Советы тибетцам о преподавании на Западе

На данный момент тибетский буддизм – это самая распространенная и популярная форма буддизма в зарубежных странах. Среди традиций тибетского буддизма наибольшее количество центров, вероятно, у кагью, затем следует гелуг, затем – ньингма и сакья. Однако также существует большое количество дзенских и тхеравадинских центров. Они были основаны раньше центров тибетского буддизма. Тибетские центры можно обнаружить в большинстве стран по всему миру: во всех странах Западной Европы, в Америке, Канаде, Австралии и Новой Зеландии, а также во многих странах Южной Америки, Юго-Восточной и Восточной Азии, например в Сингапуре, Малайзии, Гонконге и Тайване, в Южной Африке и даже в коммунистических странах – в России и в Восточной Европе, например в Польше и Венгрии. Даже в тех коммунистических странах, где религиозные центры и собрания запрещены, люди, интересующиеся буддизмом, встречаются тайно и незаконно провозят запрещенные буддийские книги, чтобы читать и переводить некоторые из них на свои родные языки.

Столь значительный интерес к тибетскому буддизму по всему миру появился в основном благодаря путешествиям и усилиям Его Святейшества Далай-ламы и других великих лам. Впрочем, такой интерес был не всегда. Буддизм впервые попал в Европу более ста пятидесяти лет назад, и, в первую очередь, это был тхеравадинский буддизм, в основном, из Шри-Ланки. То есть тхеравадинские тексты были переведены раньше других. Однако первые люди, интересовавшиеся буддизмом, относились к двум типам. Это были либо университетские профессора и ученые, которых интересовала не буддийская практика, а только изучение языков, либо это были христианские миссионеры, которые изучали языки для того, чтобы перевести на них Библию и обратить буддистов в христианство.

Значительно позднее, в 1950-х годах, после второй мировой войны, западные люди стали больше интересоваться буддийской практикой, и в первую очередь это относится к японским традициям дзен. Так, в результате заинтересованности практикой, люди начали открывать дзенские Дхарма-центры на Западе. До этого, несмотря на интерес к буддийским языкам и текстам, Дхарма-центров там почти не было. Начав с дзенских Дхарма-центров, люди постепенно заинтересовались тем, какие буддийские практики существовали в тхеравадинской и тибетской традициях. Постепенно начали появляться тхеравадинские и тибетские Дхарма-центры.

Первые люди, начавшие интересоваться Тибетом более ста пятидесяти лет назад, тоже были или миссионерами, или учеными, которых интересовал только язык. Это те люди, которые делали словари. Однако из-за причастности многих из них к христианскому миссионерству, используемые ими в словарях английские слова часто имели христианское значение или контекст. Этот перевод не был точным, особенно это относится к переводу слов буддийского учения. Из-за этого произошло значительное непонимание буддизма, о котором я расскажу чуть позже.

Следующая группа людей, интересовавшихся Тибетом, использовала его для создания собственных религиозных учений, будто бы опирающихся на достоверный источник. До 1959 года, а особенно пятьдесят или сто лет назад, люди во всем мире почти ничего не знали о Тибете и тибетском буддизме. Люди знали, что Тибет – это страна, в которой сохранилась древняя мудрость, но они не знали, что это были мудрость и учения Будды, и не знали, в чем именно заключалась это мудрость. Однако для западных людей было очень важным верить, что эта мудрость существует в Тибете. Это было связано с тем, что мудрость их собственных религиозных традиций была практически утрачена. Линии передачи мудрости и учений на Западе были прерваны и почти не сохранились.

Поэтому, хотя у людей присутствовало определенное уважение к Тибету, ситуация была опасной, так как за уважением стояло фундаментальное незнание содержания сохранившегося в Тибете учения. У людей было много странных идей, и большинство из них думало, что Тибет – это чудесная страна, где случаются очень странные вещи и почти каждый обладает особой силой, позволяющей летать по воздуху и общаться с помощью телепатии.

Порой у некоторых иностранцев происходили видения или какие-нибудь духи начинали говорить через них. На основании этого такие люди начинали учить новой духовной системе. Являются эти системы адекватными или нет – это другой вопрос. В Тибете существует традиция чистых в идений. Иногда, чтобы заставить других поверить, что эти новые системы основаны на достоверном источнике, их создатели говорили, что их учения пришли из Тибета или что какой-то тибетский учитель послал им эти учения с помощью телепатии. Так как тибетцев, которые могли бы опровергнуть это, в этих странах не было, как не было и западных людей, которые знали о настоящих тибетских учениях, люди начинали верить, что тибетцы придерживаются этих разнообразных верований. Иногда эти новые духовные системы были комбинацией индуизма, мусульманского суфизма, буддизма и западных верований. Иногда это были просто очень странные идеи. Так, существует система под названием теософия, которая отлично функционирует и имеет центры по всему миру, главный из которых находится в Мадрасе. Можно много рассказывать об этом, вплоть до того, что один англичанин под псевдонимом Лобсанг Рампа написал, что тибетцы просверливают дыру в черепах людей, чтобы у них открылся третий глаз.

Даже сегодня некоторые из новых людей приходят в тибетские Дхарма-центры, заинтересовавшись Тибетом благодаря книгам, которые относятся к подобным системам, претендующим на тибетские корни. Такие люди имеют уважение к Тибету и даже могут становиться спонсорами. Некоторые из центров теософского общества приглашали Его Святейшество Далай-ламу выступить у них с речью и публиковали некоторые из книг Его Святейшества на английском языке. Поэтому важно немного знать об этих системах, чтобы быть способным квалифицированно разграничить для таких людей действительно являющееся тибетским буддизмом от того, что имеет лишь некоторое сходство с Дхармой. В обратном случае, люди поймут буддийские учения неправильно. Например, некоторые учения «новой эры» утверждают, что люди могут перерождаться только людьми, а животные – только животными, и что следующее перерождение всегда лучше предыдущего и оно не может быть хуже. Многие люди, разделяющие эти системы, верят, что это буддийские учения.

Существуют и другие источники заблуждений относительно буддизма. Некоторые ранние книги переведены с тибетского языка на английский первопроходцами, у которых не было возможности подробно изучить буддизм. Это не их вина. Многие из этих книг уделяют много внимания магии, они описывают самые необычные аспекты, например тантрические атрибуты из человеческих костей, не приводя никаких объяснений или приводя очень странные объяснения. На основании этих книг у людей также развиваются очень странные представления о тибетском буддизме.

