Преимущества использования тела йидама как основы пустотности
Следующий пункт в четырёхчастном анализе, отвечающем на вопрос, почему тантра эффективнее сутры, – это особая основа пустотности. Сосредотачиваясь на пустотности, мы сосредотачиваемся на полном отсутствии невозможного способа существования. Невозможного способа существования чего? Это и есть основа пустотности. Отсутствие невозможного способа существования стола, отсутствие невозможного способа существования наручных часов, отсутствие невозможного способа существования моего тела – всё это (стол, часы, моё тело) основы пустотности.
Может ли основа пустотности возникать одновременно с полным отсутствием её невозможных способов существования – это отдельный вопрос. Например, как мы с вами увидели во время анализа предыдущего пункта, наше тело в форме медитативного образа будды (йидама) присутствует, когда мы полностью поглощены пустотностью этого тела, поскольку в это время у нас всё равно есть тело, пусть даже оно не появляется в уме и не познаётся полной поглощённостью. Однако в следующем пункте мы говорим об особой основе пустотности в тантре: это наше тело в форме медитативного образа будды, а не наше обыденное сансарное тело.
Важно понимать, почему в тантре мы сосредотачиваемся на пустотности нашего тела в форме медитативного образа будды. Какие у этого преимущества? Их несколько. Во-первых, наше обыденное тело не превращается в тело будды. Наше обыденное тело возникает из кармического потенциала и беспокоящих эмоций. Наличие у нас тела можно назвать фактором природы будды, который превратится в тело будды, но совершенно точно в тело будды превращается не наше обыденное тело, возникающее из кармического потенциала и беспокоящих эмоций. Тело медитативного образа будды, в свою очередь, может превратиться в тело будды, поскольку оно возникает на основе намерения бодхичитты, понимания пустотности и факторов природы будды. Оно возникает не из нашей кармы и беспокоящих эмоций. В этом смысле медитативный образ будды – это особый объект, который мы принимаем за основу для медитации на пустотность.
Во-вторых, в сутре мы работаем с пустотностью нашего обыденного тела. Когда мы сосредотачиваемся на своём теле, нам может казаться, что у нас невысокий рост, что наше тело толстое и непривлекательное или, наоборот, красивое, молодое, здоровое, сильное. У нас возникают беспокоящие эмоции, направленные на эту видимость. У нас есть целая история осуждения и беспокоящих эмоций в отношении этой видимости и мы цепляемся за неё как за истинно существующее «моё» тело. Когда мы смотрим в зеркало и видим седые волосы, морщины и большой живот, мы думаем: «На самом деле я так не выгляжу. Это не я». Из-за этих эмоций, когда мы сосредотачиваемся на пустотности обыденного тела, наш ум в каком-то смысле «заражается» предыдущими мгновениями беспокоящего, испорченного познания.
Даже несмотря на то, что во время полной поглощённости пустотностью нашего обыденного тела у нас нет такого испорченного, осуждающего познания (в этот момент у нас нет видимости нашего тела), тем не менее мы «заражены» длинной историей ассоциаций. Это создаёт проблемы, мешающие понять пустотность. В то время как в тантре мы сначала растворяем в пустотности и видимость нашего обыденного тела, и цепляние за него, а затем появляемся с телом медитативного образа будды в контексте неявного отчётливого восприятия пустотности. В этом случае у нас нет длинной истории возникновения осуждения и беспокоящих эмоций в отношении тела медитативного образа будды. В силу этого, когда мы затем сосредотачиваемся на пустотности нашего тела в форме медитативного образа будды, наш ум не заражается историей возникавших прежде беспокоящих эмоций. Понимание пустотности нашего тела в форме медитативного образа будды свободно от беспокоящих ассоциаций, в отличие от сосредоточения на пустотности своего обыденного тела. Вы понимаете? Это ещё одно преимущество сосредоточения на медитативном образе будды как на основе пустотности.
