Срединный путь между тотальным контролем и полной апатией
Если я правильно понял, есть две крайности. Крайность контроля ситуации, параноидальность – ты стремишься контролировать все обстоятельства, которые есть. Есть крайность – как мне кажется, это крайность – крайность принятия. Можно сидеть на стуле и говорить, что ты просто принимаешь жизнь. Это крайность полного безразличия. И это можно маскировать под принятие всего именно в буддийском ключе. Мой вопрос состоит в том, каким образом буддизм определяет вот эту условную линию, границу, где эта условная середина между крайностью контроля и крайностью принятия всего, что тоже может привести к крайности безразличия, пофигизма?
Срединный подход заключается в том, чтобы делать то, что мы можем, но не переоценивать результат этого. Я приведу пример. У меня есть веб-сайт. Это такая реклама, это часть всего мероприятия. Почему я начал этот веб-сайт? Есть несколько причин. Одна из них в том, что у меня была невероятная удача учиться у Его Святейшества Далай-ламы и у всех учителей, особенно старых учителей, которые получили полное образование ещё в Тибете. Я прожил в Индии 29 лет среди тибетцев. И всё, что я изучал, я записывал. Я перевёл огромное количество книг и материалов. И в конце концов у меня было примерно тридцать тысяч страниц неопубликованного материала. То есть, это много, и поэтому я это сделал. Я не хотел, чтобы всё это оказалось выброшенным в мусор, когда я умру. Я хотел поделиться подлинными учениями, которые я получил. Это была действительно подлинная, живая традиция.
И то, что я видел, когда путешествовал по миру – я ездил как переводчик своего учителя, а после того, как он умер, меня стали приглашать учить по всему миру, – И я увидел, что тот способ, которым буддизм объясняют и практикуют по всему миру, очень разбавленный, так сказать. Я, конечно, мог бы просто сесть и сказать: «А, это времена упадка! Я ничего не могу сделать». Или я могу уйти в другую крайность и сказать: «Я буду спасителем буддизма». И то, и другое – это крайности.
Я подумал: «У меня есть материал. Я могу собрать этот материал и попросить кого-то сделать для меня это веб-сайт. Точнее, мне предложили его создать. Так это началось. Веб-сайт уже десять лет существует. В ноябре будет десять лет. И я сделаю всё, что можно, чтобы этот материал был доступен. Если люди читают – это замечательно. Если это помогает им – замечательно. И возможно, я смогу как-то поучаствовать, но, конечно, это не «спасёт вселенную».
И с одной стороны, я просто расслабленно к этому отношусь. А с другой стороны, я постоянно работаю над этим. И вот что я делаю. Единственное, что иногда, как сюда, я выезжаю, чтобы поучить. Но вообще, это то, чем я занимаюсь: я каждый день работаю над ним, над веб-сайтом. И мне это очень нравится. Я получаю удовольствие. Это не то, что: «Ой, мне придётся этим заниматься». И так постепенно он растёт. И сейчас у нас уже три тысячи посетителей каждый день его читают. И похоже, что по итогам 2011 года у нас будет один миллион посетителей в год. Так что, конечно, это внесёт какой-то свой вклад. Но конечно, я не думаю, что это поможет избавить буддизм от разбавленного подхода на Западе. Так что мы просто радуемся тому, что мы можем сделать, что мы можем совершить. И мы не сожалеем о том, что мы не можем сделать.
И есть очень важная деталь в буддийском пути, она называется исключительная решимость. Это связано с достижением состояния будды, чтобы приносить пользу другим как можно больше. И это отношение, этот подход в том, что: «Я беру на себя такую ответственность. И даже если никто больше этого не делает, я это сделаю». Это не означает, что я единственный, кто это может сделать. Но мне всё равно, помогает мне кто-то или нет. Ничто меня не остановит, я этим буду заниматься, принимая все трудности, которые будут с этим связаны, не подходя к этому нереалистично. Это сложная задача, это вызов. Но как я сказал, просто делайте что можете. Это, кстати, усердие, настойчивость, это называется усердие, подобное броне. Это словно на вас бронежилет: «Я буду стремиться к чему-то, невзирая ни на что. Ничто меня не остановит».
Эгоистическая гордость в стремлении достичь просветления
Если говорить о мотивации уже не столько буддизма как философии, а буддизма как религии – достижение состояния будды для освобождения других существ, мне видится здесь некоторая собственная исключительность, когда человек принимает себя за некое исключительное существо. И я здесь лично для себя как для человека, пытающегося практиковать буддизм, вижу ограничение – в том, чтобы не впасть опять же в эту крайность своей уникальности.
