8. Понимание природы ясного света умственной деятельности

Некоторые аспекты умственной деятельности не содержат примесей ни преходящих, ни неотъемлемых загрязнений и, следовательно, чисты, как пустое пространство. Существование каждого из них объясняет тот факт, что ментальные объекты могут возникать и быть познанными. Таким образом, существует четыре аспекта природы ясного света умственной деятельности:

1. определяющая характеристика – просто создание ментальных объектов и вовлечение в них,
2. самопустотная природа – отсутствие её существования вымышленными и невозможными способами,
3. тончайший уровень, обеспечивающий её непрерывность, и
4. инопустотная природа, означающая, что её тончайший уровень лишён грубых уровней умственной деятельности.

Другими словами, не важно, насколько запутанной или занятой может быть наша умственная деятельность,

1. она по-прежнему создает ментальные объекты и вовлекается в них, и
2. она по-прежнему не существует невозможными способами. Её тончайший уровень
3. по-прежнему обеспечивает её непрерывную продолжительность и
4. она не нарушается бурлением своих грубых уровней.

Все эти аспекты природы ясного света позволяют уму познавать объекты, несмотря на то, что его могут временно скрывать загрязнения.

Умственная деятельность не существует и не осуществляется невозможными способами. Учения о самопустотности говорят о том, что это неизменный, всегда имеющий место факт. Ничто не может повлиять на его истинность. Учения об инопустотности соглашаются и утверждают, что кроме этого существуют и три другие аспекта природы ясного света. Это уровень умственной деятельности

1. характеризующийся созданием видимостей и вовлечением в них,
2. обеспечивающий её непрерывность из момента в момент, и
3. лишённый грубых уровней.

Этот уровень также постоянен в том смысле, что он всегда присутствует и функционирует. Это справедливо независимо от того, какую видимость создает ум, в какую видимость вовлекается и какие ментальные факторы сопровождают эту деятельность. Следовательно, по своей природе ум не содержит загрязнений.

Итак, хотя ментальные объекты и факторы постоянно меняются, природа ясного света нашего ума остается неизменной. С одной стороны, беспокоящие эмоции и мысли влияют на наш опыт: при изменении этих факторов наш опыт также меняется. С другой стороны, структура нашего опыта неизменна. Беспокоящие эмоции и мысли не затрагивают тончайший уровень нашего ума, поскольку он свободен от грубых уровней. Наша основная умственная деятельность, создание ментальных объектов и вовлечение в них, также остается незатронутой, несмотря на то, что эмоции и мысли являются её частью. Этот последний факт имеет важное значение для нашего обсуждения.

Если мы успешно развили сбалансированную чувствительность, наша умственная деятельность, создающая видимости и вовлекающаяся в них, свободна от всех загрязнений. Она становится подобной ясному свету. В терминологии махамудры, мы обрели свое «естественно чистое состояние», которое существовало всегда. Нашей деятельности ума ясного света никогда не были присущи неотъемлемые дефекты. Никогда не было истинным то, что мы не в состоянии ничего чувствовать или что мы слишком чувствительны, чтобы справляться со сложными ситуациями. Наши страхи и эгоцентричное отношение были преходящими, они не являлись неотъемлемыми, постоянными составляющими нашей личности. Концептуальная модель, которой мы пользовались, чтобы сбалансировать свои эмоции, была очень полезна, однако она нам больше не нужна. Мы естественным образом в полной мере внимательны к другим и к себе. Более того, мы спонтанно реагируем сбалансированным образом, без каких-либо сознательных, преднамеренных мыслей.

Мы начинаем первую фазу упражнения с того, что выбираем человека, с которым у нас сейчас переменчивые отношения или с которым у нас были переменчивые отношения в прошлом. К примеру, мы можем выбрать родственника или друга, по которому мы скучаем, когда его нет рядом, но который часто нас раздражает, когда мы вместе. Мы размещаем перед собой фотографию этого человека, убедившись, что на выбранной нами фотографии этот человек изображён с нейтральным выражением лица – не улыбается. Так как нам предстоит работать с разнообразными чувствами и мыслями по отношению к этому человеку, нам необходимо сосредоточиться на изображении, которое предоставляет большой простор для разных эмоциональных реакций.

