Как происходит понимание: Отчётливое восприятие

В тибетском есть несколько связанных с этим терминов. У нас есть слово сэм (sems), которое обычно переводят как «ум», но этот перевод может немного сбивать с толку. Здесь имеется в виду ментальная активность. Речь идёт не о вещи, а об активности, о том, что происходит от момента к моменту. Это самый общий термин. Что он означает? Его определение – лишь ясность и осознавание (gsal-rig tsam). У каждого из этих слов есть своё определение, и они означают не то же самое, что обычные английские слова.

• Ясность (gsal) не означает, что ум или его объекты находятся в фокусе. Это слово означает ментальную активность создания ментальной голограммы. Что происходит, когда мы, например, видим? Фотоны попадают на сетчатку глаза, запуская нейроэлектрические и химические сигналы, которые по зрительным нервам поступают в мозг, и возникает нечто наподобие ментальной голограммы того, что мы видим. На самом деле мы видим ментальную голограмму. То же самое касается восприятия звуков: на самом деле это просто вибрации мембран в ушах, которые преобразуются в ментальную голограмму звука. Мысли, эмоции и так далее – это тоже ментальные голограммы. В целом слово «ясность» означает ментальную активность создания ментальной голограммы, ментальную активность, благодаря которой объект появляется в сознании.
• Второе слово, осознавание (rig), означает ментальную вовлечённость. Это может быть знание, незнание, осознавание или неосознавание чего-либо – любой тип ментальной вовлечённости.

Эти два типа ментальной активности не являются отдельными процессами. Они описывают одно и то же событие, одну и ту же активность с двух точек зрения. Возникновение мысли и обдумывание мысли – это одно и то же. Нельзя сказать, что сначала появляется мысль, а затем мы её думаем или что сначала появляется ментальная голограмма, а затем мы её видим. Как мы тогда узнаем, что она там находится и её можно увидеть? Не имеет смысла считать эти два аспекта отдельными друг от друга процессами.

• Слово «лишь» (tsam), или «только», означает, что происходит только это. В этом процессе не участвует отдельное «я», которое наблюдало бы за ментальной активностью или управляло бы ей, или отдельного ума, подобного устройству, которым «я» пользуется, создавая ментальную голограмму. Это не так.

Это основополагающее определение ментальной активности. Такова коннотация слова «ум». О каком бы типе ментальной активности мы ни говорили, она происходит таким образом. Ментальная активность происходит от момента к моменту, совершенно непрерывно, без начала и конца. Также она индивидуальна, и это очень важно. Конечно, есть много методов медитации (таких как махамудра), когда мы пытаемся распознать эту ментальную активность, которая происходит всегда, независимо от того, что мы видим или слышим. Однако это отдельная тема, хотя изучать её очень полезно.

Также у нас есть несколько других слов, таких как шепа (shes-pa) – познавать объект, ригпа (rig-pa) – осознавать объект, дзинпа (’dzin-pa) – когнитивно воспринимать объект. Все они синонимичны: все они предполагают активное удерживание объекта в какой-либо когнитивной манере. Это важные термины, поскольку есть много способов удержания объекта в когнитивной манере, например концептуальное (rtog-pa), неконцептуальное (rtog-med), основанное на выводах (rjes-dpag), основанное на предположении (yid-dpyod), нерешительное (the-tshoms). Есть много способов познания. Оно может быть концептуальным или неконцептуальным. Это может быть ментальное или сенсорное (чувственное) восприятие. Это может быть предположение, когда мы предполагаем, что нечто истинно, но точно не понимаем почему; также есть нерешительное колебание («Это то или это?») и есть искажённое познание (log-shes), когда мы поняли неправильно.

Это большая тема, которая также изучается в тибетском буддизме. Традиционно в монастырях её изучают по крайней мере год. Мы исследуем, как происходит понимание. Некоторые способы познания достоверны, а некоторые нет. Очевидно, говоря о понимании, нам нужно отличать правильное понимание от неправильного и определять степень нашей уверенности в своём понимании.

Есть ещё один термин – отчётливое восприятие, на тибетском тогпа (rtogs-pa), что очень трудно перевести. Я использую английское слово apprehend, но оно не очень распространённое. В английском нет подходящего слова, но смысл в том, что это точное и уверенное познание. 

Переводчику: Это точный перевод. Очень хорошо. Вы были уверены, вы приняли решение. Может быть, поначалу у вас было немного нерешительного колебания?

Это очень хороший пример. Действительно ли переводчик понял мои слова? Или он знал заранее и смог вспомнить? Насколько точен его перевод и насколько он уверен в нём? Он мог бы использовать словарь в телефоне, взять оттуда точный перевод и просто повторить его, совершенно не понимая смысла. Это тоже вполне возможно.

Далее, на тибетском есть слово гова (go-ba) – понимать что-либо. Однако в тибетском у него нет чёткого определения. Я очень удивился, когда об этом узнал.

