Как объяснить условную идентичность вещей

Таким образом, пустотность – это отрицание невозможного способа подобного доказательства. Чтобы наше понимание стало более точным, нужно разобраться с определениями. Что такое достоверно познаваемый объект, например учитель или ученик, длинное или короткое? Определение достоверно познаваемого объекта – «нечто, что удерживает свою сущностную природу», и это то же самое, что условный объект. «Сущностная природа» – это мой перевод тибетского слова нгово (ngo-bo).

Теперь нужно посмотреть, что означают слова из определения. Что такое условный объект? Это нечто, по поводу чего для простоты коммуникации и других практических целей существует привычная договорённость, например, что это учитель. Таким образом, достоверно познаваемый объект – это нечто, что может быть достоверно познано как «то» или «это», то есть как учитель или ученик, изучение или преподавание. Это основано на привычной договорённости.

Общество договорилось по поводу условности, кого можно считать учителем, и также договорилось по поводу определённого набора звуков, из которых состоит слово, используемое в процессе коммуникации и передающее этот смысл. Представьте пещерных людей, которые придумали эти категории и каким-то образом создали для них слова. Рассматривая эту тему, нужно задаваться вопросом: «Откуда всё это появилось?» Людям нужно было договориться, что определённые звуки – это слова. Им нужно было договориться по поводу разных вещей, таких как учитель, инструмент, опасность, любовь. Они договорились по поводу этих явлений и придумали для них концепции и слова. Это касается не только людей: у многих видов животных есть концепция «опасность» и общепринятая условность по поводу звука, который они издают, чтобы сообщить об опасности и предупредить других представителей своего вида.

Можно об этом поразмышлять, это весьма невероятно. Подумайте о слове «собака». Есть так много животных, которые выглядят по-разному. Как получилось и как было установлено, что вся эта группа называется «собаками»? Что доказывает, что их всех можно отнести к одной категории и что существует слово, присвоенное этой категории и относящееся ко всем её членам? Если поразмышлять, это весьма удивительно. Кто это придумал? Эти животные выглядят очень по-разному.

Вот что такое условные объекты, в данном примере – собаки. Их существование в качестве собак и их достоверное познание как собак возникает зависимо от обычаев, условностей, контекста, определения и так далее. Помните, что здесь речь идёт не только об общем знании об объектах, таких как собаки. У нас также есть понятия, имеющие эмоциональную окраску, например «глупый» или «уродливый». Эти эмоционально заряженные категории и слова, очевидно, возникли в зависимости от социальной условности, контекста и многих других вещей. Тупой, глупый, некрасивый – это условные концепции, и есть привычная договорённость по поводу их смысла. Их можно познать достоверно, но, конечно, все они – относительные концепции и термины. Как мы говорили, мы кажемся старыми нашим детям, но молодыми – нашим родителям. И то и другое достоверно и существует относительно множества вещей, таких как возраст смотрящего на нас человека, культура и так далее. Я глупый по сравнению с Эйнштейном, но по сравнению с собакой я очень умный. Эти относительные слова и концепции делают коммуникацию возможной. 

Условный, или достоверно познаваемый объект, – это «то, что удерживает собственную сущностную природу». Что это значит? На самом деле у достоверно познаваемых условных объектов два типа сущностной природы. Конечно, все переводят эти термины по-разному, но я бы предложил называть их поверхностной сущностной природой (это то, чем кажется объект как бы на поверхности, на первый взгляд – «тем» или «этим») и глубочайшей сущностной природой (которая скрывается за поверхностной сущностной природой). Глубочайшая сущностная природа – это то, что объект не может быть доказан как «то» или «это» невозможными способами. 

Более распространённые термины для двух типов сущностной природы – условная, относительная природа и абсолютная природа, но мне не кажется, что они точно передают смысл. На самом деле это сущностная природа, лежащая на поверхности (поэтому она поверхностная, это то, чем кажется объект), и глубочайшая сущностная природа.

Поверхностная сущностная природа объектов

Поверхностная сущностная природа объектов – это то, чем достоверно познаваемые объекты являются на условном уровне – учителем, учеником, коротким или длинным, умным или глупым. Это поверхностный уровень – то, чем вещи кажутся. Разумеется, они кажутся такими кому-то.

Следующий вопрос – как объяснить эту поверхностную природу? Нас вводит в заблуждение то, что поверхностная природа кажется доказанной в силу её самосущей природы, другими словами, в силу чего-то обнаружимого в самом условном объекте, что само по себе способно сделать его тем, чем он является. Например, мне может казаться, что внутри меня есть нечто, что делает меня глупым, как будто со мной что-то не так. И мы в это верим: «Я по-настоящему глупый», «Я действительно очень красивый», «Я действительно учитель».

Другой перевод тибетского слова «самосущая природа» – рангщин (rang-bzhin) – самодоказывающая природа; я предпочитаю этот вариант перевода. Это якобы обнаружимая природа, которая находится внутри достоверно познаваемого объекта и сама по себе доказывает, что он является тем, чем является на условном уровне. Некоторые люди на условном уровне могут быть учителями. Это достоверно. Кто-то на условном уровне может быть учеником, это тоже достоверно. Но мне кажется, что я учитель от природы – что внутри меня есть нечто, что делает меня великим учителем или выдающимся учеником. Это ошибочно. Так кажется, но это неверно. Неосознавание (неведение) – это когда мы верим, что это истинно. 

Пожалуйста, обратите внимание, что этот тибетский термин рангщин также используется как синоним поверхностной сущностной природы. В этом случае его следует переводить и понимать как «собственная природа». Однако собственная природа вещей – не то же самое, что самодоказывающая природа. В других контекстах, например в некоторых текстах по дзогчену, когда проводится разграничение между нгово и рангщин, первый из терминов относится к поверхностной сущностной природе объекта (чем он является), а второй термин – к его функциональной природе (что он делает). Важно различать разные значения и контексты, в которых эти термины используются, иначе мы очень сильно запутаемся.

Глубочайшая сущностная природа

Глубочайшая сущностная природа объектов – это их пустотность как отсутствие самодоказанного существования. В достоверно познаваемых объектах нельзя обнаружить их самодоказывающую природу. Их собственная природа не функционирует как самодоказывающая природа. Следовательно, когда мы говорим о пустотности, условное существование вещей невозможно установить в силу их самодоказывающей природы. Почему? Потому что самодоказывающей природы не существует.

Простой пример: на экране вашего компьютера или мобильного устройства вы видите маленького человека. Как доказать, что это видимость человека? Поверхностная сущностная природа этой видимости заключается в том, что она выглядит как настоящий маленький человек на вашем экране. Это достоверно и правильно. Каждый, кто посмотрит на экран, с этим согласится: «Да, выглядит как маленький человек». Поверхностная природа заключается в том, что это человек. Это видимость, или образ человечка.

Как объяснить, что на экране моего смартфона есть эта видимость? Можно ли объяснить это тем, что внутри моего телефона на самом деле сидит человечек и смотрит на меня с экрана? Это и есть самодоказывающая природа: «Привет, я внутри твоего смартфона!» Это невозможно, такой вещи не существует. Объяснить появление человечка можно только в силу того, что работает какая-то компьютерная программа, интернет и многое другое, но не в силу того, что внутри смартфона сидит человечек. Пустотность означает невозможность того, что это устанавливается в силу самосущего и самодоказывающего, что находится внутри и как бы говорит: «Вот он я». Это очень простой пример. На условном уровне можно достоверно сказать, что нам действительно кажется, что там кто-то есть. Но если подумать, мы увидим, что там никого нет.

Теперь давайте рассмотрим это на очень глубоком уровне. Кажется, что в моей голове сидит маленькое «я» и разговаривает. Этот автор голоса в моей голове подобен человечку в смартфоне. Мне так кажется, но на самом деле в моей голове нет маленького говорящего «я». Однако это я, а не вы; это достоверно. Как доказать, что это я? В силу того, что внутри моей головы сидит говорящий маленький я? Нет. Это зависит от множества факторов. Однако можно достоверно сказать, что это я, а не вы.

Эта тема становится очень глубокой, если применить данный анализ к «я», но именно для этого он и нужен и именно туда мы двигаемся, начав с глупого примера со смартфоном. Так мы подходим к этому материалу: сначала понимаем его на простых примерах, а затем идём всё глубже. Я думаю, пример со смартфоном очень хороший. В старые времена мы вместо этого представили бы телевизор. 

Важно это понять. Условно познаваемые объекты обладают двумя типами сущностной природы. Поверхностная природа – это то, чем объект является на условном уровне. Помимо этого нам кажется, что внутри объекта есть самодоказывающая природа, которая его «подпирает» и сама по себе делает его тем, чем он является. Поверхностная сущностная природа, собственная природа объекта кажется самодоказывающей природой. Однако это ошибочно, это обманчивая видимость. Ни в одном объекте нет ничего, что бы его «подпирало». Его существование в качестве того, чем он является на условном уровне, и его существование как достоверно познаваемого объекта не может быть установлено в силу чего-либо внутри этого объекта, что можно было бы обнаружить в результате анализа. Отсутствие такого способа доказательства существования объекта – и есть его глубочайшая природа, пустотность, или пустота. Его условное существование в качестве того, чем он является, и даже его условное существование в качестве достоверно познаваемого объекта можно установить только в зависимости от множества других вещей. Это называется зависимым возникновением.

Давайте уделим несколько минут тому, чтобы попробовать зафиксировать это понимание; это базовый приём, используемый в буддийской тренировке. Источник всех наших проблем – вера, что вещи на самом деле существуют так, как нам кажется. Нам кажется, что внутри моего смартфона сидит маленький человечек, но это абсурдно. Мне кажется, что внутри меня есть нечто, что делает меня глупым или тупым, как будто это моя самосущая природа. Назвать человека тупым можно только относительно кого-либо другого, например Эйнштейна. Я могу быть глупым в одних областях, но умным в других. Всё относительно.

Если взять меня в качестве примера, я действительно глупый, когда речь идёт об использовании механических приборов. В этом я безнадёжен. Но я очень умный, когда дело доходит до грамматики санскрита. Какой я по своей самосущей природе – глупый или умный? Мы думаем: «Я такой умный», «Я такой глупый», но это можно доказать только в зависимости от контекста и предмета: нам нужно починить велосипед или определить падеж существительного на санскрите? В моём «я» нет ничего, что делало бы меня умным или глупым по своей природе. Но когда мы отождествляемся с тем или с другим, у нас появляются эмоциональные проблемы. Мы думаем: «Это настоящий я. Я умный». Или мы думаем, что настоящий «я» глупый. Это абсурдно. Попробуйте применить это к себе, подумайте об этом.  

[пауза]

Когда ребёнок растёт, он начинает осознавать себя, это часть нашего развития. Например, кошки не узнают себя в зеркале, но дети в возрасте трёх или четырёх лет понимают, что они отдельны от других. Как это возможно?

Из этого следует интересный вопрос: есть ли у детей цепляние за самодоказанное «я» до того, как они начинают себя осознавать? Я считаю, что да. В обратном случае почему младенцы плачут, когда чувствуют дискомфорт или голод? У них автоматически возникает чувство «я»: «Я хочу, чтобы чувство голода прошло», не правда ли? Они даже могут быть жадными и эгоистичными: «Это моя игрушка». Даже у котов есть чувство самодоказанного «я»: «Это моя миска с едой, а не миска другого кота. Она моя».

Интересно посмотреть, как наше цепляние за прочно существующее «я» становится сильнее с возрастом. Младенец, не умеющий говорить, не мыслит вербально, но, как и кошка, у него есть концепция о прочном, самодоказанном «я». Но когда ребёнок в достаточной степени подрастает и учится языку, у него начинается внутренний диалог. Это усиливает чувство прочного «я», которое находится где-то внутри и разговаривает. Ребёнок становится старше, и в его жизни появляются разные вещи, делающие это цепляние всё более сильным. Например, он начинает переживать о количестве «лайков» у его постов на фейсбуке.

Как не потерять уверенность в себе, деконструируя чувство прочного «я»?

Мы теряем уверенность в себе, когда впадаем в крайность нигилизма – отрицания нашего условного существования. Тогда нам нужно проанализировать: «Что подтверждает мою уверенность в себе?» Внутри меня есть нечто, что делает меня сильным с моей собственной стороны? Или уверенность в себе зависит от множества других вещей, например от моего образования или от того, устал я или бодр. Наша уверенность в себе будет зависеть от множества факторов в разных ситуациях и при выполнении разных задач. Это реалистично, такова условная реальность.

Когда мы чувствуем уверенность в себе, что представляет собой условная реальность этого чувства?

На условном уровне мы можем чувствовать уверенность в себе. Мы можем это чувствовать, и даже другие люди могут считать нас уверенными в себе. Например, мы можем говорить очень уверенно, это может быть достоверным фактором.

Здесь нужно провести различие. Есть два аспекта условной истины – условная истина о том, чем вещь является, и условная истина о том, каким образом, как нам кажется, может быть доказано её существование. Например, мне кажется, что моя уверенность в себе основана на том, что по своей неотъемлемой собственной природе я действительно крут. В конце концов, я могу работать семь дней в неделю без выходных и отпусков. Кажется, я способен на всё и мои способности подтверждаются моей собственной природой великого человека. Но на самом деле чувство уверенности в себе не может быть подтверждено таким образом. Оно просто основано на том, что я занимаюсь делом, которое мне хорошо даётся, и мне это нравится. Но другие задачи у меня не получается выполнять так же хорошо, и, если мне приходится с ними справляться, мне это не нравится. Хотя мне может казаться, что я способен на всё, и это может дать мне чувство уверенности в себе, это недостоверно.

Чтобы уверенность в себе была здоровой, она должна опираться на реальность, быть реалистичной. Если мы уверены, что можем делать то, на что мы на самом деле не способны, это просто приведёт к ошибкам. Например, уверенность в том, что мы способны сесть за руль, хотя на самом деле мы совершенно вымотаны, может легко закончиться аварией. С другой стороны, если мы работаем нейрохирургом, лучше чувствовать уверенность в том, что мы знаем свою работу. При этом мы можем с уверенностью проводить операции на мозге, но не чувствовать никакой уверенности в себе, если нам придётся чинить сломанную машину. В этом случае уверенность в своей способности делать операции истинна на условном уровне: она основана на условной реальности. Также на условном уровне истинно то, что наша способность кажется самодоказанной в силу нашей природы выдающегося человека, но это обманчиво. Глубочайшая истина заключается в том, что в нас самих нет ничего самосущего, что само по себе делало бы нас великими. Понимая это, мы сможем использовать свои таланты и способности реалистично, не чувствуя высокомерия из-за твёрдого отождествления с тем делом, в котором мы преуспеваем.