Концептуальная медитация на пустотность в гелуг и ньингма

Утверждения прасангики по поводу концептуального познания, общие для гелуг и ньингма

Пустотность, познаваемая посредством концептуального познания, – это отрицающее явление (отрицание). Отрицающее явление – это явление, которое достоверно познаётся на концептуальном уровне посредством исключения чего-либо, что было познано ранее, а именно отрицаемого объекта (dgag-bya). Другими словами, чтобы исключить отрицаемый объект, необходимо было познать его ранее. Какой объект отрицается пустотностью?

• В гелуг – самодоказанное существование как концептуально измышлённый способ существования условных объектов, например самодоказанное существование кувшина.
• В ньингма – условные объекты, например кувшин, которые всегда являются концептуальными измышлениями, а значит и одним из четырёх крайних способов существования.

Гелуг и ньингма согласны друг с другом в том, что, когда обычные люди, ещё не ставшие арьями, начинают медитировать на пустотность, они должны прийти к концептуальному познанию пустотности с помощью основанного на выводах познания. Основанное на выводах познание всегда концептуально, а это значит, что оно всегда включает в себя:

• в соответствии с объяснением гелуг – концептуально измышлённые видимости самодоказанного существования и цепляние за самодоказанное существование;
• в соответствии с объяснением ньингма – концептуально измышлённые видимости условных объектов и цепляние за условные объекты.

Давайте вспомним, что под «цеплянием» имеется в виду и принятие чего-либо в качестве познаваемого объекта, и восприятие его с той точки зрения, что то, каким он кажется, соответствует тому, как он существует.

И с точки зрения гелуг, и с точки зрения ньингма, основанное на выводах концептуальное познание пустотности в стиле прасангики включает в себя следующие стадии.

• Оно начинается с сосредоточения на концептуально измышлённом кувшине.
• Затем оно рассматривает абсурдный вывод, например, с точки зрения гелуг, вывод о том, что, если бы кувшин обладал самодоказанным существованием, он не мог бы выполнять свою функцию, то есть вмещать воду; с точки зрения ньингма, если бы существовал такой условный объект, как кувшин, он не мог бы выполнять свою функцию, то есть вмещать воду.
• На основе понимания этого абсурдного вывода концептуальное познание затем «отсекает» отрицаемый объект (объект, подлежащий опровержению).
• Затем оно сосредотачивается на пустотности (полном отсутствии) отрицаемого объекта: «Такой вещи не существует».

Как объяснялось в предыдущей части, концептуальное познание всегда включает в себя концептуально измышлённую категорию (spyi), которая является концептуальным исключением (gzhan-sel) всего остального, что не соответствует данной категории. 

• Категория – это подразумевающее отрицающее явление (ma-yin dgag), а это значит, что после исключения отрицаемого объекта категория «бросает в свой след» какое-либо отрицающее явление и какое-либо утверждающее явление.
• С другой стороны, пустотность – это неподразумевающее отрицающее явление (med-dgag). Исключив свой отрицаемый объект, пустотность «бросает в свой след» только отрицающее явление.

Давайте проанализируем, из чего состоит тот шаг основанного на выводах познания пустотности кувшина, на котором происходит концептуальное познание пустотности. Отрицающие явления, которые мы рассмотрим, и то, что они «бросают», – это категории, участвующие в познании, но не познаваемая пустотность.

Объяснение концептуального познания пустотности самодоказанного существования кувшина в прасангике гелуг 

Категории объекта

Давайте вспомним, что, с точки зрения гелуг, поверхностная истина и глубочайшая истина о любом достоверно познаваемом объекте познаются двумя разными аспектами. Это верно для любого типа познания, за исключением полной поглощённости арьев, во время которой познаётся только глубочайшая истина. Пустотность того, что обманчиво кажется самодоказанным существованием кувшина, отрицает только самодоказанное существование, но не отрицает кувшин. Соответственно, основанное на выводах концептуальное познание пустотности самодоказанного существования кувшина направлено на обманчивость лишь одного из двух аспектов познания – того, который познаёт глубочайшую истину об этой видимости самодоказанного существования кувшина. Оно не направлено на аспект познания, познающий поверхностную истину о кувшине.

