Какая разница, представлять себя тантрическим божеством или Микки Маусом?

Одна из характерных особенностей тантрической практики – это так называемая йога божества, когда мы представляем, что мы – это божество. И термин, который здесь обычно используют, – это «визуализируем» себя божеством, но он немного узкий, поскольку здесь речь идёт не только о визуальном образе. Может быть, лучше сказать «представляем» себя божеством, потому что мы на самом деле представляем, что мы это божество, и здесь задействованы не только зрение, но и все наши органы чувств. И то, что я перевожу как «образ будды», или «фигура будды», – это тибетское слово «йидам». Иногда их также называют «особыми божествами», в отличие от обычных божеств. И дословно это слово йидам означает, что это образ, или фигура, с которым мы можем создать тесную связь, между этим образом и нашим умом. Мы образуем эту связь, для того чтобы впоследствии самим стать буддой, то есть стать буддой в этой форме.

И мы не только представляем себя в этой форме: это только первая часть из так называемых четырёх видов чистоты, у нас всего должно быть не только чистое тело, физическое тело, но и всё, что находится вокруг нас, – это наше чистое окружение. То есть мы себя представляем в центре мандалы, а именно в центре трёхмерного дворца. И всё вокруг этого дворца – это также чистая земля, то есть можно сказать, что дворец находится в чистой земле, или чистой стране. То есть это означает, что всё вокруг нас полностью способствует нашей духовной практике. И далее, наши действия также совершенно чисты, то есть то, как мы взаимодействуем с другими, – это полностью лишено заблуждения, это совершенные, идеальные действия, самые лучшие средства для помощи другим. И кроме того мы чистым образом наслаждаемся. Что можно противопоставить тому, как мы обычно испытываем счастье: сегодня мы счастливы, завтра несчастны, и постоянно у нас эти перепады происходят. Вместо этого мы наслаждаемся всем с так называемым незагрязнённым блаженным осознаванием. Это означает, что наше наслаждение полностью лишено какого бы то ни было заблуждения. Таким образом мы с помощью воображения создаём очень чистый образ того, кто мы, где мы находимся, как мы действуем и как мы всё это переживаем, как мы чувствуем себя во всём происходящем.

И каким образом мы это делаем – мы представляем, что всё это на самом деле пока ещё не произошло, в том смысле что сейчас мы пока ещё на самом деле не испытываем это всё так, но мы в будущем сможем переживать всё именно таким образом благодаря тому, что известно как «факторы природы будды», которые есть у всех нас. И в эти выходные мы как раз поговорим более подробно о них. То есть мы работаем с тем, чем могут стать вот эти наши факторы природы будды. Если они будут развиваться, то до какого состояния они разовьются?

И все эти образы будды, которые мы сейчас представляем, они символизируют тех будд, которых мы пока ещё не испытываем, но которыми мы можем стать в будущем. То есть мы, можно сказать, находимся в измерении того, что может произойти, в измерении возможного. Будды могут проявляться в бесчисленном количестве и разнообразии форм, для того чтобы помогать другим. И будды могут проявляться только в тех формах, которые возможны, которые существуют. Будда, например, не может проявиться в виде сына бесплодной женщины – это классический пример. Имеется в виду, естественно, родной сын.

И все эти образы с различными ногами, руками, лицами и так далее – это подлинные образы, в которых может проявиться наша энергия, для того чтобы приносить другим пользу. И это искусное средство. То есть то, что у этих божеств, или образов будд, есть все эти ноги, руки, лица – это искусное средство. Поскольку все эти детали символизируют различные аспекты духовного пути, которые нам нужно развить и которые нам нужно достичь. И когда мы представляем себя в этих формах – это искусный метод, каким образом мы можем быстрее достичь состояния будды, потому что это позволяет нам собрать воедино, объединить, интегрировать все эти различные аспекты, что нам, безусловно, нужно сделать для того, чтобы достичь состояния будды. И смысл не в том, чтобы просто представить четыре или двадцать четыре руки, а также то, что в этих руках находится: это просто инструмент, который позволяет нам памятовать о том, что символизируют эти все руки.

И все эти образы существует. В каком смысле существуют – то есть они могут быть, то есть существуют в том смысле, что они возможны, это достижимо. В том смысле, что наша энергия действительно может проявляться в этих формах, это возможно, в соответствии с моделью того, что сделал будда и делает и сейчас, и будет делать и в будущем, как искусные методы для того чтобы помогать другим.

И будда не будет проявляться, и точно так же и наша энергия не будет проявляться, в образе того, что невозможно, что не может случиться. Например, в потоке нашего ума не может возникнуть… Итак, давным-давно жили Наполеон и Клеопатра, но сейчас их уже нет, они «не происходят» в настоящее время, то есть нет Наполеона и Клеопатры, которые жили бы сейчас, поэтому мы не можем проявиться в виде Наполеона и Клеопатры, которые сейчас присутствуют, существуют. Микки Маус не существовал никогда. Есть мультфильм про Микки Мауса, могут быть изображения Микки Мауса, но сам Микки Маус никогда не существовал. Поэтому мы не можем проявиться в виде настоящего, существующего в настоящем времени Микки Мауса. Но мы можем проявиться в виде пока ещё не существующих Авалокитешвары с четырьмя или с тысячей руками.

