Монгольская монашеская система, типы монастырей и архитектура до 1937 года

Хотя в тибетских текстах по саче (тиб. sa-dpyad, «проверка [пригодности] земли»), то есть по геомантии, перечисляются признаки мест, подходящих для основания монастыря, а также говорится, как выбрать такое место, на самом деле также учитываются и другие факторы. В суровых условиях Монголии, для того чтобы возвести монастырь или храм, в котором будут жить тысячи, сотни или всего несколько лам, в большинстве случаев учитывались основные человеческие потребности. Монастыри строили в местах, где было достаточно воды: возле рек, ручьёв или колодцев. Если ландшафт позволял, монастырь строили у подножия холмов или гор, чтобы они, окружая или загораживая монастырь с севера, защищали его от сильных северо-западных ветров. В регионе Гоби и в других областях с такими же суровыми условиями монастырь или храм можно было построить только на равнинах Гоби или в монгольской степи, где есть колодец или другой источник воды. 

Тем не менее небольшие храмы, предназначенные для проведения медитативных затворов, были построены на отдалённых горных вершинах, как, например, монастырь Тувхэн (монг. Tobqan, тиб. sgrub-khang, «зал для медитаций») в суме (районе) Бат-Улзий провинции Уверхангай. Некоторые монастыри были построены в укромных долинах, благодаря чему ламы могли практиковать и медитировать в спокойных условиях. Помимо особенностей ландшафта и доступности воды при планировании и строительстве монастыря также учитывалось наличие торговых путей и сети станций для смены лошадей. 

Община лам строила особые отношения с природой вокруг монастыря: они проводили ритуалы, во время которых делали подношения местным духам, связанным со святыми местами, вершинами или водными объектами. Ламы почитали окружающие монастырь холмы и горы и часто называли их словом хайрхан (монг. qayirqan). Это слово буквально означает «милостивый», но его использовали в значении «гора», уул (монг. aγula(an)). Чтобы выразить почтение местным духам, на горных вершинах возводили жертвенники овоо  (монг. oboγ-a, тиб. la-rtse / lab-rtse / la-btsas) в виде пирамид из камня или иногда строили деревянные конструкции. Ламы из монастырей выражали почтение одному или нескольким тахилгат овоо (монг. takilγ-a-tai oboγ-a), то есть «овоо, где делается подношение», проводя ритуалы для газрын эзэн, местных духов, которых также называют словом савдаг, «владыка земли» (монг. γaǰar-un eǰen, sabdaγ, тиб. sa-bdag). Обряды почитания овоо, которые называются овоо тахилга (монг. oboγ-a takilγ-a), проводятся ежегодно и часто включают такой традиционный элемент, как «три мужские игры» – эрийн гурван наадам (монг. er-e-yin γurban naγadum) – скачки на лошадях, борьбу и стрельбу из лука. Поэтому эти обряды также называли овооны наадам (монг. oboγ-a-yin naγadum), то есть «игры овоо». Множество людей из земель вокруг монастыря приезжали, чтобы посмотреть на эти игры. 

И тогда, и сейчас овоо часто возводят рядом с примечательными природными объектами –горными проходами, перекрёстками, бродами рек, красивыми скоплениями камней, отдельными каменными глыбами, родниками, а также рядом с ганц мод (монг. γanča / γaγča modun), то есть отдельно стоящими деревьями. Также овоо можно увидеть рядом с различными святыми местами, например рядом с булшами или херексуурами (монг. bulasi, keregsür) – погребальными местами древних кочевнических империй начиная с бронзового века и вплоть до тюркского периода, а также рядом с каменными монументами древних цивилизаций, известных как «оленные камни», и рядом с разрушенными буддийскими монастырями. 

Культ овоо зародился в народной монгольской шаманской религии и связан с почитанием местных духов, с культом гор и в этом контексте – с почитанием предков. Позднее почитание овоо, равно как и другие аспекты народных верований, были адаптированы и включены в буддийские ритуалы. Подношения, которые кладут на овоо, также изменились. Помимо камней на овоо в качестве подношения кладут торты балин (монг. baling, тиб. gtor-ma), благовония, сладости, сухой творог, чай, шёлковые церемониальные шарфы хадак (монг. qadaγ, тиб. kha-btags) и молитвенные флаги. Также на некоторых типах овоо часто можно найти черепа животных, которые на жертвенники кладут местные пастухи. В древности для жертвоприношения использовали животных, однако с появлением буддизма это заменили традицией сэтэр (монг. seter, тиб. tshe-thar), «освобождением жизней [животных]», когда из стада выбирают одно животное, украшают его хадаком и с помощью ритуала подносят местным духам. После этого животное нельзя забить на мясо. Также люди часто кладут на овоо деньги и стаканы с алкоголем, хотя это запрещено традицией. 