В соответствии с анализом гелуг в концептуальном познании пустотности самодоказанного существования кувшина возникают и служат появляющимися объектами (snang-yul) две категории объекта:

• категория объекта «пустотность самодоказанного существования»; возможно, будет проще, если мы будем называть её категорией объекта «отсутствие самодоказанного существования»;
• категория объекта «видимость самодоказанного существования».

Что касается категории объекта «отсутствие самодоказанного существования», концептуально исключив отрицаемый объект (всё, что не соответствует данной категории), это исключение «бросает в свой след»:

• Отрицающее явление «не то, что не соответствует категории “отсутствие самодоказанного существования”», другими словами «ничто иное, кроме того, что соответствует категории “отсутствие самодоказанного существования”», а значит и «не то, что соответствует категории “присутствие самодоказанного существования”». Такое концептуальное исключение называется концептуальным изолятом (ldog-pa), а простыми словами его можно назвать «ничто иное, кроме».
• Утверждающее явление «то, что соответствует категории “отсутствие самодоказанного существования”», концептуально представленное в графической форме концептуально измышлённого обобщённого пустого пространства.
• Ещё одно утверждающее явление – «кувшин», но не в концептуально измышлённой графической форме. Кувшин служит основой пустотности (stong-gzhi), которая соответствует категории «отсутствие самодоказанного существования». Также он служит локусом пустотности (stong-sa), поскольку то, что соответствует данной категории, касается только глубочайшей истины о кувшине, а не поверхностной истины о нём.

Однако кувшин, который является основой и локусом пустотности самодоказанного существования, не обладает самодоказанным существованием. Его существование может быть доказано только в силу умственного обозначения, а значит кувшин не может быть обнаружен даже при анализе поверхностной истины о нём. Как уже упоминалось, Цонкапа называет такой кувшин простой условностью (kun-rdzob-tsam).

Важно понять, что пустотность самодоказанного существования кувшина, о которой говорится в прасангике гелуг, – это не то же самое, что пустотность истинного, неприписанного существования кувшина, о которой говорится в сватантрике гелуг. В сватантрике гелуг утверждается, что кувшин обладает самодоказанным существованием, а отрицаемый объект, опровергаемый пустотностью, – это истинное, неприписанное существование, которое определяется как «существование, доказанное не только в силу умственного обозначения». Для сватантрики гелуг существование кувшина доказывается в силу его самодоказывающей природы в сочетании с умственным обозначением, а не в силу одного лишь умственного обозначения, как утверждает прасангика. Соответственно, с точки зрения сватантрики гелуг, в процессе концептуального познания пустотности истинного, неприписанного существования кувшина, категория «пустотность истинного, неприписанного существования» бросает в свой след самодоказанный кувшин, который можно обнаружить посредством анализа условной истины. Это отличается от прасангики гелуг, с точки зрения которой кувшин – это простая условность, и он не может быть найден при анализе условной истины.

Что касается категории объекта «видимость самодоказанного существования», то, с точки зрения прасангики гелуг, после концептуального исключения отрицаемого объекта («не видимость способа существования, которая не относится к категории “видимость самодоказанного существования”») это исключение «бросает в свой след»: 

• Отрицающее явление «ничто иное, кроме видимости способа существования, которая относится к категории “видимость самодоказанного существования”».
• Утверждающее явление «видимость способа существования, которая соответствует категории “видимость самодоказанного существования”», концептуально представленное в графическом виде концептуально измышлённой обобщённой видимостью самодоказанного существования.

Явное отчётливое восприятие и неявное отчётливое восприятие в объяснении гелуг

В гелуг говорится, что у познания объекта есть два аспекта. Соответственно, основанное на выводах концептуальное познание пустотности кувшина явным образом отчётливо воспринимает (dngos-su rtogs-pa) глубочайшую истину о кувшине и одновременно с этим неявным образом отчётливо воспринимает (shugs-la rtogs-pa) поверхностную истину о нём. Также познание неявным образом отчётливо воспринимает само себя, благодаря чему впоследствии его можно вспомнить.

