Достоверно познаваемые объекты не являются самодоказанными

Мы задались вопросами: «Что доказывает, что всё это существует? Как объяснить тот факт, что эти вещи существуют? Они сами себя доказывают или возникают зависимо от других факторов?»

Мы видели, что они не могут быть самодоказанными. Мы не рассматривали все логические доводы, которые это демонстрируют, но это важная тема при изучении пустотности. Нам нужно логически убедиться в том, что некоторые доказательства или объяснения вещей просто невозможны, например, что вещи самодоказанно существуют сами по себе, независимо от какого-либо влияния со стороны. Полное отсутствие реальности, которая соответствовала бы самодоказанному существованию, – это и есть пустотность (пустота).

Также мы говорили о том, что у всех вещей два типа сущностной природы.

• Поверхностная природа – то, чем они кажутся на условном уровне («этим» или «тем), а также обманчивая видимость, что они могут быть доказаны в силу самодоказывающей природы, хотя на самом деле такой вещи не существует.
• Глубочайшая природа – полное отсутствие какого бы то ни было достоверного доказательства их условного существования, соответствующего этой обманчивой видимости. 

Когда мы говорим, что вещь кажется доказанной невозможным образом, я думаю, это проще всего понять, если назвать это субъективным переживанием: нам это кажется, мы так чувствуем. Речь идёт о том, как мы воспринимаем вещи. Нам кажется, что внутри объекта или явления есть нечто прочное, что делает его, например, хорошим или плохим по своей природе.

Например, что мы чувствуем, когда у нас плохое настроение? Нам кажется, что внутри нас сидит большое и незыблемое плохое настроение, которое доказывает, что мы в плохом настроении. Мы превращаем плохое настроение в нечто прочное, а затем действуем исходя из этого: «Отстань от меня, я в плохом настроении». Мы ведём себя как собака, которая лает на каждого прохожего.

Однако внутри нас нет самодоказанного плохого настроения, подобного чудовищу, не правда ли? Плохое настроение возникло зависимо от других факторов – от того, что произошло на работе, или от нашего самочувствия (возможно, у нас болит голова или мы не выспались), от проблем в семье или от нашей психологической истории – от множества факторов.

Я не пытаюсь сказать, что плохого настроения не существует. На условном уровне у нас действительно плохое настроение, и нам не нужно впадать в крайность нигилизма и просто игнорировать его, ничего с ним не делать. Это чрезмерное опровержение: мы опровергаем не только монстра, который сидит внутри нас и доказывает, что у нас плохое настроение, но мы привязываем к нему и условную истину – наше плохое настроение – и выбрасываем ребёнка вместе с водой. Тогда мы ничего не делаем с тем фактом, что на условном уровне мы на самом деле в плохом настроении. Мы не применяем противодействующие силы, чтобы повлиять на своё настроение: мы находимся в полном отрицании.

Когда мы понимаем, что плохое настроение возникло из-за всевозможных причин и условий и в нём нет ничего прочного, мы можем пойти дальше и осознать, что можем изменить эти причины и условия, повлиять на происходящее, и это изменит наше настроение. Мы предпринимаем активные шаги, чтобы откорректировать наше настроение, полагаясь на понимание причинно-следственной связи и зависимого возникновения. 

Другая крайность – недостаточное отрицание: «Это незыблемое ужасное настроение, но оно возникло в силу причин и следствий, а значит зависит от других вещей. Однако оно всё равно здесь, внутри меня, как прочная вещь». Это крайность абсолютизма. Мы отрицаем лишь небольшую часть – то, что оно существует само по себе, – и приходим к выводу: «Хорошо, оно возникло в силу причин и условий, но всё равно это нечто прочное». Если наше отрицание не идёт достаточно глубоко и мы делаем такой вывод, то нам кажется, что мы ничего не можем исправить. Чрезмерное опровержение заключается в том, что нам вообще ничего не нужно делать, потому что плохого настроения не существует. Недостаточное отрицание предполагает, что мы ничего не можем сделать со своим настроением, потому что оно незыблемое, пусть даже возникло на основе причин и условий.

Вот общая идея, почему эта тема актуальна. Зависимое возникновение, пустотность и понимание того, что пустотность подразумевает зависимое возникновение, – у этой темы есть большое практическое значение в нашей жизни.

Давайте несколько минут уделим тому, чтобы усвоить материал. Проверьте, удалось ли вам понять эту основную идею на самом общем уровне, а не только на этом примере. 