Опять же, многие книги были переведены в университетах западными и индийскими учеными, которые не работали ни с одним тибетским ламой. У них были собственные словари и комментарии на санскрите, и они самонадеянно думали, что они лучше самих буддистов знают, о чем говорится в текстах. Однако, по большей части, они просто предполагали, каково значение текстов. Они не интересовались ни практикой, ни устной передачей. Эти переводы часто содержат множество ошибок. До сих пор существуют западные университетские ученые, переводящие книги таким образом, хотя многие молодые ученые на Западе, у которых была возможность учиться вместе с тибетцами, обладают б ольшим кругозором.

Другой источник возникновения неправильной информации о тибетском буддизме связан с неправильным пониманием сексуальной символики тантры. Западные ученые впервые познакомились с тибетским буддизмом в девятнадцатом веке, исследуя изображения тантрических божеств в союзе и читая тантрические тексты, в которых есть слова, ассоциируемые с сексом. Этот период в истории европейской мысли, особенно английской, известен как Викторианский период, названный так в честь английской королевы Виктории. Люди думали, что все, что касается секса – это плохо, и поэтому превратно поняли тантрическое учение и эти изображения. Они решили, что тибетский тантрический буддизм – это выродившаяся форма буддизма, которую они назвали ламаизмом. На самом деле, название «ламаизм» было дано маньчжурскими правителями Китая, чтобы отличить тибетскую форму буддизма от китайских школ. Первые западные ученые думали, что тибетские монахи и ламы занимаются обычным сексом как религиозной практикой, а после прочтения текстов о защитниках учения они думали, что ламы, на самом деле, бродят повсюду, убивают своих врагов с помощью магических сил и пьют их кровь из чаш, сделанных из черепов.

Эти ученые написали множество книг о тибетском буддизме, в которых содержатся подобные странные идеи и жесткая критика. Это вызвало двойной результат. Во-первых, многие люди поверили, что тибетский буддизм является дегенерировавшей формой и в нем практикуется групповой секс, и они, обладая сильным предубеждением, отвергли тибетский буддизм. Даже если они продолжали интересоваться буддизмом, то обращались к его более чистым, по их мнению, формам, таким как тхеравада.

Другой результат является более опасным. Читая эти книги, некоторые люди, испытывающие страстное сексуальное вожделение, поверили, что тибетский буддизм учит, как превратить обычный секс в религиозную практику. Они пришли в тибетский буддизм, желая узнать больше про секс и про то, как сделать его интереснее. После этого такие люди занимаются обычным сексом со своими партнерами, возможно, принимая позы божеств и думая, что являются продвинутыми духовными практикующими. Есть даже некоторые учителя, как тибетские, так и зарубежные, которые хотят воспользоваться ситуацией, чтобы заняться сексом со многими партнерами. Они учат, как превратить обычный секс в духовный путь, а также подталкивают многих своих учеников заниматься с ними сексом, внушая им ощущение, что они являются продвинутыми тантрическими практикующими. Это действительно приносит большой вред.

Другим источником заблуждений и предубеждений является существование во всем мире центров разных учителей, как небуддийских, так и претендующих на свою принадлежность к буддизму, в которых просто стараются как можно сильнее подчинить приходящих учеников и получить от них как можно больше денег. Они говорят ученикам, что те должны отречься от всего своего имущества и отдать его учителю. Называя это преданностью гуру, они говорят, что ученики должны делать все, что им скажет учитель, и не задавать никаких вопросов. Был один известный случай с учителем в Южной Америке, который сказал всей своей группе принять яд, после чего много сотен человек покончили с собой.

Поэтому люди очень осторожны в отношении учителей, которые делают слишком большой акцент на роли гуру и слепой вере. И даже если сами ученики не подозрительны, беспокоятся их родители. Иногда это может вызывать проблемы, как с полицией, так и с политикой в отношении визового режима. И если такое когда-либо случится с тибетским учителем, это может нанести огромный вред при решении проблемы Тибета и плохо сказаться на Его Святейшестве, ведь иностранцам нравится писать о таких вещах в своих газетах. Поэтому, давая учение в зарубежных странах, очень важно не учить слишком много о преданности гуру во время первого приезда, а в дальнейшем – поменьше учить этому новых учеников.

Сегодня по всему миру существуют сотни центров тибетского буддизма, и во многих из них преподают тибетские геше или ламы. Тем не менее, даже при наличии квалифицированных учителей часто возникает неправильное понимание. Мой опыт показывает, что даже если неправильное понимание возникает у людей не из-за чтения этих странных книг, то их вводит в заблуждение язык, используемый переводчиками, даже если учитель хороший. Или они могут быть сбиты с толку языком геше и лам, которые учат непосредственно на английском или другом иностранном языке.

Как я упоминал раньше, большая часть словарей были составлены или христианскими миссионерами, или викторианскими учеными девятнадцатого века. Выбранные ими слова обладают устойчивым христианским подтекстом, и у людей возникают неправильные идеи. Читая словарь, западный человек видит слова «dge-ba», «mi-dge-ba», «bsod-nams» и «sdig-pa» и их английский перевод: «добродетель», «недобродетель», «заслуга», «грех». Естественно, он или она начинает считать, что значения данных тибетских терминов действительно соответствуют значениям данных английских слов. Однако эти английские слова предполагают существование творца, Бога, который сказал, что одни действия являются хорошими, а другие являются плохими. Если вы поступаете правильно, вы угождаете Богу, и он вознаграждает вас. А если вы поступаете неправильно – ему это не нравится, и он вас накажет. Представление об этике, которое складывается у людей, когда они слышат слова «добродетель», «грех» и другие, очень отличается от буддийских идей. И наоборот, когда тибетец читает словарь и видит эти слова, он или она думает, что английское слово «добродетель» и другие на самом деле означает то же, что и тибетское слово, хотя это не так. Хотя здесь нет вины ни со стороны европейца, ни со стороны тибетца, в результате возникает огромное количество заблуждений и непониманий.

Существуют сотни примеров вводящих в заблуждение случаев перевода терминов, подобных этим. Эта проблема встает еще острее при переводе с английского на другие иностранные языки. Английский термин, который уже переведен неправильно, превращается в испанское или немецкое слово со значением, которое не соответствует даже английскому.