• Отчётливое восприятие (rtogs-pa) – это точное и уверенное познание объекта. Оно может происходить и в концептуальном, и в неконцептуальном познании.
• Концептуальный изолят концептуального отчётливого восприятия называется видимостью (snang-ba), однако он статичен и не имеет графической формы, которая могла бы возникать в познании. В данном случае «видимость» просто означает «нечто, что возникает в следе отрицающего явления». Появляться в графической форме значит появляться в форме ментального аспекта (rnam-pa), который можно сравнить с ментальной голограммой. Это форма физического явления, которая может быть познана только ментальным сознанием.
• В явном отчётливом восприятии объект также появляется (snang-ba), то есть возникает, как концептуально измышлённое обобщённое представление, имеющее графическую форму. 
• В неявном отчётливом восприятии объект также появляется и возникает, но в качестве познаваемого объекта, не предстающего в графической форме.

Компоненты концептуального познания пустотности в соответствии со схемой гелуг

Теперь мы готовы к тому, чтобы перечислить компоненты концептуального познания пустотности самодоказанного существования кувшина в соответствии со схемой гелуг.

В явном отчётливом восприятии возникают:

• Категория объекта «пустотность самодоказанного существования» и категория объекта «видимость самодоказанного существования»; они служат появляющимися объектами.
• Отрицающее явление «ничто иное, кроме того, что соответствует категории “пустотность самодоказанного существования”». Оно возникает в следе категории объекта «пустотность самодоказанного существования».

• Утверждающее явление «то, что соответствует категории “пустотность самодоказанного существования”», представленное в графической форме – в виде концептуально измышлённого обобщённого пустого пространства. Оно также возникает в следе категории объекта «пустотность самодоказанного существования».
• Отрицающее явление «ничто иное, кроме видимости способа существования, соответствующей категории “видимость самодоказанного существования”». Оно появляется в следе категории объекта «видимость самодоказанного существования».
• Утверждающее явление «видимость способа существования, которая соответствует категории “видимость самодоказанного существования”», представленное в графической форме в виде концептуально измышлённой обобщённой видимости самодоказанного существования.
• Концептуально измышлённое обобщённое представление пустотности (отсутствия) самодоказанного существования, имеющее видимость самодоказанного существования. Оно появляется в графической форме обобщённого пустого пространства, которое кажется самодоказанно существующим.

В неявном отчётливом восприятии возникает:

• Утверждающее явление «обобщённый кувшин», возникающее без графической формы также в следе категории объекта «пустотность самодоказанного существования».

Таким образом, концептуальное познание:

• Явным образом отчётливо воспринимает пустотность самодоказанного существования кувшина (глубочайшую истину о кувшине), графически представленную в виде концептуально измышлённого обобщённого чистого пространства, которое кажется самодоказанно существующим. Оно явным образом отчётливо воспринимает его через призму двух категорий, служащих его появляющимися объектами.
• Неявным образом отчётливо воспринимает кувшин, представляющий поверхностную истину о кувшине, но не изображённый в графической форме и не воспринимаемый посредством категории объекта.

• Неявным образом отчётливо воспринимает себя.

Объяснение неконцептуального познания пустотности, общее для гелуг и ньингма

Общие для гелуг и ньингма положения в объяснении неконцептуальной полной поглощённостью пустотностью, подобной пространству:

• Подобная пространству пустотность возникает как появляющийся объект полной поглощённости. С точки зрения гелуг, она не кажется самодоказанно существующей. С точки зрения ньингма, она не кажется условным объектом, который, будучи таковым, представал бы как существующий одним из четырёх крайних способов.
• Соответственно, не возникает ни видимостей самодоказанного существования, ни цепляния за самодоказанное существование, а также ни видимостей условных объектов, ни цепляния за условные объекты.
• Не возникает концептуально измышлённое представление пустотности и не возникают концептуально измышлённые категории объекта.
• Не возникает основа пустотности, например кувшин (в случае гелуг), который бы отчётливо воспринимался хотя бы неявным образом.
• Соответственно, «не появляется ничего» в том смысле, что не возникает ни ментально измышлённого способа существования, ни условных объектов, ни поверхностных истин.
• Подобная пространству пустотность познаётся только в контексте её глубочайшей истины.
• За исключением утверждения гелуг, что освобождённые путеводные состояния (rnam-grol-lam) полной поглощённости неявным образом отчётливо воспринимают сами себя, в полной поглощённости нет неявного отчётливого восприятия ни одного объекта. Происходит только явное отчётливое восприятие неперечисляемой пустотности, подобной пространству. 