Далее, в сутре наше обыденное тело как основа для сосредоточения на пустотности постоянно меняется. Поскольку оно постоянно меняется, очень трудно поддерживать однонаправленное сосредоточение на его пустотности. Вот мы поменяли положение тела, а теперь почувствовали боль, или у нас что-то начало чесаться, или мы проголодались. Основа пустотности всё время меняется, поэтому нам сложно поддерживать однонаправленное сосредоточение на её пустотности. Нам нужно сосредоточиться на пустотности, а не на непостоянстве.
Наше обыденное тело – идеальный объект для постижения непостоянства, однако он не идеален для постижения пустотности. Преимущество тантры в том, что, когда мы сосредотачиваемся на теле медитативного образа будды, основой пустотности является, говоря техническим языком, постоянное нестатичное явление. Это явление нестатично, потому что в форме будды мы можем помогать другим. Мы не застыли в форме медитативного образа будды. Если бы наше тело было статичным явлением, мы не могли бы никому помогать, мы вообще ничего не могли бы делать.
Это «постоянное нестатичное явление» в том смысле, что на него не влияют обычные явления, а следовательно оно не меняется. У медитативного образа будды ничего не чешется, он не чувствует голод и не хочет сходить в уборную, не стареет и не толстеет. Он не подвержен этим изменениям. Каждый раз, когда мы медитируем на пустотность медитативного образа будды, он остаётся одним и тем же. Поскольку образ будды всегда постоянен (в этом смысле его называют «постоянным»), то медитация на пустотность образа будды, который служит основой для пустотности, гораздо устойчивее, чем медитация на постоянно меняющееся тело. Нам гораздо легче поддерживать сосредоточение. Это третье преимущество.
Теперь поговорим о четвёртом и последнем преимуществе использования медитативного образа будды как основы пустотности. Наше обыденное тело – это грубая форма, которая воспринимается и сознанием глаза, и ментальным сознанием. Мы можем видеть наше обыденное тело и можем думать о нём. Однако в тантре тело медитативного образа будды – это тонкая форма, которая воспринимается только ментальным сознанием. Поскольку оно появляется только в ментальном сознании, нам гораздо проще осознать, что оно лишено прочного, истинно доказанного существования. Оно подобно голограмме, а точнее ментальной голограмме, ведь обычные голограммы можно увидеть. Эту ментальную голограмму мы можем воспринимать только с помощью ментального сознания, и нам гораздо проще понять, что оно лишено прочного, истинно доказанного существования.
Таковы преимущества использования медитативного образа будды в качестве основы пустотности в противовес сосредоточению на пустотности нашего обыденного тела. Это третий пункт анализа.
Использование особого уровня ума для сосредоточения на пустотности в ануттарайога-тантре
Четвёртый пункт этого анализа касается уровня ментальной активности, с помощью которой мы сосредотачиваемся на пустотности. С точки зрения традиции гелуг, пустотность сама по себе, то есть отсутствие невозможных способов существования, одинакова в сутре и тантре. В общей тантре мы используем особую основу пустотности, однако в четвёртом пункте анализа говорится об особенном типе ума, сосредоточенного на пустотности, и это утверждение относится только к высшему классу тантры – к ануттарайога-тантре. В трёх низших классах тантры для сосредоточения на пустотности мы используем тот же уровень ментальной активности, что и в сутре. В общей тантре нет этой особой черты. Однако в высшем классе тантры, в ануттарайога-тантре для сосредоточения на пустотности мы используем ментальную активность ясного света, тончайший уровень ментальной активности. Этот тончайший уровень невероятно полезен, поскольку он тоньше, чем уровни, на которых возникают беспокоящие эмоции. Он тоньше, чем уровень концептуального познания, и тоньше, чем все уровни, которые создают видимости истинного самодоказанного существования, а также цепляние за эти видимости.
Поскольку ментальная активность ясного света тоньше, чем всё вышеперечисленное, нам не потребуется «три неисчислимо долгих эпохи», чтобы достичь просветления. Я предпочитаю говорить «три зиллиона эпох», поскольку здесь имеется в виду конечное число. Это самое большое конечное число, однако оно за пределами того, что можно посчитать. Сколько существует звёзд? Сколько существует атомов? Это конечное число, однако мы не можем их посчитать. Для этого я использую слово «зиллион», это английская идиома. Таким образом, достижение просветления с помощью методов сутры или трёх низших классов тантры требует накопления положительной силы, «создающей просветление» (то есть положительной силы, посвящённой с бодхичиттой), на протяжении трёх зиллионов эпох.
