Традиционное значение термина «духовный учитель»

Чтобы получить ясное представление о тонких соотнесениях буддийских терминов, нам надо взглянуть на этимологию каждого из их слогов. В случае санскрита каждый слог и иногда даже каждая буква слова могут подразумевать другие термины, которые содержат этот слог или букву. В случае тибетского каждый слог слова может составлять самостоятельное слово или же быть слогом в другом термине. Например, объяснительная тантра «Ваджрная гирлянда» подобным образом обозначает наиболее продвинутые уровни на пути тантры, закодировав их в первых сорока санскритских слогах тантры Гухьясамаджа («Собрание тайных факторов»). Поэтому в качестве первого шага на пути к осуществлению исправления терминологии давайте применим этот традиционный буддийский аналитический прием к различным санскритским и тибетским словам, обозначающим духовного учителя.

Наиболее хорошо известный санскритский термин, обозначающий духовного учителя, – это гуру. Хотя в некоторых западных странах слово гуру связывают в отрицательном значении с главой культа, сам термин буквально означает: «некто весомый или тяжелый». Это не значит, что гуру обязательно должен быть тучным, хотя многие, действительно, бывают излишне полны. Также это не значит и то, что гуру составляют гнетуще серьезную компанию. Большинство буддийских учителей, особенно тибетских, обладают великолепным чувством юмора. Например, Его Святейшество Далай-лама XIV смеется и шутит всякий раз, как что-то покажется ему смешным, даже когда излагает глубочайшие темы. Скорее, как объяснил Царчен, основатель традиции сакья цар, в своем комментарии на «Пятьдесят строф об учителе» Ашвагхоши, этот термин можно соотнести с тем, что весомость гуру – это их особенные качества. Гу – сокращение для гуна, достоинств, а ру – применяется для ручи, собрания.

Более того, гуру весомы и в смысле реально ощутимого присутствия. Всякий, кто хоть как-то чувствителен, в комнате с истинным гуру сразу почувствует выдающиеся качества этой личности. Так как гу также применено здесь для гухья, тайного, а ру – для рупа, тело, то полный масштаб качеств, которые во плоти представляют гуру, намного превышает наше воображение. Так что гуру – это великое существо, поскольку у здесь используется для уттара, означающего «наивысший».

Тибетцы переводят гуру как лама (bla-ma). Ла означает непревзойденный или наивысший, в то время как ма значит мать. Ламы напоминают матерей в том, что они дают внутреннее рождение тому, что является наивысшим. Другими словами, ламы – это люди, которые сверхобычно духовно развиты. Более того, ламы помогают другим в достижении подобного состояния. Слово лама, однако, имеет и более широкие соответствия.

В своем значении «непревзойденный» ла относится к бодхичитте – сердцу, полностью устремленному к просветлению, к достижению его ради других. Бодхичитта происходит из любви и сострадания. Просветление – это высший уровень духовного саморазвития, какой только возможен, достигаемый с устранением всех отрицательных характеристик и с осуществлением всех положительных качеств. Достижение его равно состоянию будды и приносит способность помогать другим наиболее полным образом, какой только возможен. Ма относится к мудрости, которая является матерью всех духовных достижений. Так что ламы сочетают сердце, полное самопожертвования, с мудростью и способны направлять других к подобным достижениям. Это и есть их достоинства, составляющие их весомость.

Как и гуру, ламы тоже являются такими существенными личностями, чье присутствие впечатляет, возносит и воодушевляет других. Другое использование ла соотносится с этой способностью и раскрывает более глубокие уровни его значимости.

Древние тибетцы использовали слово ла в значении, сходном с древнетюркским словом qut. В соответствии с верованиями древних тюркских народов Центральной Азии, qut – это космическая сила, связывающая землю с бесконечным небом. Священная гора в Монголии служит для нее как бы якорем. Кто владычествует над этой горой, тот воплощает в себе связующее звено. И, соответственно, этот человек получает власть и харизму, требуемую, чтобы объединить тюркские племена и стать Великим ханом (великим правителем). Так что как объединяющая в единое целое сила qut наделяет величием и великолепием. Она позволяет правителю свести его воинственный разобщенный народ воедино и организовать его в могущественную нацию.

Концепция qut как ла пришла в сферу тибетской культуры через астрологию Центральной Азии. В своем контексте ла – это сила духа жизни, позволяющая или уполномочивающая человека организовать и поддерживать в единстве его или ее дела. Астрологические подсчеты могут указать мощь этой силы на протяжении конкретных периодов. Когда сила духа жизни велика, люди становятся неколебимыми, как гора. Когда она слаба или похищена злыми силами, люди теряют способность нормально функционировать.