Объяснение концептуального познания пустотности кувшина в ньингма

Школа ньингма согласна с гелуг в том, что основанное не выводах концептуальное познание пустотности – это необходимый первый шаг на пути к неконцептуальной полной поглощённости пустотностью, подобной пространству. Эти школы не согласны друг с другом относительно объекта, отрицаемого посредством концептуально познаваемой пустотности, и по-разному описывают структуру концептуального познания. И то и другое связано с вопросом о том, что познают медитирующие во время концептуального познания пустотности.

Что касается разных объяснений отрицаемого объекта, давайте вспомним, что ньингма опровергает утверждение гелуг о двух аспектах познания, каждый из которых познаёт одну из двух истин. В ньингма подчёркивается нераздельность того, чем кажется объект, и того, каким кажется его существование, и в соответствии с этим у познания есть только один аспект, который познаёт то и другое нераздельно. Соответственно, отрицаемый объект и при концептуальном, и при неконцептуальном познании пустотности кувшина – это кувшин как концептуально измышлённый условный объект, а не самодоказанное существование кувшина, как считается в гелуг.

Возражение школы ньингма по поводу анализа концептуального познания пустотности в гелуг следует из этой разницы в определении отрицаемого объекта. В концептуальной медитации на пустотность в стиле гелуг медитирующие неявным образом отчётливо воспринимают кувшин. С точки зрения ньингма, такие медитирующие не опровергли и не отсекли объект, подлежащий отрицанию, то есть кувшин как концептуально измышлённый условный объект. Соответственно, хотя в концептуальном познании гелугпинских медитирующих кувшин возникает без графической формы, они всё же цепляются (’dzin-pa) за него. Другими словами, медитирующие в стиле гелуг всё равно отчётливо воспринимают концептуально измышлённый кувшин и считают его условным объектом, не способные распознать, что это концептуальное измышление.

Ньингма подвергает сомнению, что концептуальное познание, в котором возникает концептуально измышлённый условный объект, например кувшин, может быть причиной, приводящей к неконцептуальному познанию, в котором не возникает никаких условных объектов. Как и при обсуждении медитации бодхичитты в контексте тантры, которая сравнивается с медитацией на тело образа будды (йидама) в контексте того, что является причиной достижения тела форм будды, в данном случае причина (концептуальная медитация на пустотность, подобную пространству) также должна быть более схожей с плодом (с неконцептуальной медитацией на пустотность, подобной пространству).

Структура концептуальной медитации на пустотность кувшина в ньингма и сама медитация в соответствии с этой структурой позволяет избежать этого недостатка гелугпинского объяснения и подхода к медитации. В соответствии с ньингмапинским описанием концептуального познания пустотности:

• Появляющийся объект, который возникает так, как будто находится прямо перед «лицом ума», – это концептуально измышлённое отсутствие условных объектов (пустотность).
• Эта пустотность не имеет графической формы, и в этом смысле в концептуальном познании «ничего не появляется».
• На основе этого отсутствия (пустотности) умственно обозначена категория объекта «отсутствие условных объектов».
• В след этой категории объекта брошено отрицающее явление «ничто иное, кроме того, что относится к этой категории “отсутствие условных объектов”».
• Также в след этой категории объекта брошено утверждающее явление «концептуально измышлённое “отсутствие условных объектов”», и это утверждающее явление служит появляющимся объектом данного концептуального познания. У него нет графической формы, такой как пустое пространство, потому что графическая форма была бы условным объектом.
• Поскольку концептуально измышлённое «отсутствие условных объектов» отчётливо воспринимается вместе с категорией объекта «отсутствие условных объектов», умственно обозначенной на его основе, то концептуально измышлённое «отсутствие условных объектов» отчётливо воспринимается явным образом. Хотя у этой пустотности нет графической формы, это отчётливое восприятие не является неявным.
• У «отсутствия условных объектов» нет ни основы, ни локуса. Таким образом, в след категории «отсутствие условных объектов» не брошен ни один условный объект, например кувшин.

