Сегодняшняя лекция посвящена способам познания, то есть теории познания. Как сказал Шантидева, великий буддийский мастер из Индии, очень важно понимать ценность той темы, которую вы изучаете, иначе вы не сможете подойти к этому с энтузиазмом. Зачем вам что-либо изучать, если вы не уверены, что это принесёт пользу? Сейчас мы обсуждаем, как мы познаём, как работает ум, как познать что-либо достоверно. Чтобы понять ценность этой темы, давайте посмотрим, какое место она занимает в системе образования тибетской монашеской традиции.
Прежде всего, имейте в виду, что у юных монахов и монахинь нет другого образования: они приходят в монастырь неграмотными. В традиционном Тибете невозможно было получить светское образование, там не было средних школ или чего-либо подобного. Поэтому, если вы хотели научиться читать и получить образование, то уходили в монастырь, и многие в детстве так и поступали.
Научившись читать, они изучали то, что на Западе мы называем теорией множеств, другими словами, логические категории. Это обозначают термином «избранные темы» или дура (тиб. bsdus-grva). Юные монахи и монахини изучают логические пересечения. Например, два множества разбирают на примере белого и красного цветов: существует ли что-либо одновременно белое и красное? Нет, это два взаимоисключающих множества. Также может быть, что некоторые объекты попадают в одно и то же множество, то есть множества частично пересекаются, и так далее. Таким способом тренируется логическое мышление.
Вслед за индийской монашеской традицией в тибетском буддизме делается большой упор на логическое мышление: ведь если мы хотим преодолеть заблуждение с помощью правильного познания, решив вызванные заблуждением проблемы, то совершенно необходимо видеть реальность чётко и правильно. Правильное понимание подразумевает логичность, в нём должен быть смысл. Конечно, интуитивный подход тоже возможен, но в таком случае проверяйте на достоверность свою интуицию. «Интуитивный» не всегда означает «правильный». Интуитивное предчувствие касательно цен на фондовой бирже может сильно вас подвести. Поэтому нужно проверять правильность своих знаний – того, что мы изучили или наблюдаем в окружающем мире. Для этого и существует упор на логику и здравый смысл, независимо от того, на что ещё мы полагаемся, – на преданность и так далее. В монастырях юные ученики тренируют логическое мышление. Затем они изучают нашу сегодняшнюю тему – теорию познания.
Как мы познаём? Не углубляясь в подробности, скажу, что существует семь способов познания. Некоторые из них правильны и точны, некоторые искажены, некоторые лишены уверенности, а иногда мы просто предполагаем истинность чего-либо, до конца этого не понимая. Всё это не отвлечённое метафизическое исследование, которое проводится из любопытства или потому, что предмет кажется нам увлекательным. Скорее, оно направлено на получение практической пользы: мы исследуем, как мы понимаем реальность, как оцениваем воспринимаемое в жизни. Создаём ли мы проекции? Точны ли наши проекции или они искажены, поскольку происходят из наших фантазий, в частности о других людях и о наших отношениях с ними? Какие у нас проекции о самих себе? Нужно уметь оценивать разные виды нашего познания.
А когда мы начинаем изучать, каким образом всё существует на самом деле, в противоположность тому, как мы себе это представляем, – нам нужно оценить прогресс своего понимания. Как оно растёт на практике? Это касается как практики медитации, так и использования этого понимания в повседневной жизни. Тут тоже требуется крайне тонкое понимание своего уровня. Что нового я понял? Насколько я в этом убеждён? И эта тема – теория познания – очень полезна для анализа восприятия в нашей повседневной жизни, а также для заметного улучшения качества медитации.
Итак, способы познания изучают, опираясь на теорию множеств, которую проходят до этого. Другими словами: «Достоверен ли этот способ познания? Является ли моё понимание свежим?» Познание может быть «свежим», но ошибочным, или верным, но не свежим. Понимание может стать несколько не свежим, вялым, и тогда, хотя оно точное, у вас не получится эффективно его применять. В этом случае его можно уподобить старому башмаку. Поэтому монахи с точки зрения логики изучают все эти категории и соотношения между ними.
