Установление господства династии Пхагмодру
В 1158 году в Центральный Тибет прибыл Дордже Гьялпо (1110 – 1170 гг.) ученик мастера кагью Гампопы, высокообразованный монах из Кхама. Он построил обитель около паромной переправы и стал известен как Пхагмодрупа (Phag-mo gru-pa), что означает «со свиной переправы». Со временем обитель разрослась в монастырь Пхагдруй Денсатхел (Phag-gru'i gDan-sa thel or gDan-sa mthil). Настоятелем монастыря стал Чен-нга Ринпоче (sPyan-snga Rin-po-che Grags-pa 'byung-gnas) (1175 – 1255 гг.) – один из учеников Дрикунгпы, который в свою очередь был учеником Пхагмодрупы. Он назначил Дордже Пела (rDo-rje dpal) из рода Ланг (rLangs) главой соседнего владения Недонга (sNe-gdong).
Когда в 1268 году было введено разделение на тринадцать округов, Дордже Пел стал правителем округа Пхагмодру. В дальнейшем эта должность закрепилась за родом Ланг: один холостой мужчина из этой семьи становился главой и монастыря, и округа. Таким образом, род Ланг играл ту же роль в Пхагмодру, что и Кхон в Сакья. Клан Пхагмодру жил в провинции У, в восточной части Центрального Тибета, а Сакья – в провинции Цанг, в западной части.
К семье Ланг родился Джангчуб Гьялцен (1302 – 1364 гг.). В двенадцать лет он начал изучать буддизм и административные вопросы в монастыре Сакья. В 1322 году главный сакьяпинский магистрат назначил его магистратом округа Пхагмодру и даровал ему соответствующий титул «тай ситу», в честь императора династии Юань. Затем Джангчуб Гьялцен вернулся в Недонг. После этого он стал известен как Ситу Джангчуб Гьялцен.
Вскоре Джангчуб Гьялцен начал военную кампанию по возвращению земель, отошедших к соседним округам. Этот конфликт продолжался до 1345 года. Главный магистрат сакья, Гьялва Зангпо (rGyal-ba bzang-po) был недоволен упорством Джангчуба Гьялцена в этом деле и отстранил его от управления округом. Джангчуб Гьялцен отказался уйти в отставку, даже когда Сакья и соседние округа объединились в борьбе с ним. В итоге его заключили в тюрьму и подвергли пыткам.
Из-за растущей взаимной зависти между главным сакьяпинским магистратом Гьялвой Зангпо и его министром внутренних дел Вангцоном (Nang-chen dBang-brtson), союз против Джангчуба Гьялцена начал распадаться. Гьелва Зангпо понял, что для удержания власти ему необходимо найти сильного союзника, поэтому он предложил Джангчубу Гьялцену свободу и титулы в обмен на его смирение.
После освобождения, в 1352 году Джангчуб Гьялцен вновь занял свой пост в Недонге и сразу же возобновил наступательные действия. При поддержке Гьелвы Зангпо уже к 1354 году в его власти была вся провинция У. На встрече с сакьяпинским ламой Кунпангпой (Bla-ma Kun-spangs-pa) Гьелва Зангпо извинился перед Джангчубом Гьялценом за то, как с ним обращались. Министр внутренних дел Вангцон был против этого примирения: он снял с Гьелвы Зангпо его полномочия, отправил его в тюрьму и сам стал главным магистратом Сакья.
Четырьмя годами позже, в 1358 году Вангцон убил ламу Кунпангпу. Это событие, наряду со слухом о том, что Вангцон отравил Гьелву Зангпо, побудило Джангчуба Гьялцена отправить войска в Сакья, бросить Вангцона в тюрьму, сменить четыреста придворных чиновников и недавно назначенного правящего ламу.
С переворота 1358 года начинается отсчёт господства клана Пхагмодру в Центральном Тибете (провинциях У и Цанг). Другие тибетские источники утверждают, что Джангчуб Гьялцен вышел из тюрьмы и получил титул тай ситу в 1347 году, а главенство династии Пхагмодру установилось с 1349 года, когда Джангчуб Гьялцен завоевал провинцию У.
Пытаясь восстановить Тибетскую империю времён Сонгцена Гампо и Три Сонгдецена, Джангчуб Гьялцен преобразовал тринадцать округов в районы (rdzong), во главе каждого из которых стоял магистрат района (rdzong-spon). Сам он, как правитель, взял исключительно тибетский титул «деси» (sde-srid), который практически равносилен премьер-министру. Следуя буддийским принципам, он установил фиксированный размер сельскохозяйственной налоговой ставки – шестая часть урожая; развил инфраструктуру дорог, мостов и паромов; укомплектовал военные гарнизоны в опасных районах, чтобы защитить путников от бандитов. Он отменил монгольское право и восстановил традиционный тибетский закон, учредил перспективную систему уголовного правосудия, в которой, прежде чем выносился один из тринадцати уровней наказания, проводилось расследование преступления. Прежде сакьяпинские ламы придерживались монгольских обычаев, согласно которым приговор подозреваемым выносился без суда и следствия.