Другое измерение ла приобретает в своем употреблении в рамках учения Калачакры (циклов времени). Здесь она появляется как часть тонкой энергетической системы тела. Среди компонентов этой системы есть капля духа жизни. Зачаточная капля тонкого уровня, или вспышка энергии (тигле, thig-le; санскр. bindu), также называемая бодхичиттой на санскрите, переходит в разные места тела каждый день на протяжении месячного цикла. Энергия духа жизни собирается вокруг нее, делая место, в котором находится эта капля, наиболее сильной в этот день точкой в теле для медицинских процедур с использованием акупунктуры или прижигания.

Древние тибетцы переводили бодхичитту как ла, без сомнения, из-за сходства между каплей духа жизни в индийской физиологии и силой духа жизни в астрологии Центральной Азии. Дальнейшим разумным основанием для этого выбора было, возможно, то, что бодхичитта в ее собственном значении сердца, полного самопожертвования, восхваляется как непревзойденный метод для достижения Просветления. Поскольку ла также значит непревзойденный, этот слог может служить синонимом бодхичитты в соответствии с принципами санскритской и тибетской поэтики.

Такое сведение воедино различных значений ла создает более полную картину некоторых из выдающихся качеств, которыми обладает лама и к достижению которых он может привести других. Ламы имеют силу обуздать свое поведение и омрачающие эмоции так, что становятся неколебимыми и твердыми, как горы. Имея эту силу, ламы могут организовать свои жизни так, чтобы приносить пользу всем. Эта сила духа жизни – самоотверженное сердце, бодхичитта, которая обеспечивает лам харизматической властью вызывать наиболее благотворные и исцеляющие изменения в других. Благодаря силе своего духовного развития ламы обладают властью, чтобы обуздывать «диких» учеников и помогать им организовать их жизни наиболее осмысленным образом. Эта власть происходит из сердечной любви и сострадания. Эти аспекты ла составляют метод в достижении уровня ламы.

Ма, «мать», относится к мудрости, воплощенной в сутрах о праджняпарамите, священных текстах, в которых Будда обучал далеко ведущему распознаванию (шераб, shes-rab; санскр. prajna), то есть «совершенству мудрости». Эти тексты и их содержание часто называются «Матерью всех будд», поскольку овладение ими рождает просветление. Ламы – это те, кто овладел этими текстами и их содержанием. Они сочетают свою мудрость со всеми аспектами метода. Подобно хорошим матерям, ламы нянчат учеников и выращивают их до взрослого состояния духовной зрелости.

Так что изначальное значение термина лама – это высокоразвитый духовный учитель. Такие личности благодаря добродетели качеств, предполагаемых смысловыми соответствиями гуру, ла и ма, способны вести учеников вдоль всего буддийского пути, – весь путь до просветления. Представленные в классических текстах наставления, как нужно относиться к духовному учителю, подразумевают оптимальные отношения с такой личностью. Чтобы исключить проблемы в отношениях ученик – учитель, духовные учители должны стремиться к тому, чтобы подниматься до уровня этого значения титулов гуру или лама.

Тибетский буддизм дал развитие четырем крупнейшим традициям: ньингма, кагью, сакья и гелуг и распространился за пределы Тибета в другие гималайские регионы, Монголию, большую часть Северного Китая, Маньчжурии, части Сибири и некоторые другие культуры Центральной Азии. Один источник заблуждений относительно так называемого «почитания гуру» происходит из мысли, что эта практика прилагается к ламам в различных значениях этого слова. Исследование других значений слова лама может помочь нам с исправлением терминов.

Многие серьезные практикующие буддисты в традициях кагью и ньингма предпринимают трехлетнее затворничество. На протяжении этого периода они тренируются в крупнейших системах медитативных образов будд (йидам, yi-dam) в рамках своей линии преемственности. Проводя недели или месяцы в каждой из систем тантр, они овладевают их ритуалами и знакомятся с их медитативными практиками. Главы некоторых подразделений линий преемственности традиций недавно начали традицию присваивания имени «лама» в качестве титула лучшим выпускникам затворничества. В традиции гелуг монахи, которые успешно завершили суровую тренировку в одном из тантрических монастырских колледжей возле Лхасы, называются тантрическими ламами (лама гьюпа, bla-ma rgyud-pa). Такие монахи, однако, не используют название лама как свой титул, и люди тоже не обращаются к ним как к ламам.