Овоо, как и всё остальное связанное с религией, будь то буддизм или шаманизм, было разрушено в советский период, а затем восстановлено в ходе религиозного возрождения. С тех пор монголы снова стали почитать овоо и практиковать связанные с этим ритуалы. 

Овоо бывают разных типов, для каждого из которых существуют свои правила. 

• Овоо, построенные в отдалённых местах, где проводят только ежегодные ритуалы, например на лунный Новый год или летом, и куда не каждому разрешено прийти и сделать подношения. Этот тип включает (1) овоо определённого клана или родовой группы, которому выражают почтение только мужчины этого клана, чтобы их клан процветал и ему не угрожала опасность; (2) овоо, которому поклоняются мужчины-кочевники, проходящие через эти места, причём необязательно, чтобы все они принадлежали к одной родовой группе.
• Овоо, расположенные в горных проходах, на опасных дорогах или на перекрёстках, где любые проходящие мимо люди, в том числе женщины, могут в любое время сделать подношение, чтобы умилостивить местных духов и получить их благословение на безопасное путешествие. На таких жертвенниках люди оставляют своё имущество, например одежду или обувь, водители грузовиков оставляют автомобильные запчасти, а те, кто болел, но уже выздоровел, оставляют разные медицинские принадлежности, например костыли. 
• Овоо, построенные для того, чтобы животные были здоровы, куда в качестве подношения помещаются черепа, лопатки или другие части тела лошадей или коров. 
• Овоо, до которых можно добраться только пешком. 

В наши дни (2023 год) на некоторых овоо ламы делают ежегодные подношения, однако также есть отдельные овоо, которые используются шаманами, и они выглядят немного иначе. В центре буддийских овоо расположено «древо жизни», сорогшин (тиб. srog-shing), как у ступ и статуй будд, в основание которых закладывают фигурки будд и тексты. 

Овоо, которым каждый год выражают почтение ламы определённого монастыря, относятся к тому типу овоо, которые сооружены в отдалённых местах и предназначены для людей, проживающих в определённой местности. Они отличаются от придорожных овоо для путешественников. Тибетцы сооружают похожие пирамиды из камней, которые служат подношением местным духам, а также есть «стены из камней мани», построенные из камней, на которых написана мантра Авалокитешвары «Ом мани падме хум», однако монгольский культ овоо отличается от этой тибетской традиции и включает в себя черты монгольской народной религии.

Святые ручьи или источники рашаан (монг. rasiyan, санскр. rasayāna), особые камни (например, уушай, камни в форме человека), пещеры, горные вершины и другие уединённые места, где ламы медитировали годами, также стали местами почитания у жителей этой местности. Позднее в таких пещерах для медитаций сооружали небольшие алтари с подношениями. На близлежащих камнях вырезали или рисовали изображения будд или мастеров. На других камнях вырезали маан (монг. mani, тиб. sngags, санскр. mantra), то есть тибетские мантры. Монгольский термин маант хад (монг. mani-tai qada(n)) происходит от тибетских слогов ма-ни, высеченных на этих камнях. Считалось, что во всех этих природных местах обитают свои духи местности.

Вода из этих святых мест использовалась для подготовки разных подношений и в качестве тахилын ус (монг. takil-un usun), то есть как святая вода для подношения. В некоторых случаях для лам строили отдельные колодцы, которые называются унданий ус (монг. umdaγan-un usun), «питьевая вода». Для животных обычно выкапывали отдельный колодец. Некоторые ритуалы, например церемонии для создания дулценов (тиб. rdul-tshon), мандал из цветного песка, были связаны со святыми источниками или реками, расположенными рядом с монастырём. После завершения ритуала песчаная мандала разрушалась, а песок церемониально предавали воде, делая таким образом подношение местным духам земли савдаг (монг. sabdaγ, тиб. sa-bdag) и водным духам лус (монг. luus, тиб. klu, санкср. nāga).

Храмы или скиты для медитации, небольшие залы для практики «прорыва», или чода (монгол. ǰod, тиб. gcod), которая направлена на прорыв сквозь цепляние за эго, а также храмы, в которых выражали почтение водным духам лус (nāgas), называвшиеся лусын сум (монгол. luus-un süme), строились в отдалённых местах. Другие монастыри возводились рядом с дорогами, чтобы люди могли без труда зайти и выполнить простирания, посетить церемонии и сделать подношения, благодаря которым храм или монастырь мог продолжать свою работу.

