Буддизм в Монголии в советский период

Хорлогийн Чойбалсан (главнокомандующий Монгольской народной армией с 1937 года, глава Министерства внутренних дел с 1937 по 1939 годы, с 1939 по 1953 – глава Совета министров, что эквивалентно должности премьер-министра) консолидировал власть в Монголии в своих руках и начал террор против монастырей и лам. Такое решение было принято Центральным комитетом Революционной партии на Седьмом съезде 27 декабря 1937 года, в результате чего в монастырях начались массовые казни. Считается, что в ходе этих жестоких спланированных событий были казнены около 14 000 лам. Многие другие стали жертвами более широкой кампании террора против «контрреволюционеров» (халха: khuw’sgalyn esergüü nar / esergüüchüüd, монг. qubisqal-un esergü-nar / esergüčüd). Преследованию также подвергались представители интеллигенции – политики, писатели, мыслители, учёные и учителя. Все они воспринимались как угроза для монгольской революции и растущего влияния советской власти. Лам также называли контрреволюционерами, и над некоторыми высокопоставленными ламами на этом основании устраивали показательные суды. Однако это были исключения: огромное множество лам было арестовано и расстреляно без суда.  

Все высокопоставленные ламы, например настоятели монастырей и другие титулованные ламы, в том числе ламы-перерожденцы, то есть тулку (тиб. sprul-sku), а также те, у кого были высокие учёные степени по философии, преследовались лично. У них практически не было шанса избежать казни. Остальных лам, которые занимали более низкое положение в монашеской иерархии, например ламы с менее важными должностями и обязанностями, сажали в тюрьмы примерно на 10 лет, либо отправляли в трудовые лагеря в Сибирь, либо вербовали в армию. 

Молодых лам, у которых не было никакой должности, а также молодых новоначальных монахов заставляли снять монашеские обеты, стать мирянами и найти работу в советской системе. Нередко коллективные ремесленнические кооперативы (халха: artel’) либо сельскохозяйственные кооперативы (халха: negdel, монг. nigedül) создавались специально для них. Ремесленнические кооперативы, в которые насильно отправляли лам, иногда даже называли ламскими ремесленническими кооперативами» (халха: lam naryn artel’). Те, кто покинул монастырь до 1937 года – в сложный период, который начался в 1924 году, – обычно возвращались в родные земли и становились пастухами или устраивались на другую простую работу. Таким образом, все ламы, избежавшие казни или заключения, стали обычными гражданами.

В период чисток 1937–38 годов уцелели очень немногие монастырские здания, однако буквально ни один монастырь не остался нетронутым. Все монастыри и храмы в стране были закрыты и разграблены, и почти все были полностью разрушены либо сожжены дотла. Некоторые храмовые здания уцелели лишь потому, что их национализировали и стали использовать как тюрьмы, больницы, склады, пожарные станции или музеи. Однако даже в этих случаях речь идёт не о целых монастырях, а лишь об отдельных храмах некогда больших монастырских комплексов. Монастыри и маленькие залы собраний, расположенные далеко от населённых территорий, просто запускались, из-за чего в последующие десятилетия превращались в развалины. 

Буддийские тексты сжигали, и множество святых объектов были уничтожены. Наиболее ценные из них, например золотые, серебряные, медные или бронзовые статуи и драгоценные камни перевозили в Советский Союз. Менее ценные статуи даже переплавляли на пули. Тем не менее некоторые святые объекты и книги уцелели после разграбления храмов и монастырей. Многие из них в 1938 году собрали на складах, где они хранились, пока принималось решение по поводу их дальнейшей судьбы. Затем их или сохраняли и перевозили в монгольские музеи как экспонаты, или уничтожали и сжигали, или отвозили в Россию, чтобы использовать в иных целях. Некоторые храмовые здания сохранились только потому, что их временно использовали как подобные складские помещения. Например, это касается деревянных храмов в виде юрты в Их-Хурэ (монг. yeke küriyen / küriye, старое название Улан-Батора) – в старом районе Зуун Хурээ (монг. ǰegün küriyen / küriye), где после демократической революции 1990 года (халха: 1990 ony ardchilsan khuw’sgal) был восстановлен монастырь Зуун Хурээ Дашчойлин (монг. ǰegün küriyen / küriye dašičoyiling, тиб. bkra-shis chos-gling).  