Есть некоторая разница между самоуверенностью и одержимостью собой. И когда я говорю об этой исключительной решимости: «Я буду этим заниматься, невзирая ни на что», это нужно делать не с позиции большого эго – что я такой классный и я буду это делать. Вы просто это делаете, потому что это нужно сделать. Шантидева очень хорошо сказал, он сказал: «У страдания нет владельца. Страдание нужно устранить не потому, что это моё страдание или твоё страдание. Страдание нужно удалить просто потому, что это страдание и это больно. Если у вас есть заноза в ноге, рука помогает ноге. Она не говорит: “Вообще, мне нормально. Это твоя проблема”». Таким образом мы принимаем ответственность, мы что-то совершаем сами. Вы просто это делаете, потому что это нужно сделать. Вот и всё.
И поскольку вы сказали, что у вас есть какой-то буддийский опыт, то мы как бы разбираем на части: есть я, есть тот, кто действует; есть те, для кого вы это делаете; есть то, что вы делаете; и есть само действие. Все они зависят друг от друга. Вы не просто изолируете одно и раздуваете его: «Я, я это буду делать». Это зависит и от других людей, которые будут читать это, которые с этим связаны. И что бы вы ни делали, это требует сотрудничества и взаимодействия с другими.
Поэтому следует постоянно медитировать, то есть помнить, держать в уме, как я существую, как я взаимодействую, и не превращать это в самолюбование, в погоню за эго. И вы знаете, что это самолюбование, это погоня за эго. Вы можете это распознать тогда, когда вы чувствуете эту неуверенность, когда энергия внутри вас неспокойна. Потому что вы думаете: «А что люди подумают обо мне? Достаточно ли я хорош?» Вот такое беспокойство, оттого, что мы можем разочаровать других и так далее. Просто делаем, просто поступаем наилучшим образом.
Теории о счастье: буддизм в сравнении с современной психологией
То, о чём вы говорили раньше про страдание, про наше отношение к нему, всё это очень интересно взаимосвязано с самыми разными подходами современной психологии: и Франкла, и все подходы, которые были названы. В чём эта взаимосвязь заключается, как разделить буддизм и психологию?
Чтобы включить субтитры, кликните на иконке «Субтитры» в правом нижнем углу окна с видео. Чтобы изменить язык субтитров, кликните на иконке «Настройки», выберите «Субтитры» и нужный язык.
Итак, в чём же разница между буддийской психологией и разными школами западной психологии? И как я уже говорил, мы отделяем здесь буддийскую науку и философию от буддийской религии. Но вообще, они не существуют независимо, отдельно. Так что, если мы хотим посмотреть на буддийскую философию более полно, мы тогда рассматриваем и прошлые, и будущие жизни. Счастье и несчастье – это результат нашего прошлого поведения.
Мы действуем определённым деструктивным или конструктивным способом. Деструктивное означает действие под влиянием каких-то омрачающих эмоций, например зависти, привязанности или гнева. Мы делаем это навязчиво. И это выстраивает негативные тенденции, негативный потенциал. И из разных условий возникает то, что мы называем побуждение что-либо сделать. Вообще-то есть ещё кое-что, что возникает раньше. Это называется контакт осознавания. Это осознавание того, что что-то является приятным, неприятным или нейтральным. Мы можем столкнуться с чем-то, и мы можем рассматривать это как приятное или неприятное, несмотря на то что объект может быть одинаковый.
Например, мы встречаем друга, и иногда нам это кажется чем-то приятным, а иногда мы можем быть чем-то раздражены, или мы заняты, или что-то ещё и это кажется неприятным. И когда мы воспринимаем это как позитивное или негативное, это и связано с этим потенциалом, который у нас есть – позитивным или негативным. Мы в гневе, или мы привязаны, или мы завидуем. Это создаёт негативный потенциал для того, чтобы мы воспринимали что-то неприятно. И основываясь на неприятном восприятии вот этого контакта с этим объектом, мы чувствуем эту несчастливость. И теперь уже вступает в силу аспект навязчивости. Сперва нам как-бы хочется что-то сделать: мы чувствуем, что, например, я хочу закричать на кого-то. Потому что это мы распознаём этот контакт как негативный, для меня это несчастье. И тогда это как жажда: «Я не хочу этого несчастья, этой несчастливости, уберите это от меня». И основываясь на предыдущей тенденции, на склонности кричать, я буду чувствовать это желание кричать. И это уже приводит к этому навязчивому аспекту, когда мне уже навязчиво хочется закричать. И я сперва думаю о том, чтобы закричать, и затем я кричу. Буддизм предлагает очень тщательный анализ. Соответственно, и дальше, если я кричу, это тоже создаёт причины того, чтобы и дальше чувствовать себя несчастливым.
