Тибетский буддизм в Бурятии и Агинском округе (1990 г.)

В 16-м веке племена бурятских монголов, которые в основном были шаманистами, но некоторые из них были буддистами и следовали тибетско-монгольской традиции гелуг, начали переселяться из северной Монголии в район сибирского озера Байкал. К 17-му веку Россия захватила Сибирь, включив её в состав империи. Примерно в 1712 году группа примерно из 100 монгольских и 50 тибетских монахов, изгнанных из тибетского дацана Гоманг за устроенный мятеж, прибыли в Бурятию и начала распространять буддизм среди бурятов.

В 1727 году была закреплена граница между Россией и Монголией, которая была частью Маньчжурской империи. Хотя паломники могли пересекать границу, миграция и большинство формальных контактов были приостановлены. Российские цари поддерживали буддизм, чтобы умилостивить бурят и обезопасить свои границы, и использовали лам, чтобы собирать налоги и усиливать контроль над населением. Таким образом, в отличие от калмыков, которые поселились в центральной части России, буряты на далёкой восточной границе были в меньшей степени подвержены российскому вмешательству. Русским была необходима помощь бурят, чтобы вести торговые и дипломатические отношения с Маньчжурским Китаем с позиции силы. Поэтому буддизм развивался в Бурятии быстрее, чем в Калмыкии и Туве.

В 1741 году (или, под другим данным, в 1758 г.) в селе Цугол был построен первый постоянно действующий дацан (монастырь). Вскоре после этого были построены три других дацана, самый важный из них – Гусиноозёрский. Чтобы ослабить влияние Верховного ламы Монголии Богдо-гэгэна Джебдзун-Дамба-хутухты из Урги (совр. Улан-Батор), царь назначил настоятеля Гусиноозёрского дацана постоянным административным и духовным главой Забайкалья, дав ему титул Пандито Хамбо Лама (тиб. pandita mkhanpo blama).

К концу 18-го века и на протяжении всего 19-го происходило быстрое развитие, и в Бурятию пришли все ветви тибетской образовательной системы. Многие люди путешествовали в Тибет и привезли оттуда множество текстов. Редкие тибетские и монгольские тексты печатались в основном в Агинском и Цугольском дацанах. В этих дацанах было четыре типа колледжей: в них преподавались цен-ньи (дебаты), манба (медицина), ду-кор (Калачакра) и гью (тантра). Во многих дацанах, как и в Монголии, был девачен – храм, посвящённый Амитабхе и перерождению в его чистой земле.

Основными дацанами Калачакры, следующими монгольской линии и монгольскому стилю из дацана Намгьял в Потале (Лхаса, Тибет), были Гусиноозёрский, Анинский и Эгитуйский. В бурятские дацаны эта линия и стиль пришли в первую очередь из не сохранившегося до наших дней монгольского дацана Дечен Калава, основанного Гьялченом Ринпоче. В Агинском дацане напрямую следовали линии и стилю Калачакры из Лабранга Таши-кьила, но практиковали на основе того же самого чога, или ритуального текста (sGrub thabs mkhas grub zhal lung), что и в трёх других дацанах; это было основное место для изучения Калачакры. Пожилые ламы вспоминают, что Ленинградский дацан (совр. Санкт-Петербургский дацан), скорее всего, тоже следовал Агинскому стилю практики Калачакры, но там только проводились ритуалы и не было образовательной программы по Калачакре. Агинский дацан напрямую унаследовал свою линию и традицию от Лабранга, поэтому они учились по монастырским учебникам (игча) Кункьена Джамьянга Шепы. Однако ламы предполагают, что в Бурятии, скорее всего, были все три игча гелуг, используемых в Монголии, – Кункьена, Джецунпы и Панчена, но они не полностью в этом уверены. Лучших учеников по цен-ньи (дебатам) отправляли в Монголию для дальнейшего обучения, а лучших из них – в Тибет.

