Объединяем причины прибежища

В прошлый раз мы с вами обсудили, что страх, который нужно использовать как мотивацию, чтобы двигаться в сторону надёжного направления, – это особый страх, возникающий, когда мы понимаем, что разрушительные паттерны воспроизводят себя снова и снова. Мы ввязываемся в ссоры и конфликты, другие не доверяют нам и не хотят быть рядом, отвергая и игнорируя нас, мы чувствуем изолированность от других, одиночество и подавленность. Боимся ли мы всего этого? Хотим ли мы, чтобы это с нами происходило? Думаем ли мы: «Я бы испугался, если бы узнал, что так будет всю мою оставшуюся жизнь»? Такое беспокойство – это первый шаг для зарождения нужной нам эмоции. Если эти проблемы возникают, мы пугаемся: так может продолжаться и дальше; мы думаем, что это ужасно. Мы пугаемся, что мы каждый раз заново воспроизводим разрушительные паттерны, снова и снова. Сделаться вечно брюзжащим горемычным стариком или старухой, с которым никто не хочет быть рядом, – этого ли мы хотим? В конце концов все будут с нетерпением ждать, когда мы уйдём, и мы будем чувствовать себя одинокими, будем сами по себе. Хотим ли мы двигаться в таком направлении? Незачем думать об адах: одни лишь размышления о такой жизни уже пугают!

Есть два вида страха. Первый – страх, из-за которого мы чувствуем безнадёжность. Мы усиливаем ощущение «я безнадёжен», а также делаем объект, который нас пугает, и сам страх твёрдыми и постоянными: «Я ничего не могу сделать. Как я несчастен, всё безнадёжно». В такой ситуации мы не можем проявить гибкость. Мы говорим не о таком страхе, потому что он только лишь парализует нас. Мы же хотим понимать: нам нужно достичь уверенности в том, что существует способ, позволяющий избежать проблем, которые нас пугают. 

Если говорить простыми словами, когда нам хочется совершить разрушительный поступок, можно заметить, что между мгновением, когда, например, нам хочется на кого-нибудь накричать, и моментом, когда мы компульсивно это делаем, есть промежуток. Если у нас получится замедлиться, то мы сможем использовать распознавание и решить: «Действительно ли я накричу на человека, пусть даже мне хочется это сделать, или сдержусь?» Мы не обречены кричать на людей каждый раз, когда нам хочется это сделать. Если терять самообладание для нас привычно, что ж, есть промежуток между мгновением, когда возникает злость, и мгновением, когда мы выражаем эту злость и она начинает управлять нашим поведением и речью. Так что надежда есть!

Тем не менее мы не безнадёжны. Мы можем менять свою реакцию на происходящее. Это второй аспект состояния ума, которое мы развиваем в контексте прибежища: мы уверены, что перемены возможны. Нам необязательно продолжать воспроизводить эти ужасные модели поведения. Наша уверенность основана на причине: например, мы знаем о нейропластичности мозга. То, что мы будем автоматически действовать определённым образом, не предопределено. Мы можем перепрограммировать себя, можем отладить программу, по которой работает ум, и затем перезагрузить систему.

Как мы уже говорили, наше разрушительное поведение, беспокоящие эмоции, компульсивное разрушительное поведение и разрушительные состояния ума сосредоточены вокруг нашей озабоченности собой и они неуправляемо воспроизводятся снова и снова. Всё это указывает на то, что соответствующие привычки очень глубоко укоренены. Эти состояния проложили глубокие борозды в нейронных путях нашего мозга, которые подобны ментальным тропинкам: они задают алгоритм, по которому ум работает. Далее, изучая нейропластичность мозга, мы узнаём, что благодаря способности нашего мозга меняться (так же как в примере, когда правая часть тела парализована, но человек может научиться пользоваться левой частью тела), мы можем проложить новые нейронные пути и сформировать новые способы мышления. 

Важно поразмышлять над этим: мы можем поменять стиль мышления, проложить новые нейронные пути и сформировать новые привычки. Есть ли у нас такой опыт? Способны ли мы на это? Если бы мы попробовали преодолеть негативные привычки и ментальные связи, а в конечном счёте и вовсе избавиться от них, стали бы мы от этого счастливее?