Есть разница, проявляемся ли мы в виде того, что может случиться, или в виде того, что не может случиться. И даже если мы будем говорить о королеве Елизавете, английской королеве, которая жива сейчас, которая существует, наш поток ума не может проявиться, не может создать видимость живущей сейчас королевы Елизаветы. У нас нет факторов, нет потенциала к тому, чтобы это сделать. Или если идти ещё глубже, наш поток ума не может создать истинно существующее «я», потому что, хотя у нас может появиться видимость этого истинно существующего «я», но поскольку такого «я» на самом деле нет, то наш поток ума не может проявиться таким образом, потому что этого нет.

То есть очень важно понять эту разницу между видимостью, или проявлением, в нашем уме того, что может случиться, и видимостью, или проявлением, того, чего случиться не может. Разница очень большая. Хотя если мы хотим объяснить это и понять, то нам приходится вдаваться в технические подробности, как я сейчас сделал. И далее, если вернуться к более фундаментальному уровню, какова основа того, что мы можем представлять себя в виде образа будды по сравнению с основой того, чтобы представлять себя в образе Микки Мауса, Наполеона или Клеопатры?

Если мы говорим о тантрическом практикующем, причём о настоящем практикующем, о том, кто выполняет эти практики по-настоящему, правильно, – это тот, у кого есть то, что я называю надёжным направлением в жизни; обычно это также называют прибежищем. Что имеется в виду? Это значит, что у таких практикующих есть реалистичное воззрение, реалистичное понимание четырёх благородных истин. То есть они узнают, что такое истинные страдания; узнают их истинные причины; они знают, что можно достичь полного прекращения этих страданий и этих причин, так что страдания больше никогда не появятся; и они также распознают истинные пути ума, которые обычно просто называют истинными путями, но это состояния ума, которые приведут нас к достижению этой цели, это понимания, которые приведут нас к достижению этой цели и также явится результатом этого достижения.

Таким образом, на глубочайшем уровне Драгоценность Дхармы – это есть не что иное, как эти истинные прекращения и истинные пути ума, а именно третья и четвёртая благородные истины. И будды – это те существа, у которых в потоке ума полностью присутствуют третья и четвёртая благородные истины, то есть истинные прекращения и истинные пути ума. И арья Сангха – это сообщество тех, у кого эти истинные прекращения и истинные пути ума присутствуют в какой-то степени, то есть они присутствуют, но ограниченно.

Это означает, что тантрический практикующий – это тот, у кого есть определённое направление в жизни, чья жизнь осмысленна. Они знают, какие в их жизни есть проблемы, каковы причины этих проблем, и они применяют определённые методы, для того чтобы достичь прекращения этих проблем, а точнее, сначала причин, а потом, соответственно, и прекращения проблем. Тантрический практикующий знает точно, что можно положить конец страданиям, он очень уверен в том направлении, в котором он движется, и он знает, что он движется в нём не один, потому что есть будды, есть арья Сангха, есть другие люди, которые делают то же самое.

И первое, что важно сделать, для того чтобы идти в этом надёжном направлении, – это воздерживаться от разрушительного поведения, поскольку оно приносит несчастье, так называемое страдание страданий. И тантрический практикующий занимается этими визуализациями, этими практиками в рамках этого надёжного направления, в рамках избегания разрушительного поведения, понимая, что проблемы, которые у него или у неё есть, обусловлены чем-то внутренним, а именно неведением, заблуждением, беспокоящими эмоциями, кармой. И он знает, что может достичь прекращения всего этого, и движется в этом направлении.

В то время как беспокойный человек, как правило, напротив, пытается найти внешние источники проблем, обвиняя во всём или семью, например родителей, или общество. Обычно это всё связано с паранойей. И они не осознают, что их поведение, то, что они делают, повлияет на их будущее, на то, что они испытают в будущем. И поэтому, если они представляют себя в образе Микки Мауса, или Наполеона, или Клеопатры, они не связывают это с той целью, о которой мы говорили, – достижением прекращения этих страданий.

Следующее отличие связано с тем, что известно как «отречение». Отречение означает готовность, решимость освободиться от проблем и, соответственно, от их причин и подразумевает, что мы действительно готовы отказаться от этих проблем и от их причин. И здесь есть два разделения этой решимости быть свободным. Итак, есть два подразделения этой решимости быть свободным: с одной стороны, свободным в этой жизни, и тогда мы, соответственно, стремимся к тому, чтобы не действовать под влиянием компульсивного, или непреодолимого, поведения в этой жизни. И с другой стороны, это решимость полностью освободиться от всех сансарных перерождений в будущих жизнях, то есть от всех проблем в будущих жизнях, которые подразумевают отказ от любых компульсивных действий, в том числе и в будущих жизнях, то есть фактически отказ от всей сансары.

Мы можем возразить и сказать: «Не напоминает ли это эскапизм? Может быть, мы пытаемся убежать от этой жизни, отказываясь от того, что в ней происходит, от её определённых условий, от её реальности?» Но ответ: «Нет, это не эскапизм, это не бегство». Потому что, если у нас есть отречение, мы видим обычную жизнь такой, какая она есть. Она полна разочарований: мы болеем, стареем, умираем, мы не можем получить того, чего хотим, мы встречаемся с тем, с чем не хотели бы. И даже если у нас всё хорошо, нам этого всегда мало, мы хотим больше. Всё постоянно меняется, и ни в чём нет постоянства.