Вкратце, всё связанное с религией было разрушено. Это касается не только монашеской общины, ритуалов и связанных с ними традиций, но и традиционной экономики, в основе которой лежала монастырская система и государственные институты прошлого. Монголия была полностью перестроена на основе советской идеологии. Там, где раньше стояли монастырские комплексы, стали появляться бетонные жилые дома советского типа. Открывались советские школы, где вместо традиционной монгольской письменности ввели кириллицу, которая служила целям советской системы современного образования. Чтобы наблюдать за той религиозной деятельностью, которая не преследовалась, власти назначали религиозных представителей (халха: Shashny tölöölögch, shahsny khereg erkhlekh tölöölögch), чьей обязанностью было отчитываться перед Партией и участвовать в конференциях и встречах в Москве.

Перед чистками в западном монастырском районе старой столицы Их-Хурэ были особые монашеские школы. Район назывался «Гандан» или «Баруун хурээ» (монг. baraγun küriyen / küriye). После чистки в нём осталось несколько уцелевших зданий – храм Цогчин (тиб. tshogs-chen), который служил главным залом собраний, несколько храмов в главном монастырском дворе и храм Мэгджида Джанрайсега (монг. ǰanrayisig, тиб. mig-’byed spyan-ras-gzigs, санскр. avalokiteśvara). Однако ни одна монашеская школа не уцелела. Они были отстроены заново гораздо позднее – только после демократической революции 1990 года. Именно здесь впервые в стране произошло ограниченное, контролируемое властью восстановление некоторой буддийской деятельности. 

В 1944 году Монголию посетил вице-президент США Генри Уоллес. Поскольку он ничего не знал о реальной ситуации в стране, он выразил пожелание в течение своего визита посмотреть на храмы и монастыри. Поэтому перед его приездом Н. Эдрэнэпэл и другие бывшие ламы обратились в Парламент с петицией об открытии монастыря Гандан (полное название – Гандантегченлин, монг. γangdangtegčenling, тиб. dga’-ldan thegs-chen gling). Тем не менее открытие монастыря произошло не благодаря их петиции, а после запроса американской делегации президента Рузвельта: только тогда Сталин вынудил Чойбалсана открыть монастырь. 

Гандан был открыт заново под названием «Храм поклонения» (халха: mörgöliin süm, монг. mörgül-ün süme), однако долгое время он оставался под жёстким государственным контролем, а вся деятельность монастыря осуществлялась под строжайшим наблюдением советского правительства. При монастыре было всего несколько лам, и они проводили только короткие ритуалы. Посещение монастыря было ограничено, и контроль за этим начал ослабевать только через несколько десятилетий. Монастырь Гандан был освобождён от налогов, однако его содержание осуществлялось только на пожертвования верующих, поскольку он не финансировался государством. До демократической революции 1990 года Гандан был единственным функционирующим монастырём Монголии.

После повторного открытия Гандана гавж Н. Эрдэнэпэл (1887–1960) стал его первым настоятелем (халха: khamba, монг. qambu, тиб. mkhan-po). Гавж (монг. γabǰu / γabǰi, тиб. dka’-bcu) буквально переводится как «десять трудностей». Это халхинская версия титула, который даровали сдавшим экзамен по «десяти трудным» буддийским текстам. Гавж Т. Гомбодоо стал мастером, ответственным за дисциплину (халха: gesgüi, монг. gesgüi, тиб. dge-bskyos), Р. Гарамсэд стал старшим учителем (халха: lowon, монг. lobon, тиб. slob-dpon, санскр. ācārya), анги-гевш Г. Бат-Очир и Лувсансурэн стали мастерами, ответственными за пение (халха: unzad, монг. umǰad, тиб. dbu-mdzad, запевала). Анги-гевш, или гевш (монг. gebši, тиб. dge-bshes, благой друг) – это халхинская версия тибетского титула геше. Это высокая академическая степень, которую дают после завершения монашеского образования. Начиная с 1950 года стали присоединяться другие ламы, например гавж Т. Данигай, гавж Г. Осор, гевш Ш. Иштавхай, равджамбаа Данзан Одсэр, гевш Г. Донтор и художник Д. Данзан. Равджамбаа (монг. rabǰamb-a, тиб. rab-’byams-pa, всесторонне образованный человек) – это халхинская версия тибетского титула рабджампа, эквивалентная степени геше, которую получали в монастыре Кумбум (халха: Gumbum, тиб. sku-’bum) в Тибете. Хотя тогда было много ограничений, многих лам того времени по сей день чтят за их деятельность.

