7. Переключение внимания на умственную деятельность

Большинство западных философских систем чётко разделяют ум и сердце. В таких системах ум имеет отношение к рациональному мышлению, тогда как сердце относится к эмоциям и чувствам. Буддизм, напротив, группирует эти три аспекта (рациональное мышление, эмоции и чувства) в один термин, включающий также чувственное восприятие, воображение, сновидения, сон и бессознательное. По умолчанию этот термин переводят на западные языки как «ум».

Рассмотрение ума и сердца в качестве двух аспектов одного явления облегчает объединение понимания и сердечности. Это обязательно должно учитываться в любой программе по развитию сбалансированной чувствительности. Дуалистическое видение ума и сердца зачастую становится причиной отказа либо от логических методов, либо от эмоций и чувств. Это особенно справедливо в случае, когда мы считаем один из этих подходов «хорошим» и заслуживающим доверия, а другой – сомнительным и «плохим».

Ум не имеет формы. Это не физический орган, расположенный где-то в мозге. Кроме того, его нельзя свести к чему-то физическому, подобно нервной системе или электрохимическим процессам, описывающим неврологические функции. Ум также не является лишь абстрактной метафизической сущностью, придуманной философами. С точки зрения буддизма явление, переводимое как «ум», вообще не является сущностью, или субстанцией. Cлово «ум» скорее относится к умственной деятельности – как к сознательной, так и к бессознательной, – которая происходит благодаря мозгу индивидуума, его нервной системе и их физиологическим процессам.

Более того, термин «ум» не обозначает агента, или посредника, – того, кто или что осуществляет умственную деятельность. Это слово также не ссылается на инструмент, которым мы пользуемся, чтобы понять зрительный образ, подумать мысль или почувствовать эмоцию. Слово «ум» определяет только саму умственную деятельность, такую как видение, чувствование чего-то или размышление о чём-то. Этот термин включает в себя даже тонкую психическую активность во время сна.

Если мы относимся к своему уму как к «вещи» внутри нас, мы зачастую проецируем на него некую фиксированную сущность. Например, мы полагаем, что наш ум неспособен ничего чувствовать или неспособен справляться с переполняющими его эмоциями. Отождествляя себя со своим умом, мы считаем себя неадекватными или находим себе оправдание. Мы настаиваем на том, чтобы другие принимали нас именно такими, поскольку это наш способ существования. Если же вместо этого мы будем рассматривать свой ум как умственную деятельность, нам будет проще понять, что наш опыт меняется вместе с меняющимися обстоятельствами. По мере того как мы осознаем и усиливаем позитивные факторы, уже сопровождающие нашу умственную деятельность, наша чувствительность естественным образом становится более сбалансированной.

Применяя такой подход, мы видим, что чувствительность не зависит от наших способностей или нашей ценности как личности. Чувствительность также не является деятельностью некой фиксированной сущности, расположенной в нашей голове. Следовательно, бессмысленно винить свой ум или самого себя за бесчувственность или излишнюю чувствительность. Нам необходимо лишь скорректировать внимательность и отзывчивость, сопровождающие нашу умственную деятельность на протяжении любого события, не осуждая себя при этом.

Умственная деятельность всегда предполагает наличие объекта. Мы не просто видим. Если мы видим, то видим зрительный образ. Если мы думаем – мы думаем мысль. Более того, объекты нашей умственной деятельности постоянно меняются. В одно мгновение мы видим стену, а в следующее – смотрим в глаза любимого человека. Даже если мы смотрим на стену, наш фокус постоянно чуть-чуть смещается. В каждый отдельно взятый момент наше видение и зрительный образ не существуют независимо друг от друга. Следовательно, когда мы видим нечто изменившееся, наш опыт видения зрительного образа также изменяется.

К тому же, опыт предполагает не только эмоциональное содержание. Мы не можем переживать, к примеру, настроение, не воспринимая при этом некий объект. Следовательно, мы не можем находиться в подавленном настроении и при этом не видеть стену или не размышлять о чём-то, вербально или невербально. Даже если наше подавленное настроение не имеет ничего общего с чем-то сознательным, мы закрыли глаза и не думаем никаких вербальных мыслей, всё же мы воспринимаем темноту, пребывая при этом в подавленном настроении. Интеллектуально, мы можем отделить своё настроение от воспринимаемого нами объекта, но мы всегда воспринимаем и то и другое одновременно.

