Подробное рассмотрение способов познания, часть 14: количество достоверных способов познания

Чарваки и джайны признают только один достоверный способ познания, а именно (1) обнажённое познание.

Позиция чарваков

Материалистическая школа чарвака (rgyang-’phen-pa) считает достоверным способом познания только обнажённое познание, поскольку в соответствии с этой школой существуют только очевидные явления. Поскольку логические пересечения нематериальны и неочевидны, их не существует.

В соответствии с теориями саутрантики вы, как ограниченные существа, можете посредством обнажённого познания явным образом познавать только очевидные явления и не можете познавать таким образом неочевидные. Чтобы познавать неочевидные явления явным образом, нужно полагаться на достоверные цепочки умозаключений и основанное на выводах познание.

• Таким образом, очевидные явления определяются как явления, которые можно явным образом отчётливо воспринять посредством достоверного обнажённого познания. Очевидные явления синонимичны всем функционирующим явлениям, другими словами, нестатичным объективным сущностям.
• С другой стороны, неочевидные явления определяются как явления, которые можно явным образом отчётливо воспринять посредством достоверного познания, основанного на выводах, что верно для всех достоверно познаваемых явлений – как нестатичных, так и статичных.

Следовательно, неочевидные явления могут быть статичными и нестатичными. Хотя статичные явления, а именно метафизические сущности, такие как отсутствия или категории, являются лишь условно истинными явлениями и лишены истинно доказанного существования (rang-bzhin-gyis grub-pa), поскольку они не выполняют функций, всё же это существующие явления. Их существование может быть доказано в силу их собственной природы (rang-bzhin-gyis grub-pa) и в силу индивидуальных определяющих характеристик (rang-gi mtshan-nyis-gyis grub-pa), которые находятся в них самих. Таким образом, их можно познать достоверно. Отсутствия, например отсутствие яблока на столе, можно достоверно познать неявным образом посредством достоверного обнажённого познания. С другой стороны, категории можно достоверно познать только посредством основанного на выводах познания, полагаясь на достоверную цепочку умозаключений.

Однако будды могут познавать все метафизические сущности неявным образом посредством обнажённого познания. Буддам необязательно полагаться на познание, основанное на выводах, чтобы познавать категории. Более того, неочевидные нестатичные явления, например тонкая нестатичность, которую ограниченные существа могут познать только с опорой на цепочку умозаключений, для будд являются очевидными и могут быть познаны явным образом посредством обнажённого познания. Следовательно, можно было бы утверждать, что достоверное обнажённое познание – это единственный достоверный способ познания, поскольку только оно неконцептуально, а значит необманчиво.

Однако у такого утверждения есть несколько абсурдных заключений. Если бы это было так, только будды могли бы достоверно познавать то, что неочевидно для сенсорного обнажённого познания непросветлённых, ограниченных существ, например присутствие огня на горе, где виден дым, или присутствие человека за домом, если вы не можете его видеть, но можете слышать его речь. Однако это противоречит нашему обыденному опыту. 

Хотя ограниченные существа могут не видеть огонь на отдалённой горе, однако, когда они видят дым, они знают, что там должен быть огонь, например огонь лесного пожара, и могут предпринять какие-либо шаги, чтобы его потушить. Сам огонь – это функциональное, объективное явление, однако ограниченные существа не могут увидеть его явным образом. Но как насчёт присутствия огня в том месте, откуда идёт дым? Как ограниченные существа могут его познать?

Если присутствие огня в том месте можно познать только посредством обнажённого познания, оно должно отчётливо воспринимать его или явным, или неявным образом. В первом случае огонь должен быть появляющимся объектом, например, зрительного сознания человека. Однако он не появляется в зрительном сознании, поскольку это неочевидный объект. Тогда остаётся лишь возможность отчётливо воспринять присутствие или существование огня в том месте посредством зрительного обнажённого познания неявным образом.

Здесь важно вспомнить, что посредством обнажённого познания в соответствии с теориями саутрантики можно явным образом отчётливо воспринять только объективные сущности, а неявным образом – только некоторые метафизические сущности, например отсутствие или присутствие огня.

Если присутствие огня было отчётливо воспринято неявным образом, то оно должно быть явлением, существующим в силу приписывания и познаваемым в силу приписывания. Это присутствие устанавливает, что присутствует огонь, и, если это явление-приписывание, у него должна быть основа для приписывания, в данном случае – место, где присутствует дым. Чтобы отчётливо воспринять присутствие там огня, сначала в уме должна возникнуть основа для приписывания, а затем присутствие огня должно быть отчётливо воспринято одновременно с этой основой. Оба этих критерия в данном примере удовлетворяются.

Присутствие чего-либо – это метафизическая сущность, но всё же это достоверно познаваемое явление. Соответственно, его существование как достоверно познаваемого явления можно доказать в силу его индивидуальной самодоказывающей природы и индивидуальной определяющей характеристики, которые обнаружимы в нём самом. Но поскольку оно не выполняет никакую функцию, а значит его существование как достоверно познаваемого явления не может быть истинно доказано на основе этого критерия (например, на основе зрительного восприятия того, что это явление что-либо делает), его существование как достоверно познаваемого явления можно доказать только в контексте обозначающих его слов и концепции. Таким образом, существование огня является доказанным в силу приписывания как нечто, к чему относятся слова и концепция в результате умственного обозначения на определённой основе, в данном случае – на основе места, где присутствует дым.

Поскольку существование или присутствие огня в том месте, где присутствует дым, можно доказать только в зависимости от механизма умственного обозначения, то это умственное обозначение должно быть достоверным, то есть должно полагаться или на достоверное наблюдение, или достоверную цепочку умозаключений, если наблюдение невозможно. Эта цепочка умозаключений была бы следующей: «Место, где существует дым, – это место, где существует огонь, потому что там есть дым, а причина дыма – огонь».

