Семичастная бодхичитта: ламрим как основа

Итак, с чего нам начать? Это хороший вопрос: с чего начать? У нас есть так называемые «последовательные этапы пути». Я сам переводчик, поэтому общепринятый перевод многих терминов вызывает у меня возражения. Мы говорим не об этапах физического пути. «Путь» в данном случае относится к уму, к путеводному состоянию ума, как я это называю. Это состояние ума, уровень ума (уровень понимания и взаимодействия с миром), который функционирует как путь к достижению просветления. Мы проходим через этапы путеводного состояния ума по мере развития своего сознания: мы развиваем определённые состояния ума, работаем над своим пониманием, мотивацией и так далее. Поэтому мы говорим о последовательных уровнях ума, или путеводного состояния.

Начальный уровень мотивации

Большинству из нас трудно искренне почувствовать начальный уровень мотивации. На этом уровне мотивации мы хотим работать на благо своих будущих перерождений; в частности мы хотим снова обретать драгоценные человеческие перерождения. Тем не менее этот уровень мотивации есть не только в буддизме. Во многих других религиях внимание человека отводится от этой жизни, чтобы он задумался о лучшем перерождении, например в раю. Это не исключительно буддийская идея.

Наша мотивация становится по-настоящему буддийской на следующем этапе, когда мы желаем обретать драгоценное человеческое перерождение жизнь за жизнью, потому что знаем: не будь у нас тех возможностей, что есть сейчас, всё может стать гораздо хуже. Почему нам так хочется обрести такие возможности? Не потому, что мы хотим быть рядом с нашими друзьями и учителями и так далее, а потому, что мы хотим продолжать идти по пути к освобождению и просветлению – ведь мы приняли прибежище.

Принятие прибежища – это не пассивное действие, хотя у слова «прибежище» может быть такая коннотация. Это активное действие, поэтому я перевожу его как «надёжное направление». Принять надёжное направление означает следовать в своей жизни в направлении, указанном Буддой, Дхармой и Сангхой. Активно двигаясь в этом направлении, мы защищаем себя. Вот что на самом деле стоит за идеей о защите: мы сами защищаем себя от страдания. Другие существа могут нас вдохновить, но нас никто не спасёт; по сути, мы должны спасти себя сами. Никто не может понять реальность за нас, нам придётся понять её самостоятельно.

Что это за надёжное направление? Это очень важный вопрос, связанный с зарождением бодхичитты. Это направление указано Тремя Драгоценностями – Буддой, Дхармой и Сангхой, – и в первую очередь Драгоценностью Дхармы. Будда был тем, кто преподал Дхарму, но больше всего мы нацелены именно на Драгоценность Дхармы, то есть на третью и четвёртую благородные истины. Что это такое?

Третья благородная истина – это истинное прекращение страданий и их причин. Четвёртая благородная истина – это истинное путеводное состояние ума, которое ведёт к этому прекращению и также является его следствием. Вот на что мы нацелены. Вот что это за направление. Мы двигаемся к состоянию ума, свободному от страданий и их причин, и наделённому пониманием, устраняющим все страдания и их причины. Это понимание также остаётся у нас в результате, оно не исчезает. Будды обрели это понимание в своих ментальных континуумах в полной мере. Арья Сангха – это те, кто достиг этого частично; они навсегда избавились от некоторого объёма загрязнений, но не полностью.

Таково направление. Если мы говорим о нём в контексте бодхичитты, то имеем в виду, что хотим действительно достичь прекращений и истинных путеводных состояний ума, чтобы приносить пользу всем существам, также приводя их к такому состоянию. Это подчёркивает, насколько важно понимать, что достичь прекращения страданий и их причин действительно возможно и что есть противодействующая сила, которая может нас от них избавить.

Это также подразумевает понимание того, что собой представляет страдание, от которого мы хотим избавиться. Это возвращает нас к первым двум благородным истинам. Что есть «истинное страдание»? «Истинное страдание» – это название первой благородной истины. Когда говорится, что это «благородная» истина о страдании, подразумевается, что арьи видят её как истинную. Арьи – благородные существа, которые обрели неконцептуальное познание этих четырёх истин. Это существа, увидевшие, что эти страдания истинны. В отличие от арьев, обычные люди не видят их как истинные. Арьи видят, что это истинные страдания, а также они видят их истинные причины (это вторая благородная истина).

На начальном уровне мотивации мы хотим не просто улучшить нашу обычную, повседневную жизнь, хотя такое желание нормально; это разумная цель. Я твёрдо уверен, что, будучи практикующими Дхарму, нам нужно быть очень честными перед собой. К какой цели мы стремимся? Мы действительно от всего сердца хотим обрести хорошие перерождения или мы просто хотим сделать эту жизнь чуть лучше, чтобы успешнее справляться с повседневными проблемами? Практика Дхармы ради улучшения качества жизни прямо сейчас – это то, что я называю Дхармой-лайт. Если вам нравится пить Дхарму-лайт – чудесно; это прекрасный напиток. Но чётко понимайте, что это Дхарма-лайт, а не настоящая Дхарма. Уважайте подлинную Дхарму. У нас может быть устремление в конце концов начать следовать настоящей Дхарме, однако прежде чем это намерение станет искренним, нам предстоит многое осознать.

Это начальный уровень мотивации. Чтобы искренне его прочувствовать, могут понадобиться десятилетия. Очевидно, нам требуется больше, чем просто интеллектуальное понимание. Если бы нам предстояло умереть прямо сейчас, что бы мы почувствовали на глубинном уровне относительно будущих жизней? Мы бы действительно верили, что наше существование продолжится? Сохранилась бы полная убеждённость в этом? Разумеется, чтобы понять, почему возможны будущие жизни, нам нужно понять буддийские наставления о «я», личности, которая длится из жизни в жизнь. Мы совершенно точно говорим не о «душе» – индуистской или христианской, – переходящей из одной жизни в другую.

Хотя необязательно обретать буддийское понимание пустотности личности, чтобы достичь лучших перерождений (в любом случае на первом уровне ламрима эта тема не рассматривается), но по своему опыту могу сказать, что вера в перерождение в каком-то смысле становится более буддийской, когда мы думаем о нём не через призму прочного, постоянного «я», которое окажется в новом теле.

Три вида страданий

Что такое страдание («истинное страдание»), от которого нам нужно избавиться? Существует три вида страданий.

Существует (1) так называемое «страдание из-за страданий». В целом это чувство несчастья, то есть ментальный фактор, который может сопровождать любое физическое восприятие – зрительное, слуховое, осязательное, обонятельное, вкусовое – и ментальную активность (мышление).

Думаю, здесь важно разделять несчастье и боль. Мы говорим не о физическоий боли, не о физических ощущениях. Физические ощущения можно переживать с чувством счастья или несчастья. Например, голод: некоторые люди счастливы, когда его чувствуют. Если человек на диете и чувствует голод, это может сделать его счастливым. Он подумает: «О, я худею». Другие люди чувствуют себя несчастными, когда они голодны. Важен именно уровень счастья или несчастья, который сопровождает эти ситуации. В данном случае, в контексте переживания страдания из-за страдания, мы говорим об этом чувстве несчастья, сопровождающем наш опыт. Вот от чего мы в первую очередь хотим избавиться. Мы хотим избавиться от несчастья, которое, конечно, может переживаться с разной интенсивностью. Вот что касается страдания из-за страдания, с которым мы все знакомы.

Несчастье определяется как состояние ума, от которого нам хочется избавиться, когда мы его переживаем. Довольно простое определение. Желание избавиться не означает отчаянное желание. Мы просто хотим избавиться от него естественным образом. Хотя у большинства людей такое желание связано с более или менее сильным отчаянием, которое уже относится к категории цепляния: мы цепляемся за то, чтобы освободиться от такого чувства. Впрочем, это уже другой ментальный фактор.