Более того, настроение не является неделимой умственной сущностью. Оно состоит из набора факторов, таких как чувства, эмоции, внимательность, заинтересованность и так далее. Подобно воспринимаемым нами непрерывно меняющимся объектам, каждый из этих умственных факторов также естественным образом меняется. При этом не все они меняются одновременно или в одинаковой степени. Исходя из этого настроение никогда не находится в статичном состоянии.

Заблуждение относительно этого зачастую делает нас нечувствительными к настоящему моменту. Перед встречей с кем-то мы могли вообразить, что наше состояние ума будет оставаться таким же, каким оно было до встречи. Либо мы могли ожидать повторение предыдущего опыта встречи с этим человеком. Предположим, что сегодня утром нам было сложно найти общий язык с коллегами по работе. Мы расстроились из-за чего-то незначительного, сказанного ими. Решив, что сегодня у нас неудачный день, мы можем полагать, что остаток дня, несомненно, будет таким же.

Вовсе не обязательно это должно быть именно так. Когда вечером мы видим свою семью, мы получаем новый опыт, в котором новая умственная деятельность связанна с другими объектами. Помня об этом факте, мы можем престать держаться за то, что мы считали своим настроением до этого, и стать спокойными, сердечными и понимающими.

Ум индивидуален. То, как я вижу некий зрительный объект, отличается от того, как видите его вы. Это происходит из-за того, что наше видение чьего-то лица зависит от угла зрения и расстояния, с которого мы смотрим. То, что мы видим, находясь справа на расстоянии двух футов, отличается от того, что видит кто-то другой, когда смотрит с расстояния тридцати футов слева. Если мы одновременно сфотографируем наблюдаемое нами, то фотографии будут отличаться. Тем не менее, каждая из этих фотографий будет точным изображением лица, на которое мы смотрим.

Понимание этого убеждает нас в том, что опыт каждого человека имеет смысл в своём собственном контексте. Это справедливо не только в отношении того, что люди видят или слышат, но также и в отношении того, как они это интерпретируют. Признание этого факта помогает нам преодолеть недостаток чувствительности, когда мы воображаем, что верно лишь то, что видим или думаем мы сами. Такое понимание является фундаментом, на котором строится устойчивая форма разрешения конфликтов.

Предположим, мы купили сложную развлекательную аудиосистему. Когда наш супруг пришел домой, мы предложили вместе прочитать инструкцию к системе. Супруг принял предложение как оскорбление и яростно обвинил нас в отсутствии доверия к нему. Нам же просто хотелось близости и радости обмена впечатлениями. Приняв излишне чувствительную реакцию нашего супруга как личную неприязнь, мы сделали вывод, что этот человек нас больше не любит.

Чтобы разрешить это недоразумение, каждому из нас необходимо вспомнить пример двух людей, смотрящих на одно и то же лицо с разных точек зрения. Каждый видит по-разному, и всё же каждый видит правильно. Нам необходимо признать обоснованность переживания каждого из участников ситуации и принять обстоятельства и причины реакции другого человека. Развеяв высокомерную убежденность в том, что только наш собственный опыт переживания события является верным, мы можем восстановить самообладание.

Ум, или умственная деятельность, каждого человека продолжается непрерывно. Одно переживание следует за другим, формируя упорядоченный поток, подчиняющийся законам причинно-следственной связи. Размышляя над этим, мы понимаем, что наш недостаток чувствительности в одних ситуациях и излишне чувствительная реакция в других имеют как немедленный, так и продолжающийся эффекты. Вызванные ими колебания расстраивают наш ум и умы других людей. Мы несем ответственность за своё отношение и свои поступки. Отрицание значимости своего отношения и своих поступков не мешает им создавать проблемы.