Монашеские обеты, которые принял Джангчуб Гьялцен, оставались важными для него на протяжении всей жизни. Так, в его дворец в Недонге не разрешалось заходить женщинам, а также там было под запретом вино. В 1364 году он умер. Преемником Джангчуба Гьялцена стал его племянник, тоже монах, Джамьянг Шакья Гьялцен ('Jam-dbyangs sha-kya rgyal-msthan) (1340 – 1373 гг.).
Притязания династии Мин на «наследование» монгольской власти в Тибете
Итак, Тибет и Китай попали под власть Монгольской империи в разное время, и в разное время получили независимость от неё.
Несмотря на то что отдельные части Амдо подвергались монгольским набегам и после завоевания Чингисханом Тангутского региона в 1227 году, до 1264 – 1265 годов у монголов не было формальной власти над тибетскими культурными регионами Амдо, Центрального Тибета и Кхама. Монголы завладели властью в Тибете, когда Пхагпа вернулся в Центральный Тибет в сопровождении монгольской кавалерии. До того времени Тибет был независимым. И хотя в Тибете не существовало единой власти, он не находился и под господством других стран.
С другой стороны, после образования монгольской династии Юань в 1271 году, суверенная китайская династия Южная Сун уступила монголам. К 1279 году, после окончательного завоевания территорий Южной Сун, от независимости Китая не осталось следа. Завоевание монголами их империи, частичное в 1214 году и полное в 1234 году, когда монголы захватили территории северного Китая, управляемые чжурчжэнями, ещё не означали прекращения независимого китайского управления территорией Китая.
В 1358 году, после того как Джангчуб Гьялцен окончательно сверг сакьяпинское господство, Центральный Тибет получил независимость от монголов. С другой стороны, Китай добился независимости в 1368 году, в то время как Амдо оставался под властью монголов до 1370 года. Кхам, плотность населения которого была слишком низкой, никогда не находился под жёстким руководством, даже в период правления династии Юань. Поэтому считать, что китайская династия Мин (1368 – 1644 гг.) унаследовала притязания на Тибет от монголов, было бы исторически неточно. Поскольку у монголов не было никакой власти в Центральном Тибете и Кхаме в период основания династии Мин, а также потому, что монгольские императоры, занимая китайский престол, не признавали господства Пхагмодру.
В «Истории династии Мин» (кит. Мин ши) есть запись о создании Районного военно-командного ведомства (кит. Ду чжихуэй шисы), в компетенции которого находились Западный и Центральный Тибет и Кхам, а также Служба по умиротворению. Тем не менее, некоторые западные учёные, такие как Элиот Сперлинг (Elliot Sperling. “Did the Early Ming Emperors Attempt to Implement a `Divide and Rule’ Policy in Tibet?” in Proceedings of the Csoma de Körös Memorial Symposium) и Мелвин Гольдштейн (Melvyn Goldstein, The Snow Lion and the Dragon: China, Tibet and the Dalai Lama), отрицают, что сотрудники этих ведомств обладали в Тибете реальной властью и даже присутствовали на его территории. В конце концов, история династии Мин была составлена в 1739 году учёными более поздней маньчжурской династии Цинь (1644 – 1912) – как и в случае с большинством историй китайских династий, – так, чтобы узаконить преемственность и главенство новой династии. В период правления династии Мин отношения между Тибетом и Китаем ограничивались главным образом обменом тибетских лошадей на китайский чай на границах Китая с Кхамом и Амдо. Минских войск никогда не было в Тибете.
Сравнение отношений китайской династии Мин с монголами, монгорами, урянхайцами и чжурчжэнями
Монголы
Хотя после падения династии Юань многие монголы вернулись в Монголию, многие всё же остались – особенно те, кто прижился в Китае и принял китайский образ жизни. Многие побеждённые монгольские солдаты вошли в минскую армию, а некоторые – в чиновничий аппарат. То же самое было и со многими уйгурами, которые служили в правительстве юаньского Китая. Политика династии Мин была направлена на максимальную китаизацию монголов и уйгуров, которые остались в Китае, в том числе тех, которые обосновались в приграничных регионах между Кхамом и Сычуанем. Однако минская политика китаизации не коснулась тибетцев, так как они не состояли ни на военной службе, ни при администрации юаньского Китая и не переселялись в его районы.
Войска династии Мин неоднократно пытались покорить Монголию. Несколько раз они сражались с армией Северной династии Юань, но, несмотря на то что иногда они побеждали, у них никогда не было полной власти над Монголией. Последнее военное вторжение в Монголию было предпринято династией Мин в 1422 году. Монголия оставалась разделённой на сорок восточных и четыре западных монгольских племени, поэтому её называли «сорок четыре племени».
В начале XV века несколько восточных монгольских племён перекочевали на юг пустыни Гоби – в современной Внутренней Монголии – и вытеснили китайских переселенцев, которые там обосновались ранее. Войска династии Мин, напротив, не только никогда не захватывали Тибет, но даже не могли попасть на тибетскую территорию. Более того, тибетцы не выгоняли китайцев из приграничных регионов.
Монгоры
Перед приходом к власти китайской династии Мин обстановка в регионах Амдо – Коконоре и Ганьсу – отличалась от ситуации в Центральном Тибете и Кхаме. В период правления монголов Центральный Тибет был разделён на тринадцать округов, в то время как малонаселённый Кхам не нуждался в сложном механизме управления. С другой стороны, в Амдо с давних времён население было смешанным. Так, в домонгольский период население Амдо составляли тогонцы, уйгуры, тангуты и тибетцы царства Цонгка. Они постоянно воевали друг с другом.
