Применяем понимание пустоты, застряв в пробке

Что будет концептуально подразумеваемым объектом, когда мы концептуально распознаём этого человека как дурака? Концептуально подразумеваемым объектом будет человек, который действительно является по своей природе дураком: в автомобиле на самом деле едет настоящий дурак. Вот что подразумевает появившаяся у нас видимость, которую мы познаём. Например, если я думаю, что в другой комнате есть человек, он и будет концептуально подразумеваемым объектом – объектом реальности, к которому относится наша мысль. «Концептуально подразумеваемый объект» – очень важный технический термин при изучении мадхьямаки (Срединного пути).

В любом акте концептуального познания участвует множество объектов. В тибетском для концептуально подразумеваемого объекта используется термин щен-юл (zhen-yul). Составляющее его слово щен употребляется как глагол «цепляться», а также как существительное щен-па, то есть «цепляние» (например, в учении сакья «Расставание с четырьмя цепляниями»). Оно цепляется за реальное явление, которое якобы соответствует видимости, возникающей в нашем концептуальном познании. Когда происходит цепляние за самодоказанное существование по своей природе, мы подспудно предполагаем, что видимость того, как существует явление, на самом деле соответствует реальности. В нашем примере у нас возникает концепция, что человек в другой машине, который нам сигналит, по своей природе дурак. В силу этой концептуализации нам представляется, что там сидит дурак, и мы полагаем, что это действительно так: мы верим в собственную проекцию. Концептуально подразумеваемый объект этого акта познания и этой видимости – настоящий дурак в автомобиле на дороге.

Пустотность (пустота) – это отсутствие: что-то отсутствует. Отсутствует концептуально подразумеваемый объект. Видимость, что есть настоящий дурак, который является таким по своей природе, не соответствует реальности. В соседней машине есть водитель, но он не существует как настоящий дурак. Никто не существует в качестве дурака по своей природе, потому что нет такого явления, как самобытие в качестве дурака. Поэтому в соседней машине нет настоящего дурака. Это основная мысль. Однако нужно её уточнить.

Возьмём упрощённый и менее точный пример: ребёнок думает, что под кроватью чудовище. Концептуально подразумеваемым объектом будет настоящее чудовище под кроватью. Страх ребёнка не относится ни к чему реальному. То есть пустотность означает полное отсутствие чего-то вполне определённого: это отсутствие того, чего вообще не существует, что совершенно невозможно.

Однако говоря о пустотности, мы не имеем в виду отсутствие невозможного объекта, например чудовища. Речь идёт о невозможном способе существования. Например, под кроватью может быть кошка, которую ребёнок принимает за монстра. Однако кошка не существует как монстр, потому что нет такого явления как «существование в качестве монстра». Пустотность не отрицает существования кошки, но отрицает существование кошки в качестве монстра.

Давайте вернёмся к примеру с дураком. На условном уровне, возможно, этот человек на самом деле управляет автомобилем как дурак. Как достоверно обозначить его концепцией «дурак» и назвать его этим словом? Индийский мастер Чандракирти установил три критерия достоверного обозначения.

Во-первых, должно существовать установленное и принятое соглашение, которое соответствует обозначению. В Германии есть этикет вождения и считается недопустимым вести автомобиль, держа руку на гудке и постоянно пытаясь всех обогнать. Того, кто так себя ведёт, сочтут дураком. Но это относительно: в Индии все так водят, это считается нормальным. Однажды я приехал в Европу вместе с индийским другом, который был на Западе впервые. Больше всего его поразило, что люди водят автомобили, не сигналя! Потому что на Западе у нас есть договорённость, что человек, который так водит, – дурак. С этой точки зрения логично назвать человека дураком.

Во-вторых, обозначение не должно вызывать противоречий со стороны ума, который достоверно познаёт поверхностную (условную) истину. Говоря объективно, действительно ли человек ведёт автомобиль как дурак? Правильно ли я надел очки? Работает ли мой слуховой аппарат? Правильно ли я вижу и слышу? Окружающие тоже видят, что человек пытается всех обогнать и сигналит, так что это не противоречит достоверному восприятию того же самого обусловленного аспекта.