В 1917 году в Забайкалье было 46 дацанов и дунганов (’dus-khang, молитвенный зал для собрания мирян) и 15 000 монахов и учеников (монг. хуварак). Во времена Сталина, между 1932 и 1939 годами, дацаны массово уничтожались, многие ламы оказались в тюрьме и многие книги были сожжены. Более-менее уцелели только Агинский, Цугольский и Гусиноозёрский дацаны в Забайкалье, а также Ленинградский дацан. Остальные лежали в руинах, некоторые были полностью разобраны. Многие тханки и статуи, конфискованные из разрушенных храмов, перевезли в Ленинград, а также в старую церковь в Улан-Удэ, которую использовали как склад для этих предметов. В этой старой церкви по-прежнему (1990 г.) находится подлинная статуя Цэндэн Джово – сандаловая статуя Будды в человеческий рост, созданная во времена Будды и украденная бурятами у китайцев в Пекине в конце 19-го века, во времена Боксёрского восстания против иностранного вмешательства в дела Китая.

Во второй половине 1940-х годов было принято решение в некоторой степени восстановить буддизм в СССР. Этому предшествовало то, что многие люди, включая Дандарона и других, направляли Сталину петицию с просьбой частично разрешить буддизм, и Сталин сделал это в двух местах. Рядом с Улан-Удэ был построен новый дацан, Иволгинский, там было основано Центральное управление буддистов, и его председатель Эрдынеев получил традиционный титул Пандито Хамбо-ламы. Также буддистам вернули Диважан (Сукхавати) – бывшее здание Агинского дацана на юго-востоке от Читы, в трёх часах езды на машине. В начале 20 века это здание немного перестроили в русском архитектурном стиле. Однако основной цогчен (tshogs-chen, зал собраний) дацана превратили в рабочий лагерь для алкоголиков, совмещавший функции больницы и тюрьмы, и алкоголики выехали оттуда лишь в 1989 году. Местный районный совет хотел превратить его в музей бурятской культуры, но, когда вместо этого было предложено учредить новую буддийскую семинарию, районные власти согласились помочь восстановить его уже с этой целью. Строение разделили на маленькие комнаты. Здание дацана Калачакры по-прежнему стоит, но находится в плачевном состоянии. Между дацаном Калачакры и цогченом простирается большой, красивый луг. Небольшое здание дугана тоже пока продолжает стоять. Недавно между Агинским и Улан-Удэ начал летать небольшой самолёт.

Цугольский дацан находится в двух часах езды на востоке от Агинского, довольно близко к китайской границе. Его цогчен использовался как армейский барак, и это здание тоже не было разрушено, но находилось в очень плохом состоянии; фактически его оставили разрушаться. В 1989 году его зарегистрировало Центральное управление буддистов, и сейчас его реконструируют. Гусиноозёрский дацан находится в полутора часах езды на юг от Улан-Удэ, на полпути до границы с Монголией. Там два заброшенных здания, хотя они не в столь плохом состоянии, как в Цугольском дацане. Над реставрацией предметов искусства из дацана работал Александр Кочаров из бурятского комитета по реставрации (Улан-Удэ), и затем его сменил специалист по изготовлению тибетских статуй Юрий Никонорович Борсоев из Ленинграда. Однако у них есть проблемы с финансированием, и буддисты пока не участвуют в этой работе.

Я посещал Иволгинский, Агинский и Цугольский дацаны, но мой водитель и проводник не смог найти Гусиноозёрский дацан, когда мы проезжали мимо Гусиноозёрска по дороге к монгольской границе. Я прочитал лекцию в Бурятском институте общественных наук в Улан-Удэ, и это была лекция для учёных, не для общей аудитории.