И всё это – производное от первичного заблуждения по поводу себя, по поводу того, как я существую. И на чём нам нужно здесь сфокусироваться – на том, что эти проекции по поводу того, как я существую, что я такой особенный, в центре всего и так далее – что это всё не реально, не соответствует реальности. И это уже довольно уникальное буддийское утверждение – то, что мы называем «пустота». Это то, что относится к отсутствию. Когда чего-то никогда не было там на самом деле. И то, что полностью отсутствует, – это вот то самое соответствие между тем, что я проецирую, и реальностью. Например, если я считаю себя в центре вселенной, я могу так думать, я могу так чувствовать, но в реальности нет ничего, что бы этому соответствовало. Или пример, который я люблю приводить, – это Принц или Принцесса на белом коне – сказочный персонаж, который приедет и полностью удовлетворит все мои пожелания. Но это сказка: нет никого, кто бы соответствовал этому образу, на самом деле. И когда мы сосредотачиваемся на полном отсутствии этого – того, что нет ничего такого, – мы всё больше убеждаемся в этом, и тогда все остальные эмоции и навязчивые идеи, которые с этим связаны, прекращаются, они больше не длятся.
Могут ли люди быть полностью рациональными?
Мой вопрос носит более психологический характер. В начале лекции вы сказали, что одна из причин нашего страдания – нерациональность. Вы считаете, человек может быть рациональным полностью?
Одна из причин страданий – это иррациональность. И считаю ли я, что человек может стать совершенным образом рациональным? Во-первых, быть рациональным не означает, что у вас нет эмоций. Быть рациональным – это означает, что наш способ мышления, наш способ понимания правдив, он действителен. Например, нерационально было бы думать, что я единственный человек в мире, у которого есть такая проблема. Это нерационально, это не имеет смысла. И когда мы рационально, разумно подходим к этому, мы понимаем, что у многих людей есть такая проблема. Это позволяет нам чувствовать к ним любовь и сочувствие.
И многое в нашем мышлении иррационально именно из-за того, что мы не можем понять, а правильно я думаю или неправильно? Правильно это мышление или неправильно? Но при помощи подготовки это возможно, я думаю. Мы можем исправить наше мышление. Именно этим мы и занимаемся в медитации – мы анализируем. Мы просто перебираем, например, события за день. Вот, я был расстроен. А почему? Я был расстроен по той и той причине, потому что это нерационально, это были неправильные причины. И когда я анализирую, когда я разбираю это на части, я вижу ситуацию совершенно по-другому. И это гораздо более рационально. И тогда я не так расстраиваюсь. Я тренируюсь в том, чтобы не быть таким иррациональным, и тогда я становлюсь всё более рациональным. У меня появляется такая привычка.
В тибетском буддийском образовании система подготовки основана на логике и дебатах. И цель этих дебатов в том, чтобы обнаружить эти несоответствия в мышлении у себя самого или других людей. И что происходит? Вы утверждаете своё понимание, а другой человек проверяет вас. Он исследует, насколько это понимание устойчиво, насколько оно непогрешимо. Вы никогда не сможете сами себе задать вопрос настолько критично, как это могут сделать другие люди. И результатом этой подготовки, этих дебатов будет то, что вы начинаете критически оценивать собственное мышление. Это становится привычкой. И тогда у вас нет несоответствий в вашем мышлении. И это готовит вас к тому, чтобы быть намного более эффективными в медитации. Например, если вы пытаетесь медитировать на непостоянство, но вы не очень-то понимаете, что такое непостоянство, вместо этого у вас есть какое-то заблуждение, то это приведёт только к увеличению заблуждения.
Но к чему нужно относиться осторожно в таких дебатах – это к тому, чтобы не стать таким «монстром дебатов», я это так называю. Монстр дебатов – это человек, который не знает, когда стоит прекратить дебаты. И кто бы ни сказал что-нибудь, вы сразу же набрасываетесь, сразу же начинаете оспаривать и дебатировать. Таким образом можно очень быстро растерять всех друзей. Я должен признаться, что, когда я приехал в Индию уже после университетской подготовки – а у меня была очень хорошая подготовка, – я целенаправленно не шёл тренироваться в дебатах, потому что я знал, что тогда я стану вот таким вот монстром дебатов. Так что нужно быть осторожным.
