(22) Практика бодхисаттвы – не пускать в ум самосущих черт постигаемых объектов и постигающего их ума, осознавая, каковы явления. Неважно, какими явления кажутся, они возникают из нашего ума, а ум как таковой изначально свободен от крайностей умственных построений.
Последователи читтаматры утверждают, что всё явленное и существующее, все явления, обладают ментальной природой. Однако Чандракирти, представитель школы мадхьямака, утверждает, что всё явленное и существующее само по себе не доказывает своё существование как то или это. Чем является та или иная вещь можно установить лишь с точки зрения того, как её воспринимает обусловленный ум. Таково обусловленное, или поверхностное существование, которое, таким образом, не является истинным в абсолютном смысле.
Если бы явления существовали как то или это на абсолютном уровне, доказывающие сами себя, то, чем больше мы бы искали такой способ существования, анализируя глубочайшую истину, тем яснее бы он становился. Но на самом деле такой способ существования, когда явление кажется тем или иным, доказанным в силу собственной природы, постепенно сходит на нет, пока не исчезает любая основа, или фундамент. Это не потому, что явления вообще не существуют, ведь в этом случае они не приносили бы нам пользы и не причиняли бы вреда. Поскольку есть польза и вред, вещи существуют. Но мы не найдём тот способ существования, который нам представляется: как будто вещь существует как то или это и такой способ её существования безусловно доказывается с её собственной стороны.
Следовательно, явления не существуют самостоятельно, безусловно доказанные сами по себе, и могут быть установлены только как то или это лишь в зависимости от того, как их воспринимает обусловленный ум, то есть с помощью умственного обозначения.
Итак, хотя явления кажутся истинно, в силу собственной природы существующими как то или это, такой способ существования не выдерживает анализа. Это доказывает, что наше обычное восприятие вещей обманчиво и является заблуждением. Как сказал Седьмой Далай-лама:
Объекты, проходящие через ум спящего человека, – не более, чем сон. Это лишь видимости, в их основе нет объектов. Это просто умственные видимости.
Если во сне мы были в Тибете, то затем, проснувшись, мы знаем, что на самом деле мы там не были. За нашим восприятием сна – видимостью Тибета – не было самого Тибета в качестве основы, так, чтобы можно было доказать или установить, что мы действительно были в этом месте. Точно так же мы сами, другие, сансара, нирвана и всё существующее устанавливается только в силу названий и концепций. Самостоятельного существования этих вещей, которое можно было бы обнаружить в какой-либо «основе» внутри этих вещей, никогда не существовало, ни единого атома.
Когда явления предстают перед нами, кажется, что они существуют как самостоятельно доказанные в виде того или иного в «основе», из которой они появляются. Но на самом деле они не существуют, самостоятельно доказывая своё существование в виде того или иного, в каком-либо месте, на которое мы могли бы указать. Тем не менее, все объекты органов чувств, предстающие перед существами, включая нас самих, одурманенных сном неосознавания, – кажутся истинно существующими как то или иное, самостоятельно доказанное на своей основе. Седьмой Далай-лама продолжает:
Смотрите на свой одурманенный ум; выясните, как он работает.
Хотя это обманчивая видимость, существам, таким как мы, заблуждающимся из-за завесы неосознавания, покрывающей шесть когнитивных способностей, явления кажутся существующими именно таким образом. Всё, что предстаёт перед нами, большое или маленькое, одна вещь или несколько, кажется существующим объективно, безусловно доказанным в силу собственной природы, а не в силу названий и концепций. Явления кажутся самостоятельно обнаружимыми как внешние объекты: «Смотри, вот оно! Вон там!»
На самом деле ничто не существует таким образом. Это невозможный способ существования, но именно так мы видим вещи. Седьмой Далай-лама продолжает:
Таким образом, в отношении «меня» или всего остального, этот способ существования в виде того или другого, доказанного в силу своей внутренней природы, который предстаёт перед обманутым умом, является тонким объектом отрицания. Отрицать и устранить его из своего ума – самое драгоценное и редкое.
Следовательно, все видимости, чистые и нечистые, существуют, будучи на обусловленном уровне установленными как то или это благодаря уму. И даже сам ум, который можно включить в число всех существующих явлений, невозможно обнаружить как то или иное, если искать его, анализируя его глубочайшую истину. Ум существует как континуум моментов осознавания. Осознавание постоянно функционирует, это ясно видно. Тем не менее, если разделить поток ума на части (моменты) и попробовать поискать среди них, ум невозможно обнаружить как то или иное.
Целое не существует как нечто обнаружимое отдельно от частей, и любая из частей не является этим целым. Части и целое – не одно и то же. Если сломать вещь и убрать её части, целое не может существовать как то или иное. Кажется, что целое существует как то или иное где-то среди своих частей, но, тем не менее, когда мы его ищем, мы не можем его найти. Мы не можем с уверенностью сказать: «Вот оно».
