое отношение. Оно создает проблемы.

Но нам нужно провести границу. Страх убивать и страх заниматься сексом – это не одно и то же. Если, например, человек боится убивать, это не означает, что для него здоровым было бы убивать. То есть, я думаю, нужно различать навязчивый страх биологического желания заняться сексом и страх стать одержимым сексом. Я считаю нездоровым страх биологического побуждения.

Это важно для тех, кто решает принять обеты полного целомудрия, став монахом или монахиней. Если мы отказываемся от половых отношений, потому что считаем любой вид секса разрушительным и испытываем перед ним ужас, такое отношение, без сомнений, создаст множество проблем. Я думаю, мы можем наблюдать подобное. Очень часто такой подход делает монахов и монахинь (не только в буддийской, но и в христианской традиции) чрезвычайно напряженными и наполняет их чувством вины и так далее. Они чувствуют себя виноватыми за свои биологически обусловленные сексуальные желания.

Но с буддийской точки зрения более уместен страх стать одержимым сексом. «Страх» здесь не совсем подходящее слово. Страх – не самая здоровая мотивация, так как он предполагает, что мы рассматриваем одержимость сексом как нечто огромное и прочное. Слово «опасение» лучше: оно, скорее, означает сильное желание не быть одержимым. Если мы хотим преодолеть одержимость сексом и поэтому решаем стать монахом или монахиней – другое дело. Это здоровый подход. Такие люди становятся монахами или монахинями, потому что не хотят обременять себя семейными обязательствами и так далее и стремятся к ситуации, где их сексуальное желание будет минимизировано. Они не хотят, чтобы окружающие обстоятельства вызывали в них сексуальное возбуждение.

Последнее, о чем я хотел бы рассказать, касается секса с точки зрения контроля над рождаемостью и абортов. С буддийской точки зрения аборты относятся к категории разрушительного действия лишения жизни. Это неоспоримо, так как аборт прекращает жизнь другого существа. Однако мотивация при этом может быть различной. Если мотивация эгоистична, например нежелание брать на себя обязанность по уходу за ребенком, страх потерять фигуру или что-либо подобное, это делает убийство очень разрушительным. Это связано с тем, что разрушительны и мотивация, и само действие.

Итак, в этом случае действительно необходимо учитывать побуждающую мотивацию. Какая причина может мотивировать на аборт? Мотивацией может быть наивность – мысли о том, что мы не можем дать ребенку хороший дом или что пока мы не можем позволить себе еще одного ребенка. Но, возможно, хороший дом ему могут предоставить наши родители, родственники или мы могли бы отдать ребенка на усыновление.

С другой стороны, наша мотивация может быть положительной и основанной на сострадании. Если ребенок будет физически или умственно неполноценным, мы можем пожелать ему избежать проблем и страданий, которые он будет испытывать, и подумать об аборте. В конце концов, один из вторичных обетов бодхисаттвы – не избегать разрушительного действия, если наша мотивация – любовь и сострадание. Однако избавив не родившегося ребенка от страданий, нужно быть полностью готовыми взять на себя любые страдания, которые нам, возможно, придется испытать в будущих жизнях. При таком настрое страдания, которые возникнут вследствие разрушительного действия лишения жизни, будут менее тяжелыми.

Однако ситуация усложняется, если мы не знаем, будет ли ребенок счастливым или нет и в какой степени он сможет преодолеть свою неполноценность. Кроме того, очень трудно исходить только лишь из мотивации любви и сострадания. Ведь к ней очень легко примешивается эгоистичное желание избежать всех проблем и страданий, которые ждут нас как родителей неполноценного ребенка.

Другая трудная ситуация – когда беременной женщине приходится выбирать между спасением собственной жизни и жизни эмбриона. Если протекание беременности или даже сами роды с достоверной медицинской точки зрения приведут к смерти матери, ее причинной мотивацией при аборте будет спасение собственной жизни. Хотя по определению такая мотивация является скорее заботой о себе, чем заботой о не родившемся ребенке, случаи могут немного различаться. На принятие решения и тяжесть кармических последствий влияют много факторов и обстоятельств.

