Тибетский буддизм в Туве (1990 г.)

В 1914 году Тува вошла в состав России, а в период с 1921 по 1944 годы она была независимым государством Танну-Тува. С 1932 им правил диктатор Салчак Тока, который следовал сталинистской политике, преследуя буддизм, разрушая монастыри и отправляя лам-монахов в концлагеря.

В 1944 году Танну-Тува была аннексирована СССР. После Второй мировой войны остался один передвижной хурээ в виде кибитки, главой которого был Ганден Цэрэн, ученик последнего Хамбо-ламы Лобсана Чандзе из Нижнего Чаданского хурээ. Лобсан Чандзе, обучаясь в Тибете, проявлял личный интерес к дзогчену традиции ньингма и затем в частном порядке обучил дзогчену Гандан Цэрэна, официально оставаясь последователем гелуг. В начале 1960-х годов этот кибиточный монастырь был расформирован, тексты оттуда отдали краеведческому музею в Кызыле, а Ганден Цэрэн уехал жить в Иволгинский дацан. Вот почему в тибетской коллекции краеведческого музея в Кызыле так много ритуальных текстов, посвящённых Гуру Ринпоче: может показаться, что ньингма практиковали в тувинском хурээ, но это не так. В 1985 году Ганден Цэрэна застрелил сумасшедший в Иволгинском дацане.  

Сейчас Нижний Чаданский хурээ полностью разрушен. Он располагался в городе Чадане и сейчас на части его территории построены городские здания. От Верхнего Чаданского хурээ, располагавшегося в 4 км от города, остался только фрагмент стены. Это единственные остатки былого процветания буддизма в Туве.

Я посетил Гэгэнбарак – крошечную деревню рядом с Чаданом, чтобы встретиться с последним тувинским монахом, 93-летним Шинбаёлом из Верхнего Чаданского хурээ. В живых есть ещё один пожилой монах, но он прикован к постели и ничего не слышит. Я не смог добраться до руин Верхнего Чаданского хурээ из-за слякоти и выхода рек из берегов. Шинбаёл слышал о хурээ в Алтайском крае, но сам там никогда не был. Было бы интересно изучить это в Алтайском научно-исследовательском институте в Горно-Алтайске – столице Республики Алтай, расположенной в Сибири. Шинбаёл никогда не слышал о других тибетских традициях в Туве, кроме гелуг. По нашей просьбе он прочитал несколько молитв на тибетском, и его произношение было ближе к тибетскому, чем то, что я слышал в Монголии, Бурятии и Калмыкии.

Шинбаёл сказал, что в Туве был распространён шаманизм и простые люди обращались за ритуалами и к шаманам, и к буддистам. Тем не менее, в монастырях шаманизм не практиковали. Старый монах также заверил меня, что шаманская медицина не смешивалась с тибето-монгольской медициной из хурээ Манба, хотя некоторые тибетские растения заменялись на монгольские, а также использовался монгольский массаж. Я встречался с Монгушем Кенин-Лобсаном, пожилым исследователем из Краеведческого музея Тувинской АССР. Его назвали в честь одного из 60 богатырей Тувы, он шаман, а его отец – шаманский врач. Он многое мне объяснил, и его имя упоминается в историческом дополнении к этим заметкам.

В феврале 1990 года было официально зарегистрировано Буддийское общество Кызыла. Хотя в нём всего 25 активных членов, они чувствуют, что их поддержит большинство тувинцев Кызыла. В него могут вступить только жители Кызыла, а во всех остальных областях и городах будут создаваться отдельные общества. Как и в Калмыкии, люди почти ничего не знают о буддизме, но искренне верят в него как в часть своей традиции и национальной идентичности.

