Сострадание, прибежище и защитники Дхармы в практике тантры

Вы говорили, что если выполнять практику йидама неправильно, то можно переродиться духом. Почему? Я слышал, что рекомендуется порождать в форме йидама не только себя, но и всех остальных. Возможно, это уменьшает гордость и цепляние. Я подумал, проблема может возникнуть, если мы не выполняем этапы растворения. Что может уберечь от тех последствий, о которых вы сказали?

Их можно избежать, если зародить бодхичитту и сделать посвящение. Нам нужно посвящать положительную силу от практики достижению просветления. Об этом всё время говорится в «Тренировке ума по семи пунктам»: в начале мы зарождаем намерение выполнить практику, чтобы создать причину достижения просветления, благодаря которому мы сможем приносить пользу всем существам, а в конце мы посвящаем накопленную положительную силу этой цели. Если делать это искренне и с пониманием, то положительная сила не будет автоматически накапливать положительную карму, которая улучшит нашу сансарную ситуацию, и мы предотвратим перерождение духом в форме медитативного образа будды. Бодхичитта – критически важный фактор в этом процессе.

Что если мы выполняем практику Ченрезига, которая сама по себе подразумевает зарождение бодхичитты или по крайней мере сострадания?

Это интересное замечание. На что направлена практика Ченрезига – на то, чтобы помочь нам прийти к зарождению бодхичитты с нулевого уровня, когда мы ещё не зародили сострадание, или на то, чтобы усилить сострадание и бодхичитту, с которыми мы прежде работали на уровне сутры? Как переводчик я внимательно отношусь к языку. Если посмотреть на грамматическое время глагола, который обычно переводят как «зарождать» (например, «зародить бодхичитту»), там не имеется в виду «зародить из ничего», потому что тогда использовалось бы другое время глагола. Эта каузативная форма, которая подразумевает, что мы что-то укрепляем, усиливаем, то есть зарождаем что-либо снова и снова, чтобы вызвать возрастание этого качества.

То же касается предварительных практик нгондро. Если мы хотим подойти к этой практике разумно, не имеет смысла выполнять простирания, практику принятия прибежища и так далее, когда у нас нет основы, другими словами, когда прибежище для нас ничего не значит. Предварительные практики направлены на то, чтобы укрепить прибежище и другие состояния ума, а не на то, чтобы зародить их впервые. Аналогично, перед тем как уходить в затвор по практике садханы, мы уже должны быть хорошо знакомы с этой садханой. Мы знакомимся с садханой не во время затвора, а заранее. Затвор – это время, когда мы укрепляемся в практике. Поэтому практика Ченрезига направлена на то, чтобы укрепить наше сострадание, а не зародить его впервые.

Как можно зародить сострадание с помощью практики, которая призвана его укреплять? Достаточно ли просто подумать: «Теперь я сострадателен»? Хорошо, конечно, но, если мы не продвинулись очень далеко по пути, такое утверждение мало что будет значить на эмоциональном уровне. Очень трудно мгновенно зародить искреннее сострадание. Если мы хорошо знакомы с медитациями на сострадание, то можем напоминать себе, что, точно так же как мы хотим преодолеть своё несчастье и страдание, того же хотят и другие. Думая об этом, мы чувствуем отречение – решимость освободиться от страдания. Затем, почувствовав очень сильную решимость освободиться от страдания, мы переключаемся с собственного освобождения от страдания на освобождение всех остальных существ. Это сострадание.

В тантре помимо бодхичитты и верного воззрения пустотности нам также необходимо отречение. Отречение – это решимость быть свободными. Это решимость отказаться от обычного образа самих себя и обычных вещей, которые занимают наш ум, и переключить внимание на нечто более чистое – на образ будды и так далее. Вот на чём мы должны сосредотачиваться. Наше внимание должно быть сосредоточено не на зарабатывании ещё большего количества денег, не на обретении власти, не на развлечениях и так далее. В чём смысл нашей практики, если у нас нет отречения? Мы просто уезжаем на каникулы в буддийский Диснейленд. Мы не думаем, что можем действительно достичь состояния будды и проявиться в этой форме, чтобы помогать другим существам. Но это не Диснейленд. Что на самом деле значит возникнуть в форме будды? Зачем? Это безумие? Что это значит? Я хочу стать таким – существом с 24 руками и четырьмя лицами? Зачем? Мы к этому ещё вернёмся.

Отречение, бодхичитта и верное понимание пустотности – это три сущностных путеводных состояния ума, которые нужны нам в дополнение к прибежищу. Разумеется, также нам нужны сосредоточение, дисциплина и все парамиты. Всё это необходимо. Практика тантры нужна, чтобы усилить те качества, которые мы уже развили, чтобы укрепить их, а не зародить впервые.

