Распространённые заблуждения о буддизме

Буддийская этика основана на моральном суждении о хорошем и плохом

Недопонимания в вопросах этики и многих других часто возникают из-за перевода терминов, когда мы переносим на учения небуддийские идеи. Например, используем слова из библейских традиций, такие как «благой», «добродетельный», «неблагой», «недобродетельный», «заслуга», «грех». Они проецируют на буддийские учения об этике идею нравственного осуждения и вины: одни действия благие, то есть хорошие и приемлемые, и мы «хорошие люди», если поступаем так. Тем самым мы накапливаем заслугу, что подобно вознаграждению. Если же мы поступаем недобродетельно, неправедно, мы плохие и совершаем грехи, за которые должны страдать. Это явный перенос библейской этики на буддийскую.

Буддийская этика основана на развитии распознавания. Нам нужно учиться распознавать, что созидательно, а что разрушительно, что полезно и что вредно. Тогда, благодаря этому пониманию, мы будем воздерживаться от вредоносного, разрушительного поведения.

Буддийская этика основана на соблюдении законов

Другое недопонимание – считать, что буддийская этика основана не на распознавании, а на подчинении законам. В некоторых странах отношение к закону очень строгое и люди становятся достаточно жёсткими, не желая его нарушать. Тибетцы относятся к вопросам нравственных предписаний достаточно расслабленно. Это не значит, что они небрежны, просто в ряде случаев, чтобы понять, как применить указания, нужно собственное распознавание. Оно позволяет нам различить, действуем ли мы под влиянием беспокоящей эмоции или у нас есть конструктивная причина.

Обеты, как законы, можно попробовать обойти

Ещё одна крайность – рассматривать обеты подобно юристу. Мы пытаемся найти лазейки в объяснении кармы, чтобы оправдать разрушительные действия или смягчить обет. Позвольте привести пример такого юридического подхода: мы принимаем обет воздержания от неуместного сексуального поведения, а потом решаем, что оральный секс приемлем, потому что это способ выражения любви. Мы нашли оправдание, поскольку такая форма сексуального поведения нам нравится. Или, приняв обет воздержания от алкоголя, мы думаем, что выпить вина во время ужина с родителями нормально, ведь мы не хотим их обидеть, или что можно пить время от времени – ведь мы не напиваемся допьяна. Таким образом, находятся разные отговорки, чтобы обойти обет.

Однако самое важное, суть обета – принять его не выборочно, а целиком. Таково определение обета. Если вы не можете соблюдать все нюансы обетов или одного из них так, как указано в тексте, – не принимайте этот обет. Вы не обязаны это делать.

Существует альтернатива. Абхидхарма, описывая обеты, выделяет три их разновидности. Первая – обеты отказа от разрушительных поступков. Название следующей разновидности перевести сложно: буквально, «антиобет». Это обет не воздерживаться от разрушительного действия, скажем, от убийства. Например, отправившись в армию, вы даёте обет не воздерживаться от стрельбы, когда враг нападает. И также есть промежуточные обеты, когда мы воздерживаемся только от части того, что определено в обете.

Здесь мы можем применить именно эту категорию промежуточных обетов. Например, в случае обета мирянина воздерживаться от неуместного полового поведения, если мы не можем соблюдать те или иные аспекты этого обета, то можем пообещать отказаться от секса с чужим партнёром или от жестокости – изнасилования и принуждения к сексу. Тексты не называют такое обещание настоящим обетом. Но оно намного полезнее, поскольку таким образом мы создаём в потоке ума больше положительной силы (я предпочитаю использовать этот термин вместо «заслуги» и «отрицательную силу» вместо «греха»), чем просто воздерживаясь от соответствующих поступков. Тогда мы не ищем компромиссов с обетом, и в то же время это сильная практика этики.

Буддийская этика тождественна гуманистической: просто не вреди другим

Ещё одна ошибка – считать буддийскую этику гуманистической. «Гуманистическая» означает, что мы просто избегаем действий, которые причиняют вред другим. Если действие не причиняет вреда другим, значит, оно допустимо. Это гуманистическая этика, по крайней мере, в моём понимании. Хотя это очень хорошо, суть буддийской этики в другом. В ней подчёркивают, что важно отказаться от действий, разрушительных для нас самих, ведь мы не знаем, что причинит вред другим: желая помочь, вы можете дать кому-нибудь миллион евро, а на следующий день его ограбят и убьют из-за этих денег. Мы не знаем, что пойдёт во благо другим: будущее предвидеть невозможно. Буддизм объясняет, что разрушительные действия, основанные на беспокоящих эмоциях (гневе, жадности, страстном желании, зависти, наивности и так далее), саморазрушительны: мы создаём плохую привычку их повторять, и это приведёт к нашим собственным страданиям. Вот основа буддийской этики.