В обоих этих случаях лама означает «мастер ритуалов». Хотя такие ламы натренированы в медитации, они не обязательно достигли каких-то духовных свершений. Также они не обязательно достаточно квалифицированы, чтобы вести других по буддийскому пути. Среди тибетцев такие ламы служат кем-то вроде деревенских священников. Они путешествуют из деревни в деревню и совершают ритуалы для людей в их домах. Их ритуалы помогают принести благосостояние, здоровье и удачу этим семьям и помогают устранить препятствия к успеху.

Являются ли ламы высокореализовавшимися духовными учителями или просто мастерами ритуалов, они в любом случае могут быть монахами, монахинями или мирянами. Однако в Ладаке и среди большинства монгольских племен во времена до коммунизма слово лама стало синонимом слова монах. Это напоминает индийский обычай обращения к буддийским монахам с почтительным «гуру-джи». Вне зависимости от уровня монаха в изучении текстов или тренировки в ритуалах или духовных достижениях, он все равно будет «ламой» в этом значении слова.

В коммунистическую эпоху в Советском Союзе и в Монгольской Народной Республике власти заставляли монахов расстригаться и нарушить их обеты. Также там никогда не было монахинь. Однако для пропагандистских целей Сталин разрешил заново открыть несколько монастырей и некоторым прежним монахам проводить там ритуалы. Эти люди обычно были мирянами, которые днем носили монашеские одежды как служебную форму и снимали их, когда возвращались домой к своим женам и детям. Они также назывались ламами. Даже сейчас, в посткоммунистическую эпоху, такие люди по-прежнему сохраняют имя лама. Часто они дают людям консультации, опираясь на астрологию или гадания.

Люди, которые являются ламами по причине просто существования в роли мастера ритуалов, монахов, мирян, исполняющих монастырские ритуалы, заслуживают уважения. Даже если их уровень духовного развития и не является выдающимся, их подготовка, обеты или службы, которые они совершают, делают их достойными уважения. Тем не менее, те, кто является ламами просто в одном из этих почтительных смыслов, не являются личностями, к которым относят классически понимаемые отношения ученик – учитель.

Другое общее употребление слова лама – это то, которое делается в связи с ламами-перерожденцами, тулку. Хотя тулку – это воплощения высокопродвинутых практиков тантры, такие практики не обязательно должны быть духовными учителями и также монахами или монахинями. Они могут быть мирянами-созерцателями, например те из них, кто отшельничал в пещерах. Для того, чтобы началась линия перерождений тулку, нужно обычно четыре условия: 1) предварительное знание о том, что распознание будущих воплощений будет полезно для других существ; 2) хорошо развитая бодхичитта в качестве побуждения; 3) искренние молитвы получить перерождение в форме, полезной для других, которая будет распознана в качестве тулку; 4) определенный уровень овладения первой стадией высшего класса тантры.

Здесь и везде в других местах этой книги мы будем использовать термин высшая тантра одинаково и для ануттарайоги в системах гелуг, кагью и сакья, и для объединения, состоящего из махайоги, ануйоги и атийоги (дзогчен, rdzogs-chen, Великая завершенность) в традиции ньингма. На первом уровне высшей тантры – стадии зарождения практикующие порождают живые зрительные образы, чтобы воспроизвести подобие процесса смерти, переходного состояния (бардо, bar-do) и рождения.

Последователи великих учителей, достигших некоторого уровня свершений на стадии зарождения и таким образом осуществлявших предписанные медитации при смерти, прежде всего консультируются с выдающимися тибетскими мастерами, которые известны своими экстрасенсорными способностями. В случае высокоразвитых тантрических практиков, которые не были отмечены в качестве учителей, тибетские мастера могут проводить свои исследования и без просьб. При помощи разных средств гадания, включая анализ снов, мастер определяет, собрался ли данный человек положить начало линии перерожденцев – тулку или нет. Если да, то мастер далее определяет, будет ли иметь какую-то особую пользу нахождение настоящего воплощения.

Преданность учеников учителя и их энтузиазм отыскать перерождение их наставника – еще не достаточные причины для того, чтобы был предпринят поиск. Некоторые известные ламы, такие как Цонкапа, не закладывали линии тулку. Далее, некоторые ламы, такие как ряд последующих воплощений Шамара Ринпоче внутри традиции карма-кагью, не были признаны в течение своей жизни по политическим причинам.

Когда же великий мастер дает уже санкцию на поиск тулку и посредством дальнейших гаданий бывает дано указание на тождество определенного ребенка и место, где искать, тогда последователи определяемого учителя или же группа, назначенная санкционирующим мастером, приступают к поиску. После отбора двух-трех наиболее подающих надежды кандидатов подходящего возраста они консультируются еще раз с мастером, который направил поиск. На основе тех признаков, которые выказал ребенок, например, распознав людей или вещи из прошлой жизни, или на основе дальнейших гаданий мастер делает свой окончательный выбор.