Спасибо. Я думал о практике ваджраяны на уровне упрощённой Дхармы. Для меня проблема скорее не в вере в перерождения, поскольку лично мне кажется, что существование перерождений логичнее, чем другие альтернативы. Мне кажется, что бóльшее препятствие – отсутствие качеств, о которых вы сказали: отсутствие сосредоточения, понимания пустотности, отречения и так далее.

Да, разумеется.

И тогда практика ваджраяны на уровне упрощённой Дхармы возможна при наличии этих качеств вне зависимости от нашего воззрения на перерождение.

Согласен. Большинство людей начинают практиковать на уровне упрощённой Дхармы. Неважно, практикуем мы на уровне упрощённой Дхармы или подлинной Дхармы, необходимо, чтобы мы хоть на каком-то осмысленном уровне зародили отречение, понимание пустотности и бодхичитту. Тем не менее, если мы собираемся практиковать высший класс тантры, где есть множество практик, направленных на трансформацию смерти, бардо и перерождения, и это самая суть ануттарайога-тантры, то бессмысленно выполнять эти практики, если мы не верим в перерождение. В этом классе тантры вера в перерождение абсолютно необходима: нам нужно понимать, что происходит с умом ясного света и как мы будем разрывать круговорот сансары. 

Предыдущий Серконг Ринпоче замечательно это описал: представьте, что есть две комнаты и в обеих есть лестница, ведущая вниз, в подвал. Одна из комнат – это сансара, и мы сначала находимся в ней, а другая – просветление. Подвал – это уровень ума ясного света. Во время практики мы спускаемся по ступеням из комнаты сансары и, вместо того чтобы подниматься обратно по тем же ступеням, мы выключаем свет в комнате сансары, меняем с помощью понимания пустотности предохранители, включаем свет в комнате просветления и поднимаемся по ступеням в эту комнату.

Эта метафора показывает, что происходит во время умирания, бардо и перерождения. Мы спускаемся по сансарной лестнице одной жизни и поднимаемся по тем же ступеням в другую жизнь, снова и снова. Чтобы подняться по ступеням более искусно, нам нужно хорошо понимать, как происходит перерождение. Упрощённого объяснения, в котором говорится, что грубый ум перестаёт опираться на грубые элементы тела как на свою основу, недостаточно. Это один уровень понимания того, что происходит в процессе умирания. Нам также необходимо понимать 12 звеньев зависимого возникновения, которые описывают процесс перерождения с точки зрения сутры, и как мы можем прекратить череду сансарных перерождений, избавившись от неведения.

Соединив эти два объяснения с помощью продвинутых практик тантры, мы можем в течение этой жизни трансформировать процесс умирания, нахождения в бардо и перерождения. Нам необязательно умирать, чтобы это сделать. Тем не менее мы точно можем начать практиковать на уровне упрощённой Дхармы. Думаю, большинству людей подойдёт именно это.

Я выполняю нгондро традиции кагью и использую текст, написанный Семнадцатым Кармапой. Думаю, это хороший текст. Он называется что-то вроде «Нгондро для нашего времени», я не помню точно. Текст написан для западных людей в сокращённой форме. Этот текст составлен для нас, чтобы мы могли и практиковать, и ходить на работу. Кармапа указывает в самом тексте, что он не для тибетцев. Например, часть молитвы прибежища сокращена, поскольку, как говорит Кармапа, текст предназначен для западных людей. Полагаю, вы также знакомы с древом прибежища традиции кагью: там находятся различные божества с Ваджрасаттвой в центре. Он окружён другими фигурами – учителями линии преемственности махамудры, йидамами, медитативными образами будд, Ченрезигом. Ниже на древе прибежища находятся дхармапалы. Его Святейшество Кармапа указывает в тексте, что нам не нужно на них сосредотачиваться; это для йогинов. Мне видится интересным, что даже в практике нгондро есть уровень упрощённой Дхармы и уровень, предназначенный для продвинутых практикующих.

Во-первых, если мы просто визуализируем Будду Шакьямуни как объект прибежища, считается, что он включает в себя все остальные объекты прибежища. Нам не нужно подробное древо прибежища с собранием гуру, поскольку визуализация древа с таким большим количеством фигур может быть слишком сложной. Мы легко потеряем сосредоточение на самом прибежище и будем сосредотачиваться только на том, чтобы представить все эти маленькие фигуры. 

