Упражнение в высшем распознавании

Устранение препятствий к освобождению и просветлению

Упражнение в высшем распознавании обсуждается в тексте начиная со второй половины строфы 41:

(41b) Однако если у вас не получилось практиковать далеко ведущее распознавание, вы не сможете исчерпать омрачения.

Одного лишь сосредоточения – спокойного и устойчивого состояния ума, – а также одного лишь продвинутого осознавания недостаточно для просветления. Чтобы достичь просветления, нужно избавиться от двух типов омрачений. Первый тип – это беспокоящие эмоции и состояния ума, а также их «семена» – кармические семена, или кармическое наследие. Эти омрачения препятствуют достижению освобождения от сансары, из-за них мы не можем видеть реальность ясно.

Второй тип омрачений касается восприятия всех познаваемых явлений: это то, о чём мы говорили, когда обсуждали перископическое видение. Эти омрачения не дают нам достичь просветления, поскольку мешают видеть всех живых существ, все кармические связи, всё, что повлияло на существ, а также последствия того, что мы дадим те или иные наставления разным людям. Нам нужно избавиться от второго типа омрачений, чтобы достичь просветления.

Чтобы устранить оба типа омрачений, нужно распознавание пустотности.

Объединение далеко ведущего распознавания и других далеко ведущих состояний ума

(42) Следовательно, чтобы избавиться от всех без исключения омрачений, связанных с беспокоящими эмоциями и познаваемыми явлениями, всегда медитируйте на йогу далеко ведущего распознавания вместе с методами.

Если относить к омрачениям, препятствующим освобождению, наше неведение, или неосознавание пустотности, а также беспокоящие эмоции, которые из-за него возникают, и кармическое наследие предыдущих моментов неосознавания, из-за которых всё это возникает снова и снова, то к омрачениям, препятствующим всеведению, будут относиться привычки к неосознаванию. Из-за этих привычек вещи кажутся нам как будто истинно существующими и прочными. Привычки к неосознаванию возникают вместе с самим неосознаванием, когда мы цепляемся за то, что вещи существуют так, какими они кажутся, и верим в это.

Чтобы избавиться от обоих типов омрачений, нам нужно распознавание пустотности, освобождающее нас от неосознавания. Однако оно должно сопровождаться методами. Недостаточно просто сидеть и пытаться обрести распознавание.

(43) Потому что сказано: распознавание, лишённое методов, а также методы, которым не достаёт распознавания, по-прежнему являются оковами. А значит, никогда не оставляйте ни того, ни другого.

Если у нас есть распознавание пустотности, но мы не практикуем «методы», то есть на самом деле не помогаем другим, наше распознавание просто остаётся интеллектуальным знанием. Мы не применяем его на практике. Чтобы распознавание становилось всё глубже, за ним должна стоять положительная сила. В обратном случае мы не сможем обрести глубокие прозрения. Само по себе распознавание, если мы оставляем его на уровне сухого интеллектуального знания и не делаем ничего, чтобы накопить позитивную энергию, не проникнет на глубинный уровень.

То же самое касается методов, которым не достаёт распознавания, то есть ситуации, когда мы изо всех сил стараемся помогать другим, но без распознавания того, что уместно, что неуместно, как существуют другие, как существуем мы сами и так далее, – ко всему этому легко примешается эгоизм, и такие действия тоже не приведут нас к освобождению и просветлению. Сказано, что обе эти ситуации, по-прежнему являются оковами. Нам нужно и то и другое, и Атиша говорит: «Не оставляйте ни того, ни другого».  

Разница между далеко ведущим распознаванием и другими далеко ведущими состояниями ума

Чем распознавание отличается от методов? Атиша объясняет это в следующих двух строфах: 

(44) Чтобы избавиться от сомнений относительно того, что такое распознавание и что такое методы, я разъясню подлинное разграничение между методами и распознаванием.

(45) Победоносный объяснил, что, за исключением далеко ведущего распознавания, все системы созидательных факторов, таких как далеко ведущая щедрость и так далее, – это методы.