Проверьте себя. Как объяснить своё плохое настроение? «Что ж, я в плохом настроении, это просто некая данность», – или плохое настроение возникло из-за причин и условий? Эти причины и условия просто вызвали плохое настроение и теперь мы в нём заперты или за плохим настроением нет никакой прочной вещи, на которую оно опирается, и мы можем повлиять на своё самочувствие, изменяя причины и условия, влияющие на него? В последнем случае мы, не отрицая плохое настроение, можем попробовать изменить эти причины и условия. Мы можем выйти из дома и подышать свежим воздухом или лечь вздремнуть. Мы не просто отождествляемся со своим настроением: «Ох, как же мне плохо», а затем лаем на каждого, кто оказывается рядом.

Подумайте об этом несколько минут. Что делать с плохим настроением? Я уверен, все мы знаем, что такое плохое настроение. Как подчёркивал Цонкапа, нужно обнаружить объект, подлежащий отрицанию. В данном случае это чувство незыблемого плохого настроения, как будто это самодоказанная вещь где-то внутри нас.

[пауза]

Как только мы осознали объект, подлежащий отрицанию, то есть прочное плохое настроение, которое находится внутри нас и кажется доказанным само по себе, и мы поняли, что это невозможно, что такой вещи не существует, – мы можем увидеть, что это подобно воздушному шарику, который надут вокруг этой ситуации, вокруг нашего плохого настроения и превращает его в незыблемую вещь. И теперь наше понимание, что такой вещи не существует, что это невозможно, лопает этот шарик. Это один из способов, как можно визуально представить понимание пустотности. Такой вещи просто нет – и наша фантазия уходит. Но не нужно делать это двойственно, как будто существует «я», отдельное от всего этого, держащее булавку и прокалывающее шарик. Просто «бабах» – такой вещи нет.

Как только мы продырявили шарик, мы можем сосредоточиться на зависимом возникновении: плохое настроение возникло в силу причин и условий, на него можно повлиять и так далее. Но сначала нам нужно осознать этот вымышленный воздушный шар, который мы спроецировали, чувствуя и веря, что он на самом деле существует. Затем уже нам нужно правильное понимание, чтобы его взорвать. Шарик должен лопнуть ещё до того, как мы сосредоточимся на зависимом возникновении. В обратном случае это будет недостаточное отрицание: шарик останется на месте, мы просто согласимся, что он возник в силу причин и условий, и наше понимание не станет достаточно глубоким.

Это одна из причин, почему я предпочитаю слово «пустотность», а не «пустота». «Пустота» может в данном примере подразумевать, что у нас по-прежнему есть шарик, просто внутри него ничего нет, он пустой. Но смысл не в этом. Мы хотим взорвать сам шарик. Никакого шарика не существует. Смысл не в том, что условная реальность находится где-то там и её можно обнаружить, просто внутри неё ничего нет. Также слово «пустотность» не отрицает условную реальность – существование «того» и «этого» или нашего плохого настроения. Однако нет ничего незыблемого. Смысл не в том, что где-то там есть прочная вещь, просто у неё внутри нет ничего, что бы её поддерживало.

Вот почему мадхьямаку – «срединный путь» – так трудно понять правильно. Её смысл очень трудно уловить. Сложно избежать этих двух крайностей – что существует прочная условная реальность, просто внутри неё ничего нет (крайность абсолютизма), и что условной реальности вообще не существует (крайность нигилизма). Мы хотим избежать этих двух крайностей. Также смысл не в том, что с одной точки зрения это одно, а с другой точки зрения это другое, или что это ни то и ни другое, а нечто трансцендентное, и если мы избавимся от всего и увидим всё чистым, как мандалу, то выйдем за пределы всех вещей и убежим в чистое измерение. Это также неверно.   

Это так называемые четыре крайности – «не это», «не то», «не то и другое» (с одной точки зрения это одно, а с другой точки зрения – другое), «не ни то ни другое» (как будто есть ещё какая-нибудь альтернатива).

Не уверен, что имеет смысл затрагивать эту тему, но в целом она имеет отношение к данному вопросу: интересно, что Цонкапа проводит разграничение между «или то, или другое» и «ни то, ни другое». Это разные вещи. Когда я говорю: «Это или стол, или стул», он должен быть или столом, или стулом, и третьего варианта нет. Но если я скажу: «Это ни собака, ни кошка», то остаётся открытой возможность, что это стол. «Ни то, ни другое» предполагает альтернативу, в отличие от «или то, или другое».

Поразмышляйте о примере из физики. Это очень красивый пример: перед нами или волна, или частица. Что такое вещи? Нельзя сказать, что перед нами волна и она истинно является волной, потому что в других ситуациях это частица. Но она не является истинно частицей, потому что в других ситуациях это волна. И также нельзя сказать, что это одновременно и то и другое, в зависимости от того, как мы смотрим. И нельзя сказать, что это ни то ни другое: это предполагает, что она должна быть чем-либо ещё. Также перед нами не ничто. Таким образом мы можем углубиться в тему зависимого возникновения на очень продвинутом уровне мадхьямаки.

