Обзор
Мы обсуждаем текст «Тренировка ума по семи пунктам» и уже поговорили о четырёх пунктах из семи. В первом пункте говорится о предварительных практиках. Во втором пункте говорится о развитии бодхичитты и подразумевается, что сначала мы зарождаем глубочайшую, а затем относительную бодхичитту. В третьем пункте говорится о том, как мы можем превращать неблагоприятные обстоятельства в путь к просветлению с помощью размышлений о своих действиях и о воззрении на реальность. Что касается воззрения, мы с вами увидели, что природа ума состоит из четырёх тел будды.
Прежде чем мы пойдём дальше, я бы хотел рассказать кое-что ещё о природе ума, о нашей природе будды. Мы сделали вывод, что ум обладает такой же основополагающей условной природой и такими же качествами, как четыре тела будды. Мы говорили о том, что ум лишён истинно обнаружимой возникающей, пребывающей и прекращающей природы. Как мы говорили в контексте нераздельности этих трёх качеств и базовой медитации махамудры, это не только показывает нам путь к просветлению, но также указывает на плод – на то, что достичь просветления возможно на основе природы ума и присущих ему качеств.
Более того, в контексте третьего пункта мы также поговорили о том, как трансформировать неблагоприятные обстоятельства в путь просветления с помощью четырёх действий. Наконец, в четвёртом пункте мы поговорили о сущности практики в течение всей жизни и во время смерти, а именно о пяти силах.
Мера натренированности ума
Теперь речь пойдёт о пятом пункте, в котором говорится о том, как измерить натренированность нашего ума. В строфе говорится:
Если вся практика Дхармы объединена в одном намерении, если из двух свидетелей считать [себя] главным, если получается постоянно опираться на ум, пребывающий лишь в счастье, и даже в отвлечении по-прежнему возможно [не иметь себялюбия], – значит в тренировке достигнут успех.
Первый знак натренированности следующий:
Если вся практика Дхармы объединена в одном намерении
«Одно намерение» – это намерение избавиться от себялюбия и таким образом внести вклад в достижение просветления. Чтобы наша практика действительно помогала нам следовать этому намерению, необходимо, чтобы она была не просто хобби (чем она нередко становится). В частности, многие люди, которые практикуют тантру, делают это для того, чтобы отправиться в мир фантазий. В итоге такая практика обычно не очень помогает им избавиться от себялюбия. Без хорошей основы (отречения, бодхичитты и пустотности) такая поверхностная практика мало продвинет нас на пути к просветлению.
Тем не менее, если мы знаем, как использовать практику, чтобы уменьшать себялюбие и в конечном счёте от него избавиться, то есть наша практика помогает нам идти по пути к достижению просветления, то это хороший знак, свидетельствующий о натренированности ума. Также это знак того, что основополагающие предварительные практики работают – но не те предварительные практики, которые мы обсуждали в первом пункте, а основополагающие предварительные практики, о которых мы поговорим сейчас.
Четыре основополагающие предварительные практики и соответствующие им признаки натренированности ума
Первая основополагающая практика – опора на здоровые отношения с духовным учителем. Знак того, что наша практика эффективна и мы тренируемся правильно, – это понимание, что весь наш духовный рост стал возможным лишь благодаря доброте духовного учителя и получаемому от него или от неё напутствию и вдохновению. Если мы практикуем, не ощущая высокомерия, это ещё один хороший знак. Обсуждая второй пункт (тренировку в бодхичитте), мы размышляли о материнской доброте, которую к нам проявляли другие существа, и говорили о следующем шаге, который обычно переводят как желание «отплатить» за эту доброту. Я изучил этот термин более внимательно и обнаружил, что на самом деле он означает «благодарность» или «признательность». Поэтому и говорится, что чувство благодарности возникает естественным образом, когда мы думаем о доброте других существ. Далее следует желание выразить благодарность. Такой перевод термина видится более подходящим по смыслу.
Точно так же в контексте первой предварительной практики (отношений с духовным учителем) мы испытываем невероятную благодарность к учителю и у нас появляется приоритетное желание каким-либо образом помочь учителю давать наставления и приносить пользу другим. Поэтому я рассматривал мою работу на Серконга Ринпоче, когда я организовывал его поездки на Запад и служил его переводчиком, как свою предварительную практику: это был способ накопить положительную силу и устранить отрицательную. Вместо того чтобы делать в качестве предварительной практики 100 000 простираний, я сделал 100 000 телефонных звонков, написал множество писем, оформлял визы, ездил в посольства и так далее. Всё это были мои основные предварительные практики.