Монстры дебатов и как с ними справляться
Что же делать, если я уже монстр дебатов?
Научиться успокаиваться. Это называется терпение по отношению к другим. Если кто-то восприимчив к тому, что вы, скажем так, их исправляете, то это нормально. Но если человек невосприимчив, то это будет просто пустая болтовня. И также вам нужно научиться быть дипломатичными: знать, когда стоит что-то говорить, а когда нет, как говорить так, чтобы это не было обидно, и за этим не должно стоять: «Я прав, я такой чудесный, а ты глупый». В конце концов, вы стараетесь помочь кому-то, а не опустить их и показать, насколько они глупые. И необязательно говорить всё, что мы думаем. Это очень важное понимание. Если мы в своём уме знаем, что то, что говорит другой человек, иррационально, то этого достаточно. Я приведу пример.
Например, у вас двухлетний ребёнок. И ребёнку время спать, а он не хочет спать. И ребёнок начинает кричать на тебя, говорить: «Я тебя ненавижу!» Это иррационально. Верим ли мы, что ребёнок ненавидит нас? Нет. Ребёнок устал. Мы терпимо относимся. Мы не говорим ребёнку: «Ну, вообще-то, на самом деле ты меня не ненавидишь». Мы не вступаем в такую дискуссию. Мы просто терпеливы. И мы поступаем с ребёнком так, как это приемлемо в текущий момент.
И то же самое, например, с нашим другом, подругой, партнёром. Если они говорят: «Я ненавижу тебя», мы начинаем проецировать: «А, ты с самого начала так вот думала. Ты никогда меня не любила», и так далее. Мы очень злы, и мы расстраиваемся. Но мы можем принять, что просто человек был расстроен, это было иррациональное утверждение, например: «Я тебя больше не хочу видеть». Это не время устраивать дебаты: «А что ты имела в виду, когда сказала, что не хочешь видеть» – это нелепо. Я знаю в своём уме, что это иррационально, что человек просто расстроен: «Да, хорошо. Мы об этом завтра поговорим».
Профессия, благоприятная для духовного пути
Можно ещё вопрос по поводу работы? Какой должна быть работа, чтобы она не мешала духовной практике? Например, возможно ли работать юристом в крупной компании? Мой друг говорит, что компания тебя просто сожрёт, ты потеряешь интерес к практике Дхармы и просто накопишь негативную карму. По моим наблюдениям, буддисты в основном или фрилансеры, или дауншифтеры, то есть не сильно напрягаются. Очень спорная ситуация.
Никто не говорил, что это легко. Во-первых, мы не всегда контролируем то, какая работа у нас есть. Я не знаю, какая ситуация здесь, в Украине, но во многих странах высокая безработица и там вам просто повезло, если у вас вообще есть работа. В идеале, конечно, мы стараемся найти работу, которую нам очень нравится делать, которая не расстраивает нас, в которой мы тем или иным образом приносим пользу другим, и когда в работе мы можем развивать важные в буддизме качества, например терпение, сострадание, принятие других и так далее. И если мы в идеальном мире, если бы мы жили в идеальном мире, то мы бы стремились найти работу в той области, в чём мы хороши, к чему у нас есть талант. Но, возможно, нам не удастся это сделать по экономическим или социальным причинам. Поэтому любую работу, которую мы можем найти, если мы её можем найти, мы её используем – используем как ситуацию, мы работаем с этим. И хотя другие люди на работе могут стараться создать очень стрессовую атмосферу, это просто означает, что для нас будет сложнее, для нас будет большей задачей не вовлекаться в стресс. И стараться найти какое-то время каждый день для буддийской практики или вообще для духовной практики.