Следующая тема, которую они изучают, – способы аргументации, то есть чистая логика. Они изучают цепочки рассуждений: что такое обоснованное доказательство, какие ошибки могут быть в рассуждении и так далее. Это тоже важно – не для того, чтобы победить другого человека в споре, а для развития собственного понимания.
Всё это изучается в контексте диспутов: таким образом тибетцы учатся. Конечно, это основано на запоминании. Сначала все должны запомнить текст, в особенности определения. Сам термин, означающий дебаты, – это тибетское слово «определения», а вовсе не слово «дебаты». Определения совершенно необходимы, если вы собираетесь что-либо обсуждать: нужно согласовать определения терминов, в частности специальных терминов.
Это особенно важно здесь, на Западе, так как многие наши слова на самом деле не соответствуют исходным терминам. Уже достаточно сложно работать с двумя языками, санскритом и тибетским: тибетские термины тоже не всегда соответствуют санскритским. Когда тибетцы встретились с индийским буддизмом, у них не было развитой философской традиции. Поэтому не было многих терминов, которые бы уже что-то означали на тибетском, как, например, у нас на Западе есть свои философские и религиозные термины, а у китайцев – их древняя добуддийская философская традиция. Перед тибетцами стояла трудная задача, и они очень интересно её решили. Они переняли подход хотанцев, народа, жившего в пустынях к северу от Тибета, – сами они этот метод не придумывали. Подход заключался в том, чтобы учитывать не только определение термина, но и этимологию слов. И если у них не находилось обозначения для какого-либо понятия, вместо того чтобы придумать слово, они складывали два или три слова, и это создавало новые оттенки значения. С виду это могло казаться фразой, но на самом деле являлось новым словом, потому что так устроен тибетский язык. Он состоит из слогов. Каждый слог сам по себе – слово, а если сложить несколько слогов, получается новое слово. Так тибетцы подобрали подходящие к определениям термины.
Но когда мы у себя на Западе берёмся за перевод буддийской терминологии, у нас далеко не всегда имеются соответствующие по смыслу слова. А если посмотреть на уже существующую терминологию, значительную её часть можно назвать жаргоном, не несущим для нас большого смысла. Например, «чувствующие существа» – разве кто-нибудь станет употреблять словосочетание «чувствующие существа» в обычном разговоре? Почти никто так не скажет. Если задуматься, для нас эта фраза мало что значит. Кроме того, многие буддийские термины были переведены западными учёными-первопроходцами в этой области. И хотя мы очень обязаны этим первым исследователям, плоды их стараний можно улучшить. Многие учёные были подготовленными христианскими миссионерами, многие жили в викторианскую эпоху, и это, естественно, отразилось на выборе слов.
Иногда, как в случае с теософией, происходило следующее. Блаватская столкнулась с тибетским буддизмом и даже провела пару лет в Тибете. Это было давно, в 1867 году. Она чувствовала, что люди не смогут понять буддизм, и поэтому использовала в переводе оккультную и индуистскую терминологию – «Атлантиду» и тому подобное, – как метод перевода. Это привносит совершенно не те смыслы, которые были в оригинале.
Кроме того, используются многие христианские термины, например «добродетельный» и «порочный», в которых присутствует некоторое моральное осуждение, тогда как в буддийской этике морального осуждения нет. Поступки бывают созидательными или разрушительными, но не добродетельными или порочными.
Поэтому так важны определения, а также контекст, смысловой фон. Мы убедимся в этом позже, когда будем изучать умственные факторы и эмоции, потому что в тибетском языке нет слова «эмоция». Это очень интересно. Тибетцы говорят и о положительных эмоциях, и об отрицательных, но у них нет слова, которое обобщало бы то и другое. И когда речь идёт об определённой эмоции, например о преданности, то средневековый европеец, современный американец и японец из традиционного японского общества понимают её по-своему, поскольку они из разных обществ и культур. Поэтому очень важно знать смысл слова – не только чтобы понять его, но и чтобы понять тибетские учения на соответствующую тему.