Люди с начальным уровнем мотивации сосредотачиваются на том, чтобы избавиться от первого типа страдания – страдания из-за несчастья, или страдания из-за страдания. Но, конечно, на этом этапе мы не можем избавиться от него полностью. Ещё одно определение несчастья – это то, как мы переживаем созревание отрицательной (разрушительной) кармы, когда в результате предыдущих разрушительных действий мы переживаем какую-либо ситуацию с чувством несчастья. Таким образом, переживаемое нами несчастье указывает на причины, от которых мы хотим избавиться. Не понимая пустотность, полностью избавиться от несчастья трудно, однако воздержание от разрушительного поведения и практика созидательного поведения на время избавит нас от несчастья – по крайней мере от грубого несчастья.

Далее идёт (2) страдание из-за перемен, то есть страдание из-за нашего обыденного счастья. Что не так с обыденным счастьем? Проблема в том, что оно заканчивается, никогда нас не удовлетворяет и мы никогда не знаем, что будет дальше. Если бы наше обыденное счастье было истинным счастьем, то, чем больше бы мы его переживали, тем счастливее становились. Вот простой пример: представьте, что вы едите свой любимый продукт, скажем мороженое. Чем больше вы съели за раз, тем счастливее вы должны стать. Однако очевидно, что, съев пять больших упаковок мороженого, вы уже не будете счастливы. Счастье станет несчастьем. Поэтому на такое счастье совсем нельзя положиться. Вот почему мы хотим избавиться и от такого несчастья.

Желание избавиться от такого несчастья – это не исключительно буддийская идея. В индуистских системах также есть практики вхождения в глубокие медитативные трансовые состояния, в которых человек переживает только нейтральное чувство – ни счастье, ни несчастье. Так что это не исключительно буддийская идея. Этот вид медитации характерен для индийских медитативных систем в целом. Мы стремимся не к этому, от этого мы также хотим избавиться.

Мы подошли к среднему уровню мотивации. Это также непростой этап. Даже если мы всерьёз размышляем о своих будущих перерождениях, активно действуем на благо будущих жизней и ищем причины счастливых перерождений, обнаруживая, что можно делать ещё много чего помимо молитв – действовать созидательно, воздерживаться от разрушительного поведения, практиковать другие далеко ведущие состояния ума, или парамиты (терпение, усердие, щедрость и так далее), – думаю, важно делать кое-что ещё для того, чтобы действительно подготовиться к будущим перерождениям.

Например, мы можем обучать молодёжь: нам нужно будет полагаться на неё в будущих жизнях. Если мы снова воплотимся в этом месте – при условии, что мы снова обретём драгоценное человеческое рождение, – нам в том числе будут нужны учителя. Также нам нужно сделать буддийские материалы доступными для будущих поколений – не только для своих или чужих детей, но и для себя, для своего будущего перерождения. Размышляя таким образом, большинство людей начинают ощущать срочность этих дел: «Я действительно готовлюсь, потому что хочу, чтобы центры Дхармы и различные организации были доступны к тому моменту, когда я перерожусь в следующий раз». Вот о чём думаю лично я: вдобавок к молитвам во время медитаций и так далее нам нужно действительно готовиться к будущим перерождениям.

Главная сложность на среднем уровне мотивации в следующем. Обычно мы привязываемся к драгоценному человеческому рождению: «Я действительно хочу обрести драгоценное человеческое перерождение, и я правда был бы очень рад, если бы все мои друзья по Дхарме и учителя были рядом». Мы хотим, чтобы при нас было всё, что нам нравится: хорошие друзья, комфортные условия и так далее. Это привязанность. Это наше мирское счастье, с которым мы связаны. Возможно, для многих из нас неактуально намерение войти в высшее трансовое состояние нейтральности. Мы просто хотим лучших сансарных условий. Может, мы не хотим увидеть улучшения в этой жизни, но хотим этого в следующей жизни, хотим хорошую сансару.

В таком случае мы смотрим на третий тип страдания – (3) страдание всепроникающего воздействия. Это основная проблема с точки зрения буддизма, именно от неё нужно избавиться. Не могу также сказать, что цель избавиться от данного типа страдания – это отличительная черта буддизма, потому что в индуизме и джайнизме также желают достичь освобождения от сансары в их понимании этого термина. Буддизм в данном случае отличает видение того, в чём причина сансары.

Итак, от чего же мы хотим избавиться? Что такое страдание всепроникающего воздействия? Другими словами, что проникает везде, воздействуя на первые два типа причин? Это наше сансарное перерождение, движимое неосознаванием (неведением) – неосознаванием того, как существуем мы и как существует всё остальное, – из-за которого мы обретаем разные типы тела и ума, смешанные с заблуждением (тем самым неосознаванием) и служащие основой для переживания первых двух типов страдания.

Первые два типа страдания связаны со взлётами и падениями в нашей жизни. Мы никогда не знаем, что будет дальше. Сейчас у нас хорошее настроение, а затем оно вдруг меняется на плохое. Сейчас мы счастливы – обычно это не какое-то интенсивное счастье, а просто у нас всё нормально, – а в следующую минуту мы несчастны. К нам в голову закрались беспокойства, или мы резко почувствовали нервозность, или у нас что-нибудь заболело. Опять же, не представляйте себе ничего сверхъестественного. Мы всё время переживаем то взлёты, то падения, вверх-вниз, вверх-вниз. От чего же мы хотим избавиться? Мы хотим избавиться от основы этих взлётов и падений. Неважно, переживаем мы мирское счастье или несчастье, говоря разговорным языком, это всё тоска. Скукотища. Это не весело. И так будет продолжаться вечность, пока мы что-нибудь не придумаем. Таким образом, мы хотим избавиться от основы всего этого – от неуправляемого круговорота перерождений. Очевидно, для этого нужно верить, что перерождения вообще существуют.

Наше намерение освободиться от перерождений заключается в том, чтобы избавиться от их причины. Как я уже говорил, другие индийские системы тоже верят в перерожденияе, однако в буддизме есть уникальное понимание причин перерождений. Что же буддизм определяет как причину? Есть различные буддийские философские системы, но в целом это «неведение», как это обычно переводят.

Мне не нравится слово «неведение», так как оно подразумевает тупость, а мы не тупые. Дословно термин означает «не осознавать»: мы просто не знаем. Отрицательный префикс можно интерпретировать и как «знать неправильно», то есть неверно понимать причинно-следственную связь в поведении и, главным образом, неверно понимать реальность, а именно как мы существуем и как существуют все явления. Мы либо чего-то не знаем (мы просто наивны), либо наше понимание превратно.

Неосознавание — корень сансары

Почему неосознавание – это причина неуправляемого круговорота перерождений? Это важно понимать. В чём тут дело?

Существует несчастье, первый тип страдания. Это такое чувство, от которого мы хотим избавиться, когда с ним сталкиваемся. В частности, чувство несчастья – это то, как мы переживаем созревание отрицательных потенциалов, накопленных в силу нашего разрушительного поведения.

Страдание из-за перемен, наше обыденное счастье, – это то, как мы переживаем созревание положительного потенциала, или положительной силы, накопленной вследствие созидательного поведения. Я не использую слова «заслуга» и «грех». Они звучат в буддийском контексте абсурдно. Это христианские термины. Я использую термины «положительная сила», «отрицательная сила», «созидательное поведение» и «разрушительное поведение» – в них нет осуждения. Обыденное счастье определяется как чувство, переживая которое, нам не хочется с ним расставаться.

На основе неосознавания того, как мы существуем, у нас возникают всевозможные беспокоящие эмоции: «Я хочу быть счастливым, я хочу больше счастья». Из-за этого мы действуем под влиянием привязанности, желания или жадности. «Я хочу освободиться от несчастья», – и тогда всё, что, как нам кажется, может принести нам несчастье, будет вызывать у нас отвращение, гнев и ненависть. И в целом мы наивны: мы не знаем, что происходит.