Следовательно, ум всегда, с безначальных времён, был за пределами крайностей самодоказанного существования в виде того или этого и полного несуществования (независимого и самостоятельного существования в виде пустого ничто или просто полного несуществования). Он существует не в силу собственной природы и не существует, самостоятельно доказывая себя как то или это. Итак, Седьмой Далай-лама продолжает:
Основа [сансарического и нирванического существования] – это всегда лишь интерполяция, проецируемая нашим умом. Ум также, если проанализировать, лишён истинного возникновения и истинного прекращения. Природа вещей – то, как они существуют, – изумительна.
Таким образом, всё явленное и существующее, сансара и нирвана, обладают природой ума, а ум сам по себе лишён истинного возникновения и истинного прекращения. Более того, личность, наделённая умом, также лишена истинного возникновения и истинного прекращения.
Как сказал один великий мастер:
Я йогин пространства, лишённый возникновения. Ничто не существует истинно. Я великий фальсификатор, видящий все образы и слышащий все звуки как огромную иллюзию. Изумительна объединённая пара видимостей и пустотности (пустоты). Я обнаружил достоверность никогда не обманывающего зависимого возникновения.
Этому йогину-фальсификатору все образы и звуки кажутся существующими и доказанными как то или иное в силу собственной природы, но в то же время ничто не существует как доказанное в силу собственной природы. Если бы все вещи существовали как самостоятельно доказанные в виде того или иного, противоречий бы не было. Но, к примеру, весной на дереве можно увидеть красивые листья и цветы, а зимой оно голое и уродливое. Если бы красота существовала в дереве как самостоятельно обнаружимое качество, она бы присутствовала всегда и никогда не превращалась бы в уродство. Это касается и людей, которые иногда кажутся красивыми, а иногда уродливыми. Если бы их красота существовала бы в них и была бы самодостаточной, она никогда не превращалась бы в неприглядность. Кроме того, если бы наш ум был бы омрачённым в силу собственной природы, он никогда не смог бы превратиться в полностью очищенный, всеведущий ум будды.
Однако омрачённое может стать неомрачённым, а уродливое – прекрасным. Как можно видеть, ничто не существует, будучи по своей природе тем, чем кажется. Если бы основа существовала самодоказанно, как то или иное, изменения в силу причинно-следственной связи были бы невозможны. Однако причины и следствия существуют, и существует хорошее и плохое. Следовательно, эти категории и качества можно применять только в силу существования, установленного не самостоятельно. Эти категории и качества нельзя применить к основе, которая существует как то или иное в силу собственной природы. То, что к одному и тому же явлению можно применить противоположные и взаимоисключающие категории и качества, доказывает, что они не существуют, установленные как то или это в силу собственной природы.
Вот почему «изумительна объединённая пара видимостей и пустотности». Вещи предстают перед нами различными способами, но их подлинная природа в том, что они лишены самостоятельно доказанного существования в виде того, чем они кажутся. Они меняются в зависимости от обстоятельств. Ум разных существ воспринимает их по-разному, и они по-разному воспринимаются в разное время, и это означает, что их пустотность как отсутствие самосуществования не опровергает их способности проявляться и их проявление не отрицает их пустотности. Поскольку природа явлений заключается в том, что они лишены самосуществования, они проявляются различными способами, и, проявляясь различными способами, они лишены самосуществования.
У меня не очень хорошее понимание этих вопросов, но я стараюсь его улучшать. Это очень трудные моменты, и нужно приучать к ним свой ум. Иногда нужно медитировать на пустотности, иногда на видимостях, соблюдая равновесие. Надеюсь, однажды пустотность и видимости предстанут в нашем уме, поддерживая друг друга: «Изумительна объединённая пара видимостей и пустотности», как говорит мастер, имя которого я не могу сейчас вспомнить.
Что я пытаюсь сказать: если бы все явления существовали, будучи самодоказанными как то или иное, независимо от всего остального, они бы существовали бы как то или иное всегда. Но правильно проанализировав, мы обнаружим, что вещи не существуют всеми этими невозможными способами. Если в нашем уме появится твёрдая уверенность относительно этого вывода, обманчивая видимость того, как они существуют, ясно представавшая перед нами раньше, неожиданно разрушится, лишённая основы. Она исчезнет. Хотя раньше казалось, что у неё есть надёжная опора, неожиданно она растворится и за ней ничего не окажется.
Если мы мягко поддерживаем сосредоточение своего ума на разрушении этой обманчивой видимости, то в конечном счёте сможем от всего сердца поклясться в своей уверенности относительно полного отсутствия этого невозможного способа существования. Если сила нашего сосредоточения недостаточна, мы не сможем долго сосредотачиваться на этом отсутствии, но наша убеждённость по-прежнему будет крайне полезной, пусть даже мы будем чувствовать её очень недолго. В этот краткий момент ранее ясная видимость обманчивого способа существования распадается, и остаётся только неподразумевающее отрицание, полное отсутствие самосуществования. В этот момент в нашем уме не могут появиться другие видимости.