Отречение означает, что мы воспринимаем все эти проблемы всерьёз. У нас появляется очень сильное чувство, что «мне этого достаточно, я больше не хочу со всем этим встречаться, и я буду искать решение, выход». И поскольку у нас уже есть надёжное направление до того, как мы начинаем развивать отречение, мы знаем, что есть выход из этой ситуации, что мы можем справиться с этими проблемами. И поэтому мы отворачиваемся от обыденных сансарных занятий этой жизни или будущих жизней и вместо этого мы принимаем надёжное направление и устремляемся к этим истинным путям ума, к освобождению и просветлению. И это будет конструктивным способом встретиться с нашими проблемами и найти их решения.

В то время как беспокойный человек, представляющий, что он Микки Маус, больной человек, который представляет, что он Микки Маус, он просто ищет способ бегства от жизни. Он не хочет встретиться лицом к лицу со своими проблемами, а скорее пытается убежать в другую реальность, которая на самом деле никак не связана с его жизнью. И тантрическая визуализация – это способ работы с трудностями в нашей жизни в творческой манере. В то время как больной человек, например шизофреник, он вообще не хочет иметь с этим дело.

И смысл этих визуализаций в том, чтобы наш ум прекратил создавать обыденные видимости, омрачённые видимости, и в том числе образ самого себя – то, что все эти видимости, которые у нас появляются, и в том числе видимость самих себя, или кажимость самих себя, существуют реально, на самом деле, и также цепляние за это реальное существование. Другими словами, нам нужно отказаться от нашего омрачённого представления о себе, то есть омрачённого представления о себе как о существующем тем или иным способом и о том, что этот невозможный на самом деле способ существования реален. Например, у нас может быть такой образ самих себя, как будто мы всегда молоды, сильны, красивы, сексуальны Мы можем думать: «Мы подарок Бога этому миру». Или у нас может быть отрицательный образ самих себя: что мы уродливы, некрасивы, никто нас не любит и мы непопулярны, мы недостаточно хороши, то есть все эти разнообразные отрицательные представления о себе, когда нам кажется, что мы именно такие и всегда такими были и всегда такими будем. И мы действуем, исходя из этого образа, мы проецируем его на себя и на других. И мы стараемся защитить его, потому что мы чувствуем неуверенность, беззащитность, мы испуганы чем-то.

Но нам нужно осознать, что этот образ самих себя ложен, что это омрачение. Нет такой вещи, как прочное, реальное единственно верное представление о себе, или образ самого себя. И поэтому нам ничего не нужно защищать, ничего не нужно доказывать. И это одно из самых глубоких постижений, которое мы можем обрести, находясь на начальных уровнях. Я скажу ещё раз, что нам нечего защищать, нам не нужно беспокоиться по поводу того, чтобы доказать, например, что мы чего-то стоим или что мы достойны любви, потому что если мы будем пытаться это доказывать, пытаться таким образом себя защищать, то это принесёт только страдания. Это ничем не отличается от того, чтобы пытаться доказать, что мы Микки Маус, потому что на самом деле нет никакого Микки Мауса, и поэтому нам не нужно это доказывать и нам не нужно чувствовать беспокойство по поводу того, сочтут нас Микки Маусом или нет, потому что Микки Мауса не существует.

Нам нет необходимости доказывать, что нас, к примеру, другие должны любить, что мы заслуживаем любви, хотя нам при этом может казаться, что мы некрасивые, мы толстые и не заслуживаем любви. Нам не имеет смысла это пытаться как-то доказать, что мы её заслуживаем. И не нужно думать, что каждый должен любить нас. Даже не все любили Будду, и чего же нам ожидать для себя. У Будды тоже были враги: его двоюродный брат завидовал ему и постоянно причинял ему различный вред. И зачем же прилагать так много усилий к тому, чтобы достичь невозможного?

Итак чем мы в этой практике занимаемся – вместо того чтобы порождать этот омрачённый образ самого себя, вместо этого отрицательного образа самого себя мы используем чистый образ. Но это не только лишь сила позитивного мышления. И мы используем этот положительный чистый образ, для того чтобы не цепляться за наш обыденный, омрачённый образ. И при этом мы понимаем, что мы не существуем таким образом, в этом чистом виде, что мы можем в принципе существовать таким образом, но пока ещё не существуем. А это значит, что, для того чтобы наша практика тантры была действенной, нам важно понимать, что такое пустотность, или также некоторые люди переводят это как «пустота». Речь идёт о понимании реальности, то есть о том, как мы и все другие явления существуют.

Пустотность означает отсутствие – отсутствие невозможных способов существования, тех, которые вообще не существуют. То есть имеется в виду существование, которое устанавливается со стороны самого объекта, как будто в самом объекте есть нечто, что устанавливает его существование; что невозможно. Например, что внутри меня есть нечто, что делает меня плохим человеком или, наоборот, прекрасным человеком, и это будет так всегда, это на самом деле именно так, это никогда не изменится, вне зависимости от обстоятельств. Вот это невозможно. И пустотность означает, что, хотя нам может казаться, что мы существуем именно таким образом, на самом деле это не так: эти кажимости не относятся ни к чему реально существующему, точно так же как не существует на самом деле Микки Маус.