Поэтому, преподавая в зарубежных странах, важно давать определения для самых важных буддийских терминов, чтобы люди понимали, о чем говорится в буддизме. Не обязательно устраивать для иностранцев дебаты, но им нужно знать определения таких терминов как «byams-pa» (любовь), «nges-byung» (отречение) и так далее. Геше, ламам и переводчикам нужно спрашивать, каково значение и правильное употребление слов, используемых в английском или другом иностранном языке для того или иного тибетского слова. Так можно выяснить, в чем заключается неправильное понимание. Если определения тибетского и английского слов не совпадают, учитель должен стараться найти такие слова в английском или другом языке, которые по значению ближе всего соответствуют значению тибетского термина. Это чрезвычайно важно. Когда происходит замешательство, и по вопросам зарубежных учеников становится очевидно, что они поняли что-то неправильно, лучшим выходом является объяснение значения определений. Затем следует сказать, что мы говорим о правильном значении этого термина, а не о том английском слове, которое использует переводчик. Переводчик употребляет это слово просто потому, что он пользуется словарем, который составили миссионеры в девятнадцатом веке, но данное английское слово не очень точное.

Хотя, в конечном счете, было бы хорошо составить для перевода стандартизированный словарь терминов для каждого языка, пока делать это еще слишком рано. Поэтому новым переводчикам не нужно лишь слепо заимствовать термины, которые использовали более знаменитые переводчики. Иногда эти переводчики используют правильные, но слишком редкие или громоздкие слова, так что большинство людей не знают их значений. Из-за этого большинство обычных людей не понимают переводчиков, особенно если, например, перевод производится на английский, а для человека, воспринимающего перевод, английский не является родным языком. Такое случается очень часто.

Кроме того, если тибетские слова являются всего лишь обратным переводом на санскрит, то, поскольку большинство людей не знают санскритских слов, как и матери большинства людей не знают этих слов, они не смогут понять учения. И даже если они знают санскритские слова, часто они неправильно их понимают, думая, например, что «карма» означает, что с нами что-то происходит по воле судьбы или Бога. Поэтому, подобно тому, как стандартизация терминов и перевод их с санскрита на китайский или с санскрита на тибетский заняли много веков, то же самое будет и с современными иностранными языками. То есть сейчас такое время, когда нужно поэкспериментировать с разными вариантами перевода терминов, чтобы посмотреть, какие передают смысл лучше всего. Иностранцы часто нетерпеливы и слишком много суетятся, но с этой работой по поиску наилучших терминов для перевода не нужно спешить.

Итак, обучение и перевод в зарубежных Дхарма-центрах – это большая ответственность. Существует множество предубеждений и недопониманий. Впрочем, эта деятельность может быть очень полезной не только для иностранцев, но косвенно может помочь решить проблему Тибета. Чем больше людей по всему миру получают положительное впечатление о тибетцах и об учении, которым они могут поделиться с миром, тем больше они проникаются сочувствием к тибетцам, имеющим право на свою собственную культуру и на благоприятные обстоятельства для ее сохранения и развития. Однако по этому поводу есть и другие соображения.

Будущее тибетского буддизма – не в руках иностранцев, а в руках молодого поколения тибетцев. Переведена очень небольшая часть традиционных текстов, и очень немногие иностранцы обладают свободным временем, чтобы целиком посвятить себя изучению тибетского языка и традиционному обучению Дхарме на тибетском. Поэтому в обозримом будущем иностранцы не будут способны держать и передавать линии преемственности и посвящения или давать полноценные учения и практики. Это будут делать молодые тибетцы. Поэтому главный акцент всегда должен оставаться на обучении молодых монахов в монастырях.

Если в каждом западном центре будут жить геше или лама с переводчиком, обладающие высочайшей квалификаций, если центры будут стремиться к этому, в будущем произойдет серьезная «утечка мозгов». Так как большинство иностранцев всегда слишком заняты, чтобы проводить в Дхарма-центрах более двух сессий в неделю, время геше и лам, по большей части, тратится впустую, а монахи во многих индийских монастырях остаются без полноценных условий для обучения. В результате появляется опасность, что в следующем поколении высокий уровень квалификации в тибетском буддизме будет утрачен.

Поэтому очень важно, чтобы лучшие учителя оставались в Индии и Непале. В западные страны нужно посылать только тех геше и лам, которые не заняты преподаванием здесь. В обратном случае, для здешних молодых монахов и студентов будет большой потерей, что их лучшие учителя уезжают. Особенно это касается тех учителей, которые могут обучать их великим текстам. Поэтому уезжающие учителя не должны быть самыми лучшими. Однако они не должны быть и учителями низкой квалификации, стремящимися покинуть монастырь, чтобы комфортно жить на Западе, убежав от проблем, которые у них есть здесь. Если учителя, уезжающие в другие страны, имеют невысокий уровень знаний о буддизме или слабую этическую самодисциплину, у людей возникает очень плохое впечатление. Это плохо отражается на Его Святейшестве Далай-ламе и затрудняет решение тибетской проблемы. Итак, учителя должны обладать средней квалификацией.

Также было бы очень хорошо, если бы отправка учителей в зарубежные страны лучше контролировалась, это же касается любых путешествий учителей и лам. Возможно, было бы хорошо ввести необходимость для учителей получать разрешение на отъезд у своих настоятелей и установить наблюдение со стороны Совета по религиозным и культурным связям.

Было бы хорошо при наличии соответствующего интереса иметь в больших городах центры каждой из четырех традиций тибетского буддизма, потому что иногда в одном городе может быть несколько центров одной традиции. Случается даже, что в одном городе существуют несколько центров разных учителей из одного монастыря. Это очень смущает иностранцев, которые не понимают буддийскую идею вверения себя духовному учителю и которые хотели бы работать и сотрудничать с другими буддистами-иностранцами. Когда несколько Дхарма-центров существуют в одном месте, часто появляется тенденция к соревнованию. Иностранцы не видят других причин, почему может существовать несколько центров, которые, казалось бы, относятся к одной традиции или линии. Это заблуждение, вероятно, также можно преодолеть, если Совет по религии будет в большей степени контролировать иностранные центры и посылаемых туда учителей.

Кроме того, чтобы лучшим образом использовать время геше и не забирать слишком много учителей из монастырей, было бы хорошо, если бы иностранные Дхарма-центры в каждом регионе формировали кластер из четырех или шести связанных центров. Каждый кластер мог бы совместно работать с геше или ламой и переводчиком. Эти учителя могли бы жить в центрах поочередно, например, по одному месяцу в каждом, так что каждый центр они посещали бы два или три раза в год. Это также поможет центрам сэкономить, так как большинство Дхарма-центров небогаты, а, за исключением Юго-Восточной и Восточной Азии, в зарубежных странах нет практики спонсорской поддержки. Кроме того, когда учителя доступны постоянно, их воспринимают как нечто само собой разумеющееся, и посещаемость может быть низкой, так как ученики заняты другими жизненными задачами. Если учителя приезжают только на месяц, это будет особым периодом, когда ученики, вероятно, постараются найти больше времени и приходить более часто и регулярно. В течение периодов между визитами у учеников будет время обдумать учения и применить их на практике под руководством старших учеников.