Хотя видов причинной мотивации этого действия может быть множество, в буддийских учениях сказано, что тяжесть кармических последствий зависит от сопутствующей мотивации. Поэтому, если мы по той или иной причине решили сделать аборт, нужно быть по-настоящему осторожными в отношении того, что происходит в нашем уме и сердце прямо во время начала операции. Именно это решающий фактор, а не то, что мотивировало нас прийти в клинику.

Рассмотрим, например, случай тринадцатилетней девочки, которая забеременела, когда ее совратил собственный отец. Девочка и ее семья могут принять решение прервать беременность по многим причинам. Я пытаюсь показать важность настроя членов семьи, и особенно девочки, во время операции. Очень важно, чтобы не было ненависти и жестокости, особенно к ребенку, жизнь которого будет прервана: он не виноват.

Поэтому во время операции очень важно думать о ребенке с любовью. Нужно пожелать ему блага в будущей жизни и искренне извиниться за произошедшее. От этого аборт не станет созидательным действием: убийство – это убийство. Но это определенно уменьшит страдания, которые последуют в результате. По меньшей мере, я думаю, для женщины почти невозможно сделать аборт, а потом в течение жизни не мучиться вопросом: «Каким был бы этот ребенок? Если бы ребенок остался жив, он был бы сейчас таким-то и таким-то в этом возрасте». Я думаю, нет сомнений, что почти каждая женщина, которая сделала аборт, испытывала подобные страдания. Таким образом, даже в рамках этой жизни мы видим, что аборт – разрушительное действие, которое приводит к страданиям. В конце концов, разрушительное действие определяют как поступок, который в результате созреет в страдание для того, кто его совершил.

В некоторых буддийских традициях проводятся ритуалы для эмбрионов, убитых в результате аборта, которые напоминают похороны. Они чрезвычайно полезны для матери, для остальных членов семьи и особенно для не родившегося ребенка. Ритуалы выполняют с уважением к нему как к живому существу. Ему дают имя и провожают с молитвами о его благополучии в следующих жизнях. Женщины, которые делают эти ритуалы, считают их очень излечивающими и полезными.

Тема абортов связана с темой контроля над рождаемостью. Важный вопрос: «Когда начинается жизнь?» В западной науке считается, что, только прожив двадцать один день, эмбрион достаточно развился, чтобы воспринимать информацию с помощью нервной системы. Это можно привести в качестве аргумента, что именно в данный момент начинается жизнь: в некотором смысле, это начало умственной деятельности. С другой стороны, с буддийской точки зрения, когда тонкий аспект ума после смерти существа прошел через промежуточное состояние (бардо), его следующая жизнь начинается с момента его соединения с физической основой следующего тела.

Возникает вопрос: «Когда происходит это соединение, согласно буддийской интерпретации?» Классическое буддийское объяснение состоит в том, что сознание существа бардо, когда оно перерождается, входит в рот будущего отца, проходит через его тело, проникает в его сперму и вместе с ней входит в тело будущей матери. Отметим, что это явно нуждается в исследовании. Такое объяснение приводится в «Тантре Гухьясамаджи» в том контексте, что процесс построения мандалы божеств в лоне визуализируемой супруги соответствует процессу перерождения. Однако нужно ли понимать это описание буквально, как объяснение того, каким образом начинается жизнь?