Сначала мы пытаемся ощутить, что природа ума ясного света, создающая умственные объекты и вовлекающаяся в них, никогда не заблокирована и не загрязнена. Сосредоточиваясь на зрительном образе лица человека с фотографии, мы стараемся оставаться внимательными к собственной умственной деятельности, происходящей, когда мы смотрим на изображение. Эта деятельность представляет собой просто одновременное создание видимости воспринимаемого объекта и её видение. Затем, вспоминая расстроивший нас случай, произошедший между нами и этим человеком, мы пытаемся вызвать чувство раздражения. Мы останавливаемся и наблюдаем за тем, мешает ли наша беспокоящая эмоция (созданное нами чувство раздражения) умственной деятельности, создающей зрительный образ лица, и нашей способности видеть этот образ.

После этого мы отводим взгляд от фотографии и думаем о выбранном нами человеке, пользуясь ментальным образом, чувством или только именем. Мы можем закрыть глаза или не закрывать их – как нам удобно. Мы снова пытаемся вспомнить расстроивший нас случай и почувствовать раздражение. Препятствует ли наше раздражение возникновению в уме имени этого человека, возникновению образа его или её лица или возможности думать о нём или о ней? На самом деле, мы не можем быть сознательно рассержены на человека и не думать о нём так или иначе.

Затем мы вспоминаем расстроившую нас ситуацию, не имеющую отношения к этому человеку, и вызываем чувство раздражения, например своей работой. В таком состоянии ума мы смотрим на фотографию и исследуем, может ли наша умственная деятельность по-прежнему создавать зрительный образ и видеть его, или раздражение препятствует этому. Далее, продолжая чувствовать раздражение своей работой, мы пытаемся думать об этом человеке. Несмотря на то, что думать о нём может быть затруднительно, если мы чрезвычайно расстроены, мы в состоянии по крайней мере думать имя этого человека. Наконец, наш опыт приводит нас к выводу, что, независимо от того, насколько может быть расстроен наш ум, это не затрагивает нашу умственную деятельность, непрерывно создающую видимости и вовлекающуюся в них. Мы по-прежнему можем видеть и по-прежнему можем думать. Следовательно, не важно, насколько мы эмоционально взволнованы, мы по-прежнему в состоянии осознавать ситуации, в которых находятся другие. Когда мы расстроены, мы, возможно, не очень внимательны к ситуациям, в которых находятся другие, однако беспокоящие эмоции не делают нас неспособными видеть эти ситуации или думать о них. Мы пытаемся усвоить это понимание.

Снова глядя на фотографию, мы сознательно думаем вербальную мысль об этом человеке, например: «Это человек». Мы исследуем, мешает ли эта вербальная мысль умственной деятельности создавать зрительный образ лица этого человека и мешает ли она нам видеть этот образ. Затем мы повторяем исследование, думая об этом человеке невербально. Но как мы можем думать, что этот человек является человеческим существом, не размышляя при этом о человеке? Следующим шагом мы думаем о чём-либо, не имеющем отношение к этому человеку, например: «Пора обедать». Можем ли мы одновременно думать эту мысль и смотреть на фотографию? Можем ли мы думать эту мысль и в то же время представлять в своем уме лицо этого человека? Полученный опыт приводит нас к выводу, что вербальные мысли не блокируют возможность видеть кого-то или думать о ком-то. Мы пытаемся сосредоточиться на этом факте.

Вновь глядя на фотографию, мы думаем: «У меня не может быть никаких взаимоотношений с этим человеком». Даже если мы верим в это, существует ли какой-либо неотъемлемый дефект в нашей умственной деятельности, мешающий нам видеть то, что мы видим? Мы повторяем эту мысль, думая об этом человеке и задавая тот же вопрос. Благодаря этому процессу мы обнаруживаем ещё один важный факт, делающий достижение сбалансированной чувствительности возможным. Неотъемлемые загрязнения также не заслоняют и не препятствуют природе ясного света нашего ума создавать видимости и воспринимать их. Не имеет значения, во что мы верим, мы можем быть должным образом чувствительны, глядя на кого-то или думая о ком-то. Вновь мы пытаемся позволить этому пониманию впитаться, сосредоточиваясь на чувстве и на убежденности в его истинности.

