Предварительные практики в махамудре

Выполнение простираний не является наказанием или покаянием: не следует считать его чем-то неприятным, что мы должны сделать поскорее, чтобы перейти к приятным занятиям. Будда – не властный родитель, настаивающий на том, чтобы мы сделали домашнее задание, прежде чем сможем поиграть. Выполнение простираний помогает нам ослабить умственные блокировки – скованность содержимым нашего восприятия. Мы просто делаем простирания, не колеблясь, как сказала бы Роза Берзин. Это не значит механически – просто сразу. Мы просто делаем.

Конечно, мы сопровождаем простирания подходящей мотивацией, визуализацией и повторением одной из формул прибежища или короткого текста, помогающего очищению, например «Признания падений». Благодаря этому в нашем уме не остаётся места для жалоб, жалости к себе или беспокойства о том, закончим ли мы когда-нибудь эти сто тысяч. Но даже само выполнение простираний может познакомить нас с таким подходом к жизни, когда мы просто делаем то, что надо, без сомнений и напряжения. Это помогает нам до определённой степени очиститься от некоторых умственных блокировок, или препятствий, и накопить больше положительной силы, чтобы на самом деле быть способными видеть природу ума напрямую.

Ещё одна важная предварительная практика – рецитация (повторение) сто тысяч раз или более стослоговой мантры Ваджрасаттвы для очищения от негативной силы, которую мы накопили из-за ранее совершённых разрушительных, или «недобродетельных» поступков. Мы сопровождаем рецитацию чистосердечным признанием своих отрицательных поступков и подтверждаем, что с нашей стороны было ошибкой их совершать. Мы чувствуем сожаление, а не вину; обещаем постараться больше их не совершать; подтверждаем надёжное направление прибежища и своё обязательство достичь просветления, чтобы быть способными помогать каждому; и во время повторения мантры наглядно представляем происходящее очищение при помощи сложной визуализации.

Таким образом, мы занимаемся этой предварительной практикой с тем же состоянием ума, с которым выполняем простирания, начитывая «Признание падений». Благодаря этому практика Ваджрасаттвы очищает нас от отрицательной силы, которая, будучи кармическим препятствием, созрела бы в несчастье или неприятную ситуацию, что помешало бы, соответственно, нашему освобождению или способности в полной мере помогать другим. К тому же, в дополнение к обычной пользе, такая практика также служит отличной предварительной практикой именно для медитации махамудры.

Один из способов, которым мы воспринимаем накопленную отрицательную силу, – это чувство вины. Предположим, что по глупости, в приступе ярости мы нагрубили своему начальнику, из-за чего потеряли работу. Возможно, произошедшее также создаст нам сложности в поиске новой работы. Если мы зациклились на содержимом этого переживания, событие «затвердевает» в нашем уме. Мы «замораживаем» его во времени, а затем долго думаем о нём, снова и снова, полностью отождествляя себя с тем, что мы сделали в тот момент, и приходим к выводу, что мы глупый, никчёмный, плохой человек. Такое классическое чувство вины обычно сопровождается стрессом и тревогой, а также значительным беспокойством о том, что нам теперь делать. До тех пор пока мы держимся мёртвой хваткой за содержимое этого переживания, мы лишаем себя способности предпринимать чёткие, уверенные действия, чтобы исправить ситуацию, найдя новую работу.

Визуализация наших отрицательных чувств, которые покидают нас в графической форме (в виде чёрного света, грязи и подобного), сопровождаемая повторением стослоговой мантры Ваджрасаттвы в подходящем состоянии ума, помогает нам ослабить зацикленность на содержимом прошлого опыта, когда мы поступили разрушительно. Как следствие, это помогает нам перестать испытывать чувство вины, что позволяет нам учиться не зацикливаться на содержимом каждого момента нашего восприятия. Это суть начальных уровней практики махамудры. Таким образом, Ваджрасаттва служит замечательной предварительной практикой для махамудры.