Также геше и других учителей не нужно посылать в центры, которые не успели себя хорошо зарекомендовать, так как, в обратном случае, их время также будет потрачено впустую. При наличии интереса, на большой территории может существовать один центр, в котором проходят интенсивные программы, но количество таких центров должно быть ограничено.

Одной из возможных мер для установления контроля за ситуацией было бы издание Советом по религиозным и культурным связям сертификатов, которые бы подтверждали, что такой-то центр является официальным буддийском центром, а такой-то учитель является официальным учителем тибетского буддизма. Таким образом, иностранцы смогут быть уверены в центре и учителях и будут знать, что их учитель находится в центре с одобрения тибетского религиозного сообщества. Однако такие сертификаты не должны подразумевать правовую или моральную ответственность со стороны Совета. Если кто-то поступает неправильно или что-то случается, Совет может отозвать сертификат. Но от Совета не следует ожидать, что он сможет предотвратить любую ошибку.

Также иногда возникают трудности, когда лама или геше, управляющий крупной сетью Дхарма-центров, приглашает геше и переводчика посетить один из его центров, особенно если этот геше не является учеником этого ламы. Когда геше находится в городском центре, иностранцы, которые хотят быть его учениками, приглашают его приехать и организовать другие центры неподалеку. Ученики могут чувствовать б ольшую связь с местным геше, чем с ламой, который возглавляет сеть Дхарма-центров. Тогда геше оказывается в трудной ситуации, если чувствует, что должен быть верным по отношению к пригласившему его ламе, особенно если лама не является одним из его собственных учителей. Если бы геше посылались Советом по религиозным и культурным связям, этой проблемы, вероятно, можно было бы избежать. Все учителя были бы преданы только Его Святейшеству Далай-ламе, и каждый старался бы служить Его Святейшеству любым уместным в его ситуации способом.

Когда геше, ламы и переводчики выбраны, приглашены и одобрены для отправления в западные буддийские центры, нужно заранее сделать несколько вещей, чтобы помочь им подготовиться. Здесь один из самых важных моментов – это хорошие отношения между геше и переводчиком. Лучше, если переводчиком будет личный ученик геше. В большинстве случаев, геше и переводчик окажутся единственными тибетцами в городе и смогут говорить по-тибетски только друг с другом. Если геше ожидает, что переводчик также будет ему прислуживать и готовить еду, тогда, в случае если переводчик не является его учеником, возникнут серьезные трудности. Поэтому нужно подбирать переводчика, который поедет вместе с геше, очень тщательно.

Если геше или лама едет без переводчика, ему нужно обладать достаточным знанием иностранного языка до отъезда. Если он совсем не знает язык и едет, предполагая, что будет учить его уже на месте, то это может вызвать трудности. Геше не с кем будет поговорить, а люди почувствуют разочарованность, потому что они израсходовали для приглашения геше много денег, но не получили никаких учений сразу. Обучение языку должно начаться до отъезда в другую страну. Опять же, если ни один из тибетцев не может переводить, то кому-то из людей в самом центре нужно выучить тибетский и стать переводчиком. Передать эту ответственность иностранцам не будет ошибкой.

Иногда геше или лама, который не очень хорошо знает английский язык, начинает, тем не менее, давать учение на этом языке. Хотя здесь есть много плюсов, есть также и несколько проблем. Если учитель может говорить по-английски только на базовом уровне, он сможет учить только простым вещам и никогда не сможет объяснить более сложных и трудных аспектов учения. Это делает тщетными усилия как учителя, так и учеников. Так как иностранцам нравится, когда учитель может учить на их собственном языке, можно попробовать поступать как Его Святейшество Далай-лама. Когда Его Святейшество дает учение иностранцам, он начинает говорить на английском и использует его во время объяснения простых тем. Однако прибегает к помощи переводчика для выражения сложных идей. Также, когда Его Святейшество говорит по-английски, переводчик подсказывает ему слова, которых он может не знать.

Когда геше или лама учит на не очень хорошем английском, возникает еще одна проблема: хотя его старые ученики могут понимать учение, у пришедших в первый раз это вызовет трудности. Если они не смогут понять сказанного, они не придут снова. Поэтому при отсутствии переводчика с тибетского на английский, полезно, чтобы старые ученики вкратце подводили итоги или переводили плохой английский геше на грамотный английский. Более того, для геше, ламы или переводчика очень важно выучить грамотный английский. Если они говорят на английском в стиле хиппи, то у большинства людей возникнет плохое впечатление: грамотные люди будут думать, что буддизм предназначен только для хиппи, и не будут приходить.

Однако в большинстве стран Европы, Южной Америке и Восточной Азии не говорят по-английски. Раньше там обычно был двойной перевод. Переводчик-тибетец переводил с тибетского на английский, а кто-то из местных людей переводил с английского на другой иностранный язык. Учение занимало много времени, и это никому не нравилось. Поэтому для геше, лам и переводчиков важно изучать не только английский, но и язык той страны, в которую они едут.

Более того, даже если у геше во время учений есть переводчик, важно, чтобы он сам немного изучил местный язык. В этом случае он сможет немного разговаривать с людьми во время чаепития и сможет отвечать на некоторые личные вопросы. Это более хороший и прямой способ общения с людьми, который гораздо больше нравится иностранцам. Также в этом случае геше больше узнает о жизни людей в той стране, где он находится. Тогда он сможет, объясняя учения, приводить для людей примеры из их собственной жизни. Классические истории и примеры из Тибета или Древней Индии иностранцам трудно понять.

Разные страны по всему миру очень сильно отличаются друг от друга. В христианстве есть две основные ветви – католичество и протестантизм, и страны с преобладанием католиков отличаются от стран с преобладанием протестантов. В целом, в католических странах, таких как Италия, Испания и Франция, люди относятся к религии с большей верой и уважением. У них есть собственная сильная традиция католических монахов и монахинь, и им нравятся ритуалы. В протестантских странах, таких как Англия и северная часть Западной Германии, люди, как правило, более критичны и предпочитают интеллектуальное обучение. Однако есть много исключений из этих обобщений. Даже англоговорящие страны, а именно Англия, Америка, Канада, Австралия, Новая Зеландия и Южная Африка, очень сильно отличаются друг от друга. У каждой страны есть собственная история и культура, и нужно учить в соответствии с ними.