В основе этого нового стиля мышления лежит уверенность, что мы можем меняться, можем заменять одни привычки другими. Такая убеждённость невероятно важна. Это второе состояние ума, которое необходимо развивать в качестве причины, мотивирующей нас придерживаться надёжного направления в жизни. Когда мы думаем: «Я никогда не поменяюсь, так уж я устроен», мы оказываемся заперты в клетке привычек, из-за которых становимся несчастны. 

Поразмышляйте над следующим примером: обычно мы пишем правой рукой, но представьте, что вы перенесли инсульт и теперь правая сторона вашего тела парализована. Если ваш мозг способен перепрограммироваться так, чтобы вы смогли писать левой рукой (а он действительно на это способен), возможно ли тогда, что мозг может перепрограммироваться так, что вы начнёте реагировать на явления иначе: скажем, вместо того чтобы злиться или терять самообладание, вы будете реагировать со сдержанностью и пониманием? Это важный вопрос. Если подобное перепрограммирование и приспособление возможно на физическом уровне, нам нужна уверенность, что это также верно и для уровня поведения, уровня эмоций и так далее. Это второе свойство прибежища: мы уверены, что можем двигаться в положительном направлении.

Итак, мы делаем вывод, что перемены возможны и что мы можем расти и перестраивать своё поведение лучшим образом. Мы в любом случае постоянно этим занимаемся. Когда программное обеспечение нашего компьютера или телефона обновляется, мы поначалу можем чувствовать небольшое сопротивление, но потом учимся пользоваться новой версией, не так ли? Никогда не бывает слишком поздно чему-нибудь научиться или к чему-нибудь приспособиться. На самом деле всё новое может быть интересным, не так ли? Незачем бояться нового.

Кроме того, наша неспособность почувствовать взаимосвязанность и взаимозависимость всех явлений, особенно в контексте причинно-следственной связи, указывает на ограниченность нашего ума. Мы не знаем, какими будут последствия нашего поведения в долгосрочной перспективе, например, когда мы что-нибудь советуем. Это означает, что наш ум ограничен. Наша склонность разделять всех и вся вносит большой вклад в поддержание ограниченности нашего ума. Мы не видим целостную картинку. Мы видим только маленький кусочек картинки, небольшое количество переменных; например, мы думаем, что у этого действия будут такие-то последствия. Мы не осознаём, что на конечный результат повлияет множество факторов.

Тем не менее, если наш ум не такой зажатый и мы не смотрим лишь на маленький кусочек картинки, как если бы мы смотрели через перископ подводной лодки, – то мы сможем всё больше открываться и начнём видеть более широкую картинку. Например, у нас есть проблема и мы хотим найти решение. Мы можем просто посмотреть на проблему и сказать: «Думаю, это поможет». Но мы, например, видим только два этапа решения проблемы. Вместо этого стоит спросить себя: «Если я приму такое решение, не принесёт ли оно ещё больше проблем?» Нам следует смотреть дальше, на несколько шагов вперёд.

Например, наш ребёнок идёт в школу и мы говорим: «Тебе следует делать это и одеваться вот так», и так далее. Мы не думаем о том, как на это могут отреагировать одноклассники, что это может создать только ещё больше проблем для ребёнка. Если мы будем мыслить шире, а мы действительно способны мыслить шире, то мы увидим более объёмную картинку, и тогда мы поймём больше и сможем дать совет получше. Опять же, нам нужна уверенность в том, что мы можем сделать свой ум более открытым, что наш ум способен мыслить шире, более целостно, он способен видеть больше переменных. Тем не менее нам снова следует спросить себя, сделает ли это нас счастливее. Способны ли мы на это и будет ли это полезным?

Вот хороший пример. У нас много работы, и мы думаем: «Если я буду работать 12 часов в день, то сделаю всю работу». Тем не менее мы не думаем, что будет дальше: работая по 12 часов в день без перерыва, мы выгорим. Это создаст ещё больше проблем, не поможет решить проблему и справиться с накопившейся работой. Я говорю о таком мышлении, которое направлено на краткосрочный результат.

Размышляя над этим, мы можем почувствовать некоторую уверенность, что, проявляя гибкость в мышлении и поведении, мы смогли бы улучшить качество своей жизни. Это может стать для нас направлением, в котором мы хотим идти, и мы действительно способны идти в этом направлении.