То, что обычно называют «методом и мудростью», описывается в контексте шести далеко ведущих состояний ума, или совершенств. Шестое из них – распознавание – очевидно, относится к аспекту распознавания, или мудрости, а остальные пять относятся к аспекту метода. Пять оставшихся далеко ведущих состояний – это далеко ведущие щедрость, этическая самодисциплина, терпение, усердие и умственная устойчивость (сосредоточение).

(46) Именно силой медитации на методы, тот, кто тщательно медитирует на что-либо с распознаванием и обладает природой [бодхичитты], может быстро достичь просветления. Это не происходит благодаря одной лишь медитации на отсутствие [самодоказанной] идентичности.

Чтобы наша медитация на распознавании позволила прорваться сквозь неосознавание, его наследие, привычки и так далее, за распознаванием должна стоять большая положительная сила. Нам нужно много терпения, дисциплины, усердия, конечно же сосредоточения и щедрости, и нам нужно использовать это понимание, чтобы помогать другим и передавать им это понимание.

Тогда у нас будет достаточно положительной силы, чтобы, тщательно медитируя на что-либо с распознаванием, прорваться через неосознавание и связанные с ним привычки. Далее, если у нас есть природа [бодхичитты], то есть природа будды, делающая возможным достижение состояния будды, мы можем быстро достичь просветления. Другими словами, нам нужна мотивация бодхичитты. Одной лишь медитации на отсутствие [самодоказанной] идентичности недостаточно, она не приведёт нас к просветлению сама по себе.

Невозможность самодоказанной идентичности

Когда мы говорим о самодоказанной идентичности, которую часто называют «неотъемлемой» или «самосущей» идентичностью, речь идёт о том, что внутри объекта есть нечто самодоказанное, что само по себе делает объект тем, чем он является, придавая ему ту или иную идентичность. Я часто использую следующий пример: если мы ведём машину или едем на велосипеде и кто-то пытается нас обогнать, яростно сигналя, нам кажется, что этот человек – идиот, как будто с ним что-то не так, как если бы где-то внутри него находилась самодоказывающая природа, которая сама по себе делала бы его идиотом.

Мы вообще не думаем о том, что этот человек кажется идиотом в зависимости от концепции «идиот», от ситуации, в которой мы оказались, и от других факторов. Нам кажется, что с ним что-то не в порядке и что-то в нём самом доказывает, что он идиот. Вот что имеется в виду под «самодоказанной идентичностью», и наличие такой идентичности – невозможный способ существования вещей. Ни одна вещь не является тем, чем она является, в силу того, что внутри неё есть нечто самодоказанное, что делает её именно этой вещью, независимой от всего остального.

Даже если посмотреть на самом базовом уровне, человек за рулём машины состоит из атомов, а атомы – из мельчайших частиц и энергии. Есть ли там нечто, что делает этого человека идиотом? Нет, ничего подобного там нет. Это отсутствие невозможных способов существования – и есть смысл пустотности. Пустотность означает, что ничего подобного не существует: такие невозможные способы существования полностью отсутствуют и их никогда не было.

(47) Распознавание объясняется как осознавание пустотности самодоказывающей природы, которое постигает, что совокупности, источники познания и стимуляторы познания лишены [самодоказанного] возникновения.

Нам нужно двигаться по тексту быстрее, потому что осталось не так много времени. Так что я не успею объяснить абсолютно всё. «Совокупности, источники познания и стимуляторы познания» – это всё, что мы переживаем, то есть наше тело, ум, эмоции, зрительные образы, воспринимаемые звуки и так далее.

Когда говорится о пустотности – о «пустотности самодоказывающей природы», о том, что невозможных способов доказательства явлений не существует, – речь идёт об отсутствии самодоказанного существования всех аспектов нашего опыта. Например, мы говорили об идиоте за рулём машины, который пытается нас обогнать. То, что этот человек по-настоящему существует как идиот, что он самодоказанный идиот, – это невозможный способ существования. Мы можем представить образ идиота, который окружён сплошной линией, как в детских книгах-раскрасках. Эта линия отделяет его от всего остального, и мы видим: вот он, незыблемо существующий, самодоказанный идиот. 

