Буддийская концепция реальности

Буддийский метод достижения этой общей цели, в частности метод индо-тибетских традиций буддизма, основан на анализе того, какими нам представляются явления. При анализе используется логика и доводы, а ложные видимости, которые проецируются нашим умом, подвергаются анализу. Затем, когда мы видим и принимаем реальность, мы сосредотачиваемся на использовании рациональных, реалистичных методов, благодаря которым сможем достичь счастья и благополучия. 

В нашу современную, так называемую «эру постправды», когда нас в изобилии окружают конспирологические теории и дезинформация, такой подход особенно важен, вне зависимости от того, какой религии или системе мы привержены. Это важно, даже если мы не следуем никакой религии. В буддизме вопрос о существовании Бога не поднимается, когда обсуждается основная буддийская цель – привести всех существ к освобождению от неуправляемого круговорота страданий. Так как и мир ложных видимостей, и реальный мир возникают зависимо, благодаря причинно-следственной связи, на каждый из них влияет поведение и состояние ума того, кто их познаёт. Таким образом, мы можем преодолеть страдания, вызванные верой в видимую, ложную реальность, и обрести счастье посредством веры в подлинную реальность, только благодаря действиям, которые создают причину для этого. Это ключевое буддийское убеждение.

Если говорить о реальности, все мы живём в мире, который можно назвать «настоящей» или «подлинной реальностью». Её можно проверить научными методами, с которыми буддизм согласен. В конце концов, Будда сказал не принимать на веру его учение, но проверять его, словно вы покупаете золото. Таким образом, исследование и анализ – это наиболее важные методы для познания и проверки реальности в буддизме. Проблемы появляются, когда люди создают другую, ложную реальность и ошибочно принимают её за истинную реальность. Мы можем увидеть, как это происходит в политике, однако буддизм смотрит на это явление в более широком, общечеловеческом контексте. 

Например, люди создают ложную реальность, когда думают, что в них есть что-то особенное. Это приводит к эгоцентричному состоянию ума, из-за которого мы думаем, что любые события (и особенно плохие) случаются только с нами. Например, нам кажется, что только мы болеем, теряем работу, теряем любимых или сталкиваемся со смертью. Как Будда помогал людям в такой ситуации увидеть реальность? Давайте рассмотрим пример, который поможет нам понять буддийский подход. 

Однажды мать принесла Будде мёртвого ребёнка и попросила его воскресить младенца. Будда согласился, но сначала попросил её принести одно рисовое зёрнышко из дома, где никто никогда не умирал. Женщина обошла всю деревню: она ходила от дома к дому, пытаясь найти такую семью. Однако вскоре она поняла, что в каждой семье кто-нибудь умер – либо в старости, либо в молодости. Когда она осознала, что не она одна потеряла близкого человека, она в конце концов поняла и приняла реальность того, что смерть приходит к каждому. Таким образом, она смогла отпустить своего ребёнка и дала согласие на кремацию. 

Когда люди сталкиваются со сложной ситуацией – например, если человек стал зависимым, узнал, что у него рак, или у его ребёнка обнаружили синдром Дауна и так далее, – им часто кажется, что они одиноки в своём горе. Нам кажется, что мы первые и единственные, кто когда-либо сталкивался с такой проблемой. Когда мы верим в такую ложную реальность, это приводит к эмоциональной изоляции и смятению ума. Но подлинная реальность заключается в том, что с такими же проблемами сталкиваются многие. Один из способов познать эту реальность – вступить в группу поддержки, где люди делятся одинаковым опытом. Было научно доказано, что участие в таких группах помогает справиться с проблемами. Это действительно так, причём неважно, с какой именно трудностью мы столкнулись. 

Нам необязательно участвовать в группах поддержки, чтобы понять, что мы не единственные, кто столкнулся с такими трудностями. Когда мы видим реальность, это помогает нам расширить границы и включить в них других людей. Когда это происходит, мы понимаем, что точно так же, как мы хотим справиться с трудностями и быть счастливыми, то же верно и для других людей. Мы не хотим страдать, и то же верно для всех остальных. Это помогает развивать сострадание. 