Всё это вызывает импульсивное поведение, то есть запускает импульсы вести себя определённым образом. Как это порождает импульсы? Под кармой подразумеваются именно импульсы. Карма – это импульс, ментальное побуждение что-либо сделать, сказать или о чём-нибудь подумать. Карму запускает чувство, что нам хочется что-нибудь сделать, например: «Мне хочется на тебя накричать». Это чувство дальше переходит в импульс, который подталкивает нас к действию. Этот импульс – и есть карма.

Как это происходит? Это уже сложная тема. В целом, когда мы чувствуем счастье или несчастье, у нас также возникает цепляние. Эта тема отсылает нас к учению о 12 звеньях. Когда у нас возникает чувство счастья, то есть чувство, с которым нам не хочется расставаться, мы жаждем его продолжения, мы цепляемся. Переживая несчастье, то есть чувство, от которого нам хочется избавиться, мы жаждем, чтобы оно закончилось. Слово «цепляние», которое используется в наставлениях о 12 звеньях, – это санскритское слово, означающее «жажда». Мы буквально изнываем от жажды: «Я должен от этого избавиться, – или: – Я должен это заполучить». В некотором смысле, это отчаяние.

Это цепляние, или жажда, активирует накопленную кармическую силу, а также целый комплекс состояний ума, в частности получающее состояние ума, которое тоже часто грубо переводят как «цепляние». Такой перевод запутывает, потому что есть и другие термины, для которых используется слово «цепляние», например «цепляние за истинное существование». В этом контексте используется другой термин: мы говорим о получающем состоянии ума, которое «получит» для нас активированную кармическую силу, а она принесёт результат.

Таким образом, в этом процессе участвует несколько аспектов, но в целом все они связаны с неосознаванием. Мы отождествляемся с происходящим: «Какой кошмар!» – а затем жаждем освободиться от несчастья: «Я должен от этого избавиться». Это необязательно интенсивные переживания, но в целом мы все с этим знакомы. Также это может быть чувство: «Я так счастлив! Как чудесно мы проводим время! – или: – Никогда не оставляй меня, я не могу без тебя жить, – или: – Всё должно быть по-моему, – или: – Я должен быть первым в очереди». Это активирует нашу кармическую силу. Затем мы опять переживаем счастье и несчастье, и на этой основе у нас возникают жадность, привязанность и гнев, а они приводят в действие новые кармические импульсы, заставляющие нас повторять действия, совершённые в прошлом. Всё это просто воспроизводится снова и снова.

Поэтому неосознавание – это корень проблемы. Из-за неосознавания у нас всегда есть основа для переживания взлётов и падений, счастья и несчастья. Из этого корня также появляются сансарные чувства – счастье и несчастье.

Средний уровень мотивации

Я вам рассказал сложную теорию, над которой следует поразмыслить, однако она объясняет, на что направлено наше сострадание, от чего мы желаем другим существам избавиться. Мы не просто хотим устранить голод существ и обеспечить их едой. Всё гораздо глубже. Это махаяна – великолепная, обширная, глубокая.

Поэтому на среднем уровне мотивации мы хотим достичь личного освобождения от неуправляемого круговорота перерождений. Это очень, очень сложно, потому что затем, разумеется, возникает вопрос: «Я достигну освобождения, а дальше что?» Большинство людей думает: «Мне всё же хотелось бы проводить время с друзьями и видеться с учителями», и так далее. Если мы получали наставления о теле света и о жизни в поле будды, мы можем захотеть достичь такой цели. Тем не менее такое намерение быстро превращается в желание отправиться в рай, а такая цель также не является буддийской.

Нам нужно понимать, что индивидуальный ментальный континуум длится вечно. Вопрос лишь в том, что будет им руководить. Будут ли им управлять неосознавание, запутанность, карма, беспокоящие эмоции и тому подобные факторы, а также импульсивное поведение, которое помимо нашего желания впутывает нас в неприятности? Или наш ментальный континуум будет мотивирован беспристрастием, желанием покоя и свободы от всего этого? Или он будет мотивирован чем-то ещё более глубоким, например бодхичиттой – желанием достичь просветления на благо других существ? Будет ли достаточно любви и сострадания в качестве мотивации? В тхераваде медитируют на любовь и сострадание. Достаточно ли этого? Хотим ли мы, чтобы наш ум был мотивирован этим?

Непросто убедиться в том, что освобождение существует и что избавиться от неосознавания, беспокоящих эмоций и кармических импульсов возможно. Нам нужно убедиться, что эти факторы – не часть сущностной природы ума, нашего ментального континуума. Чтобы в этом убедиться, сначала нужно понять, что такое ум.

Что есть ум? С буддийской точки зрения, ум – это не вещь. Мы не утверждаем, что это некий инструмент в нашей голове или в сердце, который отдельное «я» использует, чтобы понимать вещи. В некоторых небуддийских индийских системах об уме говорят именно так, но в буддизме считают иначе. Ум – это ментальная активность. Это активность. Это не вещь, которая осуществляет активность. Никто не отрицает, что у ума есть физическая основа, но мы говорим не о ней. Ум также не является чем-то бестелесным или нематериальным.

Мы говорим о ментальной активности, длящейся от момента к моменту. Моменты ума происходят по очереди: сначала одно мгновение, потом второе, потом ещё одно и ещё – таким образом получается континуум мгновений. Также каждый континуум индивидуален. У большинства людей ментальный континуум находится под влиянием причинно-следственной цепочки их поведения. Мы подобны воспроизводящимся прямо сейчас индивидуальным фильмам под названием «Я», продюсируемым и режиссируемым неведением. На самом деле это не совсем так, но вы уловили смысл: за один раз воспроизводится только одно мгновение фильма. На самом деле это довольно хорошая метафора для понимания природы «я», или личности.

В любом случае у нас есть мгновения ментальной активности. Является ли заблуждение и неосознавание сущностным аспектом их природы? Вот в чём вопрос. Являются ли беспокоящие эмоции – гнев и другие эмоции, которые мы называем преходящими загрязнениями, – частью сущностной природы ментальной активности? Они присутствуют всегда? Мы не злимся непрерывно. Например, мы не чувствуем гнев, когда спим. Тем не менее гнев возвращается, не так ли? Хотя беспокоящие эмоции не присутствуют постоянно (мы действительно можем быть временно от них свободны), это не показывает, что они не являются частью сущностной природы ума, не так ли?

Куда уходит гнев, когда мы не чувствуем его? Он оказывается в маленькой коробочке в нашей голове и ждёт, когда можно будет оттуда выскочить? Нет, это не так. Гнев присутствует неявно? Мы можем начать длинную философскую дискуссию на тему того, что происходит с гневом, когда мы не злимся. В любом случае он каким-то образом возвращается. На самом деле объяснение, как это происходит, очень сложное. В любом случае то, что гнев не присутствует всегда, не доказывает, что мы можем от него избавиться. Стремясь достичь истинного прекращения, третьей благородной истины, мы хотим избавиться от таких беспокоящих эмоций, как гнев, навсегда; мы хотим, чтобы он больше никогда не возникал. Возможно ли это? Как нам убедиться, что это возможно?

Почему неосознавание — это преходящее загрязнение, а сострадание — нет

Это очень интересный вопрос, не правда ли? Как нам в этом убедиться? Ответ очень-очень сложный. Почему? Потому что существуют преходящие загрязнения, от которых мы можем избавиться, и есть другие ментальные факторы, от которых мы не избавляемся, например сострадание. В зависимости от воззрения системы, на которую мы опираемся при объяснении природы ментальной активности, эти факторы в том или ином смысле считаются частью сущностной природы ума.