То есть мы здесь проводим разграничение между ложным «я» и обусловленным, или относительным, «я». Обусловленное «я» существует, но оно не существует так, как невозможное «я» – в том ключе, тем способом, как существует невозможное «я». Если мы попробуем найти такую вещь, «я», будь то на обусловленном или на глубочайшем, или абсолютном, уровне, мы её не найдём. Мы не сможем указать на что-то где бы то ни было – у нас в носу или в уме, – что можно назвать: «Вот, да, это “я”». Тем не менее, когда мы не анализируем, можно сказать, что «да, вот он я, я здесь сижу, я вам что-то говорю». И истина лежит между двух этих крайностей. Здесь не имеется в виду, что никто здесь не сидит и никто не говорит, но и, с другой стороны, не говорится, что где-то у меня в голове сидит маленький «я» и разговаривает с вами.

И как доказать, как установить, как обосновать, что это – «я»? В моём уме или теле нет ничего обнаружимого, что могло бы это установить. Но у нас есть слово «я», у нас есть концепция «я», или представление о «я», и это слово, эта концепция к чему-то относятся – к чему-то, что функционирует, например, я сижу, я говорю. И только это и может установить, или доказать, обусловленное существование «я»: что это обозначаемый объект, то есть объект, который обозначается словом или концепцией. На буддийском жаргоне говорят, что «я» существует только на основании умственного обозначения. Но этот жаргон не так просто понять.

Таким образом, это обусловленное «я» – это обозначение, которое мы накладываем на определённый поток, на определённую непрерывность, на последовательность познания, или переживания, или опыта, который происходит от момента к моменту и образует такую непрерывность, или последовательность. Мы можем обозначить понятием «я» то, что мы переживаем прямо в настоящий момент. Или мы можем обозначить этим словом «я» то, что мы переживали, когда были ребёнком. Мы можем обозначить словом «я» то, что мы будем испытывать, или переживать, в старости, если мы проживём достаточно долго. И конечно, мы всё время меняемся, мы не те же самые сейчас, какими были, когда были детьми, но есть континуум – непрерывность. И в этой непрерывности есть определённые потенциалы, которые там были заложены, и именно от них и зависит то, что мы будем испытывать в будущем. И если мы посмотрим на те факторы, которые известны как природа будды, вполне возможно, что в будущем мы станем буддой – в том случае, если все необходимые для этого условия будут собраны воедино. И в тантре мы представляем себя в виде этого образа будды, представляя, что это и есть то состояние будды, которого мы пока ещё не достигли, но которого мы можем достичь. Мы осознаём, что пока ещё мы не являемся этим божеством, или образом будды, но если мы будем таким образом практиковать, то это создаст причины к тому, чтобы мы на самом деле проявились в этой форме.

И сумасшедший, или омрачённый, человек этого вовсе не имеет. Омрачённый человек на самом деле думает, что он Микки Маус, или Наполеон, или Клеопатра, или что они на самом деле Тара, или Будда, или Иисус Христос. И мы можем действительно очень сильно заблуждаться, думая, что мы уже сейчас являемся буддой, но это совершенное безумие. И если пойти ещё дальше, то можно представить, что мы думаем, что мы можем ходить через стены, мы пробуем это сделать, но просто врезаемся в стену, потому что, очевидно, мы через стену пройти не можем. То есть в практике тантры жизненно важно понимать реальность: что происходит на самом деле, иначе мы будем полностью заблуждаться и это будет просто безумием.

То есть, когда мы заменяем отрицательный образ самих себя на положительный, мы делаем это всё в рамках понимания того, что мы просто работаем с образами самих себя. То есть вместо того чтобы думать об отрицательных качествах – когда мы увлечены отрицательным образом самих себя, мы думаем: «Я глупый», «Я ничего не могу понять» или «Я не могу общаться с людьми», – вместо этого мы просто заменяем это на положительное мышление: «Я могу понимать», «У меня ясный ум» и «У меня есть сострадание». И когда мы это делаем, это метод, который поможет нам развить эти качества. При этом мы полностью осознаём, что пока ещё мы их не развили, и понимаем, что мы должны создать множество причин для того, чтобы этого достичь. И как раз эта практика и создаёт эти причины. У омрачённого человека этого понимания нет.

Далее, когда мы удерживаем так называемую гордость божества, мы не имеем в виду гордыню или высокомерие – то, что имеется в виду под словом «гордость» зачастую омрачённое чувство, – мы просто думаем, что «я на самом деле…»

Мы представляем, что мы Авалокитешвара, или, на тибетском, Ченрезиг, и мы чувствуем эту гордость божества, мы чувствуем: «Вот кто я», «Вот кто я на самом деле», но мы на самом деле знаем, что мы пока ещё этого состояния не достигли, но, как метод его достижения, мы представляем, что мы Ченрезиг. И у нас есть гордость, или уверенность, а именно мы обозначаем этот образ будды, который мы представляем, как «я». И мы не только представляем, что мы выглядим как Авалокитешвара: мы представляем, что у нас есть все эти качества, например любовь и сострадание по отношению ко всем существам в равной степени.