Теория и практика дебатов тесно связана с изучением определений, но, к сожалению, у ряда терминов есть множество определений, в зависимости от автора, школы и так далее. Вам нужно учить определения согласно своей традиции. А перед тем, как обсуждать что-либо с последователями другой традиции, нужно спрашивать: «Какое у вас определение?» Если этого не делать, вы не найдёте во время обсуждения общий язык, потому что будете говорить о разных вещах. Хотя слово может быть одно и то же, вы сильно запутаетесь.
Я приведу пример – слова «постоянный» и «непостоянный». Эта пара может иметь два совершенно разных смысла. В одном случае постоянный – это вечный, длящийся всегда, и тогда непостоянный – это существующий недолго. Но согласно другим определениям, постоянный – это не изменяющийся, а непостоянный означает изменяющийся. То, что не меняется, может существовать недолго, а может – вечно. То, что меняется, тоже может меняться некоторое время или всегда.
Здесь легко запутаться, в особенности когда мы говорим о группе терминов, связанных с умом. Одна тибетская школа учит, что ум каждого существа постоянен, а другая школа утверждает, что он непостоянен. Вы думаете: «Что тут происходит? Они во всём противоречат друг другу!» Но дело в том, что эти две школы по-разному определяют постоянство. Согласно первой школе, сознание постоянно в том смысле, что у него нет начала и конца и поток умственной деятельности всегда будет продолжаться, даже после достижения состояния будды. С этим согласятся все тибетские школы. Неверно, что у ума есть начальный момент и конечный момент, за которым не следует следующий момент и ум прекращает существовать. Другие школы отвечают: «Да, это может быть верно, но мы говорили не об этом. Мы говорили, что ум – явление, которое изменяется с течением времени. С этим вы должны согласиться, потому что в каждый момент мы познаём что-то новое. Объект познания другой, то есть, умственная деятельность меняется от момента к моменту. В этом смысле ум непостоянен». На самом деле обе стороны друг с другом согласны, просто они дают совершенно разные определения терминам «постоянный» и «непостоянный».
Поэтому, чтобы понять буддизм, крайне важно изучать и использовать определения. Скажу даже, что знание определений устранит большую часть путаницы, возникшей на Западе. Часто путаница возникает, когда мы читаем слово и предполагаем, что его значение в буддийском контексте совпадает с общеупотребительным. Также у нас возникают всевозможные ассоциации, совершенно неуместные в буддийском контексте и вводящие в заблуждение. Вот откуда идёт почти вся путаница. Так что действительно важно не просто выучить определения, но также исправить терминологию, если она вводит в заблуждение, ошибочна или превратилась в жаргон и потеряла весь смысл. В своей жизни я проделал большую работу, чтобы побуждать людей к этому. И хотя иногда вы можете беспокоиться из-за выбора слов, если вам известна уже принятая терминология, взгляните на историю распространения буддизма от одной цивилизации к другой. Тибетцы и китайцы веками исправляли терминологию, они не придерживались изначальных вариантов, установленных первопроходцами. Думаю, мы должны поступить так же и в западных языках.
С переводами на другие языки, помимо английского, ещё сложнее. Поскольку большая часть переводов сделана на английский язык, переводчики на немецкий, французский или испанский переводят с английского, вместо того чтобы переводить с первоисточника. Они уходят ещё дальше от первоначального смысла, так как между словами двух европейских языков также нет полного соответствия. Например, переводчики всё время спотыкаются на разнице между «сознанием» и «осознаванием». В испанском есть только одно слово. Но это неважно, потому что ни одно, ни другое слово не соответствует тому, что подразумевали тибетцы. Тут применима теория множеств: тибетское слово «сознание» отчасти пересекается с нашим, но не в смысле сознательного и бессознательного или коллективного бессознательного. Здесь очень легко запутаться. Поэтому лучше обратиться к определениям, как принято в традиционной тибетской системе образования. Рассмотрим метод дебатов.
