Когда мы принимаем обеты бодхисаттвы, мы даём обещание избегать двух наборов действий. И хотя в европейских языках их называют коренные и вторичные обеты, это не те слова, которые для них используются в исходных языках. Есть восемнадцать действий, если мы совершаем их, то они представляют собой «коренное падение». Коренное падение означает потерю обетов бодхисаттвы, всех обетов. То есть это называют «падением», потому что это препятствует нашему духовному развитию, отбрасывает нас назад в нашем духовном развитии, или создаёт препятствия к развитию наших положительных качеств, или достоинств. И почему они называются коренными – потому что это подобно корню, который нам нужно отбросить, или выкорчевать. Нам нужно убрать этот корень, из-за которого мы отходим назад в нашем прогрессе на духовном пути. Вот почему мы называем их коренными обетами, но в действительности речь идёт о восемнадцати коренных падениях.
Далее есть сорок шесть видов «ошибочного поведения», это буквальный перевод этого термина, которые обычно называют вторичными обетами бодхисаттвы. Мы теряем наш коренной обет бодхисаттвы в том случае, если преступаем его и у нас в потоке ума присутствуют четыре фактора, которые должны присутствовать. То есть, есть четыре фактора: если они присутствуют в нашем уме, сопровождают состояние нашего ума, когда мы преступаем один из этих обетов, то мы теряем обет. Но есть два исключения. Когда нам не нужны все эти четыре фактора: мы теряем обет сразу, как только преступаем его. В остальных случаях, если у нас нет этих четырёх факторов, полностью завершённых четырёх факторов, то мы его не теряем, а только ослабляем – в этом разница.
И как я говорил, мы принимаем обеты бодхисаттвы на все жизни, вплоть до нашего просветления. То есть, возможно, мы принимали их в прошлой жизни, к примеру, а в этой жизни мы их ещё не приняли. Если мы приняли обет бодхисаттвы, и после этого совершаем какое-либо из этих преступающих действий, и при этом у нас есть все четыре фактора, то мы теряем этот обет. Но если мы в этой жизни ещё не приняли обет бодхисаттвы, и пусть у нас даже есть все эти завершённые четыре фактора, тем не менее, мы этот обет не теряем, потому что мы в этой жизни его ещё не приняли. Когда мы в этой жизни принимаем этот обет снова, то это усиливает обет, принятый нами в предыдущих жизнях.
Итак, давайте посмотрим на эти коренные падения, или коренные обеты бодхисаттвы. И хотя есть разные комментарии и объяснения этих обетов, которые могут отличаться в том акценте, который там делается, мы будем следовать комментарию Цонкапы. Также следует отметить, что есть несколько традиций передачи обетов бодхисаттвы, которые происходят от разных сутр Будды. И тибетская, и китайская традиции передачи обетов бодхисаттвы, основанные на сутрах, берут своё начало в Индии, но там набор немного разный, они основаны на разных сутрах. Извините, я не взял с собой названия сутры. Точно так же как немного различаются монашеские обеты, которые есть в тибетской и в китайской традиции. И в тхеравадинской традиции, хотя там признаётся, что, перед тем как вы становитесь буддами, вы должны стать бодхисаттвами, там считается, что это не тот путь, которым может следовать большинство из нас. И я никогда не слышал о существовании тхеравадинской версии обетов бодхисаттвы, которой бы следовали эти бодхисаттвы. Но в тхераваде также есть истории о прошлых жизнях Будды.
Итак, восемнадцать обетов бодхисаттвы, или восемнадцать коренных падений, которые, если мы совершаем их при наличии четырёх факторов, вынуждают нас потерять обет. И для каждого из них есть определённые оговорки, то есть, есть некоторые особенности, есть объяснения, где говорится, что на самом деле означает этот обет.
Первое из этих действий, от которого мы принимаем решение воздерживаться, – это возвышение себя и принижение других. Тот, кому мы говорим эти слова, должен находиться по отношению к нам в нижестоящей позиции. И нашей мотивацией, с одной стороны, должна быть жадность и желание получить материальные владения или уважение этого человека. И с другой стороны, ревность или зависть в отношении того человека, которого мы принижаем. То, что мы при этом говорим, возвышая себя или принижая другого, это может быть как правдой, так и ложью, это в данном случае не имеет значения.