Расскажу вам историю. Я очень близко общаюсь с новой реинкарнацией моего учителя Серконга Ринпоче. Сейчас ему 27 лет. Я также близко общался и с его предшественником. Как-то раз я позвонил молодому Серконгу Ринпоче и спросил: «Какое определение у слова гова?» Он ответил: «Определения нет». Тогда я сказал: «Почему бы тебе не спросить у своего учителя, что это слово значит?» К моему удивлению, Ринпоче ответил: «Не думаю, что хотя бы кто-нибудь из тибетцев когда-либо задавал этот вопрос. Это не такой вопрос, который очень уместно задавать». Я сказал, что он мог бы стать первым, но не думаю, что он это сделал.

Теперь уже нам нужно будет исследовать и анализировать смысл слова гова, особенно если оно соответствует нашему слову «понимать». Нам нужно это сделать, потому что обычно именно тибетское слово тогпа переводят как «понимать», но на самом деле оно не вполне соответствует нашему слову «понимать». Оно означает «познавать что-либо точно и с уверенностью», воспринимать отчётливо. В английском слова apprehend и understand нельзя использовать взаимозаменяемо. Если мы понимаем что-либо правильно, то отчётливо это воспринимаем. Но также наше понимание может быть неправильным или неясным. Отчётливое восприятие же не может быть неправильным или неясным. Более того, мы можем отчётливо воспринимать что-либо, на самом деле не понимая, что это такое.

Таким образом, тибетское слово тогпа, отчётливое восприятие, не может означать неправильное или неточное понимание. Вот в чём проблема. В наших языках мы можем пояснять слово «понимание», говоря о «неправильном понимании» или «не очень уверенном понимании», когда мы понимаем, но не совсем уверены. Именно в этом проблема со словом «понимать». Тибетское слово тогпа не может иметь этих значений. Нельзя сказать, что мы что-либо поняли, если наше понимание неточное или мы не уверены. 

Нам нужно начать пользоваться индийской традицией логики и анализа, которую используют тибетцы. Это очень полезно. Вот чему я пытаюсь вас учить, вместо того чтобы просто давать информацию. Правильную информацию можно прочитать где угодно, точнее не где угодно, но это возможно. Смысл в том, чтобы научиться анализировать и понимать такие вещи самостоятельно. Именно в этом смысл изучения Дхармы. Если мы можем что-либо правильно проанализировать, значит мы это поняли. 

Давайте исследуем термин отчётливое восприятие (rtogs-pa). Отчётливо воспринять что-либо означает познать это точно и с уверенностью. Здесь есть четыре варианта (mu-bzhi, тетралемма), с помощью которых мы проводим анализ, чтобы прояснить эту тему. Наше познание (то есть способ познания чего-либо) может быть:

1. Точным и уверенным. Человек сказал «да», мы услышали «да», и мы уверены в этом. У нас нет колебаний и сомнений. Вот что значит слово «уверенный». 
2. Неточным и уверенным. Человек сказал «да», мы услышали «нет», и мы уверены, что он сказал «нет».
3. Точным и неуверенным. Человек сказал «да», мы услышали «да», но мы не уверены. Мы склоняемся к тому, что это было «да».
4. Неточным и неуверенным. Человек сказал «да», мы услышали «нет», но, опять же, мы не очень в этом уверены.

Очень важно иметь в виду эти четыре варианта, потому что, когда мы общаемся с другими людьми, каждый из них возможен. Но даже если мы отчётливо восприняли что-либо правильно и с уверенностью, мы всё равно можем по-настоящему не понимать, что человек имел в виду, когда сказал «да». Мы можем спросить: «А что ты имел в виду?» Думаю, это хороший пример, показывающий разницу между отчётливым восприятием и пониманием. Если мы правильно что-либо восприняли, одно лишь это не означает, что мы поняли. Например: «Ты сказал это. Я действительно услышал твои слова. Я уверен, что ты это сказал. Но я понятия не имею, что ты имел в виду». Это показывает разницу между отчётливым восприятием и пониманием.

Давайте рассмотрим отчётливое восприятие подробнее. Оно может быть явным (dngos-su rtogs-pa) или неявным (shugs-la rtogs-pa) в зависимости от того, возникает ли ментальная голограмма вовлечённого объекта (’jug-yul). Рассмотрим пример:

• Мы явным образом отчётливо воспринимаем звук шагов на лестнице, то есть слышим его точно и с уверенностью. Вибрация воздуха достигает чувствительных к звукам клеток в наших ушах и на основе этого возникает ментальная голограмма звука шагов. 
• Неявным образом мы отчётливо воспринимаем чьё-то присутствие на лестнице. У нас не возникает ментальной голограммы человека, но неявным образом мы знаем – точно и с уверенностью – что там кто-то находится, когда явным образом слышим звук шагов.