Соответственно, поскольку в такой концептуальной медитации «ничего не появляется», то стиль медитации на подобную пространству пустотность в ньингма ближе к результату – к неконцептуальной медитации на подобную пространству пустотность, чем в гелуг. Хотя в ньингма говорится о нераздельности видимости и пустотности на уровне концептуально познаваемых перечисляемых абсолютных явлений, при этом не появляется и не познаётся видимость никакого условного объекта.

Гелуг возражает, говоря, что неявное отчётливое восприятие кувшина в концептуальном познании пустотности не является препятствием, поскольку отрицаемый объект, то есть самодоказанное существование, отсутствует и при концептуальном, и при неконцептуальном познании пустотности, а самодоказанное существование – единственный объект, отрицаемый пустотностью.

Д-р Берзин: Говорится ли в ньингма о неявном отчётливом восприятии?

Второй Ценшаб Серконг Ринпоче: Да, во время основанного на выводах познания может происходить неявное отчётливое восприятие кувшина и явное отчётливое восприятие пустотности, как и в объяснении гелуг, однако такое познание пустотности опровергает только первую крайность из четырёх. Называют ли они [ньингмапинцы] это явным или неявным отчётливым восприятием – не так важно, но они не считают это пустотностью.

С их точки зрения, в основанном на выводах познании появляется просто ментально синтезированная пустотность, подобная пространству? 

Да, но это просто аспект пустотности, и во время такого основанного на выводах познания точно не появляется видимость кувшина.

Но я думал, что в неявном отчётливом восприятии не должно появляться никакой видимости.

Нет, она «появляется» (snang-ba). Неявное отчётливое восприятие не оказывает большого влияния, но оно происходит.

Отчётливое восприятие (rtogs-pa) и появление (shar-ba, «восход») – это одно и то же. Что-то должно «восходить». Например, когда вы явным образом отчётливо воспринимаете непостоянство звука, при этом происходит неявное отчётливое восприятие того, что звук лишён качества постоянства. Это отчётливое восприятие, но оно не подчёркнуто, нет необходимости его подчёркивать. Однако оно присутствует, поскольку это отчётливое восприятие, а именно неявное отчётливое восприятие. Просто познание не подчёркивает неявное отчётливое восприятие.

В данном случае следует понимать слово «появляться» или «восходить» в том смысле, что мы можем видеть это в своём уме? Или это слово просто означает, что нечто возникает?

Присутствует понимание, но не сам кувшин.

То есть понимание, неявное отчётливое восприятие кувшина присутствует?

Да. Вот почему это не полная медитация на пустотность. Они говорят, что это не пустотность, а нечто другое. Почему? Потому что по-прежнему присутствует цепляние (’dzin-pa). Это цепляние есть не что иное, как цепляние за данную видимость. 

Также существует цепляние за несуществование (med-pa ’dzin-pa). Они говорят, что, если мы хотим по-настоящему понять пустотность, не должно присутствовать никакой видимости вообще – ни существования, ни несуществования (yod-pa ma-red med-pa ma-red).

Это пустотность за пределами концепций, непередаваемая, невообразимая и невыразимая?

Да, да.

Если ничего не возникает, не будет ли это крайностью рассеянной медитации на ничто (ci-yang med-pa)?

Нет, здесь есть большая разница.

Определения явного и неявного отчётливого восприятия

Отчётливое восприятие (rtogs-pa) – это точное и уверенное познание объекта. Отчётливо воспринимаемый объект может отчётливо восприниматься явным или неявным образом.

В соответствии с объяснением мастера школы гелуг Кедруба Дже (mKhas-grub dGe-legs dpal-bzang):

• В явном отчётливом восприятии удостоверение (nges-shes) по поводу объекта возникает благодаря тому, что в процессе познания осознавание (blo) «поворачивается лицом» к объекту и «восходит» ментальная голограмма (rnam-pa, ментальный аспект) объекта.
• Во время неявного отчётливого восприятия объекта осознавание не поворачивается лицом к объекту и не восходит его ментальная голограмма, а после него удостоверение относительно объекта возникает просто благодаря направлению внимания на него.