Сострадание – это пожелание, чтобы все, и мы в том числе, были свободны от страданий и несчастья. Из-за узости мышления мы думаем только о себе. Тогда наш ум сжимается и мы сдавливаем свою эмоциональную энергию. Мы переживаем это беспокойное состояние в виде тревоги, подавленности и неуверенности в себе. Открывая своё сердце другим, мы устраняем эту проблему. Сострадание и понимание, что мы не одиноки, успокаивает. Это позволяет нам увидеть подлинную реальность более ясно, а также помогает найти реалистичные способы решения проблемы. Таким образом, сострадание придаёт нам уверенности, необходимой для того, чтобы справиться с любыми препятствиями.

В конце концов, мы, люди, – социальные животные. Такова реальность. Начиная с младенчества и до конца жизни наше благополучие зависит от других. Любой предмет или продукт, который мы используем или потребляем каждый день, появляется благодаря труду других людей. Без них мы бы не выжили. Более того, жизни всех людей взаимосвязаны. То, что происходит у людей в одной части планеты, в итоге затронет каждого. Мировые проблемы, такие как изменение климата и недостаточное внимание к тому, что Его Святейшество Далай-лама называет «эмоциональной гигиеной», затронут всех людей на планете. Такова реальность. Таким образом, только целостный подход к решению проблем, основанный на сострадательной заботе о благе каждого, может помочь обрести счастье и благополучие, желанные всеми людьми. Эти идеи свойственны не только буддийскому учению. Как говорит Его Святейшество Далай-лама, такой подход основан на здравом смысле и общечеловеческих ценностях. 

Давайте вернёмся к исключительно буддийскому подходу, который заключается в анализе обманчивых видимостей ложной реальности, в которые мы верим. Эта вера приносит нам и другим людям проблемы и страдания. 

На самом деле, тема ложных видимостей и ложной реальности многогранная и довольно сложная. В буддизме, чтобы проанализировать проблему, мы сначала классифицируем различные виды ложных видимостей, в которые мы можем опрометчиво поверить, считая их соответствующими реальности. Этот подход основан на принципе, что если мы не определили, что за проблема перед нами, то мы не сможем её решить. 

В целом, в основе некоторых ложных реальностей лежат искажённые или обманчивые видимости того, что действительно существует, в то время как другие видимости – не более, чем вымышленные проекции ума. Некоторые ложные видимости относятся к сфере ощущений, и, таким образом, их можно познать неконцептуально, однако существуют и такие видимости, которые можно познать только концептуально. Некоторые видимости возникают из-за того, что мы принимаем на веру ложную информацию из недостоверных источников. Также есть видимости, которые возникают естественным образом. Например, у нас могут возникать искажения, вызванные привычкой гневаться. Давайте рассмотрим подробнее некоторые искажения.

Ложные чувственные (перцептивные) видимости могут возникать из четырёх источников: из «опоры», из объекта, из ситуации и из непосредственно предшествующего условия в уме, который их проецирует: 

1. «Опора» ложной перцептивной видимости – это познавательные способности, посредством которых эти видимости возникают и воспринимаются. Ложная перцептивная видимость может быть искажением того, что существует. Например, из-за астигматизма мы можем видеть размытые пятна; если наши слуховые способности нарушены, нам может показаться, что мы слышим невнятную речь, хотя люди говорят отчётливо. Также это могут быть ложные чувственные видимости того, чего на самом деле не существует. Например, после ампутации мы можем почувствовать фантомную конечность или ощущения в протезе. 
2. Ложные видимости, возникающие из-за объекта, включают оптические иллюзии в виде цветных узоров и света, которые сбивают наш мозг с толку. То же происходит, когда перед нами очень быстро крутят зажжённый факел: мы видим круг из света.
3. Ложные видимости, связанные с ситуациями, могут возникать из-за внешних обстоятельств, например из-за тумана или темноты. Также они могут возникать из-за обстоятельств со стороны воспринимающего, например, если человек едет в поезде и ему кажется, что объекты снаружи движутся в обратную сторону.
4. Ложные видимости, возникающие из-за непосредственно предшествующих условий ума, могут быть галлюцинациями, вызванными лихорадкой, наркотиками или страхом. 

