Положение тибетского буддизма во Внутренней Монголии в 1994 году

Сейчас жители Северо-Запада смотрят на жителей Северо-Востока как на грубых и неотёсанных людей, которые не верят в буддизм, считая что они полностью стали китайцами. Монголы на Северо-Востоке говорят, что они более умные и предприимчивые, чем жители Северо-Запада, которые им просто завидуют. Монголы Северо-Востока проявляли большую лояльность коммунистам, чем монголы из Северо-Запада, так как русские коммунисты освободили их от японцев, а китайские коммунисты освободили их от националистов, которые не особенно старались дать отпор японцам. Уже в 1945 году русские сталинисты разрушили множество монастырей Северо-Востока, и ещё больше монастырей перестали существовать в 1958 году в ходе Кампании против правых элементов.

В самой северной части Северо-Востока, рядом с Хайларом (海拉尔), недалеко от границы с Россией живёт много бурятских монголов, бежавших сюда из Сибири после русской революции. Они до сих пор поддерживают связь с российскими бурятами. В Хух-Хото также существует бурятская община в изгнании.

Обе части Внутренней Монголии практически полностью китаизировались. Китайцы, прожив здесь более столетия, больше чем в пять раз превосходят числом проживающих здесь два миллиона монголов. В отличие от Тибета, здесь заключалось множество добровольных браков с китайцами. На Северо-Востоке около трети монголов вступили в межнациональный брак или родились в таком браке. Для китайцев это возможность иметь более одного ребёнка, а для монголов – получить более высокий статус в обществе и экономические возможности. Заключив брак, пара ведёт быт по китайским традициям. Монголы, вступившие в брак с китайцами, а также их потомки называются китайскими монголами. И напротив, если китаянка вступит в брак с мусульманином (и, возможно, наоборот), то пара живёт по мусульманским традициям, в частности следуют мусульманским ограничениям в пище, поэтому такие смешанные браки заключаются гораздо реже. 

Китайские монголы и проживающие в городах внутренние монголы из богатых семей практически не идентифицируют себя как монголов и как буддистов. Они разделяют китайские ценности, следуют китайским традициям и не заинтересованы в восстановлении буддийских монастырей или храмов. Мало кто из них посещает существующие храмы. Судя по всему, в буддизм верят только кочевники из отдалённых полупустынных районов, однако они очень бедны, а потому не могут отстроить или поддержать монастыри. Всё совершенно иначе в районе Амдо, где пастбища значительно лучше, а потому кочевники в тех местах богаты и именно они являются основными покровителями монастырей.

Большинство внутренних монголов, проживающих в городах, не знают своего исконного языка, им неинтересно даже учить ему своих детей. То же происходит с тибетским языком в районе Амдо, хотя кажется, что во Внутренней Монголии дела обстоят хуже. В крупных городах есть монгольские школы, однако живущие здесь китайские монголы и чистые монголы отправляют детей в китайские школы, и только кочевники из загородной местности отправляют детей в монгольские школы. Большинство городских монголов дома разговаривают по-китайски. Даже если родители пытаются рассказать своим детям о буддизме, большинство из них – ни те, кому за 20, ни в более молодом возрасте – не начинают верить и не выказывают интереса к религии из-за пропаганды в китайских школах, где они учатся. Чингисхан – наверно, единственный монгол, которого уважает практически вся монгольская молодёжь.

Китайские власти установили по всей Внутренней Монголии знаки на двух языках, включая монгольский, напечатанный традиционным шрифтом. Россия объявила этот монгольский шрифт незаконным в Бурятии, а также повлияла на власти Монголии, чтобы они объявили этот шрифт незаконным во Внешней Монголии и заменили его на кириллицу. Тем не менее китайцы используют этот шрифт исключительно для пропаганды. Даже если бы городские монголы знали монгольский, знаки сделаны так, что китайский шрифт крупный и отчётливо виден издалека, а монгольский шрифт мелкий и трудно читаемый из-за особого стиля. Только если подойти к знаку очень близко, можно отличить одну монгольскую букву от другой. 