Около 1000 монастырей и храмов, существовавших накануне чисток 1937 года, сильно отличались друг от друга размерами, числом лам, обстоятельствами их основания и планировкой. Среди различных монастырей были (1) крупные монастырские центры, в которых одновременно служили 1000–2000 лам и которые также играли роль центров административных районов, поэтому рядом с ними селились миряне; (2) монастыри, в которых служили несколько сотен или десятков лам; (3) храмы, построенные для людей из небольших районов, или храмы, в которых ритуалы проводились не постоянно, а время от времени. 

Старое административное деление Монголии, которое сохранялось до начала 20-го века, очень сильно отличается от современного (в 2023 году). В древности земли халхов (монг. qalq-a), то есть халха-монголов, были поделены на четыре больших района – на аймаки (монг. ayimaγ), то есть провинции, возглавляемые четырьмя ханами (монг. qan). В наши дни Монголия поделена на 18 крупных и 3 небольших провинции, которые также называются аймаками, а Улан-Батор – это отдельный провинциальный муниципалитет. Аймаки делятся на более мелкие административные единицы – сумы (монг. sumun). Раньше аймаки делились на более мелкие единицы под названием хошуу (монг. qosiγu(n)), и в центре каждой из них был хурээ (монгол. küriyen / küriye), монашеский город, принадлежавший аристократу-мирянину. 

Такие монастыри, хурээ, часто назывались в честь владевшего ими аристократа, причём в название включался маньчжурский титул человека, показывающий его происхождение, например:

• Хан, то есть «принц» (монг. qan);
• Нойон, «князь» (монг. noyan);
• Ван, «герцог» (монг. wang, кит. wáng); 
• Бэйл или биил – маньчжурский титул для князей третьей степени (монг. beyile); 
• Бэйс или биис – маньчжурский титул для князей четвёртой степени (монг. beyise); 
• Гун, герцог, – также маньчжурский титул для князей четвёртой степени (монг. güng, Chin. gong);
• Джасаг, «владыка знамени» (монг. ǰasaγ).

Аймаки и особенно хошуу изменялись много раз.

Монастыри, служащие резиденцией переродившихся лам (тулку), также имели большое значение и назывались в честь своего ламы. Переродившиеся ламы носили в Монголии разные титулы, например: 

• Хутахт, хутухту, «высокореализованный», «благородный» (монг. qutuγtu, транслитерируется на тибетском как ho-thog-tu, тиб. ’phags-pa, санскр. ārya).
• Хувилгаан, хубилган, «лама-перерожденец» (монг. qubilγan, тиб. sprul-sku, санкр. nirmāṇakāya).
• Гэгэн, «светлый», «сияющий» (монг. gegen < gegegen), или гэгэнтен (монг. gegenten < gegegenten).

Крупные монастыри всегда были центрами соответствующих аймаков и хошуу, причём в каждом хошуу помимо центрального монашеского города были и другие монастыри разных размеров. В этой сложно устроенной системе между монастырями разных размеров внутри одного хошуу устанавливались тесные связи и чётко очерченные иерархические отношения. 

Старые монгольские монастыри в период с 16 до начала 20 века делились на следующие типы в зависимости от размера: 

• Хурээ, монастырский город (монг. küriyen / küriye), служил крупным административным центром. В нём жили от 800 до 2000 лам (а в старой монашеской столице жили 10 000 лам) и множество храмов, окружённых домами лам. Снаружи монастыря располагались районы, в которых проживали миряне.
• Хийд, монастырь (монг. keyid), в котором жили от 50 до 500 лам и располагалось несколько храмов. Иногда такие монастыри строились в отдалённых местах.
• Сум, или дуган, храм (монг. süme, duγang, тиб. ’du-khang), в котором жили десятки лам.
• Хурал, или джас (монг. qural, ǰisa), – стационарный или передвижной монастырь, в котором было всего несколько лам и один храм, который чаще всего представлял собой юрту. 