Ведение дебатов – это традиционный подход к обучению, хотя нам и необязательно его использовать. «На что похожи дебаты?» – спросите вы. Мягко говоря, они очень оживлённые, энергичные. Сначала нам нужно понять, в чём цель диспутов, а затем представить себе, как они проводятся. Имейте в виду, в основном в диспутах участвуют подростки, у них много сил, и поэтому используются жесты, прыжки, крики, смех и прочая возня, которую так любят подростки. Однако цель дебатов вовсе не в победе над оппонентом. В диспуте вы проверяете способность другого человека мыслить последовательно. Один участник выдвигает тезис, а второй проверяет, насколько хорошо он понимает этот тезис и может ли последовательно защищать его с помощью логики. Вы победили, если вывели другого участника на логическое противоречие. Вы проиграли, если сами противоречите себе. Тогда они делают жест «ца!» – это сокращение от «нгоца», «позор»: «Ты противоречишь себе, на самом деле ты ничего не понял!» Зачем это нужно? Цель такого диспута – помочь вам медитировать. Медитируя, мы хотим сосредоточиться на правильном, точном и уверенном понимании определённого положения, чтобы полностью сконцентрироваться на нём, погрузиться в него и сделать его частью своей повседневной жизни.
В теории познания говорится: чтобы сосредоточиться на чём-нибудь, однонаправленно и с полной ясностью ума, очень важна уверенность. У вас не может быть сомнений, неопределённости в мыслях. Всё должно быть предельно точно, вы должны действительно понимать эту тему. В нашей системе образования люди зачастую подходят к обучению пассивно. Мы слушаем лекцию, пытаясь не заснуть, и если получается бодрствовать, то записываем, но не обязательно понимаем правильно. Мы редко сталкиваемся со сложными задачами, разве что на экзамене нужно ответить на один или два вопроса. И всюду закрадываются неточности.
Это очень интересно. Мой учитель, Серконг Ринпоче, был очень требовательным. Я девять лет работал его устным и письменным переводчиком, посещая вместе с ним многие буддийские центры по всему миру. Однажды он давал учение о пустотности, а это сложнейшая тема. Но предполагалось, что слушатели подготовлены: это было в западном монастыре. И он что-то объяснил совершенно неправильно. Ошибка была вопиющая, но все очень прилежно и почтительно законспектировали, ничего не сказав. А придя на следующее занятие, Ринпоче сказал: «В прошлый раз я кое-что объяснил совершенно неправильно. Вы совсем не думаете? Учителя могут оговориться, а переводчики, – тут он посмотрел прямо на меня, – часто переводят неправильно, понимают неправильно или забывают». И когда ученики записывают, они тоже иногда допускают неточности. Им слышится то, чего на самом деле не было. В этом можно убедиться, сравнив записи всех учеников в группе.
И он сказал: что бы вы ни услышали, всегда проверяйте, и если это не согласуется с тем, что вы слышали до этого, и смысл вам не ясен, – спрашивайте. Проверьте по надёжным текстам, найдите достоверные источники информации, спросите у самого учителя или у кого-нибудь ещё, но не записывайте просто так, не принимайте на веру, если видите противоречия. Этот принцип очень важен, если вы пытаетесь интегрировать учение в свою жизнь, в особенности если речь идёт о понимании реальности. Нам крайне необходимо правильное, уверенное понимание. Мы хотим избавиться от нескольких из описанных в учении способов познания, в частности от нерешительного колебания, сомнения, когда нам непонятно, что это значит, возможно, мы упустили скрытый смысл и не смогли глубоко разобраться.
Практикуя размышление (это часто называют медитацией, но правильнее называть это размышлением), мы садимся и пытаемся разобраться. Мы разбираемся, думаем снова и снова, стараемся мыслить логически и всё понять – монастырская система образования учит мыслить логически. Конечно, это очень важно. И по крайней мере меня Серконг Ринпоче учил в этом ключе: когда я задавал ему вопрос, он вместе со мной с помощью логики находил ответ и объяснял, почему он именно такой. Он не давал мне догму: «Ответ такой!» Поймите логически и проверьте, нет ли противоречий.