Но если вы занимаетесь какой-то духовной практикой, например, будем здесь говорить о буддийской практике, то важно, чтобы это имело смысл, – чтобы это не было просто повторением ритуала, который для вас потерял смысл. Потому что тогда это не имеет особенного эффекта. И что важно – это задача, намерение на день, когда мы думаем: «Я постараюсь быть терпеливым. Я постараюсь не расстраиваться. Я постараюсь быть понимающим», и так далее. И затем, в конце дня мы пересматриваем, как мы поступали, были ли мы с такими качествами, расстраивались ли мы, были ли мы в стрессе. И тогда мы анализируем, что мы можем сделать, чтобы избежать этого. Если нам нужны некоторые методы, которые нас могут успокоить, мы используем какие-нибудь буддийские методы, например, мы фокусируемся на дыхании. И даже если мы делаем это всего лишь по пять минут в день, – это уже кое-что. Мы стараемся найти какой-то баланс в нашей жизни. И нам нужно постараться узнать себя как можно лучше, чтобы понять, что выводит нас из равновесия и как мы можем в это состояние равновесия вернуться.
Я приведу пример. Мой очень хороший друг был в стрессе из-за работы. Он буддийский практикующий. И он обнаружил, что ему очень помогает играть на пианино. Он играл на пианино в юном возрасте, а затем он перестал. И затем он понял, что, если просто поиграть 15 минут в день на пианино, это уже помогало ему восстанавливать равновесие, это давало ему какую-то креативность, и, скажем, активировало больше правую часть мозга, нежели левую. Так что то, что помогает вас прийти в равновесие, – это не обязательно какая-то буддийская деятельность. Например, ему очень помогала игра на пианино.
Я заметил, что если прорабатывать ситуации, в которых нам не очень комфортно, например на работе, то это намного полезнее, чем если мы просто сидим и занимаемся практикой в своей зоне комфорта.
Да, это правда. Действительно, гораздо лучше что-то активно делать и активно помогать людям, вовлекаться в это, чем просто сидеть дома и начитывать мантры.
И не просто сидеть дома и начитывать мантры, а на самом деле помогать людям.
Да, помогать людям, конечно, намного лучше. Если мы «пачкаем руки», помогая другим, это намного полезнее, чем читать мантры.
Почему существует страдание?
Я хотела бы спросить: мне кажется, это моё мнение личное, что люди, когда они рождаются, все, и до нас, и после нас, и в наше время, рождаются с какой-то идеей просто быть счастливыми. Ни у кого не подразумевается, что они будут страдать. Счастье – оно и есть счастье. Каждый наслаждается, каждый счастлив по-своему. Но когда наступает страдание, этого противоядия изначально нам не дано было. Мало людей в процентном соотношении имеют силу, знание, желание развиваться по тому пути, который облегчит это страдание. Большинство людей страдает по-своему, не зная, как преодолеть эти страдания, делая себя несчастными и своё окружение. То есть, логика в том, что человек рождается счастливым сам по себе, никаких знаний ему не нужно. А вот не заложено изначально в человеке, для чего эти страдания как бы даны и не дано для них противоядие. Зачем это, для чего это надо?
Страдание существует из-за того, что у нас есть заблуждения по поводу реальности. Наша умственная активность порождает какие-то видимости, и нам кажется, что они существуют. Например, нам кажется, что внутри головы у нас постоянно говорит какой-то голос. И поэтому кажется, словно внутри головы сидит какой-то маленький «я» и он говорит. Как будто есть такой автор внутри головы и он думает: «А что люди обо мне подумают? Что мне теперь делать?» «Я должен делать то, я должен делать это», – я беспокоюсь и так далее. И кажется, что есть вот такой очень плотный, маленький «я», который находится у нас в голове. Но вообще, если подумать об этом, то это нелепо. Там нет никакого «я», который сидит за пультом управления, и ему поступает информация через динамики или с экрана, и он нажимает на кнопки, и тело как-то действует, рот что-то говорит и так далее. И неврология с этим бы согласилась. Но поскольку нам кажется, что есть этот «я» – человечек, который там сидит, – из-за этого мы и беспокоимся. Так что это как бы ограничение вот этого «аппаратного обеспечения», этого тела, которое у нас есть.
Без противоядия страдание будет продолжаться бесконечно
Но ведь 95% живут с этим своим внутренним я и страдают. И дальше что? Бесконечное страдание?
Да. Это будет бесконечно, если с этим ничего не сделать. Это необязательно должно быть так. Необходимо просто пробудиться и понять, что это нереально, что я действую на основании фантазии, что мы действуем на основании фантазии: что есть какой-то маленький «я», которому нужно как-то защищаться или атаковать. Естественно, иногда бывают ситуации, когда нужно это делать, но это не вопрос сейчас. Если кто-то бросает в вас что-то, вы автоматически защищаетесь рукой. Вы это делаете, это не вопрос сейчас.