Таким образом, даже если предположить, что существование и присутствие огня даже на далёкой горе, на которой виден дым, может быть неявным образом отчётливо воспринято достоверным сенсорным обнажённым познанием, сначала оно должно быть достоверно познано основанным на выводах познанием, которое полагается на логическое пересечение между «огнём» и «причиной дыма». Следовательно, должно быть более одного достоверного способа познания такого неочевидного явления, как присутствие огня там, где присутствует дым, и недостаточно лишь одного достоверного способа познания, о котором говорят чарваки. 

Более того, людям с ментальными проблемами и маленьким детям нужно сначала объяснить подобные факты, например, что там, где есть дым, есть и огонь. Они не смогут сами отчётливо воспринять присутствие огня, увидев дым в отдалении. Следовательно, большинство людей первоначально познают подобные неочевидные явления благодаря достоверной цепочке умозаключений и основанному на выводах познанию, а в обратном случае они вообще не могли бы понять то, что не очевидно.

Теперь давайте рассмотрим, как можно знать о присутствии человека, который стоит за домом. Полагаясь на информацию из какого-либо достоверного источника – от другого человека, который стоит с той же стороны дома и на самом деле видит первого человека, – вы можете знать о присутствии человека за домом, хотя у вас нет его обнажённого познания. Хотя второй человек, от которого вы получили эту информацию, видел первого человека посредством сенсорного обнажённого познания, вы его не видели. Если бы вы не полагались на дедуктивный процесс, происходящий посредством цепочки умозаключений: «То, что сказал этот человек, который посредством сенсорного обнажённого познания узнал о присутствии человека за домом, верно, потому что у него было это сенсорное познание», как бы ещё вы узнали о присутствии первого человека? Тогда, если вы сами явным образом что-либо не видели, вы бы об этом не узнали; у вас не было бы уверенного знания этого объекта, основанного на достоверном источнике информации, то есть на сведениях, полученных от других людей.

Конечно, можно возразить и сказать, что человек, сообщающий вам эту информацию, может лгать. Здесь возникает вопрос о том, как понять, что человека можно считать достоверным источником информации. Чтобы в этом удостовериться, нужно полагаться на аргументы, позволяющие считать его достоверным источником информации, то есть полагаться на основанное на выводах познание.

Допустим, вы сломали ногу. Хотя вы можете увидеть определённые признаки на коже, вы не можете точно знать, была ли нога сломана, пока не увидите саму кость. Вывод об этом нельзя сделать на основе поверхностных признаков, и вы не можете верить врачу, который сделал такой вывод, если считаете, что достоверным способом познания является только обнажённое познание. Даже если вы увидите рентгеновский снимок сломанной кости, этого недостаточно, потому что вам нужно полагаться на цепочку умозаключений: «То, что я вижу на этом снимке, – и есть моя кость, потому что это достоверный снимок». В обратном случае зачем вам верить, что видение снимка – это способ увидеть саму кость? Тот, кто не знает о существовании рентгена, определённо не поверил бы в достоверность этого изображения.

Таким образом, из этой точки зрения последуют абсурдные заключения, а значит это искажённое познание – считать, как чарваки, что существует только один способ достоверного познания, то есть обнажённое познание, и отрицать достоверность основанного на выводах познания.

Позиция джайнов

Джайны утверждают, что есть два типа достоверного познания:

• Достоверное познание посредством обнажённого познания (санскр. pratyakṣapramāṇa, тиб. mngon-sum tshad-ma). Это познание того, что является ясным (санскр. viṣāda, тиб. dvangs-ba), другими словами, познание очевидных явлений, если использовать термин саутрантики. Оно возникает без потребности в другом акте познания.
• Достоверное познание посредством познания того, что находится за пределами наблюдения (санскр. parokṣapramāṇa, тиб. lkog-gyur tshad-ma). Термин «за пределами наблюдения» (санскр. parokṣa, тиб. lkog-gyur-ba) – тот же самый термин, который саутрантика использует для неочевидных явлений; буквально он означает «за пределами глаз». Такое познание возникает с опорой на предшествующее обнажённое познание.

В нашем тексте джайны упоминаются вместе с чарваками как те, кто считает обнажённое познание единственным достоверным способом познания. Можно попробовать объяснить это тем, что поскольку достоверное познание неочевидных явлений производно от достоверного познания очевидных явлений, то в конечном счёте все достоверные акты познания сводятся к обнажённому познанию того, что очевидно, то есть к наблюдаемым явлениям. Но это всего лишь догадка, и давайте проанализируем этот вопрос тщательнее.

Саутрантика согласна с тем, что основанное на выводах познание является производным от обнажённого познания очевидных явлений. И санскритский, и тибетский термины (anumāna, rjes-dpag) буквально означают «после измерения».

• Основанное на выводах познание, полагающееся на силу того, как вещи существуют на самом деле (dngos-stobs rjes-dpag), опирается на логические пересечения, возникшие на основе наблюдения за причинно-следственными связями (санскр. tadutpatti, «возникающие из того») или за тождественными природами-идентичностями (санскр. tādātmya, «быть той же самой природы-идентичности, что и то»).
• Основанное на выводах познание, полагающееся на то, что общеизвестно (grags-pa’i rjes-dpag), опирается на услышанные и изученные условности.
• Основанное на выводах познание, полагающееся на уверенность (yid-ches rjes-dpag), опирается на услышанное от достоверных источников информации или прочитанное в таких источниках.

Тем не менее, когда происходит достоверное познание, основанное на выводах, оно напрямую опирается на достоверную цепочку умозаключений. Оно не опирается на обнажённое познание очевидного объекта, происходящее в непосредственно предшествующий момент. Это не похоже на познание явлений-приписываний, например прекращения или грубого непостоянства глиняного кувшина, когда он падает со стола и разбивается на кусочки. Познание этих явлений-приписываний требует предшествующего обнажённого познания падающего и разбивающегося кувшина, за которым сразу же следует обнажённое познание глиняного кувшина, его прекращения и грубого непостоянства одновременно. Однако прекращение и грубое непостоянство глиняного кувшина – это очевидные явления, которые явным образом появляются в обнажённом познании.

Поскольку достоверное основанное на выводах познание неочевидного объекта возникает иначе, чем обнажённое достоверное познание явлений-приписываний, и само не является обнажённым познанием, оно не относится ни к одной из двух разновидностей достоверных способов познания, о которых говорят джайны.  