Затем мы пытаемся на собственном опыте убедиться в том, что ничто не может повлиять на самопустотную природу ясного света нашего ума, на то, что наш ум не существует невозможными способами. Одним из невозможных способов существования нашего ума могла бы быть его способность изменять реальность – не только наш субъективный опыт реальности, но и саму объективную реальность. Если мы верим, что наш ум обладает подобной властью, мы представляем, будто любая наша мысль о ком-то истинна, просто потому что мы так думаем. Подобная вера лежит в основе чувства, что наше мнение о ком-либо всегда истинно. Такие представления делают нас бесчувственными к реальности другого человека и зачастую ведут к излишне бурной реакции, основанной на вере в фантазии. Давайте исследуем сейчас эту проблему только на её наиболее очевидном уровне. Позже мы будем изучать её углубленно.

Сначала мы смотрим на фотографию, испытывая при этом страх и думая: «Этот человек – чудовище». Делают ли его чудовищем наши чувства или мысли? Нет. Кто-то может поступать, как чудовище, или мы можем лишь считать, что человек поступает, как чудовище. Как бы там ни было, никто на самом деле не является чудовищем, поскольку чудовищ не существует. Повторяя эту процедуру, просто думая о человеке, мы приходим к выводу и пытаемся сосредоточиться на том факте, что наш ум не способен изменять реальность. Наша умственная деятельность не обладает такой невероятной властью.

Затем мы пытаемся на собственном опыте убедиться в том, что тонкий уровень ясного света нашего ума лежит в основе каждого мгновения нашего опыта и, будучи инопустотным, лишён всех загрязнений. Для этого мы исследуем, что именно обеспечивает непрерывность нашего опыта, когда мы смотрим на фотографию и думаем о запечатленном на ней лице. Мы пытаемся смотреть на зрительный образ, а затем думать о лице с раздражением, потом с тоской, потом с завистью. Поскольку ни одна из этих беспокоящих эмоций не является окончательной и каждая из них может быть заменена следующей, то уровень умственной деятельности, обеспечивающий её непрерывность, должен быть более тонким и находиться в основе всех эмоций. Мы пробуем провести этот же эксперимент с различными вербальными мыслями об этом человеке и приходим к тому же выводу. Уровень, обеспечивающий непрерывность, также должен лежать в основе вербальных мыслей и быть более фундаментальным, чем они.

Теперь наша умственная деятельность включает лишь видение зрительного образа лица и размышление о нем. Мы медленно чередуем видение и размышление, закрывая глаза, когда думаем о человеке, даже если мы не делали этого в начале упражнения. В обоих случаях имеет место возникновение видимости и вовлечение в неё. Фундаментальная умственная деятельность не меняется. Следовательно, общая для всех чувствующих существ особенность, лежащая в основе всего нашего опыта и обеспечивающая его непрерывность, представляет собой просто умственную деятельность создания видимостей и вовлечения в них. На протяжении нескольких минут мы пытаемся сосредоточиться на этом понимании.

Наконец, мы пытаемся объединить это понимание с нашим непрерывным опытом, глядя при этом на фотографию и пользуясь ключевыми фразами:

• «создание и вовлечение в видимости»,
• «не зависит от эмоций и мыслей»,
• «без неотъемлемых дефектов»,
• «неспособна менять реальность»,
• «всегда есть».

Первый раз работая с последовательностью ключевых фраз, мы работаем с каждой из них поочередно. Затем, чтобы расширить свою систему глубокого осознавания, мы пытаемся осознавать несколько пунктов последовательности одновременно. Сперва мы работаем с двумя ключевыми фразами, затем с тремя, четырьмя и наконец со всеми пятью. Как и в предыдущем упражнении, мы не повторяем фразы более одного раза на протяжении нескольких минут. В противном случае они начинают отвлекать наше внимание. Потом мы повторяем эту же процедуру, просто думая о выбранном нами человеке.

