Тантра: Основные положения

Посмотрев на это слово с другой точки зрения, мы увидим, что оно происходит от глагола тан, что означает «непрерывно простираться, растягиваться». Исходя из этого значения, мы понимаем, почему тибетцы перевели этот термин как гью (rgyud), что означает вечно длящийся континуум, или непрерывность. Когда мы говорим о таком континууме, первое, что приходит в голову, – это, конечно, ментальный континуум. У каждого из нас есть индивидуальный ментальный континуум (некоторые переводят этот термин как «поток ума»), который длится от мгновения к мгновению без начала и конца. Разумеется, у ментального континуума есть содержание. У нас возникают различные переживания, в частности на основе нашей личной накопленной ранее кармы. Также мы взаимодействуем со всеми существами и со всем во вселенной, что тоже происходит под влиянием кармы. То, что мы переживаем, устроено очень сложно. 

Ещё один вечно длящийся континуум, который есть у всех, – это природа будды. Природа будды – не просто одна природа (это немного странный перевод термина), а определённая группа черт, характеристик или качеств ментального континуума каждого существа, благодаря которым каждый из нас может стать буддой. Именно они делают нас частью семейства будд, поэтому эти аспекты иногда называют чертами семейства будды. 

Мы можем посмотреть на природу будды (на эти характеристики) по-разному. В целом мы можем рассматривать её с точки зрения: 

• Физической видимости. У каждого есть физическая видимость – внешность, которая возникает из ментального континуума на основе кармы. 
• Коммуникации. В ментальном континууме есть энергия. Эта энергия исходит наружу и служит основой коммуникации, или речи. Это необязательно должна быть именно речь, потому что у всех форм жизни, обладающих умом, есть такая энергия.
• Также у ума есть функция познания, понимания, восприятия вещей, проявленная в той или иной степени.
• Ещё существуют различные хорошие качества, например сострадание, даже если оно направлено только на нас и мы заботимся о себе, потому что не хотим страдать.
• Далее существует активность: мы что-то делаем, даже если просто выживаем или взаимодействуем с другими и так далее. 

Эти пять основополагающих аспектов (внешность, коммуникация, функционирование, хорошие качества и активность) длятся вечно. Это тантра, у неё нет ни начала, ни конца. 

Есть и другие качества, у которых тоже нет начала, однако есть конец. Они известны как преходящие загрязнения. Они омрачают и ограничивают функционирование упомянутых аспектов природы будды. Это, например, гнев и неосознавание, непонимание чего-либо, заблуждение, жадность, привязанность, ревность, лень и так далее. У них нет начала, но у них может быть конец, поскольку, если мы усилим хорошие качества и способность ума понимать, это может пересилить и навсегда устранить преходящие загрязнения. Если мы всё время будем поддерживать верное понимание, то неверное понимание не вернётся. Верное понимание опирается на достоверное познание, логику, опыт и так далее и приносит счастье. В то время как неверное понимание, заблуждение ничем не подкрепляется и приносит нам страдание. Верное понимание может пересилить неверное понимание. Любое заблуждение (а также беспокоящие эмоции, в основе которых лежит отсутствие понимания или неосознавание) – это преходящее загрязнение. Мы стремимся к тому, чтобы избавиться от преходящих загрязнений. 

В тантре мы работаем с вечно длящимся ментальным континуумом. Когда мы смотрим на такие тексты, как «Уттаратантра» Майтреи, который многие знают по его тибетскому названию «Гьюлама» (rGyud bla-ma), что значит «вечный континуум»: гью (rgyud) значит тантра, а лама (bla-ma), или уттара, значит вечный и высший, – там говорится о трёх уровнях качеств природы будды. 

• Есть неочищенный уровень, когда у нас много преходящих загрязнений.
• Есть частично очищенный уровень, когда мы начинаем избавляться от некоторых загрязнений.
• Наконец, есть полностью очищенный уровень, когда все преходящие загрязнения устранены и мы стали буддой.

В других контекстах о том же самом говорится как об уровнях основы, пути и плода. Вот с чем мы на самом деле работаем в так называемой практике тантры. В самой «Гьюламе», или «Уттаратантре», говорится об этом на уровне сутры, но во многих тибетских традициях этот текст принимается за основополагающий и указывающий на тантрический уровень практики. 

Чтобы очистить непрерывный поток нашего ума, мы работаем с различными медитативными образами будд. Медитативный образ будды – это перевод тибетского слова йидам. Многие люди используют слово «божество», но часто это приводит к заблуждению; мы точно не говорим о Боге-Творце. Мы не говорим об индуистских или о древнегреческих божествах. Мы говорим о различных аспектах будд. Я предпочитаю говорить «медитативные образы будд». Тибетское слово йидам состоит из двух слов: йи и дам. Йи означает «ум», а дам – это сокращение от слова дамциг (dam-tshig), означающего крепкую, прочную связь. Это образы или аспекты будды, а именно природы будды, нашей собственной природы будды, с которой мы устанавливаем крепкую связь, чтобы очистить наш ментальный континуум и достичь просветления. Разумеется, в контексте махаяны мы хотим достичь просветления, чтобы мы могли наиболее эффективно приносить пользу другим существам. 

В практике мы представляем, что уже сейчас достигли плода. Сейчас мы находимся в обычном, неочищенном состоянии и, принимая его за основу, практикуем частично очищенное состояние; другими словами, мы работаем с образами будд и представляем, что уже достигли плода – очищенного состояния будды, – и это служит причиной, благодаря которой мы сможем достичь плода быстрее. Это подобно репетиции перед спектаклем: мы делаем вид, что уже стали буддой, у которого есть просветлённые качества, который не подвержен влиянию беспокоящих эмоций и заблуждений и так далее, однако мы прекрасно понимаем, что мы этого ещё не достигли. Это очень важно. В противном случае, представляя себя буддой, например Ченрезигом (Авалокитешварой), мы не будем отличаться от сумасшедшего, воображающего себя Наполеоном или Клеопатрой. Наша практика – не фантазии сумасшедшего. Мы знаем, что делаем, и знаем, что ещё не достигли просветления. Мы также знаем, что можем его достичь, поскольку у нас есть природа будды, и мы прекрасно понимаем, как много усилий нам придётся приложить, чтобы действительно достичь уровня плода. Таким образом, мы практикуем тантру с полным пониманием, и для нас это не бегство в мир фантазий. 