Концептуальные схемы разделения всех достоверно познаваемых явлений могут включать:

• Категории или множества, которые обладают общим локусом (gzhi-mthun) явлений, принадлежащих к нескольким множествам, например к множеству очевидных явлений и к множеству неочевидных явлений. Множество очевидных явлений включает только такие нестатичные явления, которые могут быть отчётливо восприняты обнажённым познанием явным образом. Множество неочевидных явлений включает все достоверно познаваемые явления. В этой классификации очевидных и неочевидных явлений нестатичные явления, которые могут быть отчётливо восприняты обнажённым познанием явным образом, являются членами обоих множеств.
• Взаимоисключающие (’gal-ba) категории или множества не имеют членов, которые составляли бы общий локус, то есть были бы членами обоих множеств, как, например, нестатичные и статичные явления. Нет достоверно познаваемых явлений, входящих в оба множества.

Однако концептуальные схемы, классифицирующие все способы познания в целом, включают только множества, обладающие общим локусом. 

• Когда познание разделяют на неконцептуальное и концептуальное, то и искажённое познание, и неискажённое познание могут быть членами обоих множеств.
• Когда познание разделяют на достоверное и недостоверное, и неконцептуальное, и концептуальное познание могут быть членами обоих множеств.

Что же касается концептуальных схем, классифицирующих только те способы познания, которые достоверны, здесь есть только одна пара взаимоисключающих множеств – достоверное обнажённое познание и достоверное основанное на выводах познание. Не бывает способа познания, относящегося к обоим множествам.

• Например, достоверное неконцептуальное познание является лишь членом множества достоверного обнажённого познания, а достоверное концептуальное познание – лишь членом множества достоверного основанного на выводах познания.

Подобно классификации достоверных способов познания у джайнов, в саутрантике проводится разделение между познанием самодостаточно познаваемых явлений (rdzas-yod) и познанием явлений, познаваемых в силу приписывания (btags-yod). Однако эти два множества способов познания не являются взаимоисключающими, поскольку и достоверные познания, и недостоверные познания могут быть членами обоих множеств.

Даже когда проводится разница между достоверным познанием самодостаточно познаваемых явлений и достоверным познанием явлений, познаваемых в силу приписывания, они не образуют взаимоисключающие множества достоверных способов познания. И достоверное обнажённое познание, и достоверное основанное на выводах познание могут достоверно познавать как самодостаточно познаваемые явления (например, звук, который вы слышите, или звук как нечто характеризуемое тонким непостоянством), так и явления, познаваемые в силу приписывания (например, человек, которого вы видите, или человек как нечто, что не является ни одним и тем же, что и пять совокупностей, ни чем-то отдельным от них – «ни одним, ни многим»). Следовательно, познание самодостаточно существующих явлений и познание явлений, существующих в силу приписывания, не образуют взаимоисключающие множества, если разделить все достоверные способы познания таким образом.  

Итак, используемое джайнами разделение достоверных способов познания на достоверное познание посредством обнажённого познания и «достоверное познание посредством познания того, что находится за пределами наблюдения» на самом деле всё-таки предполагает наличие одного достоверного способа познания с двумя подтипами, образующими недихотомическую пару множеств. Чтобы выделить отдельные, взаимоисключающие достоверные способы познания, у которых нет общего локуса, необходимо выделить два разных способа познания.

Теперь возникает вопрос по поводу классификации, в которой есть взаимоисключающая пара, состоящая из достоверного обнажённого познания и достоверного основанного на выводах познания. Подразумевает ли она:

• просто взаимоисключающую пару, так что не существует ни одного члена, относящегося одновременно к обоим множествам, но, тем не менее, не исключающую существования других достоверных способов познания, которые не включены ни в одно из двух множеств;
• дихотомию (dngos-’gal), которая включает в себя все достоверные способы познания, так что не существует ни одного достоверного способа познания, не относящегося ни к одному, ни к другому из двух множеств.

Чтобы это определить, нам нужно проанализировать другие небуддийские индийские системы, которые говорят о существовании более чем одного достоверного способа познания.

Самкхьи утверждают, что существует три [типа] достоверного познания: (1) обнажённое познание, (2) основанное на выводах познание и (3) знание чего-либо с помощью словесного указания.

Когда вы правильно и с уверенностью понимаете, что имеет в виду человек, когда слышите звучание его или её слов, или получаете правильную информацию из авторитетных писаний, или слышите, как такой текст объясняет заслуживающий доверия человек, это достоверное знание с помощью словесного указания (sgra-byung tshad-ma, санскр. śabdapramāṇa). Саутрантика соглашается, что такое знание достоверно, но оспаривает, что эти три подвида представляют собой третью, отдельную категорию достоверных способов познания.

Если бы существовал третий тип, то упомянутый способ узнавания информации посредством словесного указания должен бы был происходить без участия как обнажённого познания, так и основанного на выводах познания. Однако это абсурдно. Когда вы слышите речь человека и понимаете, что человек имеет в виду, разумеется, первый шаг в этом процессе – это достоверное слуховое обнажённое познание звука. Более того, существуют общеизвестные условности, присваивающие смысл определённым сочетаниям слышимых фонем в рамках одного языка. Если вы заранее знаете эти условности, а также знаете звуковые категории звучания слов и категории объектов, или смысловые категории, определяющие их смысл, то, услышав определённые звуки, вы будете знать, что они обозначают, посредством этих категорий. Если бы этот концептуальный процесс не опирался на цепочку умозаключений, например: «У этого сочетания фонем такой-то и такой-то смысл, потому что это общеизвестная условность», то как бы он вообще работал? Очевидно, этот способ узнавания о чём-либо – не что иное, как основанное на выводах познание, которое следует за обнажённым познанием звука. Считать, что этот способ получения информации функционирует отдельно и независимо от этих двух, было бы искажённым концептуальным познанием.

