Способы познания двух истин (прасангика гелуг)

Познание объекта может быть или концептуальным познанием (rtog-bcas-kyi shes-pa), или неконцептуальным познанием (rtog-med-pa’i shes-pa). Концептуальное познание происходит посредством звуковой категории (sgra-spyi), смысловой категории (don-spyi, категория объекта) или посредством того и другого. Также оно может происходить только посредством концепции (rtog-pa), например концепции пространства (nam-mkha’) или концепции какого-либо невозможного способа существования. Концептуальное познание происходит только в ментальном сознании (yid-shes); оно не может происходить в сенсорном сознании (dbang-shes). 

Категория (spyi) – это общее (универсалия), приписанное на основе множества её частных случаев (индивидуальных объектов), обладающих общей определяющей характерной чертой (mtshan-nyid, определение), благодаря чему все члены множества воспринимаются как однотипные.

• Индивидуальные объекты, относящиеся к звуковой категории, – это какой-либо звуковой паттерн, произнесённый любыми голосами, с любыми акцентами, с любой громкостью; это необязательно предполагает понимание смысла данного звукового паттерна. Когда кто-либо говорит «полотенце», он произносит звуки, подходящие под звуковую категорию «полотенце», независимо от того, понимает ли он смысл, ассоциируемый с этим звуковым паттерном.
• Индивидуальные объекты, относящиеся к смысловой категории (категории объекта), – это объекты, по смыслу соотнесённые со звуками какого-либо звукового паттерна. При наличии смысловой категории звуковой паттерн становится словом. Все индивидуальные объекты, обладающие одной определяющей характерной чертой «быть впитывающей тканью или бумагой, используемой для вытирания», подходят под смысловую категорию (категорию объекта) «полотенце».

Обратите внимание, что сама по себе, в силу собственной природы звуковая категория не имеет никакой ассоциируемой с ней смысловой категории (категории объекта). Звуковая категория «ду» может быть связана не только со смысловыми категориями do (делать), due (из-за), dew (роса), doo-doo (какашка), но и со смысловыми категориями du (ты) в немецком, du (мера и живот) в китайском, du (собираться, скапливаться) в тибетском и так далее. Связь звуковой категории со смысловой категорией (категорией объекта) устанавливается только на основе умственного обозначения в соответствии с принимаемой людьми условностью.

Неконцептуальное познание происходит без категории в качестве посредника. Оно может быть сенсорным, ментальным или йогическим.

• Сенсорное и йогическое познание могут быть только неконцептуальными.
• Ментальное познание может быть концептуальным или неконцептуальным.

Обнажённое йогическое познание (rnal-’byor mngon-sum) – это достоверное неконцептуальное познание, возникающее из состояния объединённых шаматхи (zhi-gnas, спокойное устойчивое состояние ума, пребывание в покое) и випашьяны (lhag-mthong, исключительно восприимчивое состояние ума, особое прозрение) в качестве своего управляющего условия (bdag-rkyen) и познающее или тонкую нестатичность (mi-rtag-pa phra-mo), или пустотность (stong-pa nyid, санскр. śūnyatā, пустота). Когда обнажённое йогическое познание познаёт пустотность (полное отсутствие всех невозможных способов существования), оно может происходить только во время полной поглощённости (mnyam-bzhag, медитативное равновесие) арьи. Как и сенсорное познание, оно может быть только неконцептуальным.

Различение (’du-shes) – это ментальный фактор (sems-byung, вторичное осознавание), сопровождающий все неконцептуальные и концептуальные акты познания, кроме некоторых очень глубоких состояний медитативной поглощённости. Различение воспринимает особую определяющую характерную черту того, что появляется (snang-ba), в неконцептуальном или концептуальном познании, и присваивает этому условное значение (tha-snyad ’dogs-pa). Оно необязательно присваивает объекту название (ming) или умственное обозначение (brda, ярлык) и не сравнивает его с ранее познанными объектами.

В сенсорном неконцептуальном познании (например, в зрительном познании) мы можем различать и сенсорную информацию (например, цвета, такие как белый, и формы, такие как прямоугольная), и общепринятые объекты (например, полотенце). В этих случаях различение не присваивает тому, что появляется в познании, обозначения «белый», «прямоугольный» и «полотенце». Оно просто различает их как условно познаваемые объекты, отличая их от всего остального, что появляется в этот момент в зрительном познании. Другими словами, оно отличает их от всех остальных цветов, форм и общепринятых объектов, появляющихся в поле зрения. Это известно как «различение, когнитивно воспринимающее в качестве характерной черты то, что что-либо является познаваемым объектом» (don-la mtshan-mar ’dzin-pa’i ’du-shes).