В-третьих, обозначение не вызывает противоречий со стороны ума, который достоверно понимает глубочайшую истину. Речь идёт об уме, который достоверно понимает, каким образом этот человек существует в качестве дурака. Как получается, что он дурак? Он дурак на относительном уровне, на основании того, где и как он ведёт автомобиль? Или мы создаём образ человека, который является дураком по своей природе? Если мы думаем, что человек действительно дурак по своей сути, это опровергается со стороны ума, который познаёт истинный способ существования всех явлений. На относительном уровне этот человек ведёт автомобиль как дурак. Это правильная, достоверная условность, верное обозначение и достоверная поверхностная истина. Но мы преувеличиваем то, каким образом он существует как дурак. Он существует как дурак исключительно в зависимости от множества факторов, особенно от умственного обозначения, которое мы далее вкратце обсудим.

Мы раздуваем поверхностную видимость и проецируем на неё то, чего нет: способ существования, которого не бывает. Мы делаем это бессознательно. Это случается автоматически, из-за нашей привычки воспринимать всё подобным образом. Преувеличение состоит в том, что мы считаем человека дураком по своей сути. Этот способ самобытия в качестве дурака не относится ни к чему настоящему. Повторюсь, мы говорим об отсутствии невозможного способа существования, а не невозможного объекта.

Давайте поближе рассмотрим, что мы имеем в виду, когда говорим о самобытии (существовании по своей природе) и умственном обозначении. Необходимо понять разницу между самобытием и неотъемлемым существованием.

У нас есть много неотъемлемых качеств. Например, наш поток ума изначально обладает телом, речью и умом, умением понимать, эмоциями и всеми остальными качествами живых существ. Мы обладаем природой будды и всеми её аспектами. Технический тибетский термин, который я перевожу как «неотъемлемый», – лхэн-кье (lhan-skyes, санскр. сахаджа). Иногда его также переводят как «одновременно возникающий». Он означает, что всё это – части одного комплекта, которые возникают одновременно с каждым моментом потока ума. Неважно, спим мы или бодрствуем, каждое мгновение у нас есть тело, речь и ум. Может, мы и не разговариваем во сне, но возможность взаимодействовать у нас остаётся. Например, другие люди могут посмотреть на нас и понять, что мы спим. Даже если мы не храпим, наше дыхание размеренно и замедленно, и другие понимают, что мы спим. Это пример того, как мы постоянно взаимодействуем. Хотя это качество обычно переводят словом «речь», оно не ограничено лишь словесным общением. Таковы неотъемлемые качества.

«По своей природе» (rang-bzhin) – это нечто совершенно иное. Такое качество, если бы оно существовало, было бы, в определённом смысле, неотъемлемым, но помимо этого оно само по себе позволяло бы объекту существовать и быть именно тем, чем он кажется. Иногда об этом говорят как о характерном или определяющем свойстве внутри самого объекта, которое делает объект тем, чем он является. В случае с водителем-дураком это будет действительно существующее качество, которое можно в нём отыскать, которое присутствует у него постоянно и само по себе делает его дураком. Часто мы думаем: «Этот ужасный сосед, который постоянно включает музыку... – или: Этот замечательный человек, которого я только что встретил...» Как будто внутри человека всегда есть какое-то качество, которое позволяет ему или ей существовать таким образом по своей природе. Я использую примеры с эмоциональной окраской, но это относится ко всему. Например, кажется, что есть какое-то качество, которое само по себе делает нас людьми.

Что-то внутри водителя само по себе, независимо от всего остального, делает его самосущим дураком. Кажется, что если мы проверим, то обнаружим это качество и сможем на него указать. Разумеется, проанализировав, мы не найдём ничего на стороне самого объекта, что делает его тем, чем он является. Если вы начнёте исследовать человека, сидящего в автомобиле, то обнаружите множество атомов и энергетических полей и не найдёте ничего плотного, на что можно было бы указать и что делало бы его дураком. Если рассмотреть действия человека и разложить его движения на микросекунды, мы увидим, что он двинул пальцем на миллиметр в одну или другую сторону, но какое из этих движений сделало его дураком? У нас не получится указать на определённую микросекунду поведения, из-за которой он становится дураком, не правда ли? Таким образом, мы не можем ничего отыскать на стороне человека, что находится внутри него и само по себе делает его дураком – пусть даже нам кажется, что он дурак.