В 1182 году тибетское царство Цонгка было завоёвано и включено в состав Империи чжурчжэней, хотя чжурчжэням никогда не удавалось покорить тангутов. Спустя несколько десятилетий монгольские войска захватили и царство Цонгка, и земли тангутов. Значительную часть населения Цонгка, которое проживало вокруг озера Коконор, в Синине и на юго-западных территориях провинции Ганьсу в Амдо, стали называть монгорами. Многие учёные утверждают, что монгоры были потомками тогонцев, о чём свидетельствуют их тибетское название «ту» и китайское – «тужэнь». Однако более убедительна позиция Андраша Рона-Таша (Andras Rona-Tas. Tibeto-Mongolica: The Tibetan Loanwords of Monguor and the Development of the Archaic Tibetan Dialects), что по языковому признаку монгоры являются потомками монгольских воинов Колгена – шестого сына Чингисхана. Несомненно, многие монгольские воины женились на местных тибетских и тогонских женщинах Цонгка. Монгоры сыграли важную роль в развитии тибетского буддизма в Амдо.
Лишь в 1370 году, через два года после падения династии Юань, войскам династии Мин удалось завоевать Ганьсу. Монгоры, которые там жили, не ушли в Монголию, как многие монголы в других регионах Китая, а покорились захватчикам. Уже в то время монгоры сильно отличались от других монгольских народов тем, что они начали заниматься сельским хозяйством. Они даже приобщили к сельскому хозяйству местных тибетцев Амдо. Поэтому они были лично заинтересованы в том, чтобы остаться в этом регионе и не возвращаться к кочевой жизни.
Рона-Таш утверждает, что, хотя вместе с монгорами минским войскам покорились и тибетцы, которые жили в окрестностях Синина, тибетцы, проживавшие на западе области Коконор, отчаянно сопротивлялись китайским войскам. Однако монгоры помогли китайцам подавить тибетское восстание, которое произошло там в 1375 году. Таким образом, главенство монгоров в Амдо сохранилось даже после падения юаньского правительства.
Генри Серрайс (Henry Serruys. “The Mongols of Kansu during the Ming,” Melanges, vol. 10) говорит, что монгорские территории в провинции Ганьсу оставались автономным регионом на протяжении всего периода правления династии Мин. Население этих областей не платило налоги центральному минскому правительству, а выплачивало лишь местные налоги. Поселения монгоров со всех сторон были окружены множеством небольших деревень, населённых китайцами. Таким образом, монгоры постоянно находились в поле зрения китайских осведомителей и при необходимости войска Мин могли добраться до них. И хотя Рона-Таш считает, что монгоры служили правительству Мин – пограничниками на монгольской границе, – Серрайс подвергает этот вывод сомнению. Он указывает на то, что армия династии Мин, в состав которой входили и монголы, охраняла границы Ганьсу, в то время как монгоры отвечали за мир на своей территории. Ещё монгоры принимали активное участие в обмене лошадей на чай между Китаем и Тибетом, часто выступая посредниками при перевозке товаров из Центрального Тибета в Китай и обратно.
В то время обстановка в Амдо значительно отличалась от того, что происходило в Центральном Тибете и Кхаме. Поскольку в этих двух регионах не было ни китайских поселенцев, ни потомков монголов, там не существовало нетибетских групп, которые так или иначе могли бы сотрудничать с минским Китаем.
Урянхайцы
В 1389 году три восточных монгольских племени, известные под общим названием урянхайцы, покорились минскому Китаю. Они устали от гражданских войн, которые вспыхивали между многочисленными монгольскими племенами после падения династии Юань, и обратились к Китаю за помощью в установлении стабильности. Урянхайские солдаты стали подразделениями минских войск, которые располагавшихся на их территории, которая охватывала северо-восточную часть современной Монголии и северо-западную часть Маньчжурии.
Генри Серрайс (Henry Serruys. Sino-Mongol Relations during the Ming, vol. 2: The Tribute System and Diplomatic Missions, 1400–1600) описывает, что минское правительство считало, что урянхайцы находятся под его протекторатом, образуя внешнюю буферную зону Китая. Оно не вмешивалось во внутренние дела урянхайцев, а лишь поддерживало с ними торговые отношения. Китайцы всегда опасались союза урянхайцев с другими монголами, поэтому придерживались дружественной политики. Оставаясь под покровительством династии Мин, урянхайцы имели большую независимость, чем монгоры, поскольку в их регионах было мало ханьских китайских поселенцев.
Чжурчжэни
В период правления династии Юань монголы сохраняли в Маньчжурии несколько военных гарнизонов, однако по большей части они передали управление местным чжурчжэням. Но, в отличие от Тибета, монголы, с целью получения прибыли, способствовали развитию сельского хозяйства и горного дела в Маньчжурии. После того как войска династии Мин нанесли монголам поражение, они никогда не вторгались в Маньчжурию, не устанавливали там своё господство и не взимали налоги. Вместо этого они поддерживали с Маньчжурией торговые отношения, особенно для того, чтобы закупать лошадей, меха и женьшень.