Мы пытаемся заполучить что-либо, принадлежащее другому человеку, будь то деньги или уважение, и этот человек по отношению к нам находится в нижестоящей позиции. Примером может быть психотерапевт, который, будучи буддистом, заявляет, что у него чистая мотивация, он делает с буддийской позиции, а все остальные, «ну, они просто такие ремесленники, они не буддисты». И если он это делает с мотивацией получить больше клиентов, то это подходящая, соответствующая этому положению история. Например: «Я самый лучший, самый наивысший учитель, и все остальные не такие хорошие, как я». И в данном случае я хочу получить больше студентов. К сожалению, наша демократическая система как раз основана на том, что на выборах кандидаты восхваляют себя и принижают других ради того, чтобы получить больше голосов на выборах. И вот почему для тибетцев было бы очень трудно перенять демократию: потому что если какой-то человек на выборах начнёт заявлять, что он лучший, а другие хуже, и призывать голосовать за него, то тибетцы не будут доверять такому человеку, потому что он нарушает обеты бодхисаттвы. И тибетцы в такой ситуации вели бы себя совсем по-другому: они бы вели себя скромно, говорили, что «ну, на самом деле я не знаю, у меня и нет каких-то качеств». И вот почему им как раз вообще очень сложно понять смысл демократии.
И что очень важно, когда мы изучаем эти обеты бодхисаттвы, понимать, почему то или иное действие, если мы его совершаем, приведёт к уменьшению нашей способности помогать другим. «Как это повредит моей способности помогать другим?» Мы думаем об этом, анализируем это. Если мы встречаем человека, который говорит, что «я лучше, а все остальные не очень», то действительно ли мы будем доверять ему? Но вот, может быть, западные люди как раз и доверяли бы такому человеку, потому что вся система рекламы на этом основана. В рекламе говорится: «Покупайте именно это мыло, это мыло лучше, чем другие, лучше всё отстирывает». Но если мы призадумаемся над этим, то на самом деле это направлено исключительно на то, чтобы получить наши деньги. Поэтому нам как бодхисаттвам очень важно избегать этого подхода, когда мы говорим, что «я самый лучший бодхисаттва, именно я лучше всего вам помогу, обращайтесь именно ко мне, другие помогут вам не так хорошо», – во всяком случае тогда, когда действительно за этим стоит желание, чтобы к нам пришло больше учеников. Именно если наша мотивация материалистична, в таком случае это нарушение, даже если всё сказанное – правда. Очень важно следить за этим.
А как насчёт того, чтобы заявлять, что буддизм – это самый лучший духовный путь, а другие духовные пути не так хороши? Относится ли это к нарушению этого обета? Как вы думаете?
Зависит от мотивации.
Да, это правда. Но какова может быть правильная мотивация, когда мы делаем это?
Принести благо другим существам.
Может быть, это в таком случае наивность? Действительно ли буддийский путь лучше для каждого именно в этой ситуации? Если мы посмотрим, что говорит Его Святейшество Далай-лама по поводу других религий – и всё это крутится вокруг идеи о том, что есть всего одна истина и всё, что в эту истину не включено, всё ложно, – Его Святейшество говорит, что «единственное, что можно утверждать – то, что буддизм лучше всего лично для меня». Каждая духовная традиция говорит о своих собственных целях. В христианстве не говорится, что, если вы будете следовать христианству, вы достигнете буддийского просветления. Говорится, что вы достигнете цели, которая есть в христианстве, и нет никаких оснований с этим спорить. Если говорить это в очень упрощённой форме: если вы будете молиться буддийскому Богу, вы попадёте на буддийские небеса, а если христианскому – то попадёте на христианские небеса, и не наоборот. Возможно, для других людей именно в их положении или именно в это время подходят другие духовные традиции. И Его Святейшество в этом смысле очень осторожен, он очень уважительно относится к другим религиям. И что Его Святейшество говорит по поводу буддизма – что «это наилучший путь для тех, кто стремится к буддийским целям, то есть к освобождению и просветлению».