Также у многих образов будд множество лиц, рук и ног. Важно понимать, что смысл практики не в том, чтобы стать чудищем со всеми этими руками и ногами. Эти руки, ноги и лица символизируют различные аспекты пути сутры, которые мы «переплетаем». Например, шесть рук символизируют шесть совершенств, или далеко ведущих состояний. Это очень полезный метод для переплетения всех этих аспектов, чтобы мы могли осознавать их все одновременно. 

Если мы хотим стать буддой, нам нужны все эти хорошие качества, все аспекты одновременно. Как нам тренироваться собирать их все вместе? Это не так просто. Попробовав абстрактно удерживать в уме 24, 37 или ещё больше разных практик и качеств одновременно, мы увидим, что сделать это очень сложно. Тем не менее если мы представим их все графически – в виде глаз, рук, лиц, ног и так далее, – нам будет проще одновременно удерживать в уме всю картинку целиком; это станет структурой, в которую мы уместим наше понимание и развитые ранее качества. Это очень полезный метод, но в любом случае непростой. Тем не менее важно понимать, почему он устроен именно так. Это не просто какая-то странная, экзотическая практика, никак не связанная с реальностью. 

Также мы представляем, что наша окружающая среда – это мандала. Мандала на самом деле просто символизирует здание. Некоторые считают, что мандала – это священный символ, но на самом деле это не так. Мандала – это здание, в котором мы живём в виде того или иного будды, и зачастую в мандалах есть множество других медитативных образов будд помимо центральной. Также мандала – это не только здание, но и пространство вокруг. Каждый архитектурный элемент здания символизирует определённое понимание, постижение и так далее.

Практикуя, мы представляем, что являемся всеми образами будд, а также самим зданием: всё это проявление нашего ментального континуума, обладающего природой будды. Это тоже непросто. Тем не менее мы, люди, невероятно сложно устроены. Практикуя визуализацию, мы представляем, что являемся всеми образами будд в здании, а также самим зданием. В этом нет ничего странного, если мы вспомним, что мы сами очень сложно устроены и состоим из множества разных систем. У нас есть кровеносная система, пищеварительная система, у нас есть кожа, наше тело состоит из множества частей, у нас есть ум и так далее; это целый комплекс. Мы не просто считаем себя головой, рукой или чем-либо ещё; мы всё это. Точно так же в тантре, когда мы выполняем сложные визуализации, мы являемся всем сразу.

Также мы представляем, что наша речь обретает форму мантры: это не обычная речь, и мы можем общаться со всеми существами совершенным образом, а не ограниченно, как сейчас. Мы представляем, что способны на любую активность и никогда не устаём; мы можем всегда делать именно то, что поможет другим (и мы знаем, что для этого нужно делать). Также мы способны переживать радость, не смешанную ни с каким видом заблуждения. 

Мы представляем эти многочисленные аспекты, которые символизируют всё то, чего мы достигнем, когда станем буддами. Также важно, что мы представляем все эти формы чистыми не только в том смысле, что они не являются обычными видимостями: они также чисты в том смысле, что не кажутся существующими невозможными способами. Говоря о пустотности – что очень важно в буддизме и в тантре в частности, – нам нужно понимать, что пустотность означает отсутствие, а именно отсутствие невозможного способа существования; его нет и никогда не было.

Обычно наш ум создаёт видимость того, что вещи существуют невозможным способом. Невозможный способ существования – это когда вещи существуют сами по себе, независимо ни от чего другого, как будто они сами доказывают своё существование независимо от причин и условий, проекций и так далее. Вещи словно находятся в пластиковых упаковках, или вокруг них очерчены непрерывные жирные линии, как будто каждая вещь отделена от всех остальных, и в частности от своих причин и особенно от того, как её воспринимают умы разных существ. Это невозможно, поскольку на самом деле всё взаимосвязано, всё возникает зависимо от причин и условий, умственного обозначения, от того, как мы воспринимаем вещи и так далее. Когда мы представляем себя в виде будд, очень важно представлять себя в чистых формах, то есть без видимости прочного существования и так называемого истинного существования, если использовать буддийский жаргон (на самом деле это ложное существование, поскольку его не бывает). Мы понимаем, как существует наша визуализация.  

В традиции сакья говорится о нераздельных сансаре и нирване, и это ещё один уровень понимания тантры. Имеется в виду, что наши энергии вибрируют на разных уровнях; это немного напоминает квантовые уровни частиц в квантовой физике. С одной стороны, наша энергия может вибрировать так, что будет возникать обычная видимость. Тем не менее есть и другой «квантовый уровень», на котором может вибрировать наша энергия: она может создавать видимости медитативных образов будд в чистых формах. Наша энергия может вибрировать на таком уровне, что мы будем воспринимать видимости как истинно существующие, а может вибрировать и на другом уровне, на котором такая ложная видимость не появляется. 

Есть множество квантовых уровней, среди которых уровень нашей обычной формы, кажущейся истинно существующей; это сансарный уровень. Другой уровень – это уровень чистой видимости медитативного образа будды, лишённого видимости истинного существования; это уровень нирваны. Эти два уровня нераздельны. Это не просто фантазия, что мы возникаем в чистой форме: это другой возможный квантовый уровень, и этот уровень действительно присутствует (в том же смысле, что в квантовой механике). Это очень сложное сакьяпинское воззрение крайне полезно, поскольку помогает нам не считать тантрическую визуализацию безумием. 

Практикуя тантру, нужно быть уверенными в подлинности этой практики. Это просто какая-то безумная, странная практика, которую кто-то придумал? Или это подлинное учение Будды? Как я уже говорил, тантра включена в махаяну. Во времена Будды, разумеется, ничто не было записано, и только через несколько веков, примерно через 400 лет после смерти Будды появились первые тексты. До этого времени учение передавалось только в устной форме. Судя по всему, у людей была невероятно хорошая память. Они запоминали всё наизусть, собирались вместе и читали учение по памяти. На самом деле в наши дни монахи и монахини на собраниях до сих пор зачитывают учение Будды вслух. 