Такой вещи не существует. Очевидно, такой идиот не мог бы никак возникнуть. Мы не обнаружим момент рождения самодоказанного идиота, потому что его не существует. Как может родиться человек, существующий как рисунок из книги-раскраски? Никто не существует таким образом. Это полное отсутствие – и есть пустотность. Распознавание пустотности – это далеко ведущее распознавание, о котором здесь говорится. 

(48) Если бы [явления обладали самодоказанным] существованием, было бы нелогично, что им нужно возникать. Далее, если бы [они доказывали себя как] несуществующие [в момент своей причины, их нельзя было бы произвести], подобно цветку, появляющемуся из пространства. Более того, поскольку из обеих ошибок следуют абсурдные выводы, явления также не возникают, обладая [самодоказанным существованием и несуществованием].

В этом переводе к словам исходного текста многое добавлено. Если всё это убрать, строфа будет выглядеть следующим образом:

(48) Если они существующие, было бы нелогично, что им нужно возникать. Далее, если они несуществующие, они были бы подобными цветку, появляющемуся из пространства. Более того, поскольку из обеих ошибок следуют абсурдные выводы, явления также не возникают, будучи и тем и другим.

Здесь говорится, что, если мы хотим обрести распознавание пустотности, нам нужна уверенность – уверенность в том, что невозможных способов существования нет. Мы развиваем уверенность благодаря логике и пониманию, основанному на выводах. В западной логике это называется законом исключённого третьего. Если что-либо обладает самодоказанным существованием, оно должно относиться к одной из сторон дихотомии – должно быть или первым, или вторым, либо же и тем и другим, или ни тем ни другим. Оно не может не попадать ни в одну из категорий, потому что других альтернатив нет, это невозможно.

В тексте говорится: «Если бы [явления обладали самодоказанным] существованием, было бы нелогично, что им нужно возникать». Другими словами, если бы человек уже самодоказанно существовал как идиот заранее, например в момент рождения, то ему не было бы смысла появляться, или рождаться. Он бы уже существовал, и ему не нужно было бы рождаться, чтобы устанавливать своё существование.

На более общем уровне мы говорим о том, как доказать существование явления. Самодоказанное существование означало бы, что внутри явления есть нечто, что само по себе делает его существующим. Если бы у какого-либо явления было самодоказанное существование, то есть в нём заранее было нечто, что делало бы его существующим и независимым от всего остального, то возникает вопрос, как оно вообще могло бы возникнуть? Если оно уже существует само по себе в момент причины, то как внешние обстоятельства могли бы привести к его появлению? Оно бы уже существовало.

Классический пример – росток и семя. Если бы росток уже существовал в момент своей причины, то есть одновременно с существованием семени, то как бы он мог появиться? Он не мог бы появиться, потому что он бы уже существовал. Если мы скажем, что росток вообще не существует, когда существует семя, что он самодоказан как несуществующий и в нём есть нечто, что само по себе делает его несуществующим, то такой росток вообще не мог бы появиться, у нас всегда было бы только семя. Ничто не могло бы привести к появлению ростка, потому что в нём уже есть нечто, что само по себе делает его несуществующим, и ничто не может на это повлиять. Его появление было бы подобно цветку, который по волшебству появляется из пространства. Это было бы невозможно.

Если бы мы сказали: «Что ж, в чём-то он обладает самодоказанным существованием, ведь мы можем его видеть, но с другой, более глубокой точки зрения он на самом деле не существует», мы пришли бы к абсурдным выводам, следующим из обеих ошибок. Это тоже невозможно.

Как люди, обладающие особыми способностями, например Саи Баба, могут материализовывать вещи, делать так, что цветы появляются из пространства без всяких причин?