Согласно указу Парламента одним из условий частичного открытия монастыря Гандан было прочтение молитв и текстов на монгольском, а не на тибетском, как это было традиционно. Таким образом, первый текст прочитали на монгольском в 1947 году, а к 1951 году на монгольском каждый день начитывали уже более десяти текстов. Однако после полного восстановления монгольских монастырей в 1990 году тибетский вновь обрёл статус церемониального языка.

После смерти Чойбалсана в 1952 году главой Совета министров стал Юмжаагийн Цэдэнбал. Он занимал эту должность вплоть до 1974 года, после чего с 1974 по 1984 год был председателем Президиума Великого народного хурала (то есть был главой государства). Относительно мирно в Монголии стало только к середине 60-х, уже после смерти Сталина, однако это ещё не означало религиозную свободу или демократию. В 1960 году новым настоятелем монастыря Гандан стал гавж Ш. Гомбожав (1901–1980), известный как «старый настоятель» (халха: öwgön khamba) или «мудрый, знающий настоятель» (халха: nomch mergen khamba). Он занимал этот пост до 1980 года. 

Поначалу в Гандане было всего несколько лам, и они работали в очень стеснённых условиях. Как было сказано выше, после разрушения храмов и монастырей в ходе чисток старые святые объекты и статуи, которые не уничтожили, были складированы и хранились в разных местах, в том числе в храме Чойджин-ламы (халха: Choijin lamyn süm) в старом Их-Хурэ. Несколько зданий этого храма уцелели, и впоследствии их превратили в музей. Сейчас эти предметы перевезли в Гандан. Некоторые другие священные объекты попали в Гандан более интересным способом. К 50-м и 60-м в сельской местности было несколько буддийских храмов, которым удавалось функционировать в юртах благодаря тому, что они всё время перемещались. Ламы, которые в них служили, бежали из Внутренней Монголии после 1945 года. В 1960-х шесть таких групп объединились с монастырём Гандан, частично оказавшись под его централизованным управлением. Они представляли разные буддийские школы и перенесли в Гандан свои священные объекты.

Чтобы возродить буддизм, было необходимо не только сохранить священные объекты, но и обучить лам, несмотря на контроль со стороны государства. В этот период после частичного восстановления буддизма впервые начали давать полное монашеское посвящение, чтобы стало больше лам, взявших все монашеские обеты. Настоятель баргутских монголов Дооромбоо Лувсангэцог и Гарамсэд лама дали полное монашеское посвящение (халха: gelen, монг. gelung, тиб. dge slong, санскр. bhikṣu) восьми ламам и посвящение новоначальных монахов (халха: getsel, монг. gečel, тиб. dge-tshul, санскр. ṡramaṇera) многим другим ламам. Дооромбоо (монг. dooramb-a, тиб. mdo-rams-pa) – это халхинская версия тибетского титула, который дают тем, кто получил степень геше в тибетском монастыре Лабранг (халха: lawran, тиб. bla-brang). 

Потребность в религиозном образовании возрастала, поэтому в 1960 году был создан Союз Дхармы (халха: nomyn niileg, монг. nom-un neyileg), чтобы обучать молодых лам и подготавливать их к экзаменам по философии. У нас нет информации, каким был учебный план в то время. Первыми учителями Союза Дхармы были гавж Дамдинсурэн, гавж О. Дагважамцан, Джигмэд-Осор, Д. Наваандорж, гевш Х. Балдорж, Дж. Пурэвжамц и Чогжав. Позднее к ним присоединились Д. Цэрмаа, У. Гундсамбуу, Ш. Сонинбаяр, Т. Булган и Ё. Амгалан. Многие из этих учителей уже покинули наш мир (на момент 2023 года), но некоторые до сих пор активно преподают или вносят вклад в сохранение Дхармы другими способами, в основном оставаясь в Гандане. 