Такой же анализ применим к тому, как вы получаете знания, читая текст, который является авторитетным источником информации. Сначала должно произойти зрительное обнажённое познание письменного обозначения определённых слов, с которыми связаны определённые фонетические элементы – также на основе общепринятой условности. Затем, опираясь на предварительное знание условностей о том, как слова связаны со смыслом, вы понимаете смысл слов, когда их читаете. Это происходит в процессе основанного на выводах познания, как объяснялось выше. Наконец, вы знаете, что прочитали правильную информацию из авторитетного текста, полагаясь на цепочки умозаключений: «Информация в этой книге верна, потому что она была написана заслуживающим доверия автором», «Автор этой книги – достоверный источник информации по такой-то и такой-то причине». Таким образом, последний шаг в этом способе получения информации – это тоже основанное на выводах познание.

Ещё один пример: ваша подруга находится в соседней комнате, и вы с ней разговариваете. Вы слышите звук её голоса, но не можете её видеть. Школа самкхья считает, что вы знаете о её присутствии в соседней комнате посредством словесного указания. Последователи этой школы утверждают, что её присутствие не может быть явным образом «услышано» достоверным слуховым обнажённым познанием и также вы не познаёте это на основе выводов в качестве отдельного когнитивного процесса. Таким образом, считают они, подобное познание должно быть получено другим способом, помимо обнажённого познания и основанного на выводах познания. Однако действительно ли необходимо выделять третий достоверный способ познания?

Это правда, что присутствие вашей подруги в соседней комнате не очевидно для вашего слухового обнажённого познания и не является его появляющимся объектом. Её присутствие – это неочевидное явление. Однако его можно познать на основе выводов, полагаясь на цепочку умозаключений: «Моя подруга присутствует в том месте, откуда я слышу её голос во время нашего разговора, потому что звуки её ответов на мои слова кем-то производятся». На основании диалога с подругой и данной цепочки умозаключений вы исключаете, что звук её голоса раздаётся из электронного устройства, как в случае с голосовым сообщением, которое можно услышать в телефоне.

Но вы можете возразить, что вы не делаете такой вывод явным образом, когда слышите её голос. Вы просто знаете, что она там. Хорошо, но как вы об этом знаете? В соответствии с теориями саутрантики вы также можете узнать это посредством неявного отчётливого восприятия одновременно с тем, как вы явным образом отчётливо воспринимаете звучание голоса вашей подруги посредством слухового обнажённого познания. Её присутствие – это явление-приписывание на основе звучания её голоса, и его можно подтвердить с помощью основанного на выводах познания, которое полагается на приведённую выше цепочку умозаключений. Таким образом, можно знать о её присутствии или неявным образом, посредством слухового обнажённого познания, или явным образом, посредством основанного на выводах познания.

Случай, когда вы видите дым и неявным образом отчётливо воспринимаете присутствие огня как явление-приписывание на его основе, был совершенно другим. Там мы опровергали, что присутствие огня можно познать только с помощью достоверного обнажённого познания, но не с помощью основанного на выводах познания. Присутствие подруги, голос которой вы слышите из другой комнаты, – это тоже неочевидное явление, как и присутствие огня, когда вы видите дым, однако мы опровергаем, что такое познание происходит посредством третьего достоверного познания, отличного и от обнажённого познания, и от основанного на выводах познания. Как уже было продемонстрировано, присутствие вашей подруги познаётся или неявным образом посредством обнажённого познания, или явным образом посредством выводов, но не существует третьего процесса, который был бы отличен от этих двух.

Ньяи признают четыре [типа]: в дополнение к этим трём – (4) понимание подобного примера. 

Допустим, вы знаете, породу зебу, которая называется «брахман». Это бык с большим горбом на плечах и подгрудком на шее. Достоверное познание чего-либо посредством понимания подобного примера (dpe-nyer ’jal-ba, санскр. upamāna) – это понимание, что водяной буйвол, которого вы видите, похож на брахмана, но без большого горба на плечах и подгрудка на шее. Вы точно не знаете, что это за животное, но благодаря аналогии с брахманом вы знаете другое животное, которым оно не является: вы знаете, что это не брахман.

Или, разыскивая своего друга в толпе, вы видите незнакомца и по аналогии знаете, что этот человек – не тот, кого вы ищете. Однако является ли знание чего-либо посредством понимания подобного примера отдельным достоверным способом познания, отличным от обнажённого познания и основанного на выводах познания?

Ранее мы обсуждали концептуальное познание, которое присваивает название. Чтобы воспринять быка с большим горбом и подгрудком как брахмана, необходимо явным образом полагаться на цепочку умозаключений: «Бык с большим горбом и подгрудком – это брахман, потому что есть общепринятая условность, согласно которой брахман определяется таким образом». Следовательно, чтобы понять, что это за животное, вы полагаетесь на процесс основанного на выводах познания. То же самое верно и при определении того, кем какое-либо животное не является. Когда вы понимаете, что водяной буйвол – это не брахман, вы, конечно же, приходите к этому выводу посредством цепочки умозаключений: «Этот бык без горба и подгрудка не брахман, потому что у брахмана есть и горб, и подгрудок, а у этого животного нет ни того, ни другого». Это разновидность основанного на выводах познания.

Посредством зрительного обнажённого познания вы также можете понять, что водяной буйвол – это не брахман. Это похоже на то, как вы видите пустую поверхность стола и одновременно с этим видите отсутствие вазы на столе. Пустую поверхность стола вы отчётливо воспринимаете явным образом, а неявным образом вы можете отчётливо воспринять отсутствие вазы как явление-приписывание на основе стола. Подобным образом, когда вы явным образом отчётливо воспринимаете водяного буйвола посредством зрительного обнажённого познания, хотя ваше сенсорное сознание (если вы «обычное существо») не может определить это животное как водяного буйвола, оно всё равно может неявным образом отчётливо воспринять отсутствие брахмана как явление-приписывание на основе этого животного. Чтобы неявным образом отчётливо воспринять отсутствие вазы на пустой поверхности стола или отсутствие брахмана на основе водяного буйвола, вам нужно быть предварительно знакомыми с вазой или с брахманом. Однако во время явного зрительного восприятия поверхности стола или водяного буйвола вы можете неявным образом заметить эти отсутствия, не полагаясь в этот момент на цепочку умозаключений.