После 1400 года минское правительство заключило с чжурчжэнями военное соглашение, подобное тому, которое они подписали с урянхайцами. Они расценивали чжурчжэней и урянхайцев как единую территориальную единицу, полностью отдельную от Монголии и Китая.
Многие чжурчжэни переняли корейские формы буддизма. Моррис Россаби (Morris Rossabi. The Jurchens in the Yüan and Ming) пишет, что, дабы добиться большего влияния на чжурчжэней, в 1417 году при дворе династии Мин был образован Окружной реестр буддистов Маньчжурии во главе с монахом-чжурчжэнем. Но, как и в случае с бюрократическим аппаратом, созданным династией Мин в Тибете, он не выполнял никаких реальных функций.
Император Хунъу и основание династии Мин
В 1368 году в Китае на смену монгольской династии Юань пришла китайская династия Мин. За несколько лет до этого основатель династии Мин – император Хунъу, Мин Тай-цзу (годы правления 1368 – 1399) – стал буддийским монахом. В 1369 году он направил в Центральный Тибет миссию, но её вернули назад. И всё же вторая миссия, которую возглавлял посол Сюй Юньдэ, прибыла в Тибет и сообщила тибетцам, что династия Мин подтверждает звания и должности, дарованные им династией Юань. Посол императора приглашал к императорскому двору в Наньцзине многих великих учителей из различных школ. Среди них был и Четвёртый Кармапа, но он отклонил приглашение.
Тибетские ламы, которые были приглашены ко двору династии Мин позже, уже не обладали политическим статусом, как это было ранее при монгольском дворе. Титулы, такие как «тай ситу», которые даровались в период сакьяпинского господства и подразумевали политическую власть в Тибете, всё ещё оставались почётными, но уже не имели политической значимости. Наиболее показательный пример – ученик Пятого Кармапы, Чокьи Гьелцен (Chos-kyi rgyal-mtshan) (1377 – 1448 гг.), который получил титул тай ситу от третьего императора династии Мин и стал известен как Первый Тай Ситу Ринпоче.
На самом деле император Хунъу ввёл ограничения для буддийских монахов в Китае, чтобы сдерживать их политическую власть. Несмотря на это, основатель династии Мин проявлял к буддизму искренний интерес. Между 1378 и 1382 годами он послал в Тибет ханьского монаха Цзун Ло вернуть некоторые буддийские тексты. В 1382 году, когда умерла императрица, он разослал буддийских монахов ко многим дворам её сыновей-принцев – читать в её честь сутры. Среди них был и ханьский монах Дао Янь. Хунъу отправил его к принцу Яня, что в районе Дайду (Пекина); этот принц в итоге стал императором Юнлэ (Уэйд-Джайлз: Юн-ло), Чэн-цзу Мином (годы правления 1403 – 1424).
Император Юнлэ и Пятый Кармапа
Генри Серрайс (Henry Serruys. “A Manuscript Version of the Legend of the Mongol Ancestry of the Yung-lo Emperor” in Analytica Mongolica) рассказывает легенду о том, что на самом деле император Юнлэ был монголом, а не ханьским китайцем. Когда основатель династии Мин захватил столицу династии Юань Дайду, он взял в жёны беременную супругу последнего императора династии Юань. Её сын и стал императором Юнлэ. Он сверг юного императора Цзяньвэня, Мин Хуэй-цзу (годы правления 1399 – 1403) – внука и преемника императора Хунъу – и взошёл на императорский престол.
Император Юнлэ был известным покровителем китайских учений и буддизма. Вскоре после того, как в 1403 году он вступил на престол, Юнлэ распорядился составить «Большую энциклопедию Юнлэ» (кит. Юнлэ дадянь). В 1408 году работа была завершена. Энциклопедия насчитывала более 11 000 томов, которые охватывали все сферы познания. До наших дней дошло менее 400 томов.
В том же 1403 году император Юнлэ пригласил в Наньцзин Драгпу Гьялцена (1385 – 1432 гг.), духовного лидера Пхагмодру, который позже стал пятым премьер-министром Пхагмодру (годы правления 1409 – 1432). Драгпа Гьялцен отклонил приглашение, поэтому вместо него император позвал Пятого Кармапу (Kar-ma De-bzhin gshegs-pa) (1384 – 1415 гг.). Молодой Кармапа прибыл в 1407 году и был встречен с самыми высокими почестями.
Согласно традиции, в момент просветления Первый Кармапа получил от дакинь (mkha’-‘gro) – небесных дев, которые чем-то сродни «духовным ангелам», – чёрную нематериальную корону (dbus-zhva nag-po). Говорили, что эта корона соткана из волос ста тысяч дакинь. В трёхлетнем возрасте Второй Кармапа, Карма Пакши, заявил, что у него над головой чёрная корона. Так в Тибете началась первая линия лам-перерожденцев (sprul-sku, тулку).
Третьего и Четвёртого Кармап также распознали, когда они сказали, что над их головой находится нематериальная чёрная корона. Третий Кармапа даровал красную корону (dbus-zhva dmar-po) одному из главных своих учеников Драгпе Сенгге, который позже стал известен как Первый Шамар Ринпоче (Zhva-dmar rTogs-ldan Grags-pa seng-ge) (1284 – 1349 гг.), – в знак тесной связи между ними.