В концептуальном познании различение присваивает своему объекту условный термин и его смысл (sgra-don). Оно определяет, что объект принадлежит только к определённой звуковой категории либо и к определённой звуковой категории, и к определённой смысловой категории (категории объекта), исключая его из числа всего того, что к ним не принадлежит. Таким образом, присваивая объекту, который перед ним предстаёт, только название или и название, и смысл, например «белый», «прямоугольный» и «полотенце», оно отличает белый цвет от всех остальных цветов, которые не являются белым; прямоугольную форму – от всех остальных форм, не являющихся прямоугольными; и полотенце – от всех остальных предметов, не являющихся полотенцем. Это известно как «различение, когнитивно воспринимающее в качестве характерной черты то, что что-либо является условностью» (tha-snyad-la mtshan-mar ’dzin-pa’i ’du-shes). В неконцептуальном познании такое различение не возникает.

Итак, зрительное неконцептуальное познание просто различает индивидуальные характерные черты чего-либо, которые характеризуют это как существующие, достоверно познаваемые цвет, форму и общепринятый объект. Оно отличает «этот» цвет от «того» цвета, «эту» форму от «той» формы и «этот» общепринятый объект от «того» общепринятого объекта. Концептуальное познание также различает определяющие характерные черты, которые характеризуют то, что в нём появляется, как объект определённого типа – «этого» определённого цвета («белого», а не «жёлтого»), «этой» определённой формы («прямоугольной», а не «круглой») и «этого» определённого типа общепринятого объекта («полотенца», а не «дождевика»). 

Есть две истины (bden-pa gnyis) о каждом познаваемом явлении. На языке технических терминов говорится, что у двух истин одна сущностная природа (ngo-bo gcig). Другими словами, они относятся к двум истинным аспектам любого явления. Каждая из истин может быть познана неконцептуально или концептуально.

• Поверхностные истины (kun-rdzob bden-pa, условная истина, относительная истина) – это явления, обнаружимые посредством достоверного познания, тщательно исследующего (dpyod-pa, анализирующего) условное (tha-snyad-pa).
• Глубочайшие истины (don-dam bden-pa, абсолютная истина) – это явления, обнаружимые посредством достоверного познания (tshad-ma), тщательно исследующего абсолютное (mthar-thug).

В этих определениях слово «обнаружимые» не подразумевает, что тщательное исследование обнаруживает на стороне исследуемого объекта соотносимую «вещь» (btags-don), полностью соответствующую названию или обозначению этого явления. Если бы тщательно исследующее достоверное познание могло обнаружить такую соотносимую «вещь», то данное исследуемое явление по определению было бы явлением, обладающим существованием в силу собственной природы (rang-bzhin-gyis grub-pa, самосущее существование). Среди всех философских систем прасангика уникальна в своём утверждении, что ничего не обладает существованием, доказанным этим невозможным способом. «Обнаружимое» в данном определении двух истин просто означает, что тщательно исследующее достоверное познание воспринимает явления как свои вовлечённые объекты (’jug-yul) и отчётливо воспринимает их явным образом.

• Вовлечённый объект познания – это основной объект (yul-gyi gtso-bo), в познание которого оно вовлекается. 

Достоверное познание – это неложное (mi-bslu-ba) познание вовлечённого объекта. Познание является неложным, если оно приводит к уверенной определённости (nges-pa) относительно своего вовлечённого объекта и не может быть опровергнуто (буквально «повреждено») другими актами достоверного познания.

• Под другими актами познания имеются в виду достоверное познание глубочайшей или поверхностной истины.
• Прасангика, в отличие от менее сложных философских систем, не включает в это определение утверждение, что достоверное познание также должно быть свежим (gsar-tu, новым). В свете воззрения пустотности в прасангике все моменты познания являются свежими.
• Достоверное познание может быть неконцептуальным или концептуальным.

Познание (неконцептуальное или концептуальное) отчётливо воспринимает (rtogs-pa) свой вовлечённый объект, если правильно и с уверенностью определяет его как «это» и «не то». Отчётливое восприятие объекта может быть явным или неявным.

• В явном отчётливом восприятии (dngos-su rtogs-pa) появляется ментальный аспект (rnam-pa), представляющий отчётливо воспринимаемый объект в познании.
• В неявном отчётливом восприятии (shugs-la rtogs-pa) ментальный аспект не появляется.

Познание не может неявным образом отчётливо воспринимать объект без одновременного явного отчётливого восприятия другого объекта. Однако познание может отчётливо воспринимать объект явным образом без одновременного неявного отчётливого восприятия чего бы то ни было.

Все акты достоверного познания отчётливо воспринимают свой вовлечённый объект.

В целом у любого отдельно взятого момента достоверного познания есть два аспекта, каждый из которых достоверен в отношении отчётливого восприятия только одной истины о явлении, служащем вовлечённым объектом этого познания. Вот эти аспекты:

• достоверный в отношении отчётливого восприятия поверхностных истин (kun-rdzob rtogs-pa’i tshad-ma),
• достоверный в отношении отчётливого восприятия глубочайших истин (don-dam rtogs-pa’i tshad-ma).