Есть ещё один важный фактор, который мотивировал меня стать устным переводчиком. Я видел, что наставления Серконга Ринпоче и Его Святейшества просто невероятны, но меня ужасало то, насколько некачественно их переводили. Я хотел стать настолько хорошим переводчиком, насколько это вообще было в моих силах, чтобы сделать драгоценные наставления, которые они давали по-тибетски, понятными как можно большему количеству людей. Думаю, так был выражен аспект благодарности, о котором говорится в первой предварительной практике.
Под второй предварительной практикой подразумевается размышление о драгоценной человеческой жизни. Если мы чувствуем, насколько ужасно было бы потратить драгоценную жизнь попусту, это знак того, что мы освоили данную предварительную практику. Мы твёрдо верим, что это очень редкий шанс, и одна только мысль о том, чтобы потратить эту жизнь попусту, ввергает нас в ужас.
Третья предварительная практика – отречение. В тексте «Три основы пути» Цонкапа пишет о двух уровнях отречения. На первом уровне мы в первую очередь отказываемся от того, чтобы заботиться только об этой жизни. Мы естественным образом отворачиваемся от изобилия, доступного в этой жизни, например, от желания стать богатыми и знаменитыми. Мы понимаем, насколько это хлопотно: нас ни на миг не оставят в покое, и мы всё время будем подозревать других людей в том, что они ведут себя с нами дружелюбно только потому, что им от нас что-то нужно. Вместо этого мы задумываемся о будущих жизнях, сосредотачиваясь на том, чтобы создать причины для благоприятных обстоятельств, в которых мы сможем продолжать духовную практику в будущем. Однако, конечно, нам всё ещё нужно заботиться об этой жизни, пусть даже она не является нашей основной заботой. Мы не пренебрегаем этой жизнью, потому что драгоценная человеческая жизнь даёт нам возможности для практики. Следовательно, нам нужно о себе заботиться, чтобы не потерять её. Если мы, памятуя об этом, должным образом зародили отречение от мирских забот, это хороший знак, указывающий, что мы хорошо натренированы в этой предварительной практике.
Наконец, четвёртая предварительная практика – это отречение от сансары в целом, когда нашим основным устремлением больше не является сансарный успех и благоприятные будущие жизни. Если мы естественным образом отказались от всего разнообразия мирских достижений в любой жизни и нашей основной заботой становится только обретение освобождения, это знак натренированности.
Последние два пункта не подразумевают, что мы перестаём наслаждаться комфортом, однако он перестаёт быть абсолютной необходимостью. Например, мы не расстраиваемся, если у нас чего-то нет. Третий и четвёртый пункты возникли из сакьяпинского учения «Расставание с четырьмя цепляниями». Первые два цепляния – это цепляние за эту жизнь и цепляние за будущие жизни, а вторые два – это цепляние за себялюбие и цепляние за видимость истинного существования. Если мы воспринимаем себялюбие и эгоизм как своих худших врагов, это тоже хороший знак.
В следующей строке говорится:
Если из двух свидетелей считать [себя] главным.
«Два свидетеля», которые проверяют, хорошо ли мы натренированы, – это мы и другие люди, но основной свидетель – это мы. Обычно мы можем определить, натренированы мы или нет. Нам не нужно полагаться на кого-нибудь ещё, чтобы нам дали оценку. В целом мы можем понять, что хорошо натренированы и что очистили состояния своего ума, если чувствуем, что нам не за что стыдиться перед своими духовными учителями. Если учитель узнает о том, что мы говорим, делаем или думаем и нам не станет стыдно, это очень хороший показатель. Главное, чтобы мы не притворялись и были искренними. Не должно быть так, что перед учителем мы притворяемся милыми и хорошими, но, вернувшись домой, становимся совсем другими людьми, кричим на членов своей семьи или задеваем их грубыми словами. Нам нужно быть честными. Только мы по-настоящему знаем, что происходит у нас внутри. Никто другой этого не знает.
Кроме того, если мы искренни, наши так называемые «вибрации» будут очень расслабленными; если мы не напряжены, то всё, что мы делаем, будет также расслаблять других. Это очень хороший показатель, поскольку обычно мы можем понять, когда раздражаем других людей или действуем им на нервы.
Пять признаков великого существа
В контексте того, что мы сами себе основные свидетели, говорят о «пяти признаках великого существа», которые указывают на нашу натренированность.
Во-первых, нам нужно понять, стали мы «существом с великим сердцем» или нет. Существо с великим сердцем, махасаттва на санскрите, – это слово, которое мы часто видим в махаянских текстах, например в «Сутре сердца». Бодхисаттвы-махасаттвы – это те, кто думают только о других или преимущественно о других, а не только о себе.
Второй признак – то, что мы стали «великим существом, овладевшим положительным поведением», то есть полностью натренировались в десяти созидательных действиях или в десяти далеко ведущих действиях (десяти парамитах). Также существует десять созидательных активностей, например чтение текстов Дхармы, переписывание этих текстов и тому подобное.