Юные тулку обычно покидают свои семьи, где они обрели рождение, вскоре после распознания и, если их предшественники были монахами или монахинями и признанными учителями, они вырастают в личных монастырских домах (лабранг, bla-brang) своих предшественников. Если предшественники не были монахами или если они, будучи монахами, не были известными учителями, дети все равно вступают в монастыри, а их семьи или покровители спонсируют для них там постройку дома. Ради того, чтобы отпраздновать их возвращение, из имущества монастырей их предшественников или семей юных тулку или патронов делаются большие пожертвования тем монастырям, которые связаны с данным перерожденцем, и значительные подношения их монахам или монахиням. Дети наследуют все вещи, оставшиеся с прошлого, и получают специальные образование и воспитание.

Система тулку не имела «защиты от дураков». Иногда даже величайшие мастера признавались, что, возможно, в сделанных ими распознаниях были совершены ошибки. Более того, порой коррупция пятнала эту систему, когда мастера шли на уступки политическому давлению или на взятки, чтобы признать определенных кандидатов. Монастыри же, имеющие известных учителей, привлекающих богатые пожертвования, иногда даже сами объявляли о новых линиях тулку и распознавали их из желания продолжить получение подношений.

Среди тибетцев, монголов, бутанцев и различных гималайских народов Индии всего возникло более тысячи линий тулку. В последние десятилетия несколько десятков переродились в западных людях или китайцах. К ламам-перерожденцам люди в общем обращаются с почтительным титулом ринпоче (rin-po-che), что означает драгоценный. Не все ринпоче, однако, являются тулку. Действующие и ушедшие от дел настоятели и настоятельницы также удостаиваются этого титула. Более того, в качестве знака почтения многие ученики могут называть своих духовных наставников ринпоче, даже если их учители не являются ни тулку, ни настоятелями.

Слово тулку означает «сеть эманаций» (санскр. нирманакайя, тело воплощения). В качестве ряда воплощений возникают и проявляются не только полностью просветленные будды, но и продвинутые практики высшего класса тантры. Это множество, которое они порождают, называется сеть воплощений уровня пути. Так что основатели линий тулку могли иметь любой уровень духовных достижений, от стадии зарождения до состояния будды. Поэтому они даже не обязательно должны достигать неконцептуального постижения реальности (пустоты, отсутствия невозможных видов существования). Говоря кратко, только совершенно незначительная часть всех основателей линий тулку включает просветленных существ.

По этой причине большинство тулку по-прежнему имеют отрицательные кармические потенциалы в дополнение к обширной сети положительных инстинктов (собрания заслуг). В зависимости от обстоятельств своего воспитания и общества, в котором они живут, в каждой из жизней выдвигаются на первый план и вызревают различные потенциалы. Так, некоторые тулку могут действовать совершенно непросветленными способами. Тем не менее, силой медитации, соединенной с процессом умирания, и молитв основателей своих линий их будущие перерождения все равно могут стать ринпоче, найденными и распознанными мастерами, которые определили, что от этого будет определенная польза. Это может происходить даже, если данные тулку не сумели осуществить медитацию, соединенную с процессом умирания, когда они умирали.

В тибето-монгольских культурных регионах вокруг института тулку возникла сложная социальная система. Ламы-перерожденцы становились чем-то вроде местных феодальных князей и приобретали в собственность обширные массивы земли вокруг своих монастырей. Многие крестьяне работали на этих князей, отдавая часть произведенных продуктов, с тем чтобы поддержать дом ринпоче и монашество, которое находилось под их духовным началом.

Несмотря на неизбежные дефекты этой системы, большинство людей рассматривали такой порядок вещей как возможность для создания положительного потенциала (заслуг) для себя и своих семей. Тулку обеспечивали духовное и социальное руководство. Они служили воплощением регионального самоотождествления людей и также центральными точками, вокруг которых можно было сплачиваться или выражать свою региональную или племенную преданность. У народа была потрясающая вера, и люди относились к своим местным тулку почтительно, с соблюдением подробно разработанного этикета. Для внешних наблюдателей это выглядело почти так же, как если бы они обожествляли своих лам. Возможно, некоторые так делали, поскольку многие считали своих ринпоче людьми, обладающими сверхъестественными способностями.