(1) Возвышать себя и/или принижать других
Первое положение, первая вещь, которую вам нужно избегать, – это возвышение себя и принижение других, когда нашей мотивацией являются, с одной стороны, жадность или страсть, и с другой стороны – ревность, зависть. Если мы хотим заниматься бизнесом, то, конечно, довольно трудно соблюдать это положение. Как мы тогда будем рекламировать? Если мы будем говорить, что другие продукты не такие хорошие, то, определённо, мы будем следовать не в соответствии с этим положением. И даже если мы будем говорить, что «наш продукт самый лучший», что, в принципе, наверно, не так страшно, всё равно это не соответствует этому руководству. И в этом случае, как вы правильно сказали, важна мотивация. Для чего мы собираемся рекламировать и продавать свой продукт? Потому, что мы хотим извлечь прибыль, или потому, что этот продукт будет полезен другим?
У многих людей, которые занимаются бизнесом, есть большие трудности с этим. У них стоит вопрос: как же заниматься бизнесом и при этом следовать буддийской этике, если наша единственная мотивация – это получить доход? Хороший пример в этом смысле – это американская медицинская система. Последние десятилетия вся система медицинская американская основана на желании извлечь прибыль, потому что владельцы этих медицинских центров вкладывают туда ценные бумаги, продают их и, соответственно, их единственная цель – это как можно больше дивидендов принести держателям бумаг, акций. И из-за этого, соответственно, в больницах, чтобы один и тот же пациент долгое время не занимал там кровать, падает качество. То есть стремятся как можно больше клиентов чтобы было, и чтобы с каждого клиента собирать как можно больше денег, а не в действительности лечить людей, то есть постепенно медицина становится направленной на извлечение прибыли и качество её падает. Если мы помогаем другим, но нашей мотивацией является лишь извлечение прибыли, то качество нашей помощи будет постоянно снижаться. Вот почему, когда мы следуем духовному пути бодхисаттвы, важно не стремиться получить что-либо для себя, особенно за счёт других, за счёт других практикующих.
(2) Не делиться учениями Дхармы или богатством
Второй обет бодхисаттвы, второе действие, которое мы стараемся избегать, – это не делиться имуществом или учениями Дхармы с другими. В этом случае нашей мотивацией должна быть привязанность или скупость. Мы можем чувствовать собственичество в отношении своих записей с учением Дхармы или к своему компьютеру и тем файлам, которые там хранятся. И мы не хотим делиться этим с другими. И мы можем придумать какие-то оправдания, например, что «если я одолжу ему книгу, а он прольёт на неё кофе, поэтому я вот ему не дам книгу». Мы можем быть скупы в отношении своих денежных средств и не делиться с другими деньгами. Мы можем сказать кому-то: «Вам не следует приходить на этот курс, потому что у вас всё равно нет денег, чтобы его оплатить». То есть у нас есть скупость в отношении этих учений Дхармы, мы не хотим делиться этими учениями, не хотим помогать другим финансово для того, чтобы они их получили.
Мы можем быть скупыми в отношении своего времени, привязанными к наличию у нас свободного времени, не хотеть делиться с другими. Есть люди, которые очень привязаны к своему свободному времени в выходные дни. Они говорят: «Не проси меня о помощи, я в эти дни отдыхаю». И такие истории встречаются очень часто. Например, на моём сайте есть добровольцы, которые там работают. Иногда просишь их сделать, помочь в чём-то, они говорят: «Пожалуйста, не просите меня это сделать в выходные, вот выходные – это у меня священное время». И вот это не совсем поведение бодхисаттвы. Поведение бодхисаттвы – помогать другим в независимости от того, днём или ночью они попросят вас о помощи. Конечно, речь не идёт о тех случаях, когда кто-то откровенно пользуется нашей добротой. Но, например, представьте, если ребёнок выпадает из кровати, мы же не скажем ему: «Подожди, пожалуйста, до утра, пока я высплюсь». И когда мы действительно начинаем помогать другому человеку, то не нужно всё время жаловаться. В соответствии с поведением бодхисаттвы, мы должны чувствовать радость, когда кто-то просит нас о помощи. Потому что это, собственно говоря, именно то, что мы собираемся делать, то есть помогать другим, – когда станем буддой. И если кому-то нужна наша помощь, это прекрасно. И если кто-то просит, чтобы вы помогли ему советом по Дхарме или какими-то записями, то это действительно здорово, что они просят, и важно помочь им, конечно, если они просят искренне и если эти учения подходят для них. Иногда, когда люди просят каких-то учений, их мотивация может быть довольно странной.