На условном уровне, если постараться пронаблюдать за этим с помощью ограниченного «оборудования», то есть нашего тела и ума, то перед нами возникает или волна, или частица, а значит на условном уровне так и есть, и другие люди согласятся с нами, если пронаблюдают её с помощью такого же «инструмента». Кажется, что эта вещь действительно является или волной, или частицей и что она самодоказанная, но это не так. Всё зависит от нашего оборудования. Это зависимое возникновение.

Рассмотрев этот пример, мы можем применить данное понимание к тому, что актуально в нашей жизни. Я действительно отец? Или я учёный? Я только отец? Или я только учёный? Я истинный отец, когда я дома, а на работе я истинный учёный (это «или то, или другое»)? Или я ни то ни другое, но тогда я нечто третье? Или я ничто? Как получается, что на условном уровне я и отец, и учёный? Как это установить? Если вы хотите выполнять эти две роли, важно понимать, как они существуют. В обратном случае они могут казаться конфликтующими или вам просто будет трудно с ними справляться. На самом деле эта тема очень практична. Вы идёте на работу: «Ой, но ведь я отец!» – и вы отождествляетесь или с одним, или с другим и чувствуете неудовлетворённость, потому что мыслите о вещах как о самодоказанных. И это проблема, ведь именно так мы и чувствуем.

Итак, эта тема становится ещё сложнее: если на условном уровне вы отец и также на условном уровне вы учёный, вам нужно индивидуализирующее глубокое осознавание: «В одной ситуации я отец, а в другой – учёный. Когда я сижу с детьми, неуместно чувствовать себя учёным и относиться к детям как к эксперименту. С другой стороны, эти две роли не разделены высокой стеной. Я могу быть рациональным, воспитывая детей, и могу проявлять заботу о коллегах на работе, хотя я не веду себя с ними как родитель». Как найти равновесие между ролями, не делая их самодоказанными? Проколите шарик. 

Дети – это эксперимент? Вы ведёте себя на работе как родитель, который должен делать всем кофе и проверять, что у всех удобный стул? Может быть, вы вытираете коллегам нос? Как вы будете себя вести?

[пауза]

Если я в плохом настроении, полезно осознать, какая эмоция на меня влияет – привязанность, неприязнь и гнев или неведение и наивность, не правда ли?

Да, когда мы в плохом настроении, конечно, нужно попробовать увидеть, в чём его причины, как оно появилось и так далее. Плохое настроение может сопровождаться одной из беспокоящих эмоций, но необязательно. Это может быть просто наивность, с которой мы думаем: «Я действительно в плохом настроении, и оно прочное и незыблемое». Но наше плохое настроение может сопровождаться гневом или привязанностью, когда мы очень сильно скучаем по другому человеку и из-за этого у нас плохое настроение. Или мы можем быть в плохом настроении из-за плохого самочувствия. Такой анализ поможет нам понять, над чем нужно работать.

Когда я в плохом настроении, мне непросто определить, в чём причина проблемы. Бывает, что причина не в окружающих людях, у меня нет проблем в отношениях или на работе. Если бы я мог определить, чем вызвано плохое настроение, то мог бы что-нибудь с ним сделать. Но когда проблем нет и всё хорошо, но всё же я в плохом настроении, как с этим быть?

Это важный вопрос. В некоторых ситуациях, когда мы в плохом настроении, мы можем обнаружить, что его спровоцировало. Возможно, другой человек что-то сказал, или что-то случилось на работе, или я не выспался. Но в других ситуациях кажется, что плохое настроение возникло вообще без причин. Как говорится, «я встал не с той ноги».

Что такое плохое настроение? Это первый вопрос. Я думаю, его основная характеристика – чувство несчастья. Какое определение даётся в буддизме счастью и несчастью? Счастье и несчастье – это то, как мы переживаем созревание нашей кармы, а точнее – созревание наших кармических потенциалов. Всё, что мы переживаем в течение дня, в том числе ситуации, в которых мы оказываемся, созревает из наших кармических потенциалов, помимо многих других причин. Из них созревают различные переживания.

Например, если другой человек на нас кричит, это значит, что наши кармические потенциалы созрели в виде переживания ситуации, в которой на нас кричат. Эти потенциалы не заставляют человека на нас кричать: это уже происходит в силу его собственной истории, его беспокоящих эмоций и так далее. Наши кармические потенциалы созревают лишь в виде нашего собственного опыта. Следующий вопрос – как мы переживаем это созревание? Мы переживаем его с некоторым чувством на спектре счастья и несчастья.