Вещи появляются не на основе самодоказанного существования, поскольку самодоказанного существования нет. Он не создаёт самодоказанные цветы, появляющиеся из пространства. Внутри цветка нет ничего, что наделяло бы его самодоказанным существованием до материализации, и ничего, что наделяло бы его самодоказанным несуществованием до материализации. Поскольку на стороне цветка нет ничего, что делало бы его самодоказанно существующим или самодоказанно несуществующим, то благодаря сочетанию разных методов – его сосредоточению, способности управлять элементами-стихиями и так далее – он может материализовывать вещи, то есть заставлять их появляться, но эти вещи не обладают самодоказанным существованием. Существование этих вещей доказывается в силу зависимого возникновения, а не в силу самодоказывающей природы внутри них.

Возникают ли вещи на основе самодоказанного существования?

Смысл первой цепочки умозаключений в том, что у вещей нет самодоказанного существования, самодоказанного несуществования, и того и другого, ни того ни другого в момент, когда существует их причина. Следующий вопрос – как вещи возникают?

(49) Явления не возникают [как самодоказанные] ни из себя, ни из чего-либо отличного, ни из того и другого. Не [возникают] они и без всяких причин. Поэтому [всё] по своей сущностной природе лишено самодоказывающей природы.

Появляется ли росток из семени? Может быть, росток находится внутри семени и возникает из себя? Это невозможно. Если он уже там находится, как вообще он может появиться? Утверждать, что причина тождественна результату, не имеет смысла. 

Более того, результат не может возникнуть из чего-либо другого. Если бы вокруг причины была бы сплошная жирная линия, а вокруг результата – другая жирная линия, и они бы существовали сами по себе, то результат вообще не мог бы появиться из причины; причина не могла бы ничего произвести. Результат не может появляться из чего-либо совершенно отдельного и отличного от самого себя, потому что эта отдельная вещь никак не могла бы на него повлиять.

Явления также не возникают одновременно и из себя, и из чего-либо другого – из причины, которая одновременно является и результатом, и чем-то отличным от результата. Также вещи не возникают из того, что не является ни тем ни другим, другими словами, без всяких причин. Соответственно, не бывает самодоказанного существования в смысле возникновения вещей из себя или из другого.

(50) Далее, когда вы анализируете все объекты, являются ли они [самодоказанными как] одно или множество, то, поскольку их сущностная природа – отсутствие чего бы то ни было, на что можно указать, вы обретаете убеждённость в полном несуществовании самодоказывающей природы.

Этот довод известен как «ни одно, ни множество», и здесь говорится, что, если бы самодоказанное существование было возможным, то у нас была бы или просто одна вещь, или множество вещей с самодоказанным существованием.

Если говорить о «я» и «моей идентичности», например, как отца (вообще, я не отец, у меня нет детей, но возьмём в качестве примера идентичность отца), если у этих двух вещей есть самодоказанное существование – у «меня» и у «отца» – и они обведены сплошными линиями, они должны быть или чем-то одним, что обладает самодоказанным существованием, или множеством вещей, обладающих самодоказанным существованием. Если это одна вещь, обладающая самодоказанным существованием, то «я» и «отец» должны быть совершенно тождественными, они должны быть одним и тем же, а это означает, что я был отцом даже до рождения моих детей, но это абсурдно. 

Если это разные вещи, обладающие самодоказанным существованием, то «я» было бы одной самодоказанной вещью, а «отец» – другой самодоказанной вещью, и они существовали бы совершенно отдельно друг от друга, сами по себе. Кто тогда был бы отцом? Я не мог бы им быть. Следовательно, это тоже невозможный способ существования.

Осознавание, что самодоказанное существование — это иллюзия

Благодаря этим логическим доводам мы приходим к убеждённости в том, что, хотя, вещи кажутся существующими самодоказанным образом и, например, этот человек за рулём другой машины может казаться идиотом, как будто в нём есть соответствующая самодоказывающая природа, это невозможно; это не относится ни к чему реальному. Вещи кажутся существующими самодоказанным образом, но Атиша говорит об отсутствии в нашем уме чего бы то ни было, на что можно указать. Это подобно иллюзии: вещи кажутся самодоказанными, но это не так. Мы не можем направить наш ум на какую-нибудь вещь, которая обладала бы самодоказанным существованием, потому что это невозможно.