Другая предварительная практика, значимость которой всегда подчёркивается, – это гуру-йога, метод получения вдохновения, или «благословения». Достаточно легко практиковать гуру-йогу на поверхностном уровне. Мы визуализируем перед собой своего духовного учителя, гуру, ламу – или в образе Будды Шакьямуни, или в виде медитативного образа будды, например Авалокитешвары, или как учителя линии передачи, например Цонкапы или Кармапы. Затем мы представляем, как этот образ излучает в нашем направлении свет трёх цветов, при этом повторяя, сто тысяч раз или более, подходящую мантру или строфу, от всего сердца прося вдохновения на то, чтобы быть способными видеть природу ума. Тем не менее, на более глубоком уровне очень сложно понять, что именно мы пытаемся делать во время и при помощи этой практики. Что мы пытаемся развить на психологическом уровне? Ответ имеет отношение к одному из самых сложных аспектов буддийских учений – к здоровым отношениям с духовным учителем.

Почти в каждом тексте махамудры мы находим что-нибудь наподобие: «В качестве ключевого предварительного шага для практики махамудры прилежно выполняйте гуру-йогу. Представьте, что ваши тело, речь и ум соединяются с телом, речью и умом вашего гуру. От всего сердца просите вдохновения, чтобы быть способными видеть природу своего ума». Когда мы читаем подобное в первый раз, кажется, что нам надо лишь выполнить такую визуализацию и обратиться с просьбой, а потом, как в сказке, мы будем жить долго и счастливо. Мы получим вдохновение, которое как по волшебству послужит единственной причиной постижения, несмотря на то что это не единственное, что нам нужно сделать. Даже формулировка духовного пути японской буддийской школы дзёдо-синсю, где, чтобы достичь освобождения и просветления, мы полагаемся только на силу Амитабхи, косвенным образом даёт нам понять, что мы должны прекратить все эгоистичные старания, а это, в свою очередь, зависит от постижения глубочайшей природы «я» и ума. Таким образом, очевидно, нам нужно идти глубже, а не просто на поверхностном уровне молиться нашему гуру, чтобы он вдохновил нас видеть природу нашего ума, и больше ничего не делать, полагая, что, если у нас достаточно веры и мы по-настоящему искренни, наше желание исполнится. Будто к нашей голове прикоснутся волшебной палочкой и мы внезапно увидим и осознаем природу своего ума.

У природы ума два уровня. Обусловленная природа ума – это «лишь» ясность и осознавание. Она позволяет чему бы то ни было возникать в качестве объекта познания и быть познанным. Глубочайшая, или «окончательная» природа в том, что он лишён существования любыми выдуманными, невозможными способами, например независимо от видимостей, которые он создаёт в качестве познаваемых объектов. Гуру-йога – это глубокий, хотя и не мистический метод видеть и то, и другое. Давайте исследуем механизм работы каждого из уровней.

Когда мы практикуем гуру-йогу, обращаемся к гуру с просьбой даровать вдохновение и затем растворяем копию гуру в себе, чем сильнее наше искреннее уважение к нему или к ней, тем более явно в результате этого процесса мы испытаем блаженное, яркое состояние ума. Если наша вера смешана с привязанностью, мы почувствуем лишь возбуждение – запутанное, отвлекающее и не совсем ясное. Но если наше искреннее уважение опирается на разум, то это будет блаженное и яркое состояние ума, основанное на твёрдой вере. Если мы эмоционально устойчивы, это очень поможет при сосредоточении как на уме, который видит собственную обусловленную природу, так и на уме, обладающем этой природой.

Чтобы понять, как процесс гуру-йоги и обращения с просьбой о вдохновении способствует видению глубочайшей природы ума, надо понять, как видение нашего гуру в качестве будды соответствует учениям о пустотности и зависимом возникновении. Пустотность означает отсутствие – отсутствие невозможных способов существования. Когда мы представляем, к примеру, что гуру существует как будда независимо, сам по себе, мы проецируем на этого учителя невозможный способ существования. Такой способ существования не имеет отношения ни к чему реальному, поскольку никто не существует как «это», или «то», или как некто сам по себе. Кто-либо существует как духовный учитель, будда или как тот и другой только в рамках отношений с учеником. «Учитель» возникает зависимо не только от ума, для которого он предстаёт в качестве учителя, и не только от того, к чему относится слово или умственное обозначение «учитель», но и от существования учеников.