Условно говоря, он ведёт себя как дурак. Нам нужно быть осторожными и не отрицать достоверности поверхностной видимости и правильности его поведения с условной точки зрения. Он ведёт себя как дурак – это верно. Проблема в том, каким образом нам представляется его способ существования в качестве дурака. То, что он ведёт себя как дурак, зависит от других факторов, отличных от него самого. Он не ведёт себя как дурак в силу чего-либо существующего в нём самом. То, что он ведёт себя как дурак, зависит от частей (его рука двигается определённым образом и так далее) и от причин (он стоит в пробке и торопится). Если бы он был самосущим дураком, то оставался бы им и тогда, когда он не за рулём, даже во время сна. Он ведёт себя как дурак в силу обстоятельств. Также может быть множество культурных, психологических и личных факторов, которые заставляют его вести себя по-дурацки. То, что человек ведёт автомобиль как дурак, зависит от всех перечисленных причин.

На ещё более основополагающем уровне можно сказать, что мы воспринимаем человека в качестве дурака за рулём, в зависимости от концепции «дурак». Если бы такой концепции не было, мы бы не смогли сказать, что он управляет машиной как дурак, не так ли? Это подводит нас к теме умственного обозначения.

Понятие умственного обозначения может сбить с толку. Когда мы называем человека дураком, это не делает его дураком, не правда ли? Если маленькие дети кричат на других: «Ты дурак!» – это не делает последних дураками. Названия и обозначения не обладают силой превращать объекты в то, чем мы их называем. Многие думают, будто умственное обозначение предполагает, что мы создаём явления с помощью слов. Это точно не подразумевается под умственным обозначением, как его понимают в буддизме.

Как вы думаете, зависит ли то, что человек водит по-дурацки, от того, называют ли его словом «дурак», или думают, что он дурак, или просто видят его за рулём автомобиля? Если он едет по дороге в одиночестве и никто не называет его дураком, водит ли он как дурак?

Придётся признать, что ситуация будет разной в группе людей, в которой есть концепция «дурак», и в группе, где такой концепции нет. То есть это зависит от группы и её концептуальной системы. Мы можем сказать только, что, согласно определённой договорённости, человек водит машину как дурак, но это не является его абсолютным, самосущим способом вождения. Это зависит от законов и обычаев, независимо от того, видят ли его другие или нет. Нельзя сказать, что это совершенно не зависит ни от чего другого, кроме самого объекта: такое невозможно. В этих аспектах многие путаются, когда речь заходит об умственном обозначении.

У нас может возникнуть вопрос: «Можно ли вообще объективно сказать, как этот человек водит?» Отличный вопрос для исследования. В этом и состоит проблема: в цеплянии за то, что происходит на самом деле. Он «на самом деле» водит как дурак или нет? Задавая вопрос таким образом – каким этот человек «в действительности» является? – мы попадаем в сферу самобытия. Этот человек водит как дурак в зависимости от концепции «дурак», западных правил и так далее. Сказать, что он на самом деле дурак, было бы преувеличением: это самодоказанное существование (самобытие), которое невозможно.

Я думаю, это показывает, как глубоко укоренилось заблуждение, ведь большинство из нас хочет знать, как всё обстоит «на самом деле», и считает, что есть подлинный способ существования вещей, не так ли? Мы говорим: «Это по-настоящему замечательный дом. – или: – Этот вечер действительно прошёл чудесно», как будто у дома или вечера есть собственная природа и все должны воспринимать их одинаково. Мы настолько к этому привыкли, что всё автоматически видится нам подобным образом и мы думаем, что так оно и есть. Это называется «создание обманчивых видимостей», а иногда – «видимости двойственности». «Двойственность» здесь означает несоответствие тому, что есть на самом деле. То, что нам кажется, не соответствует тому, как всё существует на самом деле. Вот что значит термин «двойственная видимость» в прасангике гелуг.