Было также несколько типов меньших по размеру храмов и монастырей:

• В некоторых небольших храмах джас (их также называли хурал или сум) несколько лам проводили ритуалы на постоянной основе, в то время как в других, временных храмах джас, которые круглогодично охранялись обычно одним ламой, известным как тахилч, то есть «подготавливающий подношения» (монг. takilči), либо сахиул или манаач, то есть «страж» (монг. sakiγul, manaγači), церемонии проводились лишь в некоторые дни года, обычно летом. Их проводила большая группа лам, которые специально для этого приезжали из основного монастыря или из более крупных монастырей того же самого хошуу. Летом они посещали все подобные маленькие монастыри своего района. 
• В других временных храмах, которые назывались цагийн хурал (монг. čaγ-un qural, также их называли цагийн джас или цагийн сум), церемонии проводились лишь в особые дни, когда там собирались ламы из соседних районов, кочевавшие вместе со своими семьями. 
• Особый тип небольшого храма назывался уртуу джас или уртуу хурал (монг. örtege(n) ǰisa или örtege(n) qural). Такие храмы располагались рядом с уртуу, то есть рядом со станциями для смены лошадей (монг. örtege(n)) на отдалении около 30 километров друг от друга. Позже такие храмы также стали возводить вдоль главных дорог, например на торговых путях, ведущих в Китай. 
• В некоторых районах у каждого клана или племени были небольшие храмы, известные как джас. Такие племена назывались отог (монг. otoγ), и их территория была самой мелкой административной единицей внутри хошуу. Часто эти храмы называли в честь соответствующего отога. 
• Также существовали маленькие тантрические храмы для практики зода, которые назывались зодын хурал (монг. ǰod-un qural). Многие из них размещались в юртах, и часто рядом находилась кухня и другие строения. Это были отдельные стационарные храмы.
• В других случаях мастера зода, которых также называли зоч-ламы (монг. ǰoči lam-a / blam-a, тиб. gcod-pa), то есть ламы, практикующие чод, жили рядом с крупными монастырскими комплексами либо на их окраине. Там они устанавливали небольшие белые палатки или юрты, в которых проводили ритуалы зод, часто с несколькими учениками, которых называли шавь (монг. šabi). Чаще всего эти ритуалы называли луджин, «подношение тела» (монг. lüyiǰin, тиб. lus-sbyin). Это метод отсечения цепляния за эго и концепции прочного существования. Иногда у этих мастеров были небольшие стационарные храмы совсем рядом с крупными монастырями. 
• Самые отдалённо расположенные храмы были скитами, которые также назывались хийд (монг. keyed). Этот термин по значению тождественен тибетскому dgon-pa – «храм для затвора», «скит».

Эти термины, обозначающие тип монастырей, часто фигурировали в названиях монгольских монастырей, однако они не были чётко определёнными категориями. Часто у монастырей было несколько названий и в них могли использоваться названия разных типов. Некоторые из вышеописанных типов монастырей были уникальными для Монголии. Например, это касается храмов рядом со станциями для смены лошадей и разных видов временных храмов. Также уникальной чертой было наименование монастырей в честь местных аристократов или лам-перерожденцев, которые служили их настоятелями, а также в честь административной единицы или даже в честь клана, хотя помимо этих вариантов у всех монастырей также были традиционные тибетские названия. Тем не менее крупные монастыри мало чем отличались от тибетских по своим основным функциям и образовательной системе. Различия состояли разве что в планировке, архитектуре и внешнем убранстве.

Также монастыри можно классифицировать на основе обстоятельств их основания. А. М. Позднеев, подробно описавший буддизм в Монголии конца 19 века, говорил о четырёх типах монастырей: 

• Монастыри гэгэнов или хутухту, основанные халха-монголами как резиденции лам-перерожденцев, то есть тулку – гэгэнов, хутухту или хубилганов.
• Монастыри манж хааны зарилгаар байгуулсан (монг. manǰu qaγan-u ǰarliγ-iyar bayiγulugsan), которые Позднеев назвал «императорскими монастырями». Они были основаны по распоряжению маньчжуров и финансировались маньчжурской императорской казной. 
• Монастыри хошуу или сумов (монг. qosiγu(n), sumun), которые Позднеев назвал монастырями хошуун и сумун, были основаны либо властями этих административных единиц, либо кланами халха-монголов (отогами).
• Монастыри, основанные отдельными лицами, например монгольскими аристократами или ханами. 

Монастыри гэгэнов и хутухту 

Из этих четырёх типов монастырей самыми богатыми были монастыри гэгэнов и хутухту, поскольку у них были обширные подчинённые территории, которые назывались савь нар (монг. šabinar). Эти земли были переданы в дар аристократами, которые основали монастыри. Кроме того, поскольку в монастыре жил хутухту, к ним приходило много верующих и делали пожертвования. В результате в монастырях хутухту проживало множество лам, а рядом процветала торговля. Монастыри гэгэнов и хутухту также отличались по размерам, что отражалось в их названии: хурээ (монастырский город), хийд (монастырь) или сум (храм, святилище). Тем не менее жители таких монастырей находились там всё время и церемонии проводились постоянно, поскольку их деятельность хорошо спонсировалась.