Затем, сидя в кругу участников группы, мы полностью повторяем это упражнение два или три раза. Каждый раз для всей последовательности ключевых фраз мы выбираем нового человека из группы и чередуем практику с открытыми глазами, глядя на человека, и практику с закрытыми глазами, думая о нем. При этом мы не сосредоточиваемся на ком-то, кто в это же самое время сосредоточивается на нас. Сосредоточиваясь на человеке, которого мы знаем достаточно хорошо, мы можем создавать беспокоящие эмоции, пытаясь вспоминать случаи, в которых мы могли быть нетерпеливы по отношению к нему или к ней, чувствовали превосходство или второсортность и так далее. Практикуя с людьми, которых мы знаем недостаточно хорошо или которых мы вообще не знаем, мы можем попытаться вспомнить какой-либо случай из собственной жизни, вызывающий у нас эмоции, как мы это делали на первом шаге этого упражнения. Знакомясь с новым человеком, мы зачастую можем быть расстроены из-за чего-то, что у нас произошло с кем-то другим.

Во время второй части этой фазы мы повторяем эту процедуру, глядя на партнёра. При этом мы то смотрим на человека, то думаем о нем. Мы закрываем глаза, когда думаем о человеке. Когда мы создаем различные эмоции на первом шаге этой фазы упражнения, мы можем делать то же, что мы делали сидя в кругу остальных участников группы, либо можем воспользоваться своей нервозностью и застенчивостью, возможно, испытываемой нами прямо сейчас, если мы не знаем нашего партнёра.

Во время третьей фазы мы то смотрим на себя в зеркало, то визуализируем свой образ, то мысленно повторяем свое имя. Мы повторяем те же шаги, которые выполняли в первых двух фазах. Для создания беспокоящих эмоций на первом шаге мы пытаемся вспомнить чувство заниженной самооценки, ненависть по отношению к себе или чувство собственной важности, и затем пытаемся повторно чувствовать эти эмоции. Наконец мы повторяем эту процедуру, глядя на серию своих фотографий. Затем мы отводим взгляд и выполняем практику, представляя себя в каждый из тех прошлых периодов своей жизни. Создавая различные эмоции, мы пытаемся вспоминать моменты, когда мы чувствовали к себе ненависть или чувствовали собственную важность.