Игнорируя перерождение, не работать над разрушительным поведением и беспокоящими эмоциями

Представляется, что идея о буддийской этике как о гуманистической – «главное не причинять другим вреда» – связана с тем, что люди преждевременно придают слишком большое значение практикам махаяны, считая возможным перескочить через начальные и средние стадии ламрима. «Ламрим» – это этапы пути к просветлению. Мотивация начального уровня – избежать низших перерождений. Но мы даже не верим в перерождения. Мотивация среднего уровня – полностью избежать неуправляемого круговорота перерождений. Опять же, поскольку мы не верим в перерождения, ни то, ни другое не кажется важным: «Давайте это пропустим». Нас привлекают учения махаяны, поскольку они во многом напоминают западные представления о любви, терпении, сострадании, щедрости, благотворительности и так далее. Это нам очень нравится, и мы перепрыгиваем через два начальных уровня или сильно их сокращаем.

Из-за этого мы также пропускаем важную часть содержащихся в них учений, связанных с преодолением отрицательных действий и беспокоящих эмоций и состояний ума, которые разрушительны для нас. Мы сразу намереваемся помогать другим. Это ошибка. Конечно, важно делать упор на махаяну, но на основе мотивации начального и среднего уровня. Сначала нужно работать над собственным разрушительным поведением и беспокоящими эмоциями, потому что они создают существенные препятствия, когда мы пытаемся помогать другим.

Несерьёзно относиться к перерождениям

Основная причина, по которой многие из нас предпочитают пропускать учения начального уровня мотивации: нам кажется, что перерождений не существует. В конце концов, в учениях начального уровня говорится в первую очередь о том, как избежать низших перерождений. Мы принимаем прибежище (положительное направление в жизни) и следуем законам кармы, избегая разрушительных поступков, потому что они приведут к низшим перерождениям. Не веря в перерождения, эту часть мы опускаем или недооцениваем. И конечно, мы совершенно не верим в существование адов и мира цепляющихся (голодных) духов, богов и антибогов. Нам кажется, что на самом деле их нет, а описания в текстах Дхармы относятся к психологическим состояниям людей. Это большая несправедливость по отношению к учениям и существенное недопонимание.

Несерьёзно относиться к перерождениям в мирах, отличных от мира людей и животных

Я не хочу вдаваться в мельчайшие подробности, но, если задуматься, нет никаких причин, почему поток ума, наш или чей-либо ещё, не способен переживать полный спектр счастья и несчастья, удовольствия и боли, а лишь ограниченный, обусловленный свойствами человеческого тела и ума. В конце концов, это верно для различных видов чувственного восприятия. Некоторые животные могут видеть на большем расстоянии, чем люди. Другие лучше слышат и так далее. Почему тогда границы переживаний счастья, несчастья, удовольствия или боли не могут расшириться и получить подходящую для этого основу – физическую форму бога или существа ада?

Сводить другие формы жизни всего лишь к психологическим состояниям человека

В объяснении кармы упоминается, что в человеческой жизни могут проявляться остаточные последствия из прошлых рождений, связанные с другими мирами: у нас возникают переживания, подобные тем, что были у нас в прошлых жизнях. Но это не значит, что обсуждение разных форм жизни, в которых можем родиться мы или другие, допустимо сводить исключительно к психологическим состояниям людей. Это недооценивание учений.

Рассматривая карму в рамках одной жизни, думать, что она не имеет смысла

Не веря в перерождение и другие формы существования, мы неправильно понимаем карму, считая её всего лишь описанием результатов наших действий, которые последуют в этой жизни. Такое ограничение приводит ко множеству сомнений в учениях о карме. В конце концов, иные большие преступники выходят сухими из воды, их не могут поймать, а с нами, хотя мы не совершили ничего крайне разрушительного, происходят самые страшные события, вплоть до смерти от рака. Если ограничиться размышлением об этой жизни, карма кажется бессмысленной.