Один раз, когда я переводил своего учителя Серконга Ринпоче, это было во времена хиппи, один обкуренный хиппи пришёл к Серконгу Ринпоче и сказал: «Я бы хотел изучать шесть йог Наропы, пожалуйста, научите меня». И Ринпоче очень серьёзно к нему отнёсся. Он сказал: «Очень хорошо, что ты хочешь изучать это, это отличное устремление. Но для того, чтобы заниматься этими практиками, нужно сначала выучить это и позаниматься другими практиками, то есть пройти весь процесс подготовки к ним». Он не был скупым, и не поэтому он отказался учить этого человека шести йогам Наропы, просто этот человек не был готов к этому. Но он дал ему совет о том, как на самом деле подготовиться к этому учению, чтобы в конце концов действительно практиковать его по-настоящему.
Здесь также важен тот принцип, о котором я уже упоминал, – что бодхисаттвы, которые находится на начальных стадиях развития, не должны делать то, что предписывается делать бодхисаттвам на высоких стадиях развития. И если кто-то просит у нас помочь в чём-то, что мы на самом деле не можем сделать, нам важно не быть слишком амбициозными и не претендовать на то, что мы можем сделать что-то, что на самом деле не можем. Впрочем, тибетцы будут настаивать, потому что для них совершенно нормально, что человек скромно отзывается о своих способностях и говорит, что «ну, я просто не очень готов к этому, недостаточно образован» и так далее. И тогда нужно действительно очень серьёзно и однозначно сказать, что «я не просто из скромности отказываю, а я действительно не подготовлен для того, чтобы это делать».
Например, в Италии есть институт Ламы Цонкапы, где изучают основные предметы монастырского образования, как монахи, так и миряне. Это шестилетняя программа. Там есть геше, который преподаёт первую тему этого курса. И когда его попросили учить вторую тему, а именно мадхьямаку, он сказал: «Я не подготовлен для того, чтобы учить на эту тему». И все, конечно, настаивали, чтобы именно он это делал, и думали, что он из скромности отказывает, но он сказал, что он действительно не подготовлен. Они проверили с помощью тех, с кем он учился вместе, с помощью его учителей и выяснили, что, да, он действительно не подготовлен преподавать эту тему. Но при этом он мог бы помогать подготовленному геше, который бы преподавал эту тему. И институт нашёл подготовленного геше, чтобы он учил этому предмету, и тот первый учитель действительно сейчас находится рядом с ним и помогает ему. Таким образом, первый геше не преступил своего обета бодхисаттвы – не делиться учением Дхармы. Он в действительности вёл себя в соответствии с одним из упражнений бодхичитты стадии обязательства – не претендовать на то, что он представляет собой нечто, чем он не является.
И если у нас кто-то просит учение Дхармы и записи, мы можем сказать, что «ну, вот, мои записи не очень точные, моё понимание не очень точное и навряд ли я смогу это нормально объяснить тебе». Это же касается и того же самого обета, когда речь идёт о времени: нам важно использовать своё распознающее осознавание. Одна из частей тренировки бодхисаттвы в том, что нам нужно знать, когда сделать перерыв, отдохнуть, для того чтобы набраться сил и продолжать помогать другим. В таких случаях мы говорим: «Я бы хотел тебе помочь, но, поскольку я очень устал, я на самом деле не могу».