Первый зиллион эпох необходим, чтобы обрести неконцептуальное познание пустотности. Если мы можем достичь этого с помощью ментальной активности ясного света, которая неконцептуальна по своей природе, нам не потребуется зиллиона эпох. Второй зиллион эпох нужен для достижения истинного прекращения первой группы омрачений – омрачений эмоциями, мешающих освобождению, куда включены все беспокоящие эмоции и цепляние за истинное самодоказанное существование. Ментальная активность ясного света по своей природе свободна от всех беспокоящих эмоций, поэтому нам не потребуется второй зиллион эпох. Третий зиллион эпох нужен для того, чтобы достичь истинного прекращения второй группы омрачений – омрачений познания, мешающих достижению всеведения. В эту группу включены устойчивые привычки цепляться за истинное самодоказанное существование, которые порождают видимости истинного самодоказанного существования. Ментальная активность ясного света по своей природе свободна от создания таких видимостей, поэтому нам не потребуется и третий зиллион эпох.
Хотя ментальная активность ясного света по своей природе свободна от всего вышеупомянутого и хотя это ментальная активность будды, она, тем не менее, не познаёт пустотность автоматически. В практике ануттарайога-тантры мы стремимся сделать так, чтобы познать пустотность с помощью ментальной активности ясного света. Также ментальная активность ясного света сама по себе не является блаженной. В противном случае ментальная активность ясного света была бы блаженной во время смерти, а это не так. В практике ануттарайога-тантры блаженное осознавание используется как метод достижения всё более и более тонкой ментальной активности, и соответственно это один из методов достижения тончайшей ментальной активности ясного света. Таким образом мы достигаем блаженного осознавания пустотности на уровне ясного света, которое естественным образом свободно от беспокоящих эмоций и цепляния (поскольку это тончайший уровень), неконцептуально и не будет создавать видимости истинного самодоказанного существования.
Сосредоточение на пустотности с помощью этого особого уровня ума есть только в ануттарайога-тантре, но не в трёх низших классах общей тантры. И, разумеется, получив доступ к ментальной активности ясного света, даже если мы превратим её в блаженное осознавание пустотности, мы не сможем поддерживать это состояние всё время и также эта ментальная активность ещё не будет всеведущей. У нас впереди останется много работы.
Давайте немного поразмышляем над этим, после чего у нас будет последняя сессия вопросов и ответов.
Вопросы
Вы сказали, что в сутре, когда мы сосредотачиваемся на пустотности, у нас остаётся багаж наших омрачений, верно?
Я сказал, что, когда мы сосредотачиваемся на пустотности нашего обыденного тела, наше понимание пустотности тела «заражается» обманчивыми и беспокоящими ассоциациями в отношении нашего обыденного тела. Это похоже на багаж.
Однако когда мы смотрим на это с точки зрения тантры и принимаем прибежище в понимании пустотности, у нас нет этого багажа, так? Мне это не совсем понятно.
В тантре мы сосредотачиваемся на пустотности тела в форме медитативного образа будды и на пустотности себя в форме медитативного образа будды. В отношении такого тела у нас не возникает отрицательных ассоциаций: «Я толстый, я некрасивый». Мы не беспокоимся: «Всё ли в порядке с моей причёской? Не потёк ли мой макияж?» В отношении тела в форме медитативного образа будды у нас не возникает беспокоящих эмоций, таких как нарциссическая привязанность или ненависть к себе. Разумеется, очень важно осознавать, что наше обыденное тело точно так же лишено существования невозможными способами, как и тело медитативного образа будды.
Нам точно не нужно отождествляться с телом в форме медитативного образа будды, как будто это истинно существующее «я»; это безумие. Конечно, мы начинаем практику садханы с медитации на пустотность обыденного тела и обыденных видимостей, однако в ходе практики мы поддерживаем осознавание пустотности тела в форме медитативного образа будды. Мы можем поддерживать это осознавание, поскольку не сосредотачиваемся на теле, которое может зачесаться и с которым у нас возникают различные ассоциации, такие как: «Я привлекателен? Я некрасив? Сколько я вешу? Сколько мне лет?», и так далее.