В буддизме, чтобы доказать, что такие ложные перцептивные видимости не соответствуют реальности, мы опираемся на то, что эти видимости могут быть опровергнуты достоверным сенсорным познанием тех существ, которые свободны от причин ошибочного восприятия. Когда мы надеваем очки, мы больше не видим размыто. Когда поезд останавливается, нам больше не кажется, что объекты за окном движутся в обратную сторону. Более того, как и в научном подходе, верное восприятие реальности должно быть подтверждено многочисленными наблюдениями за множеством людей – не только за нами и больше одного раза.

В буддизме уделяется много внимания пустотности. Этот термин часто переводят как «пустота». Пустотность подразумевает полное отсутствие кое-чего, а именно полное отсутствие всего, что соответствовало бы ложным видимостям, которые создаёт наш ум. Явления существуют, однако они не существуют ложными способами, которые видятся истинными для нашего ума. 

Например, за пределами движущегося поезда действительно есть дерево, однако нам кажется, что оно движется в обратную сторону, а такое видение не соответствует реальности. Не существует такого объекта, как деревья, двигающиеся в обратную сторону; однако это не означает, что самих деревьев не существует. Таким образом, пустотность не является воззрением нигилизма: она не отрицает абсолютно всё. Это воззрение не отрицает даже тот факт, что ложные видимости возникают в уме людей, и люди познают эти видимости и реагируют в соответствии со своим переживанием. Пустотность отрицает только то, что невозможно, то есть отрицает подлинную реальность, соответствующую ложным, обманчивым видимостям, которые создаёт наш ум.

Для анализа и замены концептуальных видимостей ложной реальности в буддизме используется метод, схожий с тем, который мы описали для анализа ложных неконцептуальных перцептивных видимостей. Если видимости противоречат достоверному познанию, основанному на наблюдении или логике, то это видимости ложной реальности. Ложные видимости могут быть разными, от грубых до тончайших. Их нужно анализировать слой за слоем, словно мы чистим лук. Однако сначала нужно понять, что такое концептуальное познание.

Пример с другом

Концептуальное познание происходит исключительно в уме посредством категории. Например, у нас есть концептуальная категория «друг», которая основана на определении из словаря или, скорее, на нашем собственном определении. В Западной терминологии мы бы сказали, что у нас есть «идея» о том, кто такой друг, и в сущности это жёсткая позиция. Если бы нас попросили подумать о друге, мы бы представили его в уме в виде картинки, или умственной голограммы человека, который подходит под наше описание, – идеального друга. Умственная голограмма может не возникнуть в форме конкретного человека, и, возможно, у нас не будет чёткого зрительного образа в уме, а появится эмоциональное ощущение или ментальное звуковое представление слова «друг». 

Давайте посмотрим, как происходит познание посредством категории «друг». Когда мы встречаем человека, которого считаем другом, и чувствуем, что к нам относятся недружелюбно, например, этот человек не сделал того, о чём мы попросили, – мы переживаем несчастье и, возможно, злимся на этого человека. Под влиянием гнева мы можем наговорить грубостей. Проанализировав, как возникла такая реакция, мы увидим: это произошло из-за того, что мы концептуально воспринимали нашего друга посредством имеющейся у нас категории друга, включающей идею о том, каким хороший друг должен быть и что ему следует делать. Из-за того что в данной ситуации человек не соответствует этой категории и, таким образом, не оправдывает наших ожиданий, в ответ на это мы чувствуем несчастье и раздражение. Затем дурные привычки берут над нами верх и мы импульсивно говорим то, о чём позже можем пожалеть. 

Чтобы преодолеть компульсивную реакцию или избежать её, нам нужно понять: хотя этот человек – наш друг, наше представление об идеальном друге как о том, кто всегда оправдывает наши ожидания (основанное на том, как мы определяем понятие «друг»), не соответствует реальности. Осознав это, мы можем проанализировать ситуацию с разных сторон и, таким образом, избежать злобы на друга или даже разочарования в нём; или по крайней мере мы сможем смягчиться и быстро преодолеть свою злость, если она уже возникла. Для этого нужно проанализировать все ложные видимости, которые создал наш ум, и обнаружить, что в действительности произошло. 