Итак, это первый вид уверенности – уверенность, основанная на доводах, свидетельствующих, что мы можем изменить негативные паттерны, которые нас ужасают. Мы можем сделать ум более открытым.

Второй вид уверенности, о котором говорит буддизм, называется «очищающая уверенность». Это уверенность в нашей способности меняться, которая очищает ум. Она очищает ум, избавляя его от разочарования, раздражения или сопротивления в отношении нашей новой стратегии, когда мы воздерживаемся от физических и вербальных действий, которые нам хочется совершить, если такие действия основаны на негативных паттернах. Например, нам хочется накричать на человека и сказать что-нибудь грубое. Тем не менее мы уверены, что можем сдержаться и не нагрубить, потому что в обратном случае мы разозлимся и это приведёт к крупной ссоре. Произойдёт ужасный скандал. Поэтому нам необязательно всегда говорить то, что приходит в голову. Однако в этот момент мы можем пасть духом и почувствовать раздражение и сопротивление: «Я просто держу всё в себе. Я хочу сказать, что думаю». Это беспокоящее состояние ума. Тем не менее если мы уверены, что можем сдержаться и что это имеет смысл, и нас ужасают возможные последствия несдержанности, то мы прекратим сопротивляться и расстраиваться из-за того, что сдерживаемся и не грубим. Очень важно развить этот второй тип уверенности.

Третий тип уверенности – устремлённая уверенность, которая мотивирует нас, благодаря чему мы находим силы воздержаться от разрушительного поведения и стараемся не закатывать ужасные скандалы. В нашем примере мы можем увидеть, что если мы кричим и грубим другому человеку в ответ, то ведём себя некрасиво. Это пугает. Довольно неприятных историй. Такие истории ни к чему хорошему не приводят, только делают и нас, и собеседника несчастными. Мы уверены, что можем сдержаться, и это не будет нас расстраивать: мы знаем, что поступить так будет лучше всего. Устремлённая уверенность возрастает благодаря уверенности, основанной на причине, и очищающей уверенности. Работая вместе, они постепенно укореняются в уме и могут срабатывать спонтанно. В целом, мы видим, что страх и уверенность идут рука об руку. И тогда мы чувствуем, что хотим идти в этом направлении, что хотим работать над собой, чтобы в результате перестать разрушительно реагировать по привычке, словно собака, которая рычит, когда её дразнят.

Давайте попробуем посмотреть, как страх и уверенность применимы в актуальных ситуациях нашей жизни. Например, мы размышляем: «У меня есть привычка: когда кто-нибудь навещает меня, я всё время жалуюсь и говорю, как всё ужасно, как ужасен мир, как ужасна моя жизнь и так далее. И никто не хочет быть рядом со мной. В итоге я чувствую себя одиноким и подавленным. Это меня пугает; я не хочу, чтобы так продолжалось и дальше. Поэтому, когда я буду с кем-нибудь проводить время и у меня возникнет этот импульс – мне захочется жаловаться на жизнь, – я не поддамся ему».

Мы решаем, что хотим начать с этим работать, и мы уверены, что таким образом улучшим свои отношения с людьми. Мы понимаем, что никто не хочет слушать наши жалобы. Мы устремляемся в этом направлении: мы хотим перестать всё время жаловаться, ведь это и вправду не помогает. Это только ухудшает положение и отталкивает от нас людей. Если мы сделаем всё правильно, наш ум будет чист и мы не будем расстраиваться и думать: «Я, я, я. Я обязан пожаловаться, потому что это так важно».

Помните: если вас что-нибудь беспокоит, нет ничего плохого в том, чтобы рассказать об этом другому человеку. Между рассказом о том, что вас беспокоит, и жалобой в состоянии ума «какой я несчастный» есть разница – и довольно существенная. Пожалуйста, поразмышляйте над этим, опираясь на личный опыт.