Например, я каждый день ем на завтрак одно и то же. Это происходит в силу моей склонности, которая заключается в том, что на завтрак я всегда ем мюсли. Иногда, когда я ем мюсли, я счастлив, а иногда несчастлив. Как я переживаю созревание этой склонности всё время есть на завтрак одно и то же? Если я переживаю это с чувством несчастья, то моё переживание можно назвать плохим настроением.

Несчастье, которое я чувствую во время завтрака, не самодоказанное: оно не пришло из ниоткуда. Это созревание кармического потенциала, а значит у него есть определённые причины. Очень трудно по-настоящему понять, почему во время определённого кармического созревания – переживания определённой ситуации, например во время завтрака, – созревает что-то ещё, например чувство несчастья. Как одно сопутствует другому? Как одно вызывает другое? Или приём пищи – это просто контекст для созревания плохого настроения и также здесь играют роль самые разные обстоятельства и условия, запускающие созревание другого кармического потенциала в виде переживания плохого настроения? Добиться в этом уверенности довольно трудно. Только всеведущие будды знают все нюансы кармической причинно-следственной связи.

Вопрос в том, что делать с этим несчастьем, которое, как нам кажется, пришло из ниоткуда? Нужно понять, что несчастье, которое мы чувствуем в этой ситуации, когда у нас плохое настроение, – это созревание какого-то разрушительного действия в прошлом, в этой жизни или в одной из предыдущих. Но такова сансара, и её природа – постоянные взлёты и падения. Иногда мы чувствуем счастье, иногда – несчастье. Ну и что? В этом нет ничего особенного. Смысл не в том, чтобы игнорировать чувство несчастья. Просто мы понимаем, что в нём нет ничего особенного: «Я несчастлив. Ну и что с того?» – и завтракаем.

Мы признаём, что мы несчастны, так что это не крайность нигилизма. Мы осознаём, что несчастье за завтраком необязательно означает, что весь день пройдёт ужасно. Мы понимаем, что наше настроение может измениться. Это понимание непостоянства. Непостоянство не означает, что всё будет становиться только хуже. Может стать и лучше. В том числе это касается чувств счастья и несчастья: мы переживаем взлёты и падения. Опять же, мы прокалываем этот шарик: «Я несчастлив, у меня плохое настроение, теперь весь день будет ужасным».

Очень интересно проанализировать на глубоком уровне: когда мы в плохом настроении, нет ли в нашем уме тонких, малозаметных беспокоящих эмоций. Может быть, мы чем-то раздражены, скучаем по кому-нибудь или жалеем себя? Когда появляется беспокоящая эмоция, мы не очень счастливы: эта эмоция беспокоящая, и наше состояние потревожено. Мы можем попробовать это отследить, чтобы понять, над чем работать. Возможно, мы не можем точно сказать, что нас раздражает, но мы чувствуем раздражение. Уверен, все вы с этим знакомы. Или мы можем чего-нибудь хотеть, но мы сами не знаем, что именно хотим. У нас могут появиться мысли: «Что я могу съесть? Что я могу посмотреть в интернете? Какую бы песню послушать?» – это может быть что угодно, к чему мы обычно прибегаем. Возможно, мы чувствуем: «Мне просто чего-нибудь хочется, – или: – Меня просто что-то раздражает. – или: – Мне скучно», то есть мы хотим чего-нибудь интересного, хотим удовлетворения. Интересное, неинтересное, неудовлетворённость, дофамин – есть много разных подходов к анализу.  

Понимая зависимое возникновение, мы осознаём, что результаты не существуют независимо от причин и обстоятельств. Мы смотрим на причины: если наше чувство несчастья обусловлено беспокоящими эмоциями, то мы работаем с ними. Если мы понимаем, что несчастье возникает из кармических последствий разрушительного поведения, которое служит их причиной получения (это то, из чего возникает результат), то мы работаем над отказом от дальнейших разрушительных действий и совершаем как можно больше созидательных. Разрушительные действия мотивированы беспокоящими эмоциями, так что всё это взаимосвязано. Не желая всё время быть в плохом настроении, я стараюсь совершать созидательные действия и работаю над беспокоящими эмоциями.

Также мы видим примеры таких людей, как Его Святейшество Далай-лама, который сталкивается с протестными демонстрациями, недоброжелателями среди китайцев и так далее, но он всегда счастлив и весел. Как ему это удаётся? Это самодоказанно существует с его стороны? Или это результат невероятной работы над собой на протяжении множества жизней? Мы тоже можем стать как он и более того – стать буддой. Но большинству из нас было бы вполне достаточно стать как Его Святейшество!