Таким образом, мы обретаем убеждённость в полном несуществовании самодоказывающей природы. Самодоказывающего существования не бывает. Это и есть пустотность. Когда мы сосредотачиваемся на этом отсутствии, на том, что ничего подобного не существует, и у нас есть уверенность в том, что это невозможно, это и есть понимание и распознавание пустотности. Когда мы по-настоящему свыкнемся с этим пониманием, то уже не будем верить, что вещи действительно существуют так, какими они нам обманчиво кажутся. 

Прекращение беспокоящих эмоций и иллюзии самодоказанного существования

Этот человек кажется идиотом, причём самодоказанным идиотом, но мы знаем, что на самом деле он не существует таким образом. Просто из-за его поведения мы считаем его идиотом в контексте нашей концепции идиота, всех сложившихся обстоятельств и так далее. Если мы это понимаем, это поможет нам не злиться на него. Таким образом мы избавляемся от беспокоящих эмоций. 

Чем больше мы приучаем себя не верить в самодоказанное существование, не позволять ему нас дурачить, тем меньше наш ум будет создавать видимости истинно доказанного существования. Таким образом мы освобождаемся от омрачений, препятствующих всеведению, и становимся просветлёнными существами.

Однако, чтобы у нас появилась полная убеждённость в том, что самодоказанное существование невозможно, нам сначала нужно полагаться на достоверные цепочки умозаключений. Наше обычное восприятие не позволит это увидеть. Эти цепочки умозаключений описаны в текстах, и Атиша говорит: 

(51) Кроме того, цепочки умозаключений из «Семидесяти строф о пустотности», «Коренного текста о срединном пути» и так далее также объясняют, как доказать, что собственная природа явлений – пустотность.

Он упоминает некоторые источники. Затем он продолжает:

(52) Однако, чтобы этот текст не был слишком длинным, я не буду говорить об этом подробно. То, что я объяснил, предназначено для медитации на уже доказанной системе философских воззрений.

Атиша упоминает об этом лишь вкратце. Он говорит, что это предназначено для медитации, то есть нужно медитировать на это, размышлять об этом, приучать себя к этому пониманию и так далее. Данное объяснение реальности уже доказано, другими словами, оно было доказано логически с помощью достоверного опыта. Когда мы достигнем убеждённости, мы сможем на самом деле воспринять вещи таким образом. Следственно, всё это уже было доказано мастерами прошлого, это не просто непроверенная система философских постулатов.

Атиша подводит итог:

(53) Таким образом, поскольку вы не можете указать на самодоказывающую природу всех явлений без исключения, медитация на распознавании – это медитация на отсутствии [самодоказанной] идентичности.

Пустотность пустотности

На что бы мы ни направляли ум, ни у одного явления нет самодоказанного существования и самодоказанной идентичности. Как насчёт самой пустотности? Есть ли у неё самодоказанное существование? И как перейти от концептуального познания пустотности к неконцептуальному? Эти два вопроса во многом связаны.

(54) С помощью распознавания невозможно увидеть самодоказывающую природу ни одного явления. Как объясняется, то же самое верно в отношении реальности самого распознавания. Таким [образом] медитируйте [на пустотность] неконцептуально.

Медитируя на пустотность, сначала мы достигнем концептуального понимания. Это означает, что мы фокусируемся на пустотности посредством концептуальной категории «пустотность». Мы медитируем: «Самодоказанного существования не бывает. Оно невозможно, оно полностью отсутствует». Как мы фокусируемся на пустотности? У нас есть ментальное представление о пустотности: она подобна пустому пространству, отсутствию чего бы то ни было. Таким образом, мы сосредотачиваемся на пустотности концептуально – посредством категории «пустотность» и идее о пустотности. В нашем уме возникает нечто наподобие ментальной голограммы, которая представляет пустотность, а именно ментальная голограмма чего-то наподобие пустого пространства. Это концептуальное представление о полном отсутствии: «Ничего подобного не существует». 