Всё это указывает на гораздо более серьёзную проблему, на более существенное недопонимание о Дхарме, будто мы можем выбрать только то, что нравится, а то, что принять сложно, можно отбросить или исключить. Это так называемая «обеззараженная» Дхарма: мы удаляем из неё всё, что для нас тяжело.

Когда мы слышим истории о карме, в которых слоны отправляются под землю и испражняются золотом, и подобные им, то думаем: «Да, ладно! Это же сказки для детей!» Мы не видим в них урока. Понимаем мы их буквально (как делают многие тибетцы) или нет – не имеет значения. Важно не отвергать их: это часть учений. Другой пример – из сутр махаяны: что будды дают учения сотням миллионов существ; на них присутствуют сотни миллионов будд; и в каждой поре каждого будды – ещё сто миллионов будд, и так далее. Часто они сбивают нас с толку и мы говорим: «Это слишком странно» – и не признаём их частью Дхармы.

Проблема в том, что мы выбираем части буддизма, которые нам по вкусу. Есть тантрические обеты и обеты бодхисаттвы, которые запрещают отвергать отдельные буддийские учения или заявлять, что они не подлинные; другими словами, принимать отдельные части учения и пренебрегать другими, оставляя только понравившееся. Собираясь выбрать буддизм как духовный путь, нужно по крайней мере быть достаточно открытыми, чтобы признать: «Я не понимаю то или иное учение, – даже если оно звучит странно. – Я подожду с выводами, хотя бы пока не пойму это лучше или не найду более глубокое объяснение». Важно не закрываться и не отвергать учения.

Обрести драгоценное человеческое рождение снова просто

Другая ошибка – даже если мы верим в перерождения, нам кажется, что получить драгоценную человеческую жизнь снова очень просто. Часто мы думаем: «Да, да, я верю в перерождение. Конечно, я снова буду человеком. Без сомнения, у меня будут все возможности, чтобы продолжить практику». Это очень и очень наивно, особенно учитывая, как часто мы поступали разрушительно под влиянием беспокоящих эмоций – гнева, зависти, эгоизма – по сравнению со случаями, когда действовали из чистой любви и сострадания. Тогда становится совершенно очевидно: ещё раз получить драгоценное человеческое рождение будет очень сложно.

Стремление обретать драгоценное человеческое рождение, чтобы снова встречаться с любимыми

Ещё одно недопонимание связано с привязанностью к друзьям и семье: нам хочется родиться человеком опять, чтобы быть с ними рядом. Или мы просто размышляем: «Я снова получу драгоценную человеческую жизнь и, разумеется, снова встречу всех друзей, родных и любимых». Это тоже заблуждение. Форм жизни и чувствующих существ бесчисленное множество, и все мы родимся в разных обстоятельствах в соответствии с нашей кармической историей. Поэтому нет ничего определённого в том, кем мы родимся и с кем встретимся в следующих жизнях. Напротив, гораздо вероятнее, что пройдёт очень много времени, прежде чем мы снова встретимся с кем-нибудь из этой жизни. Такое может случиться, тут нет ничего невозможного, но считать, что это легко и гарантированно, – ошибка.

Мы плохие и заслуживаем созревания наших отрицательных кармических потенциалов

Другой вопрос о карме и перерождении: даже приняв идею, что страдание в этой жизни вызвано созреванием отрицательных кармических потенциалов, созданных в прошлых перерождениях, мы думаем: «Если я страдаю или со мной случается неприятность, значит, мне достаётся по заслугам». Или вы это заслужили, потому что это уже случилось. Ошибка в том, что предполагается существование прочно существующего «я», которое нарушило закон и теперь подвергается заслуженному наказанию. И тогда, неправильно поняв законы кармы – причин и следствий в поведении, – мы виним прочное «я»: оно такое плохое, что его теперь наказывают.

Мы ответственны за созревание кармы других

Затем мы распространяем эту концепцию вины на нашу роль в созревании кармы других. Мы не осознаём, как много факторов и обстоятельств влияют на переживание созревания кармы, и у каждого из них есть собственные причины. Неверно думать, что я – причина созревания кармы других людей. То, что они переживают, возникает не только из-за меня, но в зависимости от всех этих факторов.

