- Желая практику оберегать свою, мне нужно прилагать усилия и охранять свой ум. Ведь если охранять свой ум я не смогу, и практику мне не удастся уберечь.
- Оставленный на воле, слон моего ума способен погубить меня, [отправив] в [мир безрадостный] неутихающих страданий. В нашем [мире] дикие слоны во время муста не могут причинить мне схожий вред.
- Но если слон ума со всех сторон привязан крепко памятования канатом, все страхи прекратятся, а всё, что конструктивно, окажется в моих руках.
- Тигры, львы, слоны, медведи, змеи, все враги и стражники в мирах без радости, колдуньи, даже каннибалы –
- Они обузданы все будут, если обуздать лишь этот ум. Они укрощены все будут, если укротить лишь этот ум.
- Оратор Совершенных [Слов] сам показал, что так все страхи и безмерные страдания исходят из ума.
- Кто же намеренно создал оружье всё для [мук] существ в безрадостных мирах? Кто сотворил ту землю из горящего железа? Откуда появляются все те сирены-девы?
- Мудрец сказал, что всё это исходит из ума, в котором есть кармическая сила негативная. Поэтому в трёхчастном мире, за исключением ума, бояться нечего.
- [В конце концов,] если б даяния совершенство означало, что нищета существ-скитальцев полностью исчезла, то как же в прошлом Покровители добились совершенства в ней, ведь до сих пор скитальцы голодны?
- Как сказано, даянья совершенство – есть состояние ума, что жаждет всем отдать всё, что «моё», а также [отдавания] плоды. А значит, это состояние ума.
- Рыбы и другие – куда их можно поместить, чтоб [больше никогда] не убивали их? Совершенство дисциплины нравственной, как сказано, возникает из развития настроя отказаться [от подобных действий].
- Жестокие созданья есть [повсюду], как пространство: не может так случиться, что я их [повсеместно] уничтожу. Но если я избавлюсь лишь от состоянья гнева, не будет разницы – как будто сокрушил я этих всех врагов.
- Разве где-нибудь найти мне столько кожи, чтобы ей покрыть поверхность всей планеты? Но кожа только на подошвах моей обуви заменит устилание поверхности земли.
- И точно так же, хоть я не могу следить за всем, вокруг меня происходящим, но если буду сторожить свой ум, зачем следить за остальным?
- При слабом применении [ума], пусть даже есть и голос, и [деянья] тела, плод будет вовсе не таким, как если развивать лишь силу самого сознанья, благодаря чему [уйти] возможно в состоянья Брахмы и за их пределы.
- Знаток Реальности сказал, что рецитация и все тяжёлые для тела практики, пусть даже после очень долгих упражнений, бессмысленны, когда на посторонние предметы отвлечён ваш ум.
- И те, кто не познал секрет ума – значенье высшее Учения, – блуждать повсюду будут, мучительно, бесцельно, желая счастье обрести и одолеть страданья.
- Раз так, то я возьмусь за ум и хорошенько буду охранять его. Ведь если я оставлю в стороне обуздывающее поведение – ума охрану, то чем помогут многие [другие] обузданья методы?
- Как я бы всячески старался с раной осторожным быть, в толпе подвижной, буйной оказавшись, вот так же нужно мне всегда беречь подобный ране ум, ведь среди трудных я живу людей.
- И если бы я с раной осторожен был, боясь, что заболит она, пусть даже слабо, то почему бы не оберегать мой ум, подобный ране, из страха быть раздавленным крушащими горами [миров без радости]?
- И если я смогу поддерживать такое поведенье, то, окажись я с трудными людьми иль даже в окружении красивых женщин молодых, моя устойчивая сдержанность не распадётся в прах.
- Уж лучше я лишусь богатства, почестей, источников дохода, тела! И даже пусть уменьшатся другие добродетели, но своему уму прийти в упадок я не позволю никогда!
- И [так как] вы желаете оберегать свой ум, сложив ладони, я скажу вам: свои памятование и бдительность храните всеми силами.
- Те люди, кого беспокоят болезни, над всем, что делают, не властны. Те, чьи умы неясность беспокоит, поступками своими тоже не владеют.
- О чём ни слушают, ни размышляют и ни медитируют [все] те, чей ум не бдителен, в их памяти всё это не останется, как из дырявой вазы [вытечет] вода.
- Много образованных людей, кто даже обладает убеждённостью и прилагает небывалые усилия, паденьями замараны бывают из-за ошибки этой – недостатка бдительности.
- Из-за нехватки бдительности к ним [залезают] воры: обворовав памятование, грабители проходят дальше, [чтобы забрать] ещё и созданную ими кармическую силу позитивную, и ждут их худшие перерождения, как будто бы ограбленных ворами.