Таким образом, вы можете достоверно познать что-либо посредством понимания подобного примера в процессе неявного обнажённого познания или в процессе основанного на выводах познания. Нет необходимости выделять дополнительный способ познания, отличный от этих двух: это было бы искажённым концептуальным познанием, которое интерполирует нечто лишнее.

Есть ещё один случай, который можно упомянуть как пример достоверного познания посредством понимания подобного примера. Допустим, вы познаёте непостоянство звука, просто думая: «Звук непостоянен, как и глиняный кувшин». Однако этот тезис неполный. Полный тезис: «Звук непостоянен, потому что это подверженное влиянию явление, как и глиняный кувшин». Однако его можно достоверно познать посредством основанного на выводах познания, которое полагается на три составляющие цепочки умозаключения. Даже если вы познаёте полный тезис, но без опоры на достоверную цепочку умозаключений, не говоря уже о познании непостоянства звука лишь на основе аналогии с глиняным кувшином, это не более чем основанное на предположении познание, а не достоверное познание.

[Бхатта-]мимамсаки утверждают, что их количество определённо достигает шести: эти четыре и (5) достоверное познание посредством подразумеваемого и (6) достоверное познание несуществования.  

Бхатта-мимамсаки – это последователи писаний философа Кумарилы Бхатты, который жил приблизительно на рубеже восьмого века н. э. Немного ранее жил Прабхакара, философ школы мимамсака, который добавил к четырём достоверным способам познания, о которых говорят ньяи, достоверное познание посредством подразумеваемого. Кумарила Бхатта добавил достоверное познание несуществования к списку Прабхакары. Ветви мимамсаки, идущие от Прабхакары и Бхатты, известны как пурва-мимамса (ранняя мимамса), поскольку они следуют более ранним Упанишадам, а школы веданты, возникшие после этого, известны как уттара-мимамса (поздняя мимамса) и следуют поздним Упанишадам.

[5] Допустим, толстяк Девадатта не ест в течение дня. Поскольку он толстый, и поскольку люди должны есть, чтобы быть толстыми, и поскольку есть можно днём или ночью, вы можете понять на основе подразумеваемого (don-gyis go-ba, санскр. arthāpatti), или дизъюнктивного рассуждения, что Девадатта ест ночью. Такое знание неочевидного объекта достигается с опорой на достоверную цепочку умозаключений, например: «Чтобы быть толстым, нужно есть. Есть можно или днём, или ночью. Толстяк Девадатта не ест днём, а следовательно он ест ночью, поскольку он толстый», а значит нет необходимости выделять отдельный способ познания для этого случая. Таким образом, понимание на основе подразумеваемого можно включить в категорию достоверного познания, основанного на выводах.

Ещё один пример: вы знаете, что в вашем доме есть другой человек, и в вашем доме две комнаты, но вы не видите человека в первой комнате. Благодаря пониманию подразумеваемого (методом исключения), вы можете понять, что человек должен быть во второй комнате, когда неявным образом отчётливо воспринимаете его отсутствие в первой комнате на основе зрительного обнажённого познания пустой комнаты.

[6] Есть четыре типа несуществования (dngos-po med-pa, санскр. abhāva):

• предваряющее несуществование (snga-ma med-pa, санскр. prāgabhāva),
• несуществование из-за прекращения (zhig-nas med-pa, санскр. pradhvaṃsābhāva),
• взаимное несуществование (phan-tshun med-pa, санскр. anyonyābhāva),
• полное несуществование (gtan-nas med-pa, санскр. atyantābhāva).

Но действительно ли, чтобы их познать, необходимо достоверное познание несуществования (dngos-po med-pa’i tshad-pa, санскр. abhāvapramāṇa) посредством дополнительного достоверного способа познания, не являющегося ни обнажённым познанием, ни основанным на выводах познанием?

[6а] Предваряющее несуществование, или предваряющее отсутствие, – это отсутствие чего-либо ещё не происходящего до того, как оно станет происходящим в настоящем. Когда молоко происходит в настоящем, есть предваряющее несуществование (предваряющее отсутствие) ещё не происходящего йогурта. Оно тоже является происходящим в настоящем как явление-приписывание на основе происходящего в настоящем молока, которое служит причиной получения (nyer-len-gyi rgyu) йогурта. Причина получения – это то, из чего будет получен результат и что при этом перестанет существовать, как, например, семя служит причиной получения ростка. Отсутствие ещё не происходящего йогурта продолжается в качестве явления-приписывания до тех пор, пока происходящее в настоящем молоко не свернётся.

Такое отсутствие можно познать или посредством неявного отчётливого восприятия, когда вы явным образом отчётливо воспринимаете молоко посредством зрительного обнажённого познания, или его можно познать с помощью выводов. В последнем случае вы можете сделать вывод об этом предваряющем отсутствии, полагаясь на цепочку умозаключений, например: «Йогурт пока отсутствует в молоке, потому что молоко ещё не свернулось. Когда молоко сворачивается, оно становится йогуртом. Это молоко ещё не свернулось, следовательно йогурт находится в состоянии предваряющего отсутствия, перед тем как он будет произведён».

[6б] Как только молоко свернётся и станет йогуртом, вы сможете познать несуществование из-за прекращения (отсутствие из-за прекращения) уже не происходящего молока как явление-приписывание на основе происходящего в настоящем йогурта. Такое отсутствие тоже можно познать или неявным образом посредством обнажённого познания, или явным образом посредством основанного на выводах познания, как и в случае с предваряющим отсутствием. 

[6в] Познать взаимное несуществование (взаимное отсутствие) означает познать, что два множества явлений лишены общего локуса, то есть образуют взаимоисключающую пару и нет ничего, что было бы частным случаем обоих множеств. Например, быть лошадью и быть коровой – взаимоисключающие явления. Если животное является лошадью, оно не может быть коровой, и нет ни одного животного, которое входило бы в оба множества. Когда вы видите лошадь посредством зрительного обнажённого познания, вы можете достоверно знать, что она не может одновременно быть и коровой.