Императорские монастыри

Императорские монастыри, которые были основаны по приказу маньчжурского императора и финансировались из маньчжурской императорской казны, напротив, в большинстве случаев процветали лишь до тех пор, пока финансирование обеспечивалось императором. Когда прекращалось императорское финансирование, они пустели. Ламы покидали монастырь и возвращались только для того, чтобы провести ежегодные ритуалы. Хотя во время основания монастырей – в первую очередь в периоды правления императоров Канси (халха: Enx Amgalan, монг. Engke amuγulang, 1663–1722) и Юнчжэна (халха: Nairalt Töw, монг. Nayiral-tu töb, 1722–1735) – каждый хошуу по приказу маньчжуров должен был отправить в каждый новый монастырь одного ламу и с этого момента полностью его обеспечивать, тем не менее, если в родных землях этих лам начиналась бедность, хошуу прекращали отправлять лам в монастыри и финансово их поддерживать. Обычно ламы жили на территории этих монастырей в юртах, поэтому после их ухода оставалось всего несколько зданий. 

В конце 19 – начале 20-го века функционировали только те императорские монастыри, которые были основаны маньчжурами для хутухту. В остальных императорских монастырях проводились только крупные ежегодные церемонии.

Монастыри хошуу, сумов и отогов

Двумя основными типами монастырей, основанными отдельными группами лиц либо административными властями, были монастыри хошуу и сумов. Первые были главными монастырями более крупных административных единиц (провинций), а вторые были менее крупными монастырями, которые располагались в более мелких административных единицах. Монастырей хошуу было много, поскольку в каждом хошуу был монастырь. При жизни Позднеева было 86 таких монастырей. Они всегда строились, обставлялись мебелью и функционировали на средства соответствующего хошуу, а доход, получаемый от проведения церемоний, поддерживал дальнейшую работу монастыря. Такие монастыри располагались в центре хошуу или недалеко от центра – там же, где находилась резиденция аристократа этого хошуу и правительственные здания. Поскольку они также служили административным центром, туда приезжало много посетителей. Они делали пожертвования, чем поддерживали работу монастыря. Таким образом деятельность монастырей было легко поддерживать. 

В каждом из таких более крупных монастырей было много лам, которые приезжали туда с территории всего хошуу и располагались в собственных юртах возле монастыря. Монастыри сумов, в свою очередь, представляли собой небольшие комплексы из нескольких маленьких деревянных храмов, расположенных в отдалённых степных районах, с тремя-четырьмя юртами вокруг них. Они были основаны, когда соответствующий сум процветал: туда переезжали местные ламы и начинали проводить церемонии. Тем не менее таким монастырям не была гарантирована поддержка в долгосрочной перспективе, из-за чего со временем они становились заброшенными. Покидающие их ламы либо уезжали в более крупные монастыри гэгэнов или хошуу, либо возвращались к своим семьям, которые кочевали неподалёку, а в монастырь приезжали только для проведения церемоний в особые дни.

К этой категории также относились монастыри отогов – самых мелких административных единиц или кланов в рамках сумов или хошуу. На территории каждого отога мог быть свой храм.

Монастыри, основанные отдельными аристократами

Последний, четвёртый тип монастырей – монастыри, основанные отдельными аристократами. Они также могли вести свою деятельность только до тех пор, пока основавший их аристократ или его потомки покрывали все расходы живших в монастыре лам и расходы на ритуалы. В противном случае такие монастыри также прекращали свою деятельность и пустели. Многие из них переходили в управление монастырей сумов. В этом случае, хотя в монастырях не оставалось лам, для проведения ежегодных ритуалов туда приезжали ламы из монастырей сумов.

Как видно из вышесказанного, от обстоятельств, при которых был основан монастырь, зависело, сможет ли он функционировать в долгосрочной перспективе. Ламы более мелких монастырей обычно покидали их и уезжали в более крупные монастыри гэгэнов или монастыри хошуу, поскольку они были лучше обеспечены за счёт более частых и высоких доходов. В них жизнь была более счастливой и насыщенной. Размер монастыря, число лам при нём, а следовательно и его возможности также влияли на церемониальную систему. Во многих монастырях изначально было много лам, однако позднее они пустели и в лучшем случае ламы возвращались только в особые дни, чтобы провести ежегодные церемонии. 

Как уже было упомянуто, помимо этих четырёх типов монастырей существовали и многие другие.