В соответствии с традицией Будда учил различным аспектам Дхармы и его учение включает тексты хинаяны и махаяны, причём к махаяне относятся и сутры, и тантры. Первыми в письменной форме появились сутры хинаяны, в частности тхеравады, палийской традиции. Пали – это язык, на котором учение было записано впервые. Затем появились тексты других традиций хинаяны, затем тексты махаяны и только потом – тантрические тексты. Многие люди говорят: «Да ладно вам. Эти тексты были написаны не Буддой. Их написали люди того времени». Первые тантрические тексты, вероятно, появились примерно около второго века н. э. Как очень справедливо отметил великий индийский мастер Шантидева, любой аргумент в пользу того, что тексты махаяны недостоверны, можно точно так же использовать для доказательства того, что тексты хинаяны недостоверны. Если мы считаем тексты хинаяны достоверными, поскольку они передавались из уст в уста, а позже были записаны, нам также нужно признать учение махаяны в той же степени достоверным, несмотря на то что оно не передавалось публично, в отличие от учения хинаяны. Учение тантры было ещё менее открытым для публики, чем общая сутра махаяны. 

Я также думаю, что помимо данного аргумента, который приводится в буддийской традиции, мы можем посмотреть на это и с другой стороны. Об этом не говорится явным образом, но из самого учения следует, что Будда описывается по-разному в хинаяне и в махаянских сутрах и тантрах. В хинаяне говорится, что учение было передано историческим Буддой. Это означает, что только учение хинаяны было преподано историческим Буддой, но это не относится к учению махаяны и тантры.

Как Будда описывается в махаяне? Махаянский Будда (Будда, описанный в текстах махаяны) – это Будда, который может давать сутры махаяны. Звучит очень логично. Мы смотрим на сутры махаяны и видим в них, что будды дают учение в бесчисленных мирах, в которых обитают сотни миллионов разных типов существ (это хорошо описано в начале «Сутр о праджняпарамите»). Они отправляются в различные чистые земли, проявляются в миллионах различных форм и так далее. Учение махаяны дают существа, которые могут появляться в любой исторический период и так далее. Если воспринимать Будду таким образом, можно сказать, что махаянские сутры были даны буддой, который появлялся в различные исторические периоды. В этом нет проблемы.

Также в махаянских сутрах мы видим, что будда давал право учить другим, например Авалокитешваре. Находясь рядом, Будда уполномочил Авалокитешвару произнести «Сутру сердца». Или, например, мирянину Вималакирти дали право произнести слова «Вималакирти-нирдеша-сутры», в которой рассказывается о бодхисаттве-мирянине. Манджушри передал учение, известное как «Расставание с четырьмя цепляниями». Майтрея передал многочисленные тексты Асанге, который отправился на небеса, в чистые земли Майтреи, и вернулся с этими учениями. Многие другие наставления махаяны, переданные Буддой, были сокрыты, например «Сутры о праджняпарамите». Манджушри спрятал их у нагов в глубинах океана, а потом Нагарджуна их извлёк. Если мы это принимаем, то нет ничего странного и в том, что мы принимаем тантры. Это заставляет нас задуматься, откуда вообще возникло учение. 

В учении тантры была великая практикующая Джняна Дакини, которая хранила «Тантру Ваджрабхайравы» в чистой земле Уддияны, а затем Лалитаваджра отправился туда и принёс это учение. Учение Калачакры было дано Буддой, а царь Шамбалы Сучандра принёс это учение в Шамбалу; через несколько тысячелетий в Шамбалу пытались попасть разные мастера и к ним приходили видения. Калачакрападе Старшему пришло видение об учении Калачакры, посланное одним из царей Шамбалы. Другие тексты были закопаны под землёй, и эта практика началась не в Тибете, а в Индии. Текст «Уттаратантры», «Вечного потока», был сокрыт самим Асангой, а позднее был открыт Майтрипой, одним из учителей Марпы. В Тибете, разумеется, множество текстов сокрыл под землёй Гуру Ринпоче и они были открыты позже.

Тантра не кажется особенно странной с точки зрения того, откуда возникли её тексты и насколько они подлинны, поскольку мы можем обнаружить огромное множество необычных источников, из которых появились тексты сутр махаяны. Как ответить на вопрос о том, кто такой будда, с точки зрения тантры? Каким был Будда, передавший тантры? Нам нужно вспомнить, что источник тантры – это сам ум ясного света, тончайший ментальный континуум. Это глубочайшая природа будды. Природа будды включает в себя качества ума ясного света, тончайшего ума, и именно такой будда открывает различные тантры, а не исторический Будда. Всё должно быть истолковано в своём собственном контексте. 

В тантре есть несколько классов. Я не хочу вдаваться в подробности и рассказывать о различных классификациях, поскольку они сильно отличаются друг от друга и там много технических тонкостей. Тем не менее все классы тантр включают работу с различными медитативными образами будд. В Индии была одна классификация. В новых тибетских школах, к которым относятся сакья, кагью и гелуг, тантра делится на четыре класса: 

• Первый класс – это крия-тантра. Это «ритуальная тантра» (за неимением более удачного термина для перевода), в которой делается упор на внешние очистительные аспекты, такие как диета, ритуальное очищение, омовение и многое другое.
• Далее идёт чарья-тантра. Её иногда называют поведенческой тантрой, и в соответствии с традиционным объяснением в ней делается одинаковый упор на внешние и внутренние практики.
• Третий класс – йога-тантра, в которой больший упор делается на внутренние практики.
• Четвёртый класс – ануттарайога-тантра (высшая йога-тантра), и в ней есть особые внутренние практики.

Это традиционное объяснение четырёх классов тантры. Чаще всего практикуют первый и четвёртый классы тантр. Крия-тантра – это класс тантры, к которому обычно относятся практики Ченрезига, Тары, Манджушри, Ваджрапани и так далее. В высшем классе тантры, ануттарайога-тантре, мы видим практики Калачакры, Гухьясамаджи, Ваджрабхайравы (Ямантаки), Ваджрайогини, Херуки (Чакрасамвары) и Хеваджры; там довольно длинный список. 