Что касается защитников Дхармы, я снова приведу объяснение Серконга Ринпоче. Защитник Дхармы – это как большая собака у ворот нашего дворца мандалы, в котором мы являемся центральной фигурой. На самом деле мы являемся всеми фигурами внутри мандалы, однако для начала давайте считать, что мы являемся центральной фигурой. Будучи главными, мы можем прогонять воров сами. Мы можем прекрасно справиться с этой задачей, однако зачем нам это делать, если у нас есть большая собака и это можно поручить ей? Можно представить тибетского мастифа или, если использовать западный образ, представьте питбуля. Это агрессивные породы собак.

Нам нужно быть сильными, чтобы собака нас слушалась, потому что в обратном случае она причинит нам вред. Чтобы собака выполняла наши команды, мы берём на себя обязательство её кормить, и точно так же мы берём на себя обязательство делать подношения защитнику Дхармы. Для этого существует сложный ритуал. Если у нас нет такой силы, как у йидама, который может командовать защитником Дхармы, то лучшей защитой для нас будет прибежище. Мы не найдём лучшей защиты, чем прибежище. Поэтому оставьте практики дхармапал йогинам. Его Святейшество Кармапа дал очень мудрый совет.

Хочу ещё дополнительно спросить: в моём тексте нгондро я принимаю прибежище в том числе в защитниках Дхармы. Я могу продолжать это делать?

Нет ничего неправильного в том, чтобы включать защитников Дхармы в практику прибежища. Вопрос в том, будем ли мы выполнять практику защитника, и если да, то как? На каком уровне мы должны находиться, чтобы выполнять эту практику? У каждого монастыря есть традиционный защитник, и в храме есть комната защитника. Специально назначенные монахи несут ответственность за то, чтобы проводить очень сложные ритуалы для защитника, не пропуская ни дня.

Тогда возникает вопрос, нужен ли защитник для центра Дхармы. Является ли центр монастырём и нужно ли нам следовать монастырскому укладу? Если нами руководит тибетский лама, который умеет хорошо выполнять эти практики, то замечательно, если он будет их проводить, а мы будем скорее наблюдателями. Сами мы не выполняем практики защитника в том смысле, что мы не предстаём в качестве йидама, который отдаёт команды защитнику. Это нормально. 

Когда мы, визуализируя древо прибежища, принимаем прибежище в гуру в форме йидамов, дакини и защитников Дхармы, что это означает? Это значит, что гуру и будды включают в себя все объекты прибежища. Это нормально вне зависимости от того, визуализируем ли мы все фигуры. Мой вопрос в том, готовы ли мы самостоятельно выполнять практику защитника. Здесь нужно проявить осторожность. К этому нельзя относиться несерьёзно. Это главный совет, который мне давали учителя: нужно быть осмотрительным.

Я сейчас делаю нгондро и размышляю о четырёх темах, обращающих ум к Дхарме и прибежищу. Но, как я теперь понимаю, мне нужно двигаться по пути медленно и моя практика будет развиваться постепенно. Правильно ли я понял, что я могу продолжать практиковать прибежище так же, как я это делал всё это время?

Вы принимаете прибежище в Будде, Дхарме и Сангхе. Сангха может включать в себя защитников Дхармы. Есть разные уровни защитников Дхармы. Некоторые из них – проявления будд. Есть такие, которые находятся на уровне арьи, то есть у них был опыт неконцептуального познания пустотности. Есть и мирские защитники. Последних никогда не изображают на древе прибежища, они располагаются под деревом.

В Кангьюре и Тенгьюре упомянуто всего несколько защитников Дхармы, и чаще всего упоминается Махакала. Когда буддизм пришёл в Тибет, добавились новые, не упомянутые в Кангьюре и Тенгьюре защитники, которых обуздал Гуру Ринпоче. Когда буддизм пришёл из Тибета в Монголию, появились новые защитники. Если это проявления Будды, то они являются частью прибежища в Будде. Если они арьи, то они включены в прибежище в Сангхе. Если это мирские защитники, мы можем принять в них временное прибежище, но не глубочайшее, окончательное прибежище. 

Важно понимать функцию защитников. Они появляются в разных частях садханы. Существует 15 защитников направлений, и по сути они являются индуистскими богами, которых впоследствии обуздали и сделали основными йидамами садхан. Им приказали защищать нас и не беспокоить. Мы делаем им подношения, и они уходят. Идея в том, что божества местности, будь то индуистские боги, или тибетские горные духи, или демоны, в которых верят на Западе, также обладают природой будды. Мы превращаем их в медитативные образы будд на основе их природы будды и просим не вмешиваться в нашу практику, не вносить в неё суеверия и не примешивать к нашей практике другие религиозные или философские воззрения. Есть много объяснений того, как они могут вмешиваться. Мы трансформируем их, чтобы предотвратить эти риски. 