Прекратив постигать любые видимости сознания, воспринимающего объект, и воспринимаемого объекта, без других появляющихся видимостей, пребывайте в этом отсутствии (в пустотности).
Говорится, что «не видение – это высшее видение». Таким образом, если мы удерживаем свой ум в состоянии поглощённости этим неприукрашенным отрицанием, полным отсутствием, или пустотностью, это называется глубоким осознаванием, подобным пространству.
Глубокое осознавание, подобное иллюзии, нужно для того, чтобы взаимодействовать с обусловленными явлениями во время периодов последующего достижения (постмедитации), когда мы вышли из медитации на пустотность.
(23) Практика бодхисаттвы – при встрече с приятными объектами не считать их истинно существующими, хоть они и представляются прекрасными, подобно летней радуге, и [таким образом] освободиться от цепляния и привязанности.
Смысл постижения пустотности – знать, как правильно справляться с существованием. Осознавая пустотность, мы видим подлинную пребывающую природу всех явлений, их подлинный способ существования. Затем мы понимаем, что наше обычное восприятие всех явлений было ошибочным. Когда мы осознаём, что их видимости ошибочны, мы знаем, как правильно на них реагировать. Если мы знаем, что делать с тем, что кажется не тем, чем является, то не будем обмануты.
Осознание пустотности не значит, что мы отвергаем все видимости, отрицаем их в своём уме. Цель осознания пустотности – прекратить интерполяцию самобытия, которую наше цепляние за самобытие проецирует на объекты, когда они появляются в нашем уме и ум их познаёт. Нам нужно перестать проецировать эту интерполяцию того, что вещи существуют, по своей природе доказанные как то или это, чтобы прекратить сильную привязанность и ненависть. Я уверен, что именно в этом цель медитации на пустотность, и эта медитация определённо очень полезна. Мы медитируем на пустотность с помощью глубокого осознавания, подобного пространству. После этого смысл не в том, чтобы всё отрицать, а в том, чтобы видеть вещи без интерполяции, или преувеличения, и тем самым прекратить сильное желание и привязанность.
Когда мы видим что-либо приятное, но понимаем его подлинную пребывающую природу, это не мешает нам видеть относительную, или обусловленную, привлекательность. Но чрезмерная привязанность прекращается. За привязанностью всегда стоит неосознавание и цепляние за самосуществование. Таким образом, если мы сначала осознали подлинную природу какого-либо объекта, то будем взаимодействовать с ним совершенно иначе.
Итак, когда мы встречаемся с приятным объектом, теперь он кажется нам подобным летней радуге. Он кажется красивым – и на относительном, или обусловленном, уровне он может быть красивым, – но он не кажется красивым в силу собственной природы. Соответственно, не возникает цепляния за этот объект как за красивый по своей природе. Если мы постепенно ослабим цепляние за объект как за красивый по своей природе, привязанность, вызванная неосознаванием, не будет возникать. «Вся привязанность и всё отвращение сопровождается беспокоящим неосознаванием». Как сказал в «Трактате из четырёхсот строф» Арьядева,
(VI.10) Точно так же как познавательная способность тела [пронизывает всё] тело, наивность пребывает во всех [беспокоящих эмоциях]. Следовательно, все беспокоящие эмоции будут устранены, если устранить наивность.
Таким образом, пусть даже объект кажется красивым, когда мы видим, что он лишён самостоятельного существования в качестве красивого и является непостоянным, это уничтожает нашу привязанность. Это ещё один способ избавления от привязанности. В предыдущих строфах «Тридцати семи практик бодхисаттвы» мы избавлялись от привязанности, осознавания нечистоту объекта привязанности. Здесь мы избавляемся от неё, осознавая, что объект не существует, будучи по своей природе доказанным как то или иное, например как красивый.
Если практиковать оба метода, результат будет превосходным. Первый метод – временное решение проблемы. Он подавляет привязанность, но не устраняет её с корнем. Если мы осознаем обманчивую природу объекта привязанности, если у нас будет твёрдая убеждённость по этому поводу, если мы будем ясно видеть подлинную природу объекта, всё это очень поможет прекратить привязанность к нему.
(24) Практика бодхисаттвы – при встрече с неблагоприятными условиями воспринимать их как обманчивые, ведь различные страдания подобны сновидению о смерти нашего ребёнка и воспринимать обманчивые видимости как истинные – пустая трата сил.
Ненависть может возникать из-за неприятных обстоятельств или страданий. Таким образом, если мы осознаем, что у страдания нет самобытия, и будем видеть его так, как если бы оно было лишь иллюзией, это поможет прекратить ненависть. Относиться к неприятным обстоятельствам таким образом – практика бодхисаттвы.
Читайте исходный текст Тогме Зангпо «Тридцать семь практик бодхисаттвы».