Разные типы монастырей, описанные выше, были основаны в разное время в период с 16 века по начало 20 века. Главные монастырские города были основаны в период с 16 по 18 века. Первым был Эрдэни-Дзу (монг. Erdeni ǰuu, провинция Уверхангай, город Хархорин, монг. qaraqorum, недалеко от древней столицы Каракорум), который основал Абатай-хан (монг. Abtayi sayin qan) в 1586 году, вторым – Баруун-Хурэ (монг. baraγun küriyen / küriye, провинция Уверхангай, Хархорин), основанный Ундур-гэгэном Дзанабадзаром (монг. öndür gegen gegegen; «светлейший») примерно в 1650 году. 

В начале 20 века продолжали строить большие и значимые монастыри. Например, Зава Дамдин Лувсандамдин (монг. ǰaba damdin, тиб. (rtsa-ba) blo-bzang rta-mgrin, 1867–1937) построил несколько монастырей в суме Дэлгэрцогт аймака Дундговь. Большинство маленьких временных храмов-джасов также было основано в начале 20 века, хотя, как мы уже выяснили, многие из них когда-то были постоянно действующими. 

Небольшие монастырские собрания вели свою деятельность в юртах, либо у них был один-два храма и несколько дополнительных зданий, поскольку при монастыре на постоянной основе жило мало человек либо сами собрания были временными. Тем не менее у более крупных монастырей Монголии были разные планировки в зависимости от размера монастыря, его функций и других факторов. 

В целом монастыри, принадлежавшие им храмы и здания, а также монастырский двор были обращены лицом на юг, поскольку в Монголии так принято: даже юрты устанавливают в соответствии с этим правилом. Цигчин (монг. čoγčin, тиб. tshogs-chen), главный зал собраний, располагался в центре, а остальные храмы строились вокруг него или в одном ряду с ним.  Последний вариант планировки использовался для монастырей, расположенных в регионе Гоби.

Особый тип монастыря был создан по приказу маньчжурского императора и представлял собой комплекс, окружённый стенами, причём даже дома лам находились в пределах огороженной территории, хотя в целом подобная планировка не типична для монастырей Монголии. Редкий пример такой планировки – частично сохранившийся монастырь Эрдэни-Дзу, стены которого состоят из 108 ступ. Как и некоторые храмовые здания монастыря, ступы сохранились и были отреставрированы. Тем не менее от ламских домов, которые тоже когда-то располагались внутри территории монастыря, ничего не осталось.  

При более распространённой планировке только центральная часть храмовых зданий была обнесена стеной, а аймаки – кварталы, где жили ламы, располагались снаружи, вокруг стен. Вот несколько примеров: 

• монастырь Амарбаясгалант (монг. Amurbayasqulang-tu) в суме Баруунбурэн провинции Сэлэнгэ, который частично сохранился;
• монастырь Дамбадарджа (монг. dambadarǰai, тиб. bstan-pa dar-rgyas) в северной части Улан-Батора, в котором тоже есть сохранившиеся храмовые здания;
• монастырь Дашчойнхорлин (монг. dašičoyinqorling, тиб. bkra-shis chos-’khor gling), который когда-то стоял немного севернее монастыря Дамбадарджа, но был полностью разрушен. 

При других видах планировки даже центральная часть комплекса не обносилась стеной. Монастырь стоял на открытой местности, называемой задгай (монг. ǰadaγai), и некоторые основные храмы могли быть обнесены отдельными заборами. Заборы делали примерно из такого же материала, что и сами здания, используя то, что доступно, например камни, кирпичи или глину.

Ламы жили в юртах, либо в небольших обнесённых забором домиках, либо в кирпичных или глинобитных кельях (последний тип строений в основном можно увидеть в регионе Гоби). Во всех вышеупомянутых случаях ламские кварталы располагались вокруг центральных храмов и образовывали таким образом форму подковы, обращённую на юг. Это так называемое «круговое построение» – хурээ дэг (монг. küriyen / küriye dig). Уникальной чертой было то, что все аймаки, то есть отдельные жилые кварталы, находились внутри обнесённых отдельными заборами дворов, и в каждом таком квартале был свой храм, окружённый жилыми домами. Все ламы одного аймака происходили из одного и того же административного района, поскольку само слово «аймак» изначально означает «провинция». Эта похоже на тибетские монастыри, где ламы – тоже в зависимости от места их происхождения – поселяются в разных кварталах, известных как кангцен (тиб. khang-tshan), внутри которых стоят дома мицен (тиб. mi-tshan). 