Император Юнлэ увидел над головой Пятого Кармапы нематериальную чёрную корону и преподнёс ему её точную материальную копию. Пятый Кармапа положил начало «церемонии чёрной короны», во время которой он надевает её, будучи в состоянии полной поглощённости на том, что он – человеческое воплощение Авалокитешвары (sPyan-ras-gzigs) – божества сострадания.
Император попросил Пятого Кармапу провести буддийские церемонии в честь его покойных родителей. По словам Элиота Сперлинга (Elliot Sperling. “The 5th Karma-pa and Some Aspects of the Relationship between Tibet and the Early Ming” in Tibetan Studies in Honour of Hugh Richardson), император Юнлэ надеялся заключить с главой традиции карма-кагью союз, который напоминал бы отношения «наставник-покровитель» между императорами монгольской династии Юань и представителями сакья. Однако Пятый Кармапа отказался и в следующем году уехал.
Анализ приглашений тибетских лам императорами династии Мин
Примерами обоюдной независимости, характеризующей китайско-тибетские отношения того периода, служат обращения императоров династии Мин к тибетским ламам с просьбой посетить Китай и свобода лам принимать ответные решения.
Политика династии Мин в отношении выдающихся учителей, которые принимали приглашение посетить Китай, состояла в том, что, независимо от того, к какой школе они принадлежали, им жаловали титулы и щедрые дары. Согласно Уайли (Turrell Wylie. “Lama Tribute in the Ming Dynasty” in Tibetan Studies in Honour of Hugh Richardson), эта политика была призвана, вознаграждая всех тибетских лам, «разделить» их и воспрепятствовать возникновению каких бы то ни было особых отношений «наставник-покровитель». Её цель заключалась в том, чтобы не дать тибетцам развивать союзные отношения с монголами.
И всё же Элиот Сперлинг (Eliot Sperling. “Did the Early Ming Emperors Attempt to Implement a ‘Divide and Rule’ Policy in Tibet?”) оспаривает исследование Уайли. По мнению Сперлинга, разделение внутри тибетских религиозных кругов существовало ещё до основания династии Мин. Неверно было бы говорить, что влияние династии Мин в Тибете было настолько велико, чтобы поддерживать эту разобщённость. По большому счёту, минский Китай вообще не обладал властью в Тибете.
Так, спустя два года после отъезда Пятого Кармапы в Пекине была образована школа тибетского языка для подготовки дипломатов. К тому времени император Юнлэ перенёс минскую столицу из Наньцзина в Пекин. Однако китайские послы, отправленные в Тибет, – так называемые «Держатели золотых документов» (gser-yig-pa), – были там убиты. Благодаря переговорам, которые провёл Пятый Кармапа, китайцы не послали в Тибет свои войска. Фактически, Китай во времена династии Мин так и не смог организовать ни одной военной экспедиции за пределы китайско-тибетской границы.
Император Юнлэ и Цонкапа
Император Юнлэ дважды приглашал Цонкапу (rJe Tsong-kha-pa Blo-bzang grags-pa) (1357 – 1419 гг.) – основателя школы гелуг (dGe-lugs) – посетить Китай. В 1372 году Цонкапа прибыл в Центральный Тибет из родной провинции Амдо; в период правления императора Юнлэ он занимал особое положение. Император направил к нему Хоу Сяня, того же чиновника, которого он посылал ранее пригласить Пятого Кармапу.
В 1409 году Цонкапа при поддержке премьер-министра Пхагмодру Драгпы Гьялцена организовал в Лхасе первый молитвенный фестиваль Монлам (sMon-lam) и поэтому отклонил первое приглашение. В том же году он основал первый гелугпинский монастырь Ганден (dGa’-ldan dgon-pa).
Вместо себя Цонкапа послал своего ученика Джамчена Чодже (Byams-chen chos-rje Sha-kya ye-shes) (1354 – 1435 гг.).
Дитер Шу (Dieter Schuh. “Wie ist die Einladung des fünften Karma-pa an den Kaiserhof als Fortführung der Tibet-Politik der Mongolen Khane zu verstehen?” in Altaica Collecta) отмечает, что это приглашение последовало спустя год после того, как Пятый Кармапа отклонил попытки императора Юнлэ наладить отношения «наставник-покровитель» с одной из тибетских религиозных фракций. Шу считает, что в то время император стремился установить подобные отношения с расширяющейся фракцией в Лхасе, которая в скором времени стала школой гелуг. Джамчен Чодже возвратился в Лхасу, не достигнув такого соглашения.
Император Юнлэ послал за рукописными текстами «Кангьюра», возможно, отчасти для того, чтобы одержать верх над учёным Цонкапой. Затем в 1410 году в Пекине он финансировал их печатное издание, известное как «Кангьюр Юнлэ».
В 1414 году, когда император Юнлэ во второй раз пригласил Цонкапу в Китай и снова получил отказ, ко двору династии Мин вновь отправился Джамчен Чодже. Он получил много даров и высокий титул и стал личным наставником императора. Также Джамчен Чодже основал монастырь Хуансы (Жёлтый храм) в Пекине.Несмотря на то что между Джамченом Чодже и императором Юнлэ установились отношения «наставник-покровитель», минский Китай и гелуг не заключили ни одного политического соглашения.