Характерная особенность высшего класса тантры – это работа с тонкими энергетическими системами (чакрами, ветрами, энергиями и так далее), которая нужна для получения доступа к уму ясного света, тончайшему уровню ума. Говоря о ментальном континууме, который продолжается из жизни в жизнь, мы не имеем в виду наш грубый ум, то есть чувственное сознание, и также это не обычное ментальное сознание с концепциями, мыслями и так далее. В первую очередь из жизни в жизнь переходит тончайший уровень ума, известный как ум ясного света. Только в высшем классе тантры говорится об этом уровне ума и мы работаем с тонкими энергиями, чакрами и так далее, чтобы до него добраться. 

Тончайший уровень ума больше всего способствует обретению неконцептуального понимания пустотности. Поэтому мы и стремимся получить к нему доступ. Он всегда неконцептуален, и следовательно, верное понимание, обретённое посредством этого уровня ума, наиболее эффективно отсекает все заблуждения, неосознавание, неведение, и именно это нам нужно, поскольку мы стремимся избавиться от истинного страдания и его причин. В этом смысле тантры (особенно ануттарайога-тантра, высший класс тантры) наиболее эффективны: с их помощью мы можем полностью очистить свой ментальный континуум, так как получаем доступ к уму ясного света. В других классах тантры этого не происходит. 

По классификации школы ньингма (старой тантрической школы Тибета) есть шесть классов тантры. Первые три класса там такие же, как в новых школах, а последние три представляют собой более подробную классификацию того же материала, который представлен в ануттарайога-тантре. Последние три класса – это махайога, ануйога и атийога, или дзогчен; они отличаются только в том, на что делается упор в практике.

Во всех классах тантры, как уже говорилось, используются медитативные образы будд (это ключевая определяющая характеристика тантры), и все они предполагают ритуальную практику. Понять смысл этих ритуалов и практиковать их с пользой довольно непросто. Во время ритуалов мы представляем своё тело в виде медитативного образа будды, выполняем мудры (жесты руками), с помощью речи мы начитываем тексты и мантры, с помощью ума представляем, что наша энергия выходит наружу и помогает всем существам, представляем, что у нас есть такая активность. Мы представляем, что у нас есть хорошие качества медитативного образа будды и что в нашем уме есть блаженное понимание – верное понимание пустотности. Всё это, разумеется, происходит в контексте очень сильной бодхичитты. 

Бодхичитта абсолютно необходима для практики тантры. Я не устану это повторять. Почему? Что такое бодхичитта? Бодхичитта – это устремление к нашему индивидуальному будущему просветлению, которого мы ещё не достигли, но которого можем достичь на основе нашей индивидуальной природы будды. Мы стремимся к будущему просветлению, которое может быть достигнуто на основе природы будды. Также нас мотивирует желание приносить пользу другим, потому что мы чувствуем любовь и сострадание. 

Вот что мы делаем в тантре. Мы устремляемся к своему будущему просветлению, которого мы ещё не достигли, и представляем, что уже достигли его. Это почти то же самое, что бодхичитта. Без бодхичитты тантра – это просто игра, и, как говорили многие великие мастера прошлого, вместо того чтобы приносить благотворные плоды, такая практика приведёт к тому, что практикующий просто переродится духом в форме одного из медитативных образов будд со множеством голов, рук и ног. Тантра становится очень опасной, если практикуется без бодхичитты (другими словами, мы не воспринимаем образ будды как наше собственное будущее просветление), без понимания пустотности (мы цепляемся за разные элементы, как если бы они обладали истинным существованием в силу собственной природы) и без отречения (отречение означает, что мы готовы отказаться от обыденного способа восприятия себя, чтобы достичь просветления). 

Опять же, я снова подчеркну, что это очень продвинутая практика, она не для новичков. Она не для того, чтобы выполнять её легкомысленно или казуально. Мы, конечно, можем просто пропевать ритуальные тексты, как если бы мы были в церкви и пели молитвы, но в таком случае это просто практика пения, а не тантры. Если мы действительно выполняем практику в уме, а не просто поём в группе и звеним в колокольчики, стучим в барабаны, используем ваджру и так далее, как будто мы в Диснейленде, то, если мы относимся к этому серьёзно, важно практиковать с верным пониманием, с правильной мотивацией, имея должную подготовку. 

Чтобы понять суть ритуалов и выполнять их с пользой, думаю, важно понимать разницу между концепцией творчества на Западе и в Азии, поскольку разница довольно большая. На Западе мы воспринимаем творчество как создание чего-то нового, причём личного, индивидуального, как креативное выражение нашего настоящего «я». Это немного похоже на то, как Бог создаёт вселенную. В азиатском контексте творчество означает добавлять жизнь в заготовленную структуру и гармонизировать её с окружающим пространством и текущей ситуацией. Это похоже на архитектуру храмов: там есть определённая форма, нам не нужно изобретать новую форму для буддийского храма. Тем не менее наша творческая задача в том, чтобы гармонично вписать храм в окружающую среду, создать его внутри существующего контекста. 

То же касается и ритуалов. Многим западным людям становится скучно: «Мы делаем одно и то же снова и снова. Можно мы проявим креативность и создадим новые ритуалы?» Но суть не в этом, а в том, чтобы вдохнуть жизнь в уже установленную структуру и использовать её как «колесницу»: мы помещаем в неё всё то, что делаем в рамках ритуала, чтобы затем привнести это в нашу повседневную жизнь. Такой подход, когда мы вдыхаем в ритуал жизнь и используем его как уравновешивающую структуру, имеет много преимуществ. Это основной аспект ритуала: он придаёт нам устойчивости, а устойчивость очень важна. Также он даёт нам чувство защищённости, поскольку мы находимся внутри традиции, а это полезно. Также он помогает нам развивать ощущение опоры. Я считаю, что это одно из важнейших качеств ритуальных практик: мы делаем их каждый день до конца жизни. 

Посвящение в каком-то смысле активирует аспекты нашей природы будды, поскольку мы делаем визуализации и получаем вдохновение от ламы, проводящего посвящение. Это не какое-то магическое явление, когда лама дотрагивается до нашей головы и происходит что-то волшебное. Скорее, посвящение – это вдохновляющее событие, во время которого нам нужно выполнять определённые действия и понимать, что мы делаем. Тогда оно активирует наши потенциалы природы будды. 