Однако вы можете познать взаимное отсутствие – отсутствие существования в качестве коровы как явление-приписывание на основе лошади – просто благодаря неявному отчётливому восприятию посредством зрительного обнажённого познания. Здесь нет необходимости выделять дополнительные достоверные способы познания. Вы также можете познать взаимное отсутствие с помощью основанного на выводах познания, которое полагается на различные цепочки умозаключений, например: «Лошадь лишена существования в качестве коровы, потому что это лошадь, а у существования в качестве лошади и у существования в качестве коровы нет общего локуса», в том случае, если вы знаете определения этих двух видов животных.

[6г] Когда вы видите голову зайца и знаете полное несуществование (полное отсутствие) рогов зайца на его голове, вы познаёте полное отсутствие того, чего не существует. Однако это отсутствие также можно познать или посредством неявного отчётливого восприятия в процессе зрительного обнажённого познания головы зайца, или посредством основанного на выводах познания, которое полагается на цепочку умозаключений, такую как: «На голове зайца нет рогов, потому что рога зайца не существуют. Несуществующие явления не могут быть расположены ни в каком месте, потому что их не существует».

Последователи «Чарака-[самхиты]» утверждают, что их количество определённо равняется одиннадцати. К перечисленным выше шести они добавляют достоверное познание на основе (7) конъюнктивной аргументации, (8) невосприятия, (9) традиции, (10) включения и (11) интуиции.

«Чарака-самхита» («Собрание Чараки»), датируемое, вероятно, вторым веком до нашей эры или ранее, – один из двух основных текстуальных источников аюрведической традиции индийской медицины. Помимо шести достоверных способов познания, о которых говорят бхатта-мимамсаки, в этом тексте объясняется ещё шесть достоверных способов познания, имеющих значение при диагностике болезней.

[7] В случае с основанным на выводах познанием вы используете аналитическую аргументацию, чтобы вывести причину на основе следствия, например, что там, где есть дым, должен (в недалёком прошлом или в настоящем) присутствовать огонь, то есть причина дыма. Этот факт неочевиден, потому что огонь не предстаёт в вашем зрительном обнажённом познании, которое явным образом отчётливо воспринимает дым. Вы должны полагаться на достоверную цепочку умозаключений, чтобы сделать вывод о причине дыма, которая в настоящий момент уже может быть несуществующей. Но как насчёт достоверного знания посредством конъюнктивной аргументации (rigs-pa’i tshad-ma, санскр. yuktipramāṇa), которое познаёт, какие результаты возникают из каких причин, как в случае, когда огонь и горящее топливо производят дым, или когда говорят: «Не играй со спичками, а не то обожжёшься»? Это отдельная категория достоверных способов познания?

Результаты, возникающие из причин, могут быть очевидными или неочевидными. Например, если вы увидели огонь, вы с помощью достоверного обнажённого познания можете знать, что дым – это производимый им результат. Вы можете понять результат игры со спичками, испытывав ощущение жжения посредством тактильного обнажённого познания. Позднее, просто увидев огонь или ребёнка, играющего со спичками, вы сможете вспомнить свой опыт и сделать достоверный вывод о результате. Нет никакой необходимости говорить в таких случаях об отдельном способе познания.

Некоторые результаты неочевидны или совершенно неочевидны. Например, какими будут долгосрочные последствия определённых политических мер, предпринимаемых сейчас? Какими будут результаты, если вы начнёте войну? Для начала вы можете с помощью конъюнктивной (синтетической) аргументации на основе примеров войны из прошлого понять, что много людей погибнет. Однако такое знание возникает в процессе основанного на выводах познания, полагающегося на воспоминание о прецеденте.

Что касается того, кто победит в войне или какое перерождение обретут зачинщики войны, – подобные результаты значительно менее очевидны. Вы можете концептуально надеяться на определённые результаты, и ваше предсказание может оказаться соответствующим факту, однако, поскольку вы обычное существо, ваши предсказания не будут надёжными и безупречными, даже если они основаны на здравом смысле. Только будды могут знать результаты всех действий, и у них это происходит посредством йогического обнажённого познания. Будды явным образом знают, что, если вы совершаете какое-либо разрушительное действие, его результатом станет страдание, и, если вы лишаете жизни других существ, вы переродитесь в одном из низших миров. Вы можете увидеть страдание даже в этой жизни, но можете совершенно не осознавать связь между разрушительным действием в прошлом и этим страданием как его результатом. Что же касается перерождения, это совершенно неочевидно, потому что в большинстве случаев вы не видите будущие перерождения. Однако полагаясь на основанное на выводах познание и цепочку умозаключений: «То, что говорит Будда, истинно, потому что он является достоверным источником информации», и так далее, вы можете с уверенностью знать, что страдание и низшие перерождения – это результат совершения разрушительных действий. Таким образом, все типы достоверного познания того, что можно обосновать конъюнктивной аргументацией, относятся к категории достоверного обнажённого познания или достоверного познания, основанного на выводах.

[8] Если вы не воспринимаете явление, которое восприняли бы, если бы оно присутствовало, это достоверное знание на основе невосприятия (mi-dmigs-pa’i tshad-ma, санскр. anupalabdi pramāṇa). Например, вы можете знать об отсутствии рогов зайца на заячьей голове на основании того, что вы их не воспринимаете, поскольку, если бы они там были, вы бы, без сомнений, их увидели. Это не то же самое, что просто полное отсутствие рогов зайца, когда вы познаёте его в силу отсутствия объекта. В данном случае вы познаёте его в силу отсутствия достоверных способов его познания.

Но, разумеется, это может быть неявным образом отчётливо воспринято обнажённым познанием вашего рефлексивного осознавания, которое явным образом отчётливо познаёт достоверное зрительное обнажённое познание рогов зайца. Оно также способно неявным образом отчётливо воспринять отсутствие достоверного познания рогов зайца. Эту же информацию можно получить посредством основанного на выводах познания, полагаясь на цепочку умозаключений, например: «Рога зайца отсутствуют на заячьей голове, потому что, если бы они присутствовали, я бы несомненно их воспринимал».