Проблема в том, что, размышляя самостоятельно, вы относитесь к себе не так критично, как другие, особенно подростки в пылу диспута: они не будут снисходительны к вашим сомнениям и не позволят вам отделаться расплывчатым пониманием. У многих из них очень напористый ум, потому что дебаты для них – большое веселье, им нравится дискутировать! Итак, цель диспута – получить ясное и уверенное понимание, а если вас выводят на противоречие или вы не можете ответить, то, очевидно, вы что-то неправильно поняли, особенно если нужно было сделать из пройденного материала выводы, а вы об этом даже не задумывались, – и другие люди укажут вам на это.
В процессе дебатов происходит обучение. Не нападки, а обучение и прояснение материала, что позже пригодится вам для медитации и практики. Хотя посторонний наблюдатель может сказать: «Ну, это упражнение интеллекта, а я хочу медитировать!» – как будто эти два способа обучения никак между собой не связаны. Это неверно. Вся цель диспута в том, чтобы обрести уверенное понимание – совершенно точное, без сомнений и какой-либо неопределённости, чтобы, медитируя, вы могли сосредоточиться на полностью ясном вам объекте.
Дебаты также тренируют сосредоточение – ещё один навык, полезный в медитации. На самом деле диспут трудно вообразить, если вы никогда не видели его своими глазами, однако попытайтесь представить: очень большой зал, в котором рядом друг с другом сидит около сотни спорящих групп. Обычно оппонентов не двое, а трое или четверо: тот, кто защищает свою позицию, сидит на полу, а те, кто её проверяет, стоят. Все диспуты происходят одновременно, и монахи сидят рядом – им нравится сидеть бок о бок, вплотную друг к другу. И все кричат во весь голос, а иногда сам зал устроен почти как эхо-камера, так что звук ещё и усиливается. А вы должны суметь сосредоточиться, иначе нет надежды, что вы сможете дебатировать. Нужно суметь отгородиться, не обращать внимания на остальные диспуты, идущие вокруг вас, и очень хорошо сосредоточиться. Я даже думаю, что это специально устроено, чтобы заставить людей тренировать сосредоточение. Вам приходится сосредоточиваться, иначе ничего не получится. Со стороны может показаться, что такая атмосфера хаотична, но в итоге она крайне способствует сосредоточению.
Действительно, если вы самостоятельно попробуете медитировать в очень шумном месте, то шум будет отвлекать и, вероятно, раздражать вас. А на диспуте вы находитесь перед людьми, которые засмеют вас за невнимательность, так что вы вынуждены сосредоточиться благодаря людям, с которыми спорите. Очень интересная ситуация.
Очень характерная черта подготовки тибетских монахов – все должны выучить тексты молитв. Вы можете подумать, что это скучно, да и как побудить маленького ребёнка выучить не единственную молитву, а сотни и сотни страниц текста? А в монастырях, чтобы утром позавтракать и выпить чаю, вы должны участвовать в ритуале. Еду раздают именно там. А чтобы участвовать в ритуале, нужно выучить тексты и декламировать их вместе со всеми. Нельзя было просто прийти и читать с листа. Так что, если вы хотите утром позавтракать, выпить чаю и в течение дня тоже чем-то питаться, это мощный стимул тренировать память.
Поэтому в монастырях учат тексты наизусть, и речь идёт о большом количестве текстов. И медитируя или читая тексты, они всегда читают вслух. Забавно, но тибетцам очень трудно читать про себя. Они всегда проговаривают вслух. Определённо, это практика щедрости: «Я произношу это вслух. Пусть все услышат и пусть это принесёт всем благо». Похожий склад ума у тех индийцев, которые брали напрокат своё любимое западное устройство – до появления компьютеров это был громкоговоритель. Каждый, у кого было хоть немного денег, мог взять напрокат громкоговоритель, чтобы на весь район гремели любимые песни из фильмов на хинди: индийцы обожают петь и слушать танцевальную музыку. Это тоже практика щедрости. Если вы попросите сделать потише, вас совсем не поймут: «Мы ведь включили музыку, чтобы все были счастливы». Все хотят радоваться и все радуются, за исключением нас, ворчливых западных людей: «Выключите, чтобы я мог спокойно медитировать на любовь и терпение». Зачастую из нескольких громкоговорителей одновременно доносится разная музыка – это очень распространено в Индии, а у тибетцев есть нечто похожее, но без громкоговорителя. Все громко выкрикивают тексты своих практик, уж не знаю, оправдывают ли они это желанием осчастливить и научить всех. Сомневаюсь, что многие на самом деле так думают, просто у них такой обычай.