Человек действительно ведёт автомобиль как дурак. С условной точки зрения это верно. У нас может быть неразумное мнение, с которым никто не согласится, или убеждение, которое разделят остальные. В Германии другие люди согласятся, что этот человек водит как дурак, но это не превращает его в настоящего дурака. Мы можем думать, что автомобиль ведёт собака, но никто с нами не согласится. Заключения могут быть необоснованными либо достоверными.

Есть достоверные способы познания, которые позволяют узнать, чем являются вещи с обыденной точки зрения. Это очень важно. В разных школах тибетского буддизма есть собственные объяснения этой разницы между достоверным и недостоверным. В гелуг говорится о безошибочной и ошибочной поверхностной истине. Ошибочная поверхностная истина не соответствует тому, чем объект является на обусловленном уровне. Есть большая разница между тем, чем с условной точки зрения объект является, и тем, каким образом он существует, являясь тем, чем он является.

Как узнать, что то или иное мнение достоверно? Для этого мы используем три критерия достоверного обозначения, введённые Чандракирти. Здесь проходит водораздел между школами мадхьямаки-сватантрики и мадхьямаки-прасангики как их объясняет гелуг (в кагью обе школы объясняются несколько иначе). Основная идея мадхьямаки в том, что всё существует в зависимости от умственного обозначения. Это не значит, что умственное обозначение создаёт объекты. Описание умственного обозначения в мадхьямаке – это усовершенствованное объяснение того, как соотносятся ум и объекты, которое можно встретить в менее сложных философских системах, таких как читтаматра. Одна из главных целей изучения филоcофских школ по порядку – понять всё более и более сложные объяснения взаимодействия ума и объектов.

Пример, который используется в текстах, – обозначение кого-либо словом «царь». Человек существует в качестве царя в зависимости от слова и концепции «царь». Если бы не существовало социального института царя, очевидно, никто бы им не был. Вопрос в том, что же делает обозначение достоверным? Сватантрика говорит, что у объектов есть обнаружимая самосущая определяющая характеристика, находящаяся в них самих («с их собственной стороны»), которая позволяет нам верно обозначать их соответственно тому, чем они являются. В царе должно быть что-то, что делает его царской особой, чтобы его можно было достоверно обозначить словом «царь». В обратном случае мы могли бы обозначить словом «царь» собаку или дворника, и это превратило бы их в царей. Мы можем увидеть тут определённый политический мотив. Это вовсе не шутка. Подобное объяснение появилось в Индии, где очень сильна идея каст: в человеке должна быть какая-то природа, которая позволяет ему принадлежать к царской касте. Это сватантрика.

В прасангике говорится, что обнаружить в самом человеке нечто, что делало бы его царём, невозможно. Конечно, в условном смысле, есть определяющие характеристики. Тот, кто управляет страной с монархической системой, и есть царь. Существуют определяющие характеристики царя. Если бы не было определений, ничто не могло бы функционировать. Но определения исключительно условны. Определяющие характеристики не существуют таким образом, что их можно отыскать внутри объектов, например характеристику, которая сама по себе делала бы человека царём.

Как мы узнаем, что обозначение достоверно? Возвращаемся к трём критериям Чандракирти. Приведём ещё один пример, поскольку очень важно в этом разобраться. Во-первых, есть установленная условность. Мы приходим домой и видим свою супругу (для простоты обсуждения давайте договоримся, что это женщина). На её лице определённое выражение: лоб наморщен, уголки рта направлены вниз, и нам кажется, что она расстроена и разгневана. Должна быть устоявшаяся условность. Это первый критерий. Есть традиция, что люди, особенно в западной культуре, морщат лоб и опускают уголки рта, когда они расстроены. Собаки рычат, а люди выражают расстройство именно так. Наша супруга следует условности о том, что делает человек, когда он зол. Это один из способов проверить достоверность видимости. Также мы можем сравнить этот случай с предыдущими подобными ситуациями, когда она была расстроена, и проверить, соответствует ли её нынешнее выражение лица обычному шаблону.