Значит, мы видим своё тело как совершенное?
Дело не в том, что оно совершенно, а в том, что оно может превратиться в тело будды.
Выходит, это уловка, к которой мы прибегаем, чтобы обойти стороной корни привязанности или неприязни к своему телу?
Нет, потому что мы начинаем с понимания пустотности нашей обыденной видимости. Я бы не сказал, что это «уловка». Это метод, с помощью которого мы можем поддерживать сосредоточение на пустотности, поскольку в конечном счёте мы хотим научиться поддерживать это сосредоточение вечно, а это произойдёт, когда мы достигнем истинного прекращения омрачений эмоциями и омрачений познания. Это метод, с помощью которого мы, помимо всего прочего, поддерживаем понимание пустотности и не даём ему заразиться ассоциациями, желанием почесаться, ощущением голода и так далее.
Есть ли в садханах нечто похожее на аналитическую медитацию?
В практике садханы мы не выполняем такую же аналитическую медитацию на бодхичитту и пустотность, как в практике сутры. Предполагается, что мы уже делали это раньше. Если мы хотим выполнить аналитическую медитацию на пустотность, нужно делать это в качестве отдельной практики. Во время практики садханы мы просто вспоминаем вывод, к которому пришли во время аналитической медитации, чтобы не тратить слишком много времени. Мы не прерываем садхану, не останавливаемся для того, чтобы выполнить аналитическую медитацию в стиле сутры.
Есть ли в садханах нечто похожее на аналитическую медитацию? Мне не нравится слово «аналитическая», мне кажется, оно сбивает с толку. Это проницательная медитация. Этот термин означает «проницать». Нам нужно проникнуть в суть вещей с помощью исключительно восприимчивого состояния ума, то есть випашьяны. Мы практикуем определённый метод, чтобы достичь исключительной восприимчивости ума, благодаря чему ум становится проницательным и может всё воспринимать и всё понимать.
Практикуя випашьяну, мы не всегда сосредотачиваемся на пустотности. Если переводить этот термин как «особое прозрение», это может сбивать с толку. В ануттарайога-тантре мы практикуем випашьяну с помощью очень сложных визуализаций. Как только мы научимся визуализировать мандалу со всеми медитативными образами будд внутри неё и продолжительно сосредотачиваться на этой визуализации, мы расширяем своё внимание от центра визуализации, например от кончика нашего носа (если смотреть на визуализацию с позиции центральной фигуры), до различных частей тела. Расширяя зону внимания, мы не теряем из виду предыдущие части, на которые мы расширили своё внимание до этого. Затем мы включаем в зону своего внимания другие фигуры мандалы, затем дворец мандалы, защитные колёса, мандалы элементов-стихий, которые поддерживают всю конструкцию, то есть движемся всё дальше и дальше. Затем мы шаг за шагом возвращаем внимание к кончику нашего носа. Когда мы таким образом расширяем внимание, а затем возвращаемся назад, это называется «сосредоточение львиного взора». Это тантрический эквивалент проницательной медитации.
Странно переводить этот термин как «аналитическая медитация», поскольку в тантре мы выполняем эту практику, используя невероятно сложные визуализации. Так что это проницательная медитация. Это один из уровней данной практики в тантре, и есть множество более сложных уровней. Если после того, как мы овладеем мастерством визуализации всей мандалы, нам захочется практиковать один из этих более сложных уровней, это можно сделать в определённом месте садханы, однако это необязательно. Это не входит в стандартную садхану, это более продвинутая практика.
Избегаем двух крайностей
Важно не пугаться садхан. Не будьте «тантрафобами». Есть две крайности, которых нужно избегать. Первая состоит в том, чтобы начать практиковать тантру преждевременно, просто потому, что «это высшая практика», «я продвинутый практикующий», «я нахожусь на высоком уровне или хочу на нём находиться». Начав практиковать тантру с такой мотивацией, мы попадём в мир фантазий и визуализаций. Практика тантры не будет влиять на нашу обычную жизнь, она превратится просто в полёт фантазии. Это ошибка.