Мы начинаем с самого простого: следует выяснить, верная ли у нас информация. Правда ли, что наш друг не сделал того, о чём мы попросили? Или, может, он просто не сказал нам об этом? Может, мы просто не заметили, что наш друг сделал? Для того чтобы исключить недопонимание и ложные обвинения, нужно обратить внимание на факты. Такой же метод используют в суде, чтобы избежать ложных обвинений. 

Если наш друг действительно не сделал того, о чём мы попросили, следует выяснить, почему это произошло. Концептуальная видимость, которую создал наш ум, утверждает, что этот человек – плохой друг, так как в нашем воображении понятие «хороший друг» зиждется на определяющих характеристиках хорошего друга, обнаружимых со стороны человека. В данном случае одна из определяющих характеристик хорошего друга, которую мы выдумали, – это человек, который всегда рядом, готовый сделать всё, о чём мы попросим. Однако разумна ли такая характеристика?

Анализируя, мы понимаем, что поведение людей зависит от причин и условий. Поведение не управляется определяющими характеристиками, обнаружимыми в человеке, словно они определяют его поведение, независимо от обстоятельств. Это невозможно; в противном случае все, и мы в том числе, всегда были бы последовательными в своих действиях, вне зависимости от обстоятельств. Например, мы бы всегда приходили вовремя, даже если бы попадали в пробку из-за аварии на дороге. Факты, даже из нашего личного опыта, очевидно, противоречат ожиданию, что поведение людей будет всегда одинаковым и на него не могут повлиять причины и условия.   

Чтобы добраться до истины и проанализировать все ложные видимости, которые создал наш ум (например, когда мы подумали, что наш друг чего-то для нас не сделал, потому что мы ему не нравимся и мы больше не друзья), можно просто спросить друга, почему он не сделал того, о чём мы его попросили. Могли возникнуть самые разные обстоятельства, из-за которых он не выполнил нашу просьбу. Возможно, друг скажет нам, что он был слишком занят или подавлен, или случилось что-нибудь срочное; возможно, он был болен, или попросту забыл, или поленился и решил выполнить нашу просьбу позже. Возможно, друг решил (справедливо или нет), что просьба была неразумной, из-за чего он почувствовал раздражение и пренебрёг ей. Анализируя на более глубоком уровне, мы можем обнаружить, что каждая из этих причин возникла из-за множества других причин и обстоятельств. Например, человек был очень занят и чувствовал стресс из-за большого количества срочной работы, которую нужно было сдать к определённому сроку. 

Таким образом, произошедшее – друг не выполнил нашу просьбу – это то, что в буддизме называется зависимо возникшее явление. Оно возникло зависимо от многих причин и условий, а вовсе не из-за определяющих характеристик, обнаружимых в человеке, которые сами по себе сделали его «плохим другом». Более того, он не смог соответствовать нашим представлениям о том, каким должен быть хороший друг, не потому, что он по своей природе, самодоказанно существует как «плохой друг». Это произошло из-за того, что наши представления о том, каким должен быть хороший друг, основаны на неразумных определяющих характеристиках, которым никто не сможет соответствовать. Ментальный образ хорошего друга, который существует в нашем уме, не соответствует ни одному реальному человеку.

Отсутствие чего-либо, соответствующего этой ложной видимости, – это пустотность видимости. Когда мы сосредотачиваемся на пустотности (то есть на факте, что такого явления не существует), ложная видимость больше не возникает. Когда мы снова видим нашего друга, хотя пустотность уже не возникает в нашем уме, нам нужно поддерживать памятование о пустотности, понимая зависимо возникающую природу его поведения. Таким образом, мы больше не злимся; напротив, мы остаёмся в этой ситуации спокойными, рациональными и сострадательными. 