С точки зрения этих двух аспектов:

• достоверное ментальное познание, концептуальное или неконцептуальное, обладает способностью отчётливо воспринимать любую из двух истин явным или неявным образом;
• достоверное сенсорное неконцептуальное познание отчётливо воспринимает только поверхностные истины явным или неявным образом;
• йогическое неконцептуальное познание пустотности отчётливо воспринимает только глубочайшие истины и только явным образом.

В целом поверхностная истина о любом явлении – это его видимость, а глубочайшая истина – его пустотность (подлинный способ существования).

С точки зрения этой общей формулировки поверхностная истина включает два нераздельных аспекта видимости какого-либо явления:

• видимость этого явления как объекта,
• видимость его способа существования.

Однако обратите внимание, что явление не может появляться само по себе, без появления видимости того, как оно существует: способ существования явления не отделим от самого явления, которое существует этим способом.

Давайте рассмотрим в качестве примера зрительный образ.

• Видимость какого-либо зрительного образа как объекта – это видимость и цветной формы, и условного общепринятого объекта. Например, в зрительном познании может появиться и белый прямоугольник, и полотенце. И концептуальное, и неконцептуальное познание создаёт познаваемую видимость и сенсорной информации, и общепринятых объектов.
• Видимость способа существования этого явления может быть или видимостью якобы истинного существования (bden-par grub-pa), или видимостью не истинного существования. Эти две альтернативы составляют дихотомию (dngos-’gal), то есть третья альтернатива (phung gsum-pa) невозможна.

Когда говорится об истинном существовании явления, имеется в виду, что у него есть истинно существующая условная идентичность (tha-snyad-du yod-pa’i bdag) в качестве «этого» или «того» индивидуального достоверно познаваемого объекта либо «этого» или «того» индивидуального, определённого типа достоверно познаваемого объекта.

Истинно существующая условная идентичность – это идентичность, доказанная в силу объективной индивидуальной определяющей характерной черты (rang-mtshan), обнаружимой на стороне самого явления. Благодаря этой обнаружимой черте было бы возможно правильное умственное обозначение (yang-dag-par ming ’dogs-pa) явления как «этого» или «того»: именно обнаружимая черта явления делала бы основу, обладающую обнаружимой чертой (mtshan-gzhi), подходящей основой для обозначения (gdags-gzhi) данного явления как «этого» или «того». Она доказывала бы эту истинно существующую идентичность – или сама по себе, или в сочетании с умственным обозначением. Таким образом, истинно доказанное существование – это синоним существования, доказанного в силу собственной природы. 

Хотя ментальная активность может создавать видимость способа существования, похожего на истинное существование, само истинное существование не может появляться в уме, потому что его не бывает. Полное отсутствие истинного существования какого-либо явления – это его пустотность (пустота). Пустотность как способ существования тождественна не истинному существованию.

Полное отсутствие истинно существующей условной идентичности у явления не означает, что у него нет никакой условной идентичности вовсе. Если что-либо лишено истинного существования, это подразумевает, что оно имеет не истинно существующую условную идентичность как «это» или «то». В обратном случае последовал бы абсурдный вывод, что ни одно явление нельзя отличить от других. Тогда всё было бы одним и мы с вами были бы одной и той же личностью.

Хотя не существует объективной определяющей черты, обнаружимой на стороне основы для обозначения или на стороне самого явления, тем не менее существуют условные определяющие характерные черты, достоверно познаваемые ментальным фактором различения. Однако их существование доказывается исключительно в силу умственного обозначения. Соответственно, не истинно существующая условная идентичность – это идентичность, установленная только в силу умственного обозначения, а не в силу сочетания умственного обозначения и объективной определяющей характерной черты, обнаружимой на стороне основы для обозначения или на стороне самого явления, и тем более не в силу одной лишь обнаружимой объективной определяющей черты.

Вкратце, глубочайшая истина о явлении – это его подлинный способ существования, то есть его пустотность – полное отсутствие у него истинно существующей условной идентичности. Поверхностная истина о явлении – это основа пустотности (stong-gzhi), включающая неконцептуальную видимость явления и его способа существования, причём и первое, и второе имеют не истинно существующие условные идентичности как достоверно познаваемые объекты. Основа пустотности также включает концептуальную видимость того, чем именно является данный объект и каким именно является его способ существования, причём и первое, и второе также имеет не истинно существующие условные идентичности. Соответственно, не истинно существующие условные идентичности любого познаваемого объекта лишены существования в качестве истинно существующих условных идентичностей.

[См. The Appearance and Cognition of Nonexistent Phenomena]

Приведённому разделению на истинное существование и не истинное существование любого явления соответствует разделение на нечистые видимости (ma-dag-pa’i snang-ba) и чистые видимости (dag-pa’i snang-ba) поверхностной истины о явлении.