- Воришек шайка – беспокойные эмоции, возможность ищет, [как ворваться внутрь], и, получив её, ворует конструктивное, уничтожая лучшие перерожденья.
- Поэтому я никогда не дам забрать памятование от врат ума. И лишь исчезнет, вспомню о страданиях перерождений худших – и снова рядом помещу [его].
- Благодаря советам от сведущих и опасенью, [что обрести возможно,] живя с духовными учителями, счастливчики, почтение выражающие [им], памятование разовьют легко.
- «Владеют будды, бодхисаттвы зреньем беспрепятственным, повсюду [видят]: я нахожусь всегда перед очами каждого из них».
- В тех, кто так думает, появится моральное достоинство, почтенье, опасенье. И силой этого памятование их близкое о буддах всё выше будет восходить.
- Когда памятование поставлено у врат ума, чтобы [его] стеречь, то бдительность придёт, и даже позабытая, вернётся снова.
- Когда бы я ни обнаружил, что с самого начала есть ошибка в [настрое] моего ума, я как бревно застыну, сумев себя сдержать.
- Глазеть по сторонам бесцельно, только бы отвлечься, я никогда не стану. С решительным настроем всегда смотреть я буду вниз.
- Но если нужно взгляду отдохнуть, я осмотрюсь тогда по сторонам. И если кто-нибудь мне попадётся на глаза, я посмотрю с почтением, поприветствую.
- Чтобы проверить, не опасна ли дорога и тому подобное, смотреть я буду постоянно в стороны четыре. Затем, остановившись, развернусь и посмотрю, что сзади.
- Потом, что впереди и позади проверив, я буду продолжать идти иль поверну [обратно]. Вот так я буду постоянно поступать, сначала узнавая, что необходимо.
- [Остановившись и решив:] «Приму такое положенье тела», затем вернусь назад к тому, что делаю, а после буду регулярно проверять, какое положение занимает моё тело.
- С большим усердием я буду проверять свой ум, подобный возбуждённому слону: не стала ли слабее привязь к великому столбу моих дхармических стремлений.
- Никогда не забывая, даже на секунду, поглощённое сосредоточение – свой долг, я буду раз за разом, [каждый миг], исследовать, смотреть: «Чем занимается мой ум».
- Но если не смогу, в опасном положеньи оказавшись или на пире подношений и подобном, уместное дозволю ему делать. Так, сказано, что, проявляя щедрость, к моральной дисциплине можно относиться беспристрастно.
- Обдумав и начав что-либо, не буду думать ни о чём другом. Тогда, направив все усилия на это, сперва закончу начатое дело.
- Так всё завершено отлично будет. В обратном случае не выйдет ничего. Помимо этого, вторичный фактор беспокоящий – отсутствие вниманья – никогда не возрастёт.
- Когда различные пустые разговоры, разнообразие большое чудесных развлечений вокруг меня повсюду, я от стремленья к этому себя сдержу.
- И если без причины я начну рыть землю, на ней чертить и теребить траву, немедля я остановлюсь из опасенья, советы вспомнив Так Ушедших [будд].
- Когда я захочу подвинуть [своё тело] или сказать [что-либо], сначала я исследую свой ум, потом с уверенностью буду действовать, впряжённый в то, что правильно, [этично].
- Когда же я замечу, что ум из-за привязанности [подрывает это] иль в гневе [возражает против], не сделаю ни малейшего движения и не скажу ни [слова] – как бревно застыну.
- Когда мой ум чрезмерно возбуждён иль саркастичен, высокомерен иль самодоволен, намерен высмеять иль жаден, лицемерен, лжив,
- Когда он хочет хвастать обо мне или ругать других и станет оскорблять и вздорить, я тотчас как бревно застыну.
- [Когда] мой ум желает материальной выгоды, почёта знаков, славы, или заботы от учеников, помощников, иль хочет, чтоб ему служили, я тотчас как бревно застыну.
- [Когда] мой ум откажется от целей для других, и, возжелав заботиться [лишь] о моих задачах, захочет что-нибудь сказать, я тотчас как бревно застыну.
- [Когда] мой ум нетерпелив, ленив, труслив, а также слишком уж самоуверен и чепуху болтает или привязывается к «моему» упрямо, я тотчас как бревно застыну.
- Вот так исследовав свой ум, найдя в нём те эмоции, что только беспокоят, а также начинания бесплодные, я в случаях таких его сдержу отважно противодействующими силами.
- Решительный, с счастливой убеждённостью, с почтительностью, вежливостью, стойкостью, с достоинством моральным, также с опасением, спокойный, со стремлением другим дать счастье,
- Не унывая никогда из-за капризов переменчивых существ незрелых и осознавая, что причуды возникают в их умах от возрастанья беспокоящих эмоций, проникнувшись [к ним] чувством доброты,
- И под влиянием [заботы] о себе и [благе] этих ограниченных существ, [участвуя] в делах, в которых никогда нет ничего постыдного, всегда беречь я буду это состояние ума, без само[хвальства], подобно эманации волшебной.