Единственный аспект монгольской культуры, который процветает и поощряется китайским правительством, – это традиционная медицина, основанная на тибетской системе. Монголы заменили определённые растения, которые есть только в Тибете, на местные травы и добавили к тибетской системе монгольский массаж. Во Внутренней Монголии есть несколько крупных школ традиционной медицины. Главная из них находится на Северо-Западе, это Институт монгольской медицины при Медицинском колледже Внутренней Монголии в Хух-Хото, где обучается 600 студентов. На Северо-Востоке главное медицинское образовательное учреждение – Научно-исследовательский центр монгольской медицины в Тунляо (通辽). В Тунляо, а также на севере Северо-Востока Внутренней Монголии, в Хайларе, расположены главные клиники. 

Один регион служит исключением: проживающие там монголы выделяются на фоне тех, которые не склонны верить в буддизм или сколько-нибудь им интересоваться. Это район вокруг городов Фусинь (阜新), Бэйпяо (北票) и Чаоян (朝阳) в южной части современной провинции Ляонин (辽宁省), в прошлом провинции Жэхэ (热河省) в южной Маньчжурии. По-китайски Тибет называют «Сицзан» (西藏), то есть «Западная Сокровищница», а эту провинцию маньчжуры назвали «Дунцзян» (东藏), то есть «Восточная сокровищница». Главный монастырь – монгольский Геген-Сумэ в Цзюмяо (旧庙), что в 30 километрах от города Фусинь. Глава монастыря, У Ринпоче, работает в Государственном буддийском колледже в Пекине (北京). Местные внутренние монголы реставрируют монастырь, прямо сейчас там 32 монаха из Внутренней Монголии, они изучают тибетский и монгольский, а также выполняют ритуалы. С точки зрения архитектуры самый красивый монастырь в регионе – Хуэйни́н Сы (惠宁寺) недалеко от Бэйпяо, однако сейчас он работает как музей, там всего один монах.

До 1958 года во Внутренней Монголии было около 700 монастырей. Все, кроме 36, были уничтожены и ни один из них не был восстановлен. Семнадцать из уцелевших монастырей находятся на Северо-Западе, 19 – на Северо-Востоке. Из 2800 монахов из Внутренней Монголии на данный момент 1600 живут на Северо-Западе, а 1200 – на Северо-Востоке. Монастыри в основном работают в качестве музеев; хотя там есть молодые монахи, уровень их образованности критически низок. В лучшем случае они учатся читать по-тибетски, напевают молитвы и проводят ритуалы. Ни во Внутренней Монголии, ни в маньчжурской провинции Ляонин, не учат искусству дебатов.

Во Внутренней Монголии только одна действующая школа для монахов – Государственный буддийский колледж в Хух-Хото. Школа была открыта в 1989 году местным правительством, а не Панчен-ламой. Сейчас там учится 40 студентов и преподаёт 3 учителя. Учителя – пожилые монгольские монахи, которые не проходили обучение в Пекине. Они проводят трёхлетний курс, в который входит лишь изучение тибетского, классического монгольского и ленинизма. Хотя они используют десятую главу «Бодхичарья-аватары» в качестве пособия для изучения языка, формально на курсе не учат ни дебатам, ни Дхарме. За пределами Амдо есть только одно место, где монголы могут всерьёз изучать Дхарму (хотя дебатов нет и в этом месте), – монастырь Пунин Сы (кит. 普宁寺, тиб. dPal-chen norbu gling) в городе Чэндэ (成德, в прошлом Жэхэ), бывшей летней резиденции маньчжурских императоров. Чэндэ находится на северо-востоке от Пекина в современной провинции Хэбэй (河北省), которая в прошлом также была частью маньчжурской провинции Жэхэ. Этот монастырь также получает государственную поддержку, однако среди прочих буддийских институтов, получающих финансирование от государства, этот выделяется отсутствием ленинизма в образовательной программе. Также внутренние монголы могут учиться в храме Юнхэгун (雍和宫) в Пекине, пусть и не в таких объёмах, как в Пунин Сы.