Суть в том, что во время неконцептуального познания пустотности – и нам предстоит разобраться, что это такое, – мы свободны от неосознавания. Неосознавание уходит, но затем оно частично возвращается (на первых этапах практики). Чтобы избавиться от него полностью, нужно пройти через долгий процесс, неконцептуально сосредотачиваясь на пустотности. Только на пути видения, на третьем из пяти этапов – пяти путеводных состояний ума – мы начинаем обретать некоторые истинные прекращения. На этом этапе некоторые виды неосознавания уходят навсегда. Далее нам нужно последовательно избавляться от остальных видов неосознавания.
Неосознавание основано на так называемом цеплянии за истинное существование. Я не хочу вдаваться в буквальное значение этого термина, потому что каждая философская система определяет его по-разному и всё очень запутанно. Давайте просто скажем, что это «цепляние за невозможные способы существования». «Истинное существование» – это невозможный способ существования. Когда мы говорим о пустотности... Во-первых, я предпочитаю термин «пустотность», а не «пустота». Я возражаю против слова «пустота». Я считаю, что оно вводит в заблуждение. «Пустота» подразумевает, что есть что-то пустое, как будто есть объект и он пуст, в нём чего-то нет. Это не так. Термин обозначает не это, так что он вводит в заблуждение, когда речь заходит о медитации на пустотность.

Пустотность – это полное отсутствие. Такой вещи попросту нет, и точка. Невозможного способа существования нет. Когда мы медитируем на пустотность, мы просто отсекаем любую веру в невозможную чепуху. В каком-то смысле это как вакуум. Конечно, пустотность – это невозможный способ существования какого-либо объекта, однако это не означает, что этот объект появляется в нашем уме во время медитации на пустотность. Такой вещи не существует. Точка.

Когда мы неконцептуально сосредотачиваемся на пустотности, это происходит без помощи категории, например категории «пустотность». Разумеется, это сложно понять. Что вообще означает «неконцептуальный»? Это значит без помощи категории. И речь идёт не просто о вербализации в нашем уме, а об общей категории. Например, когда я смотрю на этот объект, я вижу стол. «Стол» – это категория, посредством которой я воспринимаю этот объект. Мне не нужно проговаривать слово «стол», когда я смотрю на объект, чтобы увидеть, что это стол; тем не менее концептуально я вижу объект как стол. Так работает категория. Точно так же концептуальное познание пустотности происходит с помощью категории «пустотность». Неконцептуальное познание происходит без категории.

Проблема в том, что наш ум производит видимости невозможных способов существования, а мы затем верим, что эти видимости истинны. Таким образом, цепляние за истинное существование, то есть за невозможный способ существования, разделён на два этапа. Термин «цепляние» включает в себя два аспекта. Поэтому «цепляние» – это термин, который очень сложно перевести точно. Смысл термина не соответствует нашему обычному пониманию этого слова. На самом деле он значит «воспринять нечто как объект познания». Таким образом, у нас есть два аспекта. Во-первых, мы просто воспринимаем невозможный способ существования (так как наш ум создаёт такую видимость); во-вторых, мы верим, что эта видимость соответствует действительности.

Нам нужно избавиться от веры в то, что видимость соответствует реальности. Так работает наше неосознавание: мы думаем, что видимости действительно соответствуют реальности, что вещи действительно существуют невозможным способом. Когда мы сосредотачиваемся на том, что «такой вещи нет», мы не только прекращаем верить в чепуху, которую создаёт ум: в этот момент ум перестаёт её воспроизводить. Такой вещи нет. Соответственно, у нас не появляется видимость невозможного способа существования и, разумеется, нет и веры в эту видимость. Мы понимаем, что это чепуха. Такого не было и не могло быть. Чем больше мы на этом сосредотачиваемся, чем больше пребываем в таком состоянии, тем больше инерция прерывается. Вам нужно пережить это на своём опыте. Благодаря сосредоточению на пустотности ум перестаёт по инерции производить чепуху и верить в неё.

Когда мы применяем такой метод, это не то же самое, что разозлиться, а затем разрушить инерцию гнева, ложась спать. Мы можем быть не так уж разозлены или расстроены, когда просыпаемся следующим утром, но гнев очень быстро возвращается. В данном случае прерывание инерции происходит иначе. Почему? Потому что мы остановили видимость невозможного способа существования и веру в эту видимость с помощью понимания, а не просто потому, что легли спать. Такое понимание остаётся с нами.

Даже если в нашем уме отсутствует сострадание в проявленной форме, когда мы неконцептуально сосредотачиваемся на пустотности (хотя в учебниках разных буддийских традиций на этот счёт есть разные мнения, все соглашаются, что в этот момент проявленное сострадание отсутствует), понимание, которое мы обретаем в это мгновение, не устраняет сострадание. Сосредотачиваясь на пустотности, мы не избавляемся от сострадания, однако избавляемся от неосознавания, то есть от неведения. Чем сильнее в нас крепнет это понимание, тем слабее становится создание ложных видимостей и тем слабее мы в них верим. В конце концов и то и другое уходит навсегда. Это показывает, что неосознавание не является частью сущностной природы ума. Таково объяснение с точки зрения сутры.

С точки зрения ануттарайога-тантры, ум ясного света, который мы переживаем в момент смерти, не создаёт невозможные видимости; в нём нет неосознавания. Это также показывает, что неосознавание не является сущностной частью ума. Тем не менее большинству из нас сложно осознанно пережить то, что происходит в момент смерти. В любом случае это также показывает, что подобная чепуха не является частью сущностной природы ума, в то время как сострадание является. Вот над чем нам стоит поразмыслить.

Поскольку неосознавание не является частью сущностной природы ума, мы можем от него избавиться. Мы можем достичь третьей благородной истины с помощью четвёртой благородной истины и понимания пустотности. Это и есть наше прибежище. Это надёжное направление, в котором мы хотим идти. Мы не просто хотим навсегда освободиться от голода. Если мы избавимся от ложных видимостей, то подобные видимости: «Моё мирское счастье! Мой телевизор, музыка и все остальные вещи так прекрасны!» – а также вера, что всё это может одарить нас абсолютным счастьем, цепляние за это и так далее – всё это больше не будет возникать. Нам не будет этого хотеться, потому что подобное существование вещей это невозможно.

Это как искать Прекрасную Принцессу или Принца на белом коне. Это мой любимый пример. Мы думаем, что найдём идеального партнёра и после этого будем жить долго и счастливо. Да ладно вам! Это сказка. Такого не будет. Никто не существует как Принцесса или Принц на белом коне. Это то же самое, что думать: «Всё будет чудесно», а затем цепляться за это.

Такое цепляние не возникнет в момент смерти, если мы набрались опыта в медитации на пустотность. Вещи не будут казаться уму «самыми прекрасными вещами в мире». И тем более мы не будем в это верить. В этом случае мы не будем активировать забрасывающую карму, которая запускает новое перерождение, а значит достигнем освобождения. Размышляя таким образом, мы начинаем понемногу убеждаться, что освобождение возможно.

Продвинутый уровень мотивации

Чтобы достичь освобождения и просветления, нужно избавиться от двух видов омрачений – от омрачения эмоциями и от омрачения познания.

Омрачения не препятствуют ментальной активности. Скорее, они возникают на основе ментальной активности и скрывают то, как вещи существуют нас самом деле. Ментальная активность продолжается, даже если мы заблуждаемся; это та же самая ментальная активность. Омрачения существуют на основе ментального континуума. Они мешают увидеть способ существования вещей. Они омрачают и видимости вещей, и понимание этих видимостей.

Омрачения эмоциями омрачают наше понимание. Из-за этого у нас возникают разные беспокоящие эмоции. Чтобы достичь освобождения, нужно избавиться от этих омрачений. Омрачения познания омрачают видимость всего. Из-за них все вещи кажутся существующими по -отдельности, словно каждый объект находится в маленькой коробочке, а каждая коробочка соответствует слову в словаре: «хороший», «плохой», «это», «то», хотя на самом деле всё взаимосвязано. Вещи не существуют в коробках, как подразумевают слова и концепции. Тем не менее наш ум создаёт именно такие видимости вещей в коробках, например «друг» или «враг». Создание обманчивых видимостей – и есть омрачение познания. Оно мешает нам увидеть взаимосвязь всех вещей.

На среднем уровне мотивации мы стремимся убедиться, что мы можем перестать верить в создаваемую умом чепуху, а также можем достичь освобождения от неуправляемого круговорота перерождений. На продвинутом уровне, на котором появляется наша тема бодхичитты, нам нужно убедиться, что мы можем избавиться от омрачений познания и стать всеведущим буддой. Итак, верите ли вы, что ваша ментальная активность способна не просто знать, но и понимать всё «в десяти направлениях и трёх временах», как это называется на жаргоне (что бы это ни значило)?