Роль «учитель» не может существовать независимо от функции обучения. По сути, она определяется как «тот, кто учит». Обучение не может существовать сама по себе, если нет изучения и учащихся. Таким образом, никто не может быть учителем, если не существует учеников. Другими словами, никто – даже Будда Шакьямуни, Цонкапа, Кармапа или даже наш личный гуру – не может существовать как духовный учитель, если при этом никто не существует как ученик. Даже если кто-либо не даёт учение в данный момент или у него нет учеников прямо сейчас, этот человек может существовать как учитель только если он обучался преподавать, что могло произойти, только если во вселенной существовали ученики. Более того, кто-либо выполняет функцию учителя, только когда он или она на самом деле учит, и это может быть только по отношению к ученикам.

Та же логическая цепочка рассуждений применима к взаимозависимо возникающему существованию будд и живых существ. Живые существа – это те, чьё осознавание ограничено, а будды обладают наиболее полной способностью помогать таким существам. Никто не может быть буддой, если нет живых существ. Поэтому говорят, что доброта живых существ значительно превосходит доброту будд: они позволяют нам достичь просветления.

Поскольку гуру и будды не существуют независимо от учеников, ни учителя, ни ученики не существуют как полностью независимые сущности – как два прочных, плотных столба, каждый из которых может существовать сам по себе, даже если бы другого никогда не было. Поэтому мы можем логически заключить: будет фантазией полагать, что гуру может оказать на ученика влияние как некто прочный «там», оказывающий прочный эффект на кого-то прочного «здесь», а именно на «меня», будто бросающий мяч. Эффект, такой как постижение природы ума, может возникнуть лишь в зависимости и от совместного усилия обоих, духовного проводника и ученика, и от многих других факторов. Как сказал Будда: «Первая или последняя капли не наполняют ведро водой. Оно наполняется множеством капель».

Постижение обусловленной и глубочайшей природы ума – это результат долгого и трудного процесса созидания и очищения (накопления и очищения) на протяжении бесчисленных жизней. Под созиданием имеется в виду укрепление двух создающих просветление систем, а именно положительной силы (положительного потенциала) и глубокого осознавания – «двух накоплений, заслуг и мудрости», тогда как очищение означает очищение от отрицательной силы (отрицательного потенциала) и препятствий. Кроме того, нам надо слушать правильные учения о двух истинных уровнях природы ума – обусловленном и глубочайшем, – размышлять о них, пока мы не обретём начальное, достаточное для работы с ними понимание, и затем правильно и тщательно медитировать на них. Практикуя таким образом, мы создаём причины для обретения постижения и достижений. Вдохновение от учителя не может заменить этот процесс.

Тем не менее, вдохновение от духовного учителя – это наиболее действенное средство для того, чтобы семена потенциала к постижению, которые мы создали посредством этих методов, созрели быстрее и дали плоды как можно раньше. Вдохновение как условие для созревания причин не может самостоятельно принести результаты, если причин нет либо если их недостаточно для созревания. Вдохновение, или «благословение» от гуру, основателя линии учения или даже от самого Шакьямуни не может магическим образом дать нам постижение и просветление. Поэтому не следует обманывать себя, думая, что можно обрести глубокое, постоянное счастье и способность наилучшим образом помогать другим, избежав трудной работы по преодолению своих проблем. Несомненно, вдохновение поможет нам быстрее получить результат, к достижению которого мы прилагаем усилия, – и оно часто восхваляется как наиболее эффективное для этого средство, – но оно никогда не сможет заменить самих последовательных усилий, которые мы прилагаем на протяжении многих жизней, чтобы создать причины этих результатов.