В конце семнадцатого века маньчжурские правители Китая, чтобы отличить эту форму буддизма от традиционных китайских буддийских школ, ввели в употребление слово ламачжиао (ламаизм). Китайские формы буддизма они называли просто фочжиао (буддизм). Несомненно, создание этого различения было частью их политики, заключавшейся в том, чтобы заручиться политическим союзом тибетцев и монголов в своей империи. Они делали это, стараясь произвести впечатление на эти две этнические группы, что их дружба с маньчжурами основывается на общей религии, отличной от религии ханьских китайцев. Многие ранние западные ученые переняли эту традицию и увековечили это искусственное различение.

Затем маньчжуры вынудили некоторые линии тулку служить при имперском правительстве в качестве местных администраторов и собирателей податей. Чтобы использовать еще в большей степени поклонение и послушание людей ламам, которые были полезны политически, маньчжуры прозвали всех тулку хефо, что на китайском значит «живые будды». Некоторые западные ученые и журналисты по-прежнему следуют этому условному названию, производя тем самым еще больше путаницы относительно лам.

Короче, Его Святейшество Далай-лама XIV на конференции тулку в эмиграции подчеркнул, что лишь то, что тулку носят знаменитые имена, еще не означает, что они сейчас имеют квалификацию духовных наставников. Этим просто подразумевается, что они являются перерождениями великих духовных мастеров и что они родились с большим количеством положительного потенциала. Тулку должны утвердить себя в качестве духовных наставников своими достижениями в этой жизни.

Унаследованный потенциал лам-перерожденцев естественно требует уважения. Тем не менее, условия могут не дать активизировать их потенциал полностью или могут быть не благоприятными для оптимального их использования. Например, когда ринпоче является еще ребенком, потенциал может дать возможность этому мальчику или девочке просто быстро продвигаться. Иногда чрезмерное поклонение, выказываемое последователями, может действовать просто как условие для успеха в политической игре или построении империи. В некоторых случаях необыкновенное уважение, обильные подарки и высокие ожидания могут даже испортить юных ринпоче или активизировать негативные потенциалы, которые проявятся в них, когда они вырастут. Отличение термина лама-перерожденец от лама, как в значении духовный наставник, так и в значении «живой будда», может помочь избежать разочарования.

На протяжении столетий тибетские духовные лидеры опознавали некоторых наиболее влиятельных в политическом отношении тулку как воплощения образов будды. Например, Далай-ламы и Кармапы были воплощениями Авалокитешвары, главы сакья были Манджушри, а Панчен-ламы и Шамар Ринпоче – Амитабха. Эта традиция распространилась за рамки одних только религиозных фигур и включила также ранних тибетских царей в качестве Авалокитешвары, конфуцианских и маньчжурских императоров Китая – в качестве Манджушри, Чингиз-хана и его потомков – в качестве Ваджрапани, царей России – в качестве Белой Тары и королевы Виктории – в качестве Палден Лхамо.

Вполне возможно, что развитие этой тенденции произошло под влиянием политических интересов. Авалокитешвара, Манджушри, Ваджрапани – это те образы будды, которых тибетские буддисты рассматривают как обладающих ответственностью за безопасность и благосостояние Тибета, Китая и Монголии соответственно. Поэтому, в согласии с тибетским образом мышления, законные правители каждой земли должны были быть воплощениями охраняющего эту землю образа будды. Это объясняет отождествления ранних тибетских царей, Далай-лам, маньчжурских императоров Китая и монгольских ханов. Само имя «маньчжуры», по мнению некоторых ученых, происходит от Манджушри.

Традиция отождествления политически влиятельных лам с образами будды началась с тринадцатого века, когда Второй Кармапа в качестве Авалокитешвары был кандидатом в правители Тибета. Хубилай-хан, однако, был первым монгольским императором Китая, который присудил эту роль главам сакья. Как и маньчжуры, главы сакья помогали объединять монгольскую империю, служа духовными лидерами для китайских буддистов, так же, как и для тибетцев и монголов.

Авалокитешвара относится к буддовой семье Амитабхи. Так что линии Панчен-лам и Шамара Ринпоче были эманациями Амитабхи, поскольку создавшие их личности были наставниками соответственно Далай-ламы и Кармапы в свои времена. Далее, Тара и Пэлдэн Лхамо – это традиционные помощники и Защитники, ассоциируемые с Авалокитешварой. Так, когда Тринадцатый Далай-лама искал русского и британского покровительства против китайцев в начале двадцатого века, он обращался к правителям этих стран с почтительными именами этих буддийских персонажей и таким образом обозначал их естественные роли.

Для тибетцев Далай-лама является Авалокитешварой. Он защищает их страну и ее регион и культуру. Далай-лама также не только воплощает образ Будды, представляющий сострадание, он воплощает Тибет и тибетский буддизм. Как таковой он служит символом надежды для всех тибетцев сохранить свою нацию и образ жизни в трудные времена китайской военной оккупации. Хотя западные авторы и журналисты применяют имя «бог-король» к Далай-ламе, он не является богом ни в каком из западных смыслов этого слова.