- Размышляя вновь и вновь, что: «Наконец-то наилучшую обрёл я передышку», – тем самым буду я свой ум удерживать недвижным совершенно, как Царь Всех Гор.
- И если ты, мой ум, не чувствуешь несчастье, когда в ошмётки [тело] разодрали и повсюду растащили грифы, жадные до плоти, то почему сейчас его ты нежишь?
- Держась за это тело будто за «своё», мой ум, зачем ты [так] его оберегаешь? Ведь ты и тело суть отдельные две вещи; что может оно сделать для тебя?
- Запутавшийся ум, ты отчего не станешь [вместо этого] владельцем чистой деревянной статуэтки? Зачем тебе беречь вонючий сей предмет, что состоит из нечистот?
- Сначала силой интеллекта сними и отдели слой кожи. Затем распознаванья скальпелем отрежь и отдели от остова-скелета плоть.
- И разделив на части, даже кости раскрывай, заглядывая внутрь, где костный мозг, исследуй: «Где здесь сущность?»
- И если, даже поискав с таким упорством, ты сущность в нём найти не можешь, то почему ты всё же тело охраняешь с такой привязанностью [сильной]?
- Раз, нечистое, не годно тебе в пищу, даже выпить кровь нельзя и обсосать кишечник, то чем поможет это тело?
- Лишь во вторую очередь его беречь есть смысл – на корм шакалам и стервятникам. Тело человека – не более чем средство, которое можно хорошо использовать.
- И даже если ты его вот так убережёшь, Владыка Смерти беспощадный его утащит [всё равно] и скормит птицам и собакам. Что сможешь в этом случае ты сделать?
- Коль не даёшь одежды и другого даже слугам, что не хотят [остаться и] работать, зачем, так утомляясь, ты заботишься о плоти: покинет тебя тело, даже если кормишь его с ложки?
- Однако же, платя ему зарплату, его направить на служенье своим целям должен. Не давай ему всего, [что хочет], если не приносит пользу.
- Представь, что тело – это лодка, ведь это лишь опора, чтоб перемещаться, приходить, и преврати его в такое тело, которое [перемещается] по твоему желанию, чтоб исполнять желанья ограниченных существ.
- Что ж, пусть всегда собой владеть я буду и пусть моё лицо улыбку выражает. Не стану больше хмуриться, показывать гримасы [осужденья], я буду дружелюбным со скитальцами и честным.
- Не буду я швырять сиденья и подобное – неосторожно, шумно. Не стану в двери яростно [стучать], чтоб их открыли, [а вместо этого] спокойствием своим всегда я буду наслаждаться.
- Аисты, коты и воры желанных достигают целей, двигаясь бесшумно, незаметно. Таким же образом ведёт себя дисциплинированный [бодхисаттва].
- Я уважительно над собственной макушкой вознесу слова искусных в том, чтоб ободрять других, кто предлагает помощь, не дождавшись просьбы. Всегда я буду каждому учеником.
- Я буду говорить: «Отлично сказано», – всем, кто даёт [совет] хороший. Заметив за другими конструктивные поступки, хвалу произнесу и радостью наполнюсь.
- В отсутствии других я буду говорить об [их] достоинствах, когда их качества хорошие обсудят – соглашусь. Когда же упомянут о моих достоинствах, то этим качествам я буду благодарен.
- Все начинанья конструктивные суть причина счастья, которое [столь] редко, даже если бы его за деньги продавали. Потому порадуюсь достоинствам, над которыми работали другие.
- [Сорадование] не принесёт убытков в этой жизни, и в будущих великим будет моё счастье. А поиски ошибок [мне принесут] враждебность и страдание, и в жизнях следующих мои мученья будут велики.
- Когда я говорю, я буду говорить от сердца, понятно, связно, вежливо, приятно, лишённый жадности, враждебности; не больше, чем достаточно.
- Когда мои глаза заметят ограниченных существ, подумаю: «С их помощью достигну состоянья будды», – и посмотрю с любовью, искренне.
- Могучими станут мои конструктивные действия, непрерывные, намереньем сильным ведомые иль противодействующей силой, [направлены они] на обладателей достоинств, на тех, кто помогает, или на страдальцев.
- Умелый, полный сил и радостный, свои дела всегда самостоятельно вершить я буду. Я никогда не стану полагаться на других в любых своих делах.
- Как более достойные, я буду состоянья далеко ведущие практиковать – даянье и другие, соблюдая очерёдность. Я никогда не откажусь от большего для пользы меньшего: считать я буду самым главным пользу остальных.