В отличие от так называемых «монахов» во Внешней Монголии и Бурятии, которые женятся и пьют водку, монахи во Внутренней Монголии в большинстве своём не женаты. Однако некоторые, судя по всему, пьют пиво. Некоторые внутренние монголы-миряне даже подают пиво монахам, когда приглашают их домой на обед.

Маньчжурские императоры поддерживали тибетский буддизм среди монголов и в Пекине, Чэндэ и на Утайшани (五台山, Ri-bo rtse-lnga) публично показали, что они и сами ему следуют. Они даже спонсировали перевод китайского буддийского канона на маньчжурский, назвали текст Маньчжурским Кангьюром и заявили, что он был переведён с тибетского. Тем не менее они не разрешили маньчжурам принять буддизм ни в тибетской, ни в китайской традиции. Императоры понимали, что маньчжуры должны быть в первую очередь воинами, а буддизм отвадит работоспособных мужчин от армии. Они поощряли маньчжуров следовать традиционному для них шаманизму.

Императоры построили только два действующих монастыря для маньчжурских монахов. Мать императора Цяньлуна (乾隆) увидела сон на горе Утайшань, в котором Манджушри зашёл во двор маньчжурского дворца. После этого её сын построил монастыри Манджушри для маньчжурских монахов в Чэндэ и в Благоухающих Горах (香山) на севере от Пекина. Оба монастыря были названы Шусян Сы (殊像寺, «монастырь Манджушри»), оба в данный момент работают как музеи. Храм Махакалы (кит. Шишэн Сы, 实胜寺) в Шэньяне (沈阳, в прошлом Мукден), доимперской столице Маньчжурии, никогда не был монастырём, а просто храмом для подношений. Им управляли только внутренние монголы. Некоторые маньчжуры в Пекине и Чэндэ, как и в наши времена, верили в тибетский буддизм, однако это было редкостью. Таким образом, когда говорят о буддизме в Маньчжурии, обычно имеют в виду буддизм внутренних монголов Северо-Востока.

Во всех монастырях Внутренней Монголии, которые я посетил, висела фотография Панчен-ламы, но почти ни одного изображения Его Святейшества. Дело не в недостатке веры: просто изображения Далай-ламы сложно приобрести.

Следующие монастыри расположены в области Хух-Хото на Северо-Западе:

(1) Ширэту-Дзу (кит. Яньшоу, 延寿寺). Сангха состоит из 21 монаха, трое из них приехали из района Амдо, один из них – кукунорский монгол. Судя по всему, в этом монастыре самое серьёзное отношение к буддизму на территории всего Северо-Запада. Молодые монахи изучают тибетский, учат наизусть тексты и каждый день начитывают «Лама чопа». Также время от времени они выполняют ритуалы Ямантаки. В монастыре расположены офисы Кангона Ринпоче (mKha’-sngon rinpoche), заместителя верховного ламы Внутренней Монголии. Офисы верховного ламы Внутренней Монголии Улана Ринпоче расположены в другом месте, однако мне не удалось узнать, где именно.

(2) Их-Хурэ (тиб. Byang-chen Chos-’khor-gling, кит. Да чжао сы, 大召寺), основанный Алтан-ханом и Третьим Далай-ламой. Сангха состоит из 25 монахов, 16 из них молоды. Они тоже изучают тибетский и учат наизусть тексты ритуалов и молитв. Это был первый гелугпинский монастырь во Внутренней Монголии. Рядом с ним расположена Нечунг Гонпа (gNas-chung dGon-pa). 

(3) Тенгалинг (тиб. bsTan-dga’-gling, кит. Усытай дамяо, 乌斯太大庙). Сангха состоит из десяти монахов, монастырь в основном работает как музей.

(4) Государственный буддийский колледж (тиб. Nang-bstan slob-grva, кит. Фоцзяо сюэцзя, 佛教学家) находится рядом с упомянутым выше монастырём. 