В 1990 году в Иволгинском дацане 36 лам, в Агинском 12, в Цугольском – 5. Настоятель Иволгинского дацана – Содбо Лама, Агинского – Золто Лама, Цугульского – Жимба-Жамсо Цыбенов. Первым двум настоятелям сейчас 30–40 лет, последнему далеко за 60, и он один из самых образованных бурят и также врач. Все ламы – геньены и, за исключением одного или двух, все они женатые геньены (миряне). Все они работают по найму, государство платит им деньги и может в любой момент уволить. Есть только один гелонг (полностью посвящённый монах) и один гецул (новоначальный монах), и они дали монашеские обеты всего несколько лет назад, в разных традициях. Чой-Дорджи, новый заместитель Хамбо-ламы, стал гецулом в Монголии. Шераб Гьяцо, который сейчас учится в Дхарамсале, стал гелонгом в Индии, получив обеты от Его Святейшества Далай-ламы. У многих лам проблемы с алкоголем, хотя только в группе Дандарона, судя по всему, была традиция выпивать целую бутылку водки как часть подношения цога «Лама чопа».

Сейчас по бурятской традиции все ламы женятся, а затем берут обеты геньена и работают в дацане. Они в основном живут в дацане, а жена и дети живут в другом месте, за пределами дацана. Как правило, они носят монгольскую одежду – чубы, дэли и штаны, но в дацане, особенно во время молитв, надевают поверх дэли тибетские монашеские одежды.

В Бурятии различают монгольских и бурятских гелонгов. В сталинские времена, в 30-е годы, монастыри были разрушены, а монахи посажены в тюрьмы, и когда позже монастырь Гандан в Улан-Баторе был открыт, большинство прежних лам уже были женаты. Чтобы оправдать продолжение брака, некоторые из лам заявили, что Восьмой Богдо-гэгэн Джебдзун-Дамба-хутухта, который был женат и единственный в своей линии стал политическим правителем в Монголии в 1911–1924, – дал гецулам и гелонгам разрешение жениться. Однако исследование Шераба Гьяцо показывает, что такое разрешение никогда не давалось. Но из-за этого обоснования возникла традиция женатых монгольских гецулов и гелонгов, и они получали монашеское посвящение в рамках этой системы. Неизвестно, были ли женатые гецулы и гелонги в Монголии до уничтожения буддизма в 1930-х годах и до Монгольской революции, и это требует дополнительного исследования. В Туве, где следуют монгольской традиции, 94-летний монах Шинбаёл рассказал мне, что до революции 1917 года гелонги иногда женились, в том числе уже после того, как стали гелонгами, даже если они знали, что это противоречит винае – правилам монашеской дисциплины.

Монгольская традиция женатых гецулов и гелонгов не была принята ни в Забайкалье, ни, скорее всего, в Калмыкии. Таким образом, современные буряты не становятся гецулами и гелонгами, в большей степени следуя тибетской традиции и чувствуя, что монахи должны быть целомудренными.

Иволгинский – единственный из двух дацанов, где ежедневные сессии молитв проводят ламы. Каждый день в цогчене они читают «Сутру сердца», практики 21 Тары и Дукар, а также различные молитвы, например «Зангчо монлам». Иногда они также читают «Воспевание имён Манджушри». Во второй день каждого месяца они практикуют Лхамо и Джамсинга, в восьмой – Будду Медицины, в 30-й – «Подношение четырёх мандал Таре». Раз в год они делают самопосвящение Калачакры (в более развёрнутом виде, чем в Монголии), практику Ямантаки с 13 божествами, Чакрасамвару в традиции Луипы и Гухьясамаджу, а также подношение «Другчума». Не считая посвящения Ямантаки, только у некоторых пожилых лам есть посвящения в эти практики, и почти никто не умеет правильно их петь. Иногда они практикуют «Ламу чопу». В гонкане (mgon khang, комната защитников) практики Джамсинга и Лхамо выполняют ежедневно.