[9] Достоверное знание на основе традиции (zhes-grags-pa’i tshad-ma, санскр. aitihyapramāṇa) – это когда вы верите в истинность чего-либо буквально потому, что «так было сказано». Пример – знание о том, что в определённом дереве живёт дух, потому что все ваши предки в это верили и в это верят все в вашем окружении. То, что вы познаёте таким способом, может соответствовать или не соответствовать факту. Вы также можете с уверенной определённостью верить в истинность этого, если вы уверены в достоверности вашего источника информации. Или ваше знание может быть неуверенным, если оно основано на слепой вере или страхе. Таким образом, знание о чём-либо на основе традиции может быть предположением или искажённым концептуальным познанием. Однако в тех случаях, когда оно достоверно, такое знание представляет собой основанное на выводах познание, в котором вы знаете, что фрагмент неочевидной информации истинен, опираясь на цепочку умозаключений: «Это истинно в силу достоверности источника информации».

[10] Достоверное знание на основе включения (srid-pa’i tshad-ma, санскр. saṃbhavapramāṇa) – это когда вы знаете о частных случаях, относящихся к группе, посредством знания о самой группе. Например, вы знаете, что в комнате есть по крайней мере 10 человек, поскольку вы точно уверены, что в комнате 50 человек. Или вы знаете, что определённый фрукт в корзине – это апельсин, поскольку вам известно, что это корзина с апельсинами. Разумеется, такая информация познаётся на основе выводов с опорой на цепочку умозаключений, например: «Это апельсин, потому что это член группы апельсинов».

[11] Наконец, если без видимой причины у вас появляется интуитивное чувство или случайная мысль, что ваша мать навестит вас сегодня, и она действительно приходит, то это было знание на основе интуиции (snyam-sems-pa’i tshad-ma). В большинстве случаев это разновидность концептуального познания, которое надеется на то, что какое-либо событие случится. Если оно оказывается соответствующим факту, это всего лишь совпадение. Однако экстрасенсорное обнажённое познание будущих событий возможно. Оно может быть обретено как результат приложенных в этой жизни усилий к обладанию подобными способностями с помощью достижения шаматхи и более тонкого состояния сознания одного из высших уровней существования. Кроме того, подобная инстинктивная способность может быть у человека с рождения как результат достигнутого поглощённого сосредоточения в одной из прошлых жизней. Однако в любом случае, если такое интуитивное чувство верно, это обнажённое экстрасенсорное ментальное познание. Нет необходимости считать его отдельным достоверным способом познания.

В нашей традиции считается, что только два [типа познания] определённо [являются достоверными]: (1) обнажённое познание и (2) познание, основанное на выводах.

Как уже было продемонстрировано, при утверждении более двух или менее двух достоверных способов познания возникает много проблем, поэтому придерживаться такой позиции было бы искажённым концептуальным познанием. Соответственно, с точки зрения буддийских традиций в целом есть только два достоверных способа познания. С точки зрения определений и постулатов саутрантики можно выделить две основные причины этого.

Во-первых, любое существующее явление можно отнести или к очевидным, или к неочевидным явлениям. Первые включают все функциональные, нестатичные явления и могут быть явным образом отчётливо восприняты достоверным обнажённым познанием. Но хотя все нестатичные явления также могут быть отчётливо восприняты явным образом, из этого не следует, что любое живое существо в любой ситуации отчётливо воспринимает их таким образом. В некоторых ситуациях определённые нестатичные явления неочевидны и не могут быть отчётливо восприняты обнажённым познанием обычных существ. Таким образом, неочевидные явления включают все познаваемые явления – статичные и нестатичные – и могут быть явным образом отчётливо восприняты достоверным познанием, основанным на выводах. Следовательно, эти два способа познания достаточны для познания всех существующих явлений, очевидных и неочевидных. Любой третий достоверный способ познания был бы избыточным, а отрицание одного из этих двух сделало бы некоторые существующие явления непознаваемыми для определённых существ.

Вторая причина, по которой достоверных способов познания только два, заключается в том, что все достоверно познаваемые явления можно разделить на объективные и метафизические сущности, другими словами на нестатичные и статичные явления. Способ познания всегда должен «обладать объектом», воспринимать объект и «принимать его аспект», который затем возникает в познании в виде ментальной голограммы. Если достоверный способ познания воспринимает в качестве появляющегося объекта внешнюю объективную сущность, а появляющимся объектом познания служит отражение этой внешней сущности, то это обнажённое познание. Если появляющийся объект достоверного способа познания – это метафизическая сущность, например категория, и появляющийся объект познания – это ментальная голограмма, представляющая этот внутренний объект, значит это основанное на выводах познание. Соответственно, поскольку есть два отдельных способа познания для появляющихся в познании аспектов каждого из этих двух типов сущностей, из этого следует, что достоверных способов познания должно быть только два.

Однако Чандракирти говорит о существовании четырёх способов познания в «Разъяснённых словах» (Tshig-gsal, санскр. Prasannapadā) – комментарии к первой главе («Условия») текста Нагарджуны «Коренные строфы о срединном пути, именуемые “Распознавание”» (dBu-ma rtsa-ba shes-rab, санскр. Prajñā-nāma-mūlamadhyamakakārikā):

(I.1) Нигде и никогда не было известно, чтобы функциональные явления возникали из себя, из другого, из обоих или без причины.

В своём объяснении того, как познание возникает, не существуя невозможным способом, Чандракирти выделяет четыре способа обыденного познания, которые отличаются друг от друга тем, на что они полагаются как на условие возникновения: 

• Достоверное непосредственное познание (mngon-sum tshad-ma, санскр. pratyakṣapramāṇa), которое возникает, когда аспект (ментальная голограмма) того, что саутрантика называет объективной сущностью или метафизической сущностью, появляется в сознании без прямой опоры на цепочку умозаключений.
• Достоверное познание, основанное на выводах (rjes-dpag tshad-ma, санскр. anumānapramāṇa), когда знание чего-либо неочевидного возникает благодаря цепочке умозаключений, которая «не отклоняется от того, что необходимо доказать» (применима к доказываемому тезису).
• Достоверное познание, следующее из понимания подобного примера (dpe-nyer ’jal-ba’i tshad-ma, санскр. upamānapramāṇa), полагается на понимание значения чего-либо, что не было пережито на опыте ранее, на основе чего-либо похожего. Например, мы понимаем, что дикий бык гаял похож на быка. Если использовать современный пример, мы понимаем маршрут к пункту назначения на основе карты.
• Достоверное познание, основанное на текстуальном источнике (lung-gi tshad-ma, санскр. āgamapramāṇa), появляется на основе слов авторитетного источника (yid-ches-pa, санскр. āpta), у которого было непосредственное познание того, что находится «за пределами наблюдения».