В 1419 году, после возвращения из Китая, Джамчен основал монастырь Сера (Se-ra dgon-pa). Тремя годами ранее, в 1416 году другой ученик Цонкапы Джамьянг Чодже (‘Jam-dbyangs chos-rje bKra-shis dpal-ldan) (1379 – 1449 гг.) основал монастырь Дрепунг (‘Bras-spungs dgon-pa). Вместе с монастырём Ганден они являются тремя главными монастырями гелуг. Все они находятся в провинции У, вблизи Лхасы.
В 1425 году император Юнлэ умер и его место занял император Гунъянь, Мин Жэнь-цзун, который правил меньше года. Вслед за ним к власти пришёл император Сюаньдэ, Мин Сюань-цзун (1425-1435 гг.), а затем Чжэнтун, Мин Ин-цзун, который пребывал на минском императорском престоле два срока: с 1436 по 1450 гг. и с 1457 по 1465 гг. За время его первого правления в Тибете произошло много изменений.
Восход клана Ринпунг
После того как в 1432 году умер Драгпа Гьялцен, его племянники стали бороться за власть над округом Сакья, – это привело к тому, что в 1434 году начался упадок господства Пхагмодру. Этот год ознаменовал конец мирного времени в Центральном Тибете, которое наступило вместе с правлением Джангчуба Гьялцена. За этим последовал вековой период борьбы за власть между кланами Пхагмодру – который поддерживали представители гелуг, в провинции У, – и Ринпунгом, за которым стояли карма-кагью, в провинции Цанг.
При премьер-министре Пхагмодру Драгпе Гьялцене районами Ринпунг и Сакья провинции Цанг в Центральном Тибете управлял Намкха Гьялцен (Nam-mkha’ rgyal-mtshan). И, как это было принято, он назвал клан «Ринпунг» (Rin-spungs). В 1435 году клан Ринпунг под управлением Дондруба Дорже (Don-grub rdo-rje) захватил Шигаце (gZhis-ka-rtse), который также находился в провинции Цанг. В итоге большая часть Цанга перешла к клану Ринпунг.
Ойратская империя и её торговые отношения с минским Китаем
В том же 1435 году монголы ненадолго воссоединились после разобщённости, которая последовала за упадком династии Юань. Власть перешла от восточных монголов – ветви, идущей от Чингисхана, – к западным монголам, известным как ойраты, которые никогда не были под контролем монгольской империи Юань.
Ойраты – союз четырёх племён, некоторым из которых предстояло сыграть важную роль в будущей истории Тибета. Это торгуты (позднее известны как калмыки), чоросы (позднее известны как джунгары), дорботы (или дербеты) и хошуты. Их величайшим лидером был Эсэн-тайши (годы правления 1439 – 1454) из племени дорботов. При нём Ойратская империя простиралась от Восточного Туркестана до Маньчжурии и от Сибири до Великой китайской стены.
Практически ежегодно ойраты отправлялись в Китай, продавать лошадей и верблюдов и покупать чай и шёлк. Китайцы называли эти поездки «миссиями дани», в то время как ойраты рассматривали их с экономической точки зрения. Некоторые из этих делегаций возглавляли буддийские монахи – это указывало на то, что буддизм всё ещё занимал важное место в жизни ойратов, хотя и не столь значимое, как во время правления династии Юань.
В 1442 году правители династии Мин попытались ограничить количество ойратских миссий, так как к тому времени их стало слишком много и они требовали огромной поддержки со стороны Китая. Но ойраты не подчинились, что привело к росту напряжённости в их отношениях с китайцами.
Царство Миньяг в провинции Кхам, его торговые отношения с минским Китаем
В период возросшей напряжённости в отношениях ойратских монголов с минскими китайцами, население близ северо-западной границы между двумя культурами ощутило угрозу. Эта область охватывала северо-восточный Амдо и южный Ганьсу, куда во времена династии Мин входили Нинся и северная Шэньси на востоке. Это был главный район меновой торговли лошадьми и чаем между тибетскими регионами и Китаем. Поэтому в то время многие оттуда уехали. Многие тангуты, включая их наследного царя, мигрировали со стороны Амдо в Кхам, в то время как китайцы переезжали в смежные с восточным Кхамом регионы Сычуань и Юньнань.
Кроме того, так как объёмы торговли между Тибетом и его южными соседями – Непалом и управляемой мусульманами Индией – сократились, многие тибетцы из Центрального Тибета также мигрировали в Кхам. Среди них был Лодро Тобден (Blo-gros stobs-ldan) из могущественного клана Гара, который обосновался в провинции Дерге (sDe-dge), северный Кхам. Он стал родоначальником царской линии Дерге.
Однако монгоры остались в провинции Амдо; они предоставляли минскому правительству сведения о деятельности ойратов. Серрайс (Serruys. “The Mongols of Kansu during the Ming”) упоминает, что в то время многие монголы перебрались в северо-восточные районы Амдо. По-видимому, это были ойраты.
Тангутские переселенцы основали в Кхаме собственное царство, известное среди тибетцев как Миньяг (Mi-nyag). Там говорили на тибетском языке и следовали тибетским традициям. Фактории, которые появились на китайско-миньягской границе Кхама, позволили этой области стать центром меновой торговли лошадьми и чаем между тибетскими регионами и Китаем, вытеснив с этих позиций Амдо. За первый период правления императора Чжэнтуна из этого приграничного региона к китайскому императорскому двору в Пекине было отправлено восемь миссий, что также обременило китайскую экономику.