(5) Палден Таши Пенделинг (тиб. dPal-ldan bKra-shis Phan-bde-gling, кит. Далама мяо, 大喇嘛庙) находится примерно в 150 километрах северо-восточнее Хух-Хото в пустынных пастбищах, что в 70 километрах от Сыцзыванци (四子王旗). Прежде там было 1000 монахов, а монастырь включал два дацана: Ценньи (mTshan-nyid) для изучения дебатов в традиции Джамьянга Шепы и Гьюпа (rGyud-pa) для изучения тантры, включая Калачакру. Сейчас там остались только пожилые монахи, им не меньше 70 лет. Семнадцать из них проживают в монастыре. Шесть раз в месяц они выполняют пуджи и к ним присоединяется около сотни пожилых монахов из близлежащих окрестностей. Люди в небольшой деревушке неподалёку не верят в буддизм, за исключением пастухов. В монастыре нет молодых монахов, потому что никто не может оказать им финансовую или материальную поддержку, чтобы дать им кров и пропитание. Расположенный неподалёку огромный храм Турбит Гонпа полностью разрушен.

(6) На пути к Далама Мяо вы увидите Ванефу Мяо (王爷府庙), в котором проживает пять монахов. Они выполняют некоторые тантрические ритуалы.

В районе Баотоу на Северо-Западе:

(1) Падкар (тиб. Pad-dkar, кит. Удан чжао, 五当召) работает в качестве музея, там 30 монахов, большинство их них женаты, пьют алкоголь и работают смотрителями в монастырских комнатах. Они очень грубые, многие приехали с Северо-Востока. Я видел, как один монах напал с кулаками на китайского туриста и сильно его избил за то, что тот фотографировал внутри храма, хотя это запрещено. Прежде здесь было 1000 монахов, а монастырь включал пять дацанов: Ценньи для изучения дебатов, Гьюпа для изучения тантры, Дукор (Dus-’khor) для изучения Калачакры и астрологии, Менпа (sMan-pa) для изучения медицины и Дулва (’Dul-ba) для изучения винаи. Падкар был известен во всей Внутренней Монголии как монастырь с высочайшими образовательными стандартами. В настоящее время здесь не проводят обучающие программы и не выполняют тантрические ритуалы. Здания этого монастыря сохранились лучше других.

(2) Ганден Шериглинг (тиб. dGa’-ldan Shes-rigs-gling, кит. Шоухуэй мяо, 受惠庙) находится в округе Ордос, внутри петли реки Хуанхэ, в 150 километрах южнее от Баотоу и в 7 километрах от мавзолея Чингисхана на юге от Дуншэна (东胜). Это главный монастырь, в котором поклоняются Чингисхану как защитнику Дхармы. Там нет молодых монахов, только 30 пожилых монахов, выполняющих тантрические ритуалы. Коммунистические власти не позволяют молодым монахам стать частью монастырской сангхи и даже пытались закрыть монастырь. Власти построили мавзолей Чингисхана, похожий на Диснейленд, для пропаганды и привлечения туристов, однако они, очевидно, не хотят, чтобы культ Чингисхана набрал слишком большое влияние, так как это могло бы раздуть монгольский национализм. Прежде в монастыре было 80 монахов и один дацан Ценньи для изучения дебатов в традиции Джамьянга Шепы. В прошлом в этом районе было пять монастырей, однако сейчас остался только один. Остальные были разрушены в 1964 году. В монастыре только одно здание – маленький храм. Главный монах в монастыре – врач, практикующий традиционную тибето-монгольскую медицину и происходящий из семейной династии докторов. Он получает лекарства от маленькой монгольской клиники в Дуншэне.

(3) Мерген Гонпа находится недалеко от Урад-Цяньци (乌拉特前旗) на западе от Баотау. Это всего лишь одно помещение в доме, где собираются пожилые монахи, чтобы провести тантрические ритуалы.

(4) Майдар-Сумэ (кит. Мэйдай чжао, 美岱召) находится восточнее Баотау и работает как музей, в нём нет монахов, только сотрудники музея.