Тем не менее, когда мы фокусируемся на пустотности концептуально, ментальное представление о пустотности предполагает наличие у неё самодоказанного существования, но эта видимость не соответствует самодоказанной пустотности, которая существовала бы на самом деле. Само отсутствие самодоказанного существования не может быть самодоказанным. Внутри него не может быть самодоказывающей природы, которая сама по себе делала бы его полным отсутствием. Это не самодоказанное несуществование самодоказанного существования.

Шантидева очень хорошо объясняет это в тексте «Бодхичарья-аватара» («Вступая на путь поведения бодхисаттвы»). Он говорит, что, когда ум не сфокусирован на самодоказанном существовании самодоказанного существования, он не может быть сфокусирован на самодоказанном несуществовании самодоказанного существования. Когда ум не направлен ни на что подобное, ни на одну из этих двух крайностей, это и есть неконцептуальное познание пустотности. Другими словами, неконцептуальное познание пустотности, сосредоточенное на отсутствии самодоказанного существования того, к чему относится ментальное представление о полном отсутствии самодоказанного существования (на самой пустотности), не может предполагать сосредоточения на самодоказанном несуществовании этого самодоказанного существования, поскольку самодоказанное существование было опровергнуто.

Однако неконцептуальное познание пустотности характеризуется убеждённостью в том, что самодоказанного существования не бывает. Это очень важно. Другими словами, бессмысленно просто медитировать с пустым умом, без такой убеждённости. Нужно, чтобы у нас сохранялась уверенность в том, что самодоказанного существования не бывает. Это неконцептуальное познание пустотности, и именно оно, когда мы его обретём, избавит нас от неосознавания – причины наших проблем и страданий.

Выход за пределы концептуальных мыслей и «за пределы печали»

(55) Навязчивое существование, происходящее из концептуальных мыслей [цепляния за самодоказанное существование], обладает природой, [которая всего лишь выдумана] концептуальными мыслями. Следовательно, высшая нирвана за пределами печали – это состояние избавления от всех концепций без исключения.

Когда мы говорим о цеплянии за истинно доказанное существование (самодоказанное существование), оно происходит в проявленном виде только в концептуальном познании. С этим согласны все. Однако привычка цепляться за самодоказанное существование по-прежнему присутствует в обычном чувственном восприятии, продолжая производить видимость самодоказанного существования. Обретя неконцептуальное чувственное познание, мы не избавимся от привычки цепляться.

Итак, в концептуальном познании цепляние происходит в проявленной форме. Цепляние за самодоказанное существование означает, что мы цепляемся за то, что вещи существуют так, какими они нам кажутся, то есть самодоказанно, другими словами, мы верим, что они существуют таким образом. Наше навязчивое существование в сансаре со всеми её проблемами происходит из концептуальных мыслей, то есть из цепляния за самодоказанное существование.

Сансара обладает природой, [которая всего лишь выдумана] концептуальными мыслями. Другими словами, концептуальное мышление создаёт иллюзию, что вещи существуют невозможным способом, который нам кажется, и важно отметить, что все концептуальные мысли включают цепляние за самодоказанное существование; видимости самодоказанного существования возникают из-за привычки к этому. Здесь как раз говорится, что наша сансара [всего лишь выдумана] концептуальными мыслями. Таким образом, высшая нирвана за пределами печали – это состояние избавления от всех концепций без исключения. Здесь под нирваной имеется в виду не освобождение, а просветление.

Атиша подтверждает своё объяснение, цитируя Будду:

(56) Точно так же Непревзойдённый Побеждающий Мастер сказал: «Концептуальная мысль [цепляющаяся за самодоказанное существование] есть великое неосознавание, из-за которого вы падаете в океан неуправляемого круговорота бытия.

Это сансара.

Пребывая в поглощённом сосредоточении, лишённом таких концепций, вы сделаете ясным неконцептуальное состояние, подобное пространству».

Непревзойдённый Побеждающий Мастер – это смысл слова бхагаван. Он «побеждающий» в том смысле, что он избавился от всех омрачений, и он стал «мастером» всех хороших качеств, превзойдя даже Брахму. 