[медитация]

Затем мы соединяем уверенность с состраданием, третьей причиной придерживаться надёжного направления. Мы будем использовать пример, когда мы жалуемся в состоянии ума «какой я несчастный». Размышляя над тем, что будет дальше, если мы продолжим себя так вести, мы пугаемся. Такое поведение только отталкивает людей, из-за чего мы становимся одинокими и подавленными. Мы не хотим этого. И тогда мы зарождаем уверенность, что можем преодолеть старые привычки и развить новые. Например, если нас что-нибудь беспокоит, мы можем рассказать об этом другому человеку, не думая при этом: «Какой я несчастный». Наше сострадание в этой ситуации проявляется в нежелании сливать все эти помои на других людей, жалуясь им на жизнь, потому что это их только оттолкнёт. Итак, мы сострадаем другим, потому что не хотим выливать им на голову все эти помои. Как я говорил, эти три качества идут вместе: страх, уверенность и сострадание. И тогда мы действительно хотим двигаться в этом направлении – работать над собой, чтобы формировать новые привычки.

В этом суть прибежища: мы придерживаемся положительного, надёжного направления в жизни. Мы работаем над тем, чтобы предотвратить ещё большее несчастье и проблемы. Мы идём по пути шаг за шагом, чтобы в конце сделать последний шаг в направлении просветления и стать буддой. Даже если мы сделаем всего несколько шагов в этом направлении, они будут стоить того, потому что в жизни произойдут значительные изменения. О таких изменениях мы и говорим в контексте прибежища: оно придаёт нашей жизни смысл, у нас появляется цель.

Как я уже говорил, если у нас нет такого фундамента в виде прибежища, надёжного направления в жизни, каждый раз, когда у нас будет появляться желание практиковать: «Хочу выполнять продвинутые практики тантры, хочу практиковать Калачакру, хочу практиковать дзогчен», нам следует осознать, что у нас нет фундамента для этих продвинутых практик. Ради чего выполнять эти практики? Зачем? Нужно, чтобы у продвинутых практик была устойчивая основа. Движение в надёжном направлении – это маленький кусочек большого пазла. Мы выполняем эту практику, чтобы избежать страдания, и чтобы у нас было больше возможностей помогать другим, и мы могли делать это искренне, и это не становилось пустой болтовнёй. «Принимаю ли я прибежище правильно?» – такой вопрос нужно задать себе, когда нам очень хочется приступить к выполнению продвинутых практик. 

Вот что интересно: если мы преждевременно приступаем к выполнению нгондро, предварительных практик – этих не очень приятных практик, каждую из которых нужно выполнить сто тысяч раз, – если мы не понимаем смысл этих практик и просто начитываем строфы и делаем простирания, такая практика приносит очень мало пользы.

Чем мы в действительности занимаемся, когда выполняем нгондро и делаем каждую практику 100 000 раз, в том числе принятие прибежища, которое всегда включено в эти предварительные практики? Мы создаём правильный настрой ума, чтобы искренне двигаться в этом направлении, придерживаться этого направления в жизни, и таким образом прокладываем новые нейронные пути. Это значит, что нам действительно нужно понимать смысл каждой из практик нгондро, понимать, какой настрой ума мы хотим создать и для чего это нужно. И тогда, если мы искренне работаем над развитием такого состояния ума во время начитывания строф и простираний, которые мы повторяем по 100 000 раз, и если мы выполняем эти практики с сосредоточенностью и памятованием, – мы начинаем прокладывать новые нейронные пути. В этом смысл нгондро. Такой подход к практике довольно научный. Разумеется, 100 000 повторений недостаточно для того, чтобы вытеснить разрушительные привычки, которые мы закрепляли с безначальных времён, поэтому нам следует продолжать практику. И помните: каждая практика, которую мы делаем на любом этапе пути, начинается с прибежища. Нам стоит перепроверять, что принятие прибежища не превращается в болтовню.

Поэтому Его Святейшество Далай-лама называет буддийские практики наукой об уме: мы используем научный подход к тому, чтобы перепрограммировать свой ум и развить полезные привычки. Для этого мы повторяем практики много раз. Этим мы и занимаемся во время ежедневной практики: мы повторяем практику снова и снова. Тем же мы занимаемся и в нёндро – повторяем. Мы создаём новые паттерны, новые привычки, прокладываем новые нейронные пути, причём не только во время медитации, но и просто в будничной жизни.

Конечно, у всех есть свои обязательства в жизни. Есть много всего, чем нужно заниматься. Не каждый может посвятить 100% времени практикам, это очевидно. Тем не менее мы хотим двигаться в этом направлении, и поэтому мы делаем всё, что в наших силах.

Думаю, нам есть над чем поразмыслить. Пожалуйста, поразмышляйте над этим, и мы с вами продолжим на следующей сессии.

[медитация]