Приведу пример: допустим, нас сбила машина. Причина того, что этот человек меня сбил – не мои поступки в прошлой жизни. Если нам кажется: «Что ж, ответственность за то, что меня сбили, лежит на мне», это неправильно. Мы ответственны только за то, что сами пережили это событие, а за то, что другой человек нас сбил, ответственна его собственная карма. Подобным образом, происходящее с нами – результат взаимодействия многочисленных кармических факторов, беспокоящих эмоций и общих обстоятельств (например, погоды: был дождь, дорога стала скользкой и так далее). Все они работают в совокупности, обеспечивая обстоятельства, при которых мы испытываем страдания и проблемы.

Игнорировать то, что гуру должны быть квалифицированы и должны нас вдохновлять

Теперь о духовных учителях. Мне кажется, в этой сфере весьма распространено неправильное понимание, и не только среди людей с Запада. Прежде всего, так как в учениях говорится о важности духовного наставника, мы упускаем из виду, что гуру должен быть квалифицированным (и есть списки необходимых качеств). Но даже если гуру квалифицирован, мы сами должны чувствовать вдохновение.

Одна из главных причин, почему духовные учителя так важны: они вдохновляют, дают энергию для нашей практики, показывают пример, которому мы хотим подражать. Информацию можно найти в книгах, в Интернете и так далее. Конечно, учителя нужны, чтобы отвечать на вопросы и поправлять нас, если мы делаем ошибки в медитации. Но если они нас не вдохновляют, мы слишком далеко не продвинемся.

Считать кого-либо своим гуру, заранее его или её не проверив

Не понимая, что духовные учителя должны быть по-настоящему квалифицированными и вдохновляющими, мы торопимся принять учителя как своего гуру, не проверив его или её должным образом. Мы чувствуем давление, потому что учения подчёркивают: «У вас должен быть духовный учитель. У вас должен быть духовный учитель». Мы рискуем разочароваться, когда позже увидим его или её недостатки объективно. Мы не исследовали надлежащим образом. Это большая проблема, поскольку многие скандалы вокруг духовных учителей возникали из-за того, что их справедливо или несправедливо обвиняли в неуместном поведении. Иногда обвинение было заслуженным: они не были квалифицированы. Возможно, мы приняли этого человека как духовного учителя под давлением идеи о важности гуру, а позже узнали о подобных скандалах и почувствовали себя совершенно опустошёнными.

Думать, что все тибетцы, в частности монахи, а особенно те, у кого есть титул, – совершенные буддисты

В дополнение к сказанному, неправильно думать, что все тибетцы, или, конкретнее, все монахи и монахини, или, ещё больше сужая круг, все ринпоче, геше и кенпо – безупречные примеры буддийской практики. Это очень распространённое заблуждение. Мы думаем: «Они тибетцы, следовательно, настоящие буддисты, – или: – Это образцовые буддисты, ведь на них монашеские одежды, – или: – Раз они носят титул ринпоче, они безукоризненные буддисты и, должно быть, просветлённые существа». Это очень наивно. Большинство из них обычные люди.

Может быть, среди тибетцев больше людей, практикующих буддизм, чем среди большинства других народов. Возможно, некоторые буддийские ценности стали частью их культуры, но это ни в коем случае не значит, что все они совершенны. Принять монашество можно по разным причинам. Среди тибетцев случается, что семья не может прокормить ребёнка и отдаёт его в монастырь, где у него будет еда и образование. Или это могут быть более личные причины: у нас есть проблемы, и нам нужна дисциплина монашеской жизни, чтобы с ними справиться.

Как сказал один из моих друзей-ринпоче: «Мои одежды – это знак того, что мне очень нужна дисциплина, поскольку я чрезвычайно недисциплинированный человек со множеством беспокоящих эмоций и прилагаю все усилия, чтобы их преодолеть». И это не значит, что они их победили. Поэтому не стоит наивно полагать, что все они просветлённые, в частности все ринпоче. Его Святейшество Далай-лама всегда говорит: «Просто полагаться на знаменитое имя предшественника – очень большая ошибка». Он подчёркивает, что ринпоче должны проявить и доказать свои качества в этой жизни, а не просто полагаться на репутацию, связанную со своим именем.