Среди тангутов большой популярностью пользовалась линия Кармап: как Первый, так и многие последующие Кармапы родились в Кхаме. В первый период своего правления император Чжэнтун пригласил ко двору Шестого Кармапу (Kar-ma-pa mThong-ba don-ldan) (1416 – 1453 гг.), но получил отказ. Возможно, император Мин всё ещё искал тибетского политического союзника.
Разгром минского Китая ойратами и его влияние на отношения между Китаем и Тибетом
В 1450 году ойраты во главе с Эсэном-тайши, под предлогом несогласия с несправедливой торговой политикой, вторглись в Китай. Император Чжэнтун отправился дать ойратам отпор, оставив вместо себя младшего брата, который временно занял императорский престол как император Цзинтай, Мин Дай-цзун (1450 – 1457 гг.). Войска Мин потерпели крупное поражение, а император Чжэнтун был захвачен в плен. Эсэн-тайши присвоил титул Эсэн-хана. В связи с крахом экономики Мин, в 1453 году по указу императора тибетские миссии в Китай были ограничены. Так как Китай не заплатил выкуп за Чжэнтуна, Эсэн-хан освободил его, но впоследствии тот был заключён в тюрьму собственным братом.
Вскоре Эсэн-хан потерял власть и в 1454 году был убит. Позже ойратский союз распался, а император Чжэнтун, напротив, устроил переворот и вернул императорский трон. В течение второго периода правления император Чжэнтун выступал против буддизма.
Следующий император династии Мин, император Чэнхуа, Мин Сянь-цзун (годы правления 1465 – 1487) возобновил обмен дарами с тибетскими ламами. Альберт Чан (Albert Chan. The Glory and Fall of the Ming Dynasty) говорит, что император пригласил много монахов из Тибета и Монголии. Во время его правления в столице Мин находились тысячи тибетских монахов. Они читали молитвы при дворе. К ним проявляли щедрость, носили повсюду в паланкинах. Даже правительственные чиновники должны были уступать им дорогу. Также им даровали землю и деньги на строительство храмов и монастырей. По словам Чана, одной из главных причин падения династии Мин были огромные расходы императорского двора сначала на буддийских монахов и ритуалы, а затем на даосские обряды.
Также император Чэнхуа обменивался дарами с Седьмым Кармапой (Kar-ma Chos-grags rgya-mtsho) (1454 – 1506 гг.). Однако он никогда не звал его ко двору. Седьмой Кармапа был приглашён к миньягскому двору в Кхам, где он находился с 1467 по 1471 год и был очень почитаем.
Четвёртый Шамарпа и вторжение Ринпунга в провинцию У
Четвёртый Шамар Ринпоче (Zhva-dmar Chos-kyi grags-pa ye-she) (1453 – 1526 гг.) был современником Седьмого Кармапы. Он служил главным советником при правителях клана Ринпунг. В 1479 году, при финансовой поддержке семьи Ринпунг в лице Доньо Дордже (Don-yod rdo-rje) (1462 – 1512), Шамарпа основал монастырь Янгпачен (Yangs-pa-can dgon-pa). Он находился севернее резиденции Кармапы возле Лхасы и стал резиденцией линии Шамаров.
Цурпху, как и Лхаса, располагался в провинции У; там же обосновался и клан Пхагмодру. Хотя Четвёртый Шамар Ринпоче родился там и вошёл во фракцию Ринпунга в провинции Цанг, он хотел закрепиться в провинции У. Когда в 1447 году ученик Цонкапы Гьялва Гендун Друб (rGyal-ba Ge-’dun grub) (1391 – 1474 гг.), посмертно названный Первым Далай-ламой, основал в провинции Цанг монастырь Ташилхунпо (bKra-shis lhun-po dgon-pa), гелугпа уже занимали там достаточно прочное положение. Ташилхунпо построили на окраине Шигаце, который с 1435 года находился в ведении клана Ринпунг.
Затем Доньо Дордже и Четвёртый Шамарпа собирались спонсировать также строительство нового монастыря для Кармапы в Лхасе. Таково было желание Седьмого Кармапы. Однако гелугпинский магистрат Лхасы отклонил их предложение. Вместо этого было начато строительство монастыря за пределами Лхасы, но он был разрушен монахами гелуг из монастырей Сера и Дрепунг.
Гелугпа сохраняли своё влияние в Лхасе со времени учреждения там ежегодного молитвенного фестиваля Монлам. Похоже, что строительство всё большего числа монастырей в Лхасе и её окрестностях было вызвано желанием фракции карма-кагью, политическую поддержку которой оказывал Четвёртый Шамарпа, бросить вызов господству гелуг в Лхасе и в провинции У.
В 1480 году, прежде чем захватить Недонг, Доньо Дордже возглавил контрнаступление в нескольких небольших районах провинции У. Его нападение на Лхасу в 1481 году не увенчалось успехом. Но так как в то время провинции У и Цанг уже управлялись семьёй Ринпунг, клан Пхагмодру оставался лишь номинальной главой Недонга и не обладал реальной властью. Однако Пхагмодру продолжал поддерживать гелуг.