• Нечистая видимость поверхностной истины о явлении – это его видимость как якобы истинно существующей. То, каким явление кажется (snang-tshul), не соответствует тому, как оно существует на самом деле (gnas-tshul, «способ пребывания»). Примером может служить видимость явления как обладающего якобы истинно существующей условной идентичностью, например, как истинно существующего «белого прямоугольного полотенца».
• Чистая видимость поверхностной истины о том же самом явлении – это его видимость как обладающего не истинно существующей условной идентичностью в качестве белого прямоугольного полотенца. В данном случае то, каким кажется объект, и то, как он существует, не отличаются друг от друга.

Обратите внимание, что у чистой видимости и нечистой видимости поверхностной истины нет общего локуса (gzhi-mthun). Другими словами, нет обнаружимой сущности, такой как «белое прямоугольное полотенце», которое существовало бы независимо от того, чем оно кажется, и которое могло бы представать в нечистом или чистом виде в зависимости от познающего её ума: на стороне познаваемого объекта не существует обнаружимой соотносимой «вещи», полностью соответствующей её названиям и обозначениям. Тем не менее существуют внешние объекты (phyi-don) – достоверно познаваемые объекты, сущностная природа которых отличается от сущностной природы их познания. 

Подобным образом, смысл не в том, что сначала в познании возникает чистая видимость поверхностной истины, а затем познание проецирует на неё нечистую видимость. Познание создаёт либо нечистую, либо чистую видимость поверхностной истины.

Когда концептуальное ментальное познание и либо сенсорное, либо ментальное неконцептуальное познание познают поверхностные истины, они могут создавать и познавать только нечистые видимости поверхностных истин. Ни один из этих типов познания не может создавать и познавать чистые видимости. Однако все эти три типа познания могут быть в равной степени достоверными при познании нечистых видимостей поверхностных истин в зависимости от того, каким образом они познают нечистые видимости. Создавать и познавать чистые видимости поверхностных истин может только познание ясного света (ум ясного света), которое будет рассмотрено ниже.

Вкратце, сенсорное неконцептуальное познание и ментальное неконцептуальное познание познают только видимость объекта и видимость того, как он существует. Концептуальное ментальное познание познаёт: (1) видимость объекта и его способа существования, а также (2) видимость того, чем конкретно он является, и каким конкретно способом он существует. Все эти видимости нечистые, то есть это видимости якобы истинного существования (bden-snang, видимости истинного существования).

Что касается нечистых видимостей якобы истинного существования, термин цепляние за истинное существование (bden-par ’dzin-pa) имеет два значения. Слово, которое переводят как цепляние (’dzin, санскр. grāha), на самом деле означает всего лишь «принимать что-либо в качестве познаваемого объекта». В контексте истинного существования мы можем воспринять в качестве познаваемого объекта или видимость якобы истинного существования (bden-snang ’dzin-pa), или истинно доказанное существование (bden-grub ’dzin-pa). Термин «цепляние за истинное существование» может означать или первое, или первое и второе вместе.

• Сенсорное неконцептуальное познание и ментальное неконцептуальное познание воспринимают в качестве познаваемых объектов только видимость якобы истинного существования. Они просто создают и познают эту видимость. Соответственно, они «цепляются за истинное существование» только в первом смысле этого термина.
• Концептуальное познание воспринимает в качестве познаваемых объектов и видимость якобы истинного существования, и концепцию «истинно доказанное существование», поскольку интерполирует (sgro-’dogs, накладывает, проецирует) то, чего на самом деле нет. Концептуальное познание интерполирует: (1) что появляющийся в нём способ существования соответствует категории «истинно доказанное существование» и (2) что этот конкретный концептуализируемый способ существования полностью соответствует подлинному способу существования объекта, появляющегося в познании. Другими словами, оно принимает то, чем кажется вовлечённый объект, за то, как он существует на самом деле, то есть принимает нечистую поверхностную истину за глубочайшую истину. Таким образом, концептуальное познание «цепляется за истинное существование» в обоих смыслах этого термина.   

Относительно обоснованного познания (rigs-shes) поверхностная истина не может быть разделена на правильную поверхностную истину (yang-dag kun-rdzob) и искажённую поверхностную истину (log-pa’i kun-rdzob), поскольку искажённая поверхностная истина вообще не существует.

• Правильная поверхностная истина – это не истинно существующая поверхностная истина, то есть такая, которая существует в качестве чистой видимости поверхностной истины. 
• Искажённая поверхностная истина – это истинно существующая поверхностная истина, то есть такая, которая действительно существовала бы в качестве нечистой видимости поверхностной истины.

Обоснованное познание – это познание, которое анализирует две истины, опираясь на достоверное обоснование. Такое познание с уверенностью определяет, что истинно доказанного существования не бывает ни на абсолютном, ни на условном уровне. Соответственно, с точки зрения обоснованного познания разделение на правильную и искажённую поверхностную истину невозможно. Разделение явлений на два множества достоверно только в том случае, когда в обоих множествах есть принадлежащие им члены множеств.