И это очень хороший метод, потому что, когда мы практикуем, зарождаем эту уверенность – я предпочитаю переводить это как «достоинство», а не как «гордость», достоинство божества, – это достоинство позволяет мне избегать действовать как дурак или действовать жестоко. Как Ченрезиг мог бы не хотеть помочь этому человеку? Разве он может быть слишком усталым или слишком занят, думать, что «я не буду беспокоиться, чтобы тебе помогать»? Если же у нас омрачённый образ самих себя, то тогда мы будем думать, что «я не способен» и даже и пытаться не будем. Но мы говорим: «Нет, мы не такие, мы на самом деле Ченрезиг. И даже если я не знаю, как лучше всего тебе помочь, я не могу тебе помочь, я всё равно хотел бы. И у меня есть сострадание – желание, чтобы ты избавился от страданий и их причин». Это достоинство – когда мы думаем, что мы Ченрезиг, – помогает нам избегать холодности и закрытости. И у омрачённого человека всего этого нет.

И далее, если говорить о понимании пустотности, хотя нам кажется, что все явления существуют истинно доказанным образом – так представляется нашему обыденному уму, или, можно сказать точнее, нашему непросветлённому уму, – тем не менее, эти видимости подобны иллюзии. Здесь очень большое значение имеет слово «подобно». Это означает, что все явления не таковы, какими они перед нами предстают. Точно так же как иллюзия: она выглядит реальной, но на самом деле она нереальна. В том числе и наша собственная видимость как образа будды, она – поскольку на самом деле мы ещё состояния будды не достигли – также подобна иллюзии, и мы это понимаем. И больной человек – шизофреник, – он на самом деле верит в эту иллюзию. Он не понимает, что всё подобно иллюзии. И в этом большая разница.

И когда мы представляем – это очень важный момент – всё в чистом виде: что вокруг нас, чистое окружение, божества, мандала и так далее, на нашем уровне мы продолжаем видеть обыденные видимости, или образы – то, что перед нашими глазами, – как и раньше, но в своём уме, в ментальном сознании мы представляем, что всё это божества, мандала, чистая земля и так далее. То есть в некотором смысле мы испытываем два уровня видимостей. Дело не в том, что мы полностью теряем связь с реальностью – с тем, что мы воспринимаем как обыденную реальность, – настолько теряем связь, что мы даже не можем ничего делать. В то время как больной человек – шизофреник, – он не видит этой разницы, и он действительно может считать, что окружающие его вещи подобны иллюзии.

И другой важный момент здесь – это мотивация. В практике тантры наша мотивация – бодхичитта: мы стремимся достичь просветления, которого мы пока ещё не достигли. И образы будды, в которых мы себя можем представлять, они как раз символизируют достижение этой цели, и также мы представляем, что мы помогаем всем существам. И если мы представляем себя в виде будды постоянно или хотя бы так часто, как мы можем, это помогает нам сосредотачиваться на этой нашей цели – на просветлении. И мы сосредоточены на бодхичитте. То есть почему мы представляем это – мы стремимся достичь просветления, чтобы помогать другим настолько, насколько это возможно. И это помогает нам избавиться от озабоченности собой, от эгоизма. В то время как шизофреник – больной человек, – он становится только более озабочен собой, оказываясь в таком своём личном маленьком мире, и у него это происходит совсем не для того, чтобы он достиг просветления и помог другим.

Ещё одно различие связано с предварительными практиками. Тантрические практикующие обычно занимаются предварительными практиками для того, чтобы избавиться от препятствий и от накопленных ранее отрицательных кармических потенциалов, и для того, чтобы накопить положительную силу, которая позволит добиться успехов в практике. И поэтому в состав предварительных практик входят очистительные практики, например простирания или практика Ваджрасаттвы, которые предполагают, что мы сожалеем о совершённых в прошлом разрушительных поступках и мы принимаем решение не повторять их в будущем; применяем противоядие таким образом. И также мы создаём большое количество положительной силы, делая подношение мандалы и представляя, как мы получаем вдохновение от своего учителя, занимаясь практикой гуру-йоги.

Таким образом, когда мы занимаемся визуализацией себя в виде божества, мы уже подготовлены к этому, в то время как шизофреник, который представляет, что он Наполеон или Микки Маус, у него этой подготовки, конечно, не было.

Далее, следующий пункт – это то, что, занимаясь йогой божества, мы сначала получаем посвящение. И это связывает нас с линией преемственности этой практики, которая длится тысячи лет, то есть с цепочкой учителей, которые делали то же самое. И это даёт нам уверенность в том, что этот метод действенный, что он проверен временем и мы не изобрели что-то новое, у нас не будет ощущения, что это сумасшествие. Мы получаем разрешение делать эту практику. В нашей жизни это духовное событие, которое знаменует начало нашей тантрической практики. И соответственно, больной, или шизофреник, не получает такое посвящение, и он как бы сам по себе занимается своими визуализациями.

И эта практика йоги божества проходит под руководством гуру, или духовного мастера. Поэтому у человека не возникает неуверенности, потому что он действует подобно пациенту, который следует рецепту врача. И учитель может ответить на вопросы. Также учитель выступает живым примером того, чего мы стремимся достичь.

Да, конечно, и больной человек тоже может поехать в Диснейленд, и он может найти там какого-нибудь сотрудника Диснейленда, который одет в костюм Микки Мауса, и попросить его разрешения: «Можно я буду носить костюм Микки Мауса, можно я буду Микки Маусом?» Но, конечно, это не то же самое. То есть этот человек не осознаёт, что это просто сотрудник парка, который одет в костюм Микки Мауса, и он думает, что он точно так же оденется в костюм Микки Мауса и будет Микки Маусом, что есть безумие.