Это сложная тема. То, что мы с вами уже обсудили, не настолько сложно. А вот этот вопрос по-настоящему сложный. Действительно ли мы думаем, что просветление возможно? Бессмысленно стремиться к просветлению, если мы не считаем, что это возможно. Если мы считаем, что просветления не существует, то это всё просто игра. Что мы делаем? «Я хочу стать Пасхальным Кроликом», или что-то вроде того? Может, Зубной Феей? Что мы ставим своей целью? Мы правда думаем, что можем стать буддами? Или наша вера похожа на веру в Зубную Фею? Мне кажется полезным приводить такие нелепые примеры, потому что они могут нас немного встряхнуть и заставить задуматься: «Я просто наивен и обманут какой-то буддийской пропагандой или я считаю, что цель, которой я хочу достичь с помощью бодхичитты, реалистична?»

Не стоит упрощать намерение бодхичитты. Все слова, которые мы повторяем, в некотором смысле довольно нелепы: «Пусть я стану буддой, чтобы освободить всех живых существ». Да ладно! Бросьте! Мы правда думаем: «Я хочу освободить каждого комара во вселенной»? Я точно ещё не достиг этого уровня. Я думаю, нам следует быть менее притязательными в отношении своих целей. Даже просто желание достичь просветления, чтобы приносить благо всем существам (что мне трудно представить) и даже желание достичь такого уровня, на котором это устремление станет искренним, – подразумевает концептуальное понимание того, что такое просветление, а также уверенность, что просветление существует и его можно достичь.

Итак, одна из наших тем – всеведение. Это сложная тема. Способна ли ментальная активность понимать всё? Как вообще можно это проанализировать? Мы можем проанализировать омрачения, которые препятствуют ментальной активности понимать вещи. Этому препятствуют омрачения познания.

Что такое омрачения познания? В соответствии с прасангикой гелуг, это создание видимостей как обманчивый аспект ума, или ментальной активности, создающий обманчивые видимости. Есть и другие факторы, относящиеся к этой категории омрачений, например неспособность ума одновременно сосредотачиваться на двух истинах, но давайте пока отложим эту тему. На нашем семинаре давайте исследуем в первую очередь создание ложных видимостей.

Что делает наш ум, когда создаёт обманчивые видимости? Как я уже вскользь упомянул, наш ум делает так, что вещи кажутся нам существующими в категориях, словно они существуют в коробках, где-то вовне и сами по себе.

Представьте себе цвета: красный и оранжевый. Я всегда использую этот пример, так как мне кажется, что его несложно понять. У нас есть слова «красный» и «оранжевый», они к чему-то относятся. Люди согласились по поводу условности, что произвольные, бессмысленные звуки «крас-ный» и «о-ран-же-вый» будут наделены смыслом. Но это просто бессмысленные звуки. Пещерные люди или кто-то другой, кто это придумал, сказал: «Давайте соединим эти бессмысленные звуки, присвоим им значение и договоримся поместить этот цвет в коробку “красный”, а этот – в коробку “оранжевый”. Очевидно, какие-то люди не согласятся, но ничего». Поэтому у нас есть такие условности. Они полезны для общения. Но в самом спектре света мы не увидим никаких границ, отделяющих красный от оранжевого. Ничего подобного нет. Свет не существует в коробках такого-то цвета и такого-то цвета.

То же и с эмоциями (и этот пример точнее иллюстрирует мысль): любовь, зависть – что это вообще? Они существуют в коробках? «Сейчас я буду чувствовать любовь, и любовь, которую чувствую я, будет такой же, как и любовь, которую чувствуешь ты, – или: – Любовь к моей собаке такая же, как любовь к моей возлюбленной, или такая же, как любовь к моей стране». Что такое любовь? Она не существует в коробке. У нас есть слово и есть широкий спектр эмоций, которые все чувствуют. Эмоции не существуют в коробках, не существуют сами по себе, хотя слова подразумевают, что это именно так. Это обманчивая видимость. Это происходит не просто из-за условностей или умственного обозначения.

Умственное обозначение «любовь» не создаёт любовь. Назовём мы эмоцию «любовью» или как-либо ещё, назовём ли мы её вообще хоть как-нибудь – это неважно. У нас есть эмоции, и мы можем общаться друг с другом с помощью слов и концепций. Слова и концепции что-то обозначают, однако эти вещи не существуют в коробках. Вот чего мы не можем обнаружить, когда практикуем анализ в традиции мадхьямаки: мы не можем обнаружить вещей, которые существуют сами по себе в коробках, то есть в категориях.

Вот в чём вопрос: когда мы сосредотачиваемся на том, что «таких коробок не существует», другими словами, когда наш ум не создаёт такие коробки, как нам на этом сосредоточиться? Это важный момент – как сосредоточиться на мысли: «Такой вещи не существует»? Чтобы это проиллюстрировать, я использую очень простой пример, хотя он не совсем относится к «такой вещи не существует», скорее он просто про отсутствие. Что происходит, когда мы теряем ключи? Мы повсюду ищем, но не можем их найти. Их нигде нет, но мы не хотим в это верить, поэтому мы ищем снова и снова. Наконец мы осознаём: «Ключей нет». Когда мы сосредотачиваемся на мысли: «Ключей нет», что появляется в уме? Ничего. Ничего не появляется. Мы можем смотреть на стену, и в уме будет возникать стена, но наш ум сосредотачивается не на ней. Наш ум сосредоточен на отсутствии – на том, что чего-то нет. Но мы понимаем, что это не просто ничто: это отсутствие ключей.

Точно так же мы сосредотачиваемся на том, что «нет вещей, существующих в коробках». В момент сосредоточения на этом в уме ничего не появляется. То есть ум не создаёт видимостей этих коробок, вещи не предстают перед ним так, словно они обёрнуты в пластик или что-то вроде того.

Далее, возвращаясь к нашему желанию убедиться в том, что всеведение возможно, возникает ещё один вопрос. Если бы наш ум, говоря простыми словами, не создавал сплошных линий вокруг вещей, как если бы вещи существовали в коробках, то что бы в нём появлялось? Мы понимаем, что «такой вещи нет». Это важный аспект омрачения познания: из-за него мы не можем одновременно сосредоточиться на том, что «такой вещи нет», и на видении всех вещей. Но ум ясного света на это способен, поэтому нам и нужна тантра: если мы избавимся от омрачений познания, то сможем сосредотачиваться на вещах, не создавая вокруг них границы. Что тогда будет появляться? Всё.

Действительно ли это так? Мы можем задуматься: «Сейчас я вижу вещи только через отверстия в моём черепе. Даже если бы я смотрел на вещи, не создавая вокруг них границ, смог бы я тогда узнать, что находится позади меня? Я бы знал то, что ещё не произошло, и то, что уже не происходит, – так называемое прошлое и будущее?» Это интересный вопрос. Он связан с вопросом, почему, после того как мы обретём освобождение и просветление, у нас не останется тела с подобными ограничениями. Прямо сейчас наше «оборудование» ограничено. Мы можем видеть только то, что находится перед нами, сквозь отверстия в черепе. Также нам приходится спать. Очевидно, это нежелательно, если мы хотим всё время быть всеведущими. То есть мы с вами говорим о другом типе тел, которые существовали бы на основе чистой энергии, – о телах будды.

Если бы наше тело существовало на основе чистой энергии и не было ограничено недостатками «оборудования», которым оснащено сансарное тело, а наш ум не создавал бы линий вокруг объектов, мы бы смогли видеть взаимосвязанность всего возникающего. Взаимосвязанность не ограничена тем, что существует в настоящем или рядом с нами. Также существует взаимосвязанность всего с точки зрения причинно-следственной связи, так что данная тема также касается прошлого и будущего.