Ламы одного аймака каждый день собирались вместе, чтобы провести церемонии в храме своего аймака, – за исключением тех, кто служил при одном из специализированных монастырских колледжей или в главном зале собраний, поскольку у них не было собственных жилых кварталов. Лучшими примерами хурээ дэг могут послужить два отдельных монастырских района старой монастырской столицы: в центре каждого из них располагался главный зал собраний, монастырские колледжи и храмы, вокруг которых были аймаки с собственными храмами, а снаружи селились миряне и торговцы. Такая же планировка была у монастырей Бэрээвэн Хийд (провинция Хэнтий, Умнедэлгэр), Ламын Гэгээн (провинция Баянхонгор), Дайчин Вангийн Хурээ (провинция Булган) и Хошуу Хийд (провинция Дундговь, Дэлгэрхангай), как можно увидеть на старых фотографиях и рисунках. Их храмовые здания не были обнесены забором, однако несколько храмов Баруун Хурэ, или Шакын Хурэ (провинция Уверхангай, Хархорин), а также Зая Гэгээний Хурээ (провинция Архангай, Цэцэрлэг) были ограждены заборами и окружены аймаками, что соответствует планировке хурээ дэг.

В регионе Гоби распространёнными были две другие планировки, кроме хурээ дэг. Либо храмы стояли в ряд, а с двух сторон от них и позади также рядами стояли кельи лам, либо храмы были расположены во внутренних дворах, причём и сами храмы, и стены дворов были сооружены из кирпичей и глины, а кирпичные кельи или юрты лам стояли в соседних внутренних дворах, соединяющихся с ними. Дворы были расположены рядами, но ряды также были соединены друг с другом, поскольку из одного двора в другой можно было пройти через ворота, зачастую построенные с каждой из сторон. Такая планировка напоминала лабиринт.

В архитектуре монгольских монастырей использовались тибетские и китайские стили, а также их сочетание. Здания, построенные в тибетском стиле, отличались простотой: это были квадратные здания с плоской крышей и скошенными трапециевидными стенами, которые расширялись книзу. Толстые кирпичные или каменные стены просто белили, а деревянные балки, колонны и оконные рамы окрашивали в характерный красновато-коричневый цвет. Изначально храмовые здания в Тибете могли быть трёх- и четырёхэтажными, причём каждый следующий этаж имел террасовидную форму и занимал всё меньше площади, в то время как в Монголии обычно здания были одно- или двухэтажные. Окна устанавливались относительно высоко и были только с трёх сторон: на северной стене окон не было. Деревянные оконные рамы также имели характерную форму трапеции и сужались к верху, а подоконники были украшены. Здания были украшены фризом, окаймлявшим здание под крышей, а на плоской крыше устанавливали позолоченные символы, например колесо Дхармы с газелями, победный стяг и другие символические украшения. Тем не менее храмы, построенные в чисто тибетском стиле, были в Монголии редкостью.

Наиболее заметной отличительной особенностью храмов в китайском стиле были покатые крыши с изогнутыми кверху углами. С южной стороны, то есть со стороны входа, крыша выступала, поэтому в этом месте делали крытую галерею с деревянными колоннами, поддерживающими крышу. Часто крышу строили двухэтажной, то есть наверху большой крыши располагался ещё один маленький этаж с крышей. Обычно храмы в китайском стиле были гораздо ниже храмов в тибетском стиле и были более богато украшены. Черепица крыш была позолоченной или покрывалась зелёной глазурью и украшалась небольшими глазурованными скульптурами птиц, животных, драконов и мифических животных, которых устанавливали по краям крыши. Колонны и стены красили яркими цветами – красным и жёлтым. На колоннах и на их вершинах вырезали или рисовали драконов. Деревянные двери также красили в красный цвет. Название монастыря писали на табличке над входом, которую также оформляли очень характерно: на синей табличке золотыми буквами писали название монастыря на маньчжурском, монгольском, тибетском и китайском языках. Часто с двух сторон от входа ставили двух львов, а также бронзовые или каменные горшочки для благовоний.  

В храмах, построенных в китайском стиле, окна были только на южной стороне, то есть на стороне входа, и на них были деревянные перегородки. Перед главным входом в монастырь, с южной стороны, строили ямпай (монг. yangpai, кит. yĭng bì) – защитную стену, на которой нарисованы драконы; такая стена защищала монастырь от злых духов. Однако монголы адаптировали и упростили эти особенности китайского стиля. Например, они строили двухэтажные здания и использовали меньше декоративных элементов. 