Второй критерий заключается в том, не вызывает ли эта видимость противоречий со стороны ума, достоверно воспринимающего поверхностные истины. Мы надеваем очки, включаем свет и проверяем, правильно ли рассмотрели выражение её лица. Мы убеждаемся, что в комнате достаточное освещение и мы не забыли надеть очки. Этот критерий очень практичный.

Хотя об этом и не говорится в текстах напрямую, мы можем проверить другие критерии, связанные со вторым пунктом, например способность явлений производить эффект. Например, мы сказали «привет», но супруга нам не ответила. Это ещё одно свидетельство того, что видимость достоверна и женщина расстроена. Её поведение подтверждает, что она расстроена, потому что обычно она не здоровается, когда огорчена или злится. Другими словами, гнев произвёл свой обычный эффект. Если мы хотим проверить ещё раз, то можем спросить, расстроена ли она.

Если мы сделаем такой вывод и просто скажем: «Что ж, она расстроена и разгневана, наверно потому, что сегодня случилось что-то нехорошее. Это зависит от многих факторов», наше понимание будет совершенно достоверным. Это не вызовет противоречий со стороны ума, который достоверно видит глубочайший уровень – то, каким образом всё существует и каким образом наша супруга существует как разгневанная.

Если нам кажется, что наша жена злится без причин, и мы думаем: «О Господи, она опять разозлилась. Она злой человек, всегда расстраивается по любому поводу. Я так больше не могу!» – это будет опровергнуто со стороны ума, который достоверно видит глубочайшую истину. Никто не существует подобным самосущим образом.

Так мы проверяем достоверность обозначения человека злым или расстроенным, и это не подразумевает, что в нашей жене есть что-либо, что делает её злой по своей природе. Говоря о пустотности, мы обсуждаем то, что она кажется нам ужасным человеком. Пустотность – это полное отсутствие такого способа существования: полное отсутствие чего-либо действительно неправильного в нашей супруге, что делало бы её невыносимым для совместной жизни человеком. Когда мы верим, что она действительно существует таким образом, то реагируем беспокойно. Она нас расстраивает, и мы теряем терпение.

Вы можете спросить: «Разве наше мудрое и спокойное отношение к такой ситуации не зависит также от знания того, почему наша супруга злится?» Даже если нам не ясно, почему она злится, мы стараемся понять, что это обязательно зависит от причин и следствий: она не является всегда злой по своей природе. Это позволяет нам понять, что ситуацию, вероятно, можно изменить. Тем не менее, будет верным сказать: «Моя супруга сердита и расстроена». Это очень важно. Если мы не признаем, что она расстроена с обусловленной точки зрения, на чём будет основано наше сострадание и помощь? Исчезнет любое основание для положительного поступка в её сторону, и мы впадём в крайность нигилизма.

Этот акцент на распознании верной поверхностной истины позволяет увидеть очень тесную связь между пониманием пустотности и состраданием. Без этого мы не будем принимать других всерьёз, и это расшатывает нашу решимость участвовать в чужих проблемах и решать их. На мой взгляд, это довольно тонкий, но важный момент.

Понимая зависимое возникновение, мы не станем отрицать того, что одни действия положительные, а другие – отрицательные. Это совершенно верно. Когда речь идёт об относительности, мы не сводим всё к доводу, что любой объект может являться чем угодно. Убийство – это разрушительное действие независимо от мотивации. Даже если мы убиваем из сильного сострадания, как в случае с Буддой, когда он убил гребца, который собирался расправиться с 499 купцами, плывущими на корабле, это всё равно разрушительный поступок. Он созрел в переживание страдания: в ногу Будды вонзилась заноза. Благодаря сильной мотивации сострадания, отрицательные последствия были очень незначительными, но всё же это действие было разрушительным и закон кармы продолжал действовать: разрушительные поступки приводят к страданиям. Сила разрушительного действия относительна, но не абсолютно относительна: оно не может превратиться в созидательное. Буддизм соглашается с тем, что во вселенной есть порядок.