Также мне кажется, что это хорошо согласуется с тренировкой тела, речи и ума. И в буддизме, и во всех остальных индийских философиях говорится не только о теле и уме, но и о речи, то есть об общении. Поэтому с этой точки зрения очень важно тренировать речь – наше умение общаться. Конечно, здесь есть и скрытый подтекст, потому что в речи задействовано дыхание, а дыхание связано с энергией. В индийских учениях они тесно связаны. Значит, тренируя речь, проговаривая слова вслух, мы начинаем работать с энергиями в теле, чтобы успокоиться и настроиться на тонкий уровень созидательной энергии вместо привычной нам нервной энергии. Так что, выучив наизусть, все кричат во весь голос – это происходит вечером, все сидят бок о бок, и каждый кричит свой текст. Так они декламируют то, что запомнили.
У тибетцев есть прекрасный обычай декламировать Кангьюр – большое собрание буддийских учений примерно из ста восьми томов. Этим они создают огромную положительную силу: «Давайте продекламируем все слова Будды». Собираются все монахи и монахини, а также грамотные миряне, они разбиваются на группы, обычно от пяти до десяти человек, и каждая группа берёт один из томов. Тибетские тексты напечатаны на отдельных листах без переплёта, так что это очень удобно. Как в карточной игре, они раздают, скажем, по десять страниц каждому человеку: с первой страницы по десятую, с десятой по двадцатую – без разницы, ведь в томах много текстов. И неважно, достанется ли вам кусок из середины или конец одного текста и начало другого, – это совершенно не имеет значения. Свои десять страниц вы получили. Затем все одновременно выкрикивают свои тексты, потому что хотят создать положительную силу через чтение слов Будды. Неважно, понимаете вы их или нет и может ли понять то, что вы читаете, кто-нибудь другой. Но вы читаете вслух.
Что для нас ещё более любопытно, когда кто-либо из группы закончил читать свои десять страниц, он передаёт их ведущему, который следит за порядком страниц, чтобы они не перемешались. Затем ведущий даёт новые десять страниц сидящему рядом человеку и все передают свои недочитанные страницы соседям. Немного похоже на чаепитие у Безумного Шляпника: «Пересаживаемся на соседний стул!» Все страницы пронумерованы, и видно, где заканчиваются десять страниц. Так всё и продолжается, и все кричат в полный голос. Может участвовать сотня или тысяча человек. Однажды в Бодхгае я участвовал в этом вместе с огромным собранием людей во главе с Его Святейшеством Далай-ламой, которому дали гораздо больше страниц, чем остальным, потому что он читает вслух быстрее других, он действительно замечателен.
Так что в тибетском обществе много возможностей тренировать сосредоточение: вы просто обязаны это делать, иначе не выживете. Очень интересно поучаствовать в чём-то подобном, чтобы посмотреть, в какое состояние ума вас это приводит: ситуация просто вынуждает вас сосредоточиться. Ещё о дебатах полезно знать то, что в них участвуют подростки, у которых очень много энергии. А в монастырях не проводят спортивных мероприятий для подростков, так что необходимо как-то обуздать их энергию, дать ей выход. Поэтому диспуты, на которых нужно прыгать, делать энергичные жесты, хлопать и так далее, дают им возможность высвободить энергию. Кроме того, дебаты часто проводятся вечером и продолжаются до позднего вечера, таким образом заставляя монахов и монахинь бодрствовать.