Тем не менее относительно условного достоверного познания (tha-snyad-pa’i tshad-ma) поверхностную истину можно разделить на правильную и искажённую.

• Поверхностные истины, познаваемые условным достоверным познанием, – это правильные поверхностные истины.
• Поверхностные истины, познаваемые искажённым познанием (log-shes), – это искажённые поверхностные истины.

Условное достоверное познание, также известное как мирское достоверное познание (’jig-rten-pa’i tshad-ma), – это любое достоверное познание, кроме йогического неконцептуального познания пустотности. Соответственно, поскольку условное достоверное познание всегда создаёт нечистые видимости поверхностных истин, разделение поверхностной истины на правильную и искажённую относится только к поверхностным истинам, предстающим в нечистом виде.

Таким образом, искажённое познание (log-shes) познаёт нечистые видимости искажённых поверхностных истин. Однако из двух аспектов нечистой поверхностной истины искажение происходит в отношении видимости явления в качестве какого-либо объекта, но не в отношении видимости его способа существования: все нечистые видимости поверхностной истины, искажённой или правильной, – это видимости якобы истинного существования.

Искажённое познание может быть неконцептуальным или концептуальным.

• Искажённое неконцептуальное познание – это познание, обманутое (ошибающееся) в отношении своего вовлечённого объекта.
• Искажённое концептуальное познание – это познание, обманутое в отношении своего концептуально подразумеваемого объекта (zhen-yul).

Концептуально подразумеваемые объекты принадлежат исключительно к сфере концептуального познания. Буквальный перевод термина означает, что это объекты, к которым «привязываются», «прицепляются» категории и концепции. Это то, к чему относятся категории в концептуальном познании, на что они ссылаются. Например, когда я думаю о яблоке, категория «яблоко» ссылается на общепринятое яблоко. Когда я вспоминаю о своей матери, концепция «моя мать» ссылается на мою мать.

Пример искажённого неконцептуального познания – это зрительное познание двойной луны человеком, который страдает от косоглазия и не носит корректирующих очков. Вовлечённый объект этого познания – двойная луна. Примеры искажённого концептуального познания – это воображение двойной луны, воспоминание о синей рубашке, которую мы вчера надевали, хотя на самом деле мы надевали жёлтую рубашку, или мысль о том, что звук является постоянным (вечным).

В случае со зрительным восприятием двойной луны вовлечённый объект (настоящая двойная луна) является несуществующим. В случае с воображением двойной луны несуществующим является концептуально подразумеваемый объект (настоящая двойная луна), который соответствовал бы категории «двойная луна». В случае с неправильным воспоминанием о синей рубашке, которую мы якобы надевали вчера, опять же не существует концептуально подразумеваемый объект «синяя рубашка, которую мы надевали вчера».

Однако когда мы думаем о звуке как о чём-то, что относится к категории «постоянное явление», в этом случае концептуально подразумеваемый объект «постоянное явление» существует. Тем не менее такое познание всё равно обманывается относительно своего концептуально подразумеваемого объекта, а значит оно искажённое. Вовлечённый объект «звук» не является примером концептуально подразумеваемого объекта «постоянное явление». Приписывание категории «постоянное явление» на основе для приписывания «звук» ошибочно. Такое искажённое приписывание называют концептуальным познанием, не соответствующим факту (rtog-pa don mi-mthun). 

Есть четыре причины обманчивости (’khrul-ba’i rgyu bzhi), то есть обманчивости, возникающей в искажённом познании:

• Ошибочное управляющее условие (bdag-rkyen) познания, например неправильно функционирующие зрительные рецепторы человека с косоглазием.
• Ошибочное фокальное условие (dmigs-rkyen) познания, например, когда мы видим быстро вращающийся факел как огненное кольцо.
• Ошибка, связанная с ситуацией познающего человека, например, когда мы сидим в движущемся поезде и видим, как деревья убегают от нас, или когда мы надеваем цветные очки и видим белые объекты как розовые. 
• Ошибка непосредственно предшествующего условия (de-ma-thag rkyen) познания. Непосредственно предшествующее условие познания – это непосредственно предшествующий момент этого же познания. Если на непосредственно предшествующий момент познания влияла ошибочная логика или упрямое неведение, мы можем подумать, что звук является постоянным. Если предшествующий момент находился под влиянием забывчивости, мы можем неправильно вспомнить, что надевали вчера. Если он был под влиянием паранойи, мы можем подумать, что нас преследуют, когда это не так.

Все эти типы познания обманываются (ошибаются) относительно своих вовлечённых объектов. Им противоречит достоверное познание, не подверженное ни одной из этих причин обманчивости. 

Хотя познание двойной луны искажено и в целом не является достоверным познанием, познание видимости двойной луны в контексте этого искажённого познания считается «достоверным», поскольку видимость, представляющая в уме двойную луну, действительно появляется и познаётся ясно в процессе искажённого познания; сам факт возникновения видимости является неложным.