Также ламы монастыря Гандан внесли вклад в возрождение буддизма благодаря своей научной и переводческой деятельности: таким образом ламы в то время по крайней мере до некоторой степени могли свободно использовать свои знания с пользой; нередко в этом участвовали бывшие ламы не из Гандана. В начале 50-х в монастыре Гандан был открыт Отдел науки и культуры (халха: erdem soyolyn angi), чтобы переводить тексты и проводить исследовательские проекты.  

Было несколько других организаций, в которых ламы также могли применить свои знания, например Институт рукописей и манускриптов (халха: sudar bichgiin khüreelen, монг. sudar bičig-un küriyeleng), основанный в 1921 году и переименованный в 1930 году в Научный комитет (халха: shinjelkh ukhaany khüreelen, монг. sinǰileqü uqaγan-u küriyeleng). В 1961 году институт стал Монгольской академией наук (халха: shinjlekh ukhaany akademi, монг. šinǰileqü uqaγan-u akademi). Именно в этом институте профессор Б. Ринчен, учёный в области лингвистики и литературы, переводчик множества литературных произведений на монгольский с разных языков, член Монгольской академии наук с 1961 по 1977 годы, инициировал переводческую деятельность. Его целью было опубликовать тибето-монгольские словари, хроники и буддийские коренные тексты.

Следующее важное улучшение образовательных возможностей для лам произошло в 1970 году, когда по инициативе Гомбожава, настоятеля монастыря Гандан, и бурятского настоятеля Гомбоева было разрешено основать при монастыре Гандан в Улан-Баторе Монгольский буддийский колледж (халха: Shashny Deed Surguul’, дословно «религиозный колледж», сокращение от Burkhany Sashny Deed Surguul’, «буддийский колледж»). Подготовка к открытию Религиозного института (халха: Shahny Institut) началась ещё в 50-х. Позднее этот институт стал университетом (халха: Shashny Ikh Surguul’), и его название менялось несколько раз. Какое-то время после открытия он даже назывался Религиозной академией (халха: Shashny Akademi). С 1995 года институт назывался Университетом монгольских буддистов имени Ундур-гэгэна Дзанабадзара (халха: Öndör gegeen Zanabazaryn neremjit mongolyn Burkhany Shashny Ikh Surguul’), а с 2017 года его снова стали называть Буддийским колледжем (халха: Burkhany Shashny Deed Surguul’). 

Целью Буддийского колледжа было обучить следующее поколение лам – не только монголов, но и тех, кто приехал из российских буддийских автономных регионов. Было необходимо, чтобы монгольские и бурятские молодые люди, окончившие среднюю школу и принявшие решение стать монахами, могли начать изучать буддизм. Они получали обеты новоначальных монахов, барма рабджунг (халха: barma rawjün, тиб. bar-ma rab-’byung, «промежуточное отречение»), от мастера Дхармы (халха: tsorj, монг. čorǰi, тиб. chos-rje) гавжа Жамьянчоймбэла. Тем не менее и монастырь, и Буддийский колледж при монастыре (позднее – университет) оставались под строгим наблюдением коммунистического правительства. Университет ещё не мог предоставлять традиционное буддийское образование по шестилетней программе.

Заместитель настоятеля (халха: ded khamba) С. Дагвадорж стал первым директором (халха: zakhiral) этого колледжа, а учитель английского С. Ньямсурэн – первым деканом (халха: khecheeliin erkhlegch). Позднее, с 1971 по 1972, Цултэм занимал и должность декана, и должность замдиректора (халха: orlogch zakhiral), а с 1973 года стал директором колледжа. С 1974 по 1986 год деканом был Д. Дамба. Что касается первых учителей, Т. Данзан-Одсэр был учителем тибетского, а также теории и практики перевода; анги-гевш Ш. Лхамаажав, Ц. Жамц и гевш Х. Балдорж были учителями по чтению и декламации текстов (халха: unshalga). Начиная со второго семестра, который пришёлся на 1970–1971 годы, новым учителем стал гевш Д. Наваандордж, а с 1971 года – гевш З. Пурэвжамц и гевш Дагнажанцан. В последующие десятилетия здесь преподавали и другие учителя из монастыря Гандан и из монгольских университетов, в основном из Монгольского государственного университета (халха: Mongol Ulsyn Ikh Surguul’), а также из Монгольской академии наук (халха: Mongolyn Shinjlekh Ukhaany Akademi).