С обусловленной точки зрения это разрушительное действие. Но что делает его разрушительным? Можно сказать, что в убийстве нет ничего обнаружимого, что делало бы это действие разрушительным. Это зависит от наличия того, кто убивает, кого убивают, и потока ума, на который это повлияло и который испытает страдание как результат этого поступка. Отрицательная кармическая сила этого действия продолжается как часть потока ума преступника, поэтому убийца испытает результат – страдания. Мы не можем сказать, что нечто разрушительно независимо от причины и следствия: нет ничего разрушительного, взятого с потолка. Разрушительным будет действие, которое созревает в переживание страдания злоумышленником.

Что делает действие разрушительным? Разрушительность поступка зависит от факторов вне его самого: в данном случае – от кармического результата убийства. Действие не является разрушительным по своей природе, само по себе: нет ничего обнаружимого внутри него, что делало бы его таковым.

Давайте используем другой пример, возвращающий нас к ежедневным ситуациям. Наша собака нагадила на кухонный пол, а мы разозлились и накричали на неё, как будто это действие плохое само по себе, независимо от всего остального: «Плохая собака! Ты нагадила на пол! Это плохо!» В данном примере проще думать о результате действий живого существа, чем о кармическом следствии, которое в будущем испытает собака. Пожалуйста, обратите внимание, что есть разница между кармическим следствием и результатом действий живого существа. Результат действия живого существа в случае с собакой – это куча на полу, которую нам придётся убрать. С этой точки зрения можно сказать, что собака не сделала ничего хорошего.

Что можно посоветовать для принятия правильных решений в контексте достоверного обозначения и мнения?

В принятие любого решения вовлечено множество разных факторов. Дело не только в верном обозначении того или иного решения дилеммы. Чтобы определить, какое решение будет с обусловленной точки зрения наилучшим, нужно учесть как можно больше факторов, которые повлияют на исход. Что бы ни случилось, у этого всегда не одна причина. Важно не преувеличивать значение наших действий и важность наших решений. Например, если мы что-то сказали и человек расстроился, необходимо понимать, что это также произошло из-за многих других факторов, помимо наших слов.

Легко сказать: «Пока у нас благие намерения, что бы мы ни решили – это нормально», но есть пословица «благими намерениями выложена дорога в ад». Кроме того, за каждым вариантом действия стоит не одно, а много намерений и мотиваций. Так что это очень сложно.

Некоторые говорят: «Действуй спонтанно», но «спонтанно» часто значит невротично. Если наш ребёнок плачет и первое, что приходит на ум, – ударить его, – мы бы вряд ли согласились, что это лучшее решение, лишь потому, что оно спонтанно. Чтобы принять решение, нужно попытаться учесть как можно больше факторов, особенно если речь идёт об окончании отношений или смены работы. Необходимо ясно понять: что нам неосознанно хочется сделать; что мы осознанно хотим сделать; что нам необходимо сделать и что говорит наша интуиция. Эти четыре пункта могут не совпадать.

Например, нам нужно сесть на диету, мы хотим придерживаться диеты, но нас тянет съесть кусочек торта. Интуиция говорит, что после этого мы почувствуем себя виноватыми. Нам нужно проанализировать эти четыре аспекта, а также их причины. Может быть, нам хочется поесть торта из жадности. Почему мы хотим сбросить вес? Ради здоровья, из тщеславия или чтобы стать привлекательнее и найти партнёра? Также следует оценить последствия действий, учесть все различные факторы и посмотреть, какие из них достоверны, а какие нет. Например: «Сейчас я не хочу есть, у меня не возникло побуждения поесть, но я не смогу поесть позже в течение дня. Поэтому лучше поесть сейчас».

Таким образом, мы принимаем решения, стараясь быть настолько чувствительными к разным факторам, насколько это возможно. Это особенно важно в принятии сложных решений. Если мы решаем, какую рубашку надеть сегодня – чёрную или синюю, или что выбрать из меню в ресторане, достаточно просто выбрать что-нибудь: это не так уж важно. Мы не хотим слишком много анализировать. Принимать решения непросто.