• Познание этой искажённой поверхностной истины не противоречит познанию поверхностных истин другими людьми, страдающими от косоглазия. Все они воспринимают видимости двойной луны, когда смотрят на луну.
• Познание этой искажённой видимости даже не противоречит познанию глубочайшей истины в том смысле, что познание пустотности этой искажённой видимости не опровергает условное существование искажённой видимости.

То же самое касается искажённого концептуального познания, например, когда мы думаем, что звук является постоянным: познание «звука» и познание категории «постоянный» сами по себе достоверны, хотя приписывание категории «постоянный» на основе звука и познание звука посредством этой категории являются искажёнными.

Важно добавить, что искажённое познание искажённой поверхностной истины не включает в себя видимость способа существования объекта, однако искажённое концептуальное познание видимости того, как объект существует, возможно. Например, мы можем концептуализировать, что нечистая видимость якобы истинного существования объекта – это чистая видимость не истинного существования. Это искажённое концептуальное познание обманывается относительно своего концептуально подразумеваемого объекта «чистая видимость». Нечистая видимость, которая служит вовлечённым объектом данного познания, не является примером чистой видимости. Такое недостоверное познание происходит, например, если понимание пустотности в мадхьямаке-сватантрике считается глубочайшим пониманием пустотности, а значит «отрицается, что происходит недостаточно широкое определение объекта, подлежащего отрицанию» (dgag-bya ngos-’dzin khyab-chung-ba dgag-pa). 

Обманчивое познание (’khrul -shes) – это познание, совершающее ошибку или заблуждающееся относительно своего появляющегося объекта. Его появляющийся объект кажется чем-либо другим.

Все акты познания, кроме йогического неконцептуального познания пустотности, являются обманчивым познанием видимости того, как существуют поверхностные истины (их способа существования): все эти акты познания создают и познают видимости нечистых поверхностных истин. Видимости якобы истинного существования кажутся видимостями настоящего истинного существования. Однако не все акты обманчивого познания нечистых видимостей поверхностных истин являются искажённым познанием. Некоторые из них искажённые, а некоторые достоверные.

Среди актов неконцептуального познания только искажённое неконцептуальное познание также является обманчивым в отношении появляющихся в нём видимостей поверхностных истин, поскольку вовлечённый объект искажённого неконцептуального познания, например при зрительном восприятии двойной луны, также служит его появляющимся объектом.

Однако все акты концептуального познания являются обманчивыми относительно возникающих в них видимостей поверхностных истин, независимо от того, достоверно это познание или искажено. Давайте разберём это подробно.

Появляющийся объект концептуального познания – это категория, концепция или то и другое. Для простоты давайте рассмотрим только концептуальное познание, одним из появляющихся объектов которого является категория, например концептуальное познание собаки. Появляющиеся объекты такого познания – категория «собака» и концепция «истинно доказанное существование». Однако на самом деле в познании появляется (snang-ba) собака (она появляется посредством ментального аспекта, представляющего собаку в уме) и видимость якобы истинного существования. Данное концептуальное познание приписывает эту категорию и эту концепцию на основе того, что в нём появляется, а именно на основе поверхностной истины – видимости того, чем является объект, – и на основе видимости того, как он существует. 

Концептуальное познание обманчиво, поскольку смешивает в единое целое то, что в нём появляется, и то, что оно приписывает (snang-btags gcig-tu ’dres). «Смешивает в единое целое» означает, что оно показывает две вещи так, как будто это одно и то же. Какая-либо отельная собака действительно может быть частным случаем того, что на условном уровне мы могли бы отнести к категории «собака». Однако когда категория «собака» смешивается в познании с видимостью конкретной собаки как частного случая этой категории, такое познание обманчиво: из-за этого кажется, что категория и её конкретный частный случай, условно принадлежащий к этой категории, являются одним и тем же. Другими словами, кажется, что всё множество идентично одному члену множества, хотя появляющийся в познании член множества просто представляет все члены множества, служа их примером. Говоря ещё более простым языком, кажется, что все собаки в целом выглядят так же, как данная конкретная собака.

Концептуальное познание обманчиво не только потому, что оно смешивает в единое целое свой появляющийся объект (в данном случае категорию «собака») с тем, что перед ним предстаёт (с условно существующей собакой). Оно также обманчиво, поскольку смешивает в единое целое ещё один появляющийся в нём объект, концепцию «истинно доказанное существование», с ещё одним явлением, которое в нём появляется, – с видимостью якобы истинно доказанного существования. В частности, концептуальное познание воспринимает эту видимость как истинно существующую собаку и интерполирует на неё концепцию «истинно доказанное существование в качестве собаки». Этот аспект концептуального познания искажён. Концептуально подразумеваемый объект «истинно доказанное существование» невозможен, ничего подобного не бывает. Таким образом, восприятие чего-либо несуществующего так, как будто это существует, – это искажённая интерполяция.