Согласно буддийскому объяснению, умственная деятельность продолжается непрерывно не только в этой жизни: она не имеет ни начала ни конца. Независимо от того, верим ли мы в прошлые и будущие жизни, наше намерение сбалансировать свою чувствительность становится сильнее, если мы учитываем бесспорный факт значимости своих поступков. Последствия нашего поведения распространяются не только на нас в пожилом возрасте, но и на следующие поколения. Так, не обращаясь чутко со своими детьми, мы воздействуем на их психику. Это, в свою очередь, играет важную роль в том, как они будут строить свои семьи. Нам необходимо внимательно относиться к собственному эмоциональному наследию. Если мы не хотим обременять будущие поколения нежелательными психологическими последствиями своих поступков, тогда нам необходимо работать над проблемами сейчас.

Обучение логике в тибетском буддизме включает в себя изучение теории познания (лориг). Посвящённая этой теме литература определяет ум как «лишь ясность и осознавание». Как и ум, ясность и осознавание не являются сущностями. Характеризуя каждый момент нашего жизненного опыта, они представляют собой аспекты умственной деятельности в отношении некоего объекта.

«Ясность» относится к умственной деятельности, создающей умственные объекты. Здесь она не имеет ничего общего с качеством сосредоточенности. Описывая эту форму умственной деятельности с западной точки зрения, мы бы сказали, что в каждый момент времени наш ум создаёт умственные объекты. С буддийской точки зрения мы бы сказали только то, что каждый момент нашего опыта влечёт за собой возникновение или обнаружение такого объекта. Умственные объекты включают зрительные образы, звуки, запахи, вкусы, тактильные или физические ощущения, сновидения, мысли, чувства и эмоции.

Чтобы избежать неправильного понимания, нам необходимо отличать чье-либо лицо от зрительного образа этого лица. То, что мы видим, представляет собой зрительный образ – изображение на нашей сетчатке, а не фактическое лицо. Наш ум создаёт лишь зрительный образ чьего-то лица, опираясь при этом на зрительное сознание, лицо этого человека и сенсорные клетки наших глаз. Наш ум не создаёт само лицо. Зрительный образ существует лишь в контексте того, что его наблюдает ум, а объекты, такие как наше лицо, существуют безотносительно к тому, видит их кто-либо или нет. Прыщ на нашем носу не исчезает из-за того, что мы замаскировали его кремом или не смотрим в зеркало. Единственное что исчезает – это наш опыт видения зрительного образа прыща.

«Осознавание» – второе слово в определении ума – представляет собой умственную деятельность вовлечения ума в умственный объект. Переживание чего-либо неизбежно влечёт за собой его видение, слушание, нюхание, дегустацию, физическое ощущение, сновидение, размышление или эмоциональное ощущение. Эта вовлечённость происходит независимо от того, умышленно ли мы действуем, а также от того, понимаем ли мы объект восприятия. Более того, создание умственного объекта и вовлечение в него представляют собой два аспекта одной деятельности. Они возникают одновременно, а не последовательно. Мысль не возникает до того, как мы её думаем.

В определении ума слово «лишь» означает, что создание видимости чего-либо и вовлечение в эту видимость составляют все необходимое для умственной деятельности. Не требуется ни сосредоточенности, ни понимания, хотя эти и другие умственные факторы могут присутствовать.

К тому же слово «лишь» исключает не только необходимость, но и существование прочного, обнаружимого ума или посредника «находящегося здесь», создающего зрительный образ или смотрящего на него. Тем не менее, «лишь» не отрицает того, что, формально говоря, наш ум, а не наш нос, создаёт видимости и вовлекается в них. Более того, мы, а не кто-либо другой, видим их или думаем о них. Однако принимающие в этом участие ум и личность не являются ни прочными, ни обнаружимыми «вещами» в нашей голове. Если мы воображаем, что они являются таковыми, то мы в скором времени начинаем проецировать на них фиксированную личность, например от рождения бесчувственную или излишне эмоциональную. В результате мы даже не пытаемся изменить свою личность. Мы думаем, что мы и все остальные должны научиться жить с ней.

Кроме того, воспринимая себя как прочного «хозяина» в нашей голове, который должен постоянно управлять происходящим, мы можем создать себе другие проблемы. Например, поступая бесчувственно или излишне эмоционально, мы можем обвинять и оскорблять этого хозяина. Мы можем думать, что хозяин должен был управлять происходящим, но не делал это. Затем, перейдя на другую сторону и отождествив себя с этим хозяином, мы можем чувствовать себя виноватыми. Либо мы можем бояться, что если не существует, и никогда не существовало, хозяина, управляющего происходящим, то единственной альтернативой является невозможность управлять нашей умственной деятельностью. Такое понимание также ошибочно. «Лишь» не исключает того, что умственные факторы распознавания и самоконтроля могут постоянно сопровождать наши мысли и чувства.