Итак, чтобы ученик почувствовал вдохновение и затем действительно осознал природу ума, крайне важно, чтобы не только ученик, но и учитель понимал, как каждый из них существует и что процесс причины и следствия может работать только на основе пустотности – отсутствия невозможных способов существования. Если один из них или они оба считают, что они существуют независимо друг от друга и прочно, как бетонные столбы, что вдохновение и постижение существуют как упругий мяч и что причинно-следственный процесс получения вдохновения и постижения работает как перебрасывание этого мяча от одного столба к другому, тогда неважно, насколько искусен духовный учитель и насколько восприимчив и искренен ученик: результата не будет. Если мы верим, что наше восприятие гуру, даже в качестве будды, существует прочно «там», а не возникает зависимо от многих факторов, не последний из которых наш ум, – как может он или она послать нам вдохновение или постижение природы нашего ума, даже если мы хорошо об этом попросим, совершенно искренне и с правильной мотивацией?

Чтобы более ясно понимать гуру-йогу, нам надо тщательнее рассмотреть вопрос о «преданности гуру». Чтобы избежать возможного ошибочного понимания, давайте переведём этот технический термин как «искреннее обязательство перед духовным учителем», а именно обязательство относиться к этому человеку как к будде. Это обязательство не имеет отношения к вопросу, существует ли наш духовный учитель «там» в качестве будды. В конце концов, мы можем говорить о нашем учителе только с точки зрения нашего восприятия его или её. Способ существования духовного учителя может быть обозначен только с точки зрения ума. Поэтому мы обязуемся воспринимать нашего учителя как воспринимали бы будду.

В таком случае отношение к духовному учителю как к будде – это на самом деле очень личное соглашение. Если мы говорим с позиции ученика, наше соглашение с этим человеком таково: «На данном этапе моей практики мне неважно, как вы работаете над мотивацией своих действий и как её воспринимаете. Я хочу быть способным помогать другим настолько полно, насколько это возможно, и достичь состояния будды, чтобы наилучшим образом это осуществить. Поэтому, очень тщательно исследовав вас и себя и поняв, что мы оба подходим для таких отношений, я намереваюсь считать своё восприятие всего, что вы говорите и делаете, как личный урок. Я буду воспринимать ваши действия и слова как мотивированные исключительно желанием помочь мне развиться, чтобы я смог преодолеть свои проблемы и недостатки и наиболее полно помогал другим. Будда – это тот, чья каждая мысль, каждое слово и действие помогают другим, иными словами, тот, кто постоянно учит. Поэтому я собираюсь относиться к вам как к тому, кто учит меня всё время».

«Ни наши отношения, ни польза, которую я от них получаю, не существуют как нечто, что исходит только от вас, или как прочная сущность, связывающая нас подобно верёвке. Наши отношения существуют только с точки зрения их восприятия в нашем уме, что зависит от нас обоих. Поскольку я могу воспринимать эти отношения только так, как я их понимаю, я намерен получить от их восприятия наибольшую пользу. Поэтому я собираюсь относиться к моему восприятию вас как к восприятию будды. Тогда это и будет восприятием будды, оно станет работать как таковое. Это не самообман ради достойной, хорошей цели».

Главное способ, которым наш духовный учитель или любой будда может помочь нам освободиться от заблуждения и проблем и использовать весь наш потенциал эффективно, чтобы помогать другим, – это учить нас развивать распознавание, или «мудрость». Нам необходимо развивать это качество ума – способность распознавать, что реальность, а что фантазия, что полезно, а что вредно. Поэтому наши отношения с гуру – это не отношения рядового в армии с генералом. Что бы генерал ни сказал, мы подскакиваем, отдаём честь и кричим: «Так точно!» – и беспрекословно выполняем. Это не так. Когда наш духовный учитель говорит, мы, конечно, почтительны, но мы воспринимаем это как возможность тренировать своё распознавание.

Кроме того, если в армии мы всегда выполняем приказы – мы хорошие солдаты и наш генерал может повысить нас в чине. Но это совсем не так с духовным учителем. Неверно считать, что, если мы всегда беспрекословно подчиняемся нашему учителю, это делает нас хорошими учениками. И если мы искренне попросим, наш гуру повысит нас в чине, сделав тем, кто видит природу ума. Видение природы нашего ума может возникнуть только в прямой зависимости от того, насколько развито наше распознавание. То, как мы воспринимаем своего учителя, косвенно влияет на наш успех, помогая нам развивать распознавание.