Коммунистические страны сильно отличаются от некоммунистических. В коммунистических странах не важно, работает ли человек усердно или нет: он в любом случае получает одну и ту же небольшую зарплату. Из-за этого люди не верят в принцип причины и следствия. Или же они питают нереалистичные надежды, что после небольшой работы с предварительными практиками, такими, например, как простирания, произойдут чудеса и исчезнут все их проблемы. Потом, когда проблемы не исчезают, люди теряют веру в учение. Один человек из Польши сделал 100 000 простираний, подношений мандалы, стослоговой мантры и так далее. После этого, увидев, что у него по-прежнему есть проблемы и он не достиг освобождения или просветления, он впал в такую депрессию, что покончил с собой. Поэтому в коммунистических странах важно учить практическому подходу к принципу причины и следствия, позитивному энтузиазму, а также, чтобы люди не ожидали чудесных, немедленных результатов.

В Юго-Восточной Азии, то есть в Сингапуре, Малайзии, Индонезии, Тайване Гонконге и на Филиппинах, люди, интересующиеся буддизмом, – в основном, китайцы, и их культура сильно отличается от европейской. Япония и Корея, в свою очередь, совсем другие. В странах Юго-Восточной и Восточной Азии люди ищут в тибетском буддизме наставления, которые отсутствуют или редко встречаются в их собственных буддийских традициях. Они обладают большой верой в буддизм, но малым пониманием, и беспокоятся о том, станут ли буддистами их дети. Они хотят показать своим детям актуальность буддизма в современном научном мире. Также они интересуются ритуалами, которые совершаются для достижения успеха в бизнесе. Это совсем другая ситуация по сравнению со странами, где нет местной буддийской традиции.

Итак, хотя существуют некоторые общие характеристики, которые присущи зарубежным странам в целом, тем, кто собирается преподавать и переводить в других странах, важно изучить не только эти общие моменты, но и культурную специфику той страны, в которую они собираются. Это поможет им лучше понять людей, которых они учат, и позволит эффективнее им помочь.

Сами Дхарма-центры должны предоставить возможность изучить местные язык и культуру. Кроме того, когда геше и переводчики, которые жили в зарубежных странах, возвращаются в монастыри Индии и Непала с визитом или чтобы остаться там жить, было бы хорошо просить их прочитать лекцию о зарубежных странах, их традициях и способе мышления. Их нужно расспрашивать об их опыте, о встреченных трудностях и о лучшем способе обучения иностранцев. Тогда новые люди, собирающиеся в другие страны, получат хороший совет. И особенно, если кто-то был в стране, куда собирается новый геше или переводчик, нужно попросить его описать условия жизни в этой стране.

Также хорошо, если у геше и переводчиков перед отъездом в другие страны будет время потренироваться общению с иностранцами. Вероятно, в новом центре, который строится Советом по религиозным и культурным связям в Дхарамсале, такая возможность появится, возможно, в сотрудничестве с Библиотекой тибетских трудов и архивов. Геше могли бы посещать некоторые занятия, которые проводятся в библиотеке для иностранцев, и общаться в Дхарамсале с геше и ламами, которые обучали иностранцев, чтобы перенять их опыт.

Для новых переводчиков можно было бы организовать занятия по развитию переводческих навыков и улучшению памяти. Переводчики могли бы упражняться, занимаясь переводом имеющихся записей учений Его Святейшества Далай-ламы, а также записей других учителей. Если эти записи уже сопровождаются переводом, это даже лучше. Новый переводчик может попробовать сначала выполнять перевод самостоятельно, а потом послушать, как это сделал его предшественник.

Для тренировки памяти переводчики могут использовать метод, которым Ценшаб Серконг Ринпоче тренировал меня. Когда бы я ни был с Ценшабом Ринпоче, в любое время дня или ночи, Ринпоче мог повернуться ко мне и попросить меня повторить то, что он только что сказал, слово в слово, или повторить то, что только что сказал я сам. Такое развитие памяти очень важно, так как переводчик все время должен быть внимательным и способным перевести все, что было только что сказано. Он также должен быть способен повторить свой перевод, если студенты не смогли записать его с первого раза.

Переводчики также могли бы практиковать слушание записи лекции в течение трех, пяти и, со временем, даже десяти минут, а потом пробовать переводить ее, чтобы таким образом расширить свою способность запоминать. В этом есть необходимость, потому что некоторые учителя не останавливаются для перевода слишком часто. Геше и ламам, однако, нужно развивать привычку говорить за раз одно предложение или даже меньше. Это не только упрощает задачу переводчику и помогает ему сделать перевод более точным, но также помогает иностранным ученикам делать записи и поддерживать внимание и интерес. Более того, переводчику полезно прослушать всю лекцию, а потом, несколько часов спустя, попытаться подвести ее итог. Потому что иногда речь или лекция дается без возможности переводить ее сразу, и потом переводчик должен рассказать иностранцам, о чем шла речь.

В целом, переводчику важно быть точным, не добавлять и не убирать ничего к тому, что сказал геше. Переводчики могут тренироваться этому, слушая записанные лекции, переводя предложения, например, на английский, а затем переводя свой английский перевод обратно на тибетский и сравнивая с тем, что было изначально сказано. Если геше сомневается, что переводчик понял и правильно перевел его слова, геше обязательно должен попросить переводчика перевести обратно на тибетский то, что только что сказал переводчик.

Хотя во время перевода учений нужно, чтобы переводчик не поправлял и не изменял то, что сказал геше или лама, при переводе вопросов иностранцев дело обстоит иначе. В общем, большинство иностранцев не знают, как задавать вопросы понятно. Они не изучали искусство полемики. Они говорят в расплывчатой форме. Если дословно перевести на тибетский то, что они спрашивают, это, по большей части, будет трудно разобрать. Ценшаб Серконг Ринпоче всегда говорил мне переводить ему только смысл вопросов, а не каждое слово. Потом он говорил, чтобы при переводе его ответа я объяснял на английском то, что он сказал, руководствуясь тем, как был задан вопрос, чтобы спросивший человек смог это понять. Это еще одна причина, почему так важно изучить, каким образом иностранцы мыслят и задают вопросы. Эти навыки можно получить, посещая учения Дхармы для иностранцев в Дхарамсале и прося работающих там переводчиков описать свой опыт.

Более того, изучая английский или другой иностранный язык, важно не довольствоваться лишь тем, что изучено по книгам и словарям. Как я уже объяснил, перевод терминов в словарях не всегда точен. Опять же, в случае с английским, многие английские выражения, используемые в Индии, не используются в других странах. Кроме того, в каждой из англоговорящих стран есть свои выражения, и некоторые слова в разных странах могут иметь разные значения. Поэтому, приехав в другую страну, очень важно спросить местных людей, как они понимают важные термины Дхармы на их языке. Переводчик должен всегда стремиться пересматривать и улучшать свой словарь.