Ещё одно преимущество в том, что нельзя быть застенчивым: вы не можете быть одним из тех, кто тихо сидит на задней парте и всегда молчит. Каждый вынужден понимать, а затем отстаивать своё понимание. Это сильная сторона тибетской системы образования, потому что в других системах вопросы всегда задают лишь несколько человек, которые стесняются меньше других. А многие боятся, стесняются или просто не понимают из-за невнимательности. В тибетской монашеской системе это невозможно: вы должны говорить, в диспутах участвуют все. Там же вы укрепляете характер, потому что, как бы умны вы ни были, кто-нибудь собьёт вас с мысли и заставит противоречить самому себе, что очень хорошо, потому что ослабляет ваше эго. Когда кто-то сбивает вас с толку, все тибетцы хохочут, поскольку считают, что ваша ошибка – это очень смешно, они свистят, улюлюкают и подпрыгивают. А вы должны сохранять спокойствие: нельзя расстроиться и заплакать. Так что это очень здорово укрепляет характер. Итак, важно не смотреть на эту систему образования, построенную на дебатах как на сухое упражнение интеллекта.
Итак, способы познания изучаются при помощи диспутов. Эти три темы – теория множеств, теория познания и цепочки рассуждений – составляют хороший фундамент для следующей темы традиционной программы монашеского обучения: текст, который на санскрите называется «Абхисамая-аламкара». Это означает «Филигрань постижений» или «Украшение постижений», но «филигрань» точнее – имеется в виду сложное переплетение украшений. Этот текст написан Майтреей и привезён из Индии. Вероятно, именно его в монашеской системе изучают больше остальных. Его изучают только тибетцы: в других буддийских традициях ему не уделяется столько внимания. Причина этого связана с распространением буддизма в Тибете, где отчасти он уже был немного известен ранее, но первая большая волна началась с великого мастера Шантаракшиты, который был настоятелем монастыря в Индии. Он столкнулся со многими трудностями, потому что при дворе существовала фракция консерваторов, которые не приветствовали иностранцев. Им совсем не понравилось, что царь пригласил индийского настоятеля, и они захотели от него избавиться. Очень кстати в то время разразилась эпидемия оспы, и они заявили: «Ага, этот индиец принёс с собой оспу, нужно прогнать его!» И его выгнали. Он вернулся в Индию, прислав вместо себя Гуру Ринпоче Падмасамбхаву, который был величайшим мастером. Традиционная история говорит, что Падмасамбхава усмирил тибетских демонов, строивших все эти препятствия. Он на самом деле провёл ритуал против оспы, так что это основано на реальных событиях. Позже, когда эпидемия прошла, а люди немного успокоились, Шантаракшита вернулся.
Шантаракшита был великим мастером, у него было много учеников, и впоследствии его ученик Камалашила участвовал в знаменитом диспуте. Среди его учеников был Харибхадра, который написал главный комментарий на «Филигрань постижений». И благодаря влиянию первых мастеров: «Вот мой любимый текст, а вот мой хороший ученик, который написал к нему лучший комментарий» – все начали изучать его. Это можно понять, я и сам как учитель предлагаю людям читать мои книги! Естественно, с моей точки зрения, это самые понятные книги. Поэтому я предлагаю их людям. Они спрашивают: «Что нам читать? Что следует изучить?» Я говорю: «Зайдите на мой сайт berzinarchives.com или читайте мои книги». Думаю, другие учителя поступают так же. Вполне естественно, что Шантаракшита с учениками привлекали внимание к своей книге.
«Филигрань постижений» – совсем не простая книга, она очень глубокая, и, согласно учебному плану, тибетцы изучают этот текст в монастырях в течение пяти лет. Этот текст обобщает «Сутры праджняпарамиты». Праджняпарамита обычно переводится как «совершенство мудрости». Я использую немного другой термин – «далеко ведущее распознавание». Это распознавание реальности – что верно и что неверно, – и оно далеко ведущее, так как ведёт нас до самого просветления. Литература по праджняпарамите крайне обширна и сложна, смысл написанного не лежит на поверхности, и там много повторений. Работать с таким учебным материалом очень трудно. «Филигрань постижений» извлекает из литературы по праджняпарамите ключевые моменты и представляет их в удивительно многогранной системе пересекающихся смыслов и уровней постижения. Там говорится о том, как именно обрести понимание пустотности и других тем и как постижение разных тем приводит к различным целям, описанным в буддизме.