В соответствии с использованием этих терминов в ньингма:

• При явном отчётливом восприятии объектом является то, что познаётся в первую очередь и познание чего подчёркивается.
• При неявном отчётливом восприятии объектом является нечто вторичное, познание чего не подчёркивается.

Несмотря на разницу в определениях, и в гелуг, и в ньингма считается, что при основанном на выводах концептуальном познании того, что звук непостоянен, явным образом отчётливо воспринимается непостоянство звука, а неявным образом – отсутствие у него постоянства. 

Более того, ньингма соглашается, что основанное на выводах концептуальное познание пустотности кувшина может происходить в соответствии с описанием гелуг, и в таком познании произойдёт неявное отчётливое восприятие кувшина. Если ньингма опишет такое концептуальное познание с помощью своих определений явного и неявного отчётливого восприятия, то получится, что в этом познании в первую очередь подчёркивается явным образом отчётливо воспринимаемое концептуальное представление пустотности в графической форме – в виде обобщённого пустого пространства, и в меньшей степени подчёркивается отчётливо воспринимаемый неявным образом кувшин, возникающий без графической формы. Однако в ньингма такое концептуальное познание пустотности не считается правильной концептуальной медитацией на пустотность.

Возражение ньингма по поводу стиля концептуальной медитации в гелуг

С точки зрения анализа концептуального познания пустотности в гелуг, в этом познании появляются два условных объекта – концептуально измышлённое обобщённое пустое пространство, представленное в графической форме, и кувшин, не представленный в графической форме. Обратите внимание, что тибетское слово snang-ba, переводимое как «появляться» и «видимость», означает «возникать» и «то, что возникает», или «восходить» и «то, что восходит». То, что восходит, или появляется, необязательно должно появляться в графической форме. 

С точки зрения ньингма, концептуальное познание пустотности в стиле гелуг цепляется за упомянутые познаваемые объекты, которые в нём появляются. Оно цепляется в том смысле, что отчётливо воспринимает их как условные объекты, считая, что они существуют именно так, как кажется. Ньингма находит изъян в такой концептуальной медитации на пустотность, утверждая, что видимость концептуально измышлённых условных объектов и цепляние за них – это препятствие для неконцептуального познания пустотности, в котором нет подобных концептуально измышлённых концептуальных объектов и нет цепляния. Этого препятствия избегают в концептуальной медитации на пустотность в стиле ньингма и в концептуальном познании пустотности, достигаемом благодаря этой медитации, поскольку в этой медитации не появляется никаких концептуально измышлённых условных объектов («ничего не появляется») и не возникает цепляния за них.

Однако такая концептуальная медитация и такое концептуальное познание – это не крайность нигилизма и не рассеянная медитация на «ничто». Хотя в ней ничего не появляется, она всё же представляет собой отчётливое восприятие пустотности (полного отсутствия) условных объектов. Это отчётливое восприятие «появляется» в концептуальном познании, оно «возникает», а значит это не просто рассеянная прострация. Просто в этом познании не возникают и не появляются никакие условные объекты, которые были бы отчётливо воспринимаемыми объектами. Под рассеянной прострацией имеется в виду не только то, что не появляются условные объекты, но и что не возникает никакого отчётливого восприятия или понимания.

Ньингма указывает ещё на один недостаток, который касается концептуального познания пустотности даже в самой школе ньингма. Это концептуальное познание сопровождается цеплянием за несуществование (med-’dzin). Хотя это концептуальное познание не познаёт существование условных объектов (которые всегда являются не более чем концептуальными измышлениями) и не цепляется за их существование, оно познаёт несуществование условных объектов и цепляется за него.

Таким образом, из четырёх крайностей (mtha’-bzhi) – существования, несуществования, того и другого, ни того ни другого – концептуальная медитация на перечисляемую пустотность отрицает только первую крайность, крайность существования (yod-mtha’), выходя за её пределы. Однако затем оно приходит ко второй крайности – к крайности несуществования (med-mtha’). Это всё ещё не полное познание пустотности, находящейся за пределами концепций, непередаваемой, невообразимой и невыразимой. Полное познание приходит только у арьев в неконцептуальном познании пустотности, подобной пространству.