Не уважать монахов и монахинь, заставляя их служить мирянам

С другой стороны, заблуждением будет отказывать монахам и монахиням в уважении и поддержке, вместо этого превращая их в прислугу для мирян, посещающих центры Дхармы. Часто случается, что монах или монахиня живут в центре Дхармы, где обязаны поддерживать чистоту, подготавливать всё для учений, собирать денежные взносы и так далее. Если в этом центре можно останавливаться, они должны заботиться о комнатах и обо всём остальном, если начинается, например, курс на выходных днях. У них даже нет времени присутствовать на учениях. Миряне воспринимают их как лакеев.

Но всё должно быть наоборот. Вне зависимости от уровня их нравственности, они заслуживают уважения как принявшие монашество. В учениях о надёжном направлении (прибежище) Сангхи говорится, что нужно уважать даже их одежды. Отсюда не следует, что вы наивно считаете этих людей совершенными, но относиться к ним с уважением необходимо.

Считать, что гуру буквально является безупречным буддой и полностью отдавать ему ответственность за нашу жизнь

Сильно заблуждаются и о так называемой «преданности гуру». Мне кажется, такой перевод вводит в заблуждение, подразумевая почти слепое, похожее на культ почитание духовного учителя. Это большая ошибка. Термин, описывающий взаимоотношения с духовным учителем, означает, что мы полагаемся на квалифицированного духовного наставника и доверяем ему, как в отношениях с квалифицированным врачом, для которых в тибетском используется то же слово. Поскольку в наставлениях говорится, что духовного наставника необходимо воспринимать как будду, мы заблуждаемся, думая, что учитель безупречен и мы должны безоговорочно, как в секте, ему подчиняться. Это неверно. Из-за этого мы не используем способность к критическому мышлению, не отвечаем за самих себя и становимся зависимыми, прося учителя делать мо (гадание на специальных костях, похожих на игральные кости): подбросьте кости и примите все решения за нас.

Мы стремимся стать буддой и развить распознавание, чтобы самим научиться принимать разумные и сострадательные решения. Поэтому если учитель хочет сделать нас зависимыми от себя, как в случае игры во власть, тут что-то не так. Неправильно думать, что всё нормально, и мириться с этим. Играя с учителем во власть и контроль, мы не следуем наставлениям должным образом.

Проецировать на гуру роль психотерапевта или пастора

Другое заблуждение – ожидать, что буддийский учитель будет играть роль пастора или психотерапевта, с которым можно обсуждать личные проблемы и у которого можно получить совет. Роль буддийского духовного учителя не в этом. Традиционно буддийские духовные учителя дают учения, а мы сами должны понять, как их применять. На самом деле, уместно задавать им вопросы, связанные исключительно с учениями и практикой медитации.

Если у вас психологические проблемы – идите к психотерапевту, а не к духовному учителю. Особенно неприемлемо обсуждать с монахом или монахиней сексуальные вопросы или проблемы в браке и отношениях: они соблюдают целибат, это не часть их жизни и не стоит спрашивать об этом у них. Но из-за нашей традиции пасторов, священников или раввинов мы ожидаем, что учителя возьмут на себя руководство нашей жизнью и будут помогать преодолевать личные трудности.

Приведу пример. В течение девяти лет я почти ежедневно был рядом с моим духовным наставником Серконгом Ринпоче. За это время он ни разу не задал мне личного вопроса: никогда не спрашивал ни о личной жизни, ни о семье, ни о моём прошлом. Наше общение касалось нашей повседневной деятельности: либо он учил меня, либо мы вместе работали для блага других – я его переводил, организовывал его поездки и так далее. Это были очень необычные отношения, понять которые западным людям непросто.

Упрощать прибежище – принятие надёжного направления в нашей жизни

Разговор о работе с учителем приводит нас к теме прибежища, которое я называю «надёжное направление». Это принятие в жизни направления, обозначенного Буддой, Дхармой и Сангхой. Неправильно сводить его к «вступлению в клуб»: вам отрежут прядь волос, дадут маленькую красную нить и тибетское имя – теперь вы член клуба. Это становится особой проблемой, поскольку учитель принадлежит к той или иной тибетской линии и мы считаем, что вступили в «клуб» особой линии тибетского буддизма, а не стали буддистами в целом: «Теперь я гелугпа, или карма-кагью, или ньигма, или сакья, – вместо: – Теперь я следую пути Будды». Из-за такого недопонимания мы превращаемся в ограниченных сектантов, которые никогда не посещают другие центры Дхармы. Взгляните на это очень любопытное явление западного мира: большинство людей остаются в одном центре и никогда не ходят в другой.