На посвящении нужно принимать обеты. Это очень и очень важно. Сакья Пандита очень ясно сказал, что нельзя получить посвящение без принятия обетов. Если мы находимся на посвящении и не понимаем, что происходит, не знаем, что мы принимаем обеты, то позже нам могут сказать: «На посвящении ты дал обет делать то-то и то-то», и мы сильно расстроимся, потому что мы не знали, что делали, и не получили посвящение. Очевидно, нам нужно сознательно понимать, что мы делаем, и сознательно принимать обеты, связанные с нашей практикой и c поведением (последнее предполагает избегание определённых действий). 

Также мы посвящаем себя практике, которую нужно будет повторять каждый день. Обычно это выполнение ритуала, как минимум повторение мантры каждый день с визуализацией; это придаёт нам устойчивости, даёт опору. Неважно, насколько мы заняты и сколько всего у нас происходит в течение дня, как минимум в какое-то время у нас будет чувство устойчивости и опоры, поскольку мы всегда будем делать одно и то же в рамках структуры ритуала. Это очень-очень полезно, особенно когда у нас занятая жизнь, наполненная стрессом. Также здесь нет соревновательного давления создавать что-либо новое. Мы можем просто расслабиться внутри заданной структуры, найдя в ней опору и форму для выражения эмоций и чувств; это очень полезно для множества людей. Если у нас нет структуры, например в виде молитвы, нам будет трудно вызвать устремлённость или какое-либо чувство. 

Структура очень полезна. Разумеется, мы можем просто воспроизводить структуру, не понимая, что мы делаем, – просто выполнять практику механически. Это, я считаю, не так полезно. Некоторые могут подумать: «Это всё равно полезно, потому что выполнение одной и той же практики каждый день как минимум даёт ощущение опоры и устойчивости». Но в этой практике главное – вызывать определённые чувства и состояния ума; это основной элемент практики, и важно это делать. 

Итак, во всех тантрических практиках используются медитативные образы будд, и, представляя себя в форме будды, мы на одном из уровней, говоря западным языком, меняем образ себя. С буддийской точки зрения мы создаём причины достижения тела будды. Практикуя медитацию на любовь, сострадание и бодхичитту, а также сосредоточение на пустотности, мы развиваем ум будды со всеми его качествами. Визуализируя себя в форме одного из будд, мы создаём причины тела будды, которое может проявляться в бесчисленных формах, способных становиться больше или меньше, становиться какими угодно, делать что угодно, чтобы приносить пользу всем существам любым полезным для них способом. Тем не менее, если мы посмотрим на это с западной точки зрения, мы работаем с образом самих себя. Я нахожу это объяснение полезным для работы с медитативными образами будд. 

Хотя все эти образы символизируют полное просветление будды, каждый из них в каком-то смысле имеет специализацию, в особой форме представляя то или иное качество просветлённого существа. Например, Ченрезиг представляет сострадание всех будд – желание, чтобы все были свободны от страданий и причин страданий. Манджушри символизирует мудрость, ясность ума, распознавание всех будд. Тара символизирует просветляющую энергию, а Ваджрапани – могущественные способности. Таким образом можно описать все образы будд. 

У большинства людей отрицательный образ себя: «Я недостаточно хорош», «Я глупый», «Я ничего не понимаю», «Я ничего не чувствую к другим», «Я совсем ничего не могу сделать, чтобы изменить мир», и другие отрицательные чувства. Вместо того чтобы воспринимать себя в негативном ключе, мы создаём положительный образ самих себя, но это не то же самое, что сила позитивного мышления, о которой говорят на Западе. Это не просто утверждение: «Теперь я представляю, что я великолепен, что я всё могу и у меня есть все эти качества». В тантре мы смотрим на трансформацию через призму пустотности: мы не существуем в силу собственной природы, например, как человек, который не может ничего понять. Мы растворяем эту видимость, этого просто не может быть. Никто не существует как глупый, заблуждающийся или бесчувственный человек в силу собственной природы. Всё происходит в силу различных причин и условий. 

Мы растворяем отрицательный образ себя. В каком-то смысле мы перезагружаем компьютер: «На основе природы будды я могу быть тем, у кого совершенная ясность ума, безупречное понимание, беспристрастная любовь и сострадание ко всем, если я создам все необходимые причины». Всё это не будет существовать само по себе, как если бы мы нажали кнопку и всё появилось. У нас есть понимание пустотности – понимание, что всё возникает из причин и условий, ничто не существует независимо, само по себе, в вакууме. На этой основе мы представляем более положительный образ себя, понимая, что мы этого ещё не достигли, однако мы можем там оказаться, если в систему будет добавлено достаточно энергии, достаточно причин, которые мы создадим. Так что это не просто сила позитивного мышления. 

Некоторые люди путают медитативные образы будд с архетипами из юнгианской психологии, но это не одно и то же. Архетип – это возникший в силу коллективного опыта символ какого-либо фундаментального паттерна мышления или поведения, присутствующий в коллективном бессознательном каждого человека. Это одно из классических определений. Есть такие архетипы, как любящий родитель, старик-мудрец или мудрая старуха, отважный герой, злая ведьма. Они описаны в мифах, сказках и литературе во всех культурах. Одна из характеристик архетипа состоит в том, что он понятен любому, кто его увидит. Все понимают, что символизирует мать с младенцем у груди, или мудрый старик с белой бородой, или воин, или странная ведьма. Люди могут легко понять, что эти символы собой представляют. Это архетипы. 

Однако медитативные образы будд, йидамы, – это не то же самое. Они представляют собой аспекты ума ясного света каждого существа, а не коллективного бессознательного, и их символизм совершенно неочевиден. Мы видим изображение Авалокитешвары с четырьмя руками, и, если мы не выросли в этой культуре, у нас не возникнет никакой ассоциации с состраданием, которое данная фигура символизирует. То же можно сказать и о других медитативных образах будд. Они символизируют определённые аспекты просветлённого ума, и нам нужно узнать, что они символизируют, и нужно с ними работать. Ум ясного света – это тончайшее сознание каждого существа, переходящее из жизни в жизнь, причём не только в человеческих воплощениях, а во всех воплощениях, во всех формах жизни, обладающих умом. Коллективное бессознательное не переходит из жизни в жизнь у отдельного человека. Эта идея принадлежит совершенно другой системе мысли. Архетипы объясняют передачу мифологических паттернов в последующих поколениях, а не в следующих жизнях индивида, и эти паттерны существуют только у людей. Это совсем другое. 