Понимание определения ума имеет решающее значение для достижения сбалансированной чувствительности. Оно позволяет нам видеть, что, регулируя умственные факторы, сопровождающие нашу умственную деятельность, мы меняем свою личность и свой жизненный опыт. Давайте рассмотрим, что происходит, когда мы встречаем кого-либо. Основой нашего опыта является одновременное возникновение образа встреченного нами человека и видение этого образа. Одни умственные факторы, такие как некоторый уровень внимательности и заинтересованности, всегда сопровождают каждый момент нашего опыта. Если мы хотим улучшить свою чувствительность, нам необходимо уметь их настраивать. Наличие других умственных факторов необязательно. Мы можем видеть кого-то как через фильтр предубеждений и моральных суждений, так и без него – выбор за нами. Есть и полностью отсутствующие умственные факторы, такие как прочное «я», которое смотрит сквозь наши глаза, и вокруг которого мы формируем озабоченность собой, неуверенность или паранойю.

Обладая таким пониманием умственной деятельности, мы можем применять его для того, чтобы эмоционально уравновешенно справляться со сложными ситуациями. Рассмотрим недоразумение с нашим супругом, произошедшее во время изучения инструкции к звуковому оборудованию. Близкий нам человек обвинил нас в несправедливости. Мы можем избежать излишне бурной реакции, если переживаем услышанные слова только как возникающий умственный объект, и вовлечение в него. Осознавая воспринимаемое как всего лишь умственную деятельность текущего момента, мы просто переходим к следующему моменту переживания.

Думать так вовсе не означает, что мы игнорируем слова своего супруга, сопровождая это пустым выражением лица или идиотски благосклонной ухмылкой. Мы прекрасно понимаем смысл сказанного. Тем не менее, не идентифицируя себя – того, кто слышит эти звуки, – с прочной сущностью внутри нас, мы не принимаем эти слова на свой счет. Более того, не преувеличивая значимость этих слов, мы не воспринимаем услышанное как демонстрацию супругом его истинных чувств по отношению к нам. Следовательно, мы не обижаемся и не начинаем обороняться или нападать. Мы остаемся чувствительными к тому, что огорчило близкого нам человека и реагируем спокойно, терпеливо и понимающе. Если мы можем так поступать, когда четырёхлетний ребёнок говорит нам: «Я тебя ненавижу», – после того как мы отказались дать ему конфету перед обедом, то мы можем поступать так же и по отношению к своему супругу.

Следующее упражнение отражает стиль медитации махамудры традиции кагью. Мы начинаем с освобождения своего тела и ума от любого, возможно имеющегося у нас, физического, умственного или эмоционального напряжения. Мы делаем это посредством обращения особого внимания на положение своего тела, используя дыхательный метод «уплывающие облака» и применяя к образам, вызванным беспокойством и напряжённостью методы «букв на воде» и «зыбь в океане».

Не закрывая глаз, мы медленно обводим взглядом комнату и внимательно прислушиваемся к любому возможному шуму. Мы пытаемся заметить механизм, который автоматически запускается в каждый момент, когда мы смотрим и слушаем. Объектом нашего наблюдения являются одновременно возникающие зрительные образы или звуки и вовлечение в них. Когда наша умственная деятельность направлена на объект, такой как часы или тиканье часов, она одновременно создаёт и воспринимает умственные объекты, представляющие собой то, что мы непосредственно переживаем. Другими словами, создание видимости объекта и восприятие этой видимости – это два аспекта одной деятельности. Поняв, что именно происходит всякий раз, когда мы видим, слышим или думаем о чём-то, мы пытаемся сопровождать непрерывную умственную деятельность ясным пониманием задействованного при этом механизма.

Нет необходимости в вербализации собственного понимания. Мы вполне способны понимать, не сопровождая понимание вербальными мыслями. Вспомните, как мы видим красный свет светофора, понимаем значение этого знака и нажимаем на тормоз. Мы можем легко проделать это без вербализации: «загорелся красный» и «надо остановиться».