Если наш друг не смог выполнить нашу просьбу из-за того, что у него возникли срочные дела или что-нибудь стряслось на работе или в личной жизни, мы проявляем эмпатию и сострадание. Мы желаем, чтобы друг освободился от трудностей. Если друг поленился, мы тоже реагируем на это сострадательно, желая, чтобы он смог преодолеть лень, и даём ему совет, как это сделать. Если друг посчитал, что наша просьба неразумна, мы выясняем, почему он так решил. Если просьба действительно была неразумной или звучала как приказ, нам следует попросить прощения и поработать над тем, чтобы не обращаться к другим людям с неразумными просьбами или требованиями. Если друг посчитал просьбу неразумной исходя из своих представлений о том, о чём может попросить друг, нам следует уважительно отнестись к чужому мнению и обсудить эту ситуацию с другом. Возможно, удастся найти компромиссное решение. Все эти методы признаются специалистами в области регулировании конфликтов. 

Пример с раковым больным

Такой анализ ложных концептуальных видимостей помогает понять ранее приведённый пример, в котором мы воображаем и верим, что только мы переживаем определённые трудности, например рак. Например, если мы понимаем, что больны раком, поначалу нам даже не хочется признавать, что мы относится к категории «раковые больные», которая была у нас до этого. Мы всё отрицаем. Однако если мы действительно больны раком, то мысль, что мы не относимся к категории раковых больных, очевидно, является ложной реальностью. 

Предположим, мы в конце концов признаём, что относимся к категории раковых больных. Если мы создадим ложную реальность, в который мы единственный раковый больной, то, пусть даже мы интеллектуально знаем, что это ложная реальность, у нас может появиться эмоциональная склонность верить в неё. В результате мы будем чувствовать себя покинутыми, подавленными и погрязнем в жалости к себе. Однако когда мы расширяем осознавание (вне зависимости от того, присоединяемся ли мы к группе поддержки раковых больных или размышляем об этом самостоятельно) и включаем в эту категорию всех, кто к ней относится, это помогает нам отсечь созданную нами ложную реальность. Если мы пойдём дальше и почувствуем сострадание ко всем раковым больным, это также поможет нам избавиться от подавленности и жалости к себе.

Если мы добавляем к категории раковых больных определяющую характеристику, что такой больной неизбежно умрёт от этого заболевания, мы таким образом продолжаем создавать ложную реальность. Думая, что мы и все остальные онкологические больные, относимся к категории с этой характеристикой, мы начинаем чувствовать страх. Мы можем опровергнуть эту необоснованную определяющую характеристику, изучив статистику выживаемости у раковых больных. Существующие факты противоречат нашей ошибочной убеждённости. 

Буддизм идёт ещё глубже, анализируя ложные видимости и подлинную реальность. Буддизм утверждает, что у каждой из двух реальностей есть два аспекта. Существует видимость того, чем является объект на самом деле, и подлинная реальность того, чем он является. Также существует видимость того, как доказано существование явления (что оно существует как конкретное явление и как достоверно познаваемый объект в целом) и подлинная реальность того, как это явление доказано. Эти два аспекта двух реальностей неотделимы друг от друга; они всегда возникают вместе.

Более того, оба аспекта мира видимостей могут быть верными, и в таком случае они соотносятся с двумя такими же нераздельными аспектами подлинной реальности. Они также могут быть ошибочными, и в таком случае они не соотносятся с аспектами подлинной реальности. Например, если мы заболели, первый аспект может быть определён правильно, если нам диагностируют рак, и неправильно, если скажут, что это просто инфекция. Второй аспект, связанный с тем, как можно установить существование этой болезни как рака или инфекции, будет правильным, если болезнь обнаруживается и подтверждается как явление, возникшее зависимо от причин и условий, а также от условности, что такие-то и такие-то симптомы – это определяющие характеристики или рака, или инфекции. Если бы мы устанавливали существование болезни в силу того, что в самом заболевании есть нечто обнаружимое, что само по себе, независимо ни от каких факторов делает эту болезнь раком или инфекцией, – это было бы ошибочно. Такое часто происходит с ипохондриками, которые верят, что больны раком, просто потому, что им так кажется.