Что касается арьев, имеющих прямое постижение пустотности, они разделяются на шраваков, пратьекабудд и бодхисаттв (это разные типы практикующих с разным пониманием), – что требуется для освобождения на каждом из этих путей? В чём их понимание пересекается, а что для каждого пути уникально? Это поразительно многогранная система. И, конечно, она важна для нашего собственного развития, нашего совершенствования на путях, потому что нам нужна карта и важно понять, что на ней нет прямых линий. Продвижение имеет свои взлёты и падения, это сложный процесс, и мы можем оценивать его с разных точек зрения. Чтобы изучать этот материал, совершенно необходимо понимать, например, теорию множеств, потому что в нём рассматриваются логические соотношения между всеми постижениями: что известно только будде? Что известно всем арьям? Что известно всем бодхисатвам? Часть их постижений пересекается, часть – нет. Как всё это взаимосвязано? Если вы не знаете теории множеств, то совершенно запутаетесь во всём этом.
В «Филиграни постижений» обозначены этапы, через которые мы проходим, медитируя и достигая целей. Именно это мы изучаем в теории познания. Как определить, какие способы познания достоверны, какие недостоверны, а какие неплохи, но всё же следует выйти за их пределы? Что такое концептуальное и неконцептуальное познание? Что значит познать концептуально, что значит познать неконцептуально? Если этапы пути представлены с точки зрения ума, который познаёт пустотность, то рассматривается, как вы её познаёте: концептуально, неконцептуально, с помощью цепочки аргументации или без неё? С помощью какого представления о пустотности вы на ней сосредоточиваетесь? И так далее. Вам нужны кирпичики, из которых это строится, основы, ведь в тексте предполагается, что вы всё это уже знаете. Всё это изучается в рамках теории познания.
Так что это действительно полезно для нашего совершенствования на духовном пути. Это полезно для медитации, и я также нахожу это полезным в повседневной жизни. Например, понимать разницу между предположением и достоверным знанием: «Полагаю, это так, но на самом деле я не понимаю, почему это так, я точно не знаю. Я предполагаю, что ты поступишь так или этак», но совсем не ясно, что будет на самом деле. В этом случае я только предполагаю или действительно знаю? Важно уметь это различать, чтобы, к примеру, когда другой человек не поступает согласно нашим ожиданиям, было ясно, кто ошибся. «Я только предполагал, что он так сделает, но, вообще-то, я у него ничего не спрашивал. Мне казалось, что я спрашивал, но… – это нерешительное колебание, – спрашивал ли я на самом деле? Я точно не помню, кажется, спрашивал. Поэтому я предполагаю, что спрашивал, а потом он этого не сделал!» Так что проблема в нашем собственном способе познания. Мы путаем предположение с точным, уверенным знанием. Это очень важно в нашей повседневной жизни.
То же самое касается умственных факторов, которые мы будем обсуждать в следующий раз: как эмоции и всё остальное, что сопровождает процесс познания, его окрашивают? Как они влияют на познание? Если познанию сопутствует высокомерие, ревность или неуверенность – «возможно, другие знают лучше», – это может разрушительно сказаться и на нашем повседневном общении с людьми, и, конечно, на нашей медитации. «Я немного понимаю непостоянство, или пустотность, или о чём там говорилось. Но, может быть, те люди знают лучше». В особенности, когда мы проводим групповой затвор и вокруг нас сидят и медитируют другие люди, во время медитации возникают всевозможные умственные факторы, например беспокоящие эмоции. И снова важны способы познания: вы действительно медитируете или просто сидите, стараясь хорошо выглядеть, не слишком часто чесаться и ерзать, молясь, чтобы час поскорее истёк? В таких медитациях произносится множество молитв!