Это очень сложная тема – что именно знают будды, когда они знают прошлое и будущее. На самом деле я сейчас пишу статью на эту тему. Но поверьте на слово, буддийское понимание этого вопроса очень глубокое. Там рассматриваются кармические склонности и тому подобное.

[См. Знание будды о прошлом, настоящем и будущем] 

«То, что ещё не произошло», – это будущее. Например, 2008 год. Знает ли будда 2008 год? Будда знает 2008 год, хотя он не происходит в настоящем. То есть явление может существовать, даже если оно не происходит прямо сейчас. Есть ли такая вещь, как 2008 год? Да. Он существует? Да. Можем ли мы строить планы на этот год? Да. Происходит ли он сейчас? Нет. Сейчас происходит 2006 год? Нет. Но вы можете его познать? Да. Я помню, что происходило в 2006 году, хотя сейчас это не происходит.

Чтобы начать понимать буддийские наставления о том, как будда знает прошлое и будущее, нам нужно поразмышлять с точки зрения вещей, происходящих и не происходящих в настоящем. Даже если какое-то явление не происходит сейчас, это ещё не значит, что мы не можем его познать: я знаю, что завтра будет завтра; я знаю, что существует вчерашний день.

Смысл в том, что, когда мы стремимся к нашему будущему просветлению, которое ещё не происходит, не происходит в настоящем, но может произойти, – это не значит, что мы сосредотачиваемся на чём-то невозможном. Мы не сосредотачиваемся на том, чего не существует, но нам нужно осознавать, что сейчас это не происходит. Тогда как мы можем познать это явление? Мы познаём его на основе причин просветления, которые существуют сейчас, а именно на основе факторов природы будды.

Это подводит нас к разговору о природе будды, а она, в свою очередь, связана с темой природы ума. Вот почему эта тема очень актуальна. Обладает ли ум естественной чистотой и способностью понимать? Мы говорим о сущностной природе ума, которая чиста и свободна от загрязнений – не только от преходящих загрязнений, но и от загрязнений невозможных способов существования. Оно известно как тело природы, свабхавакая. Такое тело появляется, когда существо становится буддой. Оно непосредственно связано с третьей благородной истиной.

Ум способен создавать видимости вещей и понимать их, не создавая вокруг них границы. Это означает, что ум теоретически может охватывать всё, включая прошлое и будущее, если мы понимаем прошлое и будущее в контексте взаимосвязанности всех вещей и причинно-следственных отношений между всеми вещами. Эта способность является частью природы будды, частью сущностной природы ума. Ментальная активность способна на это от природы. Однако не размышляйте об уме как о вещи, как будто ментальная активность – этоа вещь, обладающая такой способностью. Это ещё один аспект природы будды. О чём мы говорим? Мы говорим о четвёртой благородной истине, о дхармакае, то есть о всеведущем уме будды, а также о создании видимостей, рупакае, то есть о теле форм будды.

Нам нужно подумать обо всех этих вещах, сложных и глубоких. Но зато через некоторое время, обретя более устойчивое понимание, мы сможем искренне зародить бодхичитту: «Я знаю, на чём сосредотачиваюсь, и знаю, что объект моего сосредоточения существует, его возможно достичь. Я хочу помогать всем достичь этого состояния, потому что я уверен, что это возможно и для других». С таким пониманием мы сможем искренне зародить бодхичитту. Иначе всё это просто несерьёзно.

Как я уже говорил, поначалу мы можем работать с наставлениями о бодхичитте на уровне «приятной Дхармы»: мы любим всех; они были к нам так добры; пусть они будут счастливы, пусть они будут свободны от страданий. Я это не принижаю, это очень полезная практика, однако это не самый глубокий уровень любви и сострадания.

Продвинутый уровень ламрима очень глубок: «Как ужасно, что в сансаре происходят взлёты и падения и живые существа сами их увековечивают. Пусть они будут свободны от этого механизма, который увековечивает взлёты и падения неуправляемого круговорота существования». Мы желаем другим быть свободными именно от этого. И когда мы желаем им счастья, мы не просто желаем, чтобы они были сыты. Это состояние преходяще. Конечно, существа должны быть сыты, но это временно. Это не означает, что мы отказываемся помогать другим на временном уровне; конечно, мы им помогаем. Однако оказание временной помощи – это не глубочайшее намерение. Мы хотим, чтобы другие существа обрели длящееся, истинное счастье, свободное от загрязнений.

И мы намерены привести к такому счастью каждое существо, без единого исключения. Мы не ограничиваем своё мышление теми сансарными ситуациями, в которых они сейчас находятся, – что в силу различных кармических причин ментальный континуум одного существа проявился в теле таракана, второго – в теле моей матери, а третьего – в теле Адольфа Гитлера. Мы размышляем в гораздо, гораздо больших масштабах. Мы размышляем в контексте природы будды всех существ. Именно так мы в тантре видим всех существ как будд – на основе их природы будды.

Когда мы размышляем о бодхичитте, нам нужно возвращаться к мысли: «Все существа были моими матерями». Мы это ещё обсудим. Это непростая тема. Это не просто «все были моими матерями, и они были ко мне добры», потому что в таком случае можно медитировать на мысль: «Все были моими убийцами». Следуя той же логике, можно сказать, что, если все в тот или иной момент были моими матерями, все также в тот или иной момент меня убивали. Эта мысль отрезвляет, и мы будем исследовать преимущества и недостатки этих мыслей. Однако, когда мы используем другой метод зарождения бодхичитты, в котором осознаём равенство всех существ, это не основано на том, что все были нашими матерями или все были нашими убийцами. Вместо этого мы размышляем о равенстве существ с точки зрения того, что все хотят быть счастливыми и никто не хочет быть несчастным. Этот подход в меньшей степени основан на «я».

Его Святейшество Далай-лама всегда говорит, что метод уравнивания себя с другими и обмена себя на других (когда мы размышляем о равенстве всех существ с точки зрения того, что они в равной степени хотят быть счастливыми и не быть несчастными) менее рискованный, чем узнавание во всех существах своих матерей и признания их доброго отношения, так как во втором методе делается больший акцент на «я». Этого нужно остерегаться в ходе медитации. Однако это не умаляет преимуществ данной медитации, а просто означает, что практикующим нужно быть более внимательными и использовать дополнительные техники медитаций для поддержания своей практики.

Это был небольшой экскурс перед разговором о бодхичитте. Думаю, это даже не совсем вступление. Обычно предполагается, что вступление – это лёгкая часть перед основным объяснением, которое будет более сложным. Рассказанное мною было совсем не лёгким. Тем не менее я уверен, что важно не упрощать эти наставления. Они очень драгоценные и глубокие. Почему они драгоценные и глубокие? Потому что у них очень, очень глубокая основа. Мы можем практиковать их в стиле Дхармы-лайт и получать от этого пользу, но изначально они предназначены для того, чтобы помочь нам достичь просветления.

В первой главе текста «Вступая на путь поведения бодхисаттвы» («Бодхичарья-аватара») Шантидева рассказывает, насколько невероятно подлинное зарождение бодхичитты. Кстати, бодхичитта, о которой пишет автор, – это бодхичитта без усилий. «С усилием» означает, что нам нужно пройти по всем этапам семичастной причинно-следственной медитации, постепенно приближаясь к бодхичитте. Это бодхичитта с усилиями: нам нужно приложить усилия, чтобы достичь такого состояния ума. Мы становимся бодхисаттвами, только когда обретаем бодхичитту без усилий, другими словами, когда нам не нужно её зарождать, она просто есть. Тогда действительно можно сказать, что у нас есть бодхичитта. Шантидева восхваляет бодхичитту без усилий, описывая, насколько это невероятное и необычайное состояние ума.