Далее, во время тантрического посвящения мы принимаем определённые обеты, которые будут определять наше поведение, в частности это обеты, связанные с бодхичиттой, и тантрические обеты. И также мы принимаем обязательство заниматься этой практикой визуализации до конца своей жизни ежедневно. Таким образом, это всё происходит в рамках дисциплины, в рамках твёрдого обязательства, когда мы принимаем решение, даём обещание заниматься этой практикой постоянно, и это связано с приложением больших усилий. В то время как шизофреник на самом деле не осознаёт, что он делает.

Тантрический практикующий хранит свою практику в секрете, это его личное дело, он никому не рекламирует и не рассказывает о своей практике. В то время как шизофреник зачастую может раздуваться от гордости и демонстрировать другим свои фантазии.

И я вспоминаю одну женщину в Дхарамсале, в Индии – у неё было серьёзное расстройство, она думала, что она на самом деле Тара, и, сняв всю одежду, она бегала по улице и кричала, что она Тара. И вот это как раз не то, к чему мы здесь стремимся.

Таким образом, мы занимаемся этой практикой божества в весьма обширном контексте,

• а именно мы стараемся избавиться от своих проблем;
• мы направляемся в жизни в надёжном направлении, для того чтобы от них избавиться;
• мы следуем причинам и следствиям в отношении того, как избавиться от этих проблем и их причин;
• мы отказываемся от своего обыденного, омрачённого представления о себе;
• мы используем чистый образ, для того чтобы сосредоточиться на помощи другим и на просветлении;
• мы понимаем, что это нереально, это подобно иллюзии, но это достоверно, поскольку мы можем этого достичь в будущем;
• мы наделены полномочиями делать это; это основано на том, что мы подготовились к этому, сделав предварительные практики;
• нами руководит подготовленный, или квалифицированный, духовный мастер, который также занимается этой практикой, у него есть опыт;
• мы связаны с линией преемственности учителей, которые занимались этой практикой и которые достигли в ней успеха, обретя просветление с её помощью, –
• мы уверены в том, чем занимаемся;
• и мы придерживаемся определённой дисциплины – обетов, обязательств, которые определяют наше поведение;
• и мы храним свою практику в тайне, мы скромны в этом отношении.

И шизофреник или омрачённый человек, который представляет, что он Микки Маус, или Наполеон, или Клеопатра – у него всё это отсутствует.

Вот такова в целом разница между человеком, который, занимаясь практикой тантры, представляет себя в образе будды, и шизофреником, который думает, что он Микки Маус. И таким образом, теперь, если у нас возникнут вопросы во время тантрической практики:

«Чем я вообще занимаюсь и не сумасшествие ли это?» – нам нужно посмотреть на весь этот список и проверить: может быть, нам чего-то недостаёт или что-то недостаточно у нас присутствует, и усилить те аспекты, которых недостаёт. И чтобы подчеркнуть это особо, позвольте мне ещё раз это перечислить:

• итак, надёжное, осмысленное направление в жизни – прибежище;
• причины и следствия;
• решимость освободиться от страданий;
• открытость нашего сердца к каждому существу, то есть бодхичитта: мы хотим помочь другим, практикуя эти методы;
• понимание пустотности – реальности того, что мы делаем;
• предварительные практики как основа, то есть очищение и создание положительной силы;
• посвящение и связь с линией преемственности;
• руководство квалифицированного духовного мастера;
• хранение обетов, дисциплины, обязательств;
• и тайность всего этого.

И мы работаем с этим положительным образом себя, для того чтобы достичь состояния будды. При этом все ноги, руки, лица, другие детали этой визуализации символизируют различные постижения, которые мы обретаем на пути, и позволяют нам помнить, к чему мы стремимся, что нам нужно развить и собрать воедино. И вот почему эти образы и все их детали: руки, ноги, лица, – они называются методом, методом, благодаря которому мы можем достичь состояния будды, тела будды и также всего того, что эти ноги, руки, лица символизируют.

То есть, подводя итог, йога божества – это метод для достижения просветления, когда мы при этом уверены, что просветления достичь возможно, что лично я могу его достичь. И хотя пока ещё этого не произошло – я понимаю это, – я визуализирую, что это уже произошло, для того чтобы достичь этого, чтобы достичь этого ещё быстрее, при этом полностью понимая, что происходит в этой практике, что мы делаем. Это очень важно, все эти пункты. В обратном случае мы будем, если не человеком, который представляет, что он Микки Маус, – вот этим безумцем, – мы будем другим безумцем, который будет представлять, что он Ченрезиг или Тара. И йога божества, вместо того чтобы быть путём к просветлению, станет путём к безумию. И вот почему во множестве текстов и говорится, что неправильная тантрическая практика вредна. Поскольку её очень важно практиковать в контексте всех тех пунктов, которые мы сегодня обсудили. В обратном случае, действительно, очень легко сбиться с пути. А для этого нам нужно руководство духовного учителя, который позволит нам не сбиться с пути, будет направлять нас по правильному пути и будет давать нам вдохновение.

Вы упомянули, что была одна женщина, которая бегала по улицам и кричала, что она Тара. Вопрос в том, как узнать, не была ли она на самом деле Тарой?

Мы можем просто понять это по её действиям, по её поведению. Если бы она была Тарой, она бы не сняла все свои одежды и не бегала бы по улицам, крича, что она Тара, она бы занималась тем, что помогала другим.