Сначала нам необходимо смотреть и слушать, понимая при этом, что мы одновременно создаем и воспринимаем видимости объектов. Затем мы пытаемся смотреть и слушать, чувствуя, что этот процесс происходит. И наконец, мы чередуем понимание и чувство, а потом пытаемся их совместить. Чтобы это сделать, нам необходимо понимать, что в данном контексте означает «чувствовать».

В английском языке слово «чувство» имеет множество значений. Оно включает в себя физические ощущения, эмоции, уровень счастья или печали, уровень восприимчивости и эстетический вкус. Чувство также может быть воображаемым переживанием, стремлением что-то сделать, интуицией, впечатлением, мнением. Существуют чувства индивидуальности или реальности. Мы можем чувствовать себя голодными, рассерженными, счастливыми, ранимыми или изобретательными. Мы можем попытаться почувствовать, на что похоже уметь летать, а можем чувствовать желание перекусить. Мы можем также чувствовать, что случится что-то замечательное, что в нашей жизни наступил важный период, что что-то не так или что мы талантливы. Здесь мы пользуемся словом «чувство», имея в виду чувство реальности.

Мы можем осознать разницу между пониманием чего-то и чувством, что это происходит, посредством аналогии полёта на самолете. Зачастую во время полёта мы не осознаем, что летим. Тем не менее, мы можем воспринимать перелёт – понимать, что мы путешествуем по воздуху на большой скорости. Мы также можем чувствовать, что мчимся на самолете. Здесь имеется в виду не физическое ощущение полёта, а ощущение реальности происходящего. Подобным же образом, смотря или слушая, мы можем чувствовать, что наша умственная деятельность создаёт аудиовизуальные впечатления от воспринимаемого и вовлекается в них.

Поддержание умственной деятельности без озабоченности собой играет здесь решающее значение. Это означает, что мы не воображаем существование прочного, обнаружимого «я» или ума в нашей голове, который пассивно наблюдает или активно контролирует нашу умственную деятельность. Видение своего опыта с позиции удалённого наблюдателя может усилить привычку быть бесчувственным. Мы можем обнаружить, что, когда мы отстранены от собственных чувств, нам может быть трудно реагировать на наблюдаемое. С другой стороны, если мы смотрим на свою умственную деятельность как на контролёра или хозяина, то мы можем усилить свою склонность к излишне бурной реакции. Это происходит из-за излишне интенсивной вовлечённости в происходящее и страстного желания управлять им, возникающее из-за собственной важности и неуверенности.

Поэтому мы стараемся переживать каждый момент своего опыта, понимая, что наша умственная деятельность осуществляется без прочного «я» или прочного ума. Затем мы пытаемся смотреть и слушать без чувства озабоченности собой. Наконец, мы пытаемся смотреть и слушать одновременно с пониманием и чувством отсутствия прочного «я».

Когда мы переключаем внимание с ума на умственную деятельность, в которой отсутствует озабоченность собой, нам следует быть осторожными, чтобы не отрицать условного существования своего ума и самих себя. В противном случае мы можем столкнуться с опасностью того, что мы перестаем брать на себя ответственность за то, что думаем, чувствуем, говорим или делаем. Мы можем так поступать поскольку полагаем, что никто не ответственен за происходящее или что наш опыт не поддаётся контролю. Чтобы избежать этого мы пытаемся смотреть и слушать, понимая реальность самих себя. Хотя мы и не существуем в качестве прочного хозяина в своей голове, всё же мы ответственны за то, что мы переживаем и как мы это переживаем. После того как несколько минут мы пытались смотреть и слушать с таким пониманием, мы пытаемся смотреть и слушать, чувствуя ответственность. Затем мы пытаемся совместить понимание и чувство ответственности с нашей продолжающейся умственной деятельностью.

Далее мы пытаемся заметить и сосредоточиться на том, что каждый момент нашего опыта наполнен различным содержанием, которое постоянно меняется, подобно движущемуся потоку. Наш опыт наполнен не только различными зрительными образами, звуками или мыслями, но и разнообразными эмоциями и различными уровнями заинтересованности, внимательности и прочего. Сначала мы пытаемся добавить это понимание к своей текущей умственной деятельности, в то время как смотрим и слушаем. Затем мы пытаемся смотреть и слушать, чувствуя происходящие изменения. И наконец, мы пытаемся совместить понимание и чувство непрерывных изменений с нашим продолжающимся опытом.