Любопытно, что одно из шести коренных беспокоящих состояний ума – это нерешительное колебание, когда мы не можем принять решение. Чтобы побороть это утомительное состояние ума, можно обратиться к изложенному в учении Дхармы подробному анализу факторов, которые заставляют нас чувствовать желание или побуждение что-либо сделать. Учения о карме и работе ума могут подробно объяснить возникновение этих факторов. С их помощью мы сможем проанализировать, какие факторы признаются достоверными и недостоверными в разных школах тибетского буддизма.

Как узнать, что мы приняли правильное решение? Пока мы не станем буддами, это невозможно. Нам неизвестны последствия наших действий. Также важно учитывать, что ситуация может измениться, особенно когда мы собираемся разорвать отношения. Это очень трудно. Взвесив все возможные факторы, нужно обсудить это с нашим партнёром и посмотреть, что из этого получится.

В этом контексте пустотность будет означать отсутствие чего бы то ни было самосущего в этой ситуации, что само по себе делало бы решение правильным. Ситуация не существует таким образом: всё зависит от множества других факторов. Одно наше решение или высказывание не в силах само по себе повлиять на то, что случится. Последствия зависят от миллиона разных причин, а не только от того, что мы делаем.

Может показаться, что своими действиями мы всё испортили, и тогда мы чувствуем себя виноватыми, как будто наше действие обладает самобытием и само по себе может всё испортить. Нам так кажется, мы верим в это и чувствуем вину. С обусловленной точки зрения мы могли внести свой вклад в неприятную ситуацию, но, несомненно, наше действие само по себе, независимо от всего остального, не создало проблему. Было множество других причин. Как сказал Будда, ведро не наполняется первой или последней каплей, а всеми каплями вместе. На происходящее влияют тысячи факторов.

Например, мы пролили на пол стакан воды. Лужа появилась не только из-за того, что мы опрокинули стакан, но и по вине человека, который поставил стакан на край стола, из-за того, кто сделал стол, из-за высоты стола, из-за освещения, которое помешало нам увидеть стакан: в этом участвовали миллионы факторов.

Определённо, человек, который собрал стол, или тот, кто поставил стакан на край стола, не несёт ответственности за получившийся беспорядок. Ответственность лежит на нас, но, тем не менее, мы не виноваты. Мы пролили воду, но это не делает нас самосущими неуклюжими придурками, которых нельзя никуда пускать, потому что они будут всё разбрасывать. Люди начинают считать подобное своей сущностью: «Я неуклюжий», или: «Я не могу сменить лампочку, не разбив её, так что помогите мне». Это очень распространённое мышление, подобные мысли появляются у всех. Мы не говорим о сложных философских тонкостях, речь идёт о повседневной жизни.

Таким образом, «вина» подразумевает, что есть нечто самосущее внутри нас, что делает нас плохим человеком, а наши действия – плохими по своей природе. Мы совершаем действие, определяем его как плохое само по себе, а себя – как самосуще плохих людей, и потом держимся за это отождествление и не отпускаем его. Благодаря пониманию пустотности мы осознаём: ничто и никто не является плохим по своей природе, как будто это установлено со стороны самого объекта, независимо ни от чего другого. Осознавая это на глубоком уровне, мы больше не чувствуем себя виноватыми. Однако, правильно понимая пустотность, мы также знаем, что несём ответственность за свои действия.

Благодаря пониманию пустотности мы осознаём: даже если водитель соседней машины, который сигналит и пытается нас обогнать, кажется нам настоящим дураком, это не соответствует действительности. Мы видим, как явления предстают перед нами как «то» или «это», например, в зависимости от концепции и слова «дурак», а также от многих других факторов. Тогда мы не теряем терпение и не сердимся на этого человека. Возможно, на обусловленном уровне, в соответствии с правилами, принятыми в Германии, он водит как идиот. Но это не делает его виноватым и плохим по своей природе.