Позднее два студента первого потока, одним из которых был Д. Чойжамц, учились в индийском Институте буддийской диалектики (халха: Buddyn gün ukhaany surguul’) в Дхарамсале. Другие поехали в бурятские колледжи учить английский, и ещё три студента, среди которых был Ч. Дамбажав, поехали на Шри-Ланку. В 1985–1988 годах Ч. Дамбажав также учился в Дхарамсале. Несмотря на существовавшие тогда ограничения, выпускники смогли внести свой вклад в возрождение буддизма в Монголии и Бурятии. 

Д. Чойжамц, нынешний главный настоятель монастыря Гандан, и Ч. Дамбажав, нынешний настоятель Зуун Хурээ Дашчойлина, второго по величине монастыря в Улан-Баторе, а также бурят Жамьян Шагдаров, который позднее стал настоятелем Иволгинского дацана в Улан-Удэ, были среди первых выпускников Буддийского колледжа, окончивших шестилетнюю учебную программу и защитивших диссертации. Двадцать из них были монголами и шестеро – бурятами. Д. Чойжамц, Г. Цэвээндорж и бурят М. Доржжав сдали экзамен по философии на соискание степени гавжа (халха: gawjiin damjaa), то есть экзамен по десяти трудным текстам и комментариям к ним (монг. γabǰu / γabǰi-yin damǰiya, тиб. dka’-bcu’i dam-bca’). Эти тексты посвящены пяти основным предметам буддийской философии.

Второй вступительный экзамен провели в 1974 году, когда поступили восемь монголов и семь бурят. Впоследствии 12 из них выпустились из колледжа. Начиная со второго потока учебная программа стала пятилетней. Студенты получали монашеские обеты от цоржа (мастера Дхармы) того времени, которого звали гууш Ёндонжамц. Таким образом появилась традиция, в соответствии с которой именно цорж-лама посвящал студентов в монахи. Гууш (кит. guó shì), то есть «государственный наставник», – это титул, который изначально даровали монгольские императоры Китая во времена правления династии Юань. 

Из студентов этого второго потока У. Гундсамбуу также учился в Институте буддийской диалектики в Дхарамсале, а позднее, в 80-х, там же учились Д. Цэрмаа и Ш. Сонинбаяр. В 1989 году У. Гундсамбуу, Д. Цэрмаа и Ш. Сонинбаяр сдали экзамен на степень гавжа. В 2001 году У. Гундсамбуу стал главой дацана Гунгаачойлин (тиб. kun-dga’ chos gling grwa-tshang), одного из монастырских колледжей Гандана, который собирались открывать снова. Сейчас, в 2023 году, он все ещё занимает этот пост. Ш. Сонинбаяр, почивший в 2021 году, стал учителем, а позже и директором этого колледжа (сейчас он переименован в университет). Д. Цэрмаа также стал там учителем и преподаёт до сих пор (в 2023 году).  

В следующий, третий набор, который открылся в 1977 году, поступили десять монголов и семеро бурят. Также на курс приняли семерых студентов из Академии наук. Это был первый случай, когда на курс приняли студентов-мирян. Позднее, начиная с 1995 года, это стало обычной практикой. Некоторые студенты этого курса позднее изучали международные отношения и английский язык в Улан-Уде, а Т. Булган учился в Лондоне. В 2003 году Т. Булган и Ц. Гунчин-Иш сдали экзамен на степень гавжа. Т. Булган стал преподавателем и на данный момент преподаёт философию и буддизм как основной предмет специализации и читает несколько курсов в аспирантуре (халха: Filosofi, shahsin sudlal) Монгольского государственного университета.

Первая учебная программа Буддийского колледжа сочетала разные буддийские предметы и предметы из современной светской образовательной системы, а также курсы по марксизму и тому подобному. В учебную программу входили следующие предметы:

• Ежедневное прочтение текстов, восхвалений и молитв, перевод этих текстов (халха: tsogchin magtaal orchuulgyn khamt / tsogchin unshlaga, magtaal yerööl). Термин цогчин (тиб. tshogs-chen) означает ежедневное прочтение или пропевание текстов в главном зале собраний, магтаал (тиб. bstod-pa) – восхваления, а ероол (тиб. smon-lam) – молитвы-устремления.
• Тексты о защитниках Дхармы (халха: khangal, тиб. drag-po).
• Тибетский язык и письменность (халха: Tüwd khel, bichig).
• Буддийская логика, «собрание тем» (ду-ра) по буддийской логике (халха: Buddin logik / Buddyn gün ukhaany düiraa / Duira, тиб. bsdus-grwa) – различные темы, преподаваемые для изучения теории множеств с использованием логики и дебатов. Это первый класс традиционной тибетской монашеской образовательной программы, которую необходимо пройти, чтобы получить степень геше.
• Праджняпарамита, или совершенство мудрости (халха: Parchin / ikh (bilig) baramid, тиб. phar-phyin / shes-rab-kyi pha-rol-tu phyin-pa, санскр. Prajñāpāramitā).
• Мадхьямака, то есть срединный путь (халха: Um / Uma or Töw üzel, тиб. dbu-ma, санскр. Madhyamaka).
• Тантрическая система чод (халха: Zod, монг. ǰod, тиб. gcod, «прорыв сквозь» цепляние за эго).
• Виная, то есть монашеская дисциплина (халха: Dülwaa, тиб. ’dul-ba, санскр. Vinaya).
• Ламрим, то есть поэтапный путь (халха: Lamrim, тиб. lam-rim).
• Основы астрологии (халха: Zurkhain ankhny medegdehüün, тиб. (skar)-rtsis), куда были включены математика, астрономия, составление календаря и астрология.
• Традиционная медицина (халха: Ündesnii emnelegiin toim, тиб. gso-rig).
• Основы буддийских изящных искусств (халха: Buddyn urlagiin ankhny medegdekhüün).
• История буддизма в Индии, Тибете и Монголии либо просто история буддизма (халха: Enetkheg, Tüwd, Mongolyn shashny tüükh / Burkhany shashny tüükh). Настоятель Гомбожав преподавал историю буддизма в Монголии на основе текста Завы Дамдина (монг. ǰaba damdin, тиб. rtsa-ba blo-bzang rta-mgrin, 1867–1937) «История монгольского буддизма» (халха: Khorchoijün, тиб. hor chos-’byung).
• Мировая буддология (халха: Delkhiin Buddyn sudlal).
• Современный буддизм (халха: Orchin üyein buddizm).
• Английский язык.
• Русский язык.
• История Монгольской народной революционной партии (халха: MAKHN-yn (mongol ardyn khuw’sgalt nam-yn) tüükh).
• Философия марксизма (халха: Marksist filosofi).

С 1980 года Чойджалсурэн, Лувсадорж и Р. Отгонбаатар преподавали классическое монгольское письмо (халха: Mongol bichig), д-р Ч. Жугдэр, Деликов и Дагвадорж преподавали западную философию (халха: örnin filosofi), а Хуухэнбаатар и Чимэдцэрэн из Монгольского государственного университета преподавали монгольскую историю (халха: Mongolyn tüükh); академик Лувсанцэрэн, д-р Содномдаргия и Ч. Баавгай преподавали историю буддийской философии (халха: buddyn filosofiin tüükh), лориг, то есть способы познания (халха: lorig, тиб. blo-rig), и дебаты (халха: uchir shaltgaany ukhaan, тиб. rgyu-mtshan), а академики Ч. Далай, Ш. Бира, д-р Г. Сухбаатар и Ишжамц преподавали историю древней Монголии (халха: mongolyn ertnii tüükh). Впоследствии учебная программа много раз менялась, и здесь рассматривалась только первая версия программы, по которой учились после открытия колледжа.

Начиная с 70-х ограничения постепенно ослабевали и монастырю Гандан разрешили принимать больше лам. Благодаря этому к 1990 году лам было около сотни или даже больше. Однако в 70-х и 80-х пожилым бывшим ламам было запрещено уходить в монастырь, за исключением, возможно, нескольких из них, кто прошёл различные проверки. Несмотря на все эти положительные изменения религиозная свобода ещё не наступила.