В описании одной из прошлых жизней Будды есть классический пример. Однажды у Будды был духовный учитель, который сказал ему и всем остальным своим ученикам пойти в деревню и что-нибудь украсть для него. Все, кроме Будды, пошли воровать, а Будда остался в своей комнате. Гуру зашёл в комнату Будды и яростно закричал: «Почему ты не пошёл воровать для меня? Разве ты не хочешь меня порадовать?» Будда спокойно ответил: «Как может воровство сделать кого-либо счастливым?» Гуру ответил: «Ты единственный понял урок!»

Таким образом, если мы относимся ко всему, что говорит или делает наш духовный учитель, как к учению, это поможет нам развить мудрость и распознавание. Что бы наш учитель ни советовал нам сделать, мы проверяем есть ли в этом смысл. Если это соответствует учениям Будды и мы в состоянии это сделать, мы делаем это «без колебаний», как сказала бы моя мама. Учитель учит нас тщательно обдумывать, прежде чем действовать, а затем действовать решительно, с уверенностью в своих силах. И если он или она просит нас сделать что-либо, как мы видим, совершенно неуместное, мы этого не делаем и вежливо объясняем почему. Наш духовный наставник ещё раз дал нам возможность потренировать мудрость распознавания.

Таким образом, наиболее полезные отношения с гуру определённо не вращаются вокруг культа личности. Если мы относимся к своему учителю как к иконе, которой нужно поклоняться, мы попали в ловушку, зациклившись на содержании своего восприятия. Мы переоцениваем и делаем прочным объект своего восприятия, в данном случае гуру, и почти буквально ставим его или её на пьедестал, как прочную золотую статую, стоит нам только увидеть или представить этого человека на троне учителя. С таким состоянием ума мы отвергаем самих себя и поклоняемся содержимому своего восприятия, добавляя к имени учителя титул за титулом. Мы не осознаём ни саму природу ума, ни её связь с восприятием духовного учителя, не сосредоточиваемся на них. С таким ошибочным и наивным отношением мы становимся потенциальным объектом существенных злоупотреблений.

Другая крайность, которая возможна, когда мы зацикливаемся на объективной стороне нашего восприятия учителя, – мы враждебно критикуем учителя и, возможно, глубоко разочарованы и встревожены. Предполагалось, что он должен быть совершенным, а мы видим серьёзные этические недостатки или ошибки с точки зрения логики и здравого смысла. Мы либо боимся проронить слово, думая, что если скажем «нет» своему учителю, то мы плохие ученики и нас отвергнут; либо мы думаем, что сказать «нет» – значит признать, что мы поступили глупо, выбрав этого человека своим духовным наставником, и, чтобы не выглядеть глупыми перед собой и остальными, слепо соглашаемся со всем, что учитель говорит или делает. В каждом из этих случаев мы забываем о нашем соглашении учиться распознаванию в отношениях с этим человеком, безотносительно к «содержимому» этих взаимоотношений. Чтобы вступить в подобное соглашение, очевидно, необходим не только высококвалифицированный духовный учитель, но и высококвалифицированный ученик, эмоционально зрелый и не ищущий замену отцу или матери, чтобы за него принимали все решения.

Поэтому, когда мы практикуем гуру-йогу, даже если у нас пока нет личного учителя, с которым у нас было бы подобное соглашение, мы стараемся следовать наставлениям о том, как получить от таких отношений наибольшую пользу. Мы стараемся избежать ловушки – увлечённости содержимым визуализаций. Мы не приходим в восторг от того, как великолепен наш учитель или будда, посылающий нам блаженный свет. Вместо этого мы сосредоточиваемся на познании того, что происходит, – на уме, благодаря которому возможен обмен светом и вдохновение, символизируемое этим светом. Так же как мы можем развить распознавание, что уместно, а что нет, воспринимая каждый без исключения поступок нашего духовного учителя как учение, подобно этому мы можем развить распознавание взаимозависимого возникновения и пустотности благодаря практике гуру-йоги.