Потом мы пытаемся наблюдать за тем, что наше переживание является нашим личным опытом, зависящим от наших физических и психических характеристик. Например, если мы практикуем в группе и кто-нибудь кашляет, то каждый из нас слышит этот звук по-разному. Некоторые слышат его с раздражением, как вмешательство в их состояние сосредоточенности, в то время как другие слышат его с заботливостью по поводу того, что кто-то, возможно, болен. Если у нас разболелась нога, мы можем аналогичным образом либо испытывать раздражение, либо относиться к этому спокойно. Сначала мы пытаемся смотреть и слушать, понимая, что наш опыт является индивидуальным. Затем, продолжая смотреть и слушать, мы пытаемся чувствовать индивидуальность собственного опыта, подобно ощущению уникальности себя как личности. И наконец, мы пытаемся совместить понимание и чувство индивидуальности с нашей продолжающейся умственной деятельностью.

Затем мы думаем о том, как наша умственная деятельность образует непрерывную последовательность и о том, что наши восприятие, мышление и чувства повлияют на наши будущие переживания. Если мы бесчувственны к другим или к себе или если мы излишне бурно реагируем на неудобства, то мы будем продолжать испытывать несчастье. Если же мы желаем избежать неприятных переживаний, нам необходимо развить лучшее понимание жизни. Сначала мы пытаемся смотреть, слушать и думать с пониманием того, что мы будем испытывать последствия своей умственной деятельности. Затем мы пытаемся смотреть и слушать, сопровождая это чувством уверенности в том, что мы действительно испытаем последствия своей умственной деятельности. Это подобно уверенности в том, что мы будем счастливы, когда придем домой и увидим своих близких. В завершение, мы пытаемся совместить понимание и чувство причинно-следственной связи с продолжающейся умственной деятельностью.

Завершающий шаг состоит в том, чтобы попытаться понять и почувствовать все эти аспекты одновременно. При этом мы обводим взглядом комнату и слушаем. В начале упражнения ведущий нашего семинара медленно повторяет восемь ключевых фраз (или мы делаем это самостоятельно):

• «создание и восприятие видимостей»
• «нет наблюдателя»
• «нет контролёра»
• «и всё же мы ответственны за свой опыт»
• «изменяющиеся видимости»
• «изменяющиеся умственные факторы»
• «личный опыт»
• «я испытываю последствия своей умственной деятельности»

После каждой фразы мы пытаемся смотреть и слушать, объединяя понимание и чувство реальности.

Мы начинаем соединять эти аспекты в нашу систему глубокого осознавания, чередуя сначала две фразы, кратко описывающие три аспекта: «создание и восприятие видимостей» и «отсутствие озабоченности собой», пока не добъемся их одновременного переживания. Затем мы добавляем третью фразу, «ответственны», и чередуем три фразы. Продолжая таким образом, одну за другой мы добавляем сокращённые ключевые фразы:

• «происходящие изменения»
• «личный опыт» и наконец:
• «я переживаю последствия»

Слишком частое повторение этих фраз может увести в сторону наше внимание, а также стать причиной того, что наша практика будет скорее интеллектуальной, чем эмпирической. Слушание или повторение этих фраз должно просто напоминать нам о нашем понимании и чувстве, а также помогать нам оставаться сосредоточенными. Главное – оставаться бодрыми, переживая каждый момент умственной деятельности с внимательностью, восприимчивостью и всё большим пониманием и чувством реальности происходящего.

Во время второй фазы упражнения мы сидим в кругу других участников группы и сосредоточиваемся на ком-то одном или на нескольких людях – как нам удобно. Чтобы предоставить другим явно меняющийся объект сосредоточенности, каждому из нас необходимо время от времени поворачивать голову или менять положение тела и иногда менять выражение лица. При этом мы следуем предыдущей процедуре, пытаясь добавить больше понимания и чувства реальности к своей умственной деятельности видения одного или нескольких людей. Затем мы повторяем процедуру в парах, глядя на партнёра.