Будда сказал, что, когда у нас происходит концептуальное мышление, – это неосознавание. Концептуальное мышление – это не просто вербальное мышление, оно может быть и невербальным. Основная проблема концептуального мышления в том, что оно включает в себя цепляние за самодоказанное существование. Вот что имеется в виду, когда говорится, что концептуальная мысль есть великое неосознавание.

Очень важно понимать, в чём проблема концептуального познания. Проблема не в том, что оно фокусируется на объекте посредством соответствующей категории, хотя именно так оно и работает. Если бы у нас не было никакой идеи, или концепции о том, что значит категория «пустотность», как бы мы смогли на ней сосредоточиться? Проблема не в этом, а в том, что концептуальное познание включает в себя цепляние за самодоказанное существование. Это и есть проблематичный аспект – цепляние за самодоказанное существование, которое сопутствует концептуальному познанию. Из-за этого аспекта концептуального познания мы скатываемся в сансару. 

Атиша говорит, что нужно пребывать в поглощённом сосредоточении, лишённом таких концепций, и мы сможем пребывать в нём без концептуальных мыслей только благодаря пониманию пустотности, и не просто пустотности, но и пустотности самой пустотности. Если мы будем находиться в таком неконцептуальном познании пустотности, наш ум очистится и будет лишён таких концепций, другими словами, в нём не будет цепляния за самодоказанное существование и в этом смысле он будет подобен пространству.

Вторая строфа, которую цитирует Атиша:

(57) Также в «Формуле дхарани для практики неконцептуального» он сказал: «Если потомки Победоносного,

то есть бодхисаттвы,

выполняющие эту чистую практику Дхармы, размышляют о состоянии отсутствия концептуальных мыслей [цепляющихся за самодоказанное существование], они выйдут за пределы концептуальных мыслей, миновать которые трудно, и постепенно достигнут неконцептуального состояния».

Если мы следуем пути бодхисаттвы, нам нужно размышлять о том, что такое неконцептуальное состояние и в чём его смысл. Когда мы понимаем, что значит быть в неконцептуальном состоянии, то, медитируя в соответствии с этим правильным пониманием, мы сможем прорваться сквозь этот уровень концептуального познания и достичь неконцептуального состояния, то есть неконцептуального познания пустотности.

Важно помнить, что есть два типа неконцептуального познания. Во-первых, неконцептуальное сенсорное (чувственное) познание – когда мы видим, слышим и так далее. Оно неконцептуально по умолчанию, но всё равно сопровождается неосознаванием. Мы не осознаём, что наше восприятие того, как существуют вещи, является ложной видимостью и не соответствует тому, как они существуют на самом деле. Мы стремимся не просто к неконцептуальному сенсорному познанию: оно и так у нас есть. Мы стремимся к неконцептуальному познанию пустотности, которое достигается только благодаря опровержению самодоказанного существования и избавлению от цепляния за него. Важно очень ясно понимать, что имеется здесь в виду под неконцептуальным состоянием.

(58) Когда посредством этих цитат и цепочек умозаключений вы обрели уверенность, что все явления лишены самодоказанного существования и [самодоказанного] возникновения, медитируйте в состоянии без концептуальных мыслей [о самодоказанном существовании].

Вопрос: А пустотность пустотности – это не концепция?

Вы правы, у нас может быть такая концепция – категория «пустотность пустотности» – и то, что представляет эту категорию, когда мы о ней думаем. Но в тексте не имеется в виду концептуальная мысль о пустотности пустотности. Речь идёт о подлинном опыте, возникающем в медитации. Когда мы на самом деле избавимся от цепляния за самодоказанное существование, мы также избавимся от цепляния за самодоказанное существование отсутствия самодоказанного существования и концептуальных мыслей не останется, потому что всё концептуальное мышление предполагает цепляние за самодоказанное существование. Тогда мы обретём неконцептуальное познание пустотности. Атиша говорит о процессе, который происходит в медитации. На этом завершается раздел, посвящённый высшему распознаванию.