Однако самое важное для переводчика заключается не в том, что он просто знает два языка и обладает хорошей памятью. Важнее, чтобы он хорошо знал Дхарму. Даже если учитель хороший, но переводчик плохо знает Дхарму или не может ясно выражаться на иностранном языке, или не может запоминать, что сказал учитель, объяснения учителя не будут переданы и поняты. Иностранцы часто записывают каждое слово учений, которое они слышат, чтобы потом иметь возможность изучать их. То, что они записывают, – это слова переводчика. Если они не соответствуют словам учителя, может возникнуть огромное недопонимание. Это часто видно по вопросам, которые задают иностранцы. И учитель с переводчиком оказываются в затруднительном положении, если учителю приходится говорить: «Я никогда такого не говорил».

Опять же, поскольку переводчик говорит на языке той страны, куда собирается, большая часть людей не захочет постоянно тревожить геше, а будет задавать вопросы об учении переводчику и просить его объяснить какие-то вещи подробнее. Если переводчик не может сделать это, или если он более заинтересован в том, чтобы сдать свои монашеские обеты и вести мирской образ жизни, это вызовет не очень хорошее впечатление о буддизме и о тибетцах. Вопрос об освобождении от монашеских обетов должен быть решен до отправления в другую страну, а не после.

Обучение иностранцев сильно отличается от обучения тибетцев. Хотя, как я уже сказал, каждая страна имеет свою специфику, есть несколько общих моментов. Иностранцам нравится все знать и иметь объяснения по всем вопросам. Их не удовлетворит только лишь создание посредством слушания учения хорошей привычки для блага будущих жизней. Им хочется знать, почему происходит та или иная вещь, и, в большинстве стран, им нравится задавать много вопросов. Большинство из них родились в небуддийской семье или культуре, поэтому для них все это является новым. Например, они, возможно, никогда не слышали о существовании прошлых и будущих жизней. Поначалу они настроены критически, им не свойственно подходить к учениям с верой. С ними необходимо быть терпеливыми, и когда они что-то спрашивают, не нужно думать, что они непочтительны или что у них ложные воззрения.

Очень полезно узнать что-нибудь о зарубежных религиях, таких как христианство и иудаизм, и о психологии. Изучать западную философию не так важно, так как большинство иностранцев с ней не знакомы. Однако психология – это то, о чем знают все, и она очень важна при объяснении иностранцам буддийского учения об уме.

Кроме того, способы мышления, характерные для иудо-христианского и психологического контекстов, формируют большую часть вопросов, которые задают иностранцы. Если геше и переводчики будут знать культурные и религиозные особенности иностранцев, они лучше смогут понять их вопросы. Например, в христианстве и иудаизме делается акцент на существовании единого Бога и единой истины. Из-за этого западные люди часто не понимают, что одно учение Будды может иметь много разных уровней понимания. Они всегда будут настойчиво спрашивать: «Что это означает на самом деле?» Они хотят получить единственную истину, как принято в их религиях. И если геше рассказывает, что в одном сборнике текстов это объясняется одним способом, а в другом это означает что-то другое, это очень трудно для западных людей. Однако если геше может объяснить, что их приверженность к единственной истине – это западная идея, что способ мышления в буддизме отличается, то это позволит более искусно разрешить трудности и сомнения западного человека. Существует много примеров, подобных этому.

Также очень важно иметь понимание некоторых областей науки, особенно о мозге, о Вселенной, о том, что Земля круглая и так далее. В ином случае, если образованные геше будут учить, что Земля плоская, люди будут смеяться и у них не будет веры в учения Будды. Либо учение понравится только людям со странностями, и не потому, что у них будет вера, а потому, что их привлекает то, что с точки зрения нормального западного человека кажется странным, поскольку у них был какой-либо негативный опыт, связанный с людьми, которые разделяют нормальную точку зрения. Как упоминалось на четвертой внесектарной конференции тулку и настоятелей всех тибетских традиций, состоявшейся в Сарнатхе в декабре 1988 года, сущность учений Будды – это четыре благородные истины и два уровня истины. Однако искусными средствами в текстах дается описание Вселенной, которое соответствовало верованиям Древней Индии. Поэтому сущность учений Будды нужно преподносить в соответствии с современными теориями науки и географии, понимая при этом, что эти теории могут измениться в будущем. В любом случае, учения об адах, описание горы Меру и прочее не нужно сразу давать новым людям.

Во время учений о физическом устройстве Вселенной, одним из искусных средств может быть упоминание, что Будда преподал два описания, в абхидхарме и в Калачакре. Так как их два, это означает, что нет какого-то определенного, единственно верного описания. Каждое описание было дано с конкретной целью. В абхидхарме описание дано для развития мудрости, описание в Калачакре – для практики медитации, чтобы она была соотнесена с ситуацией во внешнем мире. Поэтому не будет противоречивым принять третье описание, то, которое предлагают ученые и которое дается с еще одной целью. Например, научное описание нужно для отправки ракеты на Луну или для управления кораблем в океане. Будда никогда не утверждал, что, пользуясь моделями из абхидхармы или Калачакры, можно отправить ракету на Луну. Таким образом, нет противоречий в том, чтобы принимать и буддийскую, и научную модели, и учение Будды не пострадает от этого.

Подобная техника может использоваться и при обсуждении горы Меру. Форма горы Меру по-разному описывается в системах абхидхармы и Калачакры. Таким образом, у нее нет какой-то одной определенной формы. Однако, в обоих случаях она является центром Вселенной. Современная наука также считает, что у Вселенной есть центр. Хотя они и не называют этот центр «горой Меру», он может играть роль горы Меру. То есть может существовать и третье описание формы и местоположения горы Меру, и это не будет противоречивым.

Часто сопоставление буддийского и научного объяснений затрудняется из-за перевода терминов. Например, один из вопросов, которые часто задают иностранцы, касается того, есть ли сознание у растений, таких как деревья и цветы, могут ли они перерождаться. Проблема здесь в переводе слова «sems-can»: оно переводится как «чувствующее существо», а это словосочетание не используется в английском часто и мало что говорит большинству людей. А если его переводят как «живое существо», чтобы облегчить понимание, это становится источником заблуждения.