Итак, в контексте познания нечистой поверхностной истины концептуальное познание собаки в качестве «собаки» обманчиво с двух точек зрения:

• Оно смешивает категорию «собака» с видимостью конкретной собаки.
• Оно смешивает концепцию «истинно доказанное существование» с видимостью якобы истинного существования.

Первый обманчивый аспект – это достоверное концептуальное познание. Оно достоверно, поскольку данный конкретный познаваемый объект на условном уровне соответствует категории «собака». У нас даже может возникнуть достоверное обманчивое познание того, что данная конкретная видимость якобы истинного существования на условном уровне соответствует категории «видимость якобы истинного существования». Однако воспринимать данную конкретную видимость якобы истинного существования как соответствующую на условном уровне категории «видимости не истинного существования» было бы искажённым познанием.  

Познание двух сенсорных аспектов какого-либо объекта двумя подходящими типами ментальной активности может происходить одновременно. Например, мы можем увидеть зрительный образ апельсина посредством зрительного познания и в то же самое время можем чувствовать его запах посредством обонятельного познания. Однако мы не можем видеть зрительный познаваемый объект и чувствовать запах обоняемого объекта посредством одного лишь зрительного познания.

Подобным образом, мы можем познавать поверхностную истину и глубочайшую истину о чём-либо одновременно, но только посредством подходящих ментальных аспектов ментальной активности, достоверных для познания каждой из истин. Соответственно, ментальная активность, достоверная для познания поверхностной истины об объекте (чем он кажется и каким образом он кажется существующим), не будет достоверной для познания его глубочайшей истины (как он существует на самом деле), и наоборот.

Это утверждение верно и для ментальной активности, познающей нечистые или чистые видимости поверхностных истин, а в рамках первой категории – для концептуальной и неконцептуальной ментальной активности.

Зрительный образ и запах апельсина – не взаимоисключающие явления (’gal-ba), а значит один момент ментальной активности может познавать то и другое одновременно, причём оба объекта будут отчётливо восприниматься явным образом. Однако присутствие и полное отсутствие истинного существования – это взаимоисключающие явления. Один момент ментальной активности не может одновременно создать ментальный аспект, представляющий и присутствие, и отсутствие истинного существования. Другими словами, один момент ментальной активности не может явным образом отчётливо воспринимать то и другое одновременно. 

Соответственно, поскольку нечистая видимость объекта включает в себя видимость якобы истинного существования, эта видимость блокирует (khegs) одновременное отчётливое восприятие глубочайшей истины об этом объекте, а именно полное отсутствие его истинного существования. Другими словами, познание нечистых поверхностных истин и глубочайших истин не может происходить одновременно, так чтобы то и другое отчётливо воспринималось явным образом.

Однако одновременное познание двух истин может происходить в один момент концептуального познания, если одна отчётливо воспринимается явным образом, а другая – неявным.

• Концептуальная полная поглощённость (mnyam-bzhag, медитативное равновесие) – это познание пустотности, которое одновременно отчётливо воспринимает пустотность явным образом, а основу пустотности – неявным образом.
• Концептуальное последующее достижение (rjes-thob, последующее постижение, постмедитация) – это познание пустотности, которое одновременно отчётливо воспринимает основу пустотности явным образом, а пустотность этой основы – неявным.

С другой стороны, хотя один момент неконцептуального познания может неявным образом отчётливо воспринимать пустотность, одновременно с этим отчётливо воспринимая основу пустотности явным образом, он не может неявным образом отчётливо воспринимать основу пустотности, одновременно с этим отчётливо воспринимая её пустотность явным образом. Соответственно, 

• в неконцептуальной полной поглощённости пустотностью происходит явное отчётливое восприятие пустотности, а основа пустотности не воспринимается явным образом, даже неявно;
• во время неконцептуального последующего достижения одновременно происходит явное отчётливое восприятие основы пустотности и неявное отчётливое восприятие пустотности этой основы.

[См. Cognition of the Two Truths: Gelug Tenet Systems]

Концептуальное познание может явным образом отчётливо воспринимать пустотность, только создавая видимость якобы истинного существования этой пустотности. Такое познание является правильным в отношении поверхностной истины о том, чем является пустотность, то есть в отношении видимости пустотности. Оно также верно в отношении поверхностной истины о том, каким образом пустотность кажется существующей: она кажется истинно существующей. Однако концептуальное познание обманчиво, поскольку смешивает эту появляющуюся пустотность с категорией «пустотность» и смешивает видимость якобы истинного существования с категориями «видимости истинного существования» и «истинно доказанное существование». Аспект познания, который смешивает видимость якобы истинно существующей пустотности с категорией «истинно доказанное существование», искажён. Другие аспекты этого познания просто обманчивые, но не искажённые. Однако в целом данное познание является достоверным концептуальным познанием.