Также монголы смешивали тибетский и китайский стили. Например, здание в тибетском стиле с простыми побелёнными стенами могло быть дополнено крышей в китайском стиле. Глазурованные кирпичи – это отличительная декоративная черта китайской архитектуры, однако такие кирпичи также использовали для зданий, построенных в смешанном стиле, когда вместо плоской крыши в тибетском стиле сооружали черепичную крышу. Обычно в одном монастырском комплексе можно было увидеть здания и в тибетском, и в китайском, и в смешанном стилях. Характерный пример – главный монастырь Гандан в Улан-Баторе: его ворота построены в китайском стиле, храм Мэгджида Джанрайсэга (монг. ǰanrayisig, тиб. mig-’byed spyan-ras-gzigs, санскр. Avalokiteśvara) построен в смешанном стиле, и там же есть храмы, построенные в китайском или смешанном стиле. В наши дни в восстановленном монастыре также появился очень большой зал собраний, построенный в современном стиле.

Помимо этих примечательных стилей в монгольской монастырской архитектуре также появились собственные характерные формы. Например, гэр хэлбэрт дуган (монг. ger kelberitei duγang), деревянные храмы в виде юрты, копируют традиционное монгольское жилище – войлочные юрты. Следуя этой же традиции, после возрождения буддизма также стали строить бетонные и кирпичные храмы. Шести- и восьмиугольные деревянные храмы – это ещё одна уникальная разновидность храмов. И у деревянных храмов в виде юрты, и у прямоугольных или многоугольных деревянных храмов была ещё одна особенность – гонхон (монг. γongqon, тиб. mgon-khang), то есть «дом защитника». Это небольшая часовня, которая пристраивалась с северной стороны храмового здания. В ней размещались изображения защитников храма и подношения. 

Стоит упомянуть ещё две уникальные монгольские архитектурные формы. Одна из них – это особый тип главного зала собраний, цогчин дугана (монг. čoγčin duγang, тиб. chogs-chen ’du-khang), названный в честь главного зала собраний в старом монастыре Их-Хурэ. Его называли Батцагаан (монг. batučaγan), «Полностью Белый», потому что храм был белым, с плоской крышей и небольшой плоской надстройкой. Название батцагаан стали использовать для главных залов собраний в других монастырях, построенных по тому же принципу. 

Ещё одной разновидностью храма, уникальной для Монголии, был майдар – храм Майтреи (монг. maidar(i), тиб. byams-pa). Обычно это были простые двухэтажные белые храмы, причём первый этаж строили в тибетском стиле с большими трапециевидными окнами. В храмах ставили большую статую Майтреи, а наверху, в районе головы Майтреи, возводили купол с зелёной крышей, напоминающий юрту, который таким образом окружал голову. В этом стиле был построен не только большой храм Майтреи в Их-Хурэ, но и многие другие храмы Майтреи в сельской местности. В современном Улан-Баторе, в монастыре Зуун Хурээ Дашчойлин (монг. ǰegün küriyen / küriye dašičoyiling, тиб. bkra-shis chos-gling) только что построили современную версию традиционного монгольского храма Майтреи и поместили туда статую Майтреи, благодаря чему появилась возможность перестроить храм Майтреи из старого монастырского района Зуун Хурээ.

Помимо всех упомянутых аспектов в монгольской монастырской традиции появилось множество других уникальных архитектурных решений. Например, это касается монастырей в регионе Гоби, где почти всё построено из кирпичей и глины.

В целом храмы строили из кирпичей и глины, из дерева или камней в зависимости от местности. В большинстве случаев при строительстве одного комплекса использовали разные строительные материалы. Например, основной храм или несколько храмовых зданий могли быть построены из кирпичей, другие – из дерева, а остальные здания, такие как ламские дома, кухни, административные здания – из кирпича и глины. Широко использовали два вида кирпичей – улаан тоосго (монг. ulaγan toγosqa), то есть красные кирпичи, которые сушили на солнце, и хух тоосго (монг. köke toγosqa), то есть голубые или серые кирпичи, которые обжигали. Кирпичи с разными рисунками, например с символом соёмбо (монг. soyombo, тиб. rang-byung, санскр. svayambhū, самовозникающий, первый символ алфавита соёмбо, созданного Ундур-гэгээном Дзанабадзаром) или с символом ваджры (монг. očir, тиб. rdo-rje, санскр. vajra) использовали в декоративных целях. 

Дерево использовали и в зданиях, построенных из других материалов, для несущих конструкций здания и крыши – колонн, подпорок, балок, а также для дверей, окон и их рам. В северных таёжных районах в основном использовалась сосна. Камень для строительства храмов привозили в том числе издалека. Его использовали не только при строительстве каменных зданий, но и для фундамента деревянных и кирпичных храмов, в основаниях колонн, а также из камня клали пол. Даже в наши дни в местах, где остались одни руины, если для закладывания фундамента использовали камень, можно увидеть, какой была планировка храмов и других зданий старых монастырей.