С научной точки зрения, одним из типов явлений являются живые явления. Эта категория включает и животных, и растения, так как и те, и другие питаются, дышат, размножаются и производят выделения. Поэтому словосочетание «живые существа» относится и к растениями, и к животным. Однако у растений нет ума. Как пояснил Его Святейшеству Далай-ламе один ученый, главное отличие между растениями и животными состоит в том, что у растений нет нервов. Было бы неточным утверждать, что нервы – это часть системы ветров, каналов и энергетических капель, описанной в буддизме, однако они подобны. Так как у растений нет нервов, то у них нет основания для сознания и, в частности, нет основания для переживания ощущений счастья и страданий. Так как у них нет этих ощущений, они не могут желать счастья или не желать страданий. Так как у них отсутствуют подобные мотивирующие желания, они не могут посредством своих действий создавать карму. Они не могут освободиться от страданий, потому что не испытывают страданий. Поэтому, хотя растения являются живыми существами, они не являются «чувствующими существами» или «существами с ограниченным осознаванием». Так как в буддизме говорится об освобождении от страданий тех, кто переживает страдания, в буддизме животные и люди относятся к одной категории явлений, а растения – к другой. Однако можно определить категории по-другому, как это делают ученые, и отнести людей, животных и растения к одной категории явлений, и в этом нет противоречия. Опять же, заблуждение может быть устранено просто благодаря четкому разъяснению терминов и категорий, а также границ каждой категории, включающей определенный вид явлений. Если геше или лама объяснит это таким образом, иностранцы увидят, что между буддизмом и наукой не существует противоречий. Это увеличит их веру в буддизм.

Еще один пункт касается поиска спонсоров для монахов и монастырей среди иностранцев. Иностранцам не нравится, когда у их просят денег напрямую, в личном разговоре, или когда на них давят. Это противоречит общепринятому обычаю. Они чувствуют себя очень некомфортно, особенно если у них просит деньги геше, лама или их учитель. Они чувствуют, что их вынуждают давать деньги, впоследствии у людей могут появиться плохие мысли об учителе, и они больше не придут. Кроме того, они, в среднем, дадут меньше денег, нежели в том случае, если у них будет возможность давать в соответствии с их традициями. В Дхарма-центрах, на стене при входе, обычно есть специальные доски для объявлений. И значительно более эффективным будет поместить объявление на такой доске. В конце учения кто-нибудь может сделать объявление для собравшихся, например, что на доске объявлений есть информация для спонсоров. Если люди заинтересуются и прочтут объявление, это будет воспринято значительно лучше.

Кроме того, большинство иностранцев больше заинтересованы в том, чтобы давать деньги школам, на покупку монахам хорошей еды и медикаментов или на улучшение водоснабжения и санузлов. За исключением жителей Юго-Восточной и Восточной Азии, их не так интересует возможность финансовой помощи строительству храмов или религиозных статуй: они не мыслят в таких категориях, как накопление заслуги или положительного потенциала в результате даяния. Особенно им нравится помогать детям. Поэтому лучше просить иностранцев дать денег на улучшение условий жизни монахов. И если деньги, которые они дали, не использованы на ту цель, для которой они предназначены, иностранцы очень расстраиваются и в будущем они могут не оказывать больше никакой помощи.

Положение женщин в зарубежных странах сильно отличается от их положения в Азии. В прошлом к ним относились как к более низким по положению, и они яростно с этим боролись. Они очень негативно реагируют на любые содержащиеся в учениях указания на то, что рождение женщиной является более низким или что нужно постоянно молиться о рождении мужчиной. Квалифицированно можно объяснить, что, в соответствии с текстами тантры Гухьясамаджи, можно достичь состояния будды, обладая как мужским телом, так и женским. Однако из-за того, что в обществе у женщины возникает больше трудностей, хотя это и не справедливо, в учениях сутры говорится, что мужчина встречает меньше препятствий для практики Дхармы.

Поэтому очень важно, чтобы в Дхарма-центрах были равные возможности для мужчин и женщин, ведь в большинстве стран в центры приходит больше женщин, чем мужчин. Также, описывая возможности для обучения в Индии, важно упоминать, что существуют не только монахи, но и монахини, и монастыри для женщин. В обратном случае, если иностранцы будут думать, что тибетцы не так заботятся о своих практикующих женщинах, как о мужчинах, они не будут положительно воспринимать практику развития равного отношения, которой занимаются тибетские монахи.

Некоторые люди, которые ходят в центры, – чернокожие, которые проживают в странах, где с ними плохо обращаются. Также это могут быть люди с увечьями, слепые или глухие. Это могут быть гомосексуалы, как мужчины, так и женщины, что в некоторых странах не считается необычным; они, подобно чернокожим или женщинам, сопротивляются плохому отношению со стороны общества. Чтобы помочь этим людям, требуется огромная дипломатичность и особые искусные средства.

Кроме того, в некоторых странах, особенно в Северной Европе и Америке, некоторые люди купаются и ходят обнаженными по пляжу или рядом с горячими источниками, мужчины и женщины вместе, или только мужчины и только женщины. Люди купаются без одежды, и многие не чувствуют смущения от того, что они голые, когда другие люди тоже голые. Это не считается варварством или странностью. Хотя тибетцам не обязательно следовать этой традиции, критиковать ее было бы неискусным.

У христиан и евреев существует традиция религиозного образования детей. Часто это один час в неделю, в воскресенье утром. Иностранцы будут счастливы, если будет возможно проводить подобное обучение основам буддизма для их детей. Эти программы могли бы делать особое ударение на жизнеописании Будды, историях жизней великих мастеров, объяснении буддийских праздников, на том, как развить доброе сердце, и на простых визуализациях и практиках мантр. У иностранных детей нет привычки заучивать и повторять тексты. Однако при наличии интереса может быть проведено обучение простому тибетскому языку.

Также очень важно отмечать в Дхарма-центрах буддийские праздники с пуджами, вечеринками, хорошей едой и так далее, в которых могли бы участвовать дети. Так как во всех иностранных религиях есть праздники, дети западных буддистов будут испытывать больше радости от того, что они живут в буддийской семье, если у них будут свои буддийские праздники, подобно тому, как у христианских детей есть свои. Кроме того, иностранцы будут чувствовать себя некомфортно, если их отговаривать праздновать праздники их традиционных религий, например Рождество. Благодаря искусным объяснениям все религиозные и национальные праздники могут отмечаться без противоречий.