Тибетские духовные наставники часто обладают озорным чувством юмора. В игровой манере выражения теплого расположения они иногда называют своих западных учеников «лама», «ринпоче» или даже «Защитник Дхармы». Порой некоторые из этих западных людей не понимают тибетского чувства юмора и публично оглашают, что они были официально распознаны. Поскольку большинство тибетцев слишком вежливы, чтобы производить публичные опровержения, бывает, возникает запутанная ситуация и даже превышение власти из-за того, что начиналось как невинная шутка. Так, например, некоторые западные родители иногда могут в сердцах называть своих детей «настоящими дьяволятами». Позднее в жизни такого ребенка титул «дьявол» был бы очевидным абсурдом.

Слово, имеющее общеупотребимый перевод как гуру в выражении почитание гуру, в действительности не означает ни гуру, ни ламу. Вместо них здесь употребляется кальяна-митра в санскрите и геве-шеньен (dge-ba'i bshes-gnyen) в тибетском, сокращенное как геше. Этот термин появился исключительно в контексте учений Махаяны (Великой колесницы) о достижении просветления, и переводчики обычно воспроизводят его в любом языке как духовный друг. Давайте посмотрим более внимательно на смыслы и подтексты первоначального термина, чтобы избежать всякого недопонимания.

Многие переводчики используют слово virtuous как английский эквивалент для кальяна или гева, компонент, составляющий духовный в этом выражении. Однако все выражения: «добродетельный друг», «друг добродетели» и «друг, который ведет других к добродетели», несут в себе в английском привкус чопорности, педантичности и уверенности в своей правоте. Может быть, «конструктивный» было бы более подходящим переводом. В буддизме иметь конструктивное поведение – значит действовать, говорить и думать такими способами, которые создают привычки, ведущие в долгосрочном плане к личному счастью. Духовные друзья тогда – это те, кто является конструктивными друзьями, друзьями того, что созидательно, друзьями, ведущими других к конструктивному поведению.

Чтобы постичь более глубокие смыслы и подтексты того, что значит быть духовным другом, требуется понимать буддийскую концепцию конструктивного поведения. Тибетские школы базируют свои этические системы на двух индийских работах: «Сокровищница особых разделов знаний» Васубандху и «Антология особых разделов знаний» его брата Асанги. Сочетание их объяснений предоставляет нам более полную картину.

Конструктивные, созидательные действия – это те, которые мотивированы созидательными состояниями ума. Такие умственные состояния опираются на комплекс положительных подходов и качеств. Они содержат уверенность в преимуществах положительного состояния и моральных критериев, происходящих из почитания положительных качеств, а также личностей, обладающих ими. Им сопутствуют распознавание того, что разрушительное поведение ведет к несчастью; чувство угрызения совести, которое помогает сдержать себя от бесстыдного отрицательного поведения, и способность удерживаться от такого действия. Более того, конструктивные состояния ума происходят из обладания чувством уверенности в себе и заботы о том, чтобы не опозорить своих духовных учителей, семью, нацию своим разрушительным поведением. Отсутствие определенных отрицательных компонентов также характеризует положительные умственные состояния. Они не содержат жадности, пристрастия, злобности, ограниченности и других вредящих умственных факторов, таких как рассеянность, тупость, беззаботность и лень.

Словом, созидательные умственные состояния связаны с сильной убежденностью в нравственных принципах и способностью следовать им. Такая убежденность и способность естественно позволяют воздерживаться от разрушительного поведения. В качестве духовных друзей духовные наставники являются учителями с конструктивными состояниями ума, которые ведут к конструктивным путям действий, речи и мышления. Более того, они способны вдохновлять и обучать учеников думать и поступать подобным образом.

Термин конструктивный также относится и к высшим духовным достижениям – освобождению от возобновляющихся проблем неподконтрольного перерождения (санскр. самсара) и более того – к просветлению будды. Достижение любого из этих состояний созидательно в высшем смысле. Однако, поскольку кальяна-митра – это термин махаянский, то конструктивное состояние, к которому духовные друзья направляют учеников, – это, в особенности, просветление.

Второй компонент термина духовный друг, митра в санскрите – это общеупотребимое слово для понятия друг. В качестве корня слова майтри, означающего любовь, его подразумеваемое значение происходит из буддийского определения любви. Любовь – это желание, чтобы другие были счастливы и имели причины для счастья. В качестве бессамостного желания слово друг не подразумевает пристрастия, цепляющегося к людям, которых любишь, или желания чего бы то ни было в ответ, даже взаимной любви, нежности или благодарности. Также оно не подразумевает, что требуется иметь объекты своей любви для эмоциональной безопасности или чувства собственного достоинства. Так что друг – это некто, имеющий совершенно чистый альтруистический подход, а не тот, кто из-за невротических причин принужденно старается порадовать других или осчастливить их.