Что мы делаем, когда обращаемся с просьбой к гуру? Когда мы искренне просим: «Пусть я смогу понять природу своего ума», – мы зарождаем очень сильное желание видеть и понимать природу ума благодаря надлежащему взаимодействию с духовным учителем. Подобно тому как напряжённость не существует «там», а скорее зависит от ума, так же и устойчивое постижение или даже преходящая вспышка прозрения в природу ума и реальности, а также вдохновение получить одно из них, – это не какие-то вещи «там», которые кто-либо может бросить нам как мяч. Они возникают в зависимости от ума в результате огромного набора причин.

Тибетский мастер начала XII века Гампопа говорил: «Когда я познал нераздельность своего ума и своего гуру, я понял махамудру». Мы можем понять наставление Гампопы на многих уровнях, например: речь идёт о получении вдохновения благодаря тому, что мы постоянно помним о нашем гуру; об обретении блаженного, яркого состояния ума благодаря искреннему уважению к нашему гуру; и так далее. Но он определённо не имел в виду, что, когда у него был мистический союз с гуру, как с Богом или возлюбленным, он узрел махамудру, как подарок, посланный небесами. Скорее, он увидел, что отношения с духовным учителем были восприятием ума, которое предполагает обучение в каждый момент их взаимоотношений. Результат возник и мог существовать исключительно в зависимости от ума. В этом смысле он понял, что его гуру и его ум были нераздельны.

Вывод из утверждения Гампопы не в том, что отношения с духовным учителем существуют лишь в нашей голове, в голове ученика. Это так же ошибочно, как говорить, что всё исходит от всемогущего гуру или Будды. Отношения между учителем и учеником возникают не только зависимо от двух личностей, но и от ума, который каждое мгновение воспринимает эти отношения. Когда мы это понимаем, мы не попадаем в ловушку содержимого своего восприятия, зациклившись на объекте – «священном гуру», или на субъекте – «бедном, беспомощном мне». Вместо этого мы остаёмся сосредоточенными на восприятии и на глубочайшей природе реальности и ума, благодаря которой возникают приносящие пользу и вдохновение отношения между двумя людьми, основанные на причине и следствии. Это символизирует поток прозрачного света от гуру к ученику, которых мы визуализируем и воспринимаем как тоже состоящих из ясного света. Нет прочного, бетонного гуру «там», излучающего прочный, ослепительный свет в направлении прочного, бетонного меня, сидящего независимо «здесь», в моей голове. Вот почему такая практика гуру-йоги очень полезна для подготовки к тому, чтобы с распознаванием сосредоточиваться на глубочайшей природе ума в медитации махамудры.

Практикуя гуру-йогу, мы сопровождаем визуализацию многократным повторением мантры гуру или строфы обращения с просьбой. К примеру, в традиции карма-кагью, которую основал один из учеников Гампопы, Первый Кармапа, мы повторяем мантру «Кармапа кьенно», которая буквально означает: «Кармапа, со всеведением знай!» В традиции махамудры гелуг-кагью вместо мантры и визуализации Кармапы используется мантра и визуализация Цонкапы. В остальном процесс точно такой же.

Если мы по-прежнему считаем гуру кем-то внешним, повторение мантры, к примеру Кармапы, становится лишь упражнением в почитании, а не чем-то более глубоким. По сути, мы повторяем: «Кармапа, услышь и узнай о моих тревогах! Только ты, всеведущий, знаешь, как их устранить». В лучшем случае это ведёт к видению Кармапы как будды, указывающего надёжное направление прибежища, в котором мы следуем в своей жизни. В менее удачном случае это ведёт к чувству, что только Кармапа может спасти нас от всех проблем. Тогда наше обращение с просьбой к гуру при помощи мантры Кармапы становится равносильным постоянному повторению «Господи, помоги мне!»