Я хотела спросить, чем являются в абсолютном смысле эти божества? То есть является ли, например, Ваджрасаттва неким самостоятельно существующим божеством, либо это просто некая энергия нашей чистоты изначальной, а Авалокитешвара – энергия нашей любви, гневные же божества – проявления нашего гнева и так далее. То есть действительно ли это какие-то существа, существующие самостоятельно, независимо, либо это действительно только порождения неких энергий, масс нашего сознания? Спасибо.

Это сложный вопрос. Для начала следует отметить, что это могут быть и настоящие существа. Например, традиционно объясняется, что и Тара, и Авалокитешвара на самом деле жили, это существа со своим потоком ума. То есть, есть йидамы, которые на самом деле были живыми существами. И будда может проявляться в любых формах, в том числе в форме Тары или Авалокитешвары. И это один вид божеств. И другие божества, у них не было своего потока ума, но будда может проявится в этой форме. То есть будда проявляется в этой форме, но это не живое существо. Например Калачакра: Будда проявлялся как Калачакра, но я никогда не слышал никаких описаний о том, что Калачакра действительно существовал. Если посмотреть на это с точки зрения будды.

Если мы посмотрим на это как практикующие, со своей стороны, в высшем классе тантры, ануттарайога-тантре мы говорим о тончайшем уровне ума и энергии. И эта тончайшая энергия может проявляться в любой форме. Точно так же, когда будда проявлялся во всех этих формах, он проявлялся в них на уровне его тончайшей энергии. И сейчас мы не способны сделать так, чтобы наша тончайшая энергия проявлялась в этих формах. И даже на очень-очень продвинутых уровнях практики, когда занимаются практиками так называемого иллюзорного тела, – даже тогда эти формы поддерживаются только какое-то время, а не постоянно. И сейчас, когда мы представляем эти образы на нашем уровне, то это символы того, чего мы ещё пока не достигли.

Интересный вопрос – только ли это образы в нашем воображении? Что означает, если мы скажем, что это просто воображение? Если мы знакомы с практикой тантры, в тексте садханы (а садхана – это практика, благодаря которой мы достигаем этого состояния будды) мы представляем себя в виде существа близкой связи – или ещё иногда это переводят как «существо обязательства» (самайя-саттва) – и вокруг нас находится мандала близкой связи, или, можно сказать, мандала существа обязательства, а потом мы призываем существ глубокого осознавания, или также их называют существами мудрости (джняна-саттва), которые растворились бы в этих существах обязательства.

И я всегда думал, и я думаю, что и многие другие считали так же, что это существо близкой связи – оно так называется, потому что мы создаём близкую связь с этим образом, для того чтобы достичь просветления, – оно на самом деле существует только в нашем воображении. А существо глубокого осознавания – это настоящее существо, настоящие божества, которые приходят к нам из своих чистых земель. Но мой учитель Серконг Ринпоче сказал, что это не так. Он сказал, что на определённой стадии практики…

И я должен раскаяться, что я не помню, на какой именно… И он, конечно, бы сейчас меня отругал бы за то, что я не помню, он бы сказал: «Я тебя этому учил тридцать лет назад, а ты это не помнишь». Вот таким он был. Я работал его переводчиком, и один раз, когда я спросил его о значении одного слова, он отругал меня, сказал: «Я тебе уже объяснял это слово семь лет назад, и я-то помню, как я тебе его объяснял, а почему ты не помнишь?»

И я думаю, что это на одной из стадий второго из пяти путей – пути применения, или подготовки, то есть его по-разному называют, второй путь. На этом уровне, как говорится, можно получать учения даже от изображения божества или от статуи, и также и от существ обязательства, или близкой связи, и от существ глубокого осознавания. Таким образом, существо близкой связи, или также его называют самайя-саттва, оно может выступать и как подлинный будда на этом уровне. И также бывает, что мы представляем себя в виде существа близкой связи, а у себя в сердце представляем существо глубокого осознавания, то есть есть некоторые разновидности. И в конечном счёте мы сможем получать учения от всех них.

И поэтому если мы спросим, действительно ли это просто воображаемые образы или они реальные, и что вообще имеется в виде под словом «реальные», – это становится очень сложным вопросом, не правда ли? Вот можно, например, привести в пример статуи или тханки, у них есть то, что на тибетском называется «рабне», часто это переводят как освящение, когда представляют, что в это изображение является существо глубокого осознавания, или джняна-саттва, и растворяется в нём. И тогда, если мы простираемся или делаем подношения перед этим изображением, мы накапливаем столько же положительной силы, сколько бы мы накопили, делая то же самое перед божеством. И у Шантидевы в «Бодхисаттвачарья-аватаре» также говорится о том, что, если мы простираемся перед ступой, мы накапливаем столько же положительной силы, как если бы мы простирались перед буддой, – если в ступе есть реликвии будды. Можем ли мы сказать, что это пустое почитание? Ну, не вполне. Важно понимать, что на продвинутых стадиях пути мы сможем получать учения от чего угодно, даже от ветра, но именно на продвинутых, то есть не на наших.