Таким образом, хотя саутрантика классифицирует третий и четвёртый типы познания как разновидности основанного на выводах познания, Чандракирти выделяет их отдельно, чтобы проиллюстрировать своё объяснение того, как познание возникает из условий, не являющихся ни им самим, ни чем-либо иным, ни и тем и другим, ни ничем из этого. Объяснения Чандракирти стали основой уникальной позиции прасангики по поводу способов познания. Эта схема из четырёх способов познания особенно полезна в контексте объяснения в прасангике причинных условий для возникновения непосредственного познания пустотности – сначала концептуального, а затем неконцептуального. Такое познание может возникнуть:

• благодаря основанному на выводах познанию, которое опирается на абсурдные заключения (thal-’gyur, санскр. prasaṅga);
• благодаря пониманию аналогичного примера, как в случае с пустотностью, подобной пространству, и пустотностью, подобной иллюзии, или когда все видимости сравниваются с каплями росы, пузырями, сновидениями или вспышками молнии;
• благодаря опоре лишь на слова объяснений в текстуальных источниках.

В этой связи определение достоверного познания [заключается в том, что это] свежее, неложное осознавание. Если классифицировать, есть два [типа]: (1) достоверное обнажённое познание и (2) [достоверное] познание, основанное на выводах. С другой [точки зрения] есть два [других типа]: (1) достоверное познание того, что определённость [по поводу объекта] возникает сама, и (2) [достоверное познание того], что определённость [по поводу объекта] должна обеспечиваться другим [познанием].

Достоверное познание того, что определённость по поводу объекта, возникает сама (rang-las nges-pa), и достоверное познание того, что определённость объекта, должна обеспечиваться другим познанием (gzhan-las nges-pa), – это не два самостоятельных способа познания, отличных от достоверного обнажённого познания и достоверного познания, основанного на выводах. Это лишь другой способ «разрезать пирог» достоверных способов познания на две части.

Как уже объяснялось, неложность (mi-slu-ba-nyid) любого познания, а также сознания и сопровождающих его ментальных факторов доказывается одновременно как единая субстанциональная сущность (grub-sde rdzas-gcig) в данном акте познания. Таким образом, они явным образом отчётливо воспринимаются обнажённым познанием посредством рефлексивного осознавания, сопровождающего познание. Рефлексивное осознавание понимает, что, если значение (don) постигаемого объекта (gzhal-bya) – то есть его синтетический тип (то, чем является объект), который доказывается на стороне самого объекта, – не удостоверяется самим познанием данного объекта, то достоверное познание объекта не возникло. Другими словами, когда рефлексивное осознавание познаёт акт познания объекта, оно познаёт, удалось ли познанию также удостовериться по поводу синтетического типа, к которому относится вовлечённый объект и который устанавливается как единая субстанциональная сущность с самим объектом. Если познание смогло в этом удостовериться, то рефлексивное осознавание познаёт, что эта уверенная определённость была достигнута самим познанием. Если познание не удостоверяется по поводу синтетического типа вовлечённого объекта, то рефлексивное осознавание познаёт, что для достижения определённости потребуется другое познание.

Однако неложность когнитивного акта может быть познана не только рефлексивным осознаванием, сопровождающим познание. Она также может быть познана обнажённым познанием или основанным на выводах познанием объекта, поскольку и объект, и его синтетический тип устанавливаются как одна субстанциональная сущность на стороне объекта, а следовательно они также возникают как одна субстанциональная сущность на стороне вовлечённого объекта, появляющегося в познании. То, к какому синтетическому типу относится объект, также может быть установлено посредством самого обнажённого или основанного на выводах познания благодаря привыканию к объекту после его повторяющегося познания.

Например, если вы часто видели красный цвет, вы можете познать неложность зрительного обнажённого познания красного цвета при познании какого-либо объекта как красного. Краснота объекта доказывается со стороны красного цвета, однако, когда вы смотрите на объект в темноте, ваше зрительное обнажённое познание не удостоверяется по поводу его цвета. В случае со зрительным обнажённым познанием красного объекта в темноте вы знаете, что ваше познание не является неложным в отношении цвета объекта и что вам нужно будет снова посмотреть на объект при свете, чтобы определить его цвет.

Достоверное познание того, что определённость по поводу объекта возникает сама, может сопровождать или достоверное обнажённое познание, или достоверное основанное на выводах познание. С другой стороны, достоверное познание того, что определённость по поводу объекта должна обеспечиваться другим познанием, может возникать только в достоверном обнажённом познании.

С точки зрения этимологии есть три [достоверных источника знания]: (1) достоверные личности, (2) [достоверная] речь и (3) [достоверное] познание.

Вы можете обрести достоверное знание о чём-либо, полагаясь или на достоверных людей, или на достоверную речь, или на достоверное познание. Пример достоверной личности – Будда. Достоверная речь – это его учение, например учение первого поворота колеса Дхармы о четырёх благородных истинах, то есть истинных страданиях, их истинных источниках, их истинном прекращении и истинных путеводных состояниях ума, ведущих к истинному прекращению. Достоверное познание – это обнажённое познание и основанное на выводах познание.

Поскольку это разделение на три достоверных источника знания производится исключительно с этимологической точки зрения, это означает, что они достоверны только в общем смысле, то есть они правильны и неложны. Это не значит, что все они соответствуют точному определению достоверного способа познания. Только достоверные способы познания соответствуют полному определению, в то время как достоверные люди и достоверная речь ему не соответствуют, потому что это не типы осознавания.