Бодхичитта не означает, что мы просто начитываем слова: «Пусть я достигну просветления на благо всех живых существ, – не вкладывая в них смысла, и затем думаем: – Теперь я зародил бодхичитту, значит стал бодхисаттвой». Это состояние предполагает понимание всех тех нюансов, о которых я вам сегодня рассказал. Если бодхичитта сопровождается пониманием всего вышеупомянутого и убеждённостью в этом и если наш уровень искренней мотивации охватывает буквально всех существ, то это чудесно. Это действительно бесподобно. Вот почему Шантидева так восхваляет бодхичитту. Иначе эта глава выглядит немного странно. Мы могли бы подумать: «Что тут такого? Я могу начитывать строфы так же, как и все остальные».

Бодхичитта – это не просто произнесение строф. Это не просто повторение строф и размышление: «Я хочу быть хорошим человеком и всем помогать». Всё гораздо, гораздо глубже. Для начала, да, я хочу быть хорошим человеком. Я хочу стать добрее. Я хотел бы стать более заботливым и менее невротичным. Конечно, хотел бы. Но это всего лишь предварительные этапы. Бодхичитта – это настоящий уровень. И этот настоящий уровень, говоря на разговорном языке, очень крутой. Давайте пока на этом остановимся. Возможно, у вас есть вопросы.

Не будет ли мне проще убедиться в том, что освобождение или хотя бы неконцептуальное познание пустотности возможно, если бы я знал, что кто-то достиг этого, особенно если этот человек жив сейчас? С другой стороны, я знаю, что говорить людям о своих достижениях не принято, из-за чего убедиться в этом становится сложно. Также есть опасность обмануться и стать жертвой шарлатанов. Можете ли вы как-нибудь это прокомментировать и поделиться личным опытом?

Это очень хороший, серьёзный вопрос. Девушка спрашивает, было бы проще убедиться в существовании неконцептуального познания пустотности и бодхичитты, если бы у нас был живой пример человека, который этого достиг. Конечно, по традиции, даже если человек достиг подобного, он об этом не скажет. Как же нам понять, что человек зародил бодхичитту, если мы сами, например, её не зародили? Откуда нам знать, что бодхичитта существует? Можно добиться понимания с помощью логических доказательств. Но, конечно, если вы узнаете, что кто-то этого достиг, вам это очень поможет.

Вопрос убеждённости в учителе становится очень непростым. Нам весьма осторожно нужно перейти к теме отношений с духовным учителем и видения учителя как будды. Это зыбкая почва, потому что многое в этой теме можно понять превратно.

Наставление видеть гуру как будду никогда не предполагалось как буквальное. Если бы это было буквально так, ваш учитель знал бы телефонный номер всех существ во вселенной. Если бы учитель действительно был буддой, он был бы всеведущим, а следовательно знал бы все телефонные номера. Это интересный момент.

Смысл в том, чтобы сосредоточиться на хороших качествах учителя, не отрицая его недостатков. Мы просто сосредотачиваемся на положительных качествах учителя и воспринимаем их как качества будды. Такая практика помогает нам в тренировке бодхичитты. Как? Когда мы развиваем бодхичитту, мы сосредотачиваемся на хороших качествах будды – того будды, которым мы станем. Происходит то же самое: «Я понимаю, что я не будда. Я не отрицаю свои недостатки, но сосредотачиваюсь на положительных аспектах». Если мы будем смотреть так на качества нашего учителя (а мы, очевидно, выбираем себе учителя, у которого больше хороших качеств, чем у нас), то можем почувствовать вдохновение достичь состояния будды. Это одно из преимуществ видения учителя как будды. Эта практика отлично сочетается с медитацией на бодхичитту, потому что мы сосредотачиваемся на позитивной стороне.

Должен ли учитель обладать настоящей бодхичиттой и подлинным неконцептуальным познанием пустотности, чтобы можно было видеть его как будду? Как вы и сказали, учителя не будут заявлять о таких качествах. Даже если эти качества у них есть, они об этом не скажут. Его Святейшество Далай-лама говорит, что он не достиг такого состояния, хотя он говорит: «У меня был небольшой проблеск этого переживания». Иногда он это признаёт. Но если он не достиг такого состояния, то кому это удалось?

Нам очень повезло, что у нас есть пример Его Святейшества, вне зависимости от того, признаёт ли он, что зародил бодхичитту и обрёл неконцептуальное познание пустотности. Скажу вам от себя: если бы я достиг таких высот, как Его Святейшество, я был бы очень счастлив. Этого было бы достаточно. Мы можем увидеть, что Его Святейшество зародил огромную преданность своему пути и невероятное беспристрастие. Можете ли вы представить, что вы враг народа номер один в Китае и все думают, что вы дьявол, но это не приводит вас в уныние? Это невероятно, абсолютно невероятно. Можете ли вы представить, как в возрасте 16 лет (или сколько на тот момент было Его Святейшеству) вы берёте ответственность за то, чтобы вести за собой шесть миллионов людей, которые ждут от вас поддержки и надеются на вас? Это необычайно. Если посмотреть на его качества, я бы сказал, что для меня их вполне достаточно. Мне посчастливилось установить довольно тесные контакты с учителями Его Святейшества, которые уже покинули наш мир, и они также были необычайными людьми.

Я считаю, нет необходимости измерять, насколько глубока бодхичитта, которую человек зародил, или проверять, есть ли у него неконцептуальное понимание. Думаю, более уместно размышлять, возможно ли с точки зрения логики достичь таких состояний ума? Хорошо, с точки зрения логики это возможно, и есть люди, которые точно далеко в этом продвинулись. Поэтому я не беспокоюсь на этот счёт. Дело в том, что в качестве прибежища, надёжного направления (и здесь, пожалуй, «прибежище» – это подходящее слово), нам нужно принять саму Дхарму. Не полагайтесь на людей, потому что они могут подвести.

Бывают случаи, когда человек выбрал себе учителя, а через какое-то время узнал о скандале или о том, что учитель злоупотреблял своим положением. Такое случалось со многими. Это приводило людей в уныние, они начинали думать, что Дхарма – это глупость: «Как учение может взрастить нечто подобное?» Дхарма здесь ни при чём. Очень важно исследовать, в чём проблема. Эти учителя были людьми, они не были буддами. Посмотрев на их хорошие качества как на качества будды, я увижу, что некоторые преподанные ими методы были полезны. Но люди совершают ошибки.

Его Святейшество Далай-лама – хороший тому пример. Он вспоминает об одном из своих первых учителей, Ретинге Ринпоче, который был участником различных безобразий, чем испортил себе репутацию. Его Святейшество говорит о нём: «Вспоминая времена, когда он был на троне и давал учение, я воспринимаю его как будду. Что касается его поведения в миру, он не будда». То есть он различает эти два аспекта и говорит, что его это не смущает. Мне кажется, это очень хороший пример. Конечно, это непросто, но я думаю, что нам следует проводить различие между нашим отношением к учителю как к учителю и как к человеку, обычному живому существу.

Вопрос в том, как нам в чём-либо убедиться? Проблема именно в этом, да? Как нам преодолеть нерешительное колебание, сомнение? «Это так или не так?» Истина может быть у нас под носом, но нам всё равно трудно её принять. Что нужно сделать, чтобы убедиться? Это очень интересный вопрос. Насколько в этом замешано эго? Это тоже хороший вопрос. «Я хочу, чтобы кто-нибудь доказал мне, что это так». Я довольно часто с этим встречаюсь: «Я не буду практиковать, пока не пойму, что я делаю». Мы не хотим просто заткнуться и делать.

Часто почувствовать убеждённость нам мешают беспокоящие эмоции, эмоциональные блоки – вдобавок к непониманию, которое, разумеется, является основной проблемой. Эмоциональные блоки также могут быть проблемой. Мы так часто разочаровывались, что привыкли думать: «Теперь я не буду никому доверять и не хочу ни во что верить». Кто бы что ни говорил, нас невозможно убедить. В любом случае я считаю, что обретение убеждённости – это медленный, долгий процесс. «Аллилуйя! Теперь я верю», – это происходит не так.