Буддийская традиция далее определяет друга как того, в чьем присутствии или при мыслях о ком становится стыдно делать, говорить или думать разрушительным образом. В этом смысле истинный друг – это действительно духовный друг, тот, кто помогает другим быть конструктивными. Конструктивное поведение, кроме всего прочего, – это причина счастья, которое составляет первейшее желание, которое друг имеет в отношении кого-либо. Напротив, ложный друг уводит от конструктивного поведения и приводит нас к трате времени или к разрушительному действию, речи или мышлению. Такое поведение приводит к переживанию страдания или несчастья, противоположного результата, нежели тот, которого желает любовь.

Шеньен, этот тибетский перевод для митра, означает буквально родственник-друг. Во многих азиатских культурах люди обращаются к старшим в дружеской манере, называя их «дядя» или «тетя». Тех, кто равны возрастом, называют «брат» или «сестра», а к любому ребенку обращаются со словами «сын» или «дочь». Так друг автоматически становится частью семьи человека. Это приносит только положительные дополнительные значения, а именно, то, что данный человек присоединен к рангу тех, с кем вы имеете тесные, любящие и гармоничные отношения.

Большинство азиатов живут в больших расширенных семьях, в которых несколько поколений проводят свою жизнь под одной крышей. Часто дом окружают стены, чтобы предохранить семью от вреда. Пребывание с семьей и родственниками-друзьями подразумевает чувство надежности, как физически, так и эмоционально, со спокойной уверенностью в том, что вы никогда не подвергнетесь нападению, обиде, не будете сбиты с пути. Так духовные наставники и ученики формируют духовные семьи и чувствуют себя друг с другом, как дома. Более того, бытие членом традиционной азиатской семьи, как и членом традиционной средиземноморской семьи, питает и поддерживает силу духа жизни человека. Бытие членом духовной семьи наставника действует так же. Оно дает силу организовывать и поддерживать энергичную и здоровую духовную жизнь.

Хотя духовные наставники могут быть старше, моложе или одинакового возраста со своими учениками, учители всегда являются духовно «старшими». Общее тибетское слово для учителя геген (dge-rgan), часто используемое в своей сокращенной форме ген как фамильярный термин при обращении, в действительности означает духовного «старшего». Опять-таки, духовный здесь – это довольно вольный перевод слова, означающего конструктивный. Как духовно «старшие» наставники требуют более почтительного отношения, хотя, конечно, обе стороны глубоко уважают друг друга. Ученики уважают осуществленные достоинства учителя, в то время как учитель уважает потенциал учеников.

Духовная дружба, таким образом, в строгом смысле буддийского термина, не означает, что два человека равны, как были бы равны приятели. Хотя приятели – изучающие Дхарму, или приятели – ученики, могут быть духовными друзьями в западном смысле слова «друзья», они не являются при этом друг для друга духовными наставниками или проводниками. Даже если пребывание друг с другом приводит обоих к мышлению или действию конструктивным образом, приятели-ученики не могут направлять друг друга к просветлению будды. Самое лучшее, что они могут, это составлять друг другу компанию.

Самая ближайшая западная аналогия духовному другу в буддийском смысле слова – это, может быть, платоновский друг в его классическом смысле. Друг, по Платону, как наиболее зрелый и опытный человек – это учитель и наставник, связь с которым поднимает и ведет более юную личность к более высокому уровню духовного идеала. Любящие отношения между этими двумя людьми характеризуются отсутствием романтических отношений, секса и неблагородных эмоций. Однако, в отличие от древнегреческой мысли, буддизм не говорит об отношениях в контексте одухотворенности, красоты, добра и истины. Вместо этого он определяет отношения как отношения семейной близости, направленные на достижение просветления.

Геше, эта сокращенная форма тибетского термина для духовного друга, первоначально использовалась в традиции кадам для великих духовных учителей. Геше традиции кадам характеризовали простота, скромность и скрытое величие. Особенно известные своими учениями по лочжонг (blo-sbyong), очищению мыслительных установок (тренировке ума), они воплощали собой все, чему учили.