I. Сосредоточиваясь на человеке, с которым у вас переменчивые отношения

• Выберите фотографию человека, с которым у вас переменчивые отношения, на которой он (она) изображен(а) с нейтральным выражением лица. Смотрите на фотографию, осознавая происходящую при этом умственную деятельность: одновременное создание и восприятие зрительного образа лица этого человека.
• Вспомните расстроивший вас случай, который произошёл между вами и этим человеком, и вызовите чувство раздражения.
  • Проанализируйте, мешает ли эта беспокоящая эмоция умственной деятельности, которая создаёт зрительный образ лица человека, мешает ли она вам видеть этот образ.
  • Отведите взгляд от фотографии и подумайте о человеке, используя его умственный образ, чувство или только имя.
  • Еще раз вспомните инцидент, почувствуйте раздражение и проанализируйте, препятствует ли раздражение возникновению мысли об этом человеке и мешает ли оно вам думать эту мысль.
  • Повторите то же самое, вспомнив расстроивший вас случай, не связанный с этим человеком, вызвав чувство раздражения и глядя на фотографию, а затем просто произнесите в уме имя этого человека, продолжая при этом чувствовать раздражение.
  • Сделайте вывод, что эмоциональное расстройство не влияет на умственную деятельность – создание и восприятие видимостей: независимо от того, насколько вы расстроены, вы по-прежнему можете осознавать ситуации, в которых находятся окружающие, – и сосредоточьтесь на этом выводе.
• Смотрите на фотографию и затем невербально думайте о человеке, в то же самое время вербально думая: «Это человек».
  • Проанализируйте, препятствует ли эта вербальная мысль возникновению зрительного образа лица, мешает ли она вам видеть этот образ, препятствует ли возникновению невербальной мысли о человеке, мешает ли думать эту мысль.
  • Повторите то же самое, думая что-нибудь, что не имеет отношения к этому человеку, например: «Пора обедать».
  • Сделайте вывод, что эта мысль также не влияет на основной механизм вашей умственной деятельности: неважно, насколько вы расстроены, вы по-прежнему можете осознавать ситуации, в которых находятся окружающие, – и сосредоточьтесь на этом выводе.
• Смотрите на фотографию и затем невербально думайте об этом человеке, в то же самое время вербально думая: «Я не могу иметь дело с этим человеком».
  • Проанализируйте, создает ли эта мысль неотъемлемый дефект в вашей умственной деятельности, который не позволяет вам видеть человека или думать о нём.
  • Сделайте вывод, что независимо от ваших мыслей ваша умственная деятельность не загрязнена неотъемлемыми дефектами, мешающими ей функционировать: неважно, что вы думаете, вы можете проявлять должную чуткость, – и сосредоточьтесь на этом выводе.
• Смотрите на фотографию этого человека, а затем просто думайте о нём, в то же самое время чувствуя страх и думая: «Этот человек – чудовище».
  • Проверьте, становится ли человек монстром из-за этой проекции.
  • Сделайте вывод, что ни ваши эмоции, ни ваши мысли не могут изменить реальность: ваша умственная деятельность лишена такого существования, как будто у неё есть эта невероятная власть, – и сосредоточьтесь на этом выводе.
• Смотрите на фотографию, а затем просто думайте об этом человеке, сначала сопровождая это различными эмоциями, потом – мыслями.
  • Проанализируйте, что обеспечивает непрерывную последовательность ваших переживаний.
  • Сделайте вывод, что уровень умственной деятельности, обеспечивающий эту непрерывную продолжительность, более тонкий и лежит в основе эмоций и вербальных мыслей, – и сосредоточьтесь на этом выводе.
• Поочередно смотрите на фотографию этого человека и размышляйте о нём с закрытыми глазами.
  • Снова проанализируйте, что обеспечивает непрерывность вашего опыта.
  • Сделайте вывод, что уровень умственной деятельности, обеспечивающий непрерывность, более тонкий и лежит в основе видения и размышления: это уровень умственной деятельности, который присутствует всегда и просто создаёт видимости и воспринимает их, – и сосредоточьтесь на этом выводе.
• Сначала глядя на фотографию, а затем просто думая о человеке, повторите последовательное осмысление аспектов умственной деятельности, по одному аспекту за раз, пользуясь ключевыми фразами:
  • «создание и видимостей и их восприятие»
  • «не зависит от эмоций и мыслей»
  • «без неотъемлемых дефектов»
  • «неспособна менять реальность»
  • «есть всегда»
• Сначала глядя на фотографию, а затем просто думая об этом человеке, одновременно осмысливайте всё больше аспектов, пользуясь сначала двумя, затем тремя, четырьмя и наконец всеми пятью ключевыми фразами.

II. Сосредоточиваясь на присутствующих

1. Повторите то же самое два или три раза, сидя в кругу с остальными участниками группы. Каждый раз для всей последовательности ключевых фраз сосредоточивайтесь на новом человеке, не выбирая тех, кто в то же самое время сосредоточивается на вас.

• На первом шаге, зарождая различные эмоции по отношению к незнакомому человеку, вспомните случай из вашей жизни, вызвавший у вас эмоции.

2. Повторите то же самое в парах, сидя лицом друг к другу.

• На первом шаге, вызывая различные эмоции по отношению к незнакомому человеку, либо делайте то же, что и в кругу участников группы, либо пользуйтесь беспокойством и застенчивостью, которые вы, возможно, испытываете.
• Думая о человеке, просто закрывайте глаза.

III. Сосредоточиваясь на себе

1. Повторите то же самое, глядя в зеркало, а затем просто думая о себе.

• Зарождая различные эмоции на первом шаге, вспомните случаи из вашей жизни, когда у вас была заниженная самооценка, ненависть к себе или чувство собственной важности.

2. Повторите то же самое, просматривая серию своих фотографий, а затем просто думая о себе, каким вы были в то время.

• Вызывая различные эмоции на первом шаге, вспомните моменты из вашей жизни, когда у вас была заниженная самооценка, ненависть к себе или чувство собственной важности по отношению к себе, каким вы были в эти периоды.