Его Святейшество всегда говорит, что убеждённость должна быть основана на логике, а не на сострадании, потом что последнее (если оно зиждется на эмоциях) неустойчиво. Если убеждённость основана на здравом смысле, она устойчива: «Я чувствую сострадание ко всем существам, потому что, так же как я хочу быть счастливым и не хочу быть несчастным, так и все существа хотят быть счастливыми и не хотят быть несчастными. Поэтому мы равны». Такое состояние ума более устойчивое, чем: «Ах ты, бедняжка!»

Далее возникает вопрос касательно эмоций. Мы можем подумать: «Сострадание не будет настоящим, если не трогает меня эмоционально». Должны ли у нас быть сильные эмоциональные переживания, чтобы чувствовать любовь и сострадание? Это хороший вопрос. Что значит «эмоционально затрагивает»? Думаю, здесь есть связь с движением энергий в теле, когда энергии становятся более взволнованными. Это похоже на разницу между сильной влюблённостью в человека, с которым мы мало знакомы, и более устойчивой любовью, в основе которой лежат 30 лет отношений. Это чувство уже не будоражит, но такая любовь очень устойчива, потому что мы действительно понимаем человека.

Качество эмоционального возбуждения необязательно полезно. Что ещё важнее, это не делает эмоцию более настоящей: это уже наше цепляние за невозможное существование. Мы думаем: «Если чувство сильное, то оно реально. Если это не трогает моё сердце и я не начинаю плакать, это ненастоящее чувство». Тогда мы возвращаемся к пустотности: «Что доказывает, что я зародил сострадание? То, что я плачу, когда вижу чужие страдания, меня это ранит и я расстраиваюсь? Это доказывает, что я действительно сострадателен? Что доказывает, что я чувствую сострадание?» Это хороший вопрос для размышлений. Я не буду на него отвечать, поразмышляйте самостоятельно.

Вы говорили о знании прошлого и будущего, а также о коробках с красным и оранжевым цветом. Когда я размышляю о пустотности, я часто думаю о смерти. Я думаю о том, что содержимое этих коробок будет продолжаться. Приведу конкретные примеры: люди, которых я знаю, или люди, которые будут ходить там же, где ходил я. Когда я умру, люди останутся здесь, то есть это будет длиться. Но мне это видится как пустота. В своём уме я не вижу ничего, кроме пустоты. Например, вы говорите, что 2008 год существует, это будущее. Но будет ли он существовать для меня, если к этому моменту меня не станет? Я просто переживаю пустоту в уме и не знаю, как её ухватить.

Что ж, резюмируя сказанное вами – должен признаться, я не до конца вас понял, – кажется, вы говорите, что пустотность подразумевает ничто. Для других людей 2008 год может происходить, но, если вас уже не будет в живых, он не будет происходить для вас.

Верно.

Это очень сложный вопрос, если вы размышляете на примере 2008 года. Я не знаю, что именно вас интересует в этом вопросе. Время относительно. Если бы вы путешествовали на космическом корабле со скоростью, близкой к скорости света, и у вас был бы календарь, вы бы увидели, что 2008 год не наступает для вас в то же самое мгновение, что и для тех, кто остался на Земле. Так что существует относительность времени.

Однако, помимо этого, кажется, вы говорите, что нечто существует, потому что вы это познаёте. Это показывает, что это существует. А если вы это не познаёте, оно не существует. Если так, то откуда вам знать, что вещи существуют?

На самом деле, думаю, вещи будут существовать. Но меня не будет в этом месте, поэтому я не знаю, как может быть связь между мной и этими вещами. Словно вещи существуют для вас, но не существуют для меня.

Вещи существуют для вас, но не существуют для меня? Нет. Это неправильное понимание. Прошу прощения, но вы говорите о времени. Нет никакой фиксированной пространственно-временной сетки или оси, по которой движется указатель «сейчас», как будто «сейчас» объективно существует вовне. Это не так. Мы не говорим, что, когда вы умрёте, вы сначала выпадете из этой сетки в бардо, а затем снова вернётесь в неё.

Когда мы говорим о прошлом и будущем, нам приходится рассуждать в контексте нашего личного ментального континуума и пользоваться понятиями «уже не происходит» и «ещё не происходит». Мы не используем слова «прошлое» и «будущее». Это связано с вопросом кармы, точнее с теми фактами, что различные кармические причины уже не происходят, а кармические результаты ещё не происходят. Эти факты существуют, даже когда вы находитесь в бардо. Статусы «уже не происходит» и «ещё не происходит» приписаны на основе кармических «семян», то есть склонностей. Это аспекты кармических склонностей.

Присутствие кармической склонности, или семени (термин буквально означает «семя», но это не физический объект, поэтому мне кажется, что «склонность» – более подходящее слово), указывает на факт завершения причины, на то, что причина уже не происходит, то есть указывает на прошлое. Кармическая склонность должна откуда-то происходить, поэтому наличие склонности указывает на тот факт, что причина уже не происходит. А будущее, то есть статус «ещё не происходит», – это фактор, или аспект, или часть этой склонности, которая ещё не производит результат, но этот фактор основан на способности произвести результат, когда все условия будут соблюдены. Результат ещё не происходит, потому что склонность ещё не производит соответствующий результат, однако у неё есть способность произвести результат.

Конечно, мы можем очиститься от склонности, чтобы все необходимые условия никогда не смогли совпасть. Так мы избавляемся от кармы: мы перестаём создавать соответствующие условия. Если условия не полностью соблюдены, склонность никогда не созреет. Для того чтобы что-либо созрело, необходимо неведение (неосознавание). Вот как мы очищаемся. Именно понимание пустотности очищает нас от кармы, а не просто начитывание мантры.

Таким образом, бардо, смерть, склонности, кармические силы и так далее – всё это является частью ментального континуума.

Категории типа «стол» являются пространственными категориями. Существуют ли временные категории?

Да, конечно. «Стол» как категория относится к пространственному аспекту. А как насчёт временных категорий?

Например, континуумы, такие как «год», относятся к временной категории. Когда происходит год? Год происходит сегодня? Он происходит прямо сейчас? Мы не познаём год в одно мгновение. Это категория. Мы размышляем так: «Это были хорошие годы», «Это были плохие годы», «Это были годы моего зрелого возраста». Это категории. Таким образом, у нас есть категории временных интервалов. «Завтра» – это категория, её можно применять к разным дням; есть множество примеров «завтра».

Это также касается прошлого и будущего?

Разумеется, «прошлое» и «будущее» – это категории. Что такое категория? Всё, что возникло до нынешнего момента, можно назвать «прошлым». Я могу использовать категорию «прошлое», чтобы говорить о времени, когда мне было 4 года, а также о том, что было до этого. Также я могу использовать эту категорию, чтобы обозначить всё то, что происходило до сегодняшнего дня, учитывая, что сейчас мне уже за 60.

Когда вы или другие буддийские учителя говорите о том, как работает неосознавание, или неведение, и приводите пример, как мы помещаем вещи в коробки, категории и так далее, мне всегда кажется, что неосознавание, о котором вы говорите, основано на том, как устроено мышление человека. Я сомневаюсь, что это применимо к тому, как осознаёт вещи мошка или муравей.

Это очень хороший вопрос. Вы не сказали это напрямую, но косвенно в ваших словах прозвучало то, по поводу чего мне следовало быть более точным, когда я говорил, что категории предполагают использование слов. Мыслит ли мошка или корова категориями?

Разумеется. Категории необязательно связаны со словами, хотя у людей может быть такая связь. У мошки определённо есть категория «съедобное». Она может отличать съедобное от камня. У собаки, разумеется, есть категория «мой хозяин», основанная на запахе, зрительном образе или чём-нибудь ещё. У них есть категории.

Чтобы рассмотреть этот вопрос, нужно углубиться в теорию познания, которая очень сложна. Когда мы мыслим категориями, как они представлены в нашем уме? Они могут быть представлены ментальными изображениями, запахами, словами, чувствами и многими другими вещами.

Давайте закончим посвящением. Подумайте: «Какая бы положительная сила ни была накоплена этим действием, какое бы понимание ни было обретено, пусть всё это будет углубляться и послужит причиной достижения просветления на благо всех существ».