Монашеские места на Северо-Востоке:

(1) В Долоноре (кит. Долунь, 多伦) находятся руины Баруун-Сумэ («западный», «правый» храм), также известного как Шая-Сумэ («жёлтый» храм, кит. Шаньинь сы, 善因寺), и руины Дзуун-Сумэ («восточный», «левый» храм), который также известен как Коке-Сумэ («голубой» храм, кит. Хуэйцзун сы, 汇宗寺). Раньше здесь были две части монастыря чангкья хутухту (верховных лам Внутренней Монголии), политически самого важного монастыря Внутренней Монголии. Маньчжурский император Канси (康熙帝) построил этот монастырь в месте, где Первый Халха Джецун Дампа отдал императору во владение свои земли – Внешнюю Монголию. Пытаясь занять место Джецуна Дампы из Урги, главной фигуры для монгольских буддистов, маньчжуры начали присваивать титул чангкья хутукту. В период маньчжурского правления все хошуны (прим. пер.: территориальная единица, подобная уезду) Внутренней и Внешней Монголии должны были отправлять монахов и финансовую поддержку в Долонор. Там находился очень важный печатный станок, а также монастырь был знаменит своими предметами искусства, которые развозили не только по Внутренней и Внешней Монголии, но также ввозили в Бурятию.

В настоящее время обе части Долонора полностью разрушены, там нет монахов. Изначально монастырь был разрушен русскими, когда они освобождали регион от японцев в конце Второй мировой войны. В конце 1950-х это место постепенно пустело, особенно в период Кампании против правых элементов 1958 года. 

(2) Руины Шанду (上都, известен на Западе как Занаду или Ксанаду), столицы Хубилай-хана, находятся в степях недалеко от Саньфэньцюя, в 30 километрах к западу от Долуня. Здесь нет ничего, кроме остатков нескольких стен. 

(3) В Калгане (кит. Чжанцзякоу, 张家口) – городе, где монголы традиционно проходили через Великую Китайскую стену, – не осталось ни одного тибето-монгольского храма или монастыря. 

Буддийские монастыри находятся в следующих областях в северной части Северо-Востока:

(1) Вокруг Чифэна (赤峰, монгол. Ulanhad) находятся шесть старых монастырей. В 180 километрах к северу от Чифэна находится Байжин Юци (巴林右旗), в котором предположительно проживает 30–40 монахов. В Фаньцзун Сы (梵宗寺), что в 90 километрах к северу от Чифэна и на пути к Байжин Юци, стоял крупнейший в районе монастырь, однако сейчас там нет монахов. Фалуань Сы находится в 100 километрах к северо-востоку от Чифэна, недалеко от уезда Нинчэн (宁城), и расположен вдоль границы провинции Ляонин (辽宁). Сейчас там предположительно семь или восемь монахов. К северо-востоку от Чифэна, в префектуре Сяньмэнь находится Бицзу Мяо. Около 60% населения Чифэна – ханьские китайцы. В буддизм верят только монголы, проживающие за чертой города и некоторые городские монголы старше тридцати лет. 

(2) Недалеко от Хорчин-Юицяньци (科尔沁右翼前旗, монгол. Ulanhot) недалеко от Байчэна (白城) находятся Гегенче-Сумэ (кит. Геген мяо, 葛根庙), где проживает около 30 монахов, а также Сяньмэн Мяо (县孟庙) и Уе Мяо (五爷庙). В этой местности живёт Лобсанг Гьялцен Ринпоче. Также там находится Ванг-Йин-Сумэ (кит. Ване мяо, 王爷庙), где в 1944 году японские оккупанты построили мемориальный храм Чингисхану в попытке заручиться лояльностью внутренних монголов Маньчжурии. Японцы надеялись, что смогут воспользоваться преданностью, которую монголы питают к Чингисхану в округе Ордос на северо-западе Внутренней Монголии, и привлечь их в район, который находится под их контролем. 

(3) В окрестностях Хайлара находятся монастыри Шин-Сумэ (кит. Синь мяо) и Ашан-Сумэ (кит. А-эр-шань мяо, 阿尔山庙).