В 1485 году, чтобы получить полную власть над провинцией Цанг, войска Ринпунга напали на её регион Гьянгце (rGyang-rtse), но потерпели поражение. В 1488 году они попытались снова, на сей раз успешно. В 1492 году Доньо Дордже, захватив три района, вновь вторгся в провинцию У, а в 1498 году он занял Лхасу и оставался там у власти до 1517 года. При поддержке Доньо Дордже и под руководством Четвёртого Шамарпы в этот период, с 1498 по 1517 год, монахам Дрепунга и Сера запретили праздновать молитвенный фестиваль Монлам в Лхасе.
Так как в 1517 году фракция Пхагмодру получила временную поддержку со стороны дригунг-кагью, фракция Ринпунг покинула Лхасу. Это позволило монахам гелуг возобновить празднование молитвенного фестиваля Монлам.
Даян-хан и озабоченность минского Китая монгольскими набегами с севера
Тем временем, после того как в 1454 году распалась Ойратская конфедерация, восточные монголы избрали своим ханом Махагургиса, потомка Чингисхана. В 1487 году ханом стал его племянник Даян-хан (1464 – 1524 гг.), которому удалось воссоединить все шесть восточных монгольских племён. К этим шести племенам, часто называемым «шестью округами Даян-хана», относятся три племени правого крыла (ордос, юншиэбо и тумэд) на западе и три племени левого крыла (чахар, халха и урянхай) на востоке. Ранее урянхайцы образовывали самостоятельные подразделения минских вооружённых сил, которые размещались в северо-западной Маньчжурии.
Примерно в то же время, когда Даян-хан стал Великим ханом восточных монголов, на трон взошёл следующий император династии Мин – император Хэнчжи, Мин Лао-цзун (годы правления 1488 – 1506). Поскольку он был полностью поглощён угрозой нападения Даян-хана на северные районы Китая, то не уделял никакого внимания событиям в Тибете. Чтобы наладить торговые отношения с Китаем, Даян-хан отправил туда посла, но минский император приказал его убить. Это побудило Даян-хана послать против Китая военные экспедиции.
Начало переговоров императора Чжэндэ с Восьмым Кармапой
В том же году, когда в Кхаме родился Восьмой Кармапа (Kar-ma Mi-bskyod rdo-rje) (1506 – 1554), на императорский трон вступил следующий император династии Мин, император Чжэндэ, Мин У-цзун (годы правления 1506 – 1521). Император даровал себе буддийский титул «Дхармараджа» (царь Дхармы) и отправил в Тибет миссию, чтобы пригласить ко двору великого ламу. Однако членам этой миссии не удалось добраться до Тибета, так как по дороге их ограбили.
В некотором роде император Чжэндэ считал себя вторым воплощением Седьмого Кармапы, как это бывает, когда одно воплощение признают эманацией речи, а другое – эманацией ума. В 1516 году он взял тибетское имя Ринчен Палден (Rin-chen dpal-ldan) и отправил письменное приглашение десятилетнему Восьмому Кармапе. В письме император объяснил, что между ними существует тесная кармическая связь. Молодой Кармапа отклонил приглашение и уехал из Кхама в Центральный Тибет.
Альберт Чан рассказывает, что, тем не менее, при дворе императора Чжэндэ находилось огромное количество тибетских монахов и сам он часто одевался как тибетский монах. Он даже изучал тибетские буддийские тексты. И всё же, как и император Хэнчжи, Чжэндэ не вникал в дела, связанные с Центральным Тибетом.
Следующий император династии Мин, император Цзяцин, Мин Ши-цзун (годы правления 1522 – 1566), в отличие от своих предшественников, был противником буддизма и предпочёл даосизм. Он не только не жаловал тибетских учителей, но и подавлял буддизм. После этого тибетские ламы, хоть и поддерживали связь с Китаем, редко туда ездили.
Переселение монгольских племён в Амдо и установление господства клана Цангпа
В 1524 году после смерти Даян-хана между племенами правого и левого крыла вновь начались разногласия. Двум из этих западных монгольских племён – тумэдам и халхам – предстояло сыграть важную роль в событиях, которые впоследствии развернулись в Тибете. Тумэдские монголы управляли регионом Ордос, который позже стал частью Внутренней Монголии. Постепенно они расширили область влияния в северо-восточный Амдо, так как местные тибетские правители были вовлечены в междоусобные дрязги.
Тем временем, у власти в провинции Цанг в Центральном Тибете всё ещё находились правители клана Ринпунг. В 1548 году Нгаванг Намгьял (sDe-srid Ngag-dbang rnam-rgyal), премьер-министр Ринпунга назначил губернатором Цанга в Шигадзе Щингшага Цетена Дордже (Zhing-shag Tshe-brtan rdo-rje). С 1557 года Цетен Дордже начал восстания против власти клана Ринпунг, свергнул их и в 1565 году объявил себя королём Цанга. Постепенно он вступил во владение большей частью Цанга, а также, впоследствии, провинции У. Тем самым он положил начало господству клана Цанг. Так же как Четвёртый Шамарпа поддерживал правителей династии Ринпунг, главным советником короля Цанга стал Пятый Шамарпа (Zhva-dmar dKon-mchog yan-lag) (1525 – 1583 гг.).