Точно также было бы неправильно становиться тантрафобом. Это другая крайность – думать, что тантра слишком продвинута, слишком загадочна и так далее. Понимав в теории, как тантра может привести нас к просветлению, мы увидим, что это невероятная система практики. Чем глубже мы будем исследовать тантру и понимать, как она работает, тем более невероятной она будет нам казаться. Нужно подходить к тантре шаг за шагом и практиковать её на том уровне, на котором это для нас возможно. Если мы разобрались с основами на уровне сутры, то можем практиковать тантру.
Для успешной практики тантры важно понимание многих базовых буддийских тем и убеждённость в их истинности. В высшем классе тантры наша практика имитирует процессы смерти, бардо и перерождения, чтобы мы достигли их истинного прекращения. Медитируя таким образом, мы очищаем свой ментальный континуум от переживания этих состояний. Медитация становится трансформационной, она заменяет эти процессы. Чтобы делать эту практику, необходима убеждённость в перерождениях. Если мы не убеждены в том, что перерождение – это факт, то будет нелепо пытаться с помощью медитации очищать от него свой ментальный континуум. Эта практика ничего не будет для нас значить.
Это важно понять и убедиться в этом до того, как мы подступимся к тантре. Я всегда настаиваю на том, что нам нужно убедиться в четырёх благородных истинах. Его Святейшество Далай-лама также на этом настаивает, поэтому моя позиция во многом основана на позиции Его Святейшества. Это классический буддизм. Об этом говорят все традиции, поэтому отнеситесь к четырём благородным истинам и прибежищу серьёзно. Что значит «серьёзно»? Прибежище предполагает, что мы действительно хотим достичь истинного прекращения первых двух благородных истин. Для этого нам нужно правильно их определить, подобно тому как мы сначала определяем отрицаемый объект, перед тем как его опровергать. Нам нужно быть убеждёнными в том, что мы можем от них избавиться и что есть метод, как это можно сделать, – истинный путь.
Понимание пустотности – это истинное путеводное состояние ума, которое избавит нас от истинного страдания и его истинных причин. От них можно избавиться навсегда, так что они никогда не возникнут снова. Вот что такое истинное прекращение. Мы и кто угодно другой может этого достичь. На это способен не только Будда Шакьямуни. В противном случае зачем нам сострадание, если мы не верим, что существа могут освободиться от страдания? Если мы не убеждены, что освобождение от страдания возможно, наше сострадание становится просто пожеланием, чтобы всем было хорошо, но при этом мы думаем: «Ха-ха-ха, вы в любом случае будете страдать, но всё равно желаю вам удачи и всего хорошего». Мы должны быть убеждены, что достичь истинного прекращения от страдания возможно, и тогда мы сможем полностью посвятить себя этому. Достичь истинного прекращения непросто, для этого потребуется много усилий. Почти во всех случаях этого невозможно достичь за одну жизнь.
Когда в тантрических текстах упоминается о достижении просветления за одну жизнь, то, как говорит Его Святейшество Далай-лама, это немного напоминает пропаганду. Теоретически это возможно, но практически маловероятно. Сначала нужно обрести верное понимание безначальности и бесконечности ментальной активности. Чтобы понять пустотность, карму и природу будды, о которой мы говорим в контексте тантры как непрерывного континуума, нам нужно верное понимание перерождения и убеждённость, что оно существует. «Непрерывный» значит безначальный и бесконечный, и здесь подразумевается перерождение. Вот темы, над которыми важно поработать. Это не значит, что нужно просто сказать: «Аллилуйя, я уверовал». Чтобы обрести верное понимание и убедиться в перерождении на глубинном уровне, потребуется невероятно много времени; большинству людей потребуются десятки лет.
Тем не менее, если мы относимся к этому серьёзно и понимаем, что это важные вопросы, мы можем начать практику тантры: «Пока что я просто допускаю существование безначального и бесконечного ума. Я признаю, что у меня нет полного понимания, но я осознаю, что это важно. Я пока что допускаю это и приступаю к практике тантры». Этого достаточно для того, чтобы подойти к практике тантры при условии, что мы в некоторой степени зародили бодхичитту и отречение, а также обрели некоторое понимание пустотности.