В Агинском дацане не читают ежедневных молитв, но выполняют ежедневные пуджи защитников. Практику Джамсинга делают каждый день, а практики других защитников – по просьбам. Они делают «Ламу чопу» пять раз в год, иногда делают практику Будды Медицины и «Подношение четырёх мандал Таре»; раз в год практикуют 13 божеств Ямантаки и подношение «Другчума». В Цугольском дацане 13 божеств Ямантаки и «Другчуму» также практикуют всего несколько раз в год.

Молодые кандидаты на титул ламы проходят пятилетний учебный курс в монастыре Гандан в Улан-Баторе. Раньше туда ездили только буряты, но в этом году поехали 25 бурят и 7 калмыков. Тувинцы тоже хотели направить туда 10 человек, причём всего поехать хотели 20 человек, но они не были достаточно хорошо проинформированы по поводу процедуры. Теоретически русские из европейской части России тоже могли поехать в этом году, было 5 кандидатов, но им было отказано. Некоторые считают, что им отказали, потому что они не говорят по-монгольски, а другие предполагают, что за этим стоял Совет по делам религий, подконтрольный КГБ.

Следует отметить, что халха – основной язык Улан-Баторского региона Монголии, бурятский и калмыцкий языки недостаточно близки друг к другу, чтобы их носители могли свободно друг друга понимать. Бурятский ближе к халха, чем к калмыцкому. Однако все эти языки отличаются друг от друга сильнее, чем лхасский, кхамский и амдосский диалекты тибетского: эта разница больше похожа на разницу между хинди и панджаби. Носителю бурятского нужно несколько месяцев, чтобы научиться понимать халха. Тувинцы, живущие на границе с Монголией, уже говорят на халха, хотя их собственный язык – диалект тюркского, родственный уйгурскому. Таким образом, когда буряты настаивают, чтобы их учили отдельно от русских из европейской части России, калмыкам и тувинцам было бы непросто к нам присоединиться. Точно так же непросто приглашать лам из Монголии, говорящих на халха.

Сейчас в Бурятии активно действуют миссионеры, хотя и менее активно, чем в Монголии. Также там действует организация Муна Сон Мёна, как во всех странах бывшего СССР, но она менее активна, чем в Калмыкии.

Сейчас в Бурятии 13 действующих монастырей, включая:

1. Иволгинский дацан в пригороде Улан-Удэ. Там 30 монахов, но по-прежнему остра проблема, связанная с тем, что многие монахи женятся и пьют алкоголь. В монастырской школе преподают четыре тибетских учителя из Индии во главе с Еше Лодоем Ринпоче, который превосходно говорит на халха и бурятском монгольском. Его и других тибетцев часто приглашают в дома мирян проводить ритуалы, из-за чего у них не очень много времени, чтобы давать мирянам учение. В монастырской школе около 60–70 учеников и три курса по Дхарме, включая тибетский язык и основы дебатов, а также занятия по медицине. Ученики – в основном буряты из разных бурятских дацанов, и занятия проходят на бурятском и тибетском. Также в начальном классе трое русских, несколько тувинцев и несколько монголов. Есть курс по ламриму, также на бурятском, и один американец преподаёт английский.
2. Гусиноозёрский дацан – первый построенный в Бурятии монастырь, где сейчас пять монахов, а также трое подростков с обетами, предшествующими начальным монашеским обетам; один из них бурят, один русский и один родился в смешанном браке. Они изучают тибетский язык и выполняют ритуалы. Настоятель – традиционный эмчи (врач), и многие местные буряты и русские приходят к нему и за лечением, и за религиозными ритуалами.
3. В Агинском дацане есть монастырская школа с 30 учениками и двумя учителями-тибетцами из Индии. Там проводятся занятия по Дхарме и по медицине.
4. Сандаловая статуя Будды Цэндэн Джово теперь находится в Эгитуйском дацане, расположенном в 250 км от Улан-Удэ. 
5. Работы по строительству большой ступы в Кижинге приостановлены из-за нехватки средств