Но просто понять, что не из-за чего нам чувствовать беспокойство, нам нечего защищать, нам не из-за чего чувствовать неуверенность. «Я не должен доказывать себя. Мне не нужно доказывать, что я достоин чьей-то любви», и так далее. Это нелепо. Это просто основано на предположении, что есть какой-то маленький «я» там внутри. И когда вы свободны от этого, вы просто действуете. Вы действуете свободно, исполненные любовью и так далее. «Если это помогает – отлично. Если это не помогает, то – увы, что можно сделать? Я же не Бог». Но если мы не поймём, что весь этот мусор, который я проецирую, – это просто мусор, то, действительно, это страдание будет продолжаться вечно. Поэтому мы чувствуем сострадание к тем, кто этого не понимает. И когда они поступают деструктивно, мы не чувствуем к ним гнева. Мы чувствуем сострадание, понимая, что они просто так себя ведут, не понимая, словно непослушные дети.
Появится ли западный буддизм?
Есть много исторических примеров того, как буддизм адаптировался к различным культурам – Тибета, Китая, Таиланда, Шри-Ланки и так далее. Считаете ли вы, что случится когда-то адаптация буддизма на территории западных стран? И как это может в принципе произойти? Или мы будем практиковать буддизм, который является культурной традицией вот этих разных несколько чуждых нам религиозных обществ?
В целом, да. Действительно, нет такой вещи, как буддизм, вне какого-то культурного контекста. Действительно, Будда был индийцем и он учил в индийском контексте. И независимо от того, в какой бы стране ни распространялся буддизм, всё равно есть некоторые индийские аспекты, которые будут основополагающими для такого способа мышления. Например, я имею в виду перерождение под влиянием кармы; и цель освобождения от перерождений с помощью преодоления неведения; возможность стать буддой, просветлённым существом; вера в то, что существует много других жизненных форм помимо людей и животных. И всё это можно найти в общем буддийском фоне, независимо от того, где бы он ни развивался. И конечно, в разных странах добавляются их собственные культурные компоненты.
И я провожу различие между Дхармой (буддийским учением), между так называемой «лёгкой Дхармой», то есть «низкокалорийной» Дхармой, и настоящим, серьёзным учением. Потому что такая «низкокалорийная», лёгкая версия, в которой мы не задумываемся о перерождениях и так далее, низводит буддизм до уровня психологии. Без сомнения, она приносит пользу, там есть определённые черты. Но это не настоящий, не полный буддизм, не полная Дхарма. И я думаю, что если бы западный буддизм стал бы только такой лёгкой версией Дхармы, то это была бы большая потеря. И то, что я стараюсь делать с помощью своего веб-сайта, – я стараюсь показать вот эту настоящую, полную версию.
Но есть западные методы, которые можно добавить к этим азиатским представлениям, которые будут очень полезны для нашего понимания. Как западные люди мы очень любим исторический подход, нам нравится наблюдать развитие идеи во времени. Мы очень хороши в сравнительном подходе. Это тот способ, которым мы учимся. Например, как развивалось понятие пустоты в той школе или в другой школе: Мы сравниваем их развитие, находим отличия. Я думаю, что вот это может стать тем способом интеграции буддизма и научного подхода, когда мы не ориентируемся просто на то, что в писании сказано так, и значит, так и есть.
И то, что всё время старается делать Его Святейшество Далай-лама, он старается соединить буддизм и науку, в особенности неврологию. Потому что это никак не противоречит буддийской науке, но, тем не менее, может её дополнить. И например, также подходы, связанные с физикой частиц, или с квантовой физикой, или космологией: также Далай-лама говорит, и даже сам Будда говорит, что мы принимаем только то, что истинно, что можно проверить, что это истинно. И здесь нет такого шовинистического подхода: «Вот, вся ваша наука – это уже всё есть в текстах, это всё Будда описал еще 2500 лет назад, мы же вам говорили». Нет, это не такой подход. Если действительно есть какое-то несоответствие с тем, что говорится в буддийских текстах, то мы это можем исправить в соответствии с достижениями науки.
Если говорить о поверхностных изменениях в западном ключе, почему бы их не использовать? Например, у тибетцев наверняка не было тех же традиций, что и у индийцев, например, тех же традиций подносить цветы. И тогда, если они это не восприняли, то зачем тогда и нам воспринимать какие-то отдельные детали. Это просто как украшение. Но какие бы западные элементы, например музыку или что-то ещё, мы ни привносили бы, нам необходимо очень уважительно относиться, использовать уважительный подход.