Отречение совершенно необходимо. В контексте тантры это означает, что мы отрекаемся от обычных видимостей, от обычной видимости истинного самодоказанного существования, от обыденной видимости своего тела и от зацикленности на различных ассоциациях с нашим обычным телом, с нашей работой и всем остальным. Отречение – это решимость освободиться от всего беспокоящего. Это не значит, что мы пренебрегаем своей жизнью. Важно верно определить первые две благородные истины: истинное страдание и его истинные причины. В противном случае мы, как говорил Цонкапа, опровергнем или слишком много, или слишком мало. Нам нужен срединный путь, который избегает обеих крайностей.
Проявляем уважение к тантре, держим её в тайне и не опускаем руки
Важно не просто не бояться тантры, но и проявлять к ней уважение. Это очень важно для правильной практики. Нужно проявлять уважение к тантре и к необходимости держать практику в тайне, но не в том смысле, что нам нужно скрывать практику, потому что мы её стыдимся. Нужно держать практику в тайне, чтобы она была для нас священной. Она должна быть чем-то священным, чем-то особенным, что мы очень сильно уважаем. Поэтому мы не станем покупать пепельницу с Калачакрой, которую поставим в гостиной, чтобы в ней тушили окурки, или детскую футболку с Ченрезигом, на которую наш малыш будет срыгивать еду. Мы уважаем тантру, поэтому держим её в тайне.
Слово, которое переводится как «скрытый» или «тайный», имеет коннотацию «личный». Нам нужно держать практику при себе. Мы не хотим, чтобы люди над ней смеялись: «Что это за смешная картина у тебя на стене?» Если люди просто насмехаются над тантрой, практика теряет свою сакральность, полностью теряет энергию. Поэтому мы держим тантрическую практику в тайне. Мы рассказываем о своей практике тантры только тем, кто относится к ней с таким же уважением.
Тантра – это нечто особенное, и, поскольку она так сложна, она нам не наскучит, даже если мы будем практиковать одну и ту же садхану каждый день до конца своей жизни. Конечно, мы проходим через разные этапы в своей практике в соответствии с тем, насколько хорошо мы с ней знакомы, однако тантрическая практика очень сложная и многогранная, поэтому нам не станет скучно: «Это я уже сделал, это сделал. Что дальше?»
В практике тантры очень важно помнить о природе сансары. Природа сансары в том, что в ней происходят взлёты и падения. Это относится не только к состояниям перерождения, как это обычно объясняется. Мы переживаем взлёты и падения от момента к моменту: «Сейчас мне хочется практиковать, а сейчас не хочется. Сейчас у меня хорошее настроение, а сейчас плохое». Так будет всё время вплоть до достижения освобождения от сансары, то есть пока мы не станем архатами; это отрезвляющая мысль.
Следовательно, как бы сказал молодой Серконг Ринпоче, «ничего особенного», это его девиз. «Сейчас мне не хочется практиковать. В этом нет ничего особенного. Это пройдёт. Это приходит и уходит». Вот почему нам нужно далеко ведущее усердие, подобное доспехам: мы всё равно выполняем свою тантрическую практику и идём дальше. Прогресс никогда не бывает линейным, он всегда предполагает взлёты и падения. Мы достигаем небольших успехов, но затем попадаем в сложные отношения и снова начинаем злиться. Не нужно из-за этого расстраиваться. Чего мы ожидаем от сансары? В ней будут взлёты и падения. Прогресс не линеен.
Как всегда говорит Его Святейшество Далай-лама, если мы сравним себя теперешнего с собой пятилетней давности, мы увидим прогресс. Не сравнивайте себя сегодняшнего с собой вчерашним. Практика не будет становиться лучше день ото дня. Прогресс не линеен. У нас будут взлёты и падения, и в этом нет ничего особенного. Не нужно ни сильно радоваться, ни сильно расстраиваться. Мы просто идём вперёд, не останавливаясь. Это усердие, подобное доспехам. Это очень важно и в буддийской практике, и в жизни в целом.