Давайте пойдём дальше и рассмотрим более буддийский пример. Мы посмотрим на пример с тем, что принято называть «я». В соответствии с буддийским учением, «я», или личность, существует. Когда я болен, кажется, что «я» заболел, и это верная видимость, указывающая на того, кто заболел. Это не «вы» больны и не кто-либо иной: думая так, мы верим в ложную реальность. Однако что представляет собой это «я», эта личность, обозначенная как «я», и как доказать её существование? 

В соответствии с буддийским учением, «я» – это индивидуальное, постоянно меняющееся явление, которое не относится ни к формам физических явлений, ни к способам осознавания. В этом смысле оно похоже на возраст. Такой тип явлений называют приписанными явлениями. Это значит, что ни «я», ни возраст не могут существовать сами по себе: это такие явления, которые всегда привязаны к другим явлениям и, таким образом, зависят от них. Возраст всегда привязан к объекту: это возраст человека или предмета. Точно так же «я» всегда привязано к индивидуальному, постоянно меняющемуся континууму живого тела и ума, функционирующего благодаря физической основе этого тела. Другими словами, «я» – это индивидуальная личность, которая субъективно переживается как «я» и существует зависимо от континуума, служащего его основой. 

Далее буддизм утверждает, что каждое «я» продолжается из жизни в жизнь, и у него нет ни начала, ни конца, а грубая основа, к которому привязано «я», меняется в каждом воплощении. Однако даже между жизнями «я» привязано к основе – к тончайшему сознанию и жизненной энергии. 

То, что тончайшее сознание, тончайшая жизненная энергия и «я» не имеют ни начала, ни конца, – это логическое умозаключение, возникающее при анализе причинно-следственной связи. То, что меняется в каждую секунду времени, не может появляться из пустоты, без причин. И все причины, из которых оно возникает, также меняются от момента к моменту, порождая его. В таком случае все эти причины должны быть подвержены влиянию предшествующих условий, чтобы из них могло что-либо возникнуть. Далее, явления могут превращаться из одного в другое, порождая новые явления, только в рамках одной категории. Злость не может превратиться в росток: он может прорасти только из семени. Таким образом, только предыдущий момент тончайшего сознания, тончайшей жизненной энергии и связанного с ними индивидуального «я», может породить первый момент этих явлений в следующей жизни. 

Существуют определённые логические доводы, которыми руководствуется буддизм, рассуждая на тему сотворения энергии, материи, а также сознания и «я» или всемогущим Богом, или Большим взрывом. Абсолютное начало явлений, меняющихся от момента к моменту, то есть их появление из ничего, противоречит логике. Утверждение, что процесс сотворения – это таинство, суть которого лежит за пределами нашего понимания, неприемлема для буддийского воззрения.

Если мы будем анализировать дальше, то увидим, что «я» не тождественно своей основе, равно как и не является чем-либо полностью отдельным и не связанным с основой. Мы верим в ложную реальность, например, когда продолжаем отождествляться со своим здоровым и молодым телом, хотя на самом деле мы уже постарели и больны раком, или когда мы отказываемся принимать, что диагностированный у нас рак не касается нашего «я». 

Далее, «я», не будучи формой физических явлений, не обладает каким-либо присущим ему обликом, а значит «я» нельзя познать без основы, которая появляется в уме и познаётся одновременно с ним. Я не могу увидеть себя, не увидев какую-либо часть моего тела; я не могу думать о себе, если по крайней мере не произношу в уме слово «я». Я не могу просто «знать себя», не зная о себе чего-нибудь. Тем не менее я продолжаю существовать даже тогда, когда я себя не воспринимаю и не думаю о себе. Ни восприятие себя, ни размышление о себе не создают меня. 

Как доказать, что существует такое явление, как «я», отдельная личность, которую мы называем «я»? Если мы рассечём тело, мозг или сознание, то не обнаружим «я». Мы не можем даже обнаружить такую определяющую характеристику – ни в самом «я», ни в какой-либо части его основы, – которая сама по себе служила бы определяющей характеристикой «я», независимо от обозначения в качестве определяющей характеристики «я». 