Как неоднократно говорил Его Святейшество Далай-лама, если ученые смогут опровергнуть определенные буддийские объяснения, он будет счастлив отказаться от них и принять научное объяснение. Итак, нам нужно исследовать логику классического буддийского понимания того, как и когда начинается жизнь. Из ответов на эти вопросы последуют далеко идущие этические выводы. Очевидно, что если сознание будущего ребенка уже содержится в сперме до зачатия, то любая форма контроля над рождаемостью является абортом. Но ведь яйцеклетка может быть не оплодотворена? И даже если она оплодотворяется, она может не попасть в стенку матки. Может ли сознание знать, что произойдет, до того, как оно входит в отцовский рот? Или существует кармический механизм, благодаря которому оно не войдет в рот к отцу, если не будет точной кармической определенности, что зачатие произойдет успешно? А как насчет искусственного оплодотворения, детей из пробирки и клонирования? Эти явления уже трудно объяснить с помощью буддийской теории, если мы не отнесем их к категории рождения из тепла и влаги.

Чем больше мы исследуем, когда именно появляется жизнь, тем сложнее это становится. В соответствии с буддийским объяснением двенадцати звеньев взаимозависимого происхождения, когда сознание будущего существа входит в физическую основу своего будущего тела, оно обладает только потенциалом умственной деятельности. Сама умственная деятельность еще не происходит. Только во время следующего звена – называемых (названных) умственных способностей с формой или без формы – потенциалы сознания пробуждаются и начинают функционировать. Означает ли это, что у всех оплодотворенных яйцеклеток есть возможность развиться в ребенка или только у некоторых из них? Если только у некоторых, то с научной точки зрения важно понять, какие механизмы необходимы для того, чтобы отличать те яйцеклетки, у которых есть потенциал для развития, от тех, у которых его нет, например, которые не попадут в маточную стенку.

Итак, мы видим, что очень трудно ответить на вопрос: «Когда сознание на самом деле входит в физическую основу следующего перерождения, то есть в какой момент прерывание процесса перерождения становится лишением жизни?» Опять же, если контрацептивы действуют так, что это предотвращает вход сознания в физическую субстанцию следующего перерождения, то с буддийской точки зрения это не будет отнятием жизни и не будет связано с этической проблемой убийства. В этом случае достаточно избегать неуместного сексуального поведения.

Опять же, говоря о неуместном сексуальном поведении, нужно предотвращать возможность передачи или заражения венерическим заболеванием. Означает ли это, что все люди, больные этими болезнями, должны воздерживаться от секса всю оставшуюся жизнь, даже больные герпесом? Если бы использование презервативов было неэтичным даже для таких людей, то единственной альтернативой для них было бы сексуальное воздержание.

Как сказал Его Святейшество Далай-лама, вопросы об абортах и контрацепции непременно нуждаются в дальнейшем исследовании, и без этого они не будут решены по-настоящему. Итак, используем ли мы контрацептивы или нет, нам нужно снова вернуться к вопросу: какова наша мотивация? Мы используем контрацептивы, потому что таким образом получаем возможность потворствовать нашей одержимости сексом? Тогда, конечно, наше сексуальное поведение разрушительно. Но в этом случае оно разрушительно из-за одержимости, а не из-за контрацепции.

У вас есть вопросы?

Каково ваше личное мнение о монашеских обетах безбрачия? Не идет ли хранение целомудрия против природы? Не следует ли в нашем обществе отказаться от этого?

Целомудрие определенно идет против сансары. Что касается противоречия природе, нужно поближе рассмотреть, что такое «природа» с точки зрения буддизма. Биологические побуждения, которые мы на Западе называем природными и естественными с буддийской точки зрения являются элементом механизма сансары. В буддизме мы преодолеваем влияние этих инстинктивных побуждений, которые увековечивают страдания и проблемы нашего неуправляемого круговорота существования в сансаре. Двигаясь по пути освобождения от этих биологических побуждений, мы хотим все меньше от них зависеть, не находиться под их властью. Хотя у нас остаются биологические побуждения, мы сохраняем способность помогать другим, покуда они нами не управляют.

Многие западные люди не считают священным Бога, но вместо этого считают священной Природу. Это подразумевает отношение к биологии как к священной. Они думают, что все природное автоматически является хорошим. Буддизм, напротив, ставит под сомнение то, что происходит от природы, ведь многие беспокоящие эмоции и состояния возникают спонтанно, в том числе и побуждения действовать разрушительно. Нам нужно внимательно это исследовать.