- Осознавая это, я другим всегда буду стараться помогать. Всевидящий и Сострадательный такому [бодхисаттве] позволил запрещённое [другим].
- Я поделюсь всегда и с тем, кто разорился, и с тем, кто беззащитен, и с теми, кто хранит обузданное поведенье, и буду есть не больше, чем достаточно. За исключеньем одеяний трёх, я всё отдам.
- Не наврежу я своему же телу ради приземлённых целей: оно святую Дхарму практикует. Если так действовать, [все] чаянья существ с ограниченьями исполнятся без промедлений.
- Не следует мне это тело отдавать, пока мой сострадательный настрой ещё не чист. Я буду посвящать его [пока что], в этой и в грядущих [жизнях], всеми [способами], которые [возможны], причинам, что исполнят Цель великую.
- Не буду Дхарму объяснять я тем, кому не достаёт почтенья, и кто, хотя здоров, повязывает [тканью] голову, и тем, кто держит зонт, оружие иль трость, и кто лицо скрывает,
- И женщинам в отсутствии мужчины, и [Дхарму] глубочайшую, обширную – тому, кто более умерен. Я буду равное почтенье выражать всегда умеренным и высшим наставленьям Дхармы.
- Не вовлеку я в Дхарму для умеренных тех, кто является сосудом для учений по обширной Дхарме. Из-за меня они от поведенья [бодхисаттвы] не откажутся, не вовлеку я также их в [простое повторенье] сутр иль мантр.
- Коль сплюну или зубочистку выброшу, присыплю всё это [землёй]. Затем, презренье вызывает мочеиспусканье и так далее на землю, что используется, в воду.
- Не буду есть с набитым ртом, рот открывая широко, и шумно. Когда сижу, не вытяну я ног, не буду руки [перекрещивать] одновременно, их прижимая [к телу].
- Не окажусь я в колеснице, на кровати, [на сиденье] иль в комнате вдвоём с замужней женщиной. Понаблюдав или спросив, отрину то, что вызовет неуваженье мира.
- Я никогда не укажу [рукою левой] или одним пальцем, а вместо этого почтительно я правой [покажу] или ладонью всей. Показывать дорогу буду так же.
- Не стану необузданно махать руками, кричать, когда едва ли есть нужда, но буду привлекать вниманье щелчками пальцев и тому подобным – иначе потеряю самообладанье.
- Подобно как Защитник [Будда] лёг, чтобы уйти в нирвану, я буду спать на избранном боку и, с бдительностью, с самого начала свяжу себя покрепче намереньем быстрее снова встать.
- Все упомянутые безграничные деянья бодхисаттв определённо буду применять на практике [по меньшей мере] до тех пор, пока такое поведение ум мой не очистит.
- Я буду «Сутру о трёх грудах» повторять три раза каждый день и [трижды] ночью. Тем самым, полагаясь на Победоносного и бодхичитты цель свою, я устраню свои паденья, что остались.
- В каких условиях мне действовать бы ни пришлось – по своему решенью или под влиянием других, я буду энергично упражняться в практике, которая была преподана для этих обстоятельств.
- Нет ничего, в чём бы не упражнялись Победоносного духовные потомки. Кто умел в этом образе жизни, [у того] все [поступки] не могут не стать положительной силой.
- Я буду делать только то, что прямо или косвенно полезно будет существам с ограниченьями. И только ради блага ограниченных существ я буду посвящать всё это просветлению.
- Я не отвергну никогда, ценою своей жизни даже, духовного наставника, искусного в учениях Великой колесницы [махаяны] и превосходного в [хранении] обузданного поведенья бодхисаттв.
- Я изучу, как относиться уважительно к духовному наставнику по «Жизнеописанью Шри Самбхавы». Читая сутры, можно познакомиться и с этим, и с другими наставлениями Будды.
- Именно в сутрах можно обнаружить практики, и потому читать я буду тексты сутр. Сначала изучу «Акашагарбхи сутру».
- Я, несомненно, буду изучать «Собранье упражнений» постоянно, ведь то, что в нём обширно объясняется, всегда практиковать [необходимо],
- Иль загляну в «Собранье сутр», где это в кратком виде объясняется. И также после этого усердно изучу вторые [тексты схожие], Арья Нагарджуна которые составил.
- Я стану делать только то, что в них не запрещается, и буду применять все найденные практики, чтоб охранять свой ум мирской.
- Определяющее свойство бдительной охраны, вкратце, просто в том, чтоб вновь и вновь исследовать свой ум и тело.
- Я буду делать всё это на практике, со своим же телом. Чего достигнешь, говоря об этом лишь словами? В конце концов, поможет ли больному простой рассказ о методах леченья?