Традиция гелуг заново объединила разрозненные линии преемственности кадам, исправила искажения и продолжила кадам как ее преемственница. Впоследствии Пятый Далай-лама заимствовал титул геше и использовал его для того, чтобы заменить прежние титулы для степени, подтверждающей успешное завершение гелугпинской монастырской образовательной системы. В настоящее время этот термин сохраняет то же значение. До сих пор только монахи получали эту степень, хотя в эмиграции монахини и миряне начали обучение для ее получения.

Чтобы стать геше, требуется заучивать наизусть тексты, изучать их более двадцати лет с использованием логики и дебатов и проходить несколько уровней интенсивной экзаменовки. При этом не требуется включение смысла текстов в свое саморазвитие, опыт и навыки в медитации. Титул геше, таким образом, заменяет степень «доктор наук». Подобно своей западной аналогии, он не гарантирует своему обладателю учительской способности или определенного характера. Многие геше, конечно, обладают этими способностями и являются духовно реализованными. Однако их титул просто указывает на академическую компетентность.

То же самое относится и к титулу кхенпо (mkhan-po), означающему образованность. Будучи эквивалентом степени геше в монастырях кагью и ньингма, он подтверждает успешное завершение их образовательных программ. Те, кто завершает монастырское образование в сакья, также получают степень геше. Однако они обычно используют титул геше, только когда отправляются за пределы монастыря, чтобы учить. Внутри монастырей монахи обычно называют их кхенпо. Кхенпо также означает настоятеля монастыря. И во всех тибетских традициях называют настоятелей Кен ринпоче.

Если геше или кхенпо имеют лишь квалификацию, подобную квалификации профессора, этот человек определенно требует к себе уважения за свои знания и ученость. Однако так же, как в случае с ламами и ринпоче, геше и кхенпо не обязательно являются духовными наставниками, способными направлять учеников к просветлению. Только те, кто поднимается до первоначального значения и подразумеваемого применения своих титулов, владеют этим умением.

Чтобы духовные учители являлись духовными наставниками и действовали как таковые, они должны быть «отягощены» положительными качествами и должны сочетать сострадание и бодхичитту с глубоким пониманием реальности. Кроме того, они должны иметь силу возвышать учеников и вдохновлять их достичь того же самого. Им нужно быть духовными друзьями в том смысле, что они действуют, говорят и мыслят конструктивно такими путями, что в конечном счете никогда не причинят вред, но только высшую пользу. Эти пути всегда свободны от таких побудительных причин, как жадность, пристрастие, гнев или примитивная ограниченность. Эти пути, напротив, возникают из любви и сострадания и исходят из мудрости. Далее, духовные наставники ведут учеников к конструктивному поведению как друзья, на которых можно положиться, как близкие члены семьи. В высшем смысле, духовные наставники ведут учеников к освобождению и просветлению.

Когда духовные учители имеют дополнительные к тому качества, связанные с вторичными значениями слова лама, они могут быть еще более эффективными наставниками для вдохновления учеников. Например, если миряне, выступающие как духовные наставники, совершают службы в монастырской обстановке, тогда ученики, имеющие потенциал, обретают больше уверенности в преданности и авторитетности этих учителей, нежели когда они вне такой обстановки. Если, в дополнение, духовные наставники являются монахами или монахинями, они дают убедительный пример. Как объясняет эту причину «Краткая тантра Калачакры», люди, сохраняющие монашеские обеты, автоматически вызывают уважение как представители Прибежища Сангхи, – те, кто имеет прямое неконцептуальное понимание реальности. Хотя такие люди могут быть мирянами или монахами, община монахов и монахинь представляет Сангху как объект почитания. Использования слова Сангха как эквивалента для сообщества членов или одного Дхарма-центра или группы центров – это чисто западное условное обозначение.

Далее, если духовные наставники являются мастерами ритуалов, завершили трехлетние ретриты медитации или обучались в одном из тантрических колледжей, люди чувствуют, что это подтверждает их квалификацию. То же самое верно и в случае, если они успешно завершили формальное монастырское образование и получили степени геше или кхенпо. И наконец, если духовные наставники признаны в качестве перерождений великих тантрических мастеров, многие автоматически обретают сильную веру в их способности.

С другой стороны, люди могут быть просто монахами, монахинями, мирянами, совершающими службы в монастырских условиях, мастерами ритуалов, носителями монастырских степеней, признанными перерожденцами или могут сочетать вышеперечисленное. Такие люди определенно заслуживают уважения и могут быть способны обучать многим вещам. Тем не менее, без дальнейших качеств, отмеченных полным изначальным значением слов гуру, лама и духовный друг, они не являются духовными наставниками и водителями, способными направлять учеников на протяжении всего пути к просветлению. Мы можем избежать крушения иллюзий и возможного духовного ущерба, если таким образом исправим термины.