Явления делятся на утверждающие и отрицающие. Оба типа явлений относятся к существующим явлениям, которые определяются как явления, которые можно познать достоверно. Мы можем достоверно познать явление «слон» и явление «не слон». Мы можем посмотреть на объект и понять, что он не является чем-то другим. Это отрицающее явление – то, что мы познаём, отрицая что-либо другое. Конечно, здесь встаёт интересный вопрос: «Как “не слон” возникает в нашем уме, когда мы видим какое-либо животное и знаем, что это не слон?» Над этим вопросом интересно поразмышлять.
Итак, есть два типа отрицающих явлений – утверждающие и неутверждающие. Я называю их подразумевающими и неподразумевающими. Подразумевающее отрицающее явление – это такое явление, когда слова, его выражающие, подразумевают и нечто отрицаемое, и нечто утверждаемое. Например, можно посмотреть на отрицание: «Это стол без скатерти». Слова, выражающие это отрицающее явление «стол без скатерти», отрицают наличие скатерти и утверждают наличие стола. Это подразумевающее отрицание.
Неподразумевающее отрицание – это, например: «На этом столе нет скатерти». В данном случае отрицаемый объект – скатерть на столе. Слова этого отрицания только отрицают, они ничего не утверждают. «На этом столе» – это просто местоположение отрицаемого объекта, скатерти. Слова этого отрицания опровергают наличие скатерти на столе, но не утверждают наличие стола.
Объектом неподразумевающего отрицания может быть нечто существующее, например скатерть, или нечто несуществующее, например чудовище под кроватью. Также это может быть способ существования или способ доказательства существования чего-либо, который недостоверен и, соответственно, не существует. В медитации на пустотность (пустоту) мы сосредотачиваемся на неподразумевающем отрицании такого способа доказательства существования чего-либо, который не является достоверным средством доказательства, например, что существование чего-либо может быть доказано в силу обнаружимой соотносимой «вещи», которая соответствовала бы невозможному способу существования, проецируемому нашим умом. Это объяснение касается всех индийских буддийских философских систем, кроме вайбхашики. Нет никакой обнаружимой соотносимой «вещи», которая соответствовала бы невозможному способу существования, проецируемому нашим умом, а значит существование явлений не может быть доказано таким образом.
Мне нравится использовать пример с человеком, который в канун Рождества ходит по улицам одетый как Санта-Клаус. Кажется, что это и есть Санта-Клаус. Тот факт, что он носит этот костюм, как будто бы это доказывает. Однако это не соответствует действительности. Одежда не доказывает, кем является тот или иной человек. Более того, Санта-Клауса не существует. Как и в примере с отсутствием скатерти на столе, в отрицании «отсутствие доказательства существования этого человека в качестве Санта-Клауса в силу одежды, которую он носит», человек – это просто местоположение или, точнее говоря, основа отрицаемого объекта «отсутствие доказательства существования в качестве Санта-Клауса в силу носимой одежды». Слова отрицания не утверждают присутствие этого человека.
Пустотность, подобная пространству, и пустотность, подобная иллюзии
Есть два объяснения этого неподразумевающего отрицания. Объяснение гелуг предполагает различие между (1) способом существования явления, который невозможно доказать, и (2) его основой; таким образом, слова отрицания просто опровергают невозможный способ существования, но не утверждают и не отрицают основу. Другое объяснение, которого придерживаются в кагью, ньингма и сакья, заключается в том, что слова отрицания устраняют как невозможный способ существования, так и его основу, поскольку они нераздельны. Однако оба толкования не отрицают, что наш заблуждающийся ум создаёт обманчивую видимость человека, который доказанно существует как Санта-Клаус в силу того, что он носит определённую одежду.
В любом случае в полной поглощённости пустотностью не появляется ни невозможный способ существования, ни его основа. Разные школы просто по-разному понимают объект отрицания. Но в обоих случаях мы просто сосредотачиваемся на полном отсутствии чего бы то ни было, что удерживало бы или «подпирало» бы нашу проекцию, как подпираются декорации в театре. У декораций в спектакле, например у большого полотна с нарисованным лесом, есть подпорки, которые их удерживают. В случае с пустотностью в объекте отсутствует некая обнаружимая «вещь», которая соответствовала бы действительности и которая «подпирала» бы возникающую в нашем уме проекцию. Если мы разберём на части эту возникающую ментальную голограмму, мы не найдём в ней ничего, на что она опирается и что доказывает её существование.