У иностранцев, особенно на Западе, очень много дел, и у них нет много времени для посещения учений или занятий интенсивной практикой. Они хотят, чтобы все происходило быстро. Поэтому, когда они приходят на лекцию, важно рассказать сразу о многом, например дать им цельную картину, чтобы у них сложилось общее представление, о чем говорит буддизм или какой-то конкретный текст. Если они получат хорошее впечатление от первой лекции, это мотивирует их прийти еще раз. Но если все будет происходить медленно с самого начала, иностранцам не хватит времени или терпения, и они больше не придут.

Более того, иностранцы часто оказываются знакомы с дзенскими или тхеравадинскими буддийскими центрами, а также с центрами индуистской традиции. Чтобы ответить на их вопросы, очень полезно знать что-нибудь о техниках этих учений. Нужно изучить техники, которым обучают в этих традициях сегодня. Содержащаяся в тибетских текстах информация относительно теоритических возрений хинаяны и индуизма может совершенно не соответствовать учениям и практикам, которые дают современные тхеравадины и индуисты. И иностранцам не понравится, если им прямо сказать, что то, чем они занимались, является следованием искаженным воззрениям.

Иностранцы, особенно на Западе, большую часть энергии и внимания направляют вовне, и лишь небольшую часть – вовнутрь. Кроме того, учения в Дхарма-центрах, как правило, проходят вечером, и люди часто приходят туда сразу после тяжелого рабочего дня. Поэтому для западных людей в начале учений и практики очень полезно на короткое время сфокусировать свое внимание на дыхании, либо просто ведя счет дыхания, либо делая девять циклов дыхания или другие подобные практики. Это позволяет им немного успокоиться и направить свое внимание внутрь, чтобы они смогли потом слушать учения и медитировать.

В целом, в Дхарма-центры приходит очень много странных людей. Многие приходят под влиянием странных книг и переводов, о которых я упоминал ранее, у таких людей много ложных идей и предрассудков. Некоторые интересуются обретением магических сил, чтобы использовать их во вред людям. Другие интересуются экзотическими сексуальными практиками. Кто-то просто ищет нечто, что кажется необычным. Не все обладают искренней и чистой мотивацией и интересом. Важно научиться различать их и применять искусные средства.

Наиболее полезными для иностранцев являются основополагающие типы учений, такие как ламрим и тренировка ума (blo-sbyong, лоджонг), но их могут привлекать более экзотические, продвинутые тантрические практики. Однако если у них будет слабая основа для таких практик или неправильная мотивация, подобная перечисленным выше, это может быть очень опасным для всех. Очень важно, чтобы полученные учения соотносились с повседневной жизнью людей. Акцент должен быть сделан на развитии доброго сердца.

Некоторые иностранцы будут заинтересованы в том, чтобы стать монахами и монахинями. Однако, как показывает опыт, многие принимают монашеский обет слишком быстро, без тщательной проверки собственных мотивации и целей. Из-за этого многие из них вернули обеты. У них отсутствовало реалистичное представление о том, что значит прожить всю оставшуюся жизнь как монах или монахиня. У них нет ясной модели поведения. Неприемлемо, если они будут вести себя как христианские монахи и монахини, но образ жизни тибетского монаха им также не подходит.

Поэтому очень важно, чтобы геше и ламы не давили на иностранцев, уговаривая их принять монашеские обеты. Желание принять монашеские обеты должно исходить, в первую очередь, со стороны иностранца. После этого геше или ламе нужно хорошо проверить этого человека, при необходимости – на протяжении нескольких лет, чтобы убедиться в устойчивости его намерения и наличии у этого человека прочного основания в практике. Только по прошествии достаточного времени нужно посылать иностранцев к великому ламе для принятия обетов. Никому не нравится, что большинство иностранцев сдают обеты, и это не очень хороший промер для развития зарубежной Сангхи. Также было бы полезным организовать в монастырях Индии отдельное жилье для иностранцев, как это сделано для монголов.

В некоторых центрах пуджи тантрических божеств и защитников поют на английском или другом иностранном языке, причем это делается на больших собраниях, открытых для публики. Тексты ритуалов содержат такие выражения как «кровопийца» и другие, что наводит на очень странные мысли и создает плохое впечатление у новопришедших и у родителей практикующих. Таким образом, хотя нет никакого вреда в том, чтобы читать на иностранных языках молитвы прибежища, бодхичитты, посвящения заслуги, семичастную молитву, однако тантрические тексты лучше читать на тибетском. Например, практику «Лама чопа» можно делать на тибетском, а ее часть, относящуюся к ламриму, – на английском. Это особенно рекомендуется в случае публичных собраний. Таким образом, желающие обучаться и понимать значение тибетского текста будут мотивированы к обучению, а у пришедших случайно не появится странных представлений. Полные переводы тантрических ритуальных текстов нужно сделать доступными только для личного пользования. Другими словами, людям нужно исполнять тантрические ритуалы в открытых группах на тибетском языке, как это уже стало традицией в Монголии и Республике Бурятия.

Во многих зарубежных странах существует проблема сектанства, из-за которой возникают раздоры, и это исключительно опасно для будущего Тибета и буддизма. Как неоднократно подчеркивал Его Святейшество Далай-лама, наиболее мощным противоядием против ограниченности и замкнутости сектанского мышления является образование. Хотя для каждого центра важно поддерживать чистоту своей собственной линии и не смешивать все традиции, создавая тем самым неразбериху, студентам необходимо владеть знаниями о других линиях и традициях буддизма, как тибетских, так и не тибетских, таких как дзен и тхеравада. Тогда они сами увидят, что в разных учениях Будды нет противоречий.

В целом, между обучением тибетцев и обучением иностранцев есть большое различие. Однако основных проблем и неправильного понимания можно избежать, если геше и переводчики, которые отправляются в другие страны, приложат усилия к тому, что изучить разные способы мышления и местные традиции. Таким образом, если тибетцы внимательны к нуждам иностранцев, а иностранцы – к нуждам тибетцев, особенно к тому, чтобы лучшие учителя оставались в монастырях, то сотрудничество принесет пользу обеим сторонам.

Хотя я сфокусировался на некоторых трудностях, которые связаны с преподаванием в зарубежных странах, и на том, что в Дхарма-центры приходит много странных людей, тем не менее, очень многие люди искренне и усердно практикуют. В прошлом буддизм пришел в Тибет из Индии, и, несмотря на все трудности, многие тибетцы достигли просветления. Я уверен, то же самое произойдет в будущем вследствие распространения буддизма из Тибета в другие культуры по всему миру.

Я хочу поблагодарить вас за возможность пообщаться и за всю ту помощь, которую вы оказали иностранцам. Вслед за Его Святейшеством Далай-ламой я молюсь, чтобы это продолжало приносить всем пользу.