Также йидамы, медитативные образы будд, представляют только положительные качества, а не отрицательные, как у злой ведьмы, дьявола и так далее. Даже когда мы говорим о могущественных медитативных образах будд (их называют «гневными», и люди склонны ассоциировать их с гневом), они символизируют не гнев как отрицательную эмоцию, а энергию, стоящую за гневом, которая может быть трансформирована и использована в положительном ключе. Также архетипы обычно спонтанно возникают в нашем сознании в снах, в фантазиях и в литературе всех культур, но медитативные образы будд не возникают сами собой в снах и так далее, если мы не знакомы с ними в этой жизни или, в очень редких случаях, в прошлых жизнях. Так что это не архетипы.

Йидамы считаются эманациями будд. Являются ли они индивидуальными существами? Существует ли Тара? Или они являются просто проявлениями будд или исторического Будды? Или это проявления нашего собственного ума? На самом деле все ответы верны. Некоторые из этих медитативных образов будд фигурируют в историях и считаются историческими фигурами. Есть история о женщине-бодхисаттве, которая дала обет всегда перерождаться женщиной, чтобы достичь просветления в женской форме и таким образом показать женщинам, что это возможно. Эта женщина стала известна как Тара. Есть ещё несколько йидамов, которые фигурируют в историях как индивидуальные существа. Тем не менее, даже если они являются историческими фигурами (а не все они являются таковыми), их тоже могли выбрать как символ того или иного аспекта просветлённого существа, и не только Будды Шакьямуни, но и нашего собственного будущего просветлённого состояния. 

Мы можем проявиться как Тара. Мы не можем проявиться как историческая Тара, но можем проявиться в подобной форме. Позвольте я ещё кое-что добавлю: представляя себя в форме Тары, мы можем использовать это в качестве структуры для практики. Это станет нашей «тантрой», то есть мы можем переплести множество различных аспектов на основе визуализации себя в форме Тары. 

Множество людей воспринимают Тару и других медитативных образов будд как существ, которым мы молимся: «О, мать Тара, спаси меня». В монгольском к Таре даже обращаются «Матерь Тара». Но нужно понимать природу молитвы в буддизме. Мы не молимся всемогущим существам, которые могут исполнить наши желания, по своей воле создавая любые обстоятельства. В соответствии с буддийским учением это невозможно. От таких фигур, как Тара, мы можем получить вдохновение на то, чтобы самим достичь желаемого. Если мы воспринимаем Тару как личность, которая вознесла бесчисленные молитвы о том, чтобы обрести способность помогать всем существам, то и наше желание чего-либо достичь и сила предыдущих молитв Тары, взаимодействуя друг с другом, могут дать нам вдохновение и смелость на достижение наших целей. 

Это работает как зависимо возникающий результат, то есть результат возникает зависимо от состояния нашего ума, от наших устремлений, от нашей энергии и усилий, а также от энергии предыдущих молитв Тары – от так называемого «просветляющего влияния» Тары, которое всё время работает без каких-либо усилий с её стороны. Очень важный аспект природы будды – это способность нашего ментального континуума переживать духовный подъём. Мы можем вдохновляться. Камень не может вдохновляться, а ментальный континуум может чувствовать вдохновение, устремляясь к высшим достижениям на духовном пути. Это ещё один аспект природы будды, и он очень важен при обсуждении молитвы. 

Итак, когда бы мы ни заговорили о тантре, важно устранять ложные представления о ней. В прошлом были люди, которые восприняли тантру как упадочную форму буддизма. Миссионеры и представители Викторианской эпохи, посещавшие Индию, видели изображения божеств в союзе, и это их злило. Они самодовольно говорили, что изображения сексуального характера и пламя вокруг некоторых йидамов – это пришедший в упадок буддизм, в котором практикуются сексуальные оргии и поклонение дьяволу. Очевидно, они неверно восприняли то, что увидели. Были и те, кто спроецировал на тантру различные западные идеи, например, что пары в союзе символизируют объединение маскулинного и феминного аспектов ума, и появился психологический анализ тантры, что, опять же, не имеет никакого отношения к буддийскому учению тантры. Это может быть полезно в психологии, но это не то, о чём говорится в тантре. 

Были и те, кого эти аспекты тантры взбудоражили: они подумали, что смогут изучить экзотические сексуальные практики с новыми позами и так далее, что оживит их интимную жизнь. Других могут привлекать могучие образы. Например, монголы во время правления Хубилай-хана обратились к тибетской тантре. Хотя это спорно, я предполагаю, что это произошло в первую очередь из-за того, что благодаря поддержке тантрических защитников Чингисхан был убит в сражении с тангутами, у которых был защитник Махакала. Очевидно, что монголы захотели заполучить могущество защитников, которое приходит вследствие практики тантры. 

Таким образом, важно практиковать тантру не потому, что нас увлекают секс и насилие, не потому, что мы воспринимаем её в контексте объединения маскулинного и феминного начал внутри нас, и без отвращения, не думая, что это упадочная форма буддизма (но тем не менее, нас очаровывает всё упадочное, и поэтому мы хотим этим заниматься). Вместо этого нам необходимо исследовать контекст самой тантры, получая объяснения, и понять их западным людям может быть очень трудно, особенно сексуальные изображения и изображения насилия (пламя, оружие и так далее). Уверяю вас, сложности с пониманием этих изображений есть не только у западных людей: с этим сталкивались и тибетцы. 

Когда тантрический буддизм впервые пришёл в Тибет, через некоторое время там тоже возникло много недопониманий. Император Ралпачен, который в начале девятого века организовал составление важнейшего словаря, стандартизирующего перевод терминов с санскрита на тибетский, не разрешил переводить тантрические термины и включать их в словарь, поскольку считал, что многие понимали тантру неправильно. Также после гонений на буддийские монастыри в середине девятого века был период, когда в Тибете многие понимали учение неправильно, в частности тантрическое учение и особенно сексуальные аспекты тантры и гневные изображения: люди воспринимали всё слишком буквально. Чтобы развеять недопонимания (когда в начале 11 века ситуация в Тибете немного стабилизировалась), цари и другие спонсоры направляли тибетцев в Индию, чтобы те изучили санскрит и привезли в Тибет более точную версию буддизма, устранив неверное понимание учения и злоупотребления, которые в то время имели место в Тибете. Так что мы, западные люди, не единственные, кого эти изображения сбивали с толку. 