Давайте рассмотрим этот вопрос подробнее. У всех нас есть концепция себя, которую мы называем словом «я». Эта категория, или концепция, естественным образом возникает всякий раз, когда у нас появляется любая мысль, в которой присутствует умственное представление (звучание) слова «я». Например, когда мы видим ряд фотографий из нашей жизни и, смотря на каждую из них, думаем: «Это я». Каждое звучание проговариваемого в уме слова «я» – это концептуальное представление категории «я». 

Как я уже упоминал ранее, у всех видимостей есть два аспекта: чем они кажутся и какой кажется доказанность их существования. Не забывайте, что оба аспекта неотделимы друг от друга. Когда мы смотрим на все эти фотографии, думая: «Это я», такое утверждение может быть неверным. Действительно ли это я, а не мой брат, который был очень похож на меня, когда мы были малышами?

Следующий вопрос – как можно доказать существование этих «я»? На самом грубом уровне кажется, что «я», которое изображено на каждой из этих фотографий, всегда было одним и тем же: оно существовало всю мою жизнь и никакие события из разных периодов моей жизни не могли на него повлиять, и оно так и будет существовать до конца моих дней и даже после смерти, не завися от тела или ума. Однако анализируя, мы понимаем, что всё это чепуха. Возможно, нам рассказали, что мы существуем таким образом, однако такая позиция не соответствует действительности. Не существует такого «я», которое может быть доказано подобным образом. Это пустотность такого «я». 

На более тонком уровне видимости, который возникает естественным образом, кажется, что можно подумать о «я», одновременно не думая об основе этого «я», даже если его основа – это всего лишь произнесённое в уме слово «я». «Я», которое может появляться в уме само по себе, не может существовать. Такого явления просто не существует. 

На ещё более тонком уровне наше концептуальное познание обозначает основу, то есть каждую из старых фотографий, категорией «я», представленной в виде ментального звучания слова «я». Допустим, передо мной фотографии, на которых действительно запечатлён именно я, и следовательно данное умственное обозначение соответствует реальности, но что доказывает, что всё это «я»? Мне кажется, что на всех фотографиях «я», но как это доказать?

Если анализировать каждую фотографию, мы не сможем обнаружить неизменную определяющую характеристику, которая была бы на каждой из фотографий и которая сама по себе доказывала бы, что человек на этих изображениях – это «я». Все фотографии выглядят по-разному. Мы одинаково называем их «я», однако не существует никакой обнаружимой, неизменной сущности «я», которую сфотографировали и которая может в равной степени соответствовать каждому произнесённому в уме слову «я». Кто же запечатлён на каждой из фотографий? На условном уровне нам придётся ответить, что это «я».

Что касается доказательства того, что на всех этих фотографиях присутствую «я», это можно установить, или доказать, только в силу того, что к ним относится умственное обозначение «я» и наименование «я», и это смогут подтвердить люди, которые знают нас всю жизнь. Личность «я» – это просто явление, к которому относится категория и слово «я» на основе всех этих фотографий, хотя фотографии не содержат в себе никакого обнаружимого «я», которое, как может показаться, должно соответствовать этому названию «я». Полное отсутствие подобной обнаружимой сущности, обладающей обнаружимой определяющей характеристикой и поддерживающей каждый акт познания «я», даже неконцептуального сенсорного познания, – это глубочайшее воззрение пустотности.

Однако пустотность – это лишь один из аспектов реальности, так как мы все действительно существуем, а законы причинно-следственной связи функционируют. Таким образом, условное существование всех достоверно познаваемых явлений – это зависимое возникновение, основанное на причинах, условиях, составных частях, а также на том, что концепции и слова к чему-то относятся. Благодаря такому анализу ложных и верных реальностей, в буддизме нет необходимости говорить о роли Бога-творца. 

Итак, буддийский подход к различению реальности и фантазий опирается на анализ с использованием логики и доводов. Путь к счастью и благополучию всех людей зависит от того, может ли человек видеть реальность и принимать её. Также важно работать сообща, обнаруживая и применяя на практике реалистичные способы решения глобальных проблем, из-за которых все страдают. Спасибо.