Обычно монахами или монахинями становятся те, у кого либо слабое сексуальное желание, так что воздержание для них нетрудно, либо те, кто одержим сексом и хочет преодолеть страдания, которые возникают из-за этой одержимости. Но даже в последнем случае они хотят не просто подавить свои биологические побуждения, например к сексу. В этом случае остается опасность, что в какой-то момент человек сорвется и пустится во все тяжкие. Люди с монашескими обетами работают над привязанностью и страстным желанием, которые делают сексуальность непреодолимой и навязчивой. Кроме того, с помощью тантрических методов трансформации тонких энергий можно преобразовать сексуальную энергию и направить ее в более созидательное русло для продвижения на духовном пути. Однако сделать это непросто.

Также, я думаю, нужно помнить о тибетцах и индийцах, которые, например, выражают расположение к людям своего пола на физическом уровне без сексуального подтекста. Монахи и монахини часто держатся за руки во время прогулок, и этот вид физического контакта помогает им удовлетворить потребность в контакте и проявлении расположения. Полный целибат не подразумевает воздержания от какого бы то ни было физического контакта с другими или от выражения заботы.

Когда мы решаем вступить с кем-либо в сексуальный контакт, это само по себе создает карму. Каковы с точки зрения буддизма последствия такого решения в цепи кармических событий? Каковы преимущества целомудрия?

Если мы решаем заняться с кем-либо сексом и затем действительно вступаем в половые отношения с этим человеком, то устанавливаем с ним или с ней сильную взаимосвязь, которая будет продолжаться в следующих жизнях. Но какие именно отношения последуют в следующей жизни, зависит от сексуальных отношений, которые у нас были, от нашей мотивации и состояния ума, от мотивации и состояния ума нашего партнера и так далее. На это влияют многие факторы.

Если человек соблюдает целомудрие, это само по себе не означает, что он избегает всех видов кармических последствий, связанных с сексуальностью. Можно практиковать воздержание, но тратить очень много времени и сил, размышляя о сексе с сильным желанием и привязанностью. Такой монах может думать о сексе, но не выполнять самого действия. Это не создает кармические последствия действия на уровне тела, но, тем не менее, создает кармические последствия действия на уровне ума. Все, в действительности, зависит от состояния ума – от уровня беспокоящих эмоций и состояний человека и степени свободы от них.

Давайте закончим посвящением положительной силы. Мы думаем: пусть любое понимание или прозрение, которое мы, возможно, обрели, и вся положительная сила, которая появилась в результате слушания этой лекции и ее обдумывания, – увеличиваются все больше и больше, чтобы мы смогли преодолеть заблуждение в отношении секса. Пусть мы сможем практиковать любой уровень или вид сексуальности, к которому склонны, здоровым образом. При этом пусть мы не будем считать секс самой важной вещью в жизни, а просто одной из ее составляющих. Пусть мы преодолеем любую одержимость сексом, так чтобы мы смогли использовать наши способности и таланты более полноценно, избежать ненужных проблем и могли наилучшим образом помогать себе и другим. Спасибо.

Самое важное в вопросе о сексуальности с точки зрения буддизма – наше отношение и мотивация: какие состояния ума разрушительны и приносят проблемы. Если мы хотим избежать проблем, нужно избегать разрушительных состояний ума.

Я думаю, что очень полезен реалистичный подход к сексу, когда мы не преувеличиваем его значимость. Секс – не то же самое, что просто поесть. Это больше, чем просто биологическая потребность. Это хороший способ выразить любовь, заботу, подарить комфорт и так далее. Но если мы думаем, что хороший секс может решить чьи-либо проблемы, – это наивно. С другой стороны, думать, что это «плохо» по своей природе, тоже наивно. Просто будьте реалистичными.