Если мы посмотрим на саму тантрическую традицию, то, во-первых, какие слова используются для пары в союзе? Как это называется? На тибетском это называется яб-юм. Яб-юм не означает «мужское и женское», как думают западные психологи. Яб-юм – это обычные слова «отец» и «мать». В них нет ничего сексуального. Смысл образа в том, что для зачатия ребёнка нужен союз отца и матери. Точно так же, для того чтобы «родить» просветлённое состояние будды, необходимы мудрость и сострадание; на самом простом уровне их и символизируют отец и мать. Есть и более глубокие уровни того, что символизируют отец и мать: это практики, направленные на достижение тела будды, ума будды и так далее. У изображения отца и матери как у символа есть множество уровней смысла.

Также, что касается сексуальных образов, часто говорят о блаженстве, о том, чтобы вызвать блаженное переживание, об использовании блаженного состояния ума в тантре. Опять же, нужно очень чётко понимать: это делается для того, чтобы использовать блаженное состояние для сосредоточения на пустотности. Польза этой практики в том, что она помогает нам приблизиться к тончайшему уму ясного света. Говоря о блаженном осознавании, мы совершенно точно не имеем в виду блаженство оргазма (это чётко обозначено во всех текстах); речь точно идёт не об обычном сексе, а о невероятно сложном уровне йогической практики, перед которым следуют необходимые предварительные шаги. В этой практике мы управляем энергиями-ветрами, тонкими энергиями в теле, и во время этого достичь оргазма просто невозможно (ни мужчине, ни женщине). 

С помощью различных йогических поз мы можем вызвать блаженное состояние ума, используя энергии, находящиеся в центральном энергетическом канале, и затем это можно использовать для перемещения энергий в центральном канале с помощью блаженного осознавания, чтобы растворить более грубые энергии и получить доступ к тончайшему уму ясного света. Мы говорим о невероятно трудной и сложной йогической практике, в которой используется определённая сексуальная поза, чтобы вызвать такое состояние. Принимать эту позу необязательно всё время: достаточно одного раза, после чего можно вызывать это состояние ума, вспоминая прошлый опыт. Цель практики – получить доступ к тончайшему блаженному уровню ума, поскольку он наиболее благоприятен для понимания пустотности. Вот в чём смысл сексуальных изображений, когда речь идёт о блаженстве. Очень важно это ясно понимать. 

Если мы практикуем тантру потому, что она сулит нам экзотический секс, и мы хотим считать секс духовной практикой, то это большая ошибка; это одно из фундаментальных нарушений тантрических обетов. Об этом очень чётко говорится в тантрических обетах: мы не называем секс духовной практикой. Если вы собираетесь заняться сексом, то займитесь обычным сексом, но не думайте, что это духовный путь к просветлению. Таким образом, в обетах чётко даны наставления о том, как практиковать, и они точно не дают нам лицензию на то, чтобы считать секс духовным путём. 

Также в тантре есть мирные и могущественные фигуры. Иногда последние называют в переводах «гневными», но мне не нравится этот перевод: из-за него возникает образ завистливого бога, которому не нравится то, что мы делаем, и он гневается и собирается карать грешников и неверующих. Разумеется, речь не об этом. Так считали викторианские миссионеры, когда видели эти образы. Очевидно, их восприятие было обусловлено контекстом их собственной веры. На самом деле эти изображения иллюстрируют использование сильных энергий. 

Наша энергия может работать на множестве уровней: она может быть мирной или мощной. Иногда необходимо использовать мощную энергию, чтобы прорваться сквозь беспокоящие эмоции. Если мы очень ленивые, эгоистичные, жадные и так далее, нам нужно призвать могущественную энергию и сказать: «Отсеки это! Прекрати!» Исключите это поведение, это состояние ума. Нам нужна могущественная энергия. Многие медитативные образы символизируют эту мощную энергию, которая необходима нам, если мягкая энергия не работает, и эти образы изображаются с разными видами оружия, которые уничтожают лень и тупость, с пламенем, которое символизирует различные типы глубокого осознавания, и так далее. Оружие может символизировать любовь и сострадание, а также различные аспекты пути. 

Когда мы практикуем тантру, важно понимать лежащую в её основе теорию (о ней мы и поговорим на этом семинаре), объясняющую, как работает тантра, и также нам важна убеждённость. В противном случае мы просто делаем то, что не очень хорошо понимаем, и мы не уверены, что это сработает и принесёт какую-либо пользу. Не следует практиковать тантру без подготовки. Мы не просто идём на курс в буддийском центре со своими друзьями, чтобы там практиковать и петь вместе со всеми на иностранном языке. Смысл тантры не в этом. Тантра – невероятно глубокий путь практики, который может быть очень полезным, если практиковать должным образом и под руководством компетентного наставника. 

В тантре снова и снова говорится о важности компетентного учителя, который будет нас наставлять. Я говорю о компетентном духовном учителе, а не о некомпетентном. Поскольку есть много некомпетентных людей, которые называют себя учителями, нам нужно по-настоящему проверить учителя. Когда мы работаем с воображением или с энергиями в теле, если у нас нет того, кто будет нас направлять и проверять нашу практику, нас может легко унести не туда и есть риск навредить себе; это довольно опасно.

Наставления компетентного учителя очень важны не только в том смысле, что он будет направлять нас и корректировать ошибки: он также будет вдохновлять нас своим примером. Если мы послушаем того, кто всё это практикует, например Его Святейшество Далай-ламу, то увидим, что тантра не делает его странным и безумным. Эти практики делают его очень практичным, любящим, реалистичным человеком, способным иметь дело с невероятно сложными, масштабными проблемами, которые встают перед ним самим, перед его народом или перед всем миром. Вот хороший пример человека, который интенсивно практикует тантру, и мы можем посмотреть, чего он добился. Это помогает нам не терять почву под ногами, когда мы практикуем тантру, и воспринимать её не как бегство в мир фантазий Диснейленда, а как очень практичный, очень эффективный метод достижения просветления ради того, чтобы мы смогли приносить пользу всем существам, пусть даже нам с нашим западным менталитетом этот метод может казаться странным на первый взгляд. 