Ещё одна ситуация, когда много разных людей просят вас помочь им одновременно: мы ведь не можем размножить своё тело и превратиться в тысячи тел. Мы признаём, что «у меня нет возможности помочь всем одновременно, в одно и то же время». И в этом случае нам нужно выбирать. А как нам выбирать, как расставлять приоритеты? Его Святейшество даёт руководство о том, как это делать, – Его Святейшество Далай-лама. «Посмотрите, действительно ли это дело, для которого вы лучше всего подготовлены, и есть ли кто-то ещё, кто может сделать это. Выберите вот такое дело, для которого вы подходите лучше, чем другие, и именно ему посвящайте себя. И если есть какие-то другие люди, которые могут точно так же помочь, как и я, то в этом случае я могу сказать вам обратиться к ним. Вот, например, мой собственный пример: если кто-то обращается, просит меня научить тибетскому языку, то я могу сказать, что есть много других людей, у которых вы можете научиться; потому что мне лучше удаётся учить другим темам – меньше людей, которые вас могут научить каким-то другим вопросам; особенно если речь идёт о самых начальных уровнях тибетского».
Другой принцип, которым мы здесь можем пользоваться, если тот человек, который просит о помощи, вследствие особой связи между нами, особо восприимчив к нам. Я могу привести очень хороший пример. Его Святейшество Далай-лама – у него есть учителя, которые ушли уже, и были найдены реинкарнации, новые воплощения этих тулку. В частности, найдены перерождения старшего наставника, Линга Ринпоче, и мастера-партнёра, или помощника-наставника, по-разному называют, Серконга Ринпоче, моего собственного учителя. Эти два перерожденца родились примерно в одно и то же время, у них очень небольшая разница в возрасте. И когда им было три и четыре года, Его Святейшество дал им первый урок о том, как читать тибетский алфавит. Конечно, он сделал это не для того, чтобы именно научить их тибетскому языку. Просто поскольку между ними была особенная связь, Его Святейшество сделал это, когда эти перерожденцы были найдены: именно он дал им урок по алфавиту.
И мой друг Алан, который был очень близким учеником Серконга Ринпоче, получил от него один урок по тибетскому языку, – он не изучал тибетский. И, опять же, не потому, что Серконг Ринпоче преподаёт тибетский: он вообще никому его не преподаёт, точно так же как и Далай-лама никому не преподаёт тибетский, он просто специально дал первый урок своим учителям. Мы расставляем приоритеты, смотрим действительно, а каким образом лучше всего расходовать своё время, какие люди к нам наиболее восприимчивы – и, соответственно, они получат максимальную пользу от этого. И говоря в целом, что я делаю более квалифицированно, чем другие? То есть в какой сфере не так много людей подготовлены, чтобы заниматься профессиональной деятельностью? И когда кто-нибудь просит нас о помощи, кто-то ещё, то мы можем сделать совсем немного для них или хотя бы дать совет. Самое главное – это не говорить им: «Оставьте меня в покое». Вот это как раз было бы несоответствие поведению бодхисаттвы.
И очень интересно, я задавал этот вопрос Рингу Тулку, очень известному кагьюпинскому учителю, он ответил, что «так как мы ещё не будды, наши возможности ограничены, и ещё один из приоритетов, каким образом нам расходовать своё время, – это делать то, от чего мы получаем удовольствие». Если у нас есть немного такой эгоистичной мотивации, то это нормально, потому что она придаст нам силы и энтузиазма двигаться дальше. Хотя, конечно, это не должно быть нашей главной мотивацией.
Это ещё один момент, на который мы можем обратить внимание, когда мы думаем о том, как лучше всего распределить своё время, помогая другим, делая что-то для других.
Также мы, конечно, должны учитывать: «Способен ли я это сделать?» Это к вопросу об обетах бодхисаттвы: когда мы принимаем их, нам важно рассчитывать, можем ли мы их соблюдать? Нам нужно избегать возвышения себя и принижения других из-за страсти или жадности и также ревности, зависти к другим. И важно избегать нежелания делиться с другими учениями Дхармы, собственностью, временем, из-за привязанности, или желания, или страсти.