Во время третьей фазы мы следуем той же процедуре, глядя при этом на себя в зеркало. Иногда мы поворачиваем голову и меняем выражение лица. Время от времени мы отводим взгляд или закрываем глаза, чтобы добавить своему опыту разнообразия. В продолжение этого процесса мы сосредоточиваемся не только на том, что мы видим, но и на своих эмоциях, чувствах, а также на возможно испытываемом нами недостатке какого-либо из этих аспектов. Наконец, мы повторяем процедуру, просматривая серию своих фотографий, время от времени ненадолго останавливаясь и закрывая глаза.

I. Осматривая комнату

• Чтобы освободиться от напряжения в теле, сядьте с прямой спиной и опущенными плечами.
• Представьте, что умственный и эмоциональный стресс покидает вас с выдыхаемым воздухом либо появляется и тут же исчезает подобно буквам на воде, либо проходит как волны в океане.
• Медленно окиньте взглядом комнату, прислушиваясь к любому шуму.
  • Выявляйте механизм работы вашей умственной деятельности: одновременное создание и восприятие зрительных образов, звуков и мыслей.
  • Смотрите и слушайте, понимая этот механизм, чувствуя его, а затем объединяя понимание и чувство.
• Обращайте внимание на то, что умственная деятельность осуществляется без прочного «я» или прочного ума, которые пассивно наблюдают за ней или активно ей управляют.
  • Смотрите и слушайте, понимая это отсутствие, чувствуя, что нет озабоченности собой, а затем понимая и чувствуя одновременно.
• Обращайте внимание на то, что, хотя вы не существуете как прочный «хозяин» в вашей голове, всё же вы ответственны за своё переживание.
  • Смотрите и слушайте, понимая собственную ответственность, чувствуя её, а затем понимая и чувствуя одновременно.
• Обращайте внимание на то, что содержание вашего опыта каждый момент меняется – как видимости, которые производит умственная деятельность, так и умственные факторы, сопровождающие восприятие этих видимостей.
  • Смотрите и слушайте с пониманием этих изменений, чувствуя их, а затем понимая и чувствуя одновременно.
• Обращайте внимание на то, что переживаемое вами – исключительно ваш личный опыт.
  • Смотрите и слушайте с пониманием индивидуальности ваших переживаний, чувствуя их, а затем понимая и чувствуя одновременно.
• Обращайте внимание, что ваша умственная деятельность образует непрерывную последовательность и то, что вы сейчас воспринимаете, думаете и чувствуете повлияет на ваши будущие переживания.
  • Смотрите и слушайте, понимая, что вы испытаете последствия вашей умственной деятельности, чувствуя это, а затем понимая и чувствуя одновременно.
• Повторите эту последовательность несколько раз, смотря и слушая с объединенными пониманием и чувством для каждого из перечисленных аспектов, работая с одним аспектом за раз, пользуясь при этом ключевыми фразами:
  • «создание и восприятие видимостей»
  • «нет наблюдателя»
  • «нет того, кто управляет»
  • «и всё же мы ответственны за свой опыт»
  • «изменяющиеся видимости»
  • «изменяющиеся умственные факторы»
  • «личный опыт»
  • «я испытываю последствия своей умственной деятельности»
• Смотрите и слушайте с объединенными пониманием и чувством, задействуя всё больше аспектов, пользуясь сначала двумя, затем тремя, четырьмя, пятью и наконец всеми шестью ключевыми фразами:
  • «создание и восприятие видимостей»
  • «отсутствие озабоченности собой»
  • «ответственность»
  • «изменения»
  • «личный опыт»
  • «я переживаю последствия»

II. Сосредоточиваясь на присутствующих

1. Повторите то же самое, сидя в кругу остальных участников группы и сосредоточиваясь на одном или на нескольких участниках – как вам удобно. Убедитесь, что каждый из сидящих в кругу время от времени поворачивает голову или меняет положение тела, а также иногда меняет выражение лица.

2. Повторите то же самое, работая в парах, сидя лицом друг к другу.

III. Сосредоточиваясь на себе

1. Повторите то же самое, глядя в зеркало, время от времени поворачивая голову и меняя выражение лица, и затем иногда отводя взгляд от зеркала или закрывая глаза.

2. Повторите то же самое, просматривая серию своих фотографий, время от времени останавливаясь и закрывая глаза.