Прежде чем мы перейдём к вопросам, я скажу ещё кое-что. Его Святейшество Далай-лама часто говорит, что есть люди, которые рекламируют тантру, как он выражается, «в стиле китайской пропаганды». Они говорят, что это быстрый, простой путь, и нам нужно просто расслабиться, быть естественными, работать с медитативными образами будд, и тогда мы просветлимся; это очень быстро и просто. Его Святейшество говорит, что это пропаганда. Это совершенно не так. Может быть, один человек на сотню миллиардов накопил так много положительной силы в прошлых жизнях, что в этой жизни у него всё получится само собой, с минимальными усилиями. Если Миларепа трудился так усердно, то чего ожидаем мы? Было бы довольно дерзко думать, что мы лучше Миларепы. 

У тантры есть потенциал быстрее приводить к результатам, она может быть гораздо эффективнее других методов, но не ожидайте невероятных результатов сразу же. В практике важно проявлять усердие и упорно работать. Ничего не ожидайте. В любом тексте по медитации говорится, что, когда мы медитируем, не нужно надеяться или чего-либо ожидать, а также не нужно разочаровываться. Просто практикуйте. Будьте последовательны. Помните, что природа сансары – это взлёты и падения, и они будут продолжаться вплоть до освобождения. Иногда практика идёт хорошо, иногда не очень. Это просто природа сансары, ничего особенного. Незачем расстраиваться или сходить с ума из-за чего-либо. Это нормально, что происходят взлёты и падения. Придерживаясь такого практичного подхода, мы постепенно, со временем обнаруживаем, что практика тантры имеет полезный эффект, но только если мы относимся к ней реалистично.

Вопрос об обнаруженных текстах-сокровищах. Эти истории иногда звучат как легенды, например истории о Гуру Ринпоче, о текстах, приходящих в видениях, о тексте Калачакры, Шамбале и так далее. Как лично вы к этому относитесь? Или для вас этот вопрос не так актуален? 

Во-первых, есть множество классификаций терма (gter-ma), то есть текстов-сокровищ. Некоторые тексты были на самом деле закопаны в землю, их называют терма земли. Также существуют ментальные терма, ментальные тексты-сокровища, которые были сокрыты в ментальных континуумах особых учеников, чтобы позднее, благодаря определённому опыту, особой ситуации или условиям в одной из будущих жизней, этот ученик почувствовал внезапное озарение и написал текст. Поэтому я сказал, что необходимо посмотреть на описание будды в тантре (в частности в ануттарайога-тантре). Если подумать о полностью реализованном уме ясного света (у каждого из нас есть индивидуальный ум ясного света), то текст-сокровище был сокрыт в сознании и в некотором смысле открыт буддой. Думаю, несложно понять, как появляется такой вид текста-сокровища. 

Вы композитор, а я пишу книги, и мы оба знаем, каково это – сочинять в состоянии вдохновения. Мы начинаем что-то писать, причём делаем это быстро. Хотя поначалу у нас может не быть чёткого представления, что мы пишем, мы не следуем структуре и так далее, но в конце оказывается, что всё идеально сложилось, идеально переплелось друг с другом. Мы удивляемся и говорим: «Ого. Как так получилось? Я не задумывал ничего такого и не прикладывал больших усилий. Всё как будто получилось само». Я бы ни за что не сказал, что это текст-сокровище, сокрытый в моём уме Гуру Ринпоче. Не могу представить, сколько дерзновения для этого нужно. Интересно, говорили ли сами люди, записавшие тексты, открывшиеся им в видениях, что эти тексты скрыл в их уме Гуру Ринпоче? Или об этом говорили их ученики – из уважения и преданности? Я не знаю. 

Как говорит Его Святейшество Далай-лама, нет причин, почему чистые видения не могут появляться сейчас или в будущем. Тем не менее нужно посмотреть, что в текстах говорится о том, как традиционно подтверждалась достоверность учений. Приводят ли они к обещанным результатам, соответствующим результату других буддийских практик, если их будет искренне практиковать компетентный йогин? Если да, и это также могут подтвердить другие люди (то есть мы используем научный метод), значит это достоверные учения. Говорят, что тексты-терма были скрыты Гуру Ринпоче, но кто он? Может ли историческая фигура, тот, чью биографию мы читаем, в данном случае просто что-либо символизировать собой. Гуру Ринпоче точно используется в практике как медитативный образ будды. Нам нужно посмотреть на это немного глубже. Я не склонен воспринимать всё слишком буквально. 

Что касается сокрытых текстов, которые находят под землёй, в стенах и так далее, я полагаю, что это действительно возможно. Помню, я как-то путешествовал по Туве и люди говорили мне, что в сталинские времена они действительно закапывали тексты, чтобы их сохранить и уберечь от уничтожения; позднее они вспоминали, где были закопаны тексты, и выкапывали их. Поэтому вполне можно поверить, что в трудные времена люди зарывают тексты под землю. 

Труднее представить, что некоторые из этих текстов написаны на языке дакини, буквы которого выглядят как небольшие завитки, то есть записаны не на обычном человеческом языке, и что тот, кто сможет увидеть эти шифры и внезапно их перевести, получит в результате текст. Опять же, думаю, речь идёт о вдохновении. Какой-то внешний объект нас вдохновил, и вдруг у нас в уме что-то щёлкает и мы что-то пишем. Во всяком случае это моя интерпретация. 

Также, думаю, такие тексты всегда должны быть проверены на достоверность, поскольку есть немало сумасшедших, утверждающих, что они получают послания от инопланетян в летающих тарелках и так далее. В чём же разница? Думаю, это серьёзный вопрос. В чём разница между принятием этих тантрических текстов как достоверных, принятием текстов людей, которые утверждают, что получили их от мистических оракулов, во время спиритических сеансов, от пришельцев, разговаривающих через них, и так далее. Если мы серьёзно относимся к тантре, то это важный вопрос. Тем не менее Его Святейшество в первую очередь делает упор на том, не противоречат ли эти тексты другим буддийским наставлениям. Для меня это самый главный аспект.