Тува во многом отстаёт от остальной части СССР на несколько лет: гласность и перестройка пришли сюда совсем недавно. Тува – единственное место, где наш с Андреем Терентьевым визит был организован представителем Совета по делам религий под контролем КГБ, тувинцем Дамдыном Санчаевичем Кууларом, который повсюду нас сопровождал и, на самом деле, во многом нам помогал. Когда мы посещали Шинбаёла, нас поприветствовали, сопровождали и угостили обедом лидеры сельского комитета Коммунистической партии. В присутствии Куулара они утверждали, что они атеисты, но, как ни странно, именно Куулар попросил монаха прочитать несколько молитв. Потом Терентьеву в личном порядке сказали, что все готовы поддержать возрождение буддизма и Чаданского хурээ. Сельские обычаи были очень похожи на тибетские. Нас встретили на горном перевале на пути к деревне, угостив йогуртом, и проводили обратно до перевала, когда мы уезжали. Они пили чай с маслом, в который, как и в Монголии, Амдо и Кхаме, добавляют не так много масла, как в Центральном Тибете, и при его приготовлении не использовали барабан для взбивания. Еда также была приготовлена в тибетском стиле, например мо-мо и большие куски мяса, которые ели с помощью ножей. 

Я встречался с Буддийским обществом Кызыла вместе с Кууларом и представителем Совета Тувы. Это был настоящий опыт гласности, на встрече было много вопросов и критиковалась государственная политика. В целом, у буддистов не было понимания, что они могут сделать и как организовывать мероприятия. Местная газета не разрешала им делать публикации, поэтому о Буддийском сообществе знали лишь немногие тувинцы. Представитель государства сказал, что это будет исправлено. Буддийскому сообществу нужна помощь на всех уровнях. Его первая цель – отправить в Улан-Батор десять мужчин, чтобы они прошли обучение и стали ламами, причём желание поехать выразили около 20 тувинцев, владеющих монгольским. Эрдэм-лама и Совет по делам религий под контролем КГБ пообещали свою помощь, но ничего не получилось.

Во-вторых, если городской совет предоставит им помещение, они пригласят бурятских лам из Иволгинского дацана, чтобы начать делать ритуалы и обучать местных лам, как сделали в Элисте. Однако сейчас у горсовета нет помещений, а у буддистов нет денег. Зарегистрировавшись, они в том числе получили право получать от государства землю для строительства, но пока им ничего не дали. Предполагается, что у них появится земля на другом берегу Енисея относительно Кызыла, но им нужно попросить выдающегося ламу выбрать место, как это сделал Бакула Ринпоче в Элисте. Сначала они построят временный, а затем – постоянный хурээ. Я предложил им соорудить юрту в качестве временной постройки, как делают в Монголии, но я сомневаюсь, что они последуют моему совету. В отличие от Монголии, где многие до сих пор живут в юртах, в Туве они встречаются редко, даже в деревнях. Точно так же их почти нет в Калмыкии и Забайкалье.

Тувинцы планируют построить четыре формальных хурээ в традиционном стиле, и они уже сделали чертежи. Кроме хурээ в Кызыле также планируется реконструировать Верхний Чаданский хурээ, а затем построить новые – в Хайыраканском сумоне (сельском поселении) Улуг-Хемского хожуна (района) рядом с Шагонаром, к западу от Кызыла на полпути к Чадану, и в Самгалтае, на юге от Кызыла, рядом с монгольской границей. Ещё одна группа будет действовать в Бай-Тайгинском кожуне, в самой западной части Тувы, но там не будет формального хурээ. Пока ни одна из групп не зарегистрировалась, и они ждут изменений религиозных законов СССР, которые ожидаются в ближайшее время.

Я встречался с архитектором из Москвы, с д-ром Хаславской, составившей план реконструкции Верхнего Чаданского хурээ. Проект финансировался Министерством культуры, но со временем их поддержка уменьшилась. Д-р Хаславская сказала, что местные жители по-прежнему слишком сильно напуганы и не готовы говорить о реконструкции хурээ. Она также отметила, что похожие руины есть в Киргизии рядом с городом Пржевальском в горах Тянь-Шань, на границе Восточного Туркистана. Было бы интересно это исследовать, потому что мне никогда не встречались упоминания о тибетских буддийских монастырях в том регионе. Возможно, монастырь был построен ойратами, поскольку это самая южная часть Джунгарии.

Я прочитал лекцию в Тувинском научно-исследовательском институте языка, литературы и истории, на которой присутствовали около 40 человек. Лекция была посвящена истории и основным принципам буддизма. До этого, в современный период, к ним не приезжал ни один буддийский учитель или лама. Люди были преисполнены энтузиазма.