Также существуют защитники, которые участвуют в практике защитного колеса. Это могущественные фигуры, которые на всех направлениях оберегают нашу практику от вмешательства. Мы можем воспринимать это на внешнем уровне, но есть и внутренний уровень. Защитное колесо символизирует сердечную чакру, а защитники сторожат энергии-ветры, которые мы растворили в сердечной чакре, чтобы они не выходили обратно из неё. Есть множество уровней понимания. 

Также существует множество таких защитников, как Махакала, Ямараджа или Палден Лхамо, которых мы приглашаем в мандалу и просим о защите и помощи. Точно так же как мы получаем поддержку арья-Сангхи, мы можем получить поддержку от защитников, которые являются её частью.

Говорим ли мы о дакини или о защитниках Дхармы, каждый из них выполняет определённую функцию, которая помогает нам на пути. Дакини помогают зародить блаженное состояние ума – не обыденное блаженство, а блаженное состояние, благодаря которому ум становится всё более тонким, пока не достигает тончайшего уровня ясного света. Тончайший ум сам по себе неконцептуален и лучше всего подходит для познания пустотности. Дакини помогают нам этого достичь. Защитники Дхармы помогают нам уберечься от вмешательства и от препятствий, которые могут возникнуть на разных уровнях.

Когда мы принимаем прибежище в дакини и в защитниках Дхармы, очень важно не обращаться к ним с мольбой: «Прошу, спасите меня, вы мои спасители». Это не буддизм. Прибежище не пассивно. Кроме того, смысл не в том, чтобы открыться милости объектов прибежища. Мы не хотим, чтобы в нашу практику вмешивались ни индуистские боги, ни верования, характерные для нашей родной культуры.

Когда в последний раз здесь была Ринпоче, которая является духовным руководителем нашего центра, она рекомендовала нам начать выполнять практику защитника. Однако вы сказали, что, когда у нас есть большая собака, её нужно кормить. Полагаю, вы имели в виду, что нужно выполнять практику защитника ежедневно.

Верно. Вам нужно делать защитнику подношения.

Это значит, что несколько человек должны будут встречаться каждый день и выполнять практику, однако учитель может на месяц или два уехать в Индию, то есть нам придётся продолжать практику самостоятельно. Думаю, прежде чем начать выполнять такую практику в центре Дхармы, нужно зародить очень твёрдое намерение.

Верно. Это ответственность. Вы устанавливаете с защитником связь, дамциг. Это всё равно что купить собаку, которую нужно будет кормить. Всё просто. По крайней мере на некотором уровне, даже если мы не продвинутые тантрические практикующие, нужно будет делать подношения: ставить чаши с водой, зажигать свечу – хоть что-нибудь. Это необходимо. 

Опять же, возвращаясь к наставлениям Серконга Ринпоче, когда мы делаем подношения, слова, которые мы произносим, не так важны. Если мы посмотрим на тибетскую буддийскую литературу, то увидим, что существует множество вариантов абсолютно всего, поэтому мы не можем сказать, что нам нужна какая-то конкретная строфа или конкретный текст. Делая подношения, мы можем даже обращаться на своём языке, например: «Я подношу это защитникам Дхармы. Прошу, насладитесь этим подношением. Я компенсирую любые ошибки, которые совершил в отношениях с вами». В этом суть настоящих практик защитников, кангсо на тибетском: выполнить взятые на себя обязательства и исправить допущенные ошибки. Тем не менее, какие бы слова мы ни использовали, важно состояние ума: «Прошу, примите мои подношения. Если я сделал что-то не так, я сожалею об этом. Прошу вас, продолжайте нас защищать». Этого достаточно, если мы не знаем, как провести полный ритуал, и проводить его самостоятельно кажется слишком амбициозным.

Скажем, мы дали обязательство проводить подношение цога дважды в месяц – на 10-й и 25-й дни – для Ваджрайогини, или Дордже Палмо. Как-то Серконга Ринпоче спросили, что делать, если у людей не будет при себе тибетского календаря, то есть будет непонятно, когда наступит 10-й или 25-й день лунного месяца. Ринпоче ответил: «Разве в западном календаре нет 10-го и 25-го числа?» Другими словами, не нужно быть дотошными. Суть в том, чтобы нести взятые на себя обязательства и выполнять ту или иную практику на постоянной основе.