Каждый учитель, который приезжает на Запад, должен основать собственный центр Дхармы и организацию

И, похоже, каждый традиционный учитель, приезжая на Запад, хочет основать собственный центр Дхармы и свою организацию, что запутывает ещё больше. По-моему, это серьёзный промах, ведь потом эти организации становятся нежизнеспособными: невозможно бесконечно долго поддерживать четыреста разных «брендов» буддизма. Более того, это сбивает с толку новых студентов. А содержание этих мест с алтарями, библиотеками, оплатой аренды – огромное бремя и требует больших финансовых расходов. В Тибет также пришло много учителей из Индии и Непала, и они основали разные монастыри, которые, тем не менее, постепенно объединились в отдельные группы. Эти группы отличались от индийских, где не было кагью, сакья и так далее. Объединение в группы помогло традициям сохраниться и объединило разные линии.

Хотя на Западе существуют большие организации Дхармы, основанные Трунгпой Ринпоче, Согьялом Ринпоче, Ламой Еше и Ламой Сопой и другими, нам нужно думать об объединении групп в более крупные линии преемственности, как это было в Тибете. При этом нужно избегать двух крайностей: не работают ни слишком раздробленные, ни слишком жёстко управляемые организации, поэтому нужно быть очень осторожными. Я думаю, жизнеспособность – важный вопрос.

Думать, что, если у нас есть учитель, мы не можем учиться у других учителей

Что касается отказа посещать другие центры Дхармы, было бы неправильно полагать, что мы не можем получать учения у других духовных наставников, даже в пределах линии нашего учителя. У большинства тибетцев не один, а несколько учителей; известно, что у Атиши их было 155. У разных учителей разные специализации: один хорошо объясняет это, другой то, один из одной линии, другой из второй. Если у вас много учителей, это не значит, что вы не верны своему первому учителю. Его Святейшество Далай-лама говорит, что можно рассматривать наших учителей как Авалокитешвару с одиннадцатью головами: каждый подобен одному из лиц центральной фигуры, и все они составляют одно тело, от которого мы получаем духовное руководство.

Учиться у нескольких учителей, которые не находятся в гармонии друг с другом

Поэтому важно не принимать в учителя тех, кто находится в противоречии друг с другом: ничего не получится. Нужно найти таких, между которыми хорошая «близкая связь» (на тибетском дам-циг, dam-tshig) и гармония. Потому что между духовными учителями, которые сильно не согласны в каких-либо вопросах (будь то защитники, или какой Кармапа настоящий, или что-нибудь ещё), к сожалению, ведутся, так называемые «духовные звёздные войны». Поэтому, если вы собираетесь учиться у нескольких учителей, выбирайте тех, которые друг с другом ладят.

Думать, что одно лишь слушание лекции делает выступающего вашим духовным учителем

Здесь также важно понять: если вы просто послушали лекцию буддийского учителя, это само по себе не делает его вашим духовным учителем со всеми последствиями преданности гуру, хотя, конечно, следует относиться к нему с уважением. Как говорит Его Святейшество: «Вы можете пойти на учения любого учителя, как будто идёте на лекцию в университете». В этом случае ничего большего от вас не требуется.

Не сочетать изучение и практику

Теперь о практике. Неправильно считать, что традиция гелуг – линия чистого изучения, а кагью и ньигма – линии исключительно практические. Из-за наивности мы можем думать, что, следуя одной из традиций, мы пренебрегаем какой-либо из сторон: изучением или медитацией. Когда учителя подчёркивают один из аспектов (теорию или практику), это не означает, что нужно делать одно, забыв о другом. Совершенно очевидно, что нужно и то, и другое.