Если же мы видим нераздельность своего ума и своего гуру, то фактически повторяем: «Ум, со всеведением знай!» – каждый раз, когда начитываем «Кармапа кьенно». Искренне обращаясь с просьбой к гуру, мы с силой направляем свои энергии к постижению махамудры на основе уверенности, что наш ум как часть природы будды обладает средствами, позволяющими видеть реальность. Даже если у нас пока нет личного гуру, который был бы проводником для линии учения, идущей от основателей, наша природа будды связывает нас с линией учения и, соответственно, может служить источником внутреннего вдохновения. Таким образом, мы полагаемся не только на внешних гуру, но и на внутреннего гуру – природу нашего ума. Осознавая нераздельность нашего ума и нашего гуру в этом самом глубоком смысле, мы получаем глубочайший уровень вдохновения.

Таким образом, внутренний гуру – это не какая-то независимо существующая фигура в нашей голове, от которой мы можем получать особые послания, которым мы определённо должны следовать. Когда возникают мысли, например идеи сделать то или это, или даже постижения, они могут быть либо хорошими идеями, либо глупыми, либо верными постижениями, либо ошибочными. Лишь то, что в нашем уме вдруг возникает нечто новое и неожиданное, совсем не означает, что оно заслуживает доверия. Нам всегда следует проверять это на достоверность.

Более того, в нашей голове нет маленькой личности, отправляющей нам их специально, подобно посланиям. Мысли и постижения, достоверные или нет, возникают в результате причинно-следственного процесса как созревание семян и потенциалов. Семена были «посажены» нашими предыдущими привычными действиями, которые могли быть созидательными или разрушительными, основанными на знании или на заблуждении. Они созревают, когда возникают подходящие обстоятельства. Осознавание природы нашего ума как природы будды и постижение нераздельности нашего ума и нашего гуру – точнее, нашего ума и природы будды как нашего внутреннего гуру – служат обстоятельствами для созревания достоверных постижений из семян потенциалов, которые мы накопили посредством наших предыдущих практик созидания и очищения, а также слушания, размышления и медитации. Так же как крайне важно не романтизировать нашего внешнего гуру до мага и чародея, то же справедливо и в отношении нашего внутреннего гуру.

В буддийской практике крайне важно глубоко исследовать все учения, особенно те, которые повторяются почти в каждом тексте на определённую тему, например утверждение, что гуру-йога и обращение с просьбой о вдохновении к гуру – это наиболее важная предварительная ступень для практики махамудры. Индийский мастер начала XI века Атиша говорил: «Относитесь ко всему в великих текстах как к руководящим наставлениям для личной практики». Однако это не значит рассматривать их просто как приказы генерала, которые мы должны бездумно исполнять. Чтобы постараться понять важность и смысл каждого наставления, нам необходимо тщательно и глубоко их исследовать.

Учения Будды можно разделить на интерпретируемые и безусловные – буквально, на те, которые предназначены для того, чтобы вести нас глубже, и те, которые касаются глубочайшего смысла, к которому нас подводят. Глубочайший смысл, к которому ведут все учения Будды, – это понимание пустотности. Поэтому, чтобы понять, как, словами Атиши, «все учения складываются воедино без противоречий», нам надо сопоставить наставления о том, что мы практикуем, с учениями обо всём остальном, в частности с учениями о пустотности. Изучение буддизма похоже на то, как если бы нам дали кусочки огромной мозаики. Соберём ли мы все кусочки, такие как гуру-йога и пустотность, и сложим ли их вместе – зависит от нас. Даже процесс размышления о том, как они собираются воедино и ведут к цели, и не только на интеллектуальном уровне, служит предварительной практикой для устранения препятствий и усиления создающих просветление систем положительной силы и глубокого осознавания.

Таким образом, предварительные практики – это ключевая предпосылка для достижения какого-либо успеха в методах махамудры. Без них мы можем сидеть и заниматься тем, что лишь кажется медитацией махамудры. Нетрудно представить, что мы сосредоточиваемся на естественном состоянии ума. Но на самом деле мы всего лишь сидим и либо грезим, либо, в лучшем случае, не сосредоточиваемся ни на чём, полностью «отключившись» и витая в облаках. При этом мы можем немного расслабиться, но наша медитация будет оставаться поверхностной.