В 1962 году монгольские буддисты вступили во Всемирное братство буддистов (халха: delkhiin buddyn kholboo), основанное в 1950 году. Однако в 1970 году произошло важное событие, повлиявшее на установление отношений между монастырём Гандан и иностранными организациями. В этот год несколько азиатских буддийских стран основали Азиатскую буддийскую конференцию за мир, АБКМ (халха: aziin buddistuudyn enkh taiwany baga khural). Гомбожав, настоятель монастыря Гандан, представлял Монголию, Бакула Ринпоче – Индию, а д-р Жугдэр стал одним из её основателей. Гомбожав стал первым главой организации, и таким образом Гандан впервые смог установить отношения с такими азиатскими буддийскими странами, как Индия, Япония, Шри-Ланка, Непал, Малайзия, Сингапур, Таиланд, хотя в то время отношения с иностранными государствами строго контролировались. Это стало возможным благодаря ослаблению ограничений. Важность этих отношений выросла, когда после демократической революции 1990 года буддизм полностью возродился.  

Впервые Его Святейшество Четырнадцатый Далай-лама получил разрешение посетить Монголию в 1979, ещё до демократической революции 1990 года. Впоследствии установление связи между тибетцами в изгнании и монголами позволило молодым монгольским ламам учиться в разных буддийских институтах и университетах Индии. После своего первого визита в 1979 году Далай-лама посещал Монголию ещё девять раз. В следующий раз он приехал в 1982 году, то есть опять же до демократической революции 1990 года. Затем он посещал Монголию в 1991, 1994, 1995, 2002, 2006, 2011 и 2016 годах. В течение своих визитов Его Святейшество давал учение и различные посвящения (халха: wan, монг. wang, тиб. dbang, санскр. abhiṣeka). Эти события всегда посещало множество лам и верующих.

После смерти Гомбожава в 1980 году обязанности настоятеля временно исполнял заместитель настоятеля (халха: ded khamba) Ч. Дамбажав, пока в 1981 или 1982 году настоятелем не стал Х. Гаадан. Он занимал эту должность до демократической революции 1990 года. Ранее в 1990 году он и Бакула Ринпоче приняли делегации, приехавшие в Монголию на очередную встречу Азиатской буддийской конференции за мир, которая прошла в Улан-Баторе. 

Из всего сказанного становится понятно, что десятилетиями в Монголии буддийские ритуалы и прочтения текстов можно было публично проводить только в монастыре Гандан. Даже ламам этого монастыря не разрешалось проводить ритуалы за его пределами. Из-за ограничений и строгого контроля со стороны властей даже над частично действующим храмом, бывшие ламы зачастую тайно проводили ритуалы или просто начитывали тексты либо у себя дома, либо в юртах местных жителей. В последующие десятилетия эта практика становилась всё более распространённой по мере ослабления ограничений и смягчения возможных последствий. Кроме того, пока сохранялась хотя бы малейшая вероятность, что монастыри или храмы могут быть уничтожены, священные объекты (статуи, тханки, то есть изображения на свитках, ритуальные принадлежности и буддийские тексты) хранили в потайных местах. Эта тайная религиозная деятельность была критически важна для того, чтобы сохранить и впоследствии возродить старинные традиции и практики. Это было особенно важно для ритуалов и текстов, уникальных для монгольской формы буддизма.   

Некоторые здания других монастырей, которые частично уцелели в ходе чисток, были отреставрированы ещё в советское время, в 60-х и 70-х. Однако во всех случаях это было сделано лишь потому, что в них открыли музеи или школы либо их использовали для каких-нибудь иных светских целей. Некоторые монастыри, которые имели историческую значимость или были расположены в живописной местности, реставрировали для того, чтобы показывать туристам. Например, это касается Эрдэни-Дзу (монг. Erdeni ǰuu) в Уверхангайском аймаке, в городе Хархорине, а также Амарбаясгаланта (монг. Amurbayasqulang-tu) в аймаке Сэлэнгэ, городе Барун-Бурэне.

Монгольские имена в статье приведены в той форме, в какой они часто упоминаются в монгольских публикациях. Например, «Н» в имени Н. Эрдэнэпэла – это первая буква отчества, поскольку монголы не используют фамилию, а вместо этого используют отчество. В этом примере Эрдэнэпэл – это личное имя. Иногда отчество прописывается полностью в родительном падеже, например «Найдангийн Эрдэнэпэл», то есть Эрдэнэпэл [отца] Найдана. Очень редко полное имя пишется на западный манер как Эрдэнэпэл Найдан. Тем не менее, как правило, в публикациях отчество не пишется полностью, из-за чего бывает трудно найти полное имя, поскольку отчество сокращается до инициала.