В данном случае явное концептуальное отчётливое восприятие пустотности, которая кажется якобы истинно существующей, не блокирует концептуальное познание, одновременно с этим неявным образом отчётливо воспринимающее основу этой пустотности: основа пустотности может появляться в концептуальном познании, хотя в данном примере она не появляется. Говоря на языке технических терминов, в данном концептуальном познании способ восприятия объекта (’dzin-stangs) явным образом (концептуальное познание создаёт видимость объекта как истинно существующего и цепляется за него) не мешает познанию объекта, который одновременно с этим отчётливо воспринимается неявным образом.

• Если основа пустотности появлялась в концептуальном познании, то аспект познания, ответственный за познание поверхностных истин, может создавать только такую видимость основы, в которой она кажется истинно существующей. Это связано с тем, что концептуальное познание может создавать исключительно видимости якобы истинного существования.
• С точки зрения видимости того, как объект существует, видимость якобы истинно существующей пустотности не будет не совместимой с видимостью якобы истинно существующей основы пустотности, поскольку обе видимости – это видимости якобы истинного существования. Они несовместимы только с точки зрения видимости того, чем является объект: это отсутствие невозможного способа существования и присутствие объекта, имеющего этот невозможный способ существования.
• Из-за этой несовместимости две истины одновременно не могут появляться в концептуальном познании и быть отчётливо восприняты им явным образом.

Когда концептуальное познание на стадии последующего достижения явным образом отчётливо воспринимает какую-либо основу пустотности, оно также создаёт видимость её истинного существования, поскольку так работает концептуальное познание. Явное концептуальное отчётливое восприятие основы пустотности, которая кажется истинно существующей, не мешает этому же концептуальному познанию одновременно неявным образом отчётливо воспринимать саму пустотность: пустотность теоретически может появляться в концептуальном познании, хотя в данном случае она не появляется. Если бы пустотность появлялась в концептуальном познании, она могла бы появляться лишь как истинно существующая. Остальная часть анализа здесь такая же, как и при концептуальной полной поглощённости пустотностью.

Анализ неконцептуального последующего достижения, познающего пустотность, – такой же, как и при концептуальном последующем достижении. Это объясняется тем, что оба типа познания – это ментальное познание, а ментальное познание (концептуальное или неконцептуальное) может создавать лишь нечистые видимости поверхностных истин. Соответственно, если бы пустотность появлялась в познании на стадии неконцептуального последующего достижения, в данном случае она тоже могла бы представать лишь истинно существующей.

Неконцептуальная полная поглощённость пустотностью сильно отличается от этого. Данный тип познания является обнажённым йогическим познанием, а значит он не создаёт видимостей истинного существования. Соответственно, когда этот тип познания отчётливо воспринимает пустотность явным образом, он не создаёт её видимости как истинно существующей пустотности. Такое явное отчётливое восприятие пустотности мешает этому же неконцептуальному познанию неявным образом отчётливо воспринимать одновременно и основу пустотности: основа пустотности не может появляться в неконцептуальном йогическом познании. Если бы основа пустотности могла появляться в неконцептуальном йогическом познании, она могла бы появляться лишь как якобы истинно существующая. Это объясняется тем, что неконцептуальное йогическое познание происходит посредством ментального сознания, которое является более грубым уровнем сознания по сравнению с сознанием, задействованным в познании ясного света.

В ануттарайога-тантре говорится, что ментальная активность происходит на трёх уровнях – грубом, тонком и тончайшем.

• Грубое сознание – это сенсорное (чувственное) сознание, и оно осуществляет только сенсорное неконцептуальное познание.
• Тонкое сознание – это ментальное сознание, которое может осуществлять концептуальное и неконцептуальное ментальное познание, а также неконцептуальное йогическое познание.
• Тончайшее сознание – это ум ясного света (’od-gsal). Происходящее в нём познание всегда неконцептуально. 

Познание ясного света – это единственный уровень познания, который, создавая и познавая поверхностную истину, может делать это в контексте чистой поверхностной истины (видимости поверхностной истины как лишённой истинного существования), поскольку во время познания объекта умом ясного света этот ум вообще не может создавать видимость объекта как якобы истинно существующего. В силу этого уникального свойства, познание ясного света является единственным типом познания, который может явным образом отчётливо воспринимать одновременно обе истины – глубочайшую истину и чистую поверхностную истину. В конце концов, пустотность истинного существования и видимость объекта как лишённого истинного существования не являются несовместимыми.

Хотя неконцептуальное йогическое познание также не создаёт видимость якобы истинного существования, оно не способно явным образом отчётливо воспринимать обе истины одновременно. Из трёх типов познания йогическое познание – это тонкое, а не тончайшее познание, а тонкое познание, создавая поверхностные истины, может создавать лишь видимости нечистых поверхностных истин. 

[Подробнее см. Единство метода и мудрости: сравнение гелуг и других школ]