Третий признак – то, что мы стали «великим аскетом». Аскет – это человек, который может преодолеть множество трудностей. Мы основные свидетели, которые определяют, смогли ли мы развить терпение, позволяющее преодолевать трудности в борьбе с беспокоящими эмоциями и неблагоприятными обстоятельствами. В целом знаком является то, что нас не переполняет злость и разочарование, когда мы не можем совладать с трудными обстоятельствами. Вместо этого мы проявляем терпение, осознавая, что перед нами трудная задача. Мы можем преодолевать испытания и двигаться дальше, нам не хочется сдаться или взять время на передышку.
Тем не менее мы полностью избавимся от гнева, привязанности и других беспокоящих эмоций, только когда станем архатами, освобождёнными существами. Беспокоящие эмоции можно использовать на пути, однако это сложно. Например, когда мы крайне возмущены страданием и несправедливостью в мире, гнев может сподвигнуть нас на созидательные действия и помощь другим. Тогда мотивация, лежащая в основе наших действий, – это знак сострадательности. Вот как Его Святейшество Далай-лама объясняет использование гнева для продвижения на пути. Однако на практике это трудно, поскольку, разозлившись, мы часто реагируем импульсивно, а это делает ситуацию катастрофической, так как мы не можем думать ясно.
В соответствии с четвёртым признаком мы проверяем, являемся ли мы «великим держателем дисциплины». Мы проверяем, есть ли у нас крепкая этическая дисциплина, благодаря которой мы можем держать в чистоте все те обеты, которые мы, возможно, взяли.
Наконец, в соответствии с пятым признаком мы проверяем, стали ли мы «великим йогином». Слово «йогин» буквально означает «тот, кто соединён с подлинным». Таким образом, мы проверяем, удалось ли нам объединить свой ум и свою жизнь с бодхичиттой? Если да, то мы стали великим йогином.
Наблюдаем за умом, чтобы увидеть признаки
В общем, главный свидетель, оценивающий, соответствуем мы пяти признакам величия или нет, – это мы сами. Здесь нужно добавить ещё один пункт, который сформулировал Атиша. В тексте «Гирлянда драгоценностей бодхисаттвы» он пишет: «В присутствии других да смогу я постоянно проверять свою речь. Оставаясь один, да буду я постоянно проверять свой ум». Иными словами, когда мы находимся с другими людьми, нам нужно проявлять осознанность в отношении того, как мы с ними разговариваем, а когда мы одни, нужно наблюдать за происходящим в нашем уме.
В следующей строке говорится:
Если получается постоянно опираться на ум, пребывающий лишь в счастье,
Другими словами, если наш ум надёжен, то мы не будем мыслить или действовать себялюбиво, что бы ни происходило. Мы никогда не расстроимся, но всегда будем размышлять о других. Если мы можем положиться на свой ум в этом контексте, это очень хороший знак.
Я слышал об одном примере от геше Нгаванга Даргье. Когда на учении Дхармы подают чай, но он заканчивается до того, как до нас доходит очередь, мы не расстраиваемся. Напротив, мы счастливы, потому что нам не придётся вставать посреди ночи в туалет. Это типичный тибетский пример.
Что касается этого пункта, если у нас весь день примерно одинаковое счастливое настроение, это не означает, что мы всё время улыбаемся, как идиоты. Тем не менее это хороший знак, показывающий, что мы действительно спокойны и счастливы: в течение дня наше настроение не скачет то вверх, то вниз.
В следующей строке говорится:
и даже в отвлечении по-прежнему возможно [не иметь себялюбия], – значит в тренировке достигнут успех.
На самом деле нет большого достижения в том, что мы можем практиковать, когда нас ничто не отвлекает и всё вокруг тихое и спокойное, например, когда мы находимся в комнате для медитации. Конечно, в таких условиях мы не склонны расстраиваться или чувствовать себялюбие. Тем не менее, если нас будут отвлекать и раздражать или если мы будем очень заняты работой, но в этой ситуации сможем не быть себялюбивыми и будем в первую очередь думать о других, это значит, что мы натренированы.
Серконг Ринпоче сравнивает это со способностью ехать верхом на лошади в любое время и в любом месте, вне зависимости от того, что происходит: даже если мы на битве, если за нами гонятся и так далее. Легко кататься по маленькому кругу. Однако если мы научимся ехать верхом в любых обстоятельствах, даже в опасной ситуации, это значит, что мы хорошо натренированы. Вот ещё пример: мы можем водить машину, даже если вокруг много отвлекающих факторов, например, если на заднем сидении кричат дети. На этом наше обсуждение пятого пункта из семи заканчивается.