В медитации полной поглощённости пустотностью мы сосредотачиваемся на том, что такая вещь отсутствует. Это пустотность, подобная пространству. Пространство в данном случае не означает пустое пространство. Нужно посмотреть на определение пространства. Это отсутствие чего бы то ни было осязаемого или препятствующего, что мешало бы объекту занимать три измерения. Это статичное свойство материального объекта, например этой книги. Куда бы я ни передвинул эту книгу, здесь нет ничего, что помешало бы ей занимать три измерения. Под пространством не имеется в виду то пространство, которое книга занимает. Пустотность подобна пространству в том смысле, что в основе нет ничего, что мешало бы ей функционировать. Вот что касается пустотности, подобной пространству.
После стадии медитации полной поглощённости, наступает стадия медитации последующего достижения, которую в переводах часто называют «постмедитацией». На этой стадии медитации мы сосредотачиваемся на пустотности, подобной иллюзии. Объект отрицания появляется снова, но теперь мы сосредотачиваемся на нём с пониманием того, что он, как иллюзия, кажется существующим невозможным способом, но это не соответствует тому, как он существует на самом деле.
Концептуальная и неконцептуальная полная поглощённость и последующее достижение
Сначала наши медитации полной поглощённости и последующего постижения концептуальны. На стадии полной поглощённости, хотя у нас не возникает концептуальной видимости, которая представляла бы основу пустотности, существующую невозможным способом, всё равно возникает концептуальная видимость, представляющая подобную пространству пустотность, существующую невозможным способом. На стадии последующего достижения концептуальная видимость, представляющая основу пустотности, существующую невозможным способом, возникает снова. Возвращаясь к примеру с человеком в костюме Санта-Клауса, на стадии концептуальной полной поглощённости его пустотностью не возникает концептуальной видимости переодетого человека, который кажется доказанно существующим как Санта-Клаус в силу носимой им одежды. Возникает только концептуальная видимость, представляющая, вероятно, темноту и кажущаяся доказанной в качестве обнаружимой «вещи». На стадии неконцептуального последующего достижения снова возникает концептуальная видимость переодетого человека, который в силу своей одежды кажется доказанно существующим в качестве Санта-Клауса.
Объяснение концептуальных стадий полной поглощённости и последующего достижения при медитации на пустотность в системе гелуг и в системе кагью, ньингма и сакья не отличается. В обеих системах концептуальная полная поглощённость пустотностью, подобной пространству, достигается с помощью логики.
Обе системы утверждают, что при неконцептуальной полной поглощённости пустотностью уже не возникает концептуальной видимости, представляющей пустотность. Однако эти системы отличаются друг от друга в том, как они описывают стадию последующего достижения, наступающую сразу после этого.
Гелуг утверждает, что после неконцептуальной полной поглощённости пустотностью наступает неконцептуальное последующее достижение, когда, например, переодетый человек кажется существующим невозможным образом. Кагью, ньингма и гелуг утверждают, что это последующее достижение концептуально, поскольку видимость переодетого человека как общепринятого объекта является умопостроением и может возникать только в концептуальном познании.
Как достигается неконцептуальное познание пустотности
Две упомянутые системы также по-разному описывают достижение неконцептуального познания пустотности, хотя обе согласны, что с точки зрения сутры для этого необходим один неисчислимо долгий эон накопления положительной силы. В системе гелуг говорится, что неконцептуальное познание пустотности достигается с помощью логики в процессе медитации на пустотность пустотности. В системе кагью, ньингма и сакья говорится, что оно достигается с помощью медитации на пустотность за пределами слов и концепций, поэтому она не достигается с помощью логики.
Медитация на пустотность в тантре
В первых трёх классах тантры на стадии полной поглощённости мы сосредотачиваемся на пустотности самих себя, появляющихся в образе будды (йидама). В ануттарайога-тантре мы делаем то же самое, но, например, в практике ануттарайога-тантры в стиле махамудры, которому следуют в кагью и сакья, мы сосредотачиваемся на пустотности ума ясного света, из которого возникает видимость йидама. Он свободен не только от концептуальных категорий истинно доказанного существования, не истинно доказанного существования, и того и другого, ни того ни другого, но и от всех более грубых уровней ума, как концептуальных, так и неконцептуальных. Гелуг соглашается, что ум ясного света свободен от всех более грубых уровней. Когда это качество описывается в традиции Гухьясамаджи гелуг, ум ясного света называют «всепустотным».
В системах дзогчена кагью и ньингма вместо инопустотности ума ясного света говорится об инопустотности ригпа, чистого осознавания. Также ригпа описывается как «чистое с самого верха» и наделённое всеми хорошими качествами. Под «чистым с самого верха» имеется в виду пустотность ригпа за пределами слов и концепций. Хотя ригпа запредельно словам и концепциям утверждающих и отрицающих явлений, это не значит, что ригпа – обнаружимая «вещь» где-то внутри нашего ума.