То есть, с одной стороны, эти божества символизируют то, что пока ещё не произошло, но что может произойти. С другой стороны, это различные уровни, на которых может вибрировать энергия, в частности наша тончайшая энергия. На одном уровне мы их представляем в нашем воображении, но, с другой стороны, когда-то мы сможем получить от них учения, точно так же как мы получаем их от будды. Некоторые из них были живыми существами, и у них есть поток ума, в то время как некоторые живыми существами не были.

То есть это означает, что у них нет потока ума?

Если будда проявляется в образе Калачакры, это не значит, что Калачакра – это существо, у которого есть свой собственный поток ума. С другой стороны, если будда проявляется в виде Тары, это не значит, что у Тары нету своего потока ума как у индивидуального существа. Будда может проявиться как мост, почему бы ему не проявиться как Тара. Но это не значит, что поток ума Тары становится потоком ума Будды. Подумайте об этом.

Вопрос в том, можно ли представлять себя в образе существа, с которым мы более знакомы, например, в образе Иисуса Христа или Девы Марии, вместо традиционных образов будд из Индии, с которыми нам, возможно, трудно иметь дело?

В целом, это не очень хорошая идея, потому что это достаточно неуважительно по отношению к другим традициям, например, в данном случае, к христианству. И даже если мы это делаем втайне от других и не говорим об этом никаким христианам, тем не менее, это всё равно неуважительно по отношению к храстианству. Потому что получается, что мы как бы превращаем Иисуса и Деву Марию в буддистов. Это не значит, что мы не можем представлять Иисуса Христа или Деву Марию напротив себя и получать вдохновение от их качеств. И мы даже можем представлять лучи света разноцветные, которые исходят из них, попадают в нас, и это вдохновляет нас на то, чтобы развивать эти положительные качества. Но что было бы действительно неуместно и неуважительно – это если мы будем визуализировать самих себя в виде Иисуса или Девы Марии.

И следующий вопрос: в этой лекции я упоминал, что некоторые образы будды были настоящими существами, у которых был поток ума, как, например, Авалокитешвара или Тара, в то время как у других потока ума не было, например, это Калачакра. И точно так же и у Микки Мауса нет своего личного потока ума, поскольку он также не является и никогда не был живым существом. И тогда возникает вопрос, может ли будда проявляться в форме Микки Мауса? В чём разница между тем, что будда проявлялся в форме Калачакры и что он мог бы проявиться в форме Микки Мауса, если ни у Калачакры, ни у Микки Мауса нет своего личного потока ума?

Это также довольно сложный вопрос. Будда проявился в форме Калачакры как искусное средство, для того чтобы помочь другим, чтобы они благодаря этому могли достичь просветления. И различные ноги или лица Калачакры символизируют различные аспекты просветления: то, что мы очищаем, основу для очищения, различные постижения и пути, благодаря которым это очищение происходит, и уровень плода, который в результате этого достигается.

И ещё один аспект, что в прошлом, когда те или иные образы будд становились всё более и более популярными, и их практика в некотором смысле застаивалась, то есть поскольку их практиковали слишком много людей, то не было новизны, будда проявлялся в чистых видениях, которые видели высоко реализованные мастера, в разных формах, а именно в виде классических образов будд, или божеств.

И Микки Маус, может быть, – это немного сложный в этом смысле пример. Давайте возьмём для примера Белоснежку. Если кто-то утверждает, что у него было видение Белоснежки, которую окружали семь гномов, и теперь он будет учить «Тантре Белоснежки», люди могут подумать, что это действительно безумие.

И как проверяют действенность того или иного учения, полученного в чистом видении, – то что йогины с высоким достижением занимаются практикой, и если эта практика действительно основана на общих буддийских принципах, а именно на принципах махаяны и тантры, и они достигают результата, который, как предполагается, должен достигаться этой практикой, а именно просветления. Если мы объединим оба этих пункта: с одной стороны, возможность появления новых форм божеств и, с другой стороны, необходимость, чтобы эта практика соответствовала общим принципам учения и благодаря этой практике можно было достичь результата, а именно просветления, и то, что у этих образов будд, или божеств, должны быть различные аспекты, которые будут символизировать различные аспекты основы, пути, плода, то, например, Тара, которая, как мы знаем, проявилась по меньшей мере в виде двадцати одной формы, двадцати одной Тары, и кроме этого есть другие формы Тары, помимо этих двадцати одной, вполне возможно, что у кого-то будет чистое видение Тары, которая проявилась в виде Белоснежки с мандалой вокруг неё из семи гномов. И каждый из этих гномов будет символизировать одну из так называемых семи драгоценностей арьев, то есть различные качества очищенного ума арьи, а белый цвет Белоснежки будет символизировать очищение, – пусть даже всё это, можно сказать, находится в рамках возможного, в рамках буддийской традиции, соответствует ей, тем не менее, это несколько притянуто за уши. Должна быть действительно хорошая причина и необходимость в том, чтобы появилась такая манифестация Тары в виде Белоснежки.

Таковы мои мысли по поводу того, может ли будда воплотиться в виде Белоснежки или Микки Мауса. И в целом, это не будет неуважительным по отношению традиции. Но, пожалуйста, учтите, что, отвечая на этот вопрос, я использовал исключительно логику и анализ. Я не имею в виду, что я рекомендую подобную практику или думаю, что это произойдёт в будущем или что это принесло бы какую-то пользу, что будда действительно когда-нибудь проявится в виде Тары в аспекте Белоснежки. Но просто ради забавы мы можем таким образом это проанализировать.