Если мы не делимся чем-либо из-за лени или гнева, то есть неприязни к какому-то человеку, что «этот человек мне не нравится, я не буду с ним делиться», то это будет одним из вторичных обетов бодхисаттвы, вторичных падений. Почему в некоторых случаях это коренной обет, а в других – вторичный? Если мы как бодхисаттвы что-то удерживаем, стремимся что-то стяжать и не делиться этим с другими, то это противоречит общей цели бодхисаттв, потому что бодхисаттвы стремятся отдавать другим. Если же мы не делаем что-то из-за лени, то это как бы не настолько противоречит, не настолько непосредственно противоречит общему духу.
(3) Не выслушивать извинений других или бить их
Третий обет бодхисаттвы, то есть третье действие, которого мы стремимся избегать, – это не выслушивать чужих извинений и бить других. В обоих случаях мотивацией у нас будет гнев. Первое относится к случаям, когда мы кричим на кого-то или бьём, например непослушного ребёнка, и хотя этот человек просит прощения или кто-то другой, например наша супруга, говорит, чтобы мы остановились, но мы отказываемся. Это что касается «не выслушивать извинений», а «бить других» – это просто относится к побоям. Есть также вторичный обет бодхисаттвы, то есть вторичное действие, которого мы стремимся избегать, – не принимать извинений уже после того, как это действие произошло, когда мы на кого-то затаиваем обиду. То есть здесь две ситуации. Первая – когда мы из гнева действительно кричим на кого-то или бьём этого человека, и это происходит именно в этот момент. Даже если мы, будучи бодхисаттвой, разозлились, но другой человек просит извинения и просит нас остановиться, то нам следует принять извинения и остановиться. Прощение – интересная концепция. Я не знаю, какое слово можно сопоставить с этим в тибетском языке. Наверно, можно говорить о том, что мы просим, чтобы другой человек прекратил гневаться. Потому что здесь не может с буддийской точки зрения речь идти о том, что мы избавляем человека от последствий его разрушительных действий. То есть это просто вопрос того, чтобы мы прекратили кричать на другого человека или бить и испытывать гнев или отвращение, неприязнь.
Вторичный обет оговаривает ситуацию, когда кто-то просит прощения уже после того, как на него накричали. Когда мы не принимаем извинения уже после происшедшего, когда другой извиняется, и мы продолжаем затаивать гнев, злобу на этого человека. Скорее всего, разница заключается в том, что в первом случае речь идёт о прекращении гнева, который как-то проявляется вовне, а во втором случае – только о его затаивании, когда мы затаиваем гнев внутри себя.
Определённо, если мы хотим помогать другим, то нам важно избавиться от гнева или обиды – от того, что мы затаиваем гнев. Даже если сначала мы ещё можем гневаться, то в конечном счёте нам важно от этого всего избавиться. Другой аспект здесь – то, что нам не следует бить других, и в частности из гнева. Могут быть ситуации, когда полезно кого-то ударить, но это не следует делать из гнева. Классический индийский пример… Водные буйволы – есть такая, говорят, разновидность животных, чёрного цвета с рогами, очень большого размера и даёт ещё молоко очень много. И если мы будем умолять это животное, например, если мы работаем на нём, – будем умолять, чтобы оно шло и работало, то оно вряд ли будет нас даже слушать: нам нужно стегнуть чем-то, чтобы оно продолжало. У нас, наверно, нет этих водных буйволов, и поэтому мы даже не знаем, что это такое. Даже, более того, у нас нет верблюдов или лошадей, которых нужно бить, чтобы они шли. Например, если наш ребёнок хочет выбежать на проезжую часть и он рискует быть убитым, рискует быть сбит машиной, то, конечно, нам важно быстро загрести его в охапку. И мы, конечно, делаем это не с гневом – пытаемся спасти его жизнь. Таким образом, последствия различных действий зависят от мотивации. В данном случае мотивацией у нас был гнев, недоброжелательность, то есть мы хотим причинить другому человеку вред. И если в это время человек просит нас о пощаде, говорит: «Пожалуйста, остановись», – а мы не останавливаемся, то мы преступаем третий обет бодхисаттвы.