Недавно на встрече с группой иностранцев, обучавшихся в 70-х и 80-х годах в библиотеке Дхарамсалы, Его Святейшество привёл очень удачный пример. Он сказал, что продвинутые практики, вроде тантры, махамудры и дзогчена, подобны пальцам руки, ладонь которой, основа, – это учения индийской традиции монастыря Наланда, учения индийских мастеров Наланды о сутре. Было бы заблуждением уделять слишком много внимания пальцам. Он упомянул, что так иногда поступают даже учителя: они вдохновляют учеников изучать и практиковать только «пальцы», забыв о руке. Пальцы начинаются на руке и не могут действовать сами по себе. Такой образ использовал Его Святейшество, и, я думаю, эта рекомендация очень полезна. Заблуждение считать: «Всё, что мне нужно, – практиковать дзогчен: просто сидеть и быть естественным», то есть чрезмерно упрощать эти учения при отсутствии основы.

Считать себя Миларепой и думать, что нам нужно уйти в пожизненный медитативный затвор

Точно так же было бы заблуждением считать себя Миларепой, думая, что каждый должен отправиться в пожизненное или по меньшей мере в трёхлетнее затворничество, особенно мы сами. Посвятить свою жизнь исключительно медитации способны лишь немногие; большинство должно работать во благо общества – таков прямой совет Его Святейшества Далай-ламы. Очень редко бывает, что мы готовы к пожизненному медитационному затвору или можем получить пользу от трёхлетнего ритрита, а не просидеть там три года, повторяя мантры, так и не начав работу над собой на более глубоком уровне.

Думать, что можно стать просветлёнными, просто медитируя в свободное время

Конечно, чтобы достичь освобождения или просветления, постоянная интенсивная практика Дхармы необходима. Ошибочно переоценивать свои силы, считая, что это возможно без постоянной практики. Мы думаем: «Я могу достичь освобождения или просветления, просто практикуя в свободное время». Это тоже заблуждение. Но неправильно также быть необъективными в оценке себя и того, насколько мы способны сейчас выполнять интенсивную практику. Потому что если, не будучи готовыми, мы продолжаем давить на себя, то чувствуем фрустрацию. Начинается то, что тибетцы называют лунг (rlung), – расстройство нервной энергии, которое сильно портит наше психологическое, эмоциональное и физическое здоровье.

Будучи нереалистичными, не понимать, что достижение просветления занимает долгие эпохи

Это несколько связано с отсутствием убеждённости в перерождении: мы не принимаем близко к сердцу долговременные цели, которых достигают после многих эонов практики. Есть учения, в которых говорится, что возможно достичь просветления в течение этой жизни, но это не повод думать: «Перерождений не существует, значит, у нас есть только эта жизнь» – и, как результат, давить на себя слишком сильно, стараясь сделать больше, чем сейчас способны.

Недооценивать важность ежедневной практики

С другой стороны, недооценивать значение ежедневной медитации – ошибка. Чтобы поддерживать практику Дхармы, очень важен ежедневный распорядок медитации. Он принесёт нам большое благо в смысле дисциплины, приверженности практике, стабильности в жизни, надёжности: мы делаем это каждый день, что бы ни происходило. Если мы всерьёз решили наработать полезные привычки – а медитация для того и существует, – нужна практика.

Что значит слово «практика»? Оно означает, что мы развиваем полезную привычку с помощью анализа и повторения. Например, мы в контролируемой обстановке представляем разные трудные ситуации, которые обычно нас расстраивают, и анализируем, в чём причина эмоциональных проблем: «Почему я расстраиваюсь из-за той или иной ситуации? Почему становлюсь раздражительным, когда заболеваю? Потому что...» Мы погружаемся всё глубже и видим: «Просто я сосредоточен на себе: “Я страдаю, бедняжка”».

Если мы будем честными, то признаем, что, заболев, даже не думая сознательно «бедный я», мы сосредоточиваемся в первую очередь на себе, делая своё «я» самым важным. Нам не нравится происходящее с нами, и мы испытываем раздражение, которое переносим на других людей. Во время медитации мы анализируем подобные ситуации, связанные с нашим личным восприятием, и развиваем более полезные состояния ума – в данном случае терпение, – которые позволяют иначе относиться к трудным ситуациям. Ежедневная практика, в которой мы это исследуем и работаем над полезными привычками, исключительно важна. Большое заблуждение считать, что можно обойтись без неё.

Думать, что буддийская практика включает только выполнение ритуалов

Неправильно считать, что суть буддийской практики – в простом следовании ритуалу, а не в работе над собой. Многие люди регулярно, в группе или самостоятельно, читают садханы – тексты с тантрическими визуализациями. Часто они читают их на тибетском языке, который даже не понимают, и думают, что это «практика». Дзонгсар Кьенце Ринпоче привёл прекрасный пример. Он сказал, что, если бы тибетцы должны были каждый день читать молитвы на немецком, с произношением, записанным тибетскими буквами, совсем не понимая смысла, он сомневается, что многие из них этим бы занимались. В то время как мы, западные люди, так поступаем и считаем это практикой, достаточной для просветления. Настоящая практика – это работа над собой, изменение своего состояния и отношения к вещам, преодоление беспокоящих эмоций с помощью анализа и понимания. Таким образом мы развиваем более полезные привычки – любовь, сострадание, правильное понимание и так далее.

Думать, что для правильной практики Дхармы нужно следовать тибетским обычаям

Другое заблуждение – считать, что для правильной практики Дхармы нужно следовать тибетским или другим азиатским обычаям, например, что нам нужен сложный и изысканный алтарь в собственной «алтарной комнате» или даже в центре Дхармы. Многие тибетцы, которые приезжают на Запад, конечно, хотели бы построить центр Дхармы, украсив его как тибетский храм с расписанными стенами, тханками и так далее.

Как сказали бы мои друзья-тибетцы: «Если вам, западным людям, это нравится, почему нет? Тут нет ничего плохого». Но полагать, что это непременное условие – большая ошибка. Особенно если речь идёт об огромной сумме денег, которые можно использовать с большей пользой. Независимо от того, где мы занимаемся, – в центре Дхармы, у себя дома или где-либо ещё, для практики тибетского буддизма не нужно ничего замысловатого в тибетском стиле. Достаточно того, чтобы комната, где мы медитируем, была чистой, убранной: таким образом мы выражаем уважение тому, что делаем.

Думать, что освобождение от беспокоящих эмоций произойдёт быстро

В Дхарме главное внимание уделяется окончательному устранению причин страдания – неведения (неосознавания реальности) и беспокоящих эмоций. Однако неверно считать, что беспокоящие эмоции можно преодолеть быстро, забывая, что мы будем полностью свободны от гнева, привязанности и так далее, только когда станем архатами, освобождёнными существами, хотя по мере продвижения по пути они будут ослабевать. Упуская это из виду, мы разочаровываемся, когда после многих лет практики испытываем гнев. Такое случается очень часто.

Было бы ошибкой относиться к себе нетерпеливо. Нужно осознавать, что в практике Дхармы, как и в сансаре, будут подъёмы и спады. На улучшение имеет смысл надеяться в долгосрочной перспективе, но это не будет легко. Поэтому быть нетерпеливыми к себе во время спадов неправильно. Но, с другой стороны, необходимо избегать второй крайности – потакания плохим привычкам, когда мы небрежны и ленивы в работе над собой. Срединный путь здесь – не наказывать себя, если мы видим, что всё ещё злимся, но и не просто говорить: «Что ж, я гневаюсь, – или: – Я в плохом настроении», даже не пытаясь применить методы Дхармы, чтобы преодолеть эти состояния.

Очень интересно наблюдать, к чему мы обращаемся в поисках облегчения, будучи в плохом настроении. К медитации? К прибежищу? Или к шоколаду, сексу, телевизору, болтовне с друзьями или интернету? На что мы полагаемся? Я думаю, то, как мы справляемся с плохим настроением, может рассказать о нашей практике Дхармы очень многое.

Вот некоторые из заблуждений, которые пришли мне в голову, когда я обдумывал эту тему. Я уверен, что их намного больше, чем можно перечислить. Как я упоминал, ошибок существует множество: некоторые связаны с трудностью материала, особенно в том, что касается понимания пустотности, разных философских школ и так далее. Вот что важно для понимания Дхармы: чему бы ни учил Будда, он делал это для блага других. Если мы принимаем это близко к сердцу, то постараемся понять, в чём смысл всех этих сложных моментов в учении. Если мы не можем что-либо понять, нужно попробовать разобраться, применяя методы Дхармы и логику, а если это не получается – спросить у того, кому мы доверяем. Если мы открыты и готовы признать, что большое количество заблуждений возникает из-за нашего неправильного понимания, то будем готовы признать и исправить свои ошибки. Тогда мы получим от учения наибольшую пользу.