Ещё один пример: когда мы видим цветы, в нашем уме возникает ментальная голограмма цветов. Неявным образом мы знаем, что «это не фрукт». При этом «не фрукт» не появляется в нашем уме. Однако мы знаем, что видим не фрукт. 

Это два типа отчётливого восприятия – явное и неявное. Отчётливое восприятие не может быть только неявным: неявное отчётливое восприятие всегда сопровождается явным. С другой стороны, явное отчётливое восприятие необязательно сопровождается неявным.

Давайте анализировать дальше. Каким образом мы это делаем? С помощью определений. Тибетский буддизм происходит из индийских традиций и даёт определения почти всему. К сожалению, у нас нет определения слова гова, «понимать», но большинству терминов даются определения. Давайте анализировать. Начнём с анализа того, что такое отчётливое восприятие – точное и уверенное познание объекта.

Прежде всего, что значит «точное»? Откуда мы знаем, что наше понимание чего-либо точное? Важно понять, что значит «точное». Это единственный способ, как мы можем что-либо выяснить. Мы смотрим на определение, а затем на определения слов в этом определении и на то, что они подразумевают.

Давайте в качестве примера возьмём отчётливое восприятие плача нашего маленького ребёнка. Как проверить, что наше восприятие точное? Мы слышим звук. Откуда мы знаем, что это действительно звук плача нашего ребёнка?

«Точное» означает, что познание соответствует трём критериям достоверного познания, которые дал Дхармакирти.

1. Оно соответствует условности. Младенцы плачут, и существует общепринятое знание, что звук, который мы слышим, является звуком плачущего младенца. Наше познание данного звука как звука плачущего младенца соответствует общепринятой условности.
2. Оно не противоречит достоверному познанию условной истины. Что здесь имеется в виду? Это значит, что другие люди тоже могут слышать плач младенца. Мы можем спросить другого человека или нескольких людей, слышат ли они плач. Можем включить им аудиозапись и спросить. Они скажут, что этот звук похож на плач младенца. Никто не будет возражать и не скажет: «Нет, я ничего не слышал, – или: – Это был кот».
3. Оно не противоречит достоверному познанию глубочайшей истины. Арьи (те, кто познаёт глубочайшую истину неконцептуально) не воспринимают звук плача как нечто, что возникает независимо от причин и условий и независимо от того, к чему относится умственное обозначение «плач».

Понимаем ли мы, что означает этот звук? Понимаем ли мы его смысл? Необязательно. Что он означает? Например, мы можем подумать: «Что ж, это просто звук. Ребёнок плачет, но это ничего не означает. С ребёнком всё хорошо». В этом случае мы думаем, что звук возникает независимо от причины, но это невозможно и противоречит познанию арьев.

Далее, мы можем подумать, что дети просто время от времени издают этот звук, но он ничего не значит. Если мы думаем таким образом, это тоже неверно. Это противоречит достоверному познанию условной истины, потому что этот звук можно достоверно обозначить концепцией «плач» и концептуально познать его посредством этой концепции. Также его можно назвать словом «плач». Это достоверно, и нам нужно что-то делать в связи с этим плачем. Это не просто какой-то звук.

Что такое звук? Что означает слово «плач»? К чему оно относится? Оно относится к звуку, который издаёт этот ребёнок. Если мы думаем, что звук плача – это просто звук, то есть не воспринимаем его как нечто, к чему относится слово «плач», мы не будем ничего с ним делать. Мы можем подумать: «Это просто звук. Младенцы издают звуки. Спасибо большое». Тем не менее этот звук объективно является звуком детского плача.

Опять же, что мы слышим? Мы просто слышим звук, не правда ли? Это просто колебания воздуха. Но тем не менее это нечто, к чему относится слово «плач». Если мы думаем, что это просто звук, существующий сам по себе, то не будем трактовать его как звук плача. Другими словами, его назвали словом «плач», а у слов есть значения, хотя мы можем не понимать смысл тех или иных слов. Имеет ли слово смысл само по себе? Кто-то может сказать нам, что ребёнок плачет, на непонятном языке, и мы услышим лишь странные, бессмысленные звуки.

Подумайте об этом. Мы сидим здесь и слушаем что-то об умственном обозначении посредством концепций и наименовании посредством слов. Нам нужно поразмышлять, что означают эти обозначения. Речь идёт о чём-то, что происходит постоянно. Это не эзотерика и не нечто расплывчатое. Это можно применить на практике. Всё в учении Дхармы предназначено для практического применения и может помочь нам преодолеть страдания, а значит нужно постараться понять, как эта тема умственного обозначения может помочь нам в повседневной жизни. Принятие прибежища подразумевает убеждённость в том, что все учения Будды имеют смысл. Это не просто пустая болтовня. Наше обучение состоит в том, чтобы понять всё самостоятельно. Это базовый принцип Дхармы: все мы способны делать самостоятельные выводы.

Итак, если мы точно услышали звук детского плача, это ещё не означает, что мы понимаем его смысл. Собака тоже может точно услышать звук детского плача, но этого недостаточно. 

Далее, что значит слово «уверенность»? Например, наш партнёр приходит домой, не говорит ни слова, уходит в другую комнату и закрывает дверь. Что это было? Мы точно это видели, и теперь мы думаем: «Он на меня злится, поэтому так себя ведёт». Нам нужно проверить это с помощью трёх критериев Дхармакирти. Это соответствует условности? Да, если он злится, он вполне может так себя вести. Такая условность есть. Человек не хочет с нами разговаривать. Но также есть условность, что люди ведут себя так, когда устали. Он просто хотел прилечь, поэтому пошёл в другую комнату. Он был слишком уставшим, чтобы говорить. У него был ужасный день на работе. Из-за этого мы не уверены, что означало то, что мы точно увидели.

Второй критерий: соответствует ли наша интерпретация того, что наш партнёр с нами не разговаривает, условной истине? Мы спрашиваем: «Ты злишься на меня?» Не нужно делать поспешных выводов, мы можем спросить. Лучше получить подтверждение. Может быть, человек лёг и уснул, потому что устал. Затем мы сверяемся с глубочайшей истиной: «Являюсь ли я центром вселенной? Кроме меня, в жизни партнёра нет ничего важного? Я являюсь единственной причиной всех его действий?» Это нелепо, не правда ли? Это противоречит глубочайшей истине. Есть много причин и условий, почему партнёр повёл себя таким образом, и это не только из-за меня.

Три критерия Дхармакирти очень полезны и практичны. Откуда мы знаем, что то, что мы видим и понимаем, правильно? Поразмышляйте об этом. 

Чтобы наше познание было уверенным, оно должно сопровождаться несколькими ментальными факторами. Ментальные факторы – это способы познания объекта, которые помогают одному из типов первичного сознания, например зрительному. Сначала работает фактор различения (’du-shes). Часто его переводят как «узнавание», но этот перевод сбивает с толку. Он не очень точный, поскольку слово «узнавание» подразумевает, что мы понимаем, чем является объект, сравнивая его с тем, что мы познавали ранее. Однако данный ментальный фактор этого не делает. Здесь речь идёт о различении.

Мы различаем определённую характерную черту (mtshan-nyid) в поле сенсорного восприятия. Например, как мы выделяем что-либо в поле зрительного восприятия? Что мы видим? Мы видим много цветных форм. Цвета и формы не отдельны друг от друга. Как мы складываем эти цветные формы в объекты? Мы различаем определённую характерную черту какой-либо группы цветных форм, находящихся рядом друг с другом, и отличаем её от цветных форм на её фоне. Вот что делает этот ментальный фактор. Смысл не в том, что мы знаем, какой объект образует та или иная группа цветных форм, которую мы видим.

Различает ли этот ментальный фактор, где находится цветная форма – далеко или близко? 

Нет. С его помощью мы отличаем группу цветных форм от цветных форм остального фона. Например, мы видим здесь цветные формы, и можем объединить в одну группу вот эти светло-коричневые формы вместе с жёлтыми формами за ними, и составляем из них объект. Хорошо, это не объект, но мы можем сгруппировать коричневые и светло-коричневые формы в объект и это будет правильно. Каким образом мы можем это делать? Мы можем правильно объединить их в объект, поскольку условные объекты имеют характерные черты, а различение – это ментальный фактор, позволяющий замечать эти черты. Различение – один из самых базовых, основополагающих ментальных факторов. Вот почему его выделяют в отдельную совокупность среди пяти совокупностей. Этот фактор есть у всех, даже у червей. 

Предположим, мы пришли в очень шумный ресторан с другом. Вокруг нас все разговаривают. Как мы отличим звуки голоса нашего друга от всех остальных звуков? Очевидно, у тона и звучания его голоса есть характерная черта, которую мы можем отличить от всех остальных голосов. Вот как работает наш ум, или ментальная активность. Она должна быть способна к различению. 

Далее следует распознавание. Это ещё один ментальный фактор. На тибетском это шераб (shes-rab), что иногда переводят как «мудрость». Когда этот фактор очень хорошо развит, его можно считать мудростью, но на самом деле это обычный ментальный фактор, который есть у каждого. Какова его функция? Он добавляет к различению уверенность. Таково определение. Итак, у нас есть два термина. Я могу различить одно и другое, а также есть фактор распознавания, добавляющий уверенности к этому различению.

Поразмышляйте об определении: распознавание добавляет уверенности к различению. Благодаря ему у нас нет нерешительного колебания и впоследствии не будет сомнений. Как это работает? Когда мы отчётливо воспринимаем объект явным образом, например слышим плач ребёнка, мы различаем, что определяющая характеристика этого звука – это характерная черта плача. Допустим, у нас включён телевизор и в комнате разговаривают люди, поэтому мы слышим все эти звуки одновременно. Среди этих звуков мы различаем характерную черту звука плача. В обратном случае как бы мы услышали плач?   

Характерная черта – это не качество, такое как «громкий», «тихий» и так далее. Довольно трудно понять, что имеется в виду под характерной чертой. Подумайте об этом. Это непросто. У звука плача есть характерная черта. Мы можем отличить его, например, от звука капающей воды. Описать эту черту непросто, не так ли? Тем не менее мы знаем, что означает этот звук. Мы познаём это благодаря концептуальному процессу умственного обозначения.

Как работает умственное обозначение? На стороне звука нет ничего обнаружимого, что доказывало бы, что это звук детского плача. Внутри него нет маленького ярлыка с надписью «я звук детского плача». Умственное обозначение – это концептуальная категория, к которой может относиться много похожих явлений. На Западе мы бы назвали концептуальную категорию «концепцией» или «условностью». Мы также можем назвать эту категорию и все относящиеся к ней явления словами, например «звук детского плача». Это умственное обозначение и объекты, которые ему соответствуют, обладают общей определяющей характеристикой, а у слов, которыми оно названо, есть определения из словаря. Но что представляют собой эти определяющие черты и определения? Это просто условности, которые люди придумали и по поводу которых они согласились. Их создают люди, не правда ли? Вот что имеется в виду под условным уровнем: у нас есть эти условности. Определяющие характеристики – это не маленькие ярлыки, которые можно было бы обнаружить на стороне самих вещей и которые определяют, что это объекты и что это объекты определённого типа, тем не менее ментальный фактор различения позволят нам их познавать. Это удивительно, не правда ли?

В любом случае, когда мы слышим множество звуков, с помощью ментального фактора различения в нашем уме появляется ментальная голограмма звука детского плача. Мы отличаем определяющие характеристики этого звука от всех остальных звуков, которые мы слышим. Это значит, что мы выделили этот звук, отделили его от остальных. Как это происходит?

Чтобы наше познание, определяющее, чем является звук (звуком детского плача), было отчётливым восприятием, чтобы оно было по-настоящему уверенным, всё остальное должно быть исключено. Как это работает? Явным образом мы слышим звук плача нашего ребёнка. Что мы отчётливо воспринимаем неявным образом? Неявным образом мы отчётливо воспринимаем, что ребёнок не спит. Это не звук спящего ребёнка. Также это ничто иное, кроме как звук детского плача. Для этого используется тибетское слово догпа (ldog-pa), которое иногда переводят как «двойное отрицание» и «ничто кроме». Это определитель – «ничто иное, кроме звука детского плача», – и он исключает всё остальное. Когда мы явным образом слышим звук плача нашего ребёнка, неявным образом мы знаем, что это не что иное, как звук плача нашего ребёнка. То, что мы слышим, – это не плач чужого ребёнка. 

Поразмышляйте об этом. Как мы можем с уверенностью знать, что это звук плача нашего ребёнка? Мы слышим его явным образом, но мы можем быть уверены относительно того, что это такое, если мы также отчётливо осознаём (но лишь неявным образом), «не звук спящего ребёнка». Благодаря этому дополнительному неявному отчётливому восприятию мы уверены в своём понимании, что мы слышим звук плача нашего ребёнка.

Позвольте мне повторить: мы точно слышим этот звук явным образом, и также мы неявным образом точно слышим, что это не звук, издаваемый спящим ребёнком. Это ничто иное, кроме звука детского плача. Это не звук скулящей собаки. Также это ничто иное, кроме звука плача нашего ребёнка: этот звук не издаёт ребёнок нашего соседа. Когда всё это исключено, мы уверены: «Это звук плача моего ребёнка». Более того, мы познаём все эти исключения неявным образом, и мы исключаем это скорее бессознательно. Однако наш ум действительно всё это исключает, не правда ли? Наша ментальная активность исключает всё остальное: «Не это. Не это. Определённо это звук плача именно моего ребёнка».  

Довольно легко, не правда ли? Тем не менее, когда мы пытаемся отчётливо воспринять или понять что-либо более сложное, то, чтобы достичь точности и уверенности, нам нужно исключать то, что неверно, или чем это не является. Этот процесс используется в так называемой «логике прасанги (thal-’gyur)». Мы смотрим на абсурдные выводы всех остальных вариантов и с уверенностью заключаем, что перед нами именно это, поскольку мы исключили всё остальное.

Уверенное отчётливое восприятие предполагает, что наше познание не является неопределённым (snang-la ma-nges-pa). «Неопределённое» означает, что мы не уверены, что что-либо слышали, или не уверены, что мы слышали именно звук детского плача или звук плача именно нашего ребёнка. Такое познание неопределённое: оно лишено определённости в отношении объекта. В нём возникает ментальная голограмма звука, но мы не уверены, что это такое. Если наше познание характеризуется уверенностью, оно не является неопределённым. Другими словами, что нам не нужно? Нам не нужно такое познание, когда мы не уверены, чем является объект. Нам не нужно нерешительное колебание.

Вкратце, есть разные типы познания. Познание может быть неопределённым: «Я это слышал, но я не уверен, что это». Оно может быть неуверенным: «Может быть, я это слышал, а может быть и нет. Я это слышал или не слышал?» Это нерешительное колебание.

Даже если мы уверены, что мы слышали плач нашего ребёнка, это необязательно предполагает понимание того, что это значит. Например, мы не знаем, проголодался ли ребёнок, или испачкал подгузник, или ему холодно. Мы не понимаем, что означает этот плач. Одно лишь то, что наше восприятие уверенное и точное, не означает, что мы это понимаем. Всё это составляющие правильного понимания: оно должно быть точным и уверенным, но и этого недостаточно.

Хорошо, давайте поразмышляем над этим.

Например, мы знаем определение пустотности: это полное отсутствие невозможных способов существования. Это очень простое определение. Невозможные способы существования ничему не соответствуют. Они невозможны. Такого не бывает. Пустотность – это их полное отсутствие.

Я могу точно знать это определение, могу идеально повторить эти слова; моё познание точное. Я совершенно уверен, что это правильное определение и пустотность не означает «ничто», то есть я исключил, что она означает «ничто», я знаю, что это нигилизм. Однако из этого не следует, что я хотя бы немного понимаю пустотность.

Очевидно, если мы хотим что-либо понять, наше познание должно быть точным и уверенным, но одного лишь этого недостаточно. Например, я знаю определение пустотности. Я совершенно уверен, что это нужное определение. Я проверил по учебнику: «Да, это правильное определение». Я спросил у учителя, правильное ли это определение, и он это подтвердил. Но я всё равно понятия не имею, что оно означает. Это даже не интеллектуальное понимание, потому что на самом деле я ничего не понимаю.

Вот необходимые шаги. Обычно именно с этого мы начинаем, изучая Дхарму или что-либо другое. Нам нужно правильно и уверенно понять, что говорится в учении. Но если мы просто на этом остановимся, то сможем лишь ответить на вопросы экзамена, когда у нас спросят определение. Мы сможем написать правильный ответ. Но как это нам поможет? Это первый шаг, и он необходим. Однако его недостаточно, чтобы решить все наши проблемы, избавить нас от страдания.

Очень важно знать, как происходит этот процесс точного и уверенного восприятия. Мы проверяем, является ли наше понимание пустотности точным.

• Есть ли в буддизме такое общепринятое понятие, как «пустотность»? Да. Многие буддийские тексты об этом говорят. Говорят ли они о Боге? О чём говорят в буддизме? В буддизме говорят о пустотности. Это достоверная тема для буддизма.
• У нас есть определение пустотности. Соответствует ли оно условной истине? Мы находим его в текстах или спрашиваем учителей. Конечно, нам нужно быть уверенными, что эти книги и учителя надёжны. Являются ли они достоверными источниками информации? Для этого существует ещё один когнитивный процесс, посредством которого мы определяем, является ли что-либо или кто-либо достоверным источником информации. Многие источники совершенно недостоверны. Если проверить, что выдаёт поиск, когда мы ищем что-либо в интернете, там много мусора.
• Также есть глубочайшая истина. Пустотность – это какая-то вещь внутри всех объектов? Или пустотность означает, что на абсолютном уровне ничего не существует? Арьи бы сказали: «Да брось, и то и другое совершенно ошибочно. Под пустотностью имеется в виду совершенно не это».
• Наконец, мы проверяем, удалось ли нам исключить всё, чем пустотность не является. Нам нужна уверенность.

Во многих старых западных книгах пустотность описывается как нигилизм, как будто пустотность означает, что ничего не существует. Нам нужно это исключить.

У нас не должно быть нерешительного колебания: «Может быть, пустотность – это то, о чём говорят мои учителя? Может быть, она означает «ничто», что ничего не существует?» Нам не нужна такая неуверенность: «Я не вполне уверен. Может быть, речь идёт об этом, а может быть, о том». Мы не сможем обрести глубокое понимание, если у нас нет уверенности по поводу того, что такое пустотность на самом деле, каков смысл её определения. Давайте поразмышляем об этом.

Вот почему дебаты и дискуссии, будь то формальные дебаты или просто обсуждение друг с другом, очень важны и полезны. С их помощью нам нужно избавиться от ошибочного понимания. Однако на этом этапе мы ещё даже не говорим о понимании. Для начала нужно отфильтровать неправильную информацию. Возможно, мы неправильно запомнили определение пустотности. Когда другой человек попросит нас дать определение, окажется, что мы не уверены. Это очень полезно. Чем больше ошибочной информации мы исключим, тем более точными и уверенными мы будем: «Я думал, что определение пустотности такое, но на самом деле это не так». Мы подошли немного ближе к тому, что пустотность означает на самом деле. Только когда мы точно знаем определение пустотности и уверены в этом, мы сможем точно и с уверенностью различить её во время медитации на пустотность.

Какие выводы можно из этого сделать? Если нам кажется, что мы что-то знаем и понимаем, важно к этому не привязываться. Важно отказаться от высокомерия и гордыни: «О да, я понял», потому что мы всегда можем делать своё понимание более уточнённым, мы можем продолжать процесс исключения: «Что ж, на самом деле это было не совсем точным». Не привязывайтесь. Я думаю, в этом суть одного из обетов бодхисаттвы – никогда не удовлетворяться достигнутым. Мы всегда можем двигаться дальше, если ещё не стали буддами.

Как мы это делаем? Мы смотрим на определение ментальной активности и применяем его к своему знанию или пониманию, например к пониманию пустотности. Происходящая при этом ментальная активность – это просто возникновение ментальной голограммы и её осознавание (познающая вовлечённость). И это всё. Не существует отдельного «я», которое думает о понимании пустотности и может затем посмотреть на источник мыслей и сказать с привязанностью и гордыней: «Это понимание и знание мои. Я такой великий».

Подобные идеи основаны на вымысле о существовании такого «я», которое было бы отдельно от этого процесса возникновения ментальной голограммы и её познания, как будто отдельное «я» держится за это понимание и знание как за «мои». Но абсурдно считать, что это отдельная сущность, какое-то существо внутри нашей головы, которое владеет мыслями, пониманием и знанием: «Это моё. Я такой великий». Конечно, если задаться вопросом, кто думает, то это думаю я. Смысл не в том, что это думает кто-то другой или никто. Но важно быть внимательными и не превращать это «я» в прочную, отдельную сущность.

Если мы понимаем, как существуем мы и как существует наше знание и понимание, мы будем гораздо более открытыми к тому, чтобы делать своё понимание более точным. В обратном случае достичь правильного понимания пустотности очень трудно. Давайте поразмышляем об этом. Кто познаёт пустотность? Это действительно забавно.

Многие люди страдают от мыслей: «Никто меня не понимает. Я хочу, чтобы меня понимали. Я хочу найти кого-нибудь, кто будет понимать меня по-настоящему», как если бы существовало «я», отдельное от всего остального, которое можно «понять» независимо от понимания нашего характера, прошлого и всего остального: «Они должны просто понять меня». Да ладно вам! Это невозможно.

Нам нужно принять решение и сделать это с уверенностью. Пока мы прошли только одну из шести страниц материала, которые я приготовил. Я догадывался, что так получится. Мы только начали анализировать нашу тему, и можно рассмотреть гораздо больше. Я был довольно наивен, когда сказал: «В пятницу вечером мы поговорим о том, что значит понимать что-либо, а затем на выходных будем проходить что-нибудь другое». На самом деле можно говорить на эту тему целый месяц. Мы даже не коснулись вопроса о том, что такое интеллектуальное понимание, интуитивное понимание и так далее.

Я предлагаю вообще не затрагивать вторую тему и просто продолжить говорить о понимании на протяжении всех выходных. Давайте следовать идее, что, если мы за что-нибудь берёмся, лучше делать это правильно и не останавливаться на середине. Если я просто зачитаю вам свой анализ и мы очень быстро закончим, это будет не очень полезно. Мы здесь для того, чтобы вы действительно (прошу прощения за это слово) что-то поняли и изучили. Вот что я предлагаю сделать. Однако это не совсем демократия. Давайте проголосуем за то, какую тему мы будем изучать на выходных. Мы можем перенести нашу вторую тему – работу с компульсивностью кармы в повседневной жизни – на следующую встречу. Есть ли у кого-нибудь возражения по поводу этого плана?

Кстати, именно так нужно задавать вопрос ламе. Никогда не спрашивайте: «Можно ли мне сделать это?» Это неправильный вопрос тибетскому ламе. Мы спрашиваем: «Если я сделаю вот это, есть ли у вас возражения?» Мы сами предлагаем идею, а затем спрашиваем, есть ли возражения. Если мы спрашиваем: «Что мне делать? Скажите мне, что делать», это незрелый вопрос. Так мы никогда ничему не научимся. Вместо этого мы говорим: «Я предлагаю вот это. Есть ли у вас возражения?» Это традиционная форма вопроса, а вопрос: «Что же мне сделать? Скажите мне, что делать», – это зависимость.

Более того, термин, который переводят как «дать разрешение», означает совсем не это. Гагча (dgag-cha) означает «у меня нет возражений». Лама освобождает нас от возражений. Мы свободны это делать, потому что возражений нет. Вот как мы можем стать взрослыми людьми, принимать собственные решения и самостоятельно анализировать, какие могут быть возражения относительно нашего плана.  

Наверно, мне лучше спросить завтра утром, потому что могут прийти новые люди и у них будут ожидания. Если мы сразу же начнём говорить о чём-то совершенно другом, они могут огорчиться.

Очень хорошо. Это очень важный метод анализа. На санскрите он называется пурва пакша. Это означает «другая сторона», сторона оппонента. Во время дебатов нам возражают с противоположной точки зрения, а мы должны ответить. Также мы можем делать это самостоятельно, задавая вопрос себе и отвечая на него.

У нас есть возражение: «Завтра утром придут другие люди, которых не было сегодня вечером и они ожидают, что семинар будет на вторую тему». Нам нужно проанализировать. Наша цель – научиться анализировать. Как ответить на это возражение? Каждый тибетский или индийский философский текст написан в таком формате. Это индийская традиция.

У вас есть ответ на это возражение?

Очень просто. Верните им деньги. 

А что нужно сделать до этого? 

Спросите у них. 

Верно, мы спрашиваем их мнение. Мы говорим: «Мы собираемся делать вот это. Извините, что мы не будем рассматривать вторую тему. Вы можете остаться, и мы кратко повторим сегодняшний материал, чтобы вы не отстали. Если вы не хотите оставаться, вот ваши деньги».

Всё равно они могут быть разочарованы. 

Они будут разочарованы, но другие люди, присутствующие сегодня, не будут разочарованы.

Какую идею из учения мы можем здесь вспомнить? «Если даже Будда не мог всем угодить, как можно ожидать, что мы сможем?» Это очень полезно. «Будда нравился не всем. Почему я должен нравиться всем?» Это действительно очень полезно, когда мы расстраиваемся из-за того, что кому-то не нравимся. Чего нам ожидать? Конечно, кто-то расстроится.

Вот что я предлагаю. Ваше возражение достоверно. Все возражения в стиле пурва пакша достоверны. Это не глупости. Однако нам нужно на них ответить. Очень важно научиться этому, когда мы что-либо планируем. Подумайте о возможных возражениях, а затем ответьте на них. Если вы не можете ответить, это значит, что возражения верны и нам нужно поменять свой план.

Например: «Я хочу поехать в отпуск». Возникает возражение: «Но у меня нет денег». Мы отвечаем на него. Можно ли съездить дешевле? Мы это прорабатываем и анализируем.

У меня есть ответ на возражение. Вы можете пообещать вернуться и в следующий раз дать учение о карме.

Да. Это подходящий ответ. Я могу пообещать вернуться и объяснить вторую тему в определённое время. Как отвечают на это в Индии? «Совершенно точно может быть». Это достоверный ответ. Это означает, что я определённо постараюсь, но я не могу дать стопроцентное обещание и гарантию. Кто знает, что случится? Может быть, я объясню эту тему в другом месте и выложу на сайте. Я очень хотел бы дать объяснение, потому что такое объяснение кармы гораздо более точное и полезное.

Я скажу об этом несколько слов. Тибетское слово «карма» – лэ (las) – в разговорном тибетском означает «действие». Поэтому все тибетцы, точнее, я не могу сказать про всех, но большинство тибетцев, включая Его Святейшество Далай-ламу, переводят это слово на английский как «действие», потому что в разговорном языке у него именно такой смысл. Они смотрят в словаре, и там так сказано.

Подумайте об этом. Имеет ли это вообще хоть какой-нибудь смыл? Даже если мы не знаем определения этого термина, никакого смысла здесь нет. Если бы именно действия удерживали нас в сансаре и заставляли страдать, то для достижения освобождения и просветления нам нужно было бы прекратить любые действия. Это совершенно бессмысленно. Понимаете, какой метод я использую? Это очень важно. Мы смотрим на последствия того, чтобы считать, что карма означает «действия». Если последствия и выводы совершенно абсурдны, это значит, что мы переводим неправильно.

Мы находимся под контролем кармы. Мы сами собой не владеем. Что это значит? Давайте не будем воспринимать это буквально, как будто существует «я», отдельное от всего остального, и оно должно всё контролировать. Когда речь идёт о карме, мы говорим о компульсивном аспекте наших действий. Они компульсивны. Например, мы компульсивно врём или компульсивно пытаемся быть хорошими: «Я должен быть хорошим, я должен быть совершенным». Компульсивность заставляет нас снова и снова повторять одни и те же паттерны, приносящие нам страдания и проблемы. Нам нужно преодолеть компульсивность наших действий, а не просто отказаться от любых действий. 

Вы не могли бы это повторить?

Нам нужно избавиться от компульсивного аспекта наших разрушительных и созидательных действий. В обратном случае мы не сможем действовать осознанно, на основе сострадания и так далее. Например, мы можем компульсивно лгать или быть компульсивными перфекционистами, пытаясь быть совершенными или хорошими. Это очень невротично, не правда ли? Если мы это понимаем, то поймём, в чём суть проблемы. Проблема в компульсивности. Затем мы увидим, что это действительно